Ответ на самом деле был прост.
– Пеймон продала Империи информацию обо мне.
– …
– Скорее всего, она сообщила Империи, что я был настоящим виновником, который втайне стоит за началом этой войны. Она передала мою личную информацию, пока занималась этим. К тому же из всех людей это должна была быть Принцесса Империи Элизабет… Подлый предатель.
Я слегка усмехнулся.
– Ее называли шлюхой, которая продает свое тело коробейникам? Слова Барбатос были действительно справедливы. Чтобы остановить меня, эта женщина, Пеймон, продала не только свое тело, но и душу. Теперь ее черед расплачиваться в полной мере.
Несомненно, я сделал все, что от меня зависело. Пеймон, даже если первый ход с твоей стороны, я отнесся к тебе учтиво. Однако ты не только вмешивалась в каждое мое действие, твое предательство также раскрылось. Ты определенно пересекла черту.
Ранее, поскольку место за нами было шумным, я сошел вниз с валуна. Я увидел, что Барбатос и Пеймон ссорились. Я был без понятия, что происходит, но Пеймон указала на меня и заявила: «С этого момента этот мужчина мой ». Из-за этого случился небольшой переполох…
По всей видимости, она поняла, что ее предательство раскрыто. Не знаю, как она это выяснила, но у нее была удушающая информационная сеть. Она знала, что была в опасности с тех пор, как было раскрыто, какие данные она передавала, и именно поэтому она срочно пыталась привлечь меня на свою сторону, говоря: «Присоединяйся к моей фракции».
Как смешно.
Слишком поздно, Пеймон.
Если ты боялась, что твое предательство раскроют, тогда тебе прежде всего не следовало его совершать. Раз уж ты привела в исполнение свое предательство, тогда тебе стоило делать что угодно, чтобы я не пронюхал о нем до самого конца. Первый случай значил бы, что ты добрый человек, второй, – что то ты здравомыслящий человек. Однако тут ни то, ни другое. Ты и недобрая, и идиотка. Я не такой дурак, чтобы идти на такую жертву…
Фарнезе тихо промолвила:
– Господин, эта молодая леди – ваш меч. Этот клинок взмахнет в тех местах, в которых Ваша Светлость прикажет взмахнуть. Однако, хорошо ли это? Впереди нас враги, а позади нас – предатель. Хотя люди говорят, что дóлжно наказывать предателя до столкновения с врагом, подобно этому рассуждению логика, согласно которой дóлжно столкнуться с вражескими силами перед тем, как наказывать врага, также имеет место быть. Это опасная ситуация.
Я кивнул головой. Хороший аргумент. Безусловно, оно того стоило, что мы с Лазурит вложили свое время в то, чтобы лично обучать эту девушку. Говорят, возле школы воробей может петь лучше, кажется, это именно тот случай. [2]
– Хорошо. Касательно этого у меня есть кое-какие мысли. Разве мы не значимся союзниками Барбатос? Даже для Барбатос, Пеймон – это назойливый политический соперник. Если мы подкинем ей доводы для изгнания Пеймон, тогда Барбатос, очевидно, охотно бросится.
– Мм. Несомненно.
– К этому времени Лазурит уже должна была начать медленно убирать требуемые шахматные фигуры… В любом случае, Фарнезе, пока мы не разберемся с предателем, не сталкивайся бездумно с Элизабет. Даже если ты случайно встретишься с ней на передовой, мирно избегай ее. Ты понимаешь? Абсолютно никаких сражений с ней. Это приказ – ни в коем случае не сражаться с ней.
– …
– Ого? Смотри-ка. Я вижу, что ответа нет. Ты уже идешь против моего приказа только потому, что хорошо произнесла одну речь? Получив приказ, ты должна подтвердить это. Ради чего ты рисуешься?
– …Я понимаю, Господин. Я хорошо вас слышала.
Фарнезе надулась. Безусловно, она хотела убить Принцессу Империи Элизабет. Я не мог не рассмеяться. Какое милое дитя.
Конечно, это было не то, чего я не мог понять. До того, как попасть в этот мир я считал, что отец – мой заклятый враг, и всегда желал, чтобы я отнял у него жизнь на день раньше. Указательным и большим пальцами я взял Фарнезе за щеку и оттянул ее.
– Черт, это отвратительно. Я останусь в веках из-за тебя, из-за тебя.
– Ууу, уфф.
