— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не капал кровью в гостиной! Сейчас же ступай на кухню и капай там на линолеум, его легче вытереть!
Душераздирающий вопль оборвался на середине, и наступила такая глубокая тишина, что миссис Рамзи не на шутку перепугалась. Тишина показалась ей подозрительной. Она растерянно замерла, держа в руке совок с перебитой посудой. Вдруг дверь открылась и появился Билл. На его лице было странное блаженное выражение, совершенно необычное для одиннадцатилетнего мальчишки.
— Мам, — сказал он, — там пришел инспектор из полиции и с ним еще один дядя. — А-а. — Миссис Рамзи облегченно вздохнула. — Чего же они хотят, сынок?
— Он хочет с тобой поговорить, — ответил Билл, — наверное, про убийство. Ну, про это, вчера, у мисс Пебмарш.
— Не понимаю, почему именно ко мне, — озабоченно пробормотала миссис Рамзи.
«То одно, то другое, и так всю жизнь, — подумала она. — Когда, скажите на милость, чистить картошку для ирландского рагу, если так некстати являются всякие полицейские?»
— Ну ладно, — сказала она, вздохнув, — придется идти.
Она выкинула осколки в мусорное ведро под раковиной, ополоснула руки, пригладила волосы и повернулась к Биллу, который нетерпеливо твердил:
— Ну, мам, давай скорей!
Миссис Рамзи вошла в гостиную; Билл следовал за ней по пятам. В гостиной ждали двое посетителей. При них находился младший сынишка, Тед, который восторженно пялил глаза.
— Миссис Рамзи?
— Доброе утро.
— Полагаю, молодой человек уже доложил вам, что я инспектор уголовной полиции Хардкасл?
— Как некстати, — сказала миссис Рамзи. — Сегодня утром я страшно занята. Это займет много времени?
— Что вы, всего несколько минут, — успокоил ее инспектор Хардкасл. — Вы позволите нам сесть?
— Ах да, конечно.
Миссис Рамзи присела на жесткий стул и нетерпеливо воззрилась на посетителей. Она подозревала, что это займет вовсе не несколько минут. — А вы оба можете идти, — дружески сказал Хардкасл мальчикам.
— А мы не пойдем, — заявил Билл.
— Не пойдем, — присоединился Тед.
— Мы тоже хотим послушать, — добавил Билл.
— Еще как, — подтвердил Тед.
— А крови много было? — выпалил Билл.
— Он грабить пришел? — осведомился Тед.
— Мальчики, помолчите, — вмешалась миссис Рамзи. — Вы что, не слышали, что… э-э… мистер Хардкасл просил вас уйти?
— А мы не пойдем, — уперся Билл, — мы тоже хотим послушать.
Хардкасл подошел к двери, распахнул ее и посмотрел на мальчуганов.
— Брысь, — приказал он.
Сказано это было спокойно, ровным голосом, но в тоне чувствовался мужской авторитет. Мальчишки, не пикнув, поднялись и вышмыгнули за дверь.
«Ну и ну, — восхитилась миссис Рамзи, — почему же я так не могу?»
Беда, наверное, в том, что она мать. До нее не раз доходили слухи, что с посторонними ее сыновья ведут себя совсем не так, как с нею. Конечно, матерям всегда достается сильнее других. Но тут она подумала, что так все-таки лучше, чем наоборот. Если бы дома они были пай-мальчиками, а на улице — отпетыми хулиганами, которых все боятся, было бы хуже, да, гораздо хуже… Тут инспектор Хардкасл снова сел на свое место, и она очнулась от размышлений.
— Если вы насчет того, что вчера случилось в девятнадцатом доме, — беспокойно начала миссис Рамзи, — я вряд ли смогу вам помочь, инспектор. Я ничего не видела и даже не знаю, кто там живет.
— Там живет дама, которую зовут мисс Пебмарш. Она слепая, работает в школе Ааронберга.
— Ах, вот как, — сказала миссис Рамзи, — я вообще мало кого знаю на той стороне Полумесяца.
— Вы вчера были дома между половиной первого и тремя?
