Лиса Патрикеевна.
ПРИСКАЗКА.
«Что бы значило такое,
Что душа моя грустна?
В голове моей всё бродит
Сказка старая одна».
Гейне.
Ни от сивки, ни от бурки,
Ни от свисту молодца,
Ни от буйного ветрила,
Но от вымысла певца.
Может быть, того Баяна,
Что воспел дела князей,
Спета чудная поэма
Полюбили ту поэму
Все бояре и князья,
Воеводы, дьяки, смерды
И вся Русская земля;
И пошла она в народе
Распеваться в унисон
Старшим деткам в назиданье,
Малым в зыбочках на сон.
Но поэма в целом виде
К нам, потомкам, не дошла,
Лишь в лубочные тисненья
Эпизодами вошла.
В ней особенно подробно
Воспевалось про лису,
Как хитро она шутила
Над живущими в лесу:
Кумом Мишкой, зайцем, волком
Дроздом, волом, петухом,
Как детей она лишилась,
Как вступила в брак с котом;
Словом, связно сообщалось,
Как лисица круглый год
Проводила, обижая
Всех животных и народ.
Той поэмой в стародавность,
Так как не было наук,
В зимы хладные на печках
Предки исподволь, не вдруг,
Развивали мозг и сердце
И внучаток и детей,
И учились дети просто:
Без досок и букварей.
Слушав притчи той поэмы,
Хоть не знали дети числ,
Но широко и глубоко
Развивали здравый смысл;
Так как в притчах выводилось
Детям многое, что знать
В жизни нужно человеку,
Чтобы честно поступать.
В этих притчах порицались
Зло, лукавство, месть и лесть
И достойно похвалялись
Добродетель, милость, честь.
Так в сердца детей невольно
Всё хорошее лилось,
А худое отсекалось
И далёко прочь неслось.
То, что дети узнавали
Из поэмы про зверей,
Возмужавши примечали
Сплошь и рядом у людей,
Потому что в той поэме
Звери, скот и человек
Выражали очень ясно
|
|
Быт народа в данный век.
Да, хоть притча не наука,
Но зародыш всех наук,
Дети-слушатели – почва.
А рассказчики их – плуг.
Ныне древняя поэма
Уподобилась костям:
Связь, порядок потеряла
И разбилась по частям.
Много в сёлах и деревнях
Мы найдём ещё людей,
Говорящих детям сказки
Из житья-бытья зверей;
Много сказок и в печати:
Их у нас сбирали – Даль,
Афанасьев и другие.
Но при этом, - крайне жаль, -
Все те сказки, прибаутки,
Басни, песни и стишки
От великого созданья
Лишь осколки и вершки.
Всё, что собрано из сказок
Про животных там и тут,
В деревнях, посадах, сёлах,
Нет сомненья – важный труд:
Для детей в начальных школах
Эти сказки – чистый клад.
И этнограф, и филолог
Их собранью очень рад.
Но сбирателей доселе
Цель была лишь изучать
Мифы, верования, говор,
Без задачи обобщать.
Несмотря на это, впрочем,
Я для опыта сбирал
Варианты разных сказок,
Их с печатными сличал;
С этой целью я припомнил
Группу всяких небылиц
О лисе и прочих зверях,
Что от милых в детстве лиц,-
От родителей, от няни,
От знакомых и старух,-
С замираньем сердца слушал,
Перевести боялся дух.
Обозрев запас немалый
Русских сказок про зверей,
Про домашнюю скотину
И отчасти про людей.
Я чего искал, добился:
В них нашёл прямую связь.
Часть из них привёл в порядок
И решил на первый раз
В виде опыта составить
Сказку в песнях про лису.
Пусть винят меня за это,
Я безропотно снесу:
Не одним же петь Гомерам!
Нет! У нас Гомера нет,
Мне же тень лисы внушает,
Как вороне: - «Ты поэт,
Не стыдись, мой свет, поэму
Про дела мои воспой,
|
|
Петь ты мастер. В воздаянье
Будешь царь у нас лесной,
Будешь ты российский Гете,
Локман, Фёдр, Эзоп, Баян.
Строй же лиру-балалайку,
В тон мажор и барабан!
Брось ты зёрнышко в науку,
Пусть растёт оно в тиши!
И не будут тебе грустно:
Бремя скатится с души».
Но довольно балагурить
Время сказку начинать,
Всех прошу покорно слушать
И на ус себе мотать.
Ал. М.
Сентябрьская песня.
Баснь 1.
Трень-трень, гусельцы!
Барановы струночки!
Уж как было в нашей Руси
В годы сказочных чудес,
За горами, за долами
Расстилался тёмный лес.
Там,в деревне, под названьем
«Островок», вблизи реки.
Ни бедно и ни богато
Жили-были мужики.
Но оставим их в покое
С их семьями и добром,
И подробно на досуге
Потолкуем об одном.
