— Вот, — сказал он, — будешь смотреть новости, забываться и заниматься.
— Какой у тебя заботливый молодой человек, — патетически сложили руки на груди тетя Бетси и бабушка Аманда, когда Брендан вышел за порог.
— Только не скажите это при нем, — сказала я, — а то он возгордится.
— Вот же мы и говорим, когда его нет поблизости, — обиделись тетя Бетси и бабушка Аманда.
Маркус оглядел велотренажер скептически. Он жалел, что не он это придумал. Но он покорит меня своей верностью, это он точно знал.
Временами мне казалось, что кто-то другой на моем месте погрузился бы в долгую депрессию. Но у меня не получалось никакой депрессии и все тут.
Даже наоборот, мир раскладывался передо мной на какие-то такие элементарные законы, которые я в другом состоянии и не заметила бы. Я просто прошла бы мимо них. Нежась в лучах солнца, беззаботно болтая с Ванессой, засыпая на лекциях.
Нет, конечно, жизнь была бы для меня столь же прекрасна. Но только другой своей стороной. Бодрой, здоровой, веселой и беззаботной.
А сейчас я думала по ночам о своем сценарии и понимала, что могу сама творить иную реальность.
Не восторгаться тем, что сотворили другие люди. А сама вести за руку своих героев, создавать их характеры, совершать вместе с ними такие поступки, которые так или иначе повлияли бы на жизнь остальных людей.
Книги и фильмы плотно вплетены в нашу жизнь, они как невидимые нити связывают нас друг с другом. И передают людям чувства, мысли и эмоции, которые делают эту жизнь еще прекраснее.
К концу зимы я уже сносно ходила с палкой и почти не хромала. Теперь у нас в доме было две палки, которые мы с бабушкой Амандой периодически теряли.
Мы не встречались с Бренданом в пять часов утра — зимой живешь в ином ритме, вставать и мерзнуть в такую рань не очень хочется. Хотя он все так же совершал свои пробежки по утрам.
|
|
Мы с ним ходили в кафе, ужинали в ресторанах, ездили в городские парки. Я почти не стеснялась своей палки и своей хромоты.
Но моя нога пока еще все равно неважно справлялась со своими обязанностями и очень часто подводила меня в самые серьезные моменты. Тогда Брендан легко и играючи брал меня на руки и нес туда, куда нужно.
А еще к концу зимы Брендан сказал, что нам пора ехать в горы, пока там полно снега. И бабушка Аманда и тетя Бетси разрешили мне поехать с ним в горы.
— Брендан — очень хороший человек, мы отпустим тебя с ним хоть на край света, — дружно сказали они, — да к тому же ты уже совсем выросла, не век же тебе сидеть у нас на привязи.
Я пожала плечами и ничего им на это не сказала. Стоило в прошлом году заводить такую истерику из-за того, что я тогда тоже собралась в горы.
Тетя Бетси испекла в дорогу столько хлебобулочных изделий, словно мы на полгода уезжаем. А бабушка Аманда дала с собой столько теплой одежды, как будто мы едем за полярный круг.
Бабушка Аманда перед отъездом пригласила меня в свою комнату серьезно поговорить.
— У вас ведь с Бренданом благородные отношения? — спросила она меня.
— Конечно, благородные, — сказала я.
— Ты понимаешь, о чем я говорю?
— Конечно, я понимаю, о чем ты говоришь.
— И ваши отношения будут до свадьбы благородными?
Я хотела сказать, как бог даст, но не стала дразнить гусей.
— Конечно, они будут до свадьбы благородными, — сказала я, — только заметь, это мой выбор.
|
|
— Конечно, это твой выбор, — полностью согласилась бабушка Аманда, — не мой же.
Как будто она не пыталась всю жизнь контролировать все мои выборы.
И вот настал день, когда мы с Бренданом сели в его машину и выехали за город. Снег в нашем теплом городе в эту зиму выпадал всего пару раз, он полежал полдня на траве и зеленых кустах и к вечеру растаял.
О том, что у нас выпадал снег, даже в новостях передавали. Для наших мест это было событием.
— Я тебя познакомлю с настоящей зимой, — сказал мне Брендан, — со скрипучим снегом под ногами, с морозным воздухом и узорами на окнах домов.
— Я только в кино и на картинках видела, что такое бывает, — улыбнулась я.
Мы проехали несколько миль, и Брендан сказал:
— Я забыл, куда ехать.
