Сетью владела группировка «Монолит» — в принципе это все, что знал Швед и о самом «Монолите», и о его сети. Приложение для голосовых конференций позволяло использовать коммуникаторы в качестве раций, хотя это больше напоминало обычную телефонную связь — с той лишь разницей, что трепаться в Зоне было не принято. Сообщения о приближающихся выбросах передавали люди из того же «Монолита» — на всю сеть в приоритетном порядке. Отключить эту функцию можно было, только сломав КПК, к чему, естественно, никто не стремился. Каким образом Кабан сумел договориться о подключении к чужому ваймаксу, Сергей вообще не представлял, но догадывался, что по дружбе таких одолжений не делают. Впрочем, сеть в городе была не одна, дикие тоже пользовались чем-то подобным, хотя Швед не мог даже предположить, кто им эту сеть устанавливал и главное — поддерживал.
— Ну где уже, блин… — проскрежетал Хаус. — Больше двух часов тут валяемся. Не могут кровососа драного найти!
— Значит, драный не нужен, — рассудил Сергей. — Ждем хорошенького, крепкого.
— Ага, чтобы не кашлял. Но Кабан же сказал — скоро погонят? Сколько еще ждать будем?
— Да хрен его знает. Может, сорвался, как вчера, или еще чего… Вон, едут! — оживился Швед.
Сначала послышался треск веток, настолько громкий, что он заглушал звук двигателя. Затем, подминая кусты бампером, из зарослей показался джип. Пулемет на турели был повернут назад, и Чак стоял рядом с водителем, упираясь коленом в спинку переднего сиденья. Стрелять из такой позиции было неудобно, но Чак этого делать и не собирался, он лишь страховал. Бойцы, участвовавшие в операции, завалили бы кровососа без всяких пулеметов, однако Кабан запретил даже мелкую дробь: зверь требовался живой и невредимый. Вероятно, сегодня отряд выполнял заказ не нового шейха, а какой-то нелегальной биолаборатории. Хотя возможно, что как раз наоборот. В подробности Сергея не посвящали.
Проламывая в кустах узкую дорожку, машина катилась вперед, за ней так же неспешно двигался кровосос. С обеих сторон его окружали плотные стены из сросшихся веток, но мутант не сворачивал с пути по другой причине: на лебедке за джипом тащилась по сломанным сучкам подраненная псевдоплоть. Кровосос раздраженно всхрапывал, но никак не мог пристроиться к пище: жертва постоянно ускользала, рывками перемещаясь за джипом. Обессилевшее, истекающее кровью животное на тросе смиренно повизгивало.
За рулем сидел Ахмет, приземистый суетливый турок. Командир был слишком занят, чтобы участвовать в охоте лично.
— Пора! — сказал Хаус.
Вместе со Шведом они встали из канавы и побежали к машине, на ходу растягивая две волейбольные сетки, сшитые в ширину.
— Если мутант попрет на тебя, бросай в него бредень и сразу отступай, — скороговоркой напомнил Хаус. — Только спиной к нему не поворачивайся.
С другой стороны к джипу неслась еще одна пара сталкеров с такой же снастью. Они подняли сеть от кустов до контейнера. Швед с Хаусом встали напротив и растянули свою сетку параллельно первой, образовав коридор.
Как только Ахмет выехал из чащи, он круто повернул влево и тут же затормозил, оставив наживку в просеке. Сергей пропустил машину и прижался к кустам. Ахмет снова подал вперед, выволакивая псевдоплоть на открытое пространство. Животное вращало большим мутным зрачком и не шевелилось. За ним из кустов послышался топот могучих лап и хруст не доломанных джипом веток.
Хруст на мгновение прекратился, зверь замер и мощно потянул воздух, принюхиваясь.
Мутанта никто не видел. Опытные сталкеры советовали держать голову прямо, а глаза немножко скашивать — мол, боковым зрением силуэт кровососа заметить легче. Сам Сергей был уверен, что такое можно проделать только под героином. При встрече с кровососом люди обычно начинали палить во все стороны, и это было единственной нормальной реакцией.
