Сэнди, как и большинство из нас, реагирует на своих родителей автоматически, практически на уровне рефлекса. Когда мы реагируем автоматически, мы не думаем, не слушаем, не обдумываем наши варианты поступков. Наши реакции становятся более автоматическими, когда нас третируют эмоционально или когда мы подвергаемся нападкам. Этот тип реакции может присутствовать в отношениях с любым человеком в нашей жизни: с любовником, начальником, ребёнком или подругой, но, как правило, присутствует прежде всего в отношениях с нашими родителями.
Когда мы реагируем автоматически, мы становимся зависимыми от одобрения других. Мы чувствуем себя хорошо только тогда, когда никто нас не критикует, не выражает несогласия или не осуждает нас. Часто наши чувства абсолютно неуместны по масштабам по сравнению с тем, что произошло. Сдержанное указание мы воспринимаем как персональную атаку; небольшую и конструктивную критику как личный провал. Без внешнего одобрения нам становится очень трудно сохранить хотя бы подобие эмоционального равновесия.
Когда мы реагируем автоматически, мы используем следующие выражения: «меня бесит, когда моя мать говорит, чтобы я навела порядок в комнате», «на самом деле, они просто знают мои слабые места, поэтому им всегда удаётся меня обставить», «у меня глаза кровью наливаются, стоит мне только услышать голос отца». Когда мы доводим наши эмоциональные реакции до автоматизма, мы теряем контроль и преподносим пульт управления нашими эмоциями другому человеку на блюдечке с голубой каёмочкой. Да, мы даём другим огромную власть над нами самими.
Ответные действия и автоматические реакции
Противоположностью автоматической реакции являются ответные действия. Когда мы «действуем в ответ на», мы думаем, а не только чувствуем. Мы осознаём свои чувства, но не позволяем им подтолкнуть нас на импульсивные действия.
Кроме того, ответные действия позволяют нам сохранить чувство собственного достоинства, независимо от того, что могут сказать о нас наши родители. И это само по себе функционирует как вознаграждение. Нас уже не затаскивают в пропасть неуверенности в себе чужое мнение или чужие чувства в отношении нас. В отношениях с другими людьми мы начинаем видеть множество новых возможностей, потому что наша рациональность больше не зарыта под горой эмоций. Быть способными к ответным действиям может вернуть нам б'oльшую часть контроля над нашей собственной жизнью.
Сэнди нуждалась в том, чтобы уменьшить свои автоматические реакции и стать более способной к ответным действиям. Я предупредила её о том, что перемены в поведении даются трудно всем нам, даже мне, но в то же время я заверила её, что она сможет достичь успеха при условии полной уверенности в собственной готовности начать процесс перемен. Сэнди сказала мне, что она уверена в своей готовности к переменам. Тогда я попросила её признать, прежде всего, что большинство её суждений о самой себе происходило на самом деле из замечаний её родителей, из того, как они определяли её. Негативную сторону этих определений составляли маркеры эгоистки, неблагодарной и плохой. Так как Сэнди стоило многих лет интериоризовать этот негативный образ самой себя, мы не могли взять и изменить его за один день. Но я научила её некоторым приёмам в поведении, который могли помочь ей начать процесс замещения негативного образа, созданного её родителями, на более реалистичное видение того, какова она на самом деле.
Я попросила Сэнди представить себе, что я её мать. С помощью театрализованного представления я хотела помочь ей найти новый способ отвечать на критику матери, альтернативный способ реагировать, а не капитулировать, как обычно.
Сюзан (в роли матери Сэнди): Ты неблагодарная эгоистка!
Сэнди: Нет, неправда! Я всё время забочусь о других. Всё время забочусь о вас. Я убиваю себя, стараясь не расстроить отца и тебя. Может, вспомним, сколько раз я, еле доживая до зарплаты, оплачивала тебе покупку продуктов или готовила вам с отцом? Что бы я не делала, вам всё мало.
Я объяснила Сэнди, что говоря таким образом, она защищается: продолжает извиняться, спорить и доказывать. Между тем, ей было необходимо прекратить свои попытки «объяснить им и заставить их понять». До тех пор, пока Сэнди старалась получить одобрение матери, её мать продолжала контролировать её. Если Сэнди хотела избавиться от этого контроля, она должна была перестать защищаться. Взаимодействие с её матерью должно было стать как можно менее эмоциональным.
