Учитывая события последних нескольких дней, действительно было удивительно видеть Армина здесь.
У него и Файлид в настоящий момент дел было невпроворот.
- Есть проблема, - сообщил он.
- А когда их не было? - ответил я более раздражённо, чем, возможно, было уместно. Мы с Армином были друзьями. Наверное. Совсем недавно я обвинил его в том, что он в полной мере использовал эту дружбу. На самом деле Наталия, скорее всего, была бы ещё жива, если бы Армин и Файлид не втянули нас в свои проблемы.
Лиандра предостерегающе посмотрела на меня. Возможно, Армин когда-то играл роль моего слуги, но теперь, наряду с Файлид, он был правителем Газалабада. Поскольку в последнее время я по отношению к нему не особо проявлял дипломатию, видимо, она боялась, что это может повториться.
Армин удивлённо посмотрел на меня.
- Эссэри, простите, но мы с моей Львицей тяжело переживаем вашу потерю. Вы сами знаете, что ничто из того, что случилось, не соответствовало нашим желаниям. Будь наша воля, то это эмир выражал бы вам сейчас свою благодарность. Мы все проиграли в этой игре. Некоторые больше, чем другие, - он посмотрел на Хелис, и его глаза потемнели. Возможно, Серафина и была Хелис, но она была не той Хелис, которую он знал.
- Армин, - сказал я. - Скажи, что тебя беспокоит.
- Ну, во-первых, прошлой ночью необъяснимым образом исчезли многие известные люди, - сообщил он, внимательно посмотрев на меня. Мы ещё не знаем, сколько их на самом деле, только то, что некоторые из них были уважаемыми. Уже только этот факт посеял в городе волнения. Во-вторых... - он колебался и похоже, подыскивал подходящие слова.
- Он хочет посоветовать вам не ходить в храм, - вставила Зокора, появившаяся за спиной Армина, после чего тот почти виновато вздрогнул. За то короткое время, что он и Закора знали друг друга, она произвела на него неизгладимое впечатление. Она прошла мимо него, за ней следовал Варош. Подойдя к столу, он выдвинул для неё стул, и она, отстегнув от своего плеча плащ, протянула его Варошу, а затем элегантно села.
- Он хочет попросить нас больше не откладывать отъезд, на самом деле он надеется, что мы уедим ещё в течение отрезка свечи, - она посмотрела на него своим чёрными глазами.
- Я бы выразил это более дружелюбно, - пожаловался Армин, заметил взгляд Лиандры и поспешно кивнул. - Но это правда. Хотя мне интересно, откуда она может это знать. Вы должны понимать, что Файлид не желает поступать так. Вы друзья, а друзей...
-... не выставляют за дверь, - закончила предложение Зокора. Она повернулась к Афале и указала на неё, потом на чашку кофе, которую я ещё держал в руке, а потом на себя. Афала поспешно налила ей кофе. - Почему, собственно, нет?
- Потому что это было бы грубо, - с улыбкой объяснил Варош. Он встал позади неё и положил руку ей на плечо, как будто хотел успокоить.
При этом Зокора выглядел такой спокойной, словно камень. Но он ведь знал её лучше, чем кто-либо другой.
- Я не понимаю, - промолвила Зокора, принимая чашку от Афалы. - Вежливым нужно быть с врагами. А друзьям говорят правду.
- И что же это за правда? - спросил я, пока Армин ещё подбирал подходящие слова.
- В храме Сольтара прошлой ночью произошло чудо. Ангел смерти принёс Сольтару душу девушки-телохранителя. Теперь она, заключённая в белый мрамор, покоится у ног бога. На площади Дали собралось множество людей, которые хотят увидеть это чудо, - она посмотрела на меня и выгнула бровь.
- Это правда, эссэри, - поспешно продолжил Армин. - Там скопились тысячи. Говорят, что ангел смерти всё ещё в городе, сотни из них утверждают, что видели его.