Ахмет давно утащил приманку вдоль зарослей. По логике, у мутанта теперь было два пути: либо броситься за издыхающей псевдоплотью и запутаться в сетке, либо проследовать по коридору в контейнер, на запах парного мяса. Хотя логика у мутанта могла быть и другая, своя собственная.
Кровососа по-прежнему никто не видел, но проблема была не в этом, а в том, что он-то всех видел прекрасно. И сейчас он просто выбирал пищу попривлекательней. Люди ему нравились больше — это Сергей понял со всей ясностью в тот самый момент, когда сам учуял зверя. Мутант стоял рядом, чуть левее, буквально в двух метрах. И, кажется, он смотрел прямо на Шведа. Сергей не решался повернуть голову — возможно, именно поэтому он и различал кровососа, хотя все равно нечетко.
Экземпляр был выдающимся, ростом далеко за два метра и с огромными ручищами, которые Швед никак не мог привыкнуть называть лапами. Даже сутулясь, кровосос излучал такую мощь, что внутри у Сергея все цепенело. Словом, заказчики должны были остаться довольны, хотя в данный момент Швед желал им всего самого худшего — на всю оставшуюся жизнь.
Несколько сталкеров из тех, что загоняли зверя, продрались сквозь кусты и напряженно замерли у контейнера, держа автоматы наготове. Сергей не сомневался, что если кровосос на него нападет, друзья пустят оружие в ход, невзирая на инструкции. Вот только отбивать у мутанта будет уже некого.
Он некстати вспомнил, чем закончилась вчерашняя охота для сталкера по кличке Мотя. Сам Сергей в ней не участвовал, но Ахмет рассказал достаточно живописно. Выговаривать слово «кровосос» турку было трудно, он упорно превращал его в «кросос», и вся история уложилась в тридцать секунд.
— Кросос Моте голова сосал, ананы сиким. Последний капля выпил, и глаз на губа висит, дал ярак. Губа у кросос большой, четыре штук. Ты знаешь. Потом такой фьють сделал, — Ахмет изобразил, как мутант всасывает воздух, — и глаз нет уже, сиктир гит!
Швед вчера слушал и не знал, что делать — смеяться, плакать или бежать блевать. Сегодня кандидатом в доноры был он сам, и вчерашняя история виделась ему в совершенно другом свете. Сергей уже приготовился кинуть сетку в надежде если не поймать зверя, то хотя бы задержать, как вдруг сзади раздался отчаянный вопль:
— А-а-а, дал яр-рак!
Турок, с какой-то слегой наперевес, мчался прямо на кровососа. Мутант не счел нужным увернуться, и сталкер с разбега воткнул жердь ему в брюхо. Сухая палка переломилась, затем переломилась еще раз — это кровосос махнул не то лапой, не то рукой. Потом зверь ударил снова — уже по сетке, сверху вниз, и вырвал ее у Шведа. Когда загон упал, стало страшно даже тем, кто находился относительно далеко. И тогда Сергей сделал единственное, на что был способен: игнорируя все наставления, он развернулся и побежал.
— Где кровосос?
— Валить его надо!
— Стреляй, завтра другого отловим!
— Да где он, сука? — орали со всех сторон.
Швед несся не разбирая пути и слышал лишь дыхание хищника за спиной, которое было громче, чем стук его собственного сердца. Быстро сообразив, что на прямой он от кровососа не уйдет, Сергей заложил по площадке крутой вираж, обогнул контейнер с тыла и помчался на вторую сетку.
— Опускай! Опускай! — кричал он, взмахивая ладонями, как веслами.
Кажется, его поняли. Снасть легла на землю, и Швед, пробегая над ней, сделал длинный прыжок, чтобы не споткнуться. В ту же секунду сталкеры вновь натянули снасть, и мутант с ревом влетел в нее прямо по центру.
И побежал дальше, волоча за собой двух бойцов, как консервные банки.
