ЯВЛЕНИЕ ИИСУСА ХРИСТА!
В годы службы в советской армии
После окончания учебы в Орловском Художественном училище (ОХУ) закончилась моя отсрочка от армии, и меня призвали. Мои родители говорили с надеждой: «пойдешь в армию, там из тебя всякую религиозную дурь вышибут». Папа думал, что моя религиозность от того, что я не служил. Мои родители надеялись тогда, что от веры в Бога меня там смогут отвернуть, но проходя в жизни различные испытания, я понял, что они способны лишь закалить нас, но никак они не погасят любви к Святому и Любящему Богу.
Читая Слово Божье, – Библию, – я пришел к убеждению, что присягу воинскую принимать не буду, и оружие никогда не возьму в свои руки, но позже, доверившись более авторитету человека, нежели Бога, послушавшись православного священника, я изменил свое решение и решил служить «как все». Именно отец Иоанн тогда меня и уговорил принять присягу, хотя я был настроен не принимать ее, как христианин и как к тому времени уже убежденный антикоммунист.
Отрекся же я тогда в 1988-1989 годах от коммунистической идеологии. Это произошло после изучения Писаний и долгих моих размышлений. Это был трудный шаг. Те идеалы, в которых я вырос и которыми жил, теперь были для меня уже мерзостью. Меня ужасала сама идея коммунизма, ради которой жили и проливали кровь мои деды и в которую так верили мои родители.
В советской армии, в полку обеспечения учебного процесса при высших офицерских курсах «Выстрел» им. Шапошникова
С 1989 года по 1991 год я служил в Подмосковье в полку при Высших Офицерских Курсах «Выстрел». Сегодня это, слава Богу, уже прошлое нашей страны, но в то время на полигонах тех Курсов готовились террористы с разных стран и континентов, которые силою оружия и диверсий должны были насаждать злобные коммунистические, человеконенавистнические режимы по всей нашей планете. Сотни офицеров обучались с арабских стран и стран Африки. Кубинские и вьетнамские офицеры также проходили у нас тогда обучение. Те советские офицеры, что служили у нас в полку и на Курсах, постоянно пьянствовали и матерились. О матерщине я узнал здесь от комбата и других офицеров, что «армия без мата, что солдат без автомата». Во время регулярных попоек полковники и другие старшие офицеры, рассказывали о тех кровопролитиях и ужасах, что они проходили в тех войнах, которых официально СССР даже и не вел. Это были войны, участие в которых было во времена союза скрытым, тайным. Они были тайными и, как сейчас говорят, «гибридными». В Африке, Латинской Америке и Индокитае гибли тысячи солдат и офицеров, но даже их семьям нельзя было знать правду. Те же, что знали правду, молчали. КГБ зловеще следило за народами советского союза, как за огромным концлагерем. За годы службы в советской армии я узнал множество поломанных безбожием судеб. Многие офицеры меня расспрашивали о вере и о Боге. Многим я доставал Новые Заветы, приобретая их в Никольской церкви Солнечногорска у отца Иоанна Паташинского.
Воинствующий атеизм и коммунизм на планете тогда держался на советских штыках, на крови и насилии.
Господь много раз спасал жизнь с самого начала службы, но особенно Его забота мне, как верующем была явлена в последние полгода. К нам в роту назначили нового командира. Это был не просто офицер, т.к. его отец был командующим военным округом в звании генерал - полковника, а тесть - прокурором по московской области. Этот офицер держал себя гордо и заносчиво с другими офицерами и тем более с солдатами.
Мои товарищи со штаба полка позже мне рассказывали и о том, что начальник штаба, разговаривая с нашим новым командиром роты, с тем самым старшим лейтенантом, говорил, что мол, «рота образцовая, но там есть одна паршивая овца, что все стадо портит». Речь шла обо мне. Бывший прапорщик секретной части штаба полка мне рассказывал также, что меня, оказывается, забраковали еще аж в военкомате, написав на личном деле «верующий».
Новый командир был воинствующим атеистом и с самого первого дня службы у нас он пытался унизить меня разными способами, постоянно по любому поводу и без повода меня сажали на гауптвахту и чаще всего в карцер, как «религиозного фанатика». После гауптвахты отправляли в наряды, давая самую грязную работу. Ставили в наряды вместе с молодыми солдатами для того, чтобы я заставлял их работать вместо себя.