Зокора подняла взгляд на Вароша и позволила себе улыбнуться.
- Храм Борона тоже почти не справляется с наплывом людей. Видимо, они полагают, что конец света близок, поэтому многие хотят облегчить свою душу.
- Священники моего бога известны своим терпением и основательностью, - ответил Варош. - Думаю, что все грешники получат заслуженное наказание, - он посмотрел на Лиандру. - Однако я бы посоветовал не показываться на улицах без вашего парика.
Когда Лиандра впервые вошла в Газалабад, на ней ещё не было парика. Из-за её волос и бледной кожи её приняли за белую женщину, согласно местным легендам, ещё один предвестник божественной юрисдикции. Уже тогда десятки людей обратились в храм Борона, чтобы исповедовать свои грехи.
- При других обстоятельствах я бы тоже этому улыбнулся, - смущённо произнёс Армин. - Только религиозное рвение редко основано на здравом смысле. Пока что ситуация ещё спокойна, но уже курсируют первые слухи, - он посмотрел на меня округлившимися глазами. - Это Наталия, не так ли эссэри?
- Да, - резко сказал я. - Он захотел её, вот я и отнёс её к нему.
- Вы действительно положили её к его ногам? - спросил он всё ещё тем же странным, преисполненным волнения голосом.
- Да, - вздохнул я. - Боюсь, я немного на него рассердился, - я пожал плечами. - В чём проблема? Священники проведут для неё ритуал, и если Сольтар будет милостив, то придаст её душе форму белой совы. Ей бы это понравилось.
- Но она из камня и спит у его ног, - он заламывал руки. - Разве вы не понимаете? Она стражница. Она держит в руках серебряные кинжалы и будет умрать за него, раз за разом, пока не закончится война!
В то время как мы бестолково на него уставились, глаза Серафины расширились, а её рот округлился.
- Боги! - выдохнула она. - Знак стражницы!
- Просите, - вежливо сказала Лиандра, но голосом, который не принимал ответа «нет». - Не могли бы вы объяснить нам, что именно это значит.
Армин открыл рот, снова закрыл и в ожидании помощи, посмотрел на Серафину.
- Хелис?
Она тоже заговорила довольно нерешительно.
- Это местная легенда. Пророчество.
Я тихо вздохнул. Даже если совсем недавно якобы сбылось одно пророчество, я скептически относился к такому роду вещей. Эссэра Фала, бабушка Файлид, поделилась со мной именно этим пророчеством. Оглядываясь назад, оно казалось вполне понятным, но прежде, чем это случилось, его невозможно было интерпретировать. Теперь же слова пророчества казались мне насмешкой. Какая польза в таком знание, если понимаешь его только после того, как всё закончилось?
- Это отрывок из книги богов.
- И о чём же в нём речь? - сердито спросил я.
- Придёт время, - произнесла она по памяти, - когда между самими богами будет разногласие. Сольтар будет плакать кровавыми слезами, а у его ног будет покоиться чистая душа для его защиты.
- Это за чепуха, - возразил я. - Я изучал письмена Сольтара, но никогда не встречал такового отрывка. Или слышал о книге богов.
- Я слышала об этой книге, - к моему удивлению отозвалась Лиандра. - Это скорее апокрифическое собрание текстов, содержание которых слишком запутано, чтобы иметь смысл, - она пожала плечами. - Чуть более тысячи лет назад кому-то пришла в голову идея записать бредни душевнобольного, ошибочно предполагая, что так откроется будущее, - она непонимающе покачала головой. - Если на протяжении многих лет собирать небольшие фразы, то со временем то или иное обретёт смысл, но это остаётся лишь совпадением.
- Что значит апокрифическое? - спросил я.
Она выглядела удивлённой. Но почему? Это ведь она получила храмовое образование и знала заумные слова, а не я.
- Туманное.
- Спасибо, - поблагодарил я и повернулся к Зокоре. - Ты была в храме. Сольтар плакал кровавыми слезами?
