- Тогда стоит попробовать, - сказала эссэра, вставая из-за стола. Никто из нас не притронулся к еде. - Для этого будет достаточно раннего утреннего солнца? - спросила она Серафину, и та кивнула.
- Это как раз то время, когда нужно их звать, - объяснила она. - Зеркало настроено так, что ловит утреннее солнце. Это возможно до полудня, потом положение солнца будет не выгодным. Утреннее солнце - самое лучшее время, - она посмотрела на нас. - Если наблюдать с гор, день стелется к их ногам, потому что солнце встаёт позади них. На самом деле, без Ночных гор у нас было бы более раннее утреннее солнце. Один из наездников однажды смеясь, выразился так: Золотой город навсегда обречён находиться в тени эльфов.
- Мне всё равно, что говорят эльфы, - ответила эссэра Фала. - Лишь бы они прилетели! Существуют разные сигналы, и если да, какой из них вызовет самое большое любопытство?
- Да, есть разные, - подтвердила Серафина, когда мы тоже поднялись из-за стола. - Тот, который приглашает поболтать, и другой, который призывает к войне. Полагаю, что это должен быть второй сигнал. Не знаю, существует ли ещё союз с эльфами, но этот сигнал должен пробудить их любопытство.
- Я тоже так думаю, - сухо сказал я.
Но всё оказалось не так просто. Сначала мы искали выход к куполу, но никак не могли найти, хотя Серафина настаивала, что он должен быть именно в этом месте.
Эссэра Фала тоже предполагала, что он находится в этом широком коридоре. Но не было ни двери, ни выхода.
- Дверь должна быть прямо здесь, - раздражённо воскликнула Серафина и хлопнула ладонью по носу сатира, который играл там на фреске с полураздетыми нимфами.
Нос волосатого соблазнителя раскрошился. Эссэра Фала, которая теперь была одета в соответствие со своим положением и выглядела намного моложе и живее, застонала.
- Я вспомнила! Это же я сама попросила отца облицевать эту уродливую дверь! - она подошла к сатиру и покачала головой. - Оказывается сколько всего можно забыть..., - она смущённо улыбнулась. - Был тут один красавец солдат, которым я восхищалась издалека. Этот сатир получил его черты лица. Если бы мой отец знал об этом, он бы приказал выпороть солдата.
|
|
Я не смог сдержать улыбки, Лиандра и Наталия усмехнулись, Серафина даже тихо рассмеялась. Затем размахнулась и ещё раз ударила сатира по носу, образовалась трещина, а один глаз оторвался и упал, чтобы укоризненно посмотреть на нас с пола.
Эссэра подозвала двух охранников.
- Принесите кувалды и разбейте стену! - величественно приказала она.
Солдаты убежали за инструментами. Если они и были удивлены её приказом, то не показали вида.
Вскоре сатир стал просто грудой старой штукатурки, и в каменной кладке появилась массивная, усиленная железом дверь. Она была заперта, и никто не знал, где мог находиться ключ. Сам замок выглядел так, будто сохранится ещё на целую вечность. Поэтому охранникам пришлось продолжать стучать кувалдами, пока эта упрямая дверь не уступит. Но уже первые удары показали, какая она крепкая.
- Здесь пригодился бы таран, - вздохнула Серафина.
Коридор хоть и был широким, но недостаточно, для чего-то подобного. Последовали новые удары, но двери было хоть бы хны. Лиандра подошла к ней и внимательно осмотрела. Затем повернулась к эссэре.
- Вы не могли бы отослать охранников подальше, чтобы нас никто не видел и не слышал? - тихо спросила она.
|
|
Эссэра вопросительно посмотрела на Лиандру.
- Что вы задумали? - спросила она.
Лиандра открыла широкий мешочек на поясе и вытащив из него небольшой тигель, намазала его содержимым замочную скважину.
- Своего рода магию.
- Здесь это карается смертной казнью, - сообщила эссэра Лиандре, однако выглядела при этом скорее нетерпеливой, чем испуганной.
- Надеюсь, эмира проявит милосердие, - с улыбкой ответила Лиандра. Она аккуратно убрала тигель на место и постаралась хорошо вытереть руки. Затем вытащила хорошо мне знакомую, небольшую книгу, изучила в ней одну страницу и удовлетворённо кивнула.
Она встала перед дверью и нацелившись на намазанное серой пастой место, что-то тихо пробормотала. Я не понял её слов, но они как-то странно отозвались в моих ушах, а волосы на затылке начало покалывать.