Теперь зверь утратил невидимость, поскольку спереди его торс был опутан плетеными шнурами, но легче Сергею от этого не становилось.
— Отстань, ублюдок! — вопил он.
Кровосос настырно его преследовал, не размениваясь на другие трофеи. Тактика была верной: спринт грозил обернуться марафоном, а на это у Шведа не хватило бы сил. Уже выдыхаясь, Сергей снова повернул и пошел на второй круг. Ему оставалось лишь надеяться, что товарищи успели придумать, как усмирить кровососа.
Фантазией, однако, никто не блеснул. Бойцы продолжали растерянно наблюдать, как взбешенный мутант загоняет Шведа.
— Вам не скучно? — выпалил он. — За попкорном не сбегать?
Кто-то из сталкеров дождался, когда кровосос промчится мимо, и бросился на конец снасти. Он тоже потащился по земле, но теперь их было трое, и мутанту стало тяжелей. А главное, это оказалось правильным примером для других. В течение нескольких секунд остальные бойцы догнали зверя и повисли на ячейках. В довершение Хаус накинул сверху вторую сетку, которую он с начала охоты так и не выпустил из рук. Подоспевший Ахмет жахнул мутанта дубиной по затылку с такой силой, что деревяшка расщепилась на три части вдоль.
— Кабан доложим, кросос без меня ударился сам, азына сычим! — заявил он.
— Все равно вне Зоны загнется, — сказал Хаус.
— Ты уверен? — спросил Сергей.
— Я слышал, они на Большой земле даже в специальных вольерах не выживают.
— Зачем тогда их ловить?
— Наша забота — отправить, а дальше пусть хоть пельмени из них лепят, — высказался Чак. — Мертвых мутантов тоже можно изучать. Или чучела из них делать.
Сергей бессильно опустился в траву и, тяжело дыша, посмотрел на небо. И что ему, спрашивается, не нравилось в дожде? Дождь — это отлично. И снег, и град. И жара с морозом — все это замечательные явления природы, которые человек может оценить только при условии, что он жив.
Пара сталкеров, проехавшие на животах по площадке два полных круга, выглядели не намного бодрей.
— Спасибо, — сказал им Швед. — Если бы вы бросили веревки, он бы меня догнал еще на первой минуте.
— Мы бы бросили. Но не смогли, зацепились.
Над округой разнесся истерический хохот десяти глоток.
Кровосос в ответ взревел и задергался под двумя сетками, запутываясь в них еще сильнее. И внезапно стал видимым. Швед ужаснулся и подумал, что если бы он знал, какая крупная и отвратительная тварь за ним гналась, то вряд ли продержался бы так долго.
— Как же мы его теперь в тару запинаем? — опомнился кто-то из бойцов.
Все обернулись и синхронно смерили взглядами расстояние. Кровосос лежал метрах в пятнадцати от контейнера, и подходить к зверю близко было по-прежнему опасно.
— Вызовем Кабана, пусть сам решает, — предложил Доктор Хаус.
— Не надо вызовем, сиктир гит, — сказал турок. — Погрузим, я знаю.
Ахмет взял автомат, обошел контейнер и выпустил три короткие очереди по верхней части глухой стенки.
— Дырка есть! — прокомментировал он.
Затем турок вернулся к машине и подогнал ее к той же стене, по другую сторону от двери. Отвязав от лебедки дохлую псевдоплоть, он встал на цыпочки и просунул трос через отверстие в контейнер. Потом зашел внутрь, взял там конец и, подтащив его к мутанту, смастерил петлю, которую накинул на зверя, как лассо. Хотя и не с первого раза. Но всем было уже ясно, что дело сделано, поэтому никто не встревал.
— Не удуши его только, — предупредил Чак.
— Захвачу нежно, ананы сиким, — пообещал Ахмет.
Когда после десятка попыток петля все-таки упала правильно, турок деловито отошел к джипу и включил лебедку.
Под дружные аплодисменты рычащего кровососа утащило в контейнер.
— И за веревку пусть цену дают! — победно произнес Ахмет, перерубая трос.