- Нет, - промолвила она. - А если и плакал, то я их не увидела.
Я в этом сомневался, от взгляда Зокоры почти ничто не ускользало.
Теперь я обратился к Армину.
- Всё это конечно прекрасно, но какое отношение имеет к нам?
- Как вы уже часто замечали, о господин трезвого ума, мы суеверный народ, - смущённо ответил он. - Вы знаете, каково это, когда в одном месте собирается много людей. Каким-то образом разум сводится к тому, что может предложить самый низший из толпы.
Не взирая на все пророчества, это, несомненно, было правдой.
- Уже ходят слухи, что ангел смерти связан с таинственным беем, именно тем, кто вручил священнику нить, с помощью которой Надежда Газалабада избежала верной смерти.
Надежда Газалабада было ещё одним прозвищем Файлид.
Он снова заломил руки и выглядели почти что отчаявшимся.
- Эссэри, моя львица опасается, что уже скоро кто-то начнёт указывать на вас пальцем.
- Я не ангел смерти.
- Может, вы и правы. Но это была ваша нить. И это достаточно близко к правде, - заметил Армин, в то же время избегая моего взгляда. По крайней мене, эссэра Фала была убеждена в том, что я был этим ангелом смерти, видимо, втайне они с Файлид тоже в это верили. - Как бы то ни было, эмира опасается, что если вы останетесь в городе ещё дольше, то могут начаться беспорядки.
Зокора вздохнула.
- Как я и предположила. Нас просят уехать, - она посмотрела в мою сторону. - Твой кофе так плох?
Я немного удивлённо посмотрел на чашку, которую держал в руках, покачал головой и отпил. Кофе почти остыл. Я обменялся взглядами с Лиандрой. Она утвердительно кивнула.
- Хорошо, Армин, - сообщил я своему бывшему слуге. - Передай свой львице наш прощальный привет. Мы выполним её желание и как можно быстрее уедим.
Он низко поклонился.
- Эссэри, племена Льва и Орла глубоко у вас в долгу. По милости богов, когда мы снова встретимся в Аскире, моя львица станет калифой, - он перевёл взгляд на Лиандру. - Она проголосует за ваше дело, - пообещал он.
В тайне я был рад, что мне не придётся входить в дом Сольтара. Я уже попрощался с Наталией и не понимал, какая будет разница, если провести ритуал. Лишь одно пришлось мне не по душе.
- Я видел, как она там лежала, Армин, - настаивал я. - Она была из плоти и крови, а не из камня.
- Но теперь она из камня, - сказала Зокора. - Я её видела.
- Но...
- Однажды она уже превратилась в камень, когда в последний раз была на грани смерти, - она поставила свою чашку на стол. - Может, она сделала это снова после того, как ты ушёл, - она обратилась к Лиандре. - В Аскире так же светло и жарко, как здесь?
- Думаю, нет, - ответила Лиандра, удивившись смене темы разговора.
- Хорошо, - промолвила Зокора. - Я устала от солнца.
- Полагаю, у меня ещё осталось время попрощаться? - спросила Серафина, глядя на Армина.
- Да, конечно, - ответил я. - Вам даже не нужно было спрашивать.
- Выглядело так, будто вы намеревались отправиться в путь немедленно.
И она не так уж сильно ошиблась.
- Для прощания время найдётся, - я посмотрел на Армина, в его глазах была грусть, затем протянул ему руку. - Для меня честь называть тебя другом.
Он взял мою руку и сжал крепче, чем я ожидал. Внезапно в его глазах появились слёзы.
- Я никогда вас не забуду, эссэри, - выдохнул он, отпуская мою руку, чтобы внезапно обнять. - Никогда!
- Армин, - начал я, неуклюже похлопывая его по плечу. - Я...
Также внезапно он снова отпустил меня и поспешно повернулся к Серафине, которая одарила его нежной улыбкой. Афала выглядела смущённой и поспешила убрать стол. С тех пор, как умер Дарсан, она почти не разговорила и стала скорее ещё более тихой. Но и её глаза блестели.