— Да, конечно. Когда бы иначе я стала готовить ужин? Впрочем, около трех мы ушли. Я повела детей в кино.
Инспектор достал из кармана фотографию и протянул миссис Рамзи:
— Вы никогда не видели этого человека?
Миссис Рамзи посмотрела на фотографию с первым проблеском интереса.
— Нет, — сказала она, — не думаю. Впрочем, я могла и забыть.
— Он случайно не заходил к вам — предложить страховку, например?
Миссис Рамзи снова покачала головой, на сей раз более уверенно.
— Нет. Точно нет.
— У нас есть основания полагать, что его зовут Корри, мистер Р. X. Корри.
Он вопросительно взглянул на миссис Рамзи. Она еще раз покачала головой.
— Боюсь, — сказала она виновато, — во время каникул у меня просто нет времени смотреть по сторонам.
— Каникулы и впрямь тяжелое время, — посочувствовал Хардкасл, — но у вас чудесные сыновья. Такие живые, энергичные. Пожалуй, даже несколько слишком энергичные, верно? Миссис Рамзи согласно улыбнулась.
— Да, — сказала она, — иногда я немножко устаю, но они правда славные ребята.
— Это сразу видно, — согласился инспектор, — прекрасные дети. И, похоже, неглупые. Если не возражаете, я потом задам им парочку вопросов. Мальчики иной раз замечают такое, чего взрослым никогда не углядеть.
— Я, право же, не думаю, что они что-нибудь видели, — забеспокоилась миссис Рамзи, — мы ведь не так уж близко живем.
— Но ваши садики соприкасаются.
— Да, соприкасаются, — согласилась миссис Рамзи. — Но там же забор.
— А вы знакомы с миссис Хемминг из двадцатого дома?
— Отчасти. Из-за кошек, да и вообще, то одно, то другое…
— Вы любите кошек?
— Боже сохрани. Дело совсем не в этом. Наоборот, она частенько жалуется.
— А, понятно. Жалуется. И на что же?
Миссис Рамзи побагровела.
— Дело в том, — взорвалась она, — что миссис Хемминг, по-моему, совсем свихнулась на этих своих кошках — у нее их целых четырнадцать штук! Разве так можно? Я и сама люблю кошек. У нас тоже раньше был кот, серый такой, полосатый. Отличный мышелов. Но она так над ними трясется — готовит им специальную еду и ни на шаг их от себя не отпускает. Конечно, кошки вечно пытаются удрать. Я их вполне понимаю. А мои мальчики никакие не живодеры, они ни за что не стали бы мучить кошку. Да и вообще, разве кошка так просто даст себя в обиду? Кошки очень умные животные, если, правда, по-умному с ними обращаться.
— Вы, безусловно, совершенно правы, — согласился инспектор и продолжал:
— Во время каникул вам, наверное, приходится нелегко. Ведь мальчиков нужно и кормить, и развлекать. А когда они возвращаются в школу?
— Послезавтра.
— Вот тогда-то вы и отдохнете.
— Непременно, несколько дней вообще ничего делать не буду.
Второй молодой человек, который молча записывал их беседу, вдруг вступил в разговор, так что миссис Рамзи даже вздрогнула от неожиданности.
— Вам бы нанять девушку-иностранку. Вы слышали про метод погружения в языковую среду? Они устраиваются на работу в семьях, чтобы подучить английский.
— Может быть, и стоило бы попробовать… — задумалась миссис Рамзи, — хотя я, честно говоря, не очень доверяю иностранцам. Мой муж надо мной смеется. Впрочем, он знает их куда лучше, чем я. Я почти не бывала за границей, а он вечно в разъездах.
— Его и сейчас нет дома?
— Нет. Ему еще в первых числах августа пришлось уехать в Швецию. Он инженер-строитель. Жалко, тогда как раз начались каникулы. А он так хорошо управляется с детьми. По-моему, играть в электрическую железную дорогу он любит даже больше, чем они. Иногда эти рельсы, туннели и станции занимают всю прихожую и еще часть вон той комнаты. Только и смотри, чтобы не споткнуться. — Она покачала головой и снисходительно прибавила:
— Мужчины ведь совсем как дети. — Когда же он вернется, миссис Рамзи?