Фарнезе завертела руками.
– Отпустите, Господин. В целом Ваша Светлость трогает тело этой молодой леди без долгих раздумий. Прошу вас, покажите свои манеры при взаимодействии с леди.
– Ты можешь говорить о том, что ты леди, когда ты на самом деле станешь таковой. По крайней мере, я изменю свое отношение к тебе, когда твоя грудь станет чуть больше.
– Если Ваша Светлость намерен превращать в шутку малый размер груди, тогда разве разница между Лазурит и этой молодой леди не такая уж большая?
– Лазурит – исключение, – спокойно отбросил ее аргумент я. – Независимо от ситуации у Лазурит есть основания получить такое особое исключение. Если у тебя есть какие-то жалобы, тогда иди и стань такой же умной и милой, как Лазурит, ты испорченная дрянь. Конечно, даже если пройдет сто лет, скорее всего ты не сможешь достичь такого мастерства.
– Ваша Светлость действительно благоволит мисс Лазурит…
– Разве это не очевидно, когда она единственный человек с таким же сердцем, как и у меня?
Лазурит – моя любовь.
Лазурит – мое солнце.
Неважно, что все говорят, это очевидная правда, это ясно, как законы физики.
Вот так мы, лорд и вассал, сошли с валуна, говоря друг другу колкости. У подножия валуна, включая Барбатос, Пеймон и других Владык Демонов, которые были командующими армейских корпусов, нас ждало около 30 Владык Демонов. Поскольку речь с нашей стороны и со стороны врага закончилась, теперь единственное, что оставалось, была война.
Среди них Барбатос откинулась на стуле и махала рукой.
– Эй, самопровозглашенный Мистер Гений. Хорошая работа.
– Я всего лишь выполнил священное задание.
Я поклонился. Хотя наедине мы с Барбатос были друзьями по сексу, которые разговаривали друг с другом неформально, на данный момент мы были в присутствии других. Кроме того, мы были в пределах армии, где было строгое регулирование командования и дисциплины. Было очевидно, что я, обладатель 71-го ранга, буду говорить формально с Барбатос, которая была 8-го ранга.
Отлично. Нечто подобное разрыву отношений между нами, потому что я говорил формально, случиться не могло. Не только потому что мы были в дружеских отношениях, когда оставались наедине, но потому что мы с Барбатос были политическими союзниками. До этого момента мы были союзниками, и, скорее всего, мы продолжим ими быть еще некоторое время. Пока мы не победим нашего общего врага, Владыку Демонов Пеймон, наше доверие было непоколебимо. Хорошо было быть в этом уверенным.
– Священное задание. Священное задание, это?..
Барбатос осклабилась и скрестила свои белые ноги.
– Правильно. Мы дали тебе священное задание, разве нет? Данталиан, мы передали тебе, дитю, которое болтается на самом дне рангов Владык Демонов, право вступительной речи Альянса Полумесяца, который впервые собрался вместе за последние более чем 200 лет. Не кому-то другому, мы дали его тебе, учитывая твой вклад в нашу армию во время этой войны.
– …
Я остановился.
Барбатос, как обычно, была сама улыбка. Однако атмосфера, исходившая от Владык Демонов Равнинной фракции, стоящих вокруг нее, была угрожающей. Я инстинктивно поставил Фарнезе за спину.
Воздух казался зловещим.
Точнее, глаза Барбатос.
Ярость, которую не мог скрыть даже смех, застоялась в ее глазах.
– Почему ты прячешь ее? Давайте посмотрим на ее лицо. Ты дал ей право речи, которые мы специально даровали тебе, правильно? На свое усмотрение, не посоветовавшись с нами. Я хотела увидеть, какая же это великая девушка, которая смогла заставить нашего мистера Данталиана отдать ей все свои внутренности.
– …Мисс Барбатос.
– Ваше Превосходительство, Барбатос. – холодно произнесла она. – Добавляй «Ваше Превосходительство», идиот.
Зрачки Барбатос холодны. В ее взгляде я не мог найти ни капли расположения к себе. Температура глаз такая же, как температура сердца, да? Если эти слова были правдивы, тогда, по всей видимости, это был настоящий нрав Барбатос.
– Я одна из командующих армией, управляющих Альянсом Полумесяца в сотни тысяч солдат. Что? Ты смотришь на меня свысока, потому что я все время спала с тобой?
