Я желал ему удачи, но пусть теперь осуществляет свои желания самостоятельно. Ни у кого из нас не было стремления ему помочь.
Возможно, я и считался владельцем корабля, но мы были ненамного больше, чем пассажиры. Дерал недвусмысленно дал понять: каюта принадлежит нам, и мы не должны мешать ему и экипажу. Теперь, когда корабль постепенно набирал скорость, была видна мудрость его слов. У матросов было достаточно работы, они спешили туда и сюда, поднимались на ванты или всем весом наваливались на длинные шесты, с помощью которых отталкивали корабль от берега. Для меня в речном путешествие было что-то уютное, для Дерала - нет. Он постоянно был в движении, то стоял в носовой части и сощурившись, смотрел в воду, то осматривал берег, то выкрикивал новые команды рулевому, которой по большей части перемещал большой штурвал лишь на ширину пальца.
Смысл таких команд был мне не ясен. Газар был самой большой рекой, которую я когда-либо видел, берега находились от нас почти на расстояние выстрела из лука, иногда их едва было видно. Другие корабли, которых было много - начиная от дау и заканчивая большими баржами, плывущими либо вниз по течению, либо вверх, когда их тащили запряжённые волы - в большинстве случаев были меньше. Дерал никогда не уступал им дорогу. Он делал исключение только для барж, которые плохо реагировали на руль. Уже несколько раз казалось, что «Копьё Славы» потопит другой корабль в мутных водах Газара, но до сих пор каждый из кораблей поменьше, в конечном итоге, сумел увернуться. Даже если иногда это сопровождалось громкими и сочными жалобами, поднятыми вверх кулаками и грубыми ругательствами.
Даже Дерал не скупился на неприличные слова, когда прогонял другую лодку или корабль. Он стоял, расставив ноги, угрожающе уперев руки в бока, со словно окаменевшим лицом, будто готовился к столкновению. Когда мне показалось, что он жаждет протаранить лодку, полную молодых женщин и детей, я прочистил горло.
- Вы действительно не можете уступить им дорогу?
Он бросил на меня взгляд, пославший меня за моё вмешательство в самый глубокий ад, затем вздохнул, будто на его плечах покоился весь груз земного диска.
- Дайте мне то копьё, - приказал он несколько нетерпеливым тоном. Длинные копья были распределены вдоль поручней, которые держались на металлических петлях. Я не замечал их раньше, видимо они служили защитой против пиратов, которые представляли угрозу ниже по течению, около Янаса. По той же причине экипаж «Копья Славы» насчитывал четырнадцать человек, что было больше, чем необходимо. Каждый из мужчин был видавшим виды, закалённым в бою и саморучно выбранным Армином малым. Когда-то это был его корабль, и я всё ещё не был уверен, были ли люди на нём больше преданы нам или ему.
Я передал капитану копьё, размером в добрых четыре шага. Неудобное оружие, которое, однако хорошо подходило для того, чтобы держать другие лодки на расстояние от нашего корабля. Дерал бросил последний, угрожающий взгляд на лодку с женщинами и детьми, которой в последний момент всё-таки удалось увернуться, и с копьём в руке подошёл к перилам. Там он с изумительной силой ткнул оружием в воду, и к моему удивлению оно застряло. Перебирая руками, он снова вытащил копьё и показал мне наконечник. К нему прилипли глина и песок.
- Наш киль сейчас почти достаёт до дна, - объяснил он, вручая мне обратно в руку копьё. Его взгляд побуждал меня вернуть принадлежность на своё место. Но Дерал ещё не закончил свой урок.
- Видите там впереди... лёгкая рябь на воде?
Сначала я её не разглядел, но потом кивнул.