— Ты шутишь.
— Я серьезен.
— Но я тем более не знаю, куда ехать, — сказала я.
— Открой ящик для перчаток, там должна быть карта.
Я открыла ящик и достала путеводитель.
— Там должна быть закладка, — сказал Брендан.
Я открыла путеводитель, и закладка сама выпала мне в ладонь. Это было маленькое золотое кольцо.
Я держала его в своей ладони и улыбалась. Это было так мило и необычно. И опять неожиданно.
Брендан смотрел на дорогу. Он был серьезен, но улыбка играла в уголках его губ.
— Ты выйдешь за меня? — спросил он, не глядя на меня.
Я стала думать.
— Или все опять не вовремя? — спросил он.
— Я выйду за тебя, — сказала я.
Он некоторое время ехал молча, внимательно глядя на дорогу. Потом свернул к обочине, остановил машину, вышел из нее, подошел к моей дверце, открыл ее и осторожно-осторожно взял меня на руки.
|
|
— Ты правда выйдешь за меня? — спросил он.
— Да, — сказала я.
Тогда Брендан стал кружить меня на руках.
— Она выйдет за меня! — кричал он проезжающим машинам.
— Брендан, — смеялась я, — ты же всегда был такой серьезный.
— Я самый серьезный в мире! — кричал он.
Нам было очень весело. Проезжающие машины сигналили и мигали фарами.
Потом он поставил меня на землю и надел мне на палец кольцо. Оно было как раз.
Я всегда удивлялась, когда видела в фильмах, как это мужчины точно угадывают размер кольца.
К родителям Брендана мы добрались только к вечеру. Усталые и голодные. Пирожки и булочки в такой долгой дороге, оказывается, заканчиваются очень быстро.
По мере того как мы выезжали из нашего теплого климатического пояса, картины за окном становились все холоднее и однообразнее. Голые деревья, земля, спящая под снегом.
Вершины заснеженных гор вдали были величественными и спокойными, им было не до людских проблем и хлопот. К их услугам была сама вечность.
Родители Брендана мне очень понравились. Я им тоже понравилась, это было видно. И они даже не обращали внимания на то, что я с палкой и прихрамываю.
Мама Брендана была домохозяйкой. А папу Брендана я разглядывала, как настоящего лесника. И все хотела спросить, успел ли он помочь зверям собрать запасы на зиму, но не решалась. Брендан наверняка пошутил.
Мне приготовили комнату Брендана, а Брендану постелили в гостиной на диване. И мы после торжественного ужина тут же рухнули спать, мы очень устали в дороге.
Брендан пожелал мне спокойной ночи, стоя в дверях. Его родители устраивались спать в соседней комнате.
— Очень необычно видеть тебя в комнате моего детства, — сказал он.
— Мне тоже интересно видеть себя в комнате твоего детства, — улыбнулась я.
— Завтра мы очень рано встаем, — сказал он, — я покажу тебе восход солнца в горах.
— Тогда разбуди меня, а то я просплю.
— Конечно, я разбужу тебя, откуда ты знаешь, во сколько он будет, этот самый восход солнца.
— Сейчас брошу в тебя подушкой, — сказала я.
Брендан улыбнулся и, все так же стоя в дверях, послал мне воздушный поцелуй и приложил руки к своему сердцу.
А утром я проснулась от его настоящего поцелуя. Мне казалось, что еще ночь, но за окном потихоньку светлело, и в комнате были различимы предметы, и лицо Брендана было видно в темноте.
— Вставай, — сказал он, — а то ты все проспишь.
И опять меня поцеловал. Я протянула руки и обняла его.
— Какое славное пробуждение, — сказала я.
Он улыбнулся. Он тяжело дышал и не хотел никуда идти, это было видно. Но тем не менее он стал поднимать меня с кровати.
— Тебе пятнадцати минут хватит? — сказал он, потихоньку освобождаясь от моих объятий.
— Хватит, если ты немедленно выйдешь.
Он рассмеялся и ушел.
Я приняла душ и через пятнадцать минут уже была готова. На мне были теплый свитер, куртка, шапка, Брендан повязал мне на шею большой шарф.
— У нас в городе никогда так не одеваются, — сказала я.
— О да, — улыбнулся он, — я теперь знаю.
Мы вышли на улицу. И безумный морозный воздух тут же вскружил голову. Брендан держал меня за руку.