Ротный командир раздражался от того, что ему докладывали, что я не заставлял их работать, а сам выполнял самую тяжелую работу. Он считал, как и многие другие офицеры в полку, что верующие - это изгои общества. Но чем дальше шло это противостояние, тем больше он убеждался, что меня сломить не возможно. Библия говорит: «Дети! вы от Бога, и победили их; ибо Тот, Кто в вас, больше того, кто в мире». (1Иоан.4:4) Если в нашем сердце Живой Бог, то ничто не сможет нас сломить в этой жизни. Слава Иисусу!
Несколько раз в то время Бог спасал меня от смерти. К примеру, на полигоне меня ставили на самые опасные участки и без смены, как положено было. Представьте, при крайне низких температурах на подмосковном полигоне при -30 и ниже целый день «на броне». По мнению сержантов я не должен был выжить. Бушлат и ватные штаны становились просто броней и сам я еле передвигался. Надо было по полигону передвигаться на танке, соскакивая с него и цепляя стальным тросом поваленные деревья и прочий груз, а потом заскакивать обратно на броню. И так весь день. После очередной экзекуции у меня парализовало ноги, но Господь исцелил меня уже на следующий день в лазарете, хотя никакого лечения не было. На мороз выгоняли в одних керзовых сапогах без портянок, прямо на босу ногу при морозе до -33 и так держали почти целую ночь. Как я выжил тогда, сегодня я не представляю. Бог сохранял многажды. Всех случаев и не опишешь. Некоторые до сих пор сложно вспоминать. Особенно те ночи, когда ребят, провинившихся днем, проводили по указке сержантов, «сквозь строй». Били практически все и всем подряд. Били ремнями и руками. Тех, кто отказывался бить пробегающих сквозь строй, били еще больше, унижали и калечили. Советская армия, которую я видел в те годы, была совершенно не похоже на то, что показывали в программах «Служу советскому союзу».
Однажды новый командир роты поклялся меня посадить в Дисбат (воинскую тюрьму), добавив потом, что живым я оттуда не приду. Меня опять посадили в карцер и и в нарушении всех воинских уставов и человеческих правил, держали там полтора месяца. Те кто знает карцер не понаслышке, те понимают, что находиться столько времени там не возможно. Не смог бы и я выжить в таких условиях, если бы не Господь Иисус, Который укреплял меня в этих испытаниях.
Карцер был настолько холодным, что когда меня освободили в последних числах июня, то там еще был лед. Это была очень маленькая комната, где царил постоянный полумрак. Мебели нет никакой и только иногда, если попадался хороший офицер, то давали деревянную постель – «нары», и еще реже шинель. Но если есть и то и другое все равно спать было не возможно, так как только забывался сном, сразу же приходилось просыпаться от холода и делать зарядку, чтобы хоть немного согреться.
Там почти не кормили и, что было еще хуже, мало давали пить. В дневной рацион входила лишь кружка тухлой воды. Туалет был лишь один раз в сутки, на который давали минуты три. Приходилось бегом бежать туда и обратно и если не успеваешь, то были разные наказания, и что хуже всего, что продлевали срок. Кстати, те, кто часто сидел у нас в карцере, обычно успевали «все по дороге».
Самое тяжелое испытание, наверное, было в том, что мне не говорили всего срока сразу, а постоянно добавляли 1-3 суток. Несколько раз причину, для того, чтобы добавить еще одни сутки находили в том, что я отказывался снимать свой нательный крестик. Офицеры плевали в лицо и всячески оскорбляли и унижали. Мне говорили, что я не выйду с гауптвахты, пока меня не отправят в Дисбат (воинскую тюрьму).
Когда заканчивался месяц моего пребывания в карцере, то я был похож на выжатый лимон. В голове только одна мысль – «быстрее бы все это кончилось». Я был согласен хоть в Дисбат, хоть куда, лишь бы выйти из этих стен.
На той гауптвахте буквально ломали людей, и офицеры каждый раз придумывали разные новые издевательства. Популярной процедурой в те дни был т.н. «аквариум». Этот «аквариум» заключался в том, что арестованному солдату в камеру наливали несколько ведер воды и бросали совок хлорки. Человек задыхается, текут слезы и сопли… Обычно, это заканчивалось тем, что солдата вытаскивали за руки и ноги, а кто-то из офицеров шутил при этом, мол, «дезинфекция». Бывало, что солдат избивали сапогами или прикладом автомата. Одним словом, делалось все, чтобы сломить человека и показать что он, в глазах советской системы, - ничто.