– …
– Ты думал, ты можешь делать что угодно с этого момента только потому, что спас однажды мою армию, когда она была в опасности? О боже, Данталиан. Ты проделал довольно хорошую работу, отправив человеческое дитя в качестве представителя нас, демонов. Думаешь, я тебя за это похвалю?
Улыбка Барбатос стала шире.
– Раскрой свои уши и слушай внимательно, Данталиан, поскольку я собираюсь называть те преступления, которые ты совершил благодаря одной только своей речи. Прежде всего, раз ты выставил вперед какое-то дитя, у которого молоко на губах еще не обсохло, как замену нас, великих демонов, это расовое предательство.
Барбатос подняла средний палец левой руки.
– Раз ты имел наглость устроить беспорядок из военной дисциплины, когда над нами нависает война, это нарушение субординации, к тому же в присутствии врага. Поскольку ты был не один мудозвон, а работал вместе с ведьмами, которых назначил своими королевскими стражами, чтобы состряпать эту речь, это групповой мятеж.
Вслед за безымянным пальцем левой руки, Барбатос подняла средний палец правой руки тоже.
– Так как Владыка Демонов, который стоит на последнем месте в армии, осмелился по своему усмотрению совершить государственную измену на поле боя, где 12 богов будут смотреть на нас, ты также совершил кощунство. Ух ты, Данталиан. Глянь. Сколько тут? Даже если считать только количество государственных измен, их четыре. Даже если мы отрубим тебе голову, нам пришлось бы сделать это 4 раза. Довольно дерьмовое ощущение, не так ли?
– Ваше Превосходительство, Барбатос.
– Ага, я знаю. Ты используешь эту армию как игровую площадку, где ты можешь заниматься хернёй, когда тебе хочется. Поскольку я постоянно чрезмерно баловала тебя, в моих глазах больше ничего не светится. И все-таки, урод, жизнь не так проста.
Мне не дали даже возможности оправдаться.
Барбатос щелкнула пальцами.
И тень двинулась.
Это было подобно пасти чудовища.
Черная как смоль жидкость выстрелила из тени Барбатос, темная масса осклабила клыки и поспешила ко мне. Каждый из его многочисленных зубов был по толщине как человеческая рука.
Гиаааак.
Воздух засвистел, разрываясь. Это было мгновенно. Чудовище из тени выросло в массе, как цунами, и казалось, что оно вскоре проглотит меня.
–!?.
Интересно, понял ли мой разум, что я был в опасности. Окружающая местность начала двигаться на скорости явно более медленной, чем обычно. Куда-то. Я должен сдвинуться и избежать этого. Хоть я и не знал, из какой жидкости был сделан тот черный цунами, очевидно, это не было нечто столь приятное, как Н2O.
Вверх-вниз, налево-направо. Мои глаза искали сторону, где у тени было хоть немного меньше массы. В тот момент, когда я почти что ушел вправо, я осознал единственный факт.
Фарнезе.
Фарнезе стояла за мной.
Если я сдвинусь со своего места, тень немедленно проглотит ее.
В голове стало жарко и я старался разобраться с моими приоритетами. Моя безопасность или безопасность Фарнезе.
Мое сознание определило, что было высшим приоритетом.
"Оставь ее", – звучали слова на краю моего сознания. Я был важнее чем Фарнезе. Не стоило даже задумываться над этим. Однако более тщательно продуманное и сложное суждение опровергло его шагом позже.
"Сделай в точности до наоборот. Защити Фарнезе и прикрой ее."
"Бред."
"Барбатос никак не убьет меня сразу. Для Барбатос нет в этом выгоды. Самое большее, что она сделает – это ранит меня. Но с Фарнезе иначе. Для Барбатос не имеет значения, убьет ли она Фарнезе, по своей прихоти или же случайно. Следовательно, если ты сейчас сдвинешься – Фарнезе умрет."
"И?"
"И."
А Фарнезе – наш с Лазурит ребенок.
– …
Конец суждения.
Больше доводов нет. В тот момент мое сознание закончило расчеты.
Я остановил движение, которое мое тело вот-вот должно было совершить, чтобы увернуться вправо. Поскольку мое решение немного запоздало, из-за задержки мое тело двигалось спешно. Я обернулся и так и обнял Фарнезе. Поскольку я обнял Фарнезе всем своим телом, я почти смог покрыть ее всю. Маленькая Фарнезе извивалась в моих объятиях.