Мы осторожно пошли по заснеженной дорожке перед домом. Прямо перед нами стали розоветь горы.
Бледная дымка над горами постепенно становилась розовато-золотой, все это перемешивалось со светлеющим синим небом. Это было такое чудо природы, ни одними красками его не нарисовать.
Я в восторге остановилась. Брендан крепко обнял меня за плечи.
— Ну как, — сказал он, — совсем неплохо?
Как будто он все это нарисовал, а я ничего не понимаю. Я слегка пнула его ногой, он рассмеялся.
А потом мы поднялись на канатной дороге на вершину. Перед нами лежал весь мир до самого горизонта, и мы были первыми людьми на земле, которые видели эту красоту.
А еще чуть позже меня поставили на настоящие лыжи. И на этих лыжах я даже немного проехала по прямой поверхности.
Но Брендан не дал мне насладиться катанием, он бежал рядом со мной и не отпускал меня ни на секунду. Я пыталась освободиться, но не тут-то было. Он был такой заботливый и не терял бдительности ни на миг.
— Ну куда я упаду, тут же везде прямая поверхность, — говорила я, — я ведь даже на склон не иду.
— Еще не хватало тебе идти на склон, тут и так скользко, — говорил он. — Я обещал тебе, что ты только попробуешь, но я не обещал, что ты будешь уже вовсю пытаться разъезжать. Вот в следующий раз — обещаю.
— Следующий раз только в следующем году будет, Брендан.
— А куда ты торопишься, когда у нас вся жизнь впереди?
Но все равно мне все очень понравилось. Он брал мое лицо в свои ладони и дышал на меня, чтобы я согрелась. И поил меня из термоса горячим чаем.
А к вечеру заботливая мама Брендана кормила нас горячим ужином. А папа Брендана рассказывал, как к кормушкам приходят звери и что лесники следят за лесом и считают численность и виды животных.
На следующий день мы уехали. Я была полна массы впечатлений, чувств и эмоций.
Мне было так уютно, спокойно и хорошо с Бренданом. И мне хотелось, чтобы мне в моей жизни теперь всегда было так уютно, спокойно и хорошо.
Свадьбу назначили на конец весны, сразу после моего дня рождения. Бабушка Аманда важно говорила всем знакомым:
— В восемнадцать лет Доминик встретила хорошего человека, а в девятнадцать выходит замуж.
А в середине весны я сказала бабушке Аманде, что к алтарю меня должен повести Санди Хоггард. И бабушке Аманде уже не удалось сделать вид, что она глухая.
Она очень долго молчала. Потом она сказала:
— Где же я его тебе найду?
— Где хочешь, там и ищи, — сказала я и ушла в свою комнату.
Кстати, мою комнату мы опять перенесли на мой любимый второй этаж. Брендан, правда, хотел, чтобы моя комната была со стороны его дома, но со стороны его дома была комната моей мамы.
Я сказала, что тогда мне придется полгода выносить оттуда археологические находки всех времен и народов. Брендан меня пожалел, и мы оставили все как есть.
Весной его фирма трудилась за городом, он приезжал поздно и очень уставал. Но день свадьбы близился, и скоро мы будем уже по-настоящему вместе, а потому мы не очень волновались из-за нечастых встреч.
Маркус тоже не очень меня отвлекал своими заморочками. В самом деле, не будешь же опять заваливать цветами весь дом девушки, которая в глазах общественности сейчас числится девушкой другого человека.
Нужно, однако, уметь ждать. Ведь всегда может опять произойти какая-нибудь неприятность. И все снова переменится в другую сторону.
А бабушка Аманда и тетя Бетси стали искать Санди Хоггарда.
— Его телефон не отвечает, — сказала тетя Бетси. — Очевидно, он сменил номер.
— Он что, не ждал нашего звонка? — расстроилась бабушка Аманда.
— Вы же отказали ему от дома, — напомнила я.
— Но мы же не навсегда это сделали, — сказала бабушка Аманда.
— Почти год прошел, — сказала я.
— Ну и что? Если любишь, это не преграда, — сказала тетя Бетси.
— Может, я сама тебя к венцу поведу? — предложила бабушка Аманда.
— Я даже в кино такого не видела, — сказала я.
— Ну ты и сравнила, — сказала тетя Бетси. — То — кино. А в жизни чего только не бывает.
— А может, мне пока не выходить замуж? — сказала я.
— Как это не выходить замуж, — не поняла бабушка Аманда, — когда все так хорошо и удачно складывается?