- Там вода застаивается из-за возвышения в русле реки, - он уставился на рябь, будто она была его личным врагом. - Это песчаные отмели, эссэри, - объяснил он. - Предательские следы гнусного джина, которому нравится усложнять жизнь респектабельному моряку, такому как я. Они приходят каждую ночь и передвигают песчаные отмели с одного места на другое, строят ловушки, перенаправляют течения и хотят заставить нас сесть на мель. Если это произойдёт, и мы не сможем с неё сойти, кто-то на берегу это увидит. Он ускачет на лошади с широкой улыбкой на лице, а ночью приплывут речные волки на маленьких, плоских лодках, чтобы полакомиться нами, словно раненным животным. Если мы застрянем и не сможем сойти с места, то мы умрём, - его бледно-серые глаза блестели. - Корабли поменьше уступают дорогу большим. Это закон. Если же уступлю дорогу я и сяду на мель, то, возможно, убью нас, - он, прищурившись, посмотрел на мачту и пролаял команду. Один из матросов немного затянул верёвку, и парус почти незаметно сдвинулся.
- Если приплывут волки, я с удовольствием позволю их прикончить вам. До тех пор позвольте мне позаботиться о том, чтобы нас не ранили, - сказав это, он отвернулся и оставил меня стоять.
Я посмотрел ему вслед, удивляясь и веселясь в одно и тоже время, а потом поднялся на ют. Здесь находилась открытая каюта кормчего, высокие боковые стены главным образом предназначались для защиты от болтов и стрел. Чтобы нам было удобно, Дерал приказал натянуть над задней частью кабины брезент. Так у нас была тень и в то же время свежий воздух. Там лежало несколько подушек и чаша с финиками; с крючка свисала бутылка с разбавленным вином. Серафина стояла у перил и приветствовала меня робкой улыбкой.
- Это была хорошая отповедь, Хавальд, - констатировала она.
Я был рад видеть её улыбку. Мне казалось, что она подружилась с Наталией. Неудивительно, что её улыбка больше не была такой лучезарной, как обычно.
- Так и есть, - я указал на Дерала. - И, кажется, она оправдана.
Солнце делало нас всех вялыми, и мы быстро переняли привычку местных жителей - дремать во время самой жары. Ниже нас в каюте спали Лиандра, Варош и Зокора. Каюта не была тёмной дырой, наверное, в ней было даже больше окон, чем стен и каждое из них открыто, чтобы не скапливалась жара. Всё же я предпочитал оставаться на палубе.
Я устал как старая собака. Прошлой ночью я не спал, а теперь не мог уснуть. Когда я закрывал глаза, я видел перед собой Наталию. Я знал, что в какой-то момент настолько устану, что даже её образ не сможет помешать мне заснуть. Но сейчас пока ещё нет.
Серафина сменила тёмную одежду телохранителей на светлое платье и льняную робу, её волосы были распущены, а лицо не прикрыто вуалью. Она или лучше сказать Хелис, не была с нами в том храме, где Лиандра и Зокора лишились своих волос. Там, в начале нашего приключения, их обоих одолел в магической битве маэстро и некромант, который сжёг их магическим огнём. Благодаря силе бога-волка нам удалось исцелить ранения, но волосы отрастали медленно.
Зиглинда тоже отстригла волосы, чтобы сигнализировать свою лояльность. Только у Наталии и Серфины ещё была шевелюра. В Газалабаде Лиандра носила парик, поскольку короткие волосы у женщин считались там позором.
Видеть, как на лёгком ветерке развивались волосы Серафины, доставляло мне радость. Она указала взглядом на нашего пассажира, странную женщину, которая всё ещё сидела на палубе неподалёку от каюты.
- Она не сдвинулась с места, - объявила Серафина, удивлённо качая головой. - Долго прибывать в одной позе неудобно. Интересно, что заставляет человека сидеть неподвижно так долго, что начинает болеть тело?
- Спроси Зокору, - ответил я. - В этом она может посоревноваться с камнем, - я посмотрел в сторону нашей гостьи. - Полагаю, она находится в своего рода трансе. Возможно, медитирует, - я пожал плечами. - В любом случае, она не особо общительна.