Сэнди (в роли своей матери): Нам с отцом негде жить, а ты просто неблагодарная эгоистка.
Сюзан (в роли Сэнди): Да, у тебя действительно интересная точка зрения на эти вещи.
Сэнди (в роли своей матери): После всего, что мы с отцом сделали для тебя, я просто не могу поверить, что тебе пришло в голову отослать нас в гостиницу.
Сюзан (в роли Сэнди): Мне жаль, что тебя это огорчает.
Сэнди (в роли своей матери): Так, ты пустишь нас к себе пожить или нет?
Сюзан (в роли Сэнди): Я должна подумать.
Сэнди (в роли своей матери): Я хочу получить ответ немедленно, слышишь!
Сюзан (в роли Сэнди): Я знаю, но мне необходимо подумать.
На этом месте Сэнди вышла из роли со словами: «Я не знаю, что ещё сказать».
Сэнди сделала удивительные открытия во время этого упражнения. Например, если не защищаешься, то можешь избежать эскалации конфликта. Кроме того, тебя не смогут загнать в угол.
Отвечать, не прибегая к защите
Это наиболее трудная для нас тактика общения, так как никто не учил нас отвечать, не прибегая к защитным тактикам, но это то, чему мы должны научиться, и то, что нам необходимо практиковать. Кроме того, большинство людей считает, что если они не будут защищаться, другие сочтут их слабаками и сомнут их. На самом деле, всё происходит с точностью до наоборот. Если нам удаётся сохранить спокойствие и отразить попытку нападения, не прибегая к защите, мы сохраним контроль за ситуацией в наших руках.
Нет ничего более важного, как научиться сохранять спокойствие и безэмоциональность во время конфликтов с «теми самыми» родителями. Подобные ответные действия помогают нам прервать цикл «атака-отступление-защита-эскалация насилия».
Приведём примеры не-защитных ответных действий, которые читатель может использовать в своих ежедневных взаимодействиях с другими людьми.
Важно, чтобы читатель натренировался отвечать, не прибегая к защите, прежде чем начать делать это с другими. Представьте себе, что ваши родители находятся с вами в комнате, говоря вам что-то жестокое или неприятное, и отвечайте им вслух, следя за тем, чтобы не соскользнуть в защиту. Помните о том, что как только вы начинаете прилагать усилия к тому, чтобы ваши родители «поняли» вас, мы вручаете им власть над вами. Когда вы просите другого человека простить или понять вас, вы вручаете этому человеку власть отказать вам в том, о чём вы просите. Но если вы отвечаете, не защищаясь, вы ни о чём не просите, а тому, кто ни о чём не просит, никто не может ни в чём отказать.
Как только вы почувствуете себя удобно, отвечая, не защищаясь, попробуйте применить эту тактику, когда у вас возникнут разногласия с другим человеком, но не с вашими родителями. Неплохо сперва опробовать эти тактики с кем-то, с кем у вас нет такой сильной эмоциональной связи, как с вашими родителями, например, с коллегой по работе или со знакомым: «Ну да», «Да, это интересно», «Да, я понимаю», «Ты можешь думать, что хочешь», «Мне жаль, что ты не согласен», «Я останусь при своём мнении», «Почему бы нам не поговорить об этом позже, когда ты не будешь так взволнован?», «Мне жаль, что ты расстроен (разозлён, разочарован)».
Возможно, что сперва вы почувствуете себя неудобно, разыгрывающим роль, возможно, что чувство фрустрации заставит вас вновь применять защитные тактики. Так происходит всегда, когда мы начинаем осваивать новые навыки, нам необходимо практиковать их и быть готовым к тому, что мы можем допустить ошибки, однако со временем новый навык станет нашей второй натурой.
Заявить свою позицию
Есть ещё одна техника поведения, которую я называю «заявить свою позицию», которая помогает нам снизить частоту автоматических реакций и лучше справиться с задачей самоопределения.
Заявить свою позицию означает объявить о ваших мыслях и убеждениях, о том, что является для вас важным, о том, на что вы готовы и не готовы пойти, о том, в чём для вас возможен компромисс, и в чём невозможен. Важность проблем, по которым мы можем заявлять свою позицию, может варьировать: от мнения о просмотренном фильме до наиболее важных личных убеждений. Понятно, что до того, как заявить свою позицию, мы должны чётко понять, какой позиции мы придерживаемся по тому или иному вопросу.
