— Вот, тваюмат… — обескураженно выдавил Ахмет, опускаясь на корточки.
У бензовоза — что у тягача, что у прицепа — не осталось ни одного целого колеса.
Зингер тоже присел, устроив автомат на коленях, и с любопытством поковырял длинный разрыв покрышки.
— Это не пули, — сказал он. — Колеса лопнули сами и скорее всего одновременно.
— В бензин даже психи не стрелял, — изрек Ахмет. — Если стрелял, весь огонь гори без пользы, дал ярак.
— Смотри, — обратился Зингер к Шведу, — тягач и вторая цистерна стоят ровно, заноса не было. Машина ехала медленно, а после того, как взорвались колеса, сразу остановилась. Вот такая версия, — закончил он, поднимаясь и отряхивая ладони.
— А люди из сопровождения расстроились и ушли, — кивнул Сергей. — Посчитали, сколько шин им придется менять, и, охренев от такой перспективы, решили податься в леса.
— Ты такой умный… — процедил Зингер. — Не хуже Мехмата. Вы, случайно, не вместе в университет поступали?
Он вытащил КПК, очевидно, чтобы доложить Чаку о прибытии, но в этот момент турок сделал новое открытие.
— Гильзы! Ва-аще свежие! — воскликнул Ахмет, неожиданно по-московски растягивая гласные. — Много, много гильзы!
— Да, гильз полно, — задумчиво отозвался Зингер. — А вот и она.
— Кто?..
— Кровушка. — Он не стал макать в лужу палец, как это делают следователи в дурных фильмах, а ковырнул подсыхающую на асфальте кровь носком ботинка. — Тоже свежая. Сегодняшняя.
Швед осмотрелся и покачал головой:
— На что они надеялись, интересно? Не могли проверить маршрут перед тем, как везти такой груз?
— Спроси их… — буркнул Зингер. — Может, чувствуют себя настолько крутыми, что им это не требуется.
— Ну, тогда пожелаем им новых встреч с мутантами, у которых свое мнение о крутизне.
|
|
— Ты уверен, что это звери поработали? Я с трудом представляю, как им это удалось. Ладно, чего гадать… — Зингер поднес КПК к лицу и, близоруко щурясь, вызвал базу. — Чак, мы на месте. Все верно: улица Курчатова, триста метров от перекрестка. Черный Мак без номеров. С прицепом, да. Не угнали. Все колеса повреждены. Трупов не наблюдаем, но перестрелка была. Сейчас вообще никого нет, мы тут одни. Вот такой расклад. Короче, пусть они побыстрее раскачиваются и… пусть делают, что хотят. Отбой.
Едва он закончил разговор, как у него вдруг дернулась правая рука, и коммуникатор, отлетев, ударился о стену дома. Зингер бросился за кабину. Увидев это, Швед метнулся в ту же сторону и пригнулся за колесом. Ахмета пришлось окликать — он стоял спиной к товарищам и ни о чем не подозревал.
Стреляли, несомненно, из оружия с глушителем, но с плохим прицелом. Ахмет к началу нападения находился дальше всех от машины — чтобы уйти с линии огня, ему пришлось вприпрыжку пробежать несколько метров. Пули с визгом чиркали по асфальту, выдавая расположение противника.
Нападавший скрывался во дворе напротив. Стрелок он был никудышный, однако радости от этого Сергей не испытывал. Он попробовал заглянуть под раму, но машина опустилась слишком низко, и в просвет было видно лишь бордюрный камень противоположного тротуара.
— Спрятались за бочкой бензина, — шепотом прокомментировал Зингер. — Мы просто спятили.
— Цистерну он мог расстрелять десять раз. Уж по ней точно не промажешь. А деваться нам все равно некуда.
|
|
Швед мотнул головой, указывая на дом, возле которого стоял бензовоз. Подъезд находился далеко, а окна первого этажа были слишком высокими.
— Что с рукой? — спросил Сергей.
— Что с рукой… — ворчливо повторил Зингер. — Болит рука. Но двигается вроде.
— Давай бинтовать могу! — Турок подполз, по пути разрывая перевязочный пакет.