— Этого никогда не скажешь. — Она вздохнула. — Иногда мне очень… трудно.
Голос ее дрогнул. Колин пристально посмотрел на нее.
— Мы не станем больше отнимать у вас время, миссис Рамзи.
Хардкасл встал.
— Ваши сыновья покажут нам сад?
Билл и Тед, ждавшие в прихожей, с восторгом согласились.
— Правда, — сказал Билл извиняющимся тоном, — он не очень большой.
Чувствовалось, что миссис Рамзи делает робкие попытки содержать свой участок в приличном виде. С одной стороны дорожки шел бордюр из георгинов и маргариток. Небольшая лужайка была подстрижена — правда, не очень ровно. Дорожку не мешало бы прополоть. Повсюду валялись игрушечные самолеты, космические корабли и прочие достижения техники, явно уже побывавшие в употреблении. В дальнем конце сада росла яблоня с аппетитными румяными яблочками, а еще дальше — груша.
— Вон он, — сказал Тед, указывая в просвет между яблоней и грушей, в котором отлично просматривалась задняя стена дома мисс Пебмарш, — вон он, девятнадцатый дом, где убийство.
— Отсюда его очень хорошо видно, правда? — сказал инспектор. — А из окон второго этажа, наверное, еще лучше.
— Лучше, — подтвердил Билл. — Вот если бы мы вчера были дома и смотрели в окно, мы бы точно что-нибудь увидели. Но нас не было. — Мы ходили в кино, — пояснил Тед.
— А он отпечатки пальцев оставил? — поинтересовался Билл.
— Оставил, но нам они не очень помогли… А вы вчера выходили в сад?
— Да, мы все утро играли то дома, то в саду, — ответил Билл, — только мы ничего не видели и не слышали.
— Если бы мы днем остались дома, то услышали бы, как кричат. — Тед явно жалел об упущенной возможности. — Ух и здорово же, наверное, кричали!
— Вы знаете в лицо мисс Пебмарш, которая живет в том доме?
Мальчишки переглянулись, потом кивнули.
— Она слепая, — сказал Тед, — но ходит по саду как все, даже без палки. Однажды мячик нам подкинула. И совсем не ругалась, ничего такого.
— А вчера вы ее видели?
Мальчишки помотали головами.
— Утром ее не увидишь, она на работе, — объяснил Билл, — она только после чая в сад выходит.
Колин тем временем осматривал резиновый шланг, который был протянут от крана в доме; конец его лежал возле груши.
— Что-то я никогда не слышал, что груши так уж необходимо обильно поливать, — заметил он.
— Да это так, просто, — пробормотал Билл, слегка смутившись.
— Но, с другой стороны, — продолжал Колин, — если влезть на это дерево… — Он глянул на мальчишек и неожиданно ухмыльнулся, — замечательная штука, как раз чтобы обливать кошек, верно? Мальчишки неловко переминались с ноги на ногу и смотрели куда угодно, только не на Колина.
— Ваша работа? — допытывался Колин.
— Им совсем не больно, — буркнул наконец Билл. — Ведь это же не катапульта, — прибавил он тоном оскорбленной добродетели.
— Но раньше, кажется, у вас и катапульта была?
— Ненастоящая, — успокоил его Тед, — мы никогда ни в кого не попадали.
— Значит, вы тут развлекаетесь со шлангом, а потом миссис Хемминг приходит и жалуется?
— Она всегда жалуется, — заметил Билл.
— Вы иногда забираетесь в ее сад?
— Только не через эту проволоку, — неосторожно брякнул Тед.
— Но вы бываете в ее саду, да? Как вы туда пробираетесь?
— Ну, тут можно перелезть через забор… К мисс Пебмарш. А уж оттуда ничего не стоит попасть к миссис Хемминг. Там в одном месте проволока порвалась.
— Молчи, дурак, — остановил его брат.
— Полагаю, вы стали после убийства собирать улики? — спросил Хардкасл.