Кроме того, образовалось очень знакомое давление на мои виски. Она, широко улыбаясь, повернулась к нам и небрежно щёлкнула пальцами.
На наших удивлённых глазах железо на двери начало ржаветь. Первые ржавые хлопья упали на пол, затем падая вниз, целые куски рассыпались в пыль. На одного короткое мгновение были видны внутренности замка, со звоном на пол упали латунные детали, затем рассыпалась и тяжёлая задвижка. Всё это заняло примерно три вдоха и выдоха.
Мы все были глубоко поражены, а Лиандра улыбалась.
- Иногда это действительно практично, - гордо объяснила она.
Эссэра задумчиво посмотрела на неё, но потом тоже улыбнулась. У меня не возникло ощущения, что она хочет предъявить обвинения Лиандре.
|
|
Потом открыть дверь позвали солдат, но теперь сопротивление оказывали всего лишь заржавевшие петли. За ней оказалась узкая лестница, которая круто вела наверх. Оттуда нам в лицо ударил тёплый воздух.
Лестница привела к подножию белого купола, из-за которого дворец получил своё название. Здесь тяжёлая дверь из железа тоже преграждала нам путь, но она была заперта с внутренней стороны лишь одним засовом. Одного удара тяжёлым молотком было достаточно, чтобы убрать засов. И хотя дверные петли запротестовали, она открылась, и мы оказались на крыше дворца. Отсюда узкая лестница без перил круто вела к куполу.
Лестница была не для слабонервных или тех, кто боялся высоты. Лиандра взобралась по ней наверх, будто это была широкая улица. Её равновесие было намного лучше моего. Наталия последовала её примеру, в то время как Серафина, я и эссэра, а также два солдата, которые следовали за ней, сделали это менее изящно: мы держались руками за ступеньки впереди нас.
- Тебе от них не будет никакой пользы, когда нужно будет спускаться вниз, - заметила Лиандра, когда увидела, как я, словно жаба, поднимаюсь по крутой лестнице.
- Если я упаду уже сейчас, тогда такого вопроса даже не возникнет, - ответил я. Я был уверен, что смогу подняться по лестнице, как и она, но так чувствовал себя в большей безопасности. Для чего рисковать?
- Я уже всегда поднималась по этой лестнице на четвереньках, - с улыбкой сообщила Серафина. - И точно также спускалась. Было много насмешек, зато я никогда не падала, - она обернулась и посмотрела вниз, её глаза потемнели. - Один молодой солдат попытался произвести на меня впечатление, и споткнулся. Он заскользил по куполу и сначала было похоже, что ему повезло, и он упадёт только на крышу. Но из-за округлости купала он сильно разогнался и пропустил её. Падение было долгим.
И это можно было проследить.
Я обрадовался, когда добрался до вершины купола, потому что здесь была ровная платформа и окружающие её металлические перила. Они хоть и выглядели слегка заржавевшими, но казались прочными. Я был за это благодарен. Под тяжёлым, но по большей чести сгнившем брезентом, находилось то, что должно быть и было зеркалом, но сначала я не понял эту конструкцию. Я представлял себе что-то, но не такую удивительную штуковину как ту, что находилась на самой высокой точки Бессарина. Только колонна на площади Дали была ещё выше.
Вообще-то, климат в Бессарине препятствовал ржавчине, всё же нам понадобилось прилично масла, грубые и тонкие щётки, а также целый короб тряпок и воды, а ещё много пота. Оба солдата то и дело безропотно взбирались по узкой лестнице, чтобы принести нам то, что требовалось.
Зеркало, наверняка, имело в диаметре пять шагов, и, соответственно, было тяжёлым, хотя и не таким массивным, как я предполагал. На самом деле, это был тонки золотой лист на несущей конструкции. Эта конструкция был вставлена в тяжёлую железную раму, висящую в ещё одной раме, которую в свою очередь можно было поднять с помощью двух кривошипов. С помощью ещё одного зеркало можно было повернуть внутри рамы на вертикальной оси, а с помощью четвёртого, нагибать в пределах внутренней рамы по горизонтальной оси.
На самой раме были железные ступеньки, ведущие к некоему высокому сиденью на верхнем краю, где была планка с пазами и фиксатор с двумя отверстиями, через которые эту планку можно было двигать вверх и вниз.