– Гос…
Прежде, чем она смогла закончить слово "Господин".
Я ощутил, как тень чудовища захлестнула нас в воздухе. Фарнезе вздохнула и это стало пусковым механизмом, чтобы все вокруг нас вернулось к своей обычной скорости. Теперь способ уклониться от атаки уже был неактуален.
Ничего нельзя было сделать. Когда бы ни приближалась опасность, я был человеком, который действовал согласно своим приоритетам. Я был таким с детства.
Что я могу сделать? Я мог лишь надеяться, что Барбатос поведет себя со мной чуть мягче. Я обнял Фарнезе крепче и закрыл глаза.
В то мгновение нечто похожее на бриз коснулось моей щеки.
Казалось, будто тень чудовища, которое должно было поглотить нас, остановилось где-то в воздухе, и больше не было никаких знаков, что к нам что-то приближается. Когда я с опаской поднял взгляд, я увидел 7 черных накидок, покачивающихся передо мной.
7 колпаков.
7 посохов.
– Ахахах.
Мои королевские стражи.
Сестры Бирбир.
– Ты не можешь сделать то, ты не можешь сделать это. Будет удручающе для таких покорных слуг, как мы, если наш единственный хозяин будет ранен.
Ведьмы, главой которых была Хумбаба, поднимали свои посохи, а их черные накидки, которые я им недавно подарил, развевались.
Чудовище из тени было заблокировано посохами и не могло подойти ближе. Оно просто извивалось вокруг и делало все, чтобы найти другой путь, изгибаясь то туда, то сюда. Каждый раз, когда оно так делало, ведьмы слегка изменяли направление своих посохов и мешали продвижению чудовища.
– Гаааррр, грррр~ – раздался из чрева чудовища расстроенный рык. Не беспокоясь об этом, Хумбаба засмеялась.
– Что это? Демон Агилиса? Ахахах? Это действительно древний фамильяр. Думаю, прошло уже лет 300 с тех пор, как я видела его в последний раз. Стоит ли мне говорить, что Ее Высочество Барбатос, безусловно, призвало его ради вас? Оно не только слишком благородно для таких, как мы, поскольку даже еда фамилиара исключительная, у таких людей низкого происхождения, как мы, естественно возникает уважение.
– …
Барбатос нахмурилась.
– Эти девки! Как вы смеете не знать свое место и…
– Даааа, мы вмешались, не зная своего места. Мы просим прощеееения. Хотя такие как мы низшие из низших, у нас смертельная болезнь – мы умрем, если не сможем защитить Его Высочество, Данталиана. По природе это неизлечимая болезнь, но разве такие как мы не были уже до этого известны как дерьмо? Мы надеемся, что высшее создание, как Ваше Высочество, сможет великодушно понять это.
Хумбаба засмеялась. Когда она сделала это, другие ведьмы тоже захихикали.
По мере продолжения противостояния другие ведьмы из моей армии тоже начали медленно собираться. Не успел я и глазом моргнуть, как 20 из моих Королевских стражей окружили меня, не оставив ни единого просвета.
– Ах, знаете ли, хоть молодежь в наши дни совершенно темная, мы, низшие, знаем, как избавляться от подобных вещей. Хотя мы можем немедленно уничтожить его, мы тоооолько терпеливо ждем из-за уважения к Вашему Высочеству.
– Грррр… – теневой демон заскулил. Какая-то черная жидкость капала на землю.
Чудовище сжалось настолько, что не могло больше сдвинуться с места ни на дюйм, и дрожало, словно спрашивая свою хозяйку, что ему сейчас делать.
– Тц. – цокнула языком Барбатос. В тот момент, когда она щелкнула пальцами, чудовище мгновенно рассыпалось в прах. Черная жидкость просочилась в землю и так же исчезла.
– Этих существ, которых мне стоило убить раньше, я оставила в живых, потому что то, как они пресмыкались, было жалким зрелищем… Поразительно, Данталиан. Серьезно поразительно. Когда ты сходишь с ума, у вас у всех крыша слетает с катушек.
Барбатос сплюнула на землю.