— Мне в детстве было видение, что я должна выйти замуж за человека по имени Александр, — сказала я.
— А почему ты нам об этом никогда не рассказывала? — поинтересовалась тетя Бетси.
— Оно просило до поры до времени никому об этом не рассказывать.
— Кто просило? — удивилась бабушка Аманда.
— Видение.
— Бетси! Ты слышишь, что она опять выдумала? — набросилась бабушка Аманда на ни в чем не повинную тетю Бетси.
— Слышу, слышу, — устало сказала тетя Бетси.
А все действительно складывалось очень хорошо. Такое спокойствие и умиротворение. И в жизни, и в природе.
Была бы я жестоким скептиком, то могла бы сказать, что такое перед очень большой бурей бывает. Но бурь не предвещалось. Горизонт был тих.
Ванесса была счастлива за меня. Она вовсю готовилась стать подружкой невесты и просила кидать букет прямо ей в руки.
— Как же я его тебе в руки кину, если его надо за спину кидать?
— Ничего, мы с тобой все свободное время тренироваться будем, — не сдавалась Ванесса.
И, не поверите, мы с ней действительно тренировались. Я фиксировала ее взглядом, отворачивалась и кидала ей что-нибудь за спину.
— Нет, кто-то более проворный сможет добежать и встать между нами, — расстраивалась Ванесса.
А когда мы чуть не разбили пару ламп, бабушка Аманда и тетя Бетси изгнали нас из дома тренироваться на улицу.
Как и любая порядочная девушка, я время от времени читала в газетах какие-нибудь статьи об отношениях между мужчинами и женщинами. О том, какие эти отношения бывают, и о том, какими они должны быть в идеале.
Журналисты и психологи, оказывается, знали об этом все досконально. И охотно делились своими знаниями с людьми.
В одной из таких статей было написано, что любовь надо выстрадать. Что между людьми непременно должно что-то произойти для того, чтобы еще больше сцементировать их отношения.
И только после того, как между людьми произойдут какие-нибудь страдания и мучения, они начинают понимать друг друга по-настоящему. И что это начинает сближать людей почище кровного родства.
В последнее время меня очень смущала эта статья. Между мной и Бренданом просто не предвиделось никаких конфликтов. Это было так же нереально, как если бы наши теплые края засыпало двухметровым слоем снега.
Брендан был хороший, спокойный, заботливый, влюбленный. С чувством юмора, без претензий на главную роль в моей жизни, прислушивался к моему мнению, предугадывал желания, он был идеален.
Он на полном серьезе ждал до свадьбы, когда я буду готова быть с ним по-настоящему. По вечерам сдавал меня тете Бетси и бабушке Аманде, бодрую, жизнерадостную и невредимую.
Он сам останавливал себя, если уже не мог управлять своими поцелуями, он знал, что ответственен за меня. Ох, как мне это нравилось, хотя я иногда сама провоцировала и дразнила его.
Но Брендан был взрослым мужчиной, он был уверен в себе и во мне. Он знал, что однажды мы все равно будем вместе и что у нас впереди дальняя и долгая дорога. И нам некуда спешить, мы все равно пойдем по этой дороге вместе.
Бабушка Аманда и тетя Бетси все-таки нашли дядю Санди. Они связались со студией, и им сказали, что Санди Хоггард и Ричард Камер все еще находятся в одной далекой жаркой стране и что они снимают там уже другой фильм.
И бабушка Аманда и тетя Бетси попросили передать Санди Хоггарду, что они ему звонили и что это очень важно. Потому что Доминик некому вести под венец.
И когда Санди Хоггарду на другой конец земли наконец-то передали прямо на съемочную площадку, что Доминик некому вести под венец, он закрыл рукой глаза и сидел так очень долго. А потом и вовсе остановил съемки.
И через несколько дней он уже стоял перед нашим домом.
Было раннее утро. Я проснулась и сама не поняла, отчего я проснулась. То ли от шелеста шин подъехавшей машины, то ли от призрачного чувства, что сейчас что-то произойдет.
Я встала и прокралась на веранду на моем втором этаже. Розовая заря осторожно продвигалась по небу и отражалась в синей глади океана.
Скалы вдали лучились золотистым светом. На светлеющем небе еще были видны туманные звезды и бледная луна.
А перед нашим домом стоял Санди Хоггард в светлом костюме со спортивной сумкой через плечо и пытался раскурить сигарету.