В тех нечеловеческих условиях лишь Бог помогал оставаться человеком, не ожесточаться, как многие другие арестованные, а молиться и в молитве находить утешение.
Окончательно обессилив после месяца заключенья, я буквально возопил к Богу. Я попросил Иисуса, чтобы Он пришел и помог мне, как он помогал другим узникам. Еще до армии я прочитал рассказ о великомученике, святом Георгии (т.н. Победоносце), как к нему, после того, как его избили и полуживого бросили в камеру, пришел Иисус Христос и исцелил его, так, что даже не верующие охранники уверовали и восклицали: «Велик Бог христианский».
Я говорил Господу: «Христос, я же христианин, и к кому мне обращаться кроме Тебя? Помоги».
Я продолжал молиться, как вдруг неожиданно увидел потрясающее видение. Это было в первый раз в моей жизни, когда вот так Я увидел Господа!
Это был Иисус!
В начале я увидел много необычайно яркого света, который был даже ярче чем солнце, но он не слепил меня. До того я целый месяц не видел яркого света, даже электрического, а тут даже глаза не резало. Кстати, когда это видение закончилось, то у меня перед глазами даже не бегали «зайчики». Свет был необычным. Он согревал меня, проходя насквозь и не оставляя теней или полутонов. Мое сердце сильно билось от восторга и, беспокоившая меня до того мысль, что, наверное, схожу с ума, ушла быстро, потому, что стало так хорошо, как после первого моего покаяния, даже еще лучше.
дьякон Сергей Журавлев, август 1991 года,
в дни служения в Борисо-Глебском соборе города Рязани (РПЦ МП)
Мне не с чем было сравнить и сейчас, когда пишу эти строки, то мне трудно передать все те свои ощущения и переживания. Представляете дорогие братья и сестры как тогда прекрасно быть с Иисусом целую вечность на Небесах! «Но, как написано: «не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку, что приготовил Бог любящим его», а нам Бог открыл это Духом Своим!» (1Кор.2:9-10).
В этом ярком свете, который заливал всю камеру, где я стоял в великом благоговении и восторге, я увидел приближающегося Иисуса с распростертыми для объятия руками. Он был еще ярче, чем этот свет вокруг. Его платье было все из этого света и походило на священническую рясу. Особенно незабываемы - его глаза и улыбка. Я, во-первых, не ожидал, что Он вот так просто придет ко мне, а во-вторых, не думал, что Он такой жизнерадостный, довольный, улыбающийся! Его глаза смотрели с восторгом и большой любовью! У меня в голове еще пронесся вопрос: «За что он меня так любит?» Но все стало понятно сразу же. Он любит не за что-то, а просто он не может не любить!
«Бог есть любовь!» (1Ин.4:8)
С таким же восхищением и любовью Господь, прямо в это мгновение, дорогой читатель, смотрит на каждого из нас! Он любит очень сильно каждого человека, только многие на земле об этом, либо еще не знают, либо забывают.
Сколько буду жить на этой земле, Я буду говорить о Его любви! Я это пообещал Иисусу!
Я пробовал через несколько лет после этого видения нарисовать Иисуса так, как я Его тогда увидел, но все было напрасно. Невозможно мне даже приблизительно передать Его красоту и величие, кротость и довольство и т.д.
Даже самый прекрасный рисунок или полотно иконы или фрески выглядят как дружеские шаржи, что рисуют уличные художники для прохожих-дилетантов. Лишь вечность может открыть нам Иисуса таким, какой Он есть!
Иисус улыбался, и подходил все ближе и ближе, и становилось очень хорошо!
Мои внутренности, как будто бы плавились, а сердце буквально готово было выпрыгнуть из груди, но было ни капли не больно, а наоборот хорошо и приятно.
Я чувствовал себя как ребенок, а Иисус смотрел с таким восторгом, как мамы или папы восхищаются первыми шагами своего дитя. Я готов был лишь идти к Нему, но в этот самый момент видение закончилось, и я вновь видел перед собой темную стену карцера. Хотя мои глаза уже не видели Иисуса, но все мое тело, душа и дух ликовали от Его присутствия, Господь стоял близко, но я Его уже не видел. Потому, что если бы видение еще немного продлилось, то просто был бы уже на Небесах в Его прекрасном Раю.