Когда я спросила Сэнди, как именно она хотела поступить в вопросе с переездом к ней её родителей, она ответила: «Не знаю. Я так переживаю, чтобы не сделать что-то, что могло бы их расстроить, что на самом деле мне очень трудно понять, что я хочу».
Дилемма Сэнди очень характерна для тех, кто провёл практически всю жизнь, чувствуя себя ответственными за собственных родителей. Очень трудно определить, кто ты, когда в прошлом у тебя не было возможности сделать это. Чтобы помочь Сэнди заявить свою позицию, я сказала ей, что необходимо выбрать из следующих трёх вариантов:
«Я не могу принять вас у себя».
«Я могу принять вас, но только на определённое и ограниченное время».
«Я готова принять вас на неограниченное время».
Сэнди сказала, что хотя на самом деле ей хотелось отказать родителям в переезде к ней, она чувствовала, что на данный момент у неё не хватало духу заявить им об этом. Она решила, что она позволит им переехать на неделю. Она считала, что это будет хорошим способом защитить свою территорию и одновременно умиротворить родителей, хотя бы частично.
Переформулировать «НЕ МОГУ»
Сэнди не была довольна принятым решением. Оно отягощало её и её мужа, их отношения, и всё оттого, потому что она чувствовала себя недостаточно сильной: Мне кажется, я просто не могу противостоять моим родителям, – сказала она с глубоким вздохом.
Я попросила её повторить эту фразу, но заменив «не могу противостоять» на «я пока не научилась противостоять». «Пока не» даёт нам шанс на перемену, в то время как «не», «не могу» обозначает нечто противоположное: нечто окончательное. Отсутствие выбора напрямую соотносится с состоянием «пойманного в сеть». Это ключ, которым запирают ребёнка. Выбор ребёнка всегда продиктован взрослым. Когда вы говорите «я пока не», вы открываете двери возможности изменить своё поведение в будущем. Вы обретаете надежду.
Некоторые думают, что переформулировать нежелательное поведение, вместо того, чтобы просто отказаться от него, означает признать собственное поражение. Я не согласна с этим мнением. Я вижу в формулировании возможности перемен ключ к самоопределению. Любое решение, принятое с учётом возможности выбирать, отдаляет нас от автоматического реагирования. Существует большая разница между капитуляцией перед родителями, когда, после анализа различных альтернатив, понимаешь, что ещё не готов/а противостоять им, и автоматической капитуляцией, когда чувствуешь себя бессильным/ой что-либо изменить. Иметь выбор означает новый шаг в направлении контроля над ситуацией; автоматическое реагирование означает, что нас по-прежнему контролируют. Возможно, некоторые подумают, что прогресс тут небольшой, но я хочу уверить моих читателей, что он немалый.
А теперь, попробуйте с вашими родителями
Некоторые мои клиенты испытывают такой энтузиазм от успехов на репетициях во время терапии, что начинают проявлять нетерпение, желая испробовать новый стиль общения непосредственно со своими родителями. Однако, есть и такие, которые начинают переживать о том, как отреагируют их родители фрустрируются или разозлятся если они начнут отвечать, не защищаясь, и заявлять свою позицию. «Те самые родители» привыкли манипулировать своими детьми, нажимая на соответствующие «кнопки», и когда не получают ожидаемого результата, реагируют резко.
Мой совет: рискните, и чем скорее, тем лучше. Откладывать первый маленький шажок, проводить неделю за неделей в «раздумьях», только увеличит вашу тревожность. Помните: вы взрослый человек и можете выдержать неудобную ситуацию с целью завоевать собственную независимость.
Необязательно выбирать для первой пробы ситуацию с наибольшей эмоциональной нагрузкой. Вы можете начать отвечать, не защищаясь, когда вашей матери не понравится цвет вашей губной помады, или когда ваш отец посчитает, что вы дурно готовите.