– Просто, как ты умаслил этих испорченных дряней без душ, что смог сделать их смирными как домашних зверушек? Гм? Твоя невеста – полукровка, твой действующий генерал – человеческая сука, а твои королевские стражи – ведьмы, так? Судя по медалям у них на головах, так у них всех Четырехлистники? Ух ты! Да ты вовсю развлекаешься. Ты, да знаешь ли ты, сколько раз эти суки разводили зад ради Владык Демонов, чтобы получить Четырехлистник? Чееерт. Ох, анальные отверстия тех сук такие потрепанные, что я отсюда слышу, как они свободно хлопают.
Хумбаба согласно покачала головой.
– Ахах. Любезные слова Ее Величества весьма правдивы, хозяин. По правде сказать, нам грустно, что мы на втором месте по слабым задам. Однако, не волнуйтесь! Если уж на то пошло, мы поклялись, что с этого момента и до того дня, когда мы умрем, мы будем раскрывать свои анальные отверстия для нашего хозяина и только для него!
Это то трогательно.
Барбатос скрипнула зубами.
– Чертовы ведьмы. Эти ведьмы так чертовски извращены, что не получают вреда, даже если их проклянешь…
Мм. С этим я охотно согласился.
Я вздохнул и сказал Хумбабе.
– Благодарю тебя. Кажется, я перед тобой в долгу.
– Ахаха, какой же это должен быть долг? Королевские стражи – те, кого вы назначили, чтобы использовать их во времена, подобные этому.
– Но, если Ваше Высочество действительно ощущает себя благодарным нам, тогда прошу вас позже сегодня даровать нам королевскую милость Вашего Высочества.
Эти девушки не изменяются даже в ситуации, подобной этой.
Ну и ну, я смог миновать текущий кризис. Что же мне теперь стоит делать? Прежде всего, нужно было узнать, почему Барбатос вела себя так агрессивно.
Вокруг летали вороны, а затем сели на шляпы и посохи ведьм. Птицы каркали. Поскольку ведьмы были простолюдинами, так что они не могли жаловаться на Барбатос, казалось, что вороны вместо них выступали против Барбатос. Кроме того, казалось, что ведьмы, чьи тела были полностью спрятаны под черными накидками, были одним телом и душой с воронами. Барбатос громко закричала поверх колпаков и ворон.
– Эй, Данталиан! Ты действительно собираешься так поступить со мной? А? Мы, черт побери, дадим друг другу пощечину и вот так порвём? Только посчитать преступления, которые ты сейчас совершил, черт: расовое предательство, несоблюдение субординации перед врагом, групповой мятеж и даже ересь! Никто не сможет пожаловаться, если я прямо сейчас оторву твою голову и проверю цвет твоих внутренностей! Отдай человеческую девку нам и послушно покончи с этим, пока я еще мило прошу!
– …
Что это?
Я понял, почему Барбатос вела себя грубее, чем обычно. Переложив чрезмерную ответственность на Фарнезе, Барбатос хотела уменьшить общую вину, которая ложилась на меня. С точки зрения Барбатос она делала это ради меня. Это был собственный способ Барбатос выказать внимание, так сказать.
Тем не менее.
– Прошу прощения, Ваше Превосходительство, Барбатос.
Я склонил голову.
Я ценю твои чувства, но я должен отказаться.
– Хоть это дитя и является частью человеческой расы, она дитя, которое я решил воспитывать, и она вассал, за которого я несу ответственность. Так как я назначил эту девушку своим действующим генералом, я и тот, кто отправил ее произносить речь. Если генерал Фарнезе совершила ошибку, значит, это моя ошибка, и если есть что-то, за что генерал Фарнезе должна нести ответственность, значит это бремя, которое должен нести только я.
– …Господин.
Фарнезе, которую я держал в своих объятиях, посмотрела прямо на меня. Любопытно, была ли она взволнована. Я был так потрясен, что я чуть не фыркнул в ответ.
Мы с отцом были разные.
Я не был опорой людям, если я был не в состоянии взять за них ответственность с самого начала, а если я делал это, то обязательно нес эту ношу до самого конца.
Конечно, если я возьму на себя всю вину вместо Фарнезе, то будет небольшая задержка в моем плане убрать Пеймон. Как бы то ни было, я выдающийся гений. У меня есть план. А также у меня есть козырь в рукаве. Если что, небольшое препятствие лишь доставит мне больше удовольствия.
Правой рукой я похлопал Фарнезе по спине. Ты слишком молода, чтобы беспокоиться о моей безопасности, дитя. Если ты ребенок, тогда и веди себя как ребенок и стой послушно под защитой взрослого.