Господь может нас быстро забрать к Себе и каждый верующий, бывает, обращается к Богу с такой молитвой: «Возьми меня к Себе, мне тяжело на земле. Я хочу быть с Тобой мой Милый и Любимый». И Господь обязательно нас возьмет к Себе, но пока на земле Ему нужны «сосуды», проповедники Его милосердия, которые будут говорить людям, разуверившимся - о вере святой, отчаявшимся - о надежде на Бога, озлобленным и жестоким - о Его любви! Господь помазал нас, христиан, «благовествовать нищим и послал нас исцелять сокрушенных сердцем, проповедовать пленным освобождение, слепым прозрение, отпустить измученных на свободу, проповедовать лето Господне благоприятное» (ср. с Ис.61:1)
Последние недели две моего заключения в карцере были одни из самых счастливых дней в моей жизни. Господь постоянно присутствовал со мной там и Его присутствие «не выветривалось». Внешне ничего не изменилось. Я также почти не ел и не мог спать, также было холодно, офицеры продлевали срок и не давали надежды на освобождение, но внутри все было другое. Не оставалось и тени уныния или депрессии, как было до того, а только непрестанная радость!
Я круглые сутки пел и молился, восхваляя Бога. Даже мое тело, а не только душа и дух, стало другим. Я чувствовал себя отдохнувшим и сильным, как будто я не в карцере сижу, а где-нибудь на курорте отдыхаю. Это было чудо. Хотелось с кем-нибудь поделить эту радость, но я был один.
Каждый вечер, когда заступала новая рота в караул, и в камеру заходил офицер с солдатами, то я себя еле сдерживал, чтобы мне не кинуться обнимать этих людей, и безуспешно я пытался изобразить серьезную физиономию на своем лице. Я не мог не улыбаться. Некоторые наверно думали, что я сошел с ума, но даже эти неверующие люди чувствовали в моем карцере что-то сверхъестественное и быстро уходили, оставляя меня вновь одного. Меня уже не тяготили мысли о воинской тюрьме, и я думал о том, что если со мной такой Иисус, то даже в любом концлагере для меня будет рай. С таким Иисусом ничего на земле уже не страшно. Слава Богу!
Меня освободили в конце июня, и через день уволили из армии, уволили самым последним в полку. Можно сказать, что меня именно «освободили из армии».
Прошли годы, и я часто в разных церквях, конференциях и библейских школах рассказывал верующим и неверующим свое свидетельство. Однажды я рассказывал об этом чуде в армии в собрании курсантов и преподавателей военной академии в Киеве. Один из преподавателей, полковник, являющийся военным врачом – психиатром, после собрания подошел ко мне и высказал свое мнение об услышанном. По его мнению, там, в карцере у меня была галлюцинация. Он говорил, что находясь в холоде и голоде, практически обезвоженным и вдыхая хлор, которым было все там обработано, я имел все условия для настоящей галлюцинации. Этому военному врачу я сказал тогда, что хотя галлюцинация была возможна в тех страшных нечеловеческих условиях, но это было именно видение. Галлюцинация не могла переменить обстоятельства вокруг меня. Галлюцинация – это больше вопрос психики самого человека. Видение же имеет отношение к потустороннему миру, к Богу. Когда человек видит видение, то это не некий плод его воображения. Это не просто то, что происходит с его психикой, именуемой в Библии душой. Видение открывает духовный мир. Иногда Бог показывает будущее. Видение дает откровение из духовного мира, другой реальности, более реальной нашей, земной.
В армии описанный мною случай видения был первым в моей жизни. На сегодняшний день в моей христианской жизни я видел видения два раза. Второе видение было уже в 2000 году, когда Бог призвал к действию, к тому, чтобы открывать в Киеве реформаторскую православную церковь.
«И будет в последние дни, говорит Бог, излию от Духа Моего на всякую плоть, и будут пророчествовать сыны ваши и дочери ваши; и юноши ваши будут видеть видения, и старцы ваши сновидениями вразумляемы будут». (Деян.2:17)
Православный храм в районном поселке Захарово, Рязанской области, где в 1991 году также совершал литургии С.Ю. Журавлев
Сергей и Инна Журавлевы, Рязань, 1992 год
ЧУДЕСА ПРОДОЛЖАЮТСЯ! НАЧАЛО