Два раза потухла его зажигалка. Тогда он прекратил это занятие, поднял глаза и встретился со мной взглядом. Откуда-то изнутри меня стала бить дрожь.
Я смотрела на него, закрыв рот рукой, чтобы не начать плакать сразу, это было бы не совсем логично. Ведь я прекрасно могла спуститься вниз и уже там от души заплакать весь его костюм.
Он оглядел меня с головы до ног, от спутанных волос до тапочек в цветочек. И улыбнулся.
Я метнулась в комнату, скинула пижаму и стала надевать на себя первое попавшееся платье. С первого раза не удалось, все время выходило то наизнанку, то задом наперед.
Потом я попыталась пригладить перед зеркалом волосы и успокоить рукой свое сердце. Ничего не получилось.
Тогда я тихо-тихо, на негнущихся ногах пошла вниз по лестнице. В доме все спали.
Я не хотела будить бабушку Аманду и тетю Бетси, я даже не знала, который сейчас час. Я подошла к входной двери, осторожно открыла ее, ступила босиком на холодное крыльцо и застыла на месте.
Санди Хоггард открыл калитку и вошел к нам во двор. А я поняла, что дальше не смогу сделать и шагу.
Он поставил свою большую сумку на землю и пошел ко мне навстречу. Как я очутилась в его объятиях, я уже не помню.
Мы даже рассмотреть толком друг друга не успели. Он подхватил меня на руки и прижал к себе, а я обхватила его голову руками, и мои слезы капали ему на волосы.
— Тебя так долго не было, — плакала я, — так долго не было.
Я прижалась губами к его виску и чувствовала его губы на своей щеке. Это не были поцелуи, это было просто объятие двух людей, которые сто лет не виделись друг с другом.
Я коснулась губами его щеки. И по мере того как он отпускал меня из своих объятий на землю, мои губы скользили по его щеке все ниже и ниже.
И только после того как мои губы почувствовали его губы, мое сознание пришло в себя.
Дядя Санди не подал виду, что что-то случилось. Он поставил меня на землю, а потом взял рукой за подбородок и улыбнулся, глядя мне в глаза.
Я увидела, что моими слезами залито все его лицо. Он поставил меня на землю, и она стала тут же гореть у меня под ногами.
— Бог мой, Доминик, как ты выросла, — сказал он своим до боли знакомым голосом с хрипотцой.
Меня била дрожь, потому что утром было холодно. И земля горела под ногами от того, что было очень-очень холодно.
Бабушка Аманда и тетя Бетси, оказывается, уже наблюдали за нами из окна гостиной.
— Кто-нибудь объяснит мне, что тут происходит? — тихо сказала сама себе бабушка Аманда.
— Они давно не виделись, — попыталась объяснить ей тетя Бетси.
— Это я и сама знаю, — сказала ей бабушка Аманда.
Они видели все. И как я залила слезами его лицо, и как мы с ним слишком долго не могли оторваться друг от друга. И как наши губы случайно встретились, и мы с ним замерли от неожиданности.
— Мы пойдем на улицу? — спросила тетя Бетси.
— Нет, дай им еще пару минут, — тихо сказала бабушка Аманда.
Этот мужчина играл огромную роль в моей жизни, между нами всегда была некая незримая связь, и мы вполне заслуживали эту встречу. И бабушка Аманда и тетя Бетси это прекрасно понимали.
Я подняла руку и стала осторожно, кончиками пальцев вытирать свои слезы с его лица. Я касалась его невидимых миру морщинок, мне хотелось спросить его, почему мы с ним столько не виделись, но я понимала, что он ни в чем не был виноват.
Позади нас открылась дверь, и я поняла, что бабушка Аманда и тетя Бетси тоже вышли на улицу. Дядя Санди отпустил меня окончательно, слегка отодвинул от себя и пошел к тете Бетси и бабушке Аманде.
У бабушки Аманды в глазах блестели слезы. Она скучала без него, она уже давно его простила, но даже самой себе не желала в этом признаться.
А в поле моего зрения тем временем случайно попал Брендан Файлер. Я не знала, с какого времени он находился на улице. Видимо, он направлялся к нам, когда ему предстала наша бурная встреча с Санди во всей ее красе.
Санди Хоггард подошел к бабушке Аманде, и она подняла руки, чтобы обнять его. Санди наклонился, и бабушка Аманда дрожащими руками обняла его.