— Надо сообщить, что мы под огнем, — сказал Зингер и поискал глазами упавший КПК.
— Держи. — Швед достал из кармана коммуникатор.
— Без сопливых! — отрезал он, пытаясь дотянуться ногой до своего устройства.
— Дергай меньше! — прикрикнул на него Ахмет. — Я бинт вяжу, ты знаешь.
Зингер снисходительно позволил турку закончить перевязку и попробовал достать КПК, накинув на него ремень от автомата. Ему пришлось выставить из-за кабины руку до самого плеча, но коммуникатор все равно оставался недосягаем. Тогда Зингер шепотом досчитал до трех и, набрав воздуха, высунулся по пояс. В одно движение он накрыл КПК левой ладонью и уже перенес центр тяжести, чтобы снова скрыться за машиной, как вдруг лег на асфальт и замер. Из-под его головы побежал, собирая дорожную пыль, темный ленивый ручеек.
Швед смотрел и не верил своим глазам. В Зоне он видел много смертей, в том числе и неоправданных, но Зингер превзошел всех. Поймав первую пулю, он отделался, можно сказать, легким испугом — хотя даже испуга там не было — и сразу полез под вторую. За каким-то несчастным КПК, хотя у остальных в группе были точно такие же.
— Как глупо… — проронил Швед. — Был человек, и нет человека.
— И нет проблема, — вставил Ахмет. — Только бинт зря изводил.
|
|
— Ты о чем это?
— А, пустяк. Громко думаю, не прислушивай.
Сергей снова достал свой коммуникатор и вызвал базу. Чак ответил быстро, хотя это был не ответ, а вопрос:
— Почему на связи Швед, а не Зингер?
— Догадайся с одного раза.
— Нападение? Кто? — мгновенно реагировал Чак.
— Неизвестно. Огонь из двора напротив бензовоза. Один или два ствола, судя по всему. Мы заперты за машиной, отойти некуда.
— За бензовозом? — не поверил он.
— Да, и до сих пор живы. Топливо нужно всем. Где остальные, как с ними связаться? У меня в списке никого из них нет. Нужно продвигаться через арки, улица под обстрелом.
— Люди идут. Но их зажал контролер, уже есть потери. Так что придется подождать. Из какого двора вас обстреливают?
— Возле серой шестиэтажки.
— Хорошо. Но будет лучше, если вы перестанете торчать около машины с бензином.
Сергей посмотрел на убитого Зингера.
— Лучше не будет, уже проверяли. До связи.
Швед убрал КПК и осторожно выглянул в просвет между кабиной и цистерной. Двор был обычный — с детской горкой и парой мусорных баков, весь заросший кустами. Стрелять могли откуда угодно.
— Мехмат, давай-ка их шуганем, а то сидим, как крысы.
— Куда шуганем? Стреляй угадай?
— У нас гранат как грязи, — напомнил Швед. — Пропашем там все слева направо, а потом наоборот.
— Мы пашем-пашем, а он разок бочка пуляет, и нас уже встречай Аллах.
— И что ты предлагаешь?
— Ждем поддержка. Час ждем, два ждем. Сколько надо.
— Мудро, — оценил Швед и, зарядив гранату в подствольник, отправил ее навесом через цистерну.
— Ай, сиким! — вскрикнул Ахмет, заметавшись от одного колеса к другому.
Граната ударилась в стену дома и разорвалась на высоте второго этажа, изрешетив осколками горку-слоника.
— К концу прицепа, бегом! — приказал Сергей. — Долбим с флангов!
Следующий заряд он отправил в просвет за кабиной, стараясь попасть по кустам, и сразу вставил в подствольник новую гранату. Ахмет, выкрикивая что-то нечленораздельное, палил через покатую крышу прицепа. Маленький двор под плотным огнем на глазах превращался в пашню. Стебли сорняка, корни, какая-то проволока — все взлетало в воздух вместе с землей, на мгновение зависало и шумно осыпалось черным дождем.
Швед услышал несколько попаданий в металлический бок цистерны. Кажется, противник окончательно расстался с мечтой перехватить чужой бензин и теперь стремился просто поджечь машину. Сергей прикинул расстояние до стены дома и понял, что если бензовоз загорится, то отступить будет некуда.