В деревеньке жил крестьянин
Вукол Силыч. У него
Были дети, баба, дед-
С ним-то шестеро всего.
Всё семейство было умно,
Только сын его Иван
(нет семейства без урода)
В голове имел изъян.
Вукол Силыч с малолетства
Был хозяин-скопидом
(бережливый хозяин),
И на чёрный день запасся
Целой сотней серебром.
Он в дому водил скотинку,
Пашню хлебом засевал,
Часто неводом рыбачил
И спокойно поживал.
Был вдобавок он охотник:
Лишь, бывало, в лес зайдёт,
То в капкан поймает волка,
То кого-нибудь убьёт.
Дарья, Вукола хозяйка,
Утром стряпала обед,
День корпела за работой,
Кроме праздников, до звёзд,
В зимы Дарья пряла поскон,
В вёсны ткала новины,
Летом жала рожь с пшеницей,
В осень рвала губины
(грибы, ягоды, овощи).
Дочка Машенька-невеста,
Что красавицей слыла,
Всё по дому прибирала,
Пол скоблила и мела.
|
|
Сила, дед ещё здоровый,
Тоже даром хлеб не ел:
Он с зари почти до ночи,
Делом занятый, кряхтел.
Он кормил-поил скотину,
Был отчасти пчеловод,
И всегда на праздник Спаса
Огребал из улья мёд.
Только дряхлая старуха,
Вовсе выбившись из сил,
Всё хворала да сбирала
На лекарства девясил;
Да сынок Иван с изъяном,
Молвить попросту, дурак,
Что ни делал, только портил,
Выходило всё не так.
Был сентябрь сырой, холодный,
Дождик так ливмя и лил,
Но крестьянин Вукол Силыч
В непогоду не тужил:
К бабью лету он поставил
В печку хлебного пивца
И тянул его во здравье
Из соснового ставца; (точёная чашка)
В день базарный был на рынке,
Там купил жене сукна
И опять взялся за ставец,
Рассуждая у окна:
«Эко времечко-то гоже,
Просто Божья Благодать!
Всходы озими полились:
Год не будем голодать.»
Но вот дождик миновался,
Стало ведрено (хорошая погода), светло;
Снова солнце заблистало.
Хоть не жарко, но тепло;
И лазурью поднебесной
Гуси, утки и скворцы
Полетели вереницей
В чужедальние концы.
Лист покрылся тенетою,
И с чего она взялась?
И куда неслась по ветру?
Что кружилась и вилась?
Вукол Силыч, видя ведро
(В ведро дома не сидят),
Вздумал в лес сходить дубовый
На охоту, на лисят.
Вукол знал, что там по колкам
(отдельная рощица, лесок)
Рыщет красная лиса.
Не одна притом – с детями;
Вот теперь и собрался.
Закусивши преизрядно,
Посидел он на скамье,
Дал наказ, что делать в доме,
Дорогой своей семье
И, закрыв заслонкой печку,
Чтоб не встретилось беды,
С коробочком да гуслями
Чрез порог шагнул избы.
Вот подходит Вукол к колку,
Где с детьми жила лиса,
И тут видит… трудно верить,
Видит просто чудеса:
Пред дубами, у полянки
Не совсем большой длины,
На костре печёт Лисица
Колобочки и блины;
А её красотки-дочки,
В ряд усевшись на пеньки,
Все едят за обе щёчки
С маслом гречные блинки:
Но сынки уже наелись
И залезли в нору спать.
Их всего-то было трое,
А дочурок целых пять.
Вукол Силыч не смутился:
Он не то ещё видал,
И вот в гусли-самогуды
Преспокойно заиграл
И запел под их бряченье,
Как Разбойник-Соловей,
Громко песенку такую
Про лисициных детей:
«Трень-трень, гусельцы!
Барановы струночки!
У Лисы пять дочерей,
Все одна другой красней:
Одна-то у ней Чучелка,
Друга-то Корючелка,
Третья-то Чумичелка.
Четвёрта Мети-Шесток,
Пята-то Разбей-Горшок.
Лисица, подай блинок.»
Всё замолкло, всё утихло,
Как он с пеньем заиграл,
Даже ветер стих и слушал,
Лес качаться перестал,
Ни один не спал листочек,
Не плеснулася волна,
И Лиса очаровалась,
Точно сделалась больна.
Пенье кончилось. Лисица
В жаринке (костре) находит клин (гранный конусообразный брусок)
И на нём гусляру с дочкой
Посылает гречный блин.
Дочка Чучелка к услугам,-
Живо на ноги встаёт,
За кусток идёт к гусляру
И с поклоном подаёт.
А гусляру то и нужно,
Только этого хотел,-
Получая блин, за нею
Он внимательно глядел.
И, как Чучелка к полянке
Обернулась, не будь прост,
Быстро молча наклонился,
Удержал её за хвост,
Без пощады комлем (нижний конец клина, дерева, веника) клина
Кокнул бедную в лобок,
Затянул верёвкой шейку
Да и спрятал в коробок.