А потом она отодвинула его от себя и слегка потрепала его по щеке. Для этого Санди пришлось опять наклониться.
— Бог простит всех нас, — сказала бабушка Аманда.
— Конечно, простит, — согласился Санди.
— Уже простил, — сказала тетя Бетси и тоже бросилась его обнять.
Брендан Файлер сложил руки на груди и грустно наблюдал за этой сценой.
И тут завыла сумка дяди Санди. Это привело всех нас в новый шок.
Мы все с недоумением уставились на его сумку, которая стояла неподалеку и даже начала немного шевелиться.
Дядя Санди посмотрел на меня и сказал:
— Открывай скорее, пока не стало плохо моему подарку.
— Ни за что, — сказала я. — Я боюсь.
Тогда он взял меня за руку и поволок к своей сумке. Я упиралась, у меня в голове не было никаких предположений относительно его подарка.
Но вот мы с ним уже наклонились над сумкой, и Санди расстегнул «молнию». Сумка завозилась, запыхтела, через мгновение на меня посмотрели два любопытных глаза, а потом вылезла вся голова пушистого рыже-черно-белого щенка сенбернара.
Голова возмущенно оглядела окрестности, и то, куда она попала, и всех нас по очереди, а потом от греха подальше залезла обратно в сумку. Я не могла дышать от счастья.
Я понимала, что бы сейчас ни сказали тетя Бетси и бабушка Аманда, я уже не расстанусь с этим щенком никогда. Я бросилась к сумке и стала вытаскивать из нее мою собаку.
Моя собака упиралась, царапалась, но смотрела на меня с любопытством. Я все-таки ее вытащила, я держала в руках большой пушистый упитанный комок и сказала ему:
— Привет.
— У-у, — сказал комок.
— А он милый, — послышался за моей спиной голос бабушки Аманды.
Я не верила своим ушам.
— Да, он очень милый, — согласилась тетя Бетси.
Мой сенбернар стал махать лапами и пытаться вывалиться из моих рук. Но я еще крепче прижала его к своей груди. Он смирился и затих.
Дядя Санди опустился рядом с нами на корточки.
— Извини, — сказал он, — пока ты не стала мучиться с именем. У него уже есть имя.
— И как его зовут?
— Его зовут Винни.
— И все?
— Это сокращенно. Полностью его имя большое и сложное, у него порядочная родословная.
— Привет, Винни, — сказала я своему Винни, — у тебя самое чудное имя на свете.
А потом, обняв свою собаку, я повела Санди Хоггарда знакомиться с Бренданом Файлером.
— Это Санди Хоггард, а это Брендан Файлер, — сказала я.
Они пожали друг другу руки.
— Очень приятно, — сказали они, ненавязчиво разглядывая друг друга.
Брендан потрепал за ухом мою собаку.
— Зачем ты босиком, — сказал он мне, — еще прохладно.
Он взял меня на руки вместе с моей собакой и отнес в мой дом.
Тетя Бетси испекла яблочный пирог. Завтракали мы на веранде.
Моя собака спала в своем новом собачьем домике, который дядя Санди тоже привез с собой.
Брендан уехал на работу, поцеловав меня в лоб и в нос, наказав вести себя хорошо, не ходить по улице босиком и слушаться тетю Бетси и бабушку Аманду. Я пообещала.
Бабушка Аманда и дядя Санди разглядывали друг друга. Он видел, как она постарела, да и она видела печать страданий на его лице.
Но в жизни не бывает так, чтобы — тихо, мирно, хорошо и без страданий. И мы все прекрасно это понимали.
— Я видела твой последний фильм, — сказала дяде Санди бабушка Аманда.
— И я видела твой последний фильм, — сказала ему тетя Бетси.
— И я тоже видела, — сказала я.
Мы все рассмеялись.
— Какой прекрасный человек Николас Ланг, — сказала бабушка Аманда.
— Это его герой прекрасный человек, — сказала ей тетя Бетси.
— Плохой человек не смог бы сыграть такого прекрасного героя, — сказала бабушка Аманда.
— Еще как смог бы, — сказала тетя Бетси, — я же училась на актрису, я знаю, о чем говорю, — напомнила всем нам лишний раз тетя Бетси.
— Ну ты и вспомнила, — сказала ей бабушка Аманда.
Дядя Санди пил горячий чай, смотрел на океан и улыбался. Я смотрела на его морщинки около глаз.