При условии, если добавить достаточно масла и удалить пыль и грязь столетий. Это было то, что мы ещё должны были сделать. Перед зеркалом можно было поднять ещё одну конструкцию с большими жалюзи.
Всё заедало, было грязным, ни один кривошип не сдвинулся с места с первого раза. Было удивительно, как много песка занесло сюда, так высоко над крышами города. В щелях даже росли некоторые выносливые растения.
Работа была тяжёлой и кропотливой. Я помогал, мы все помогали, но, в итоге, понадобилось так много времени, что эссэра приказала принести наверх подушки, низкий столик, кувшины со свежим соком, а ещё навес от солнца. Так что получилось, что в конце мы удобно устроились наверху и наслаждались невероятным пейзажем на Золотой город, который впервые открылся мне в полном масштабе.
Солдаты, однако, давно избавились от своих доспехов и продолжали работать раздетые до пояса. Дамы внимательно за ними наблюдали, а я в это время смотрел на город.
Внезапно мне открылся смысл многочисленных ворот и стен, учитывая, каким большим был город. Он был обороноспособным. Площади можно было использовать в качестве района стратегического сосредоточения и развёртывания для резервов защиты или как открытый сектор обстрела для арбалетчиков. Рисунок был тут и там нарушен, новые сооружения или площади и сады больше не заботились о старом принципе обороноспособности. Всё же если кот захочет завоевать Газалабад, это, без сомнения, будет военным кошмаром, особенно, если жители этого не захотят.
С таким количеством людей было бы достаточно, если бы каждый житель бросил только один камень, чтобы отпугнуть нападающих. Разве что злоумышленник был бы уже в городе.
Отсюда я мог видеть и посольство имперского города с его крепкими стенами, и дворец вероломного племени Башни.
Незадолго до полудня Файлид тоже на некоторое время присоединилась к нам. Она всё ещё выглядела измождённой, капли, которые принесли ей сон, не слишком поспособствовали отдыху. Наши взгляды встретились, ведь я знал, почему сон обходил её стороной. Она тихо спросила меня, знаю ли я, где Армин, но я ничего не смог сказать по этому поводу.
Когда она узнала, что мы здесь делаем, эмира по-настоящему расцвела и приказала солдатам принести нам охлаждённый сок и ещё несколько подушек. Если бы над механизмом могло одновременно работать более четырёх человек, то она послала бы нам на купал ещё и целую армию.
Но так было только четыре солдата дворцовой стражи, которые пахали с обнажённым торсом на палящем солнце, в то время как мы сидели в тени навеса и пили прохладный сок. Солдаты тоже с благодарностью пили его время от времени.
Эмира осталась на некоторое время, тихо разговорила с бабушкой и с любопытством смотрела на непривычный пейзаж города, которым управляла. Затем снова спустилась. Она тоже была достаточно умна, чтобы сделать это на четвереньках. Это выглядело немного странно и вызвало тут и там улыбку, но все знали, что один неверный шаг может означать для неё конец. И нам всем тоже когда-то придётся спускаться вниз.
Здесь, высоко над городом, дул лёгкий ветерок, было приятно, а город выглядел живописным и тихим, до нас почти не доносилось никаких звуков.
- Это было моим любимым местом, - сообщила Серафина, когда я что-то сказал по этому поводу. - Джербил и я часто были здесь, наверху, - тихо добавила она.
Я хорошо мог себе это представить.
Эссэра Фала то и дело смотрела на солнце, которое неумолимо поднималось выше. И незадолго до того, как пришло время направить зеркало, это случилось: крик, стук, потом ещё один стук и тишина. Один из солдат споткнулся во время подъёма со свежим кувшином воды в руках и когда падал, пропустил крышу, как и его товарищ много лет назад. Он нашёл свой конец на твёрдых камнях перед входом во дворец.
Я взглянул на то место, где он лежал, наблюдал, как подбежали другие солдаты и сглотнул. Я посмотрел на Лиандру. Независимо от того, насколько уверенным был её шаг, я не хотел, чтобы она ещё раз рисковала.
Другой солдат принёс новый кувшин с прохладной, чистой водой. Солдаты жадно выпили и продолжили работать, не говоря ни слова.