– …
Фарнезе слегка кивнула головой. Она медленно опустила голову мне на грудь. Даже если бы мы не были связаны кровью или чем-то другим, дочь, которую мы с Лазурит решили поддерживать вместе, зависела от меня.
Это зрелище, скорее всего, ей было не по нраву. Барбатос резко сплюнула.
– Ха, и что? Ты собираешься извиваться, как змея, не взяв на себя никакую ответственность, хоть ты пошел против военной дисциплины прямо передо мной? Почему бы тебе вместо этого не нассать мне прямо в глаза, Данталиан? Потому что, даже если я умру, я не хочу видеть, как рушится военная дисциплина.
Я тряхнул головой.
– Хоть я хорошо знаю, какое особое значение имеет для Вашего Превосходительства воинский устав, у меня нет ни малейшего намерения избегать своей ответственности. Я возьму ответственность и за проступки генерала Фарнезе. Ваше Превосходительство, прошу вас, казните меня.
– Что?
– Я попросил о собственной казни.
Я спокойно осмотрелся вокруг. Вокруг все замерло. По какой-то причине казалось, что Пеймон смотрела с таким выражением лица, словно она была чем-то обеспокоена. Не раздумывая о том, что стояло позади того выражения, я заявил:
– Данталиан, Владыка Демонов 71-го ранга. Я отказываюсь от своей власти как Владыка Демонов и представляю себя военному трибуналу.
***
Пеймон, Владыка Демонов Доброжелательности 9-го ранга
3.04.1506 год по имперскому календарю
Равнина Бруно, Армия Альянса Полумесяца
– Данталиан, Владыка Демонов 71-го ранга. Я отказываюсь от своей власти как Владыка Демонов и представляю себя военному трибуналу.
В тот момент, когда Данталиан промолвил эти слова, все вокруг замерло. И для этой леди все было так же. Требовать собственной казни через военный трибунал, это беспрецедентно. Это… Это переходит все границы.
Барбатос рассеяно смотрела на Данталиана.
– Слова владыки обладают большим весом. Данталиан, сказанные однажды слова никогда нельзя забрать обратно. Это тебе совет от близкого друга и старшего по званию. Только сейчас я в последний раз даю тебе шанс изменить слова, которые ты сказал.
– Мои самые искренние извинения, Ваше Превосходительство, но я не намерен менять свои слова. Генерал Фарнезе – ребенок, которого ваш покорный слуга любит. Я бы скорее умер, чем переложил это бремя на ребенка.
– …
С лица Барбатос исчезли все эмоции.
…Изначально чтобы наказать Владыку Демонов, подтверждение преступления и суровость наказания должны были формально решаться во время Вальпургиевой ночи. Другими словами, Владыку Демонов можно наказать только во время Вальпургиевой ночи. Одной из привилегий Владык Демонов было то, что каждый Владыка Демонов имел право отвергнуть любой вид суда. Если бы это было не так, то существовала бы опасность того, что Владыка Демонов высокого ранга использовал бы предлог войны для устранения Владык Демонов низших рангов во время военного трибунала.
Однако Данталиан только что отказался от своей власти Владыки Демонов. Это значит, что он попал в то положение, когда его по закону могут предоставить военному трибуналу.
Расовое предательство, несоблюдение субординации перед лицом врага, групповой мятеж и кощунство – оскорбления, которые Данталиан сейчас совершил… каждое из них было тяжким преступлением. Обычный солдат был бы казнен, если бы он совершил хоть одно из них. Но совершить 4 государственных преступления… В случае, если военный трибунал будет проведен вот так, Данталиан не сможет избежать казни.
– Я определенно давала тебе возможность. Причем, несколько раз.
– И я ясно выразился, Ваше Превосходительство.
– Ты не сожалеешь, да?
– Да, все правильно. Я всегда беспокоюсь только о безопасности и чести вашего Превосходительства, Барбатос.
– Хаа. – вздохнула Барбатос. Даже она точно знала, каковы будут результаты проведения военного трибунала. Поскольку она знала это, скорее всего, она хотела замять этот инцидент, просто немного отхлестав Данталиана.
Это, казалось, тяготело над мыслями Барбатос, поскольку она хотела зайти так далеко, чтобы переложить большую часть ответственности на девушку вместо Данталиана. Минимум вины на Данталиане. На него бы легло наказание, которое было бы больше, чем обычная формальность. Даже Данталиан должен был знать об этом. Так почему же?