Чак закрыл дверь контейнера и вставил в петли два замка, сверху и снизу.
— Кабан, мы закончили, — доложил он в КПК. — Практически штатно. Снасти потеряли, но это не самое… Есть!
— Довезу тебя давай, — обратился Ахмет к Сергею.
— А что, сам он дорогу не найдет? — спросил Чак.
— Он сегодня герой, — ответил турок. — А я рулило. Место есть, ты знаешь.
— Это ты герой, — возразил Швед.
— Нет, ты. Я медленный думал. И спокойный. А ты кружился. Быстрый. Так думать тяжелый, дал ярак. Я знаю.
— Поехали? — предложил Сергей Хаусу.
— Я бы пешком прошелся.
— Пешком до базы запаришься топать. Тебе, кстати, ногу поберечь бы надо.
— С ногой давно все в порядке.
— В общем, ты как хочешь, а я поеду. Устал слегка.
Хаус посмотрел на Ахмета, потом на машину и бросил:
— Ладно, прокатимся.
Вскоре показался вертолет. Не касаясь земли, он завис над площадкой, и Кабан приветственно помахал всем рукой. Грузовая подвеска была уже установлена, сталкерам нужно было только вставить крепеж в петли контейнера. Через пару минут вертолет взлетел и понес добытого кровососа куда-то на северо-запад.
— Надо сказать командиру, чтобы тепловизор какой-нибудь достал, — поделился мыслью Доктор Хаус.
— Что в твоем понимании «тепловизор»? — небрежно произнес Чак. — Типа, очки инфракрасные?
— Ну… наверно, да. Кровососов-то будет в них видно?
— Конечно, будет. Только нет такого устройства.
— Как это — нет?..
— А вот так. Не существует.
— Но я сам видел!
— Где? — с сарказмом спросил Чак. — В том фильме, где пуговицы стреляли? Или где чуваку жабры пришили? Это же кино, голова ты садовая.
— О блин, как все перемешано… — расстроился Хаус. — Хрен поймешь, где жизнь, а где выдумка.
— В жизни такую бандуру и на винтовку-то не всегда установишь, а на морду вешать — вообще нереально. Иначе они давно были бы в Зоне, и всем кровососам пришла бы хана. Возвращаемся на базу! — скомандовал Чак и добавил персонально для Шведа с Хаусом: — Грузитесь в тачку, раз Ахмет такой добрый.
Глава девятая
Когда-то Ахмет пытался поступить в МГУ и не поступил. Из этого ничтожного события сталкеры раздули целую эпопею, и в результате Ахмет приобрел кличку Мехмат. Он не возражал. Кажется, ему даже нравилось. Вообще Ахмет был правильный турок, иначе он не выжил бы в Зоне. Уплетая мясо из банки с нарисованной свиньей, он обычно говорил:
— Это говядина, я знаю.
— Да ладно, Мехмат! Аллах пока не видит, не волнуйся, — пытались ему втюхать соседи старую армейскую шутку.
— Аллах всегда видит, — уверенно отвечал Ахмет. — Но это говядина. Я знаю.
Он вставлял свои забавные матюки почти в каждую фразу, но никогда не ругался, если поминал Аллаха. Иначе он, наверно, не выжил бы в Турции.
— Приехали, сиким, — объявил Ахмет, обращаясь неизвестно к кому.
— Мехмат, почему у тебя язык такой грязный? — недовольно произнес Чак.
— Где грязный. Просто говорю. Не тебе.
— А мне пофиг, я все равно не понимаю, — хмыкнул Швед.
— Тут и понимать нечего, — сказал Чак. — Когда мы вдвоем едем, он так не выражается. Знает, что накажу.
— Я знаю, — подтвердил турок. — Просто говорю. Слова. Фьють, воздух.
Вчетвером они выгрузились из машины и зашли в гостиницу. Ахмет тут же юркнул куда-то в коридор первого этажа, Чак остался в холле, а Швед и Хаус начали подниматься к себе в кубрик.