В конечном итоге массивные шестерёнки всё же начали двигаться, и в то время как вспотевшие солдаты крутили тяжёлые кривошипы, рама слишком медленно поднималась из своего русла. Когда зеркало находилось ещё в горизонтальном положении, Серафина и Наталия вытерли его тряпками, освободив от пыли и грязи столетий. Теперь оно снова блестело, и нужно было проявлять осторожность, чтобы не смотреть на него под неправильным углом. Если лучи солнца невыгодно отразятся, то можно ослепнуть.
Другая опасность обнаружилась только сейчас. Зеркало закрывало купол, и теперь, когда его подняли вверх, мы увидели внизу мозаику на полу старого тронного зала. Теперь возле того края тоже было важно проявлять осторожность, чтобы не упасть в тронный зал. Мы держались от него подальше.
Я откинулся на подушки и некоторое время дремал, Лиандра прислонилась ко мне, и я почувствовал её дыхание на моей щеке, когда она тоже заснула. Это был странно спокойный и мечтательный момент. Я то и дело лениво открывал глаза, чтобы оценить ход работы. Тем временем солдаты сменились, и другие продолжили работать также усердно.
Перед рамой с зеркалом была другая, которая соединялась с вращающейся рамой.
У этой были жалюзи и большой рычаг. Там солдаты тоже работали, очищая раму, чтобы сделать механизм ходовым, с постоянным риском упасть, потому что эта рама находилась выше перил и заходила за изгибы крыши. Одно неверное движение, и они могли бы упасть, но ничего не случилось. Однажды один из солдат поскользнулся, но его товарищ удержал его.
Было использовано практически бесчисленное количество оливкового масла, так что запах масла, казалось, витал повсюду. Все наши одежды сильно испачкались, даже у эссэры Фалы были пятна на её драгоценных одеждах. Нас это не заботило.
Но, в конце концов, долгожданный момент всё-таки наступил: зеркало было полностью поднято, и Серафина взобралась по железным ступеням, чтобы втиснуться наверху в небезопасное сиденье. Оттуда она отдавала инструкции, как нужно выравнивать зеркало, пока через отверстия в фиксаторе нацеливалась на далёкую неподвижную точку фиксации.
Прямо под ней, в головокружительной глубине, находился тронный зал. Один раз она заколотила обоими руками по упрямому фиксатору, и на одно бесконечное мгновение я уже думал, что она упадёт, но она восстановила равновесие и сделала вид, будто ничего не случилось.
Но, в конце концов, долгожданный момент настал. Она позвала наверх одного из солдат и объяснила, как направлять зеркало к солнцу и к этой отдалённой точки фиксации, поскольку мы собирались посылать сигнал, пока это позволяло положение солнца. Для этого зеркало придётся перенастраивать несколько раз.
Несмотря на всю работу и попытки ускориться, было позднее, чем мы надеялись. До полудня оставался, возможно, ещё один час.
Серафина очень осторожно спустилась вниз и удерживая равновесие, прошла к передней раме, чтобы опустить находящийся там с боку длинный рычаг. Передвинуть его было не так-то легко, но жалюзи, скрепя, открылись. Одна висела криво, но на данный момент это не имело значения.
- Держи рычаг здесь внизу, медленно вдохни и выдохни десять раз, - объяснила она солдату, который вместе с ней подошёл к этой раме. Было очевидно, что они оба старались не смотреть вниз. Между изогнутыми шурупами можно было видеть, что там когда-то тоже находилась небольшая деревянная платформа; однако от неё осталась одна грубая рама, которая далеко выступала за край верхней платформы.
- Затем подними его на десять вдохов и выдохов, верни назад на пять и подними снова на пять, а после начни сначала и держи на десять вдохов и выдохов внизу.
Солдат кивнул и осторожно прошёл по балке к раме.
- Не в коем случае не смотри на зеркало, - предупредила она. - Когда будешь покидать свой пост, закрой глаза и пройди здесь вдоль перил, иначе ослепнешь. Ни в коем случае не вставай перед зеркалом, солнце тут же тебя обожжёт.
Мужчина кивнул, крепко взялся за рычаг и начал посылать сигнал.
Серафина осторожно вернулась к куполу и следуя своему собственному совету, прошла вдоль перил с закрытыми глазами.
- Солнце действительно такое сильное? - спросил я.
- Ты заметил зажим впереди передней рамы? - спросила она в ответ.
Ей было жарко, и она выпила большой глоток воды. Я зачарованно наблюдал, как несколько капель катится вдоль её шеи, чтобы завершить свой путь в ложбинке между грудей. Когда я понял, куда смотрю, я быстро отвернулся. У Серафины, пока она пила, глаза были закрыты, поэтому я надеялся, что она ничего не заметила. Она снова открыла глаза и улыбнулась.