Я посоветовала Сэнди использовать то время, когда её родители будут гостить у неё, чтобы начать отвечать не защищаясь и заявлять свою позицию по мелочам. Вместо того, чтобы говорить: «Нет, тебе вредно есть мидии», – можно сказать: «Я не согласна с тобой, я думаю, тебе вредно есть мидии». Таким образом, позиция Сэнди была бы сформулирована как её личное мнение, а не как вызов, тем самым вероятность эмоционального реагирования уменьшается.
Также я посоветовала ей затронуть более важные проблемы в отношениях со своими родителями, если она почувствует себя более уверенно; например, поставить им границы, довести до их сведения, на что она готова ради них, а на что нет.
Хотя задания, которые я ей давала, заставляли Сэнди волноваться, она понимала, что начать применять новое поведение в отношениях с родителями было необходимо, если она не хотела надолго застрять в одной и той же колее. Однако, она пессимистично относилась к возможности перемен в своих родителях. Если Сэнди начнёт вести себя с ними иначе, то это будет означать, что это она, на свой страх и риск, меняет отношения с родителями. Это могло бы повлечь перемены и в них, но, даже если бы этого и не произошло, Сэнди сдвинула бы центр власти в отношениях в свою сторону.
Когда мы самоопределяемся, то есть, когда начинаем ответные действия, а не просто автоматически реагируем, когда мы начинаем чётко заявлять, чт'o мы чувствуем и думаем, когда устанавливаем пределы допустимого и недопустимого, наши отношения с родителями не могут не измениться.
12. Так кто же несёт ответственность?
Мне бы хотелось, чтобы у моих читателей было счастливое детство, но я не могу изменить прошлое. Однако, я могу помочь им изменить их мнение относительно того, кто несёт ответственность за причинённые им в детстве страдания. И это самое важное изменение, потому что до тех пор, пока они не дадут правильную оценку того, кому же принадлежит ответственность, они не смогут избежать и дальше нести на себе груз чувства вины. А если они будут продолжать винить себя, они будут продолжать стыдиться и ненавидеть себя, и наверняка найдут способ и дальше наказывать самих себя.
Придерживайтесь вашего собственного ритма
В предыдущих двух главах мы проделали отчасти интеллектуальную работу. Я просила вас исследовать, воспринимать и понимать. В этой и следующих главах мы будем работать на эмоциональном уровне. Поэтому особенно важно, чтобы каждый читатель придерживался бы своего собственного ритма. Эмоциональная работа может стать достаточно тяжёлой, и незаметно для себя читатель может начать избегать её.
Если вы замечаете, что вам трудно поддерживать эмоциональное равновесие, вам следует остановиться на несколько дней, однако, если вы заметили, что намеренно откладываете эмоциональную работу в долгий ящик, поставьте себе крайний срок, точную дату, когда вы должны будете возобновить её, и придерживайтесь принятого решения.
Возможно, вам понадобится внешняя поддержка, когда вы начнёте эмоциональную работу. Когда на поверхность выходит эмоционально нагруженный материал, группа поддержки или опытный терапевт могут оказаться необходимыми. Близкий друг, интимный партнёр или родственник могут приободрить вас, но, возможно, накал эмоций испугает этих людей. Возможно, стоит попросить человека, на чью поддержку вы рассчитываете, прочесть эту книгу вместе с вами. Мужчина или женщина, поддержка, которую этот друг может оказать вам, будет действеннее, если он будет понимать особенности процесса, в который вы вовлечены.
Они несут всю ответственность
Я знаю, что в очередной раз повторяюсь, но я думаю, что это настолько важный и трудный для усвоения посыл, что нелишне будет повторить его ещё раз: «Вам необходимо освободиться от чувства собственной ответственности за травматические события вашего детства и возложить её на тех, кому она по праву принадлежит».
Чтобы помочь вам снять с себя эту ответственность, я подготовила список с многочисленными обвинениями, которые ошибочно предъявляют самим себе мои клиенты. Чтобы эффективно воспользоваться этим списком, вам необходима спокойная уединённая обстановка, чтобы доверительно поговорить с вашим внутренним ребёнком. Чтобы помочь себе представить, каким маленьким и беспомощным вы были в детстве, вы можете использовать одну из ваших детских фотографий. Скажите вслух, обращаясь к этому ребёнку: «Ты не был/а ответственным/ой за то, что...» и окончите фразу одним из пунктов из следующего списка, который бы подходил в вашем случае:
«...о тебе не заботились или на тебя не обращали внимание»
«...тебя заставили чувствовать себя нелюбимым/ой или недостойным/ой любви»
«...их жестокие насмешки над тобой»
«...их оскорбления в твой адрес»
«...они были несчастными»
«...их решение игнорировать их собственные проблемы»
«...они были алкоголиками»
«...они заставляли тебя страдать, когда были пьяными»
«...они били тебя»
«...тебя насиловали»
Добавьте в список любой болезненный опыт детства, который был бы хроническим в вашем случае, и который вы не нашли в списке.