— Стреляй, Мехмат! — заорал он. — Либо мы их первые уделаем, либо нас тут сожгут! Русская рулетка, ты знаешь!
Турок самостоятельно пришел к тем же выводам и начал заряжать гранаты в два раза быстрее.
Сергей ждал, когда же бензин из простреленной емкости начнет выливаться на дорогу, но асфальт оставался сухим. В обе цистерны попало по десятку пуль, бензин давно должен был течь, как из дуршлага, но ничего подобного Швед не наблюдал. Он даже выкроил время и встал на колени, чтобы заглянуть под машину. И в этот момент услышал трель своего КПК.
«Хватит!» — прочитал он текстовое сообщение от пользователя Pegas и нажал на вызов.
— Пегас, ты? Где вы, сколько вас?
— Четверо, и мы давно здесь, — откликнулись в коммуникаторе. — Вижу бензовоз, вижу Зингера. Двор мы уже зачистили, — сказал Пегас и повторил криком, на всю улицу: — Зачистили, говорю! Хорош бомбить!
Ахмет замер с автоматом в руках и уставился на Сергея. Тот спрятал КПК и вдруг врезал кулаком по цистерне. Алюминиевая бочка, несомненно, была пустой. Турок ударил по прицепу — результат оказался тем же.
— Маму их, папу, сестер и братьев, деда, прадеда, — педантично перечислил он, — гёт сыктым, сука рваный! Зачем мы тут сидим, а?! Швед, зачем? Ты знаешь?! — Ахмет подошел так стремительно, будто собирался двинуть его прикладом, но на последнем шаге уронил автомат и, обняв Сергея, уткнулся ему лицом в плечо. — Я не знаю, — глухо проговорил он. — Я уже прощался. Два раза успел. А ты, дал ярак!.. Ты зачем первый стрелял? Могли просто сидеть. Могли не волноваться.
— Фишка в том, что мы все равно волновались бы, — ответил Швед, мягко отстраняя соратника. — А когда волнуешься, нужно что-то делать. Иначе за тебя все решит кто-то другой. А решать должен ты сам, всегда. Понимаешь?
— Хорошие слова. Но польза нет в них. Идем, — сказал турок, подбирая свой автомат и точно таким же движением — КПК Зингера.
— Зачем он тебе? — спросил Сергей.
— Дохлый. — Ахмет продемонстрировал темный экран с диагональной трещиной.
— Вот я и говорю: зачем?
— Ну… память, может, остался. Посмотрю, то, сё. Флеш крепкий, может остался. Очень может. — Турок загадочно подмигнул.
— Если что нароешь, не забудь поделиться, — сказал Швед.
— Любишь чужой секрет? Тоже люблю, — заулыбался он.
Через дорогу их встречал Пегас — страшно худой, страшно сутулый тип с выдающимся носом и фатальными залысинами. «В чем душа держится», — это было про него на все сто процентов, начиная от голой бледной макушки и заканчивая ножками тридцать седьмого девичьего размера. Нелепость внешнего вида Пегасу компенсировал задор, часто неоправданный.
— Не зассали у бензовоза прятаться? — громко поинтересовался он.
— Нет, — простецки ответил Сергей. — А вы как?
— Ой, не спрашивай. То, что утром на охоте творилось, было разминкой.
— Ну это кому как, — с сомнением заметил Швед.
— Точно-точно. Мы у гастронома на контролера наткнулись. Итакой, гнида, хитрый!.. А потом еще кровосос нарисовался, и нам пришлось…
— Сколько потеряли? — прервал его Сергей.
— Двоих, — не моргнув, сказал Пегас.
Он повел Шведа в глубь двора — сначала было непонятно зачем, потом стало ясно. За многострадальной горкой в виде слона лежал сталкер с оторванной левой стопой и развороченным животом.
— Значит, вы, говоришь, зачистили… — отрешенно произнес Сергей.
— Не, ну, этого вы, конечно, сделали. И вон того.