Мальчишки переглянулись.
— Готов поспорить, что, когда вы пришли из кино и обо всем узнали, вы отправились прямиком в сад мисс Пебмарш и облазали там каждый кустик.
— Ну… — Билл выжидательно замолчал.
— Дело в том, — сказал Хардкасл серьезно, — что вы могли найти что-нибудь такое, чего мы не заметили. Я бы очень хотел посмотреть на ваши… э-э… вещественные доказательства. Билл наконец решился.
— Тащи, Тед, — сказал он. Тед умчался исполнять приказ.
— Только у нас нет ничего такого особенного, признался Билл. — Мы ведь просто играли.
Он с тревогой посмотрел на Хардкасла.
— Ничего страшного, — утешил его инспектор, — в нашей работе всегда так. Сплошные разочарования.
Билл сразу успокоился.
Примчался Тед. Он передал инспектору грязный носовой платок, завязанный узлом. В платке что-то позвякивало. Хардкасл развязал его и под внимательным взглядом обоих мальчуганов высыпал содержимое.
В платке оказались ручка от чашки, осколок тарелки с рисунком — ивовой веткой, сломанная тяпка, ржавая вилка, монетка, прищепка, кусочек радужного стекла и половинка ножниц.
— Очень интересная коллекция, — сказал Хардкасл поощрительно.
Чтобы не обидеть выжидательно застывших мальчишек, он отложил в сторону кусочек стекла.
— Это я заберу с собой. Возможно, он имеет отношение к делу.
Колин заинтересовался монеткой.
— Она не английская, — пояснил Тед.
— Не английская, — подтвердил Колин, посмотрел на Хардкасла и добавил:
— Пожалуй, ее мы тоже возьмем.
— Только никому ни слова, — заговорщически предупредил Хардкасл.
Мальчишки с восторгом закивали головами.
Глава 11
— Рамзи, — произнес Колин задумчиво.
— Что такое?
— Очень уж он мне подходит. Часто уезжает за границу, причем совершенно внезапно. Жена говорит, что он инженер-строитель, но больше, по-моему, ничего о нем не знает.
— Такая приятная женщина, — заметил Хардкасл. — Приятная, но несчастная.
— Просто измотанная. Устала от ребятишек.
— Нет. дело не только в этом.
— Вряд ли человек, которого ты ищешь, станет обременять себя женой и детьми, — скептически проговорил Хардкасл.
— Не скажи, — возразил Колин, — ты просто не представляешь, чего только эти ребята не проделывают для маскировки. Всегда ведь можно найти стесненную в средствах вдову с детишками и договориться…
— По-моему, она не из таких, — неодобрительно возразил Хардкасл.
— Да я, дорогой мой, и не имею в виду ничего греховного. Она просто могла согласиться выдать себя за миссис Рамзи и обеспечить ему «крышу». Ну, а он ей, конечно, наплел с три короба. Например, что он разведчик, только наш, разумеется. Старается на благо родины.
Хардкасл покачал головой:
— В странном мире ты живешь, Колин.
— Да, у нас странный мир. И ты, надеюсь, понимаешь — рано или поздно мне придется из него бежать… В нем постепенно забываешь, что есть что и кто есть кто. Каждый второй работает и на тех, и на других, — многие просто давно перестали понимать, на чьей они стороне. Понятия становятся настолько растяжимыми… ну ладно, хватит, поехали дальше.
— Пожалуй, стоит заглянуть к Мак-Нотонам. — Хардкасл остановился возле шестьдесят третьего дома. — Их сад тоже соприкасается с участком мисс Пебмарш, как и у Бланда.
— Ты что-нибудь знаешь про Мак-Нотонов?
— Почти ничего. Они переехали сюда всего год назад. Пожилая пара, он, по-моему, профессор, пенсионер. А креме того, заядлый садовод.
В садике перед домом благоухали розы, а под окнами пышно цвели осенние крокусы.
Дверь открыла бойкая молодая женщина в ярком цветастом платье. Она спросила:
— Да? Это кто нужно?
— Вот и иностранная прислуга, — пробормотал Хардкасл и протянул ей карточку.