Вторая часть упражнения состоит в том, чтобы возложить ответственность за происходившее на ваших родителей. Для этого просто повторите список пережитого вами в детстве, но начиная фразы словами: «Мои родители ответственны за то, что...». Как и прежде, добавьте ваш опыт, если он не указан в списке.
Сперва вы скорее всего будете понимать на интеллектуальном уровне, что ответственность за происшедшее действительно не лежит на вас, но ваш внутренний ребёнок может продолжать чувствовать себя виновным. Необходимо время для того, чтобы ваши новые чувства пришли в соответствие с вашим новым взглядом на мир, и скорее всего вам придётся повторять это упражнение.
«Я не думаю, что они это делали со зла»
Возможно, что вы будете особенно сопротивляться возложению ответственности на ваших родителей, если они действительно были психически неадекватны, больны, если их собственные проблемы превосходили их возможности или если их намерения относительно вас казались благими.
Лес, которому в восемь лет пришлось стать родителем своих младших братьев, потому что его мать была психически подавлена, представлял собой типичный пример подобной дилеммы. Я сказала ему, что большинство его проблем с женщинами во взрослой жизни были напрямую связаны с грузом вины и ответственности, который он взвалил на себя в детстве. Он продолжал сомневаться, хотя в начале сессии мы прошлись с ним по пунктам списка ответственности.
Лес: Но дело в том, что ответственность-то действительно на мне. Моя мать была и продолжает быть настолько несчастной! Она нуждается во мне, и я хочу, чтобы дела у неё шли хотя бы немного лучше.
Сюзан: С каких пор ты несёшь ответственность за её жизнь?
Лес: С тех пор, как мне исполнилось восемь.
Сюзан: А кто тогда нёс ответственность за тебя?
Лес: Думаю, что я всегда чувствовал себя ответственным за всех, за себя самого в том числе.
Сюзан: А что если ты попробуешь задуматься о том, что ответственность за жизнь твоих родителей лежит на них самих?
Лес: Как можно так думать о человеке, который в депрессии, который так жалок... у которого в жизни не было ни одного счастливого дня! Это не её вина, она ходила к врачам, она хотела выздороветь... Она не хотела быть больной.
Сюзан: Но даже в этом случае ты не был в ответственности за то, что происходило. Разве у тебя не было отца? Как так получилось, что он столь легко избежал ответственности? Ему что, не надо было быть взрослым?
Лес (после долгих раздумий): Знаешь, мне никогда не приходило это в голову. Думаю, он был слабым.
Сюзан: Я понимаю, что с такими родителями, как у тебя, которые не издевались над тобой в открытую, довольно трудно понять, сколько вреда они тебе причинили. Но в твоём случае есть много «благоволящего» насилия, эмоциональной депривации. Никому никогда не было дела до твоей жизни, у тебя никогда не было детства. Важно не то, сколько ответственности лежит на каждом из твоих родителей, а то, что ты вообще там был ни при чём.
Лес немного задумался над моими словами, а остаток сессии мы посвятили работе над этим взглядом на вещи, который был для него новым. Начиная с этого дня, его прогресс в терапии значительно ускорился.
Возможно, читатели понимают, что их родители были психически неадекватны, депрессивны или больны, или эмоционально недоступны, но даже в этом случае их симпатии будут на стороне родителей, которые прилагали усилия, чтобы держаться на плаву. В самом деле, ресурсы наших родителей были достаточно ограничены, тридцать-сорок лет назад мало кто мог позволить себе терапию. А может быть, вам кажется, что ваши родители были бессильными, когда на самом деле им просто было на всё плевать. И может быть, вы убеждены в том, что намерения ваших родителей в любом случае были благими.