- Кода-то к зеркалу прилагалась ещё линза. Когда её вставляли, то там впереди, - она указала на перекрёсток далеко за пределами городских стен, - можно было поджечь повозку. Пока была эта линза и святило солнце, было невозможно в зоне видимости осадить Газалабад или установить осадные машины. Линза сожгла бы всё.
Это произвело на меня впечатление.
- Магическая линза? Это действительно поразительно.
- Не думаю, что линза была магической.
- Что с ней случилось? - спросила эссэра Фала. Позади неё стучала рама, солдат добросовестно посылал сигнал. - Не помню, чтобы я когда-нибудь слышала о ней или даже где-то видела.
- Я тоже не видела линзы, - объяснила Серафина. - Знаю только, что изготовить её было чрезвычайно дорого. Мой отец рассказал, что она упала отсюда сверху во времена его предшественника, пробила дыру в крыше и разбилась в тронном зале. При этом было серьёзно ранено много человек. Он объяснил, что хоть линза и работала, но так как не было никакой угрозы, было принято решение, больше не изготавливать эту дорогую деталь.
Как жаль. Такая магия была бы полезной и устрашающей, если наша проблема всё-таки закончиться войной.
- Что будем делать теперь? - спросил я.
Серафина рассмеялась и вытерла пот со лба.
- Теперь сползём вниз по лестнице. Здесь мы закончили. Если эльфы увидят сигнал уже сейчас и проявят любопытство, понадобится добрых два часа, пока они прибудут сюда. Если же не увидят или не захотят прилететь..., - она в последний раз огляделась, посмотрела на лежащий перед ней город, а затем подняла взгляд на небо. - Но они прилетят. Они захотят узнать, что случилось.
Все мы спустились вниз на корячках. Я заметил, что здесь тоже когда-то были перила, но остатки от столбов демонстрировали, что они были деревянными и не смогли противостоять погоде и времени.
Наездники грифонов
- Хотелось бы, чтобы так было всегда, - произнесла Лиандра, лежащая рядом со мной. Я что-то пробурчал в ответ. Нам дали новые верхние одежды, старые были слишком грязными, чтобы их можно было терпеть во дворце. Мы предположили, что наездники грифонов приземляться возле старых конюшен, там, где находилась Каменное Облако, поэтому переместились туда. Каменное Облако с радостью поприветствовала Лиандру и с любопытством осмотрела всех нас. Должно быть это было странное зрелище, когда Лиандра представила нас всех по очереди грифону.
В последний раз, когда я видел нашу даму-грифона, она была в ужасном состоянии. Теперь всё было иначе, её перья блестели, и она выглядела намного живее, чем раньше. Она командовала двумя конюхами и девочкой, которые весь день заботились о ней и не знали страха перед её мощными когтями и клювом. Когда мы пришли, девочка - ей было, наверное, лет десять - даже взобралась на спину Каменного Облака и странным широким гребнем расчёсывала оперение грифона между крыльями.
У меня также сложилось впечатление, будто Каменное Облако выросла и Лиандра это подтвердила.
- Она ещё молодая, - объяснила она. - Она станет больше ещё на четверть своего нынешнего размера.
- Удивительно, - заметил я, потому что грифон уже сейчас был достаточно импозантным.
Эссэра Фала проводила нас сюда, но потом удалилась. Здесь тоже был брезент, защищающий нас от солнца, и удобные подушки. Нам ничего другого не оставалось, как ждать, прилетят наездники грифонов или нет. Было жарко, но я лежал в тени на удобных подушках. Поэтому делал то, что должен делать в такие моменты солдат: я дремал.
- Хм? - пробормотал я, так как Лиандра что-то сказала.
- Хотелось бы, чтобы всегда было так мирно, - повторила она.
Она вытянулась рядом со мной на подушке, наши доспехи мы сняли уже на крыше купола. Они лежали в куче, а наши мечи стояли рядом. Лиандра прижималась ко мне и дремала так же, как и я, только я устал намного больше. Во-первых, я провёл не очень приятную ночь - я всё ещё чувствовал удары надзирателя. Во-вторых, оказалось ошибкой, выпить столько вина. Только теперь давление в голове немного рассеялось.
- Наслаждайся моментом, - лениво сказал я. - Он не будет длиться вечно.