— Полиция. — Молодая женщина сделала два шага назад и посмотрела на Хардкасла как на отъявленного злодея.
— Миссис Мак-Нотон, — сказал Хардкасл.
— Миссис Мак-Нотон здесь.
Она провела их в комнату, из которой открывался вид на сад за домом. В комнате никого не было.
— Она в комната наверху, — сказала молодая женщина уже далеко не так бойко. Выйдя в прихожую, она позвала:
— Миссис Мак-Нотон! Миссис Мак-Нотон!
— Я здесь. Что случилось, Гретель? — отозвался голос сверху.
— Пришел полиция. Два человека. Я их посадила в комната.
Сверху раздался топоток и вздохи. «Ах, Боже мой. Боже мой, что же это такое?» По лестнице прошуршали шаги, и вошла миссис Мак-Нотон. На ее лице было обеспокоенное выражение. Впрочем, как вскоре отметил Хардкасл, на ее лице почти всегда было обеспокоенное выражение.
— Боже мой, — повторила она. — Боже мой. Инспектор — как вас — ах, ну конечно, Хардкасл. — Она посмотрела карточку. — Но почему именно к нам? Мы ничего об этом не знаем. То есть… вы же пришли из-за убийства? Не из-за разрешения на телевизор?
Хардкасл успокоил ее на этот счет.
— Какая невероятная история, — заговорила миссис Мак-Нотон, разом повеселев. — И представляете, прямо в полдень. Совсем неподходящее время для грабителей. Всегда кто-нибудь дома. Хотя теперь еще и не такое случается, иногда прямо среди бела дня. Представляете, наши знакомые как-то пошли пообедать в ресторан, а пока их не было, к дому подъехал мебельный фургон, какие-то злодеи взломали дверь и вынесли всю мебель до последнего стульчика. И конечно, все соседи это видели, но им и в голову не пришло, что это грабеж. Вы знаете, мне вчера послышалось, будто кто-то кричит, но Ангус сказал, что вопят эти дрянные мальчишки, сыновья миссис Рамзи. Они вечно носятся по саду, изображают всякие там космические корабли, или ракеты, или атомные бомбы. Иной раз так напугаешься!
Хардкасл в очередной раз извлек фотокарточку:
— Вы никогда не видели этого человека, миссис Мак-Нотон?
Миссис Мак-Нотон впилась глазами в фотографию.
— Я почти уверена, что видела. Да, наверняка видела. Только вот где? Может быть, он предлагал мне энциклопедию в четырнадцати томах? Или это тот, который хотел продать пылесос новой конструкции? Я с ним даже разговаривать не стала, тогда он пошел в сад и пристал к моему мужу. Ангус сажал луковицы и не хотел, чтобы его отвлекали, а этот как пошел рассказывать про свой пылесос — не остановишь. И до верха портьер-то он достает, и через пороги перекатывается, и ковры да подушки чистит, и вообще генеральную уборку сам делает. Все что угодно, говорит, абсолютно все. Ангус к нему повернулся и спрашивает: «А луковицы он сажает?» Тут этого типа как ветром сдуло — меня даже смех разобрал.
— И вы уверены, что это был человек с фотографии?
— Гм… Может, и нет, — засомневалась миссис Мак-Нотон. — Потому что тот, пожалуй, был гораздо моложе. И все равно я где-то видела это лицо. Точно. Чем больше я смотрю на фотографию, тем отчетливее вспоминаю, что он заходил сюда и предлагал мне что-то купить.
— Может быть, страховку?
— Нет, вряд ли. Этим занимается мой муж. Мы застрахованы на все случаи жизни. И все-таки, чем больше я смотрю на фотографию…
Эти слова не вызвали у Хардкасла должного энтузиазма. В его практике уже не раз попадались свидетели типа миссис Мак-Нотон, которым только бы убедить себя и других, что они удостоились чести лицезреть человека, причастного к преступлению. Чем дольше она будет смотреть на фотографию убитого, тем сильнее ей будет казаться, будто она видела его раньше.