- Я бы не смогла вести себя так спокойно, - сказала она. - Я всегда в движении и нигде не могу долго усидеть. Когда я была маленькой, доводила этим отца до отчаяния. Никогда не была там, где должна была быть.
- А позже? - спросил я, опираясь на перила рядом с ней.
- Позже я научилась проявлять самообладание и достоинство. В конце концов, я была дочерью губернатора, - она тихо рассмеялась, показав белые зубы. - Я была благодарна за длинные юбки, которые в то время были в моде. Под подолом никто не видел, когда я постукивала ногами.
По берегу на лошадях скакали вооружённые люди. Они подгоняли своих лошадей, их плащи развивались на ветру, а солнце отражалось от доспехов и оружия. И всё же они были ненамного быстрее «Копья Славы», на которым мы так удобно стояли. С ветром, дующим нам в спину, и течением под килем мы развили на удивление большую скорость. А что касалось наездников, они были почти вне досягаемости выстрела из лука, поэтому не представляли опасности.
До Янаса было где-то четыре-пять дней. Там придётся смотреть в оба, затем ещё две недели вдоль побережья до Аскира. Мне хотелось поскорее его увидеть.
- Вы уже были в Аскире? - спросил я Серафину.
Она кивнула.
- Два раза. Первый, когда была ребёнком и сопровождала отца, а второй, прямо перед моей свадьбой с Джербилом. Город я почти не видела, в основном смотрела на потолок нашей комнаты, пока лежала на спине, а Джербил на мне... - она заметила мой взгляд и рассмеялась. - Я замужняя женщина, Хавальд, - заметила она. - Нет ничего постыдного в том, чтобы вспомнить об этих удовольствиях. Но я всё же немного видела город. Что вы хотите знать?
- Просто расскажи, какое у тебя сложилось впечатление. Он действительно такой большой?
- Даже ещё больше, Хавальд, - ответила она, глядя вдаль. - Называть Аскир городом, может сбить немного с толку. Наверное, дело в том, что пока не увидишь его, не поймёшь. Возьмите лошадь и проскочите на ней шесть часов на полном галопе. Теперь представьте себе круг с таким диаметром. А также ещё четыре круга, которые находятся не посередине, а смещены в своём центре к западу примерно на четверть того расстояния, которое вы проехали. Понимаете, что я имею в виду?
- Да.
Я слышал о кругообразной планировке города, но до сих пор думал, что круги имеют общий центр. Всё же описанная величина и масштаб города казались почти неправдоподобными.
- Теперь протяните западнее ещё один круг, который коснётся как внешнего, так и самого внутреннего круга. Это порт. Это самый большой известный порт на земле. Теперь возьмите линейку и проведите пять линий через круги, так чтобы они встретились в центре внутреннего круга. Каждый круг, каждая линия - это укреплённая стена, прерываемая башнями и замками. Там, где линии пересекаются, находится цитадель, могучая крепость, которая была когда-то резиденцией Асканнона.
- Внешний круг тоже защищён городской стеной? - недоверчиво спросил я.
- Да, он тоже.
- Ни в одном городе не будет столько часовых, чтобы расставить их на таком оборонительном сооружении, - возразил я.
Этого не может быть.
- Вы правы, - согласилась она, удивив меня. - На этих городских стенах часовых нет. Но они там и не нужны. Стены в высоту более тридцати длин, равных росту человека, и чаще всего добрых пятнадцать-двадцать шагов в ширину. Никакая катапульта не поколеблет их, никакая осадная башня не сможет достичь вершины стены. Достаточно просто закрыть ворота.
Стены Келара считались могучими, и я слишком хорошо знал, насколько сложно было построить такую стену. При такой длине и таких размерах казалось это просто невыполнимым. Потребовалась бы тысяча лет, чтобы построить такое укрепление, и оно всё ещё было бы незаконченным. Ну да ладно, может Серафина ошиблась в высоте и ширине.