- Именно об этом я и жалею, - тихо промолвила она и снова закрыла глаза.
Я бросил взгляд на Наталию и Серафину, которые сидели на подушках недалеко от нас и тихо разговаривали. Они выглядели более расслабленными, чем я. Взгляд на них напомнил мне, какими всё-таки красивыми были эти юные лица, когда на них не было напряжения и беспокойства.
Я закрыл глаза, прислушиваясь к на удивление разнообразным звукам, которые издавал грифон, в то время как дети резвились на нём. Слушая смех детей и дыхание Лиандры, я заснул.
Резкий и торжествующий зов грифона вырвал меня из сна. Я вскочил и уже держал в руке Искоренителя Душ ещё до того, как по-настоящему проснулся. Рядом со мной запротестовала Лиандра, но и её глаза открылись и расширились, когда вдалеке раздался ещё один крик.
- Они летят! - благоговейно сказала она, и я кивнул.
Похоже, так и было, и Каменное Облако тоже об этом знала. Она гордо стояла там, расправив подрезанные крылья. Снова раздался её зов, на который она вновь получила ответ.
Лиандра тихо рассмеялась.
- Она жалуется, что её настолько долго оставили одну, - заметила она. Зов вдалеке заставил Лиандру нахмуриться. - Её спрашивают, хорошо ли с ней обращались, - Каменное Облако снова ответила, на этот раз ответ был длиннее, и даже я понял, что эти чистые звуки были языком. Очень громким языком.
- Она говорит нет, - обеспокоенно перевела Лиандра. - Люди мучили её с тех пор, как она вылупилась из яйца, и она спрашивает, существует ли два типа людей, потому что сейчас она в порядке, хотя не может летать.
Крик, раздавшейся в ответ, не нуждался в переводе. Это был крик протеста, вырвавшейся не только из одного горла, и он заставил меня содрогнуться.
- Что они говорят? - спросил я.
Лиандра крепче сжала Каменное Сердце.
- Что-то о том, чтобы порвать, изрубить и выплюнуть, а потом потоптаться, - она сглотнула. - Думаю, другие грифоны рассерженны.
Я посмотрел в небо, где несколько тёмных пятен становились всё больше.
- Лучше держать дистанцию, - пробормотал я, оттаскивая Лиандру в сторону. У молодой женщины появилась та же самая идея, и она ещё как раз вовремя собрала детей, потому что пять грифонов спикировали с неба и с впечатляющей точностью приземлились в облаке пыли вокруг Каменного Облака. Они расправили крылья и нахохлились, а в их больших, золотистых глазах была жажда убийства.
Оперение этих грифонов было светлее, и, к моему удивлению, они были меньше Каменного Облака. Лиандра сказала, что Каменное Облако не знает ненависти и является самым доброжелательным существом, с которым она когда-либо сталкивалась. Об этих грифонах такого нельзя было сказать, они выглядели так, будто в следующий момент собиралась на нас напасть.
Возможно, они бы и напали, если бы не было наездников: четыре высоких, стройных мужчины и женщина. На каждом из них были доспехи, похожие на доспехи Лиандры, а в руке длинное копьё. На седле я обнаружил лук и несколько колчанов, все наездники также носили ещё прямые мечи на талии.
В то время как доспехи были одинаковыми, шлемы отличались друг от друга. На каждом в металле было искусно отпечатано лицо - гримасы гнева и ярости. Я слышал об этом, так как военные маски эльфов упоминались и в наших балладах.
У всех пятерых волосы были длинные и распущенные, они развевались позади них, как флаги. Трое были блондинами, двое брюнетами с блестящими волосами.
По сигналу грифоны опустили клювы и неохотно сложили крылья. Они всё ещё дико галдели. Один из эльфов пожал плечами, как будто хотел сказать «быть по сему» и спрыгнул со своего грифона, который тут же повернулся к Каменному Облаку и продолжил галдеть. Если был это не было так оглушительно громко, могло бы быть трогательным зрелищем.
Другие эльфы тоже спрыгнули или слезли из своих сёдел, наблюдая, как грифоны собрались вокруг Каменного Облака. Их лиц не было видно, но у меня сложилось впечатление, что они тоже удивлялись поведению своих животных.
Один из пяти вышел вперёд, изучая детей, нашедших укрытие под руками молодой женщины, дворцовых стражников, отступивших далеко назад и опустивших вниз копья, затем меня, Лиандру, Наталию и Серафину. Без сомнения, был отправлен посыльный, чтобы позвать Файлид и эссэру Фалу, но на данный момент здесь были только мы.