- Хорошо, - сказал я и прочистил горло. - По крайней мере, мне ещё нужно собрать вещи. Увидимся на корабле.
Стремительное прощание
Когда мы отправились в путь из гостиницы Молот, всё, чем я обладал помещалась в рюкзак. Теперь же только одни мои вещи занимали большой шкаф. Я открыл двери этого шкафа, бросил последний взгляд на великолепные одежды, которые выбрал для меня Армин, и снова его закрыл. Моя котомка лежала на кровати, Искоренитель Душ стоял рядом. Я взял то и другое и покинул комнату.
Спальня Наталии находилась напротив моей. Я немного поколебался, затем открыл дверь. Всё в ней было так, как она оставила. На кровати лежали ранцы и её дорожная одежда; она тоже уже по большей части собралась. Всё было тщательно убрано, комната - аккуратной и чистой.
- Это странно, - промолвила Зокора. Зайдя беззвучно в комнату, она прошла мимо меня. Она осмотрела спальню, и её взгляд остановился на небольшом алтаре, посвящённом Сольтару, который возвышался на столе рядом с кроватью. Перед ним стояла нетронутая свеча. - Она убила отца моих детей. Ты сказал, что я могла бы простить, - она подняла на меня свои тёмные глаза. – Но мы не верим в прощение, Хавальд.
- Я знаю.
Она подняла руку, и искра, подлетев к свече, зажгла её. Я не знал, что сказать.
- Мы всегда советуем нашим детям быть осторожными. Друг может стать кинжалом в спину.
Может, говоря эти слова, она улыбалась, я не был в этом уверен.
- Я учусь у тебя, Хавальд, но не знаю, действительно ли хочу узнать всё.
Она оставила меня также бесшумно, как пришла.
Мы вместе с Зокорой и Варошем направились в гавань, Лиандре нужно было ещё дать последние указания Таруку и Афале. Если на площади Дали и были беспорядки, то здесь, в гавани, всё было спокойно. Однако тут и там я слышал имя Сольтара и видел многих людей, падающих его сигнал.
Мы шли медленно и молча. До гавани было недалеко, но на протяжении всего пути я чувствовал внимание окружающих. Когда я смотрел в сторону Зокоры, она, казалось, всегда рассматривала что-то другое, однако Варош пристально глядел на меня.
Я вздохнул.
- Что такое, Варош? - спросил я, когда мы добрались до корабля.
- Позже, - ответил он. - Когда будет больше свободного времени.
Я был только за. Мне нравился Варош, но на данный момент мне не хотелось разговорить. Доска, соединяющая корабль с берегом, была убрана, но бортовая охрана, увидев нас, поспешила выдвинуть её. Мы поднялись на борт, и уже в следующий момент Дерал, капитан Копья, поспешил к нам.
- Подождём ещё только эссэру Лиандру и Хелис, - сообщил я. - Полагаю, мы можем двигаться в путь?
- Можем, - ответил Дерал, однако выглядел не особо счастливым. - Только есть некоторые проблемы, - я вопросительно посмотрел на него, и он сделал успокаивающий жест рукой. - Ничего важного, - успокоил он. - Но я не могу принят это решение самостоятельно.
- Обратитесь по этому поводу к эссэре Лиандре, - приказал я. - Я не хочу, чтобы меня сейчас беспокоили.
На мгновение мне показалось, что он собирается возразить, затем он низко поклонился и отступил. Мы прошли к задней части корабля к нашей каюте и остановились от удивления, поскольку там сидела молодая женщина, которую я видел сегодня утром и уже почти о ней забыл.