Пегас показал второй труп в кустах. Похоже, его накрыло в самом начале, а затем мертвое тело еще несколько раз оказывалось в зоне поражения. В общем, смотреть было не на что.
Швед отвернулся от покойника и поймал себя на том, что, кроме брезгливости, ничего не испытывает. Не было ни сожаления, ни привычного успокоительного мотивчика на тему «мы оба стреляли, это в некотором смысле дуэль». Швед обнаружил, что длинная логическая цепочка, начинавшаяся с мысли «этот мир жесток», сократилась до бесспорного утверждения: «Я жив, а значит, все правильно».
— На вас напали дикие, — сообщил Пегас.
— Ясно, что дикие. Но я так и не понял, кого вы тут зачистили.
— Неблагодарная ты скотина, — ухмыльнулся он. — Эти двое с винтовками лежали, а вот что вам с Мехматом на сладкое должно было достаться.
Бойцы выволокли из-за помоек молодого парня с разбитым лицом и связанными за спиной руками. Отдельно несли РПГ.
— Без гранатомета он уже не так страшен, да? — промурлыкал Пегас. — Прикинь: один выстрел по машине, а вам капец.
— Но я же этого не сделал, — выдавил дикий. — Мог сделать. Но ведь не сделал же!
— А ты — «кого зачистили, кого зачистили»… Другой бы в ноги поклонился.
— Как-нибудь позже, — пообещал Сергей. — А с каких это пор мы берем пленных?
— Чак передал, что мы поступаем в твое распоряжение. — Пегас постарался произнести это с иронией, но ирония получилось неважная, досады она не скрыла. — Поэтому командуй сам. Он вроде как сдался… В общем, сразу его грохнуть не получилось. А теперь он без оружия, и это уже будет… гм… ну, как бы чистой воды расстрел.
— Ты специально его оставил. Только для этого.
— Что за фантазии! — Пегас широко улыбнулся. — Так вышло, Швед, так вышло. Командуй. А хочешь совета — вали его сам, тогда за парней душа болеть не будет.
— Душа у меня здоровая, — заверил Сергей.
— Я ничего не сделал! — повторил пленный, с трудом шевеля опухающими губами.
— Как тебя звать?
— Филя.
— И давно вы тут зависаете? Задолго до нас пришли? Что видели? — спросил Швед. — Да не шатайте его, он и так падает.
Бойцы усадили дикого на край песочницы.
— Видели всё, — прошипел Филя, надувая красные пузыри.
— Ну-ка, ну-ка…
— Перед «Монолитом» прогнуться хочешь? — Пегас попытался сказать это с презрением, но вышло опять не то, что он хотел. Получилась зависть.
— Мне самому интересно, что тут случилось, и куда все подевались, — сказал Сергей.
— Отпустите? — безнадежно промолвил пленный.
— Поглядим.
Филя прерывисто вздохнул и, потупившись, сплюнул кровь.
— Бензовоз мы увидели еще на въезде в город, — проговорил он. — Медленно тащился. Мы угол через дворы срезали и без проблем его обогнали. Богатый хабар, очень хотелось взять. Только стремно было… «Монолитовцы» же. Они потом из-под земли достанут. Но, блин, две цистерны! В общем, мы толком и не знали, что делать. У нас было две винтовки и РПГ. Мне дали гранатомет. Сказали, чтобы стрелял по сигналу — это если совсем паршиво станет. У меня и оружия другого не было! Ну пистолет еще… Но я его даже не доставал, проверьте! Вчера вечером чистил. Хоть ствол понюхайте! Я не стрелял в ваших!
— Сейчас ты сам у меня понюхаешь! — прорычал Пегас.
— Зачем вам бензин? — поинтересовался Швед.
— Как это зачем? — Филя недоуменно поднял глаза. — Здесь на все генераторы хватит до скончания века. Или тачку в город пригнать. С таким запасом — чего же не пригнать-то? Или на крайняк продать тем перцам, которые тут на вертолете рассекают.
— Что?! — Пегас согнулся так, словно ему прихватило живот. — Ты сколько дней в Зоне, валенок? Этот вертолет — наш!