Я уверена, что в большинстве случаев, намерения действительно были благими, но разгадывать чужие прошлые намерения это потеря времени. Важны результаты. Если мы имеем неадекватных родителей, которые причинили вред своим детям, их намерения тут ни при чём. Неадекватные родители так же ответственны за свои действия, как и за своё бездействие.
Чтобы помочь Лесу осознать правоту моих слов, я разыграла сцену с пустым стулом, который символизировал его родителей, а я сама взяла на себя роль Леса. Я хотела, чтобы он услышал обличёнными в слова те вещи, которые он сам никогда не осмелился сказать.
Сюзан (в роли Леса): Мама и папа, когда я был маленьким, я чувствовал, что никому не нужен. Мне было страшно и одиноко, и я не мог понять, почему я никому не нужен. Мама, я не понимаю, почему я должен был заботиться о тебе, и почему этого не делал папа. Я не понимаю, почему вы не позволили мне быть ребёнком. Я думал, что это нормально, что меня никто не любит, и я до сих пор так думаю! Сколько ещё времени вы собираетесь выжимать из меня силы? Я устал быть ответственным за всю семью. Я устал постоянно быть в вашем распоряжении. Я устал нести ответственность за всех на свете. Я устал обвинять себя во всём, что случилось не так, как должно было быть. Мама, мне жаль, что ты была больна и несчастна, но в этом не было моей вины.
Лес: Всё, что ты сказала, – правда. Я много раз чувствовал всё это, но никогда не решался сказать.
Сюзан: «Никогда» – это очень, очень долго, Лес. Сейчас единственно важным является то, чтобы ты сам сказал бы всё это. Позднее, после того, как мы закончим работать над этим, возможно у тебя появятся силы взглянуть на проблему под другим углом.
Лес начал понимать, что его родители были взрослыми людьми, и в качестве таковых несли некоторую базовую ответственность перед своими детьми. Так как они не отвечали на физические и эмоциональные потребности детей, родители Леса, как и другие неадекватные родители, создали извращённые отношения со своими детьми.
Как только Лес смог понять, почувствовать и убедиться в этих элементарных истинах, он сумел избавиться от значительной части самообвинений, которые подпитывали его трудоголизм и аннулировали его способность к любви.
«Но он не мог себя контролировать!»
Дети, подвергшиеся жестокому физическому обращению в детстве, также испытывают проблемы в том, чтобы указать на ответственных за происшедшее. Нужно помнить, что для детей в абьюзе принятие на себя вины за абьюз является способом выживания. Веря в то, что плохи они сами, а не родители, дети поддерживают миф о том, что семья это безусловное благо. В центре всякого контрпродуктивного поведения взрослых, которые пережили абьюз в детстве, находится это убеждение, но его можно разбить.
Джо, психолог, которого в детстве нещадно избивал отец-алкоголик, был моим пациентом. На первой же сессии он продемонстрировал мне, насколько упорно жертвы абьюза могут обвинять себя.
Джо: Вспоминая детство, я понимаю, что мой отец был негодяем и подлецом, но я продолжаю оправдывать его, скорее всего потому, что думаю, что он поступал так, желая мне лучшего. Умом я понимаю, что никакой ребёнок не может заслуживать такого жестокого обращения, но на уровне чувств я всё ещё воспринимаю себя как непослушного мальчишку, который заслужил все наказания. И я чувствую ужасную вину за то, что не сумел защитить мать.
Сюзан: Ты старался выжить среди зла. Если бы ты в детстве думал о своём отце как о плохом человеке, такие мысли были бы слишком невыносимыми для тебя. Но сейчас ты уже не ребёнок, Джо, и пора сказать себе правду. А правда в том, что твой отец несёт сто процентов ответственности за абьюз по отношению к тебе, потому что он был домашним тираном и алкоголиком. Также на нём лежит вся ответственность за то, что он не сделал ничего, чтобы решить свои собственные проблемы и оградить от них свою семью. Хотя для тебя является утешением видеть в твоей матери невинную жертву обстоятельств, на ней лежат сто процентов ответственности за то, что она не защитила своих детей и не защитила себя. На самом деле, она позволила абьюзу продолжаться, и тебе необходимо начать делать их ответственными за их поведение. Как ты будешь работать психологом и помогать другим людям, если ты отказываешься встретиться лицом к лицу с реалиями твоей собственной жизни?