— Глотнешь с устатку? — предложил Доктор, вынимая из кармана свою фляжечку.
Сергей молча отмахнулся.
— На нервной почве, — настойчиво продолжал Хаус. — Подлечись.
— После такого лечения еще сутки выздоравливать надо. А у тебя, я смотрю, уже в привычку вошло?
— Привычки — дело хорошее. Главное, чтобы человек не становился их рабом, — рассудил Хаус и надолго приник к горлышку.
— Эй, не спешите там! — послышалось снизу.
Чак догнал их на подходе к третьему этажу и коротко распорядился:
— Спускайтесь назад. Дело есть. — Заметив у Хауса фляжку, он тут же добавил: — Так, свободен. А Швед — за мной.
— А я-то что?.. — недовольно буркнул Доктор.
— Оскоромился — вали в кубрик, отдыхай.
— Да я… да мне это совсем не мешает!
— Мне мешает, — с ударением выговорил Чак и, поманив Сергея пальцем, направился вниз. — У нас аврал, а народу нет. На базе только пара хворых и наряд. Вахту я снимать не могу, дикие за полчаса здесь все растащат и на стол насрут. Я бы с вами съездил, но мне сейчас в другую сторону и тоже срочно, — посетовал Чак, заводя Сергея в дежурку на втором этаже.
— На Хауса можно рассчитывать, — вступился за друга Сергей. — Он трезвый и вполне себя контролирует. К бухлу прикладывается только для понта.
— Да мне-то плевать, — сердечно произнес собеседник. — Но люди, которые просили помощи, алкоголь не выносят. Пошлю к ним Доктора — подставлю весь отряд.
Швед скрестил руки на груди и привалился к стене. Становилось интересно.
— Просили прислать лучших, — продолжал Чак. — Но лучшие сейчас где-то в городе и вернутся не скоро. Поэтому отправитесь с Ахметом, тот хоть не пьет. И еще пойдет Зингер, он с минуты на минуту появиться должен.
За дверью послышался шум, и в дежурку влетел Ахмет.
— Куда поеду? — выпалил он с порога.
Чак покачал головой:
— Поеду я и в другую сторону. А ты пойдешь на своих двоих вместе со Шведом и Зингером.
— Какие мои двои кто? Зачем Зингер, дал ярак? — затараторил турок.
— Э-э… — утомленно протянул Чак. — Швед, слушай сюда. На улице Курчатова… где точно — не знаю, пойдете от кинотеатра на запад, пока не найдете. Так вот, где-то там стоит бензовоз. Не наш, чужой. Но часть топлива везли для нас. Поэтому здесь не только вопрос авторитета, но еще и конкретная тема. Сопровождение успело доложить, что на них напал псевдогигант… или даже два… — Чак пожал плечами. — Если получится разберитесь, что там произошло. Если нет, то просто продержитесь пару часов. Скоро к вам еще люди подойдут. Надо будет дождаться хозяев бензовоза, и… в общем, все. Пусть забирают, а вы — на базу.
— Что с охраной? — спросил Сергей.
— Связь пропала. При отсутствии сбоев сети это может означать только одно: их уже нет в живых. Там было семь человек. Старший сообщил, что видит у дороги псевдогиганта, потом вроде появилась другая опасность, но на этом связь оборвалась.
— На Курчатов улиц всегиган не ходит, — подал голос Ахмет. — А два всегиган — не ходят совсем! Ты знаешь.
— Ничего я больше не знаю! — отрезал Чак. — Проводить расследование вас никто не просит. Я сказал: главное — постеречь топливо и передать его владельцам.
— А кто владельцы-то? — осведомился Швед.
Чак посмотрел на него, как на идиота:
— «Монолит», кто же еще. Быстро валите за оружием и спускайтесь, ждите Зингера. Подствольники! — Он вытянул указательный палец. — Если это вправду псевдогигант, то патроны вам сильно не помогут. Гранаты я выдам. Марш!