Хардкасл вздохнул. — Кажется, он водитель фургона, — изрекла миссис Мак-Нотон. — Вот только не припомню, где я его встречала. По-моему, это был хлебный фургон.
— Но вчера вы его не видели, миссис Мак-Нотон? Миссис Мак-Нотон сразу несколько сникла. Она откинула со лба развившуюся прядь довольно небрежно причесанных седых волос.
— Нет. Вчера точно нет, — сказала она и добавила после паузы:
— По крайней мере, мне так кажется. — Вдруг ее лицо просветлело. — Может быть, мой муж вспомнит?
— А он дома?
— Он работает в саду.
Она указала в окно, на садовую дорожку, по которой мужчина преклонных лет катил тачку.
— Если возможно, я хотел бы поговорить и с ним. Миссис Мак-Нотон повела их через заднюю дверь, которая выходила прямо в сад. Мистер Мак-Нотон обливался трудовым потом.
— Эти джентльмены из полиции, Ангус, — проговорила его супруга, запыхавшись от ходьбы. — Они пришли по поводу убийства у мисс Пебмарш. У них есть фотография убитого. И ты представляешь, я абсолютно уверена, что где-то его видела. Посмотри-ка, это случайно не тот, который спрашивал на прошлой неделе, не продаем ли мы старинные вещи?
— Сейчас посмотрим, — ответил мистер Мак-Нотон. — Подержите ее, чтобы я видел, — обратился он к Хардкаслу, — у меня руки в земле.
Он быстро взглянул на фотографию и, не раздумывая, ответил:
— Первый раз вижу.
— Я слышал от ваших соседей, вы прекрасный садовод, — заметил Хардкасл.
— Кто это вам сказал — миссис Рамзи?
— Нет, мистер Бланд.
Ангус Мак-Нотон фыркнул.
— Бланд на самом-то деле ничего в этом не смыслит. Понатыкал в клумбы всяких там бегоний и гераней, обсадил лобелией и доволен. Разве это садоводство? Можно с таким же успехом жить в городском саду. Скажите, инспектор, вас не интересуют кустарники? Конечно, сейчас не сезон, но кое-что я вам могу показать. Вас, наверное, удивит, как мне удалось вырастить их в этом климате, — обычно эти разновидности приживаются только в Девоне и Корнуолле.
— Боюсь, я мало смыслю в садоводстве, — отговорился Хардкасл.
Мак-Нотон посмотрел на него так, как художник смотрит на человека, который говорит, что плохо разбирается в искусстве, но знает, что ему нравится.
— К сожалению, я пришел по гораздо менее приятному делу, — продолжал Хардкасл.
— Да, конечно. Вчерашняя история. А я ведь был здесь, в саду, когда все это случилось.
— Правда?
— Я хочу сказать, я был здесь, когда закричала девушка.
— Что же вы сделали?
— Ничего, — сконфужено ответил мистер Мак-Нотон. — Честно говоря, я подумал — опять эти треклятые мдльчишки. Они вечно визжат, вопят — ни минуты покоя.
— Но ведь кричали совсем в другой стороне?
— Если бы эти прохиндеи галдели только в своем саду! Куда там. Они перелезут через любой забор и продерутся сквозь любую изгородь. Гоняют несчастных кошек миссис Хемминг по всему Полумесяцу. Беда в том, что некому их приструнить. Мать ничего не может поделать. Когда в доме нет мужчины, мальчишки всегда отбиваются от рук.
— Мистер Рамзи, насколько я понял, часто ездит за границу?
— Он вроде бы инженер-строитель, — неуверенно заметил мистер Мак-Нотон. — Вечно куда-то уезжает. Вечно какие-то дамбы… Я сказал «дамбы», а не «дамы», дорогая, — пояснил он супруге. — Видите ли, он строит не то дамбы, не то газопроводы, не то еще что-то в этом же роде. Я толком не знаю. Месяц назад его внезапно послали в Швецию. А жена осталась тут, одна с мальчиками, и, конечно, все на ней — и убрать, и приготовить, то одно, то другое. Естественно, мальчишки совсем распустились. Они дети как дети, вы не подумайте, просто им нужна твердая рука.