- Я думал, что город был осаждён. Принцами.
Она тихо засмеялась.
- Вы забыли, что это случилось после моей смерти. Но я не могу себе такого представить. Кроме того... Вы ведь пережили осаду в своём родном городе, верно? Какие были самые большие нужды у защитников?
- Пропитание, - прямо ответил я.
Это было давно, но я всё хорошо помнил. Увидев полуголодную уличную собаку, стоило лишь моргнуть, и ты уже представлял её себе, зажаренную на вертеле. С гарниром из крыс. У поджаренных или панированных - вкус был не таким уж и плохим. Не тогда, когда ты умирал с голода. В самом конце в городе почти не осталось собак. Даже крысы научились быть осторожными.
- В Аскре такого не случится. Во-первых, вряд ли удастся устроить блокаду морского порта. В моё время не существовало флота, который бы осмелился это сделать и учитывая то, что я слышала, флот на протяжении веков не сократили, а скорее даже расширили. Во-вторых, эта внешняя стена окружает плодородные земли с полями, лесами и фермами. Сам город расположен в трёх внутренних кругах. Намного большая часть - это тщательно культивируемая земля. Повсюду есть глубокие колодцы, а река Аск ничуть не меньше Газара. Было бы бессмысленно отравлять её или перенаправлять. Это не просто город, Хавальд, а маленькая страна. Если Аскир закроет свои ворота, людям в нём почти ни от чего не придётся отказываться. Нет таких товаров, которые бы не изготовлялись в имперских мануфактурах, а самые необходимые хранятся в больших залах. Если армия осадит Аскир, то сама эта армия и умрёт с голоду, - она провела ладонями по своим рукам, как будто замёрзла. - И не забывайте, что Аскир не беззащитен. В большинстве королевств магия осуждается и приравнивается к некромантии. В Аскире всё иначе. Там почти кажется, что каждый камень пропитан магией веков.
- И всё же с тех пор прошли столетия, - напомнил я, невольно восхищаясь. - Я задаюсь вопросом, что сегодня ещё осталось от прежнего могущества и великолепия.
- Мы это выясним, - задумчиво сказала она. - Знаете, мне кажется странным то, что я слышала об Аскире с тех пор, как вернулась к жизни. Вечный Правитель правил империей и Аскиром на протяжении веков. Если он и старел, то очень медленно. Он всё ещё был молодым, когда я видела его в последний раз. Он планировал на столетия вперёд, Хавальд.
- Но его планы не всегда были осуществимы, - я вспомнил о канализации, которую он планировал соорудить в Газалабаде. Слишком поздно удалось выяснить, что природный камень, на котором был построен город, недостаточно далеко уходит в глубь. Слишком много писка и слишком много несчастных случаев, поскольку песок погребал рабочих под собой.
- Возможно, - промолвила она. - Но если бы вы когда-нибудь встретили его, у вас бы тоже появились сомнения по поводу того, что ему пришлось отречься от престола. Мы вместе посетили гарнизон. Вы видели, как строила империя. Парочка новых крыш и ворот, навести порядок... У меня такое чувство, будто империя чего-то ждёт. Будто он, Асканнон, чего-то ждёт. Я не могу себе представить, что его больше нет.
- Вы знаете, почему он достиг такого возраста? - спросил я. Странный вопрос, если учесть, что единственная причина, по которой я был ещё жив - это то, что я владел выкованным им мечом.
- Некроманты живут так долго, потому что забирают жизнь у своих жертв, как и Искоренитель Душ. Только чем старше они становятся, тем больше жертв им требуется, чтобы не умереть.
Я кивнул, поскольку сам видел, как некромант Ордун постарел прямо на моих глазах и рассыпался в прах. Только теперь я понял, что до сих пор он был единственным. Даже Властелин Кукол не постарел, когда умирал. Значило ли это, что мы, в основном, имели дело с молодыми некромантами? Властелин Кукол назвал Ордуна львом и был впечатлён его силой.