Позади эльфа грифоны продолжали галдеть. Он поднял руку к этой ужасающей маске и снял её. Я мельком успел увидеть тонкие, хотя и властные черты лица, а он уже отвернулся и прокричал что-то на незнакомом языке. Грифоны вздрогнули, виновато посмотрели на него и стали заметно тише. Он вздохнул, провёл рукой по длинным волосам, продолжая осматриваться, в то время как его спутники тоже сняли маски.
Как ни странно, все пятеро не обращали внимание на Лиандру, стоящую рядом со мной. Она сама была полуэльфом, но почти не общалась со своими людьми, возможно даже совсем не поддерживала контакт, и я ощущал, как сильно она была напряжена.
После того, как отвратительные маски были сняты, посетители больше не казались такими угрожающими. Я знал Лиандру и Зокору. Я знал легенды об эльфах, но представлял себе их иначе.
В балладах эльфы всегда были утончёнными, чувствительными созданиями, полными красоты и изящества. Красотой и изяществом они действительно изобиловали. Все пятеро были высокими и стройными ниже меня примерно на ширину ладони, женщина, возможно, ещё на ширину пальца. Каждое из этих лиц было захватывающе правильным, с тонкими изогнутыми бровями, ярко-голубыми, зелёными или тёмными глазами, как мне показалось, снисходительно изучающими нас.
Однако ни один из этих пяти не выглядел чувствительным или любителем искусства. Стоя там, они источали высокомерие и надменность, в которых, по моему мнению, действительно нужно было практиковаться веками, чтобы добиться такого эффекта.
Это были глаза... Они казались такими равнодушными, как будто не видели ничего, что заслуживало их внимания. Черты лица были лишены отпечатка времени, как и говорили баллады, но имели также налёт жестокости. Возможно, они и были эльфами, но я узнал это выражение. Они также были солдатами, испытанными в боях ветеранами.
- Меня зовут Фарил, - сказал их лидер. Он и женщина оба были черноволосыми. - Где тут война?
Женщина была такой же красивой, как и говорили об эльфах, хотя её холодная и чистая красота почти меня не тронула. В ней не было огня, по крайней мере такого, возле которого я хотел бы погреться. Она была холодной, словно лёд. То, что мужчины были красивыми, вселило в меня немногого неуверенности. Я не привык, что мой взгляд хотел задержаться на мужских чертах лица, и надеялся, что скоро с этим справлюсь.
Эльф выгнул чёрную, красивую бровь, жест, который напомнил мне Лиандру, но прежде всего Зокору. Я сильно сожалел о том, что её здесь нет, потому что мне очень хотелось посмотреть, как она будет вести себя с ними.
- Фарил, Рит, Имра и Конар, - промолвила Серафина, когда шагнула вперёд и слегка поклонилась. - Так много знакомых лиц. А ты должно быть Ласра, сестра Фарила. Значит вы всё-таки последовали зову солнца и пришли к нам. Как всегда, добро пожаловать в Газалабад, наездники грифонов, братья по соглашению и друзья.
Голос Серафины звучал приглушённо, а глаза были влажными от слёз. И было легко понять, почему. Все, кого она знала из своей прошлой жизни, давно распались в прах, но из этих пяти эльфов четырёх она хорошо знала.
Говорят, что эльфов нельзя удивить. Здесь всё выглядело иначе, потому что все пятеро изумлённо уставились на Серафину, и на мгновение потеряли своё подобное маске равнодушие.
- Серафина? - недоверчиво спросил Фарил и сделал шаг вперёд, я уже думал, что он обнимет её. - Мои глаза обманывают меня? Ты уже давно должна течь в реке минувшей жизни, капля воспоминания, но не плоть и кровь. Или..., - он напряжённо посмотрел на неё, но потом снова расслабился. - Я не вижу в тебе ничего тёмного. Но ты не можешь быть ею, Финна.
- Это я, - улыбнулась Серафина, и Фарил повернулся к своим товарищам.
- Я не понимаю, но это действительно она... и моложе, чем я видел её в последний раз.
- Ты уверен Фарил? - с сомнением спросила женщина, которую Серафина назвала Ласрой. - Люди живут ненамного дольше мух.
Возможно, она и была красивой, но по сравнению с ней Зокора была более тактичной.