— Похвастал? Зачет, — снова перебил его Сергей.
— Откуда я знал… — буркнул пленный. — В Припяти я недавно, да. У вас тут хрен разберешься, кто за кого. Бензин — «монолитовский», вертолет — ваш… Я в этой тройке был младший, я ничего не решал. Мне велели сидеть с гранатометом, я и сидел.
— Почему не стрелял, когда остальные начали?
— Я подумал — там же люди! Ну в смысле, вы! — У Фили просветлел взор. — Тогда я сказал себе: ты не можешь их убить, ведь они…
Швед выразительно щелкнул предохранителем, и пленный, захлопнув рот, быстро-быстро закивал.
— Я собирался, — промычал он. — И я бы, наверно, выстрелил. Но тут вы сами стали фигачить гранатами, и я сразу увидел Кислого. — Он одними глазами показал на мертвого друга с оторванной ногой. — И я решил просто смыться, я испугался. Это честно.
— Мы его в соседнем дворе отловили, — подтвердил один из бойцов.
— Хорошо, Филя, — протянул Швед. — Теперь о главном: что тут все-таки произошло?
— Каша, — обронил тот. — Натуральная каша была. На дорогу вышел псевдогигант.
— Ай, дал ярак! — не сдержался Ахмет.
— Он, наверно, параллельно с нами двигался, через соседний двор, — продолжал Филя. — И он топнул. Ну а что он еще может… Топнул так, что у бензовоза колеса разорвало. Даже здесь стекла задрожали. «Монолитовцы» начали стрелять, но ему же пофиг. А потом появилась химера.
— Еще и химера? — не поверил Сергей.
— Среди бела дня, мы сами удивились. Она с другой стороны подобралась. Может, следила за машиной или случайно здесь оказалась… Мы у нее не спрашивали. Короче, звери с «монолитовцами» разобрались за минуту. Псевдогигант топнул еще пару раз, а пока они в себя приходили, химера всех погрызла. Их тут семь человек было — двое сидели в кабине, пятеро шли рядом с машиной. Когда колеса лопнули, водитель вылез — его первым химера и прикончила.
— Там нет трупов.
— Химера, — снова повторил пленный. — Она их потом по одному таскала куда-то в нору. Где-то недалеко, каждая ходка занимала немного, несколько минут.
— А вы тут полчаса лежали и наблюдали?
— Дольше! — заверил Филя. — Когда мутанты убрались, мы еще хрен знает сколько здесь торчали, боялись с места сдвинуться. А потом вы пришли. И нам уже обидно стало: мы и «монолитовцев» пережили, и звери нас не тронули, а какие-то… три человека сейчас все заберут себе. Вас трое и нас трое. Правда, о подствольниках мы не подумали как-то… — Он опять покосился на оторванную ногу товарища. — А когда выбора не осталось, мы уже по цистернам работать начали. Странно, что не пробили…
— Они бронированные, — соврал Швед. Он хотел дать знак Ахмету, чтобы тот помалкивал, но турок не собирался возражать, а вместо этого утвердительно кивнул.
— Это не я, это все Кислый! — запричитал Филя. — Он в тройке командовал, а у меня права голоса не было. Я тут недавно, я в ваших делах вообще не рюхаю! Знал бы, во что вписываюсь, — на километр не подошел бы. Дяденьки… отпустите меня, а?..
Пегас фыркнул и с любопытством посмотрел на Шведа.
— Вали, — процедил тот.
— Дяденьки! Не надо! — взмолился дикий.
— Вали, говорю, отсюда! Руки ему развяжите.
— Его нельзя отпускать, — вкрадчиво произнес Пегас. — Это против наших правил.
Сергей достал нож и сам перерезал ремень на запястьях у пленного.
— Пошел отсюда!
— Стоять! — одернул его Пегас. — Швед, мы никогда так не делаем. Мы не просто на улице повстречались, дикие первыми на нас напали. Они грохнули нашего Зингера, за это нужно отвечать.
— Да у меня пистолет со вчерашнего дня… — затараторил пленный, но сталкеры остановили его ударом под дых и вернули обратно в песочницу.