Сергей бегом поднялся на четвертый этаж и заскочил в кубрик. Сосед лежал на кровати и помахивал обеими руками, как бы дирижировал. Со стороны казалось, что Доктор Хаус слушает плеер, но в действительности он просто успел догнаться и теперь тихо млел. Для Шведа это не было открытием.
— Говоришь, для здоровья? — обронил Сергей, открывая шкаф.
— А?.. — Хаус отвлекся от каких-то мыслей. — Да все нормально. Ты куда собрался?
— Чак посылает на улицу Курчатова. Там что-то непонятное. — Швед достал из гардероба автомат поновее и вдруг замер. — Такое ощущение, что сегодня я могу не вернуться…
— Это в любой день может случиться, — благостно отозвался сосед.
— Сплюнь, дурак! — Сергей закрыл дверцу и повесил автомат на плечо.
— С кем идешь-то? Один?
— С Мехматом.
— О-о, этот тебе поможет! «Моя твоя прикрой, да? Твоя ползи, моя смотри», — передразнил Хаус и зашелся в приступе пьяного хохота.
— Это у тебя тунгус какой-то вышел, а не турок.
— А он и есть тунгус. И турок. И немножко узбек, — сказал товарищ, досмеиваясь. — Ты что, не обращал внимания? Он по четным дням так слова коверкает, а по нечетным — эдак.
— Любопытное наблюдение… — пробормотал Швед. — С нами еще Зингер пойдет.
— Ну тогда полегче будет. Ни пуха.
— К черту! — откликнулся Сергей и выскочил в коридор.
Зингер, хмурый дядька лет сорока с ровной шкиперской бородкой, уже сидел в холле. Шведа всегда интересовало, не лень ли ему тратить время на бритье и подравнивание, — об этом же он подумал и сейчас. Но снова не стал спрашивать, поскольку вопрос был очевидно бессмысленный.
Ахмет давно маялся в дверях. Широкий пояс с гранатами для подствольника делал его похожим на боевого муравья. Сергей получил от Чака такой же патронташ и застегнул его поверх ремня.
Чак коротко о чем-то переговорил с Зингером и, хлопнув его по спине, напутствовал:
— Держите все время прямо, мимо Спортивной. С утра там парни снорков постреляли, дорога чистая.
Инструктаж был совершенно лишним. Даже Швед, проживший в Припяти всего месяц, прекрасно знал маршрут от базы до улицы Курчатова. Просто Чак, второй человек в отряде после Кабана, таким образом ясно указывал, кто в тройке старший. Кавказский менталитет не позволял ему посылать на задание группу с не выстроенной иерархией. И в этом он был абсолютно прав. Сергей против назначения Зингера не возражал, а мнение Ахмета и вовсе никого не волновало.
Первые двести метров прошли молча и сосредоточенно. На улице вдруг распогодилось, в небе показалось скупое солнце. Ветер, не сильный, но упругий и настойчивый, гнал по тротуарам пучки сухой травы. Пустые перекрестки просматривались во все стороны на многие кварталы, повсюду было тихо и пусто. Дома с темными потеками ржавчины и следами перестрелок на стенах выглядели какими-то изможденными. Большинство окон на нижних этажах были выбиты. За долгое время, прошедшее после эвакуации, сталкеры всех мастей успели похозяйничать в каждой квартире и перетащить все годное барахло себе. В мертвом городе людям хотелось комфорта не меньше, чем на Большой земле, и любая новая группировка начинала с обустройства собственной базы. Вот поэтому Чак и не стал посылать на задание дежурную группу охраны. Наряд, как и снайпер на крыше гостиницы, был не данью традиции, а жизненной необходимостью.
Единственным местом в Припяти, откуда ни один дикий не решился бы взять даже стреляную гильзу, была база «Монолита» в речном порту. Сергей и сам не подходил к ней ближе, чем на квартал. Несмотря на то, что Кабан поддерживал отношения с тамошним руководством, между рядовыми бойцами двух группировок никаких контактов не было.
— Зачем «монолитовцам» столько топлива? — неожиданно спросил Швед. — У них ведь тоже одна машина. Могли бы на ней и завозить канистрами. Проще и безопасней.