То, что эти проклятые с годами становились могущественнее, имело смысл. Коларон тоже был старым. У меня по позвоночнику пробежала дрожь, когда я задумался, что это значит. Сколько душ он, должно быть, украл у богов, чтобы продолжать жить после стольких столетий.
- Какое это имеет отношение к Асканнону? - спросил я. - Он тоже был...
Я не осмелился произнести это вслух, но Серафина неистово замотала головой, так что волосы разлетелись в разные стороны.
- Нет. Он был маэстро. Он выяснил, как можно извлекать жизнь из самой магии.
Однажды он сказал, что заключённой в песчинке магии будет достаточно, чтобы просуществовать тысячу лет. Он научил этой тайне других и даже мог заключать её в предметы. Это был ещё один краеугольный камень его могущества. Он мог вознаградить верность долгой жизнью. Долгой жизнью, а не бессмертием. Про себя он тоже говорил, что не бессмертен, а лишь проклят долгой жизнью.
- Он в самом деле сказал проклят? - с любопытством спросил я.
Она кивнул.
- Он разговаривал с моим отцом, я слышала лишь часть этого разговора. В этом нет ничего удивительно, - продолжила она. - Даже у эльфов возникают проблемы из-за долгой жизни. В какой-то момент они просто сдаются.
- В какой-то момент ты проживаешь достаточно, - подтвердил я.
- Когда становится достаточно или слишком, не зависит от прожитых лет, - тихо промолвила она, - а от того, смог ли человек наполнить свою жизнь смыслом.
Когда она спустилась вниз, чтобы тоже прилечь, её слова остались. В чём смысл жизни? Я тихо рассмеялся, и кормчий с сомнением взглянул на меня. Люди, намного мудрее меня, уже ломали себе голову над этим вопросом. Если моя жизнь имела смысл, то я, наверное, узнаю его, только когда она закончится.
Я зевнул и потянулся. Может теперь я достаточно устал и смогу лечь спать.
Не успел я об этом подумать, как матрос на мачте что-то прокричал вниз и указал на берег. Там стоял мужчина и махал рукой. Я недоверчиво моргнул, потому что мне показалось, что я его знаю. Он был сильно похож на Ангуса Волчьего Брата, северянина, который недавно помог мне.
Дерал вопросительно посмотрел на меня. Я взглянул на нашу гостью, о которой я до сих пор не знал, почему она на борту, и пожал плечами. Не помешает узнать, чего желает человек на берегу. Может он привёз новости из Газалабада. Во всяком случае, его лошадь выглядела так, будто ей пришлось скакать галопом.
Волчий брат
Это был Ангус Волчий Брат, выше меня ростом и такой же мускулистый, как Янош. Его руки, украшенные кожаными браслетами, и выбритый череп покрывали татуировки, и он в совершенстве освоил волчий взгляд своего тотема. Он отказался от доспехов и не понимал, для чего ему приспосабливаться к местным обычаям, поэтому стоял там по пояс обнажённый, показывая всем свои мышцы. На нём были укреплённые кожаные штаны и сапоги, и он опирался руками на могучий топор. Его левую ноздрю и уши украшали золотые кольца - по одному на каждого убитого врага.
Его борода была аккуратно заплетена в три косы и смазана жиром, в каждую косу вплетён клык волка. В общим, у него был более, чем необычный вид для этой округи. В каком-то уголке моего сознания я удивлялся, что он ещё не заработал солнечного ожога.
Он производил впечатление раздражённой, гремучей змеи. Неудивительно, что те немногие путешественники, что ехали вдоль реки, объезжали его стороной. Наверное, они думали, что он оторвёт им голову, если они пожелают ему доброго дня.
Кроме топора и широкой петли, на которой висели небольшой бочонок и кожаная труба, у него не было с собой другого багажа.