— А вы сами ничего не слышали, кроме криков? Кстати, когда это было?
— Представления не имею. Я всегда снимаю часы, когда иду в сад. На днях облил их водой из шланга, пришлось отдавать в починку. Когда это было, дорогая? Ты ведь тоже слышала?
— В половине третьего или около того, примерно через полчаса после обеда.
— Ясно. А когда вы обедаете?
— В половине второго, если повезет, — ответил мистер Мак-Нотон. — У нашей прислуги-датчанки очень странные понятия о времени.
— А после обеда вы отдыхаете?
— Иногда, но не сегодня. Я хотел закончить свою работу. Надо было кое-что выкопать и отвезти на компостную кучу.
— Компостная куча — это просто замечательно, — проговорил Хардкасл вдохновенно.
Профессор сразу же оживился.
— Вы совершенно правы. Лучше ничего не придумаешь. И если бы вы знали, сколько народу я в этом убедил! Все эти химические удобрения — это же самоубийство! Позвольте, я вам покажу.
Он ухватил Хардкасла за рукав и, погромыхивая тачкой, потащил к забору, который отделял его сад от участка мисс Пебмарш. Компостная куча, скрытая кустами сирени, предстала во всем своем великолепии. Потом мистер Мак-Нотон подкатил тачку к сарайчику, расположенному поблизости. В сарайчике был аккуратно разложен садовый инвентарь.
— Какой у вас во всем порядок, — заметил Хардкасл.
— Инструменты всегда должны быть под рукой, — отвечал мистер Мак-Нотон.
Хардкасл задумчиво смотрел в сторону девятнадцатого дома. По другую сторону изгороди виднелась дорожка, скрытая навесом из вьющихся роз, которая вела к задней стене.
— Вы никого не видели в саду у мисс Пебмарш? Может быть, кто-нибудь выглядывал из окна, пока вы работали на компостной куче?
Мак-Нотон покачал головой.
— Я ничего не заметил. Сожалею, инспектор, но ничем не могу вам помочь.
— Ты знаешь, Ангус, — вмешалась его супруга, — я, кажется, видела в саду у мисс Пебмарш какую-то подозрительную фигуру.
— Тебе показалось, дорогая, — уверенно ответил мистер Мак-Нотон. — И я тоже ничего не видел.
— Ну и воображение у этой дамы, — проворчал Хардкасл, когда они снова сели в машину.
— Думаешь, она его узнала?
Хардкасл покачал головой:
— Ох, сомневаюсь. Ей просто хочется думать, что она где-то его видела. Я прекрасно знаю этот тип свидетелей. Ведь когда я попытался узнать подробности, она двух слов связать не могла, сам слышал.
— Слышал.
— Я вполне допускаю, что она могла ехать с ним в автобусе, или что-нибудь вроде. Но если хочешь знать мое мнение, все это только фантазии. А ты как думаешь?
— То же самое.
— Да, не много мы узнали, — вздохнул Хардкасл. — Конечно, некоторые вещи выглядят довольно странно. Например, я не верю, что миссис Хемминг, пусть она и поглощена своими кошками, совсем ничего не знает про мисс Пебмарш, свою ближайшую соседку. И то, что она так безразлично относится к убийству, тоже настораживает.
— Она вообще не от мира сего.
— С приветом, — определил Хардкасл. — Дамочки с приветом всегда такие: все вокруг может гореть огнем, а они и ухом не поведут.
— Да уж, вокруг дома загородка из проволоки, а сквозь эти викторианские заросли попробуй что разгляди.
Они вернулись в полицейский участок. Хардкасл ухмыльнулся:
— Ну что ж, сержант Овн, на сегодня вы свободны.
— Больше ты никуда не собираешься?
— Пока нет. Может быть, позднее, но тебя с собой не возьму.
— Ладно, спасибо за приятное утро. Отдашь это машинистке? — Он протянул Хардкаслу свои записи. — Так говоришь, предварительное слушание послезавтра? Во сколько?
— В одиннадцать.
— Хорошо, к тому времени я вