— Прими его, — говорю я ей резким тоном, не оставляющим места для спора.
Обхватив рукой у основания, она поглаживает кончиком моего члена свою киску, а затем продвигает его внутрь, сантиметр за сантиметром. Я позволяю ей руководить. Пусть вберет меня столько, сколько сможет. В какой-то момент она резко вздыхает.
— Больно? — спрашиваю я.
Она качает головой, отпускает член и обнимает меня за шею.
— Нет. Он ощущается так хорошо...
Это моя реплика. Я проталкиваюсь до конца и замираю от ощущения себя внутри нее.
Потому что это … Ад.
И Рай.
Блаженство.
Вот, что это.
Для меня. Прямо сейчас. В этот самый момент.
Ее жаркая влажность восхитительна. Все, все, все это ощущается так невероятно хорошо.
Пальцами Шарлотта зарывается в мои волосы. Я обхватываю ее бедра и начинаю двигаться, давая ей время привыкнуть. Сосредоточенно наблюдаю за выражением ее карих глаз, пока она принимает меня. Я следую за подсказками ее тела, делая медленные, сдержанные толчки, пока она не расслабляется полностью, позволяя мне до конца заполнить ее. Колени расслабленно открываются, линия рта смягчается, и она кивает.
Наконец, она смотрит на меня и шепчет:
— Трахни меня.
Два слова, от которых загорается каждый миллиметр моей кожи.
Я трахаю ее, и она трахает меня в ответ. Я погружаюсь все глубже, и она подстраивается, приподнимаясь мне навстречу. Мы движемся в едином ритме — черт возьми, мы больше, чем синхронны. Мы единое целое.
Я стараюсь впитать каждое ощущение нашего первого раза. Краска, заливающая ее грудь. Запах ванильного лосьона на плечах. Ее похотливые стоны.
Ее припухшие губы приоткрылись, моля о поцелуях. Я склоняю голову к ее рту, захватывая в плен губы и не переставая вонзаться в нее. Наш поцелуй грубый, жесткий, грязный, смешанный со вздохами, которые говорят мне, что она сейчас в другом мире, и мир этот здесь, со мной.
Я скольжу руками под ее ягодицы, и она приподнимает ноги выше.
— Обхвати меня ногами, — говорю я ей.
Она скрещивает лодыжки за моей спиной.
— Вот так?
— Именно так, — повторяю я и закрываю глаза, когда напряжение становится почти невыносимым. Мышцы натягиваются, и я могу только представить, насколько невероятно будет кончить внутри нее.
Но я стараюсь сдерживаться, когда она сжимается вокруг меня.
Вхожу все сильнее и глубже, и в какой-то момент попадаю в ту точку внутри нее, которая буквально поворачивает переключатель. Она задыхается и дрожит.
Ногами она сжимает меня сильнее, и это именно то, что нужно. Именно так я подведу ее к краю — плотно обвивающую меня. Вокруг меня. Подо мной. Она корчится и содрогается, начиная терять контроль.
— О, Господи, Боже, — стонет Шарлотта, и звуки ее голоса безумным эхом раздаются в моих ушах.
Ее тело, как огненная река. В ней соединилось все, что есть в женщине — уязвимость, мягкость, сила, женственность.
Она вскрикивает — протяжный, длинный, низкий, бесконечный, великолепный крик. Поднимает свое лицо ко мне, настойчиво и нетерпеливо обхватывает руками мою шею. Прижав губы к моему уху, она шепчет, словно я нуждаюсь в подтверждении:
— Я кончаю, кончаю, кончаю.
Как молитва.
И, твою же мать, я был не прав, когда думал, что этот эпизод не может быть еще более сексуальным. Но это так. Так и есть. Слышать ее шепот, слышать, как она говорит мне то, что и так уже ясно — это самый лучший момент в моей жизни.
Потому что она должна была это озвучить.
Я присоединяюсь к ней, жестко трахая и приближаясь внутри нее к своему собственному оргазму.
Через минуту после того, как наше дыхание приходит в норму, я уже предвкушаю наступление неловкого момента. Но этого не происходит.
Даже когда я выхожу из нее, снимаю презерватив и бросаю его в мусорное ведро. Даже когда возвращаюсь к ней и целую ее веки. И когда она идет в ванную, чтобы привести себя в порядок. И даже после моего предложения посмотреть следующую серию, когда она возвращается в комнату.
Все еще обнаженная.
Мы смотрим, как Касл и Беккет ловят очередного убийцу.
Мы возвращаемся к тому, кем мы были — жуем мармеладных мишек, запиваем их «Маргаритой» и гадаем над поворотами сюжета — пока я не придвигаюсь к ней ближе. И тут Виагра Шарлотта действует снова. В считаные мгновения мы готовы ко второму раунду — на этот раз на моем диване — и уже совсем скоро я слышу мою новую любимую песню, когда она прижимается губами к моему уху и протяжно нараспев говорит, что кончает.
Потом мы засыпаем.
Меня будит Фидо, топающий по моей голове, как по клавишам пианино, давая понять, что проголодался. А Шарлотта крепко спит в моих объятиях, залитая лучами утреннего солнца с террасы.
Мы нарушили наше первое правило.
Глава 18
После двух восхитительных дней, наполненных непрекращающимся сексом, небольшими перерывами на работу и минимумом сна, я получаю Бэт-сигнал. (Примеч. сигнал Бэтмена, светящийся луч в небе с его эмблемой, сигнал о помощи). Он приходит в виде сообщения, когда я совершаю пробежку вдоль шоссе Вест-Сайд.