Если учесть его рост и вес, неудивительно, что его лошадь выглядела так, словно собиралась замертво упасть на месте. Моим собственным лошадям тоже всегда было нелегко меня возить, и они уставали быстрее, чем хотелось бы.
Что он здесь забыл? В Газалабаде он управлял трактиром «Вонючая Свинья», который посещали только северяне, суровый народ, имеющий свое собственное представление о том, как должна выглядеть дипломатия. В глазах утончённых людей Газалабада северяне были немногим больше, чем варвары. Впечатление, которое отчасти было обманчивым, отчасти верным. У меня был друг Рагнар, который рассказал мне о своей родине. Суровая страна с ледяными штормами и суровой зимой, бесплодная и непреклонная. Возможно, они и выглядели как варвары, но их культура была не менее комплексной, чем наша... только непривычной.
Их было трудно переплюнуть в кораблестроении и кузнечном деле, и как воины, они имели внушающую страх репутацию. Насколько я знал, Фарланды никогда не были завоёваны Асканноном. Вечный Правитель, так рассказал мне Рагнар, выиграл страну в поединке с королём северян. В рукопашной схватке, если я правильно помнил. По описанию Серафины, Асканнон был скорее стройным, чем мускулистым, не маленьким, но и не великаном, как это было в случае с северянами. Глядя на Ангуса, я бы три раза подумал, прежде чем решиться с ним побороться.
Когда «Копьё» осторожно врезалось в берег, я подошёл к перилам и хотел его поприветствовать, но Ангус не стал ждать так долго. Он вошёл в воду, сделал два больших шага и использовав в качестве ступеньки бревно, плавающее в воде, казалось бы, без усилий поднялся по борту судна, чтобы в следующий момент пролить у моих ног половину реки.
- Вот! - крикнул он своим оглушительным голосом. - Я привёз тебе пива, чтобы мы могли выпить за твою женщину! Возможно, ей повезёт, и в следующей жизни она будет одной из нас, - он протянул мне бочонок. - Тёмный Кронскрагер, целая бочка, - он громко засмеялся, показав крепкие зубы, а потом так сильно удрали себя ладонью по обтянутой кожей ляжке, что звук пронёсся далеко по Газару, а экипаж вздрогнул. – Раз уж друг упал, то стоит прилично нажраться!
- Спасибо, - вежливо поблагодарил я, в то время как за моей спиной в каюте зашевелились остальные. Неудивительно, голос Ангуса вспугнул всех птиц в округе и, без сомнения, был достаточно громким, чтобы разбудить мёртвых. Он с нетерпением посмотрел на меня.
- Гм, Ангус... Вы проделали такой длинный путь, чтобы привести мне пиво?
- Чтобы выпить за служанку богов! Я был в храме, видел, как она там лежала и сразу её узнал.
Он схватил меня за плечи и притянул вместе с бочонком к себе, обняв так крепко, что я уже подумал, он либо сломает мне кости, либо дерево бочонка. Когда же он успел познакомиться с Наталией?
Я отстранился и с сомнением посмотрел на него.
- И поэтому вы приехали сюда?
- Разве это не достаточная причина? - засмеялся он, оскалив зубы в волчьей усмешке, которая заставила двух людей Дерала отступить. - И, конечно, потому что я слышал, что вы собираетесь в Аскир.
- Конечно, - сказал я.
- Вот! - крикнул он так громко, что у меня зазвенело в ушах. - Я не бедный, я могу заплатить за проезд, - он вытащил кошелёк из-за пояса и бросил мне. Он был тяжёлым и даже не открывая, я знал, что он содержит хорошее золото и серебро.
- Я уже спрашивал раньше, могу ли присоединиться к вашему путешествию, - прогремел он. - Но она сказала, - он указал вытянутым пальцем на кого-то за моей спиной. Я обернулся и увидел, что это Лиандра, которая сонно и в то же время удивлённо смотрела на него из каюты. - Что вы не принимаете пассажиров! Но потом я увидел, что ты изменил своё мнение и пришёл так быстро, как мог. Но вы уже уехали.
- Ангус, - начал я. - Я по-прежнему не хочу принимать на борт пассажиров...
- Да, потому что это слишком опасно, - засмеялся он, хлопая меня по плечу так сильно, что я чуть не упал за борт вместе с его бочонком. - Я об этом слышал. Она тоже так сказала. Но я не пассажир, я твой новый кормчий! Я..., - он замолчал, его глаза округлились, челюсть отвисла, и я понял, что ни запах изо рта, ни состояние его зубов не стало лучше. Он поднял дрожащую руку и указал на что-то за моей спиной, чтобы потом с последним вздохом, словно срубленное дерево, повалиться на палубу «Копья».
Весь корабль вздрогнул от его падения.
Я обернулся и увидел Серафину, стоящую рядом с Лиандрой. Её рука на пути ко рту, чтобы прикрыть зевок. Она выглядела такой же озадаченной, как и все мы.
Дерал первым пришёл в себя. Он бросил неодобрительный взгляд на северянина и подошёл ко мне.
- Эссэри, - серьёзно произнёс он. - У меня уже есть кормчий. Хороший. И..., - Дерал сморщил нос, -... не вонючий. Почему он так воняет?
- Я подозреваю, что он натёрся жиром, - предположил я.
Он почесал затылок.
- Для чего?
- Это помогает против холода.
- Какого холода? - удивлённо спросил он.
- Спроси лучше его, когда он придёт в себя, - я наклонился к Ангусу. Насколько я мог судить, он лишь потерял сознание. Никаких других отклонений не было.
- И что теперь? - растерянно спросила Лиандра. - Что нам с ним делать?
Я посмотрел на берег.
- Мы перенесём его на сушу и...
Лошадь северянина посмотрела на меня широко распахнутыми глазами, а потом медленно рухнула. Мы зачаровано наблюдали, как она катится к берегу. Когда она почувствовала коричневую воду Газара, казалось, что ещё пытается встать. Но было слишком поздно. В мутной воде ствол дерева, который послужил Агнусу ступенькой, превратился в снабжённую зубами морду почти такую же большую, как я, и речной дракон с фонтанами воды бросился к бедному животному. Лошадь даже не успела заржать, прежде чем он мощным рывком затащил её в воду. Вода вспенилась кровью, на мгновение было видно копыто, высунувшееся из воды, затем лошадь исчезла, как будто её никогда и не было.
Мы смотрели туда, где вода ещё слегка рябила, а вверх поднялось несколько последних пузырьков. Я сглотнул.
- Напомните мне, чтобы я никогда здесь не плавал, - хрипло заметил Варош, а затем с сомнением посмотрел на свой арбалет. Ствол дерева был где-то четырнадцати шагов в длину, ненамного меньше, чем некоторые лодки. Учитывая могучий панцирь, действительно можно было сомневаться в эффективности арбалета.
- Обещаю, - ответил я и вздохнул. - Ангус, видимо, собрался нас сопровождать, поэтому оттащите его куда-нибудь, где он не будет мешать, и натяните брезент, чтобы солнце его не поджарило.
Я посмотрел на северянина, затем на бочонок, который всё ещё держал в руках.
- Но эссэри, - заламывая руки, сказал Дерал. - На этом корабле нет места, где пассажир не мешал бы экипажу! - я выгнул бровь. - Дополнительный пассажир, эссэри, именно это я и хотел сказать, - поспешно добавил он.
Я бросил взгляд в нашу каюту, но Лиандра только покачала головой, всё ещё воротя носом. Я должен был признать, что запах прогорклого жира моё обоняние тоже не радовал.
- Отнесите его в носовую часть, - решила она, вызывающе глядя на меня, как будто ожидала возражение. Умный мужчина выбирал свои битвы с большой осмотрительностью, а от этой я с лёгкостью мог отказаться. Поэтому кивнул в знак согласия.