Я знала каждое его движение. То, как он удивленно поднимал одну бровь, как улыбался. Я знала его уставшие руки и то, как он держит чашку с горячим чаем.
— Свадьба через неделю, — сказала бабушка Аманда. — Ты поведешь Доминик к алтарю?
— Я для этого и приехал, — сказал дядя Санди.
Бабушка Аманда одобрительно кивнула. Все было хорошо.
Санди Хоггард смотрел на нее и видел, как она постарела за этот год. И видел, что у тети Бетси нет никакой личной жизни, потому что она взяла на себя все проблемы окружающих ее людей. А я смотрела на Санди и видела, что он все это видел.
— Свадебное платье уже готово, — сказала бабушка Аманда. — Брендан — очень хороший человек, тебе понравился Брендан? — спросила она у Санди.
— Да, — кивнул он, — понравился.
— Очень понравился? — уточнила бабушка Аманда.
— Да, — сказал дядя Санди.
— Этот твой пирог — самый вкусный, — сказала я тете Бетси.
— Вот спасибо, — сказала тетя Бетси.
— У нее все пироги вкусные, — сказала бабушка Аманда.
— А этот — самый вкусный, — сказала я.
— Какой ты сейчас фильм снимаешь? — спросила бабушка Аманда у дяди Санди.
— Я привез сценарий, — сказал он.
— Можно будет почитать? — восторженно сказала тетя Бетси.
— Я его для этого и привез.
А надо сказать, что мы всегда читали все его сценарии.
— А кто играет, опять Николас Ланг? — поинтересовалась бабушка Аманда.
— Нет, он женится на Кэтрин Диас, им сейчас не до этого.
— Он все-таки женится на ней? — поразилась тетя Бетси.
— В жизни все бывает, — сказала ей бабушка Аманда.
— Да, все бывает, — согласилась тетя Бетси.
Чуть позже к нам приехал Ричард Камер, куда он без Санди Хоггарда. Они времени никогда не теряют, опять будут сидеть целыми днями в монтажной, просматривая отснятый материал.
Он появился на дорожке у нашего дома, большой и улыбающийся.
— О, а я как раз к яблочному пирогу, — сказал он нам.
Мы все с ним обнялись, и он составил нам компанию.
— А меня на свадьбу приглашаете? — спросил он.
— Ну конечно, — сказала бабушка Аманда.
Мы еще поболтали, позавтракали, а потом они действительно уехали на студию.
Оставшийся день прошел нормально, у меня был хлопот полон рот, я приучала свою собаку к туалету. Занятие, доложу вам, самое неблагодарное.
Ко мне пришла Ванесса и давала дельные советы. У нее давно была собака, и она уже в свое время с ней тоже намучилась.
Но моя собака и не думала нас слушаться. Она сломя голову бегала по нашему большому дому и в восторге все разглядывала.
Дядя Санди приехал домой поздно ночью, когда все уже спали, из своей комнаты я увидела свет в его доме. Я обняла свой сценарий, тихо спустилась по лестнице и вышла на улицу.
Входная дверь у Санди, когда он был дома, никогда не закрывалась. Я толкнула ее и вошла в дом в тот момент, когда он вышел из ванной, обмотавшись по пояс полотенцем.
На секунду мы остановились, и наши глаза встретились.
А он сильно загорел в этой своей далекой жаркой стране. И волосы еще больше выгорели. Мне всегда нравилось, как у него летом выгорали добела волосы.
— Ты пока надевай халат, а я сварю нам кофе, — как ни в чем не бывало сказала ему я и отправилась на кухню.
И почувствовала, что он еще немного постоял, задумчиво глядя мне вслед. Я сварила кофе, налила его в кофейник и даже нашла пакетики со сливками.
Санди надел брюки и рубашку, которую не стал застегивать, она была распахнула. В доме пахло ванной, уютом и почему-то моим детством.
Я подала кофе на веранду. Раньше мы с ним часто сидели у него на веранде и болтали обо всем.
Санди пришел и прислонился к косяку двери. Он склонил голову набок и наблюдал за моими действиями. И у меня тут же все стало валиться из рук.
— Это что? — спросил он.
Моя тетрадь лежала на столе.
— Это сценарий, — сказала я и стала краснеть.
Он внимательно посмотрел на меня.
— Твой?
Я рассматривала кофейные чашки.
— Да.
Он взял тетрадь в руки.
— Сколько ты его писала?
— Почти полгода.