— А генераторы? — откликнулся Зингер.
— И что, генераторов так много?
— Видать, много, если бензовоз с прицепом.
Сергей тихонько присвистнул.
— И не забывай про наш вертолет, — сказал Зингер. — Он тоже не святым духом питается.
— Вертолет летает на том же бензине, что и тачка? — не поверил Швед.
— Ты в институте учился или сразу с урока ботаники сюда попал?
— Учился в одном, — осторожно ответил Швед.
— На вертолете установлен газотурбинный двигатель, — нудно проговорил Зингер. — Жрет он все что угодно: газ, керосин, бензин… да хоть солярку. Однако жрет много, с канистрами тут не набегаешься. Я думаю, не меньше половины этой поставки предназначалось для нас. Если уж «монолитовцы» после каждого выброса присылают нам свежую карту воздушных аномалий, то почему бы им нас не снабжать еще и топливом? Зато Кабана они могут дернуть в любое время дня и ночи. А тот дернет нас, хоть поодиночке, хоть всех сразу. И пошлет, куда они попросят. Так что за этот бензин, считай, кровью заплачено.
— Упаднические настроения какие-то, — заметил Сергей.
— Нет, почему? Мне в отряде нравится, я сам в него пришел. А раньше был вольным сталкером. В смысле, диким, — усмехнулся Зингер. — Когда-то был, да… Потом просто устал бегать.
— От кого?
— От всех, в том-то и дело. Нас было шестеро — не маленькая в принципе группа. А все равно бегали: и от бандитов, и от Кабана с его парнями, и от других диких, с кем что-то не поделили. Только от тушканов не бегали. Да и то если их не слишком много было.
— Инженерный профессор, потише громкость делай, — прошипел Ахмет. — На большой перекресток идем, гёт сыктым. Там тебя слепой собака послушает или кросос. Никто не знает.
Зингер вприщур посмотрел на низкорослого спутника, но спорить не стал: турок был прав. Сергей тоже повернул голову — из-за пьяного базара Доктора Хауса он теперь обращал внимание на каждое слово Ахмета и ничего не мог с этим поделать.
Не сговариваясь, сталкеры разошлись по разным сторонам улицы — Зингер к востоку, а Сергей и Ахмет к западу. Последние метры до перекрестка они преодолели, прижавшись к стенам домов. Швед в своем секторе ничего опасного не заметил. Зингер прикрыл глаза ладонью и показал четыре пальца. Потом повторил жест.
— Собаки, — выдохнул Ахмет. — Я накликал, дал ярак.
Бойцы простояли так несколько секунд, и Зингер повторил жест: «Восемь собак, больше никого».
— Это нет проблема! — обрадовался турок, хлопая себя по гранатам на поясе.
Зингер в ответ выставил ему средний палец.
— Он говорит, что всех мутантов одним выстрелом не накроет, — шепотом пояснил Сергей. — Остальные могут рвануть за угол и броситься нам под ноги. Нужно отойти назад.
Сталкер на противоположной стороне замахал рукой: «Отступайте».
— Театр пантомимы, — обронил Ахмет и, словно опомнившись, добавил: — Дал ярак.
Зингер зарядил гранату в подствольник и, убедившись, что спутники отошли достаточно далеко, выстрелил куда-то за перекресток. Взрыв показался оглушительным, одновременно за домом разразился многоголосый визг и лай. Швед встал на колено, чтобы оружие и противник оказались на одной линии, параллельно земле.
— Готовьтесь! — крикнул через дорогу Зингер. Он хотел было использовать вторую гранату, но передумал и отрыл стрельбу короткими очередями.