Джо: Я слышу всё, что ты говоришь, Сюзан, но для меня это всего лишь слова.
Психозащиты Джо казались каменными, поэтому вместо того, чтобы говорить с ним о его проблеме напрямую, что мобилизовало его на сопротивление терапии, я попросила Джо сыграть роль своего отца.
Сюзан: Я хочу поговорить с Вами о некоторых событиях, которые имели место в детстве Джо. Он рассказал мне, что Вы были домашним тираном и часто избивали его. И что Вы были алкоголиком.
Джо (в роли отца): Во-первых, дела моей семьи Вас не касаются. Если я его наказывал, то это чтобы сделать из него мужчину. А если я пью, то это моё дело.
Сюзан: Может, это и Ваше дело, но это практически разрушило Вашу семью. Вы плохо обращались с Джо, ребёнок был запуган. То же самое с Вашей женой. Вы представляете себе, как это повлияло на Джо? Вам безразлично, как чувствует себя Ваш сын?
Джо (в роли отца): Ну да, безразлично. Меня волную только я сам.
Сюзан: Я думаю, что Вы отвратительный отец. Вы ни на что не способны, кроме причинения страданий другим. Я уверена, что и Вы страдали, но Вы были взрослым, а Ваш сын ребёнком. Вы могли бы обратиться за помощью, вместо того, чтобы заставлять других страдать. Вы ответственны за Ваш алкоголизм, тогда и теперь. Я думаю, что Вы трус, потому что чувствуете себя могущественным только тогда, когда бьёте женщин и детей. И всё это время Джо чувствовал себя виноватым, когда на самом деле виноваты Вы.
Джо (в роли отца): Чёрт побери! Этот сопляк постоянно мне перечил, и к тому же не справлялся со своей работой в...
Сюзан (прерывает): Ничто из того, что делал или мог бы сделать Джо не оправдывает абьюз.
(На этом месте Джо вышел из роли).
Джо: Знаешь, мне нелегко сознаться в этом, но сейчас, когда ты заставила его заткнуться, я почувствовал себя на самом деле хорошо. Я начал чувствовать, насколько он был злобным и несговорчивым.., и что ему не нравилось слушать то, что ты ему говоришь. Ты права: он почти разрушил нашу семью. Сукин сын! Но я думаю, что он ещё больше напуган, чем я. Я во всяком случае стараюсь разобраться во всём этом, а он пробегал от этого всю свою жизнь. На самом деле он трус!
Хотя трудно признать подобные вещи в отношении отца, для Джо этот опыт стал освобождающим. Он начал перекладывать ответственность на тех, кому она принадлежала в реальности, и чувство вины начало рассеиваться.
На одной из предыдущих сессий Джо сказал мне, что ему очень нравилось работать с детьми, и что он частенько волонтёрствовал в детской больнице. Я попросила его представить себе одного из тех детей, с которыми он работал, и представить, что детство этого ребёнка было похоже на его собственное. Я поставила перед Джо пустой стул и спросила, что бы он мог сказать этому ребёнку, если бы он находился в этот момент сидящим на этом стуле.
Джо почувствовал неловкость, но затем, поколебавшись, набрал воздух в лёгкие и начал говорить воображаемому ребёнку: «Я понимаю, что дела у тебя дома идут плохо, и мне очень жаль. Мне сказали, что твой старик напивается и сильно бьёт тебя, оскорбляет, говорит, что ты ни на что не годишься. Я знаю, как ты напуган, потому что со мной было то же самое. И я могу побиться об заклад, что ты думаешь, что ты заслужил всё это. Но на самом деле это не так: ты отличный парень, и ни у кого нет права так обращаться с тобой. Ни у кого! Твой отец это кусок дерьма, больная скотина. И трус, потому что не имеет смелости, чтобы решить свои проблемы. Я знаю, что ему доставляет удовольствие избивать тебя, и мне хочется прикончить его!»
Джо дрожал от гнева с головы до ног. Я спросила, с кем на самом деле он разговаривал. «С самим собой!», – воскликнул он, – «С самим собой!» Его гнев, подавленный в течение столького времени, начал выходить на поверхность. Наконец-то он смог начать обвинять своих родителей в боли и презрении к самому себе, которую он пронёс через всю жизнь.