- Найдите для него место в носовой части, - сказала Лиандра Дералу. Тот поклонился и подал знак двум своим людям. Они подошли к Ангусу, схватили его за руки и потянули. Ангус не сдвинулся с места.
Дерал закатил глаза и подозвал жестом ещё двух членов экипажа. Лиандра в последний раз взглянула на северянина, затем укоризненно посмотрела на меня и снова сморщив нос, исчезла в каюте.
- Вот, - промолвил я, передавая бочонок Варошу.
- Что мне с ним делать?
- Положи куда-нибудь, где оно не нагреется. Даже самое лучшее пиво не вкусное, если будет тёплым.
- Что с ним случилось? - спросила Серафина, пока Ангуса тащили к передней части палубы.
- Не знаю. Он внезапно упал, - я прикрыл глаза ладонью и посмотрел на ярко-голубое небо. - Может перегрелся на солнце.
С помощью длинных вёсел матросы сдвинули «Копьё» с берега, развернули парус, и мы снова набрали скорость.
- Скажите, Серафина, какой величины достигают эти речные драконы?
- Никто не знает. Однажды я видела одного, который был добрых двадцать шагов в длину, - она пожала плечами. - Думаю, они растут до тех пор, пока находят достаточно еды. А если нет, то умирают.
- Не могу поверить, что не увидел этого монстра.
Она бросила на меня озорной взгляд.
- Он вас увидел, можете быть в этом уверены.
Едва люди Дерала с трудом оттащили Ангуса к носовой части корабля, как тот уже снова пришёл в себя. Один из людей Дерала отлетел назад и грубо приземлился на свой зад, трое других поспешно отпустили северянина и отступили. Мудрое решение, подумал я, я бы тоже не хотел стоять у него на пути. Прыжок с носовой части, несколько больших шагов, и вот он уже снова стоял передо мной. Однако проигнорировав меня, он, обвинительно, указав на Серафину.
- Ты! - взревел он. - Как ты сюда попала?
Серафина моргнула.
- Просто поднялась на борт, - ответила она.
- Я не это имел в виду! - возмущённо воскликнул Ангус. - Если уж я принёс пиво для твоих похорон, то почему бы тебе не лежишь в храме, где твоё место?
- Э... Ангус, - осторожно перебил я. - Это Хелис из племени Орла. Это она сопровождала меня в ваш трактир. А Наталия, другая моя спутница, покоится теперь в храме Сольтара.
- У тебя есть сразу два телохранителя? - спросил он, почёсывая затылок. Он выглядел немного растерянным.
- Было, - с горечью поправил я.
- Тогда почему на ней сейчас платье?
- На самом деле, они не были моими телохранителями. Они носили эту одежду, чтобы не привлекать слишком много внимания.
- Она умерла за тебя, как я слышал. Я имею в виду другая, а не эта.
- Да.
- Я думал, что это та другая, - смущённо объяснил он, более внимательно приглядываясь к Серафине. - Верно, - констатировал он с облегчением. - У другой были более округлые формы, - добавил он, свободной рукой рисуя в воздухе женские очертания.
Серафина, стоящая рядом со мной, закашляла.
- Я только что подумал, что за тобой следуют даже мёртвые, Хавальд. Это меня напугало, - признался он, растерянно глядя в пол. - Меня никогда ничего не пугает, только мёртвые, их я действительно боюсь.
- Ничего страшного. Я вот боюсь крыс, - я вспомнил ещё другой случай. - И пауков, - добавил я.
Он покачал головой.
- Дело не в этом. Я в самом деле на мгновение подумал, что ты - это он, - смущённо объяснил он. - Теперь я знаю, что это глупо.
- Кто он?
- Человек из песни.
- Какой песни?
- Он тот, кто никогда не умирает, даже мёртвые из могилы его сопровождают.
- Как это? - удивлённо спросил я.