На ней были широкие, чёрные брюки неизвестного мне покроя, своего рода куртка с широким стоячим воротником и странные сабо, которые, казалось, состояли из доски и двух брусков. Её волосы, чёрные как ночь, были заплетены в строгую, длинную косу, которая почти доходила до её нижней части спины. Однако самым большим сюрпризом оказалось её лицо. Оно было более круглым, чем я привык, желтоватого оттенка, который в первый момент показался мне болезненным, прежде чем я понял, что это цвет её кожи. Губы были пухлыми и широкими, нос плоским, тонкие брови подчёркивали высокий лоб, а миндалевидные глаза были такими же темными, как у Зокоры. И такими же бесстрастными. Какими бы странными не казались мне черты её лица, вместе они составляли элегантную картину.
- Хавальд, вы уставились на неё, - прошептал Варош, и я моргнул.
- Извините, - сказал я молодой женщине. - Я был удивлён, увидев вас, - я слегка поклонился. - Меня зовут Хавальд, я владелец этого корабля. Могу я спросит, кто вы?
На мгновение она пристально посмотрела на меня, затем снова уставилась сквозь меня.
- Эссэра?
Никакой реакции.
Зокора была более прямолинейной. Она подошла к молодой женщине и щёлкнула перед её глазами пальцами. Наш гость даже не моргнул.
Зокора отступила и вошла в каюту, даже больше не взглянув в сторону женщины.
Варош попытался скрыть улыбку. Молодая женщина всё ещё смотрела сквозь меня. Прекрасно, если она так желает, мне плевать.
Я положил свою котомку в каюту и поднялся на ют, куда Варош последовал за мной. Пусть Лиандра ломает себе голову с этой женщиной. Варош тоже оставил свою котомку в каюте, но в руках у него был арбалет, а с боку свисал колчан с как минимум двадцатью болтами. Маловероятно, что здесь, в гавани, что-нибудь случится, но мы научились быть осторожными.
Я прислонился рядом с ним к перилам и вопросительно посмотрел на него.
- Итак, Варош, что у тебя?
Он вздохнул.
- Я не знаю, имею ли право говорить, - начал он, и я поднял руку, чтобы прервать его.
- Просто скажи, что собирался сказать.
Он глубоко вздохнул.
- Нехорошо иметь разногласия со своим богом, - выпалил он. - Они боги. Они знают, что делают. Если не они, то кто? - он провёл рукой по волосам. - Это правда, что вы ступили на остров бога?
- Это каменная платформа. Она посвящена Сольтару, как и его статуя, но была создана людьми, - я опёрся на перила и посмотрел на воду Газара. Был почти полдень, солнце стояло высоко в небе, а свет слепил глаза. Неудивительно, что Зокора удалилась в каюту. - И то, и другое из камня. В нём нет ничего особенного, кроме того, что это освященный камень, - я повернулся и теперь прислонившись к перилам спиной, посмотрел на меткого стрелка. - Тебя это касаться не должно, друг Варош, - тихо сказал я. - Это лично дело между мной и Сольтаром.
- Разве не высокомерно так думать?
- Возможно, - признался я. - Но между нами так было всегда.
Я поднял взгляд на небо. Там, якобы, находилось жилище богов. Всех богов. Значит и Безымянного? Как-то это было на него не похоже. Во всяком случае, его последователи искали себе убежище, которого не касался свет. Где-то глубоко под нами рыбы теперь обсасывали трупы его последователей. И трупы тринадцати невинных жертв.
- Могу я спросить, как это возможно?
Я вздохнул.
- Почему бы нет? Это не секрет, - я снова повернулся к нему. - Я был ребёнком, когда украл кусок хлеба с его алтаря. Моя сестра была голодна, я не знал, как ещё себе помочь. Один из его священников поймал меня на краже и дал пинка, после чего я был крещён во имя Сольтара, поскольку упал в священную воду рва, - я посмотрел в серьёзное лицо Вроша. - Его священники многому научили меня и были добры ко мне и моей сестре. Уже только ради этого я сделал бы всё, что он от меня потребовал. Но... - я пожал плечами. - Знаешь, Варош, у меня никогда не было выбора. Если бы я выбрал его по собственному желанию, возможно, всё было бы иначе. Так, однако, кажется, будто он заставляет меня выполнять свою волю.
- Вы следуете за ним не по собственному желанию?
- По собственному, - сказал я. - Это была моё желание. Мой выбор. Но у меня никогда не было другого. После того, как Властелин Кукол умер, а его храм был разрушен, я надеялся, что он меня отпустит. Затем он забрал Наталию и отказался впустить меня в своё царство, - я потёр глаза в слепящем свете. - Я следовал за ним, словно упрямый осёл, для которого дорога оказалась слишком длинной. И как ослу, он протягивает мне морковь или использует палку, - я покачал головой. - Я не вижу смысла в том, что он от меня требует. Храм Безымянного уничтожен, но ещё сегодня ночью богослужение состоится в другом месте, и Безымянному будут предоставлены новые жертвы. Не забывай, что среди них были и невинные люди.
Тринадцать молодых женщин, которых должны были принести в жертву Безымянному.
Варош медленно кивнул.
- Но и для них это было спасение.
- Не знаю, утешило ли их это, когда Газар хлынул в катакомбы и утопил их, - с горечью ответил я. - Если бы я не был мясником Сольтара, я бы так от него не отгораживался.
Он вопросительно посмотрел на меня.
- Я имею в виду, что если бы был священником, то мог бы найти удовольствие в том, чтобы служить моему богу. Я понимаю и восхищаюсь священством, всё равно, какому они служат богу.
- Надеюсь, что не совсем всё равно, - вставил он, и я тихо рассмеялся, мой первый смех с прошлой ночи. Самому мне показалось, что он звучит немного вымученно.
- Нет, не совсем всё равно, - я посмотрел ему в глаза. - Люди приходят к священникам за помощью, руководством или советом. Не всегда можно что-то для них сделать, я отчётливо видел это в храме в Келаре. Часто священникам не оставалось ничего другого, как только дать утешение. Но и это имеет ценность.
- Город находился в осаде, верно?
- Верно. Дефицит был во всём. Священники делали, что могли, но больше не было усыпляющего зелья. Я слышал крики раненых, видел лица священников, которые отчаянно держали раненного, в то время как другой зашивал и перевязывал раны. Когда я вырос и стал сильнее, я стал помогать, - я посмотрел на свои пальцы. - Чудес я там не замечал. Никакого чудесного выздоровления, только знания и мастерство врача. Я никогда не видел чуда. Затем священники трёх богов провели аугурию и решили, что тот, кто готов шагнуть чрез врата Сольтара, может спасти город.
- История, которую Янош рассказывал в гостинице.
- Да.
Янош и Зиглинда были уже довольно долго в пути. Интересно, как у них дела?
В любом случае, пройдёт ещё много недель, прежде чем мы узнаем больше. От «Молота» до Иллиана был долгий путь, и вполне возможно, что страна уже оказалась в руках Талака.
Келар был спасён, по крайне мере тогда, но это была всего лишь отсрочка. После того, как город, в конце концов, перешёл к императору Талака, он отдал приказ уничтожить его. Никого не оставили в живых, ни мужчин, ни женщин, ни детей, ни даже собак. Землю засыпали солью, а колодцы отравили. Я отбросил эту мысли и продолжил.
- Священники могут помочь людям. Некоторые из них одарённые, я встретил одного, который использовал свои таланты, чтобы помогать бедным. Он был возмущён тем, что храм послал его ко мне, - я наблюдал за речным драконом, как он, не спеша, скользит в мутной воде Газара; только небольшая волна и соединение глаз выдавали его.
- Я, однако, убивал. И никак не могу от этого избавиться. Я пытался. Пытался вести обычную жизнь. В какой-то момент я научился ремеслу резчика. Мне нравится создавать или оформлять вещи своими руками. Я в этом довольно приемлем.
- Я видел ваши фигурки. Это больше, чем просто приемлемо.