Это Вукол Силыч сделал
Так проворно, что, и страх
Дочка Чучелка почуяв,
Не успела крикнуть: «Ах».
Вслед за этим Вукол снова
Тенькнул в гусельцы: тень-тень,
Подпевая под бряченье
То же самое «трень-трень».
Тут Лиса с другою дочкой
Уж послала колобок;
И Корючелку злой Вукол
Кок в лобок да в коробок.
Так сманил он пять дочурок
И, всех также погубив,
Возвратился в деревеньку
Очень весел и счастлив.
Дома лисок Вукол Силыч
Постарался ободрать
И припрятал их овчинки,
Чтоб на ярмарке продать.
Так-то дочки-лисенятки
Все погибли до одной
И обратно не вернулись
В норку к матери родной.
А Лисица Патрикевна
Меж тем кончила стряпню
И пождать дочурок села
На порожнюю квашню.
(кадка, в которой квасят хлеб)
Ждёт-пождёт – шагов не слышно,
В даль посмотрит – не видать.
«Что за диво,- рассуждает,
И певца уж не слыхать,
А они всё не вернутся?!
И сиди я тут да жди!
Дай сама схожу проведать,
Не случилось ли беды?»
Вот пошла Лиса за кустик,
Где остался только след,
Смотрит вправо, смотрит влево –
Милых дочек нет как нет.
Вот на куст она взглянула,-
И увы! на листьях кровь.
Так снопом и повалилась
И себе расшибла бровь.
Горько плакала Лисица
Вплоть до вечера тот день
И горючими слезами
Облила горелый пень;
Ночью бредила, стонала
Не смыкала вовсе глаз,
Только утром приутихла
И спала спокойно с час.
Как Лисица разузнала,
Кто дочурок мог убить,
То сама себе поклялась
Сильно Вуколу отмстить,
И с того часа без дочек
Точно спятила с ума:
Стала мстительна и злая,
Вышла сплетница-кума.
Баснь 2.
Что с воза упало,
То и пропало.
Как-то вечером Лисица
Вышла с горя погулять,
Чтоб немного поразвлечься
Да прохладой подышать;
И, совсем не ожидая
Очень кстати отомстить,
Увидала, едет Вукол:
Постаралась вмиг настичь;
Услыхала рыбный запах,
Порешила рыбу скрасть.
Рыбу Вукол вёз в телеге:
Как же ей туда попасть?
Влезть самой весьма опасно:
Вукол плетью накладёт,
А не то за хвост поймает
И совсем её убьёт.
Вот Лисица Патрикевна
Втихомолку стороной,
Забегла вперёд гусляра,
Поспешавшего домой,
И упала на дороге,
А сама едва дышит;
И такая ведь плутовка!
Будто мёртвая лежит:
Рот открытый, зубы видно,
Морда кверху, нос торчит;
Не моргает, не мигает
И хвостом не шевелит. 
Вукол едет себе шагом;
Вдруг жеребчик зафырчал.
«Что за притча?»- Вукол молвил,
Встал, взглянул и увидал.
«Э! так вон какая штука!
Бог находку мне послал.
Подниму: жене годится,
Мех-то гожий (хороший) словно шаль.»
Рассудив так очень здраво,
Вукол взял Лису за хвост,
Положил её на рыбу
И поехал через мост.
А Лисица Патрикевна
Очень рада: тут она
Первым долгом втихомолку
Съела крупного линя;
Вслед за тем из воза рыбу
На дорогу брось-да-брось,
Всё по рыбке да по рыбке,
И скидала целый воз;
Наконец, она украдкой
И сама с телеги хмыль.(шмыг)
И пустилась без оглядки,
Полетела только пыль.
На дворе уже стемнело,
Ночка тёмна налегла;
Вукол Силыч вожжи дёрнул:
Лошадёнка побегла.
Так доехал он до дома,
О покраже не узнал,
И жене своей с улыбкой
Очень весело сказал:
«Посмотри-ка, баба, в воз-то!
Что тебе я тут привёз!
На пути нашёл у моста,
Возле сосен и берёз.»
Баба Дарья сено роет,
Шевыряет там и сям,
Вырыть думает обновку.
«Где же это? Что за срам!»
Уж она тут билась, билась
Рыбный куль трясла, трясла:
Замарала только руки,
Но подарка не нашла.
И в сердитом настроенье
За такой большой обман
Мужу Вуколу сказала
«Ах, какой же ты болван!»
Той порою Патрикевна
Рыбку в нору принесла,
И всю осень, даже зиму
Припеваючи жила.
Эта месть ещё ничтожна:
Месть сильнее впереди.
Дело плохо, Вукол Силыч!
Ты хорошего не жди.
Октябрьская песня.
Баснь 3.
Волка зовут не пиво пить,