— Швед, они бы и тебя грохнули, если бы им это удалось. И тебя тоже, — повторил Пегас отдельно для Ахмета, который, как казалось, соблюдал в этом споре нейтралитет.
— Чак тебе сказал, что ты поступаешь в мое распоряжение? — спросил Швед. — Вот и подчиняйся.
— Я доложу Кабану.
— Не сомневаюсь.
— Он тебя накажет.
— Посмотрим. — Сергей закинул автомат на плечо. — Все, Филя, канай отсюда. Резче!
Вместо того чтобы встать, пленный неловко соскользнул с бортика на колени и вот так, на четвереньках, прополз десяток метров — задрав голову вверх и вбок, словно удивленная собака. Потом поднялся, опираясь на дерево, и побежал, но как-то нерешительно.
— Эй, охламон! — окликнул его Сергей. — Уходи из Зоны и чеши домой, ясно?
— Да… Да! Я уйду, завтра же. Клянусь!
— Не нужны мне твои клятвы, идиот. Просто позаботься о своей заднице.
Филя подтянул комбинезон повыше и помчался изо всех сил.
Пегас проследил за диким, пока тот не скрылся в арке, и одарил Шведа долгим печальным взглядом.
— Кабан тебя в лоскуты порвет за эту самодеятельность.
Вместо ответа Сергей ткнул в «вызов» на КПК.
— Чак, мы разобрались с проблемой. «Монолит» когда-нибудь заберет свои бочки, или нам тут ночевать? Понял, отбой.
— Какой разговор? — с тревогой спросил Ахмет.
— Сказал ждать. — Швед пожал плечами. — И еще сказал, что «монолитовцы» перед нами не отчитываются.
— А тогда пойдем! — решительно произнес турок, подталкивая Сергея к машине.
— Куда? Зачем?
— Идея простой. Тут дорога раз плюнул. — Ахмет сделал паузу, чуть подумал и уточнил: — Пять раз плюнул. Все равно близкий.
— Я иногда совсем тебя не понимаю, — признался Швед.
— Едем сами, про что понимать! Я ключ обзавелся, там лежал. — Он с гордостью показал брелок. — Отдаем машина сразу и ничто не ожидаем. Время не трать. Жизнь одна, ты знаешь.
— Так ведь колеса все пробиты!
— На диски поедем, дал ярак. «Монолит» сам так покатит. Где шиномонтаж, а? Нет, сиктир гит, никакой тут монтаж.
Сергей обернулся — Пегас оторопело смотрел ему в спину.
— Распоряжений для вас больше нет, — заявил Швед. — Свободны.
Бойцы сокрушенно покачали головами, но спорить не стали и направились к базе.
Ахмет дошел до тягача и, поставив ногу на высокую хромированную подножку, проворно забрался на водительское место.
— Их-ха-а! — по-детски восторженно взвизгнул он, трогая руль. — Чак из джип выгнал, я на грузовоз покатаю.
— Кого покатаешь? — спросил Швед, глядя на него снизу.
— Меня покатаю, — серьезно ответил Ахмет.
Он легко нашел замок зажигания и завел мотор. Сергей открыл вторую дверь, но подниматься в кабину не стал.
— Объясни по-человечески, что ты хочешь, — крикнул он. — Зачем тебе это нужно?
— Сколько объясни? Еду тихий в речной порт. Ваш колымага? Наш колымага! Вот берите, дал ярак. Ай, спасибо, Ахмет! Такой план, — подытожил турок, целеустремленно уставившись вперед.
Самым забавным Шведу показалось то, что соратник не шутил. Он даже умудрился проехать несколько метров — душераздирающе скрежеща дисками и окончательно убивая покрышки.
Сергей шел рядом с открытой дверью и продолжал увещевать Ахмета, хотя успеха это не имело, да и вообще было неизвестно, слышит ли турок его голос за грохотом металла.
Ахмету довольно быстро наскучило, он заглушил двигатель и, спрыгнув на асфальт, широко зевнул.
— Хватит, — сказал он. — Я не за подарок, я за кайф. Ты знаешь.
— Не знаю, — отрезал Швед.
Он в ужасе осмотрел машину. Короткая поездка превратила диски в асимметричные многогранники, которые теперь годились разве что в грузила для утопленников, причем двух первых кандидатов не нужно было даже искать. Половина резины валялась на дороге, от этого оставшиеся куски покрышек выглядели еще страшнее.
— Ты что натворил, дремучий ты человек… — прошипел Сергей. — Тебя прямо сейчас казнить или «Монолита» дождаться?
— А что такой творил? — Ахмет захлопал ресницами. — Дырка бочка я творил? Нет, ты знаешь. Пегас братва тоже знает, гёт сыктым. Считай дырка, считай! Много, дал ярак.
Швед впервые за все время взглянул на цистерны с правой стороны. Разумеется, никакой брони на них не было, и каждая пуля оставила в алюминии аккуратное, идеально круглое отверстие. Много, много отверстий — Ахмет был прав.
— Зачем спешил «Монолит»? — задал турок явно риторический вопрос. — Ни зачем не спешил. Бочка пустой потому что. А мы подыхай, азына сычим. И Зингер подыхай за пустой бочка.
— Ты отомстить, что ли, хотел? — запоздало догадался Сергей.
— Кто что хотел… — Ахмет закрыл левую дверь и не поленился обойти капот, чтобы захлопнуть правую. — Мы прибыл на Курчатов — грузовоз такой стоит. Все, дал ярак. Мы наш друг хорони, а «Монолит» целуй жопа сам себя.
Через несколько минут со стороны кинотеатра показалась машина. Швед не мог поверить, что они наконец-то дождались. Это был настоящий военный внедорожник, не то что у Кабана. Правда, сейчас он напоминал индийский паровоз: на крыше опасно раскачивался высокий штабель новой резины для тягача. Марку машины Сергей определить не смог, как ни старался. Это был какой-то специфический автомобиль, вероятно, выпущенный небольшой партией исключительно для армейских нужд и не ушедший, подобно «Хаммеру», в народ, а так и оставшийся где-то в североафриканских или бог знает еще каких ангарах. Во всяком случае, Швед видел это угловатое чудо впервые.
Сталкеры встречали джип, широко улыбаясь и держа руки на виду.
Из машины вышли озадаченные люди в светло-серых комбинезонах. Трое сразу пошли обследовать бензовоз, четвертый приблизился к Шведу.
— Мы потеряли товарища. — Сергей решил начать разговор первым.
— Сожалею, — бесцветно вымолвил боец. — Самсон, «Монолит», — представился он.
— Я Швед. Боюсь, мелким ремонтом здесь не обойдется.
— Самсон, дискам кранты, — подтвердил другой «монолитовец».
— Что случилось? — спросил тот у Сергея.
— А я Ахмет! — заявил турок, оскорбленный невниманием к своей персоне. — Но можно говори Мехмат. Годится.
Самсон повернул к нему голову и вновь обратился к Шведу:
— Кто атаковал машину, выяснили?
— Сначала псевдогигант и химера, потом дикие. — Сергей четко изложил суть дела. Последнюю фразу он постарался выговорить максимально равнодушно: — Все ваши люди мертвы.
— Благодарю за помощь, — не моргнув, ответил Самсон. — Что с дикими?
— Двое лежат во дворе, третий ушел.
Боец не придал этому значения и направился к своим товарищам, которые что-то обсуждали, собравшись у прицепа.
Сергей с Ахметом постояли с минуту и переглянулись, как два дурака.
— Самсон! — не выдержал Швед.
«Монолитовец» посмотрел так, будто удивился, что они еще здесь.
— Вы можете идти, — сказал он. — Я свяжусь с Кабаном позже.
— То есть это все, да?
— Да.
Швед развернулся и зашагал к перекрестку.
— Давай не быстрый! — пробубнил Ахмет.
— Кто не быстрый? — Сергей сощурился от злости.
— Ты знаешь. Спеши не надо, эй!
— Ты задолбал меня своими загогулинами. Мне кажется, ты можешь говорить и нормально, просто не хочешь.
Ахмет остановился и сказал ему в спину спокойно, без обиды:
— Ты турецкий много умеешь? Хотя бы такой умеешь? Мехмат вам смешной, да… А вы хоть смешной умеете турецкий? Нет? А что смеетесь тогда? Над себя смеетесь, дал ярак!
— Ладно… — Швед хотел вернуться и похлопать его по плечу, но подумал, что это будет уже слишком. — Чего ты хочешь на сей раз, полиглот?
— Наблюдение. Тихо, не много.
— Тебе интересно, починят ли колеса? Да не починят, теперь уж точно. Твой труд не напрасен.
Сталкеры двинулись дальше, но уже значительно медленней. Вскоре «монолитовцы» погрузились в джип, развернулись через перепаханную детскую площадку и поехали к речному порту. Оставшийся у тягача Самсон влез в кабину и тяжко, со скипом тронулся с места. Когда турок и Швед подошли к перекрестку, бензовоз как раз протащился мимо — стуча дисками, будто исполинская погремушка, и роняя по пути остатки рваных шин.
— Я говорил, так будет, дал ярак, — удовлетворенно прошипел турок. — Никакой вам шиномонтаж.
— А ты неглупый малый, — сказал Швед. — Когда раскурочишь коммуникатор Зингера, станешь еще на тридцать процентов умнее.
— На пятьдесят, — без иронии ответил Ахмет.
Глава десятая
Доктор Хаус успел и протрезветь, и понервничать. Он лежал на кровати в той же позе, что и несколько часов назад, но с совершенно другим выражением лица, и на Шведа смотрел с укором, как ревнивый муж.
— Погуляли отлично, — проговорил Сергей. — Потеряли Зингера, измордовали «Монолиту» бензовоз и постучали в бочки.
— В какие бочки? — скривился Хаус.
Швед выдержал паузу и ответил:
— В пустые цистерны.
— Совсем пустые? — не поверил сосед.
— Мы их не открывали, но там еще и дикие дырок наделали. Похоже, что совсем пустые, ага. И все это выглядит как коммерческая тайна, поэтому мы с Мехматом решили не трепаться.
— Тогда я тоже не буду, — пообещал Хаус. — Но все-таки неясно, на кой черт тащить в город пустой бензовоз.
— О том и речь. Получается, они что-то собирались отсюда вывозить. Хотя, кроме воды из пруда, здесь набрать нечего.
— Кровь! — Хаус выпучил глаза. — «Монолитовцы» приносят жертвы кровососам, потом выдаивают их на невидимых фермах и отправляют кровь по донорским пунктам. Почем она идет за тонну?
— Ты дьявольски искрометен. Водка закончилась, стало скучно?
Приятель вздохнул и поправил подушку.
— Если послушать, что про них плетут дикие, то кровавые надои — это еще, так сказать, версия-лайт.
— А что про них плетут? Я сегодня разговаривал с одним, очень вменяемый человек оказался. Даже, наверное, слишком…
— Сектанты, фанатики и все такое.
— А, это и я слышал, даже от наших, — поделился Сергей.
— У нас одна половина их боится, а вторая мечтает к ним на службу попасть. Там вроде деньги другие, не как у нас.
— Да? Интересно… — Швед присел на свою кровать. — И насколько другие?
— Принципиально. Говорят, после двух месяцев в «Монолите» можно квартиру купить.
— Бред какой-то. Кто им столько заплатит? Они там что, воду в вино превращают? Кстати!.. — спохватился Сергей, но тут же угас: — А, нет, вряд ли…
— Ты все про цистерны свои кумекаешь? Совсем загрузился, болезный. Пить нечего. Есть будешь?
— Это да, — с энтузиазмом откликнулся Швед. — Так я все-таки не пойму, за что им такие деньги платят. По воде люди не ходят, золота из говна не добывают… две руки, две ноги…
Хаус достал тушенку и черствеющий батон. Сноровисто вскрыл банку, наломал хлеба, культурно разложил все это на тумбочке. В кубрике сразу стало уютнее.
Сергей терпеливо сидел и ждал. Он знал, что рано или поздно Хаус ответит на вопрос — если только вообще о нем не забудет за своими застольными приготовлениями.