Из-за угла выскочил крупный пес и помчался прямо на Шведа. Он как будто расшифровал все сигналы Зингера и заранее знал, где прячутся люди. Сергей с Ахметом встретили собаку двумя выстрелами в морду. Мутант сделал еще пару прыжков, потом его лапы подогнулись, и он по инерции проехал несколько метров на брюхе, ткнувшись Шведу в ботинки. Сергей брезгливо отступил на шаг и послал вдоль тротуара длинную очередь, которая остановила еще одну собаку. Тем временем Ахмет расправился сразу с двумя, огневая подготовка у него была превосходная. Последнее слово оказалось за Зингером — тот добил раненого пса в невидимом для Шведа секторе за углом здания. После этого он вставил новый рожок, передернул затвор, повесил автомат на плечо и развел руками.
Сталкеры по очереди перебежали широкую улицу и за перекрестком сошлись вместе.
— Много времени потратили, — посетовал Зингер. — Можно было быстрее с ними разделаться.
— Если прибавим шаг, то наверстаем, — предложил Сергей.
— Вот этого не надо.
— На свой похорон никто не опоздает, — вставил Ахмет. — Идем тихий, приходим живой. Я другой волнуюсь, про всегиган, дал ярак. Он в госпиталь спрятался, так? Все знают. Ищешь, как встретить всегиган, — иди в госпиталь. Там встретишь всегда много, азына сычим. А на Курчатов улиц всегиган нет!
— Был доклад: на улице Курчатова бензовоз атаковали псевдогиганты, — терпеливо произнес Зингер. — Или по крайней мере один псевдогигант. Что толку от твоих рассуждений? Дойдем и проверим.
— Я другой говорю! — не унимался турок. — Всегиган идет тихий, совсем тихий, сиктир гит.
— Да какой же он тихий? — удивился Зингер.
— Медленно ходит, — перевел Швед.
— А… Это да. И что?
— Сколько час всегиган идет из госпиталь на Курчатов? Три час, пять час? Целиком день!
— Разумно, — покивал Зингер. — Значит, напали не мутанты, а люди.
— Мехмат подозревает, что мы прямиком в засаду топаем, — догадался Сергей.
— Мехмат сильный подозревает, — подтвердил Ахмет.
— И как такого сообразительного парня могли не принять в МГУ! — театрально возмутился Зингер.
Справа показался просвет: один из домов, по виду — типовой НИИ, стоял не в ряд с другими зданиями, а значительно дальше от дороги. В пустом пространстве перед фасадом когда-то был большой сквер, теперь эта площадка напоминала заброшенный огород в Новошепеличах. В центре пустыря торчала облупленная ваза фонтана, с которой свисали плети вьющихся растений. Все остальное место занимал темный бурьян.
Сталкеры взяли левее, выйдя на середину улицы, и это было верным решением: как только группа поравнялась со сквером, из густого сорняка появилась стайка тушканов. Зверьки не собирались нападать на людей, а просто выбежали по своим делам, однако выяснять их намерения желания не было. Ходоки, не останавливаясь, подстрелили пять или шесть тушканов. Еще столько же мутантов предпочли снова скрыться в траве.
Впереди уже было отчетливо видно площадь и Т-образный перекресток, где улица Лазарева, по которой двигалась группа, упиралась в улицу Курчатова.
— Мы ведь почти половину города отмахали, — заметил Швед. — Неужели поближе никого не нашлось?
— Значит, не нашлось, — рассудил Зингер.
— Тут уже и до речного порта рукой подать, «монолитовцы» могли бы сами до бензовоза дойти.
— Значит, не могли.
Ответить на это Сергею было нечего, и разговор угас.
Сталкеры перебежками преодолели безымянную площадь, такую же пустую, как и все вокруг. Затем Ахмет пригнулся и вышел на середину дороги.
«Там!» — показал он в противоположную от речного порта сторону.
Бензовоз стоял метрах в трехстах от пересечения улиц. Издали он выглядел неповрежденным, и по мере того, как бойцы подходили к нему ближе, это впечатление не менялось. Внушительную «морду» с хромированной решеткой покрывал слой пыли, которую слабый дождь не успел смыть с поверхностей. За огромной черной кабиной тускло сияли две алюминиевые цистерны. Следов от пуль на тягаче не было, только посадка казалась низковатой.
Рядом с машиной не было ни души, в кабине — тоже.