- Спасибо, - я склонил голову. - Но мой величайший талант заключается в том, чтобы направлять людей к Сольтару. Будь то враг или друг, - я пристально посмотрел на него. - Пока что все, кто сопровождал меня в бою, умерли преждевременной смертью. На этот раз я умолял Сольтара забрать меня прежде остальных. Некоторое время даже казалось, что на этот раз никто не умрёт, - я посмотрел на скалы на берегу. - Ложная надежда. Он этого не позволил. Видимо, у него на меня другие планы.
- Планы? Разве вы не говорили, что судьбы не существует? Что человек может поступать так, как диктует ему совесть?
- Да, - вздохнул я. – Но являясь теми, кто мы есть, мы продолжаем следовать по своему пути. Это не у меня разногласия с моим богом, а у него со мной. Каждый мой шаг подчиняется моей воли, и только я определяю его. У меня есть выбор, - я обвёл рукой весь Газалабад. - Это как игра в шахматы. Я смотрю, что можно сделать, и какой ход был бы для меня верным. Затем решаю, сделать этот ход или нет. По доброй воле. Но какой в этом прок, если он уже заранее знает, что это будет за ход? Потому что куда бы я не пошёл, даже сделав собственный выбор, он не оставляет меня в покое. До сих пор для Искоренителя Душ всегда находилась работа. Но я так устал убивать, - я посмотрел Варошу прямо в глаза. - Он это знает. Он должен знать. Как ты сам сказал, он бог. Он должен знать, насколько я устал, как мне надоело быть его мясником. Разве не было бы более справедливо отпустить меня?
Он внимательно посмотрел на меня, ища какое-то чувство на моём лице.
- Вы устали от жизни, Хавальд? И ждёте только, чтобы умереть? Так уже однажды случилось, верно?
- Да. И не один раз. Но это было до того, как я встретил Лиандру и тебя тоже. Вот что я имел в виду, когда говорил, что он, словно ослу, протягивает мне морковь или использует палку. Если я не захочу жить, тогда жертва Наталии была бы напрасной. Я не могу этого допустить. Поэтому буду жить. Но теперь я старый осёл. Ты знаешь, какими они бывают. С возрастом они становятся всё более упрямыми. И теперь я считаю, что это у него передо мной долг, а не у меня перед ним.
Варош довольно долго молчал, потом вздохнул.
- Я бы не хотел поменяться с вами местами, Хавальд. Я могу лишь попытаться вас утешить. У богов, как говорят, есть для нас план. И он такой огромный, что мы не можем его понять. Может быть вам ещё откроется их план на ваш счёт. Может быть есть что-то такое, что оправдывает все случившееся. Может быть однажды вы увидите, что всё хорошо так, как есть.
- Ты имеешь в виду, что когда я пойму, то смогу его простить?
- Помимо того, что я всё ещё считаю эту мысль заносчивой, да, Хавальд, это именно то, что я имею в виду. Кстати, вы заблуждаетесь.
- В чём?
- Вы не только его мясник.
- Это как?
- До сих пор вы убили всех наездников душ, с которыми пересекались на пути, таким образом освободив много душ из более крепких оков, чем те, что сдерживают вас.
Я вспомнил призрачное лицо эмира, когда его душа нашла путь к Сольтару.
В тот раз я впервые почувствовал, что душа заметила меня. Но, может быть, мне просто показалось, что я увидел его благодарную улыбку.
- Пока не встретил Лианду, я не видел ни одного наездника душ. Если это его воля, чтобы я убивал некромантов, то почему не пересекался с ними раньше?
- Может для этого было ещё не время, - он слегка поклонился и повернулся, собираясь уйти.
- Варош.
Он остановился и оглянулся назад.
- Ты был бы хорошим священником.
На его губах промелькнула улыбка.
- Я знаю. Даже Зокора так говорит, - он подошёл к лестнице, ведущей с юта, и остановился ещё раз. - Хавальд, скажите, если бы у вас была альтернатива, если бы это было возможно, какого бы бога вы выбрали?
Он ухмыльнулся и спустился по лестнице, оставив меня одного.
Я подумал, что это хороший вопрос. Так я себе его ещё не задавал.
Долго думать не пришлось. Астарта была слишком... доброй, всепрощающей. Барон - слишком несгибаемым. Так что всё равно оставался только...
Кто-то за моей спиной прочистил горло, и я обернулся. Это был штурман, претендующий здесь на своё место у высокого руля. Я ему мешал. Поэтому я отошёл в сторону и спустился на палубу. Там стояли Лиандра и Сарафина и разговаривали с Дералом, пока один из моряков отдавал швартовы.
Я оглянулся на берег в поисках знакомых лиц. Появись здесь Файлид или Армин или, возможно, даже эссэра Фала, это был бы красивый жест с их стороны. Но, должно быть, у них были свои причины этого не делать.
«Копьё Славы» сдвинулось с места. Наконец пришло время отчаливать.
Если всё пойдёт хорошо, то скоро мы увидим Аскир собственными глазами. Я лишь надеялся, что Лиандра не слишком разочаруется.
О кораблях и городах
Как я узнал, эти корабли назывались дау. Я не очень хорошо разбирался в мореплавание, но различия между знакомыми мне кораблями и этими, были видны невооружённым глазом. Корабли на моей родине были большими, добротными парусниками с квадратными парусами, натягиваемыми перед мачтами. Их называли парусниками с прямыми парусами. Самые большие из них имели четыре мачты и десятки парусов. «Копьё Славы» имел одну мачту и всего лишь один большой треугольный парус.
Большинство дау были предназначены для речной торговли, однако на «Копье Славы», как неоднократно уверял меня Дерал, можно было путешествовать и по морю. Но он и был в три раза больше большинства других речных парусников, которые мы встречали на нашем пути. В конструкции эти корабли казались обманчиво простыми. Большинство из них были построены не на верфи, а где-то на берегу реки, и в основном являлись работой одной семьи, которая передавала знания о строительстве кораблей из поколения в поколение. Не было чертежей, их делали на глаз по передаваемым знаниям и мастерству.
Заострённая, приподнятая вверх носовая часть, тонкий корпус, часто даже не закрытый, удлинённая, приподнятая корма с открытой каютой, в которой стоял наш кормчий, толкая вертикальный руль. «Копьё Славы» был достаточно большим кораблём, чтобы наряду с трюмом иметь ещё большую каюту в кормовой части. Эта каюта была для нас. А вот экипаж, в том числе и Дерал, спали на нижней палубе в гамаках.
Для приготовления пищи имелся небольшой, покрытый жестью очаг, угли в котором тщательно стерегли, а в стоящем поверх небольшом котле готовили. Но фактически, обычно скорее причаливали к берегу, чтобы сделать обеденный перерыв. Однако во время длинного путешествия или на море это было невозможно. Тогда экипаж будет питаться чёрствым сухим хлебом, фруктами и другими долго сохраняющимися продуктами питания.
Когда мы планировали путешествие, Дерал объяснил:
- Основная проблема в воде. Прежде чем мы покинем Газар и направимся в открытое море, нам нужно будет принять на борт воду и свежий провиант. Как правило, мы могли бы сделать это в Янасе, - он бросил на меня чуть ли не укоряющий взгляд. - Однако мне кажется, что лучше запастись припасами в другом месте.
И, вероятно, он был прав. Янас, самый большой прибрежный город Бессарина и после Газалабада самый могущественный эмират, подчинялся Башни, племени, которое враждовало с племенем Льва, эмиратской семьёй Газалабада, а, следовательно, теперь и с нами. Когда-то Янас принадлежал племени Орла, которое возглавлял Армин. Столетия назад из-за одной интриги племя было свергнуто и почти полностью уничтожено. Я также знал, что Армин всё ещё мечтал о том, чтобы отвоевать Янас назад.