– Ладно. Давайте начнем военный трибунал или что там? Так случилось, что все командиры корпусов тоже здесь. Разве это не прекрасно? Я, Барбатос, как 8-й ранг и глава Равнинной фракции, как та, которая гордится бессмертием, буду вести военный суд над Владыкой Демонов Данталианом.
Обычно военный суд проводят наивысшие по рангу особы в армии.
Поскольку Данталиан не был тесно связан с какими-либо другими Владыками Демонов и самостоятельно завербовал армию наемников, в этой ситуации наивысший по рангу человек, ответственный за его армию, это военачальники. Следовательно, Барбатос, Марбас и эта леди. Как раз вовремя, все собрались здесь перед началом войны…
– Старик Марбас. Озвучьте свое намерение участвовать в трибунале.
– Мм.
Вельможа Нейтральной фракции и командующий второй армией. Владыка Демонов 5-го ранга медленно кивнул головой…
– Я признаю свое участие в этом суде.
У него было смешанное выражение. Этот мужчина был в долгу перед Данталианом.
Высока была вероятность того, что сама операция Альянса Полумесяца провалилась бы в тот момент, когда Марбас потерпел поражение в предыдущем сражении. Нет, если бы Данталиан не одержал победу, тогда операция несомненно провалилась бы. Из-за этого ему казалось, что у него словно камень на шее.
По возможности он бы замял преступления Данталиана… военный трибунал – это было плохо. Это уже имело непосредственное отношение к морали. В военном суде, который простил бы государственную измену, не было никакого смысла. Для Марбаса, который уделяет столько внимания законам и регламенту, почти невозможно поднять руку за Данталиана. Как бы он ни пытался, самое лучше, что он мог бы сделать, это бросить пустой бюллетень.
…И.
Точно так же и для этой леди.
Несмотря на то, что Данталиан первый человек, которого эта леди встретила с такой же идеологией, как у нее, несмотря на то, что эта леди впервые встречает особу с таким же менталитетом, как у нее, скрытом внутри, на данный момент эта леди – командующая тридцатитысячной армией. Эта леди находится в том положении, когда она должна заботиться о боевом духе 30.000 офицеров и солдат. Проголосовать против, когда смотрят другие, – эта леди не может так поступить.
Потому что эта леди – ответственный человек.
Потому что таков долг командующего, ведущего армию.
– …
Что же делать этой леди?
Что же делать этой леди, чтобы естественным образом обойти военный трибунал и не голосовать против? Если бы это был не военный трибунал, спасти жизнь Данталиана было бы возможно. В конце проблема решается голосованием во время Вальпургиевой ночи. Другими словами, это просто борьба чисел.
Как глава Горной фракции эта леди может обеспечить 20 голосов. Если бы Барбатос использовала 15 голосов из Равнинной фракции, тогда даже так у этой леди уже большинство. Это так. Если бы это не был военный трибунал. Если бы мы только могли обойти этот момент…
– Эй, шлюха. Озвучь свое намерение участвовать в суде.
…
………..
– Что? Ты прямо сейчас меня игнорируешь? Шлюха. Алё? Мисс Шлюха, чей разум широк, потому что ее щель превратилась в лохмотья. Сука, ты в курсе, что несмотря на свой вид, ты все еще командующая армией? Если ты знаешь, тогда скажи, что будешь участвовать в…
Ладно.
Если я поступлю так, то это может стать возможным.
Хотя это опасно. Хотя это ни с чем не сравнимая по опасности игра.
Но эта леди сможет это сделать.
Поскольку встревать в азартные игры – особенность этой леди.
Эта леди привела в порядок мысли и подняла свой веер из перьев, чтобы скрыть губы. Поза, которую всегда принимает эта леди. При скрытой половине лица только половина этой леди открыта. Это удобнее всего.
Эта леди промолвила, пристально смотря на Барбатос.
– Нет. Эта леди не будет голосовать за свое участие.
Вокруг залегла тишина.
Начиная с Барбатос, все Владыки демонов уставились на эту леди, словно они думали, правильно ли они только что расслышали.
Это очевидно. До этого момента между Данталианом и этой леди было противостояние в любом действии, которое мы совершали. Это может быть не так для Барбатос или Марбаса, но скорее всего никто никогда не ожидал, что именно эта леди воспользуется своим правом вето.
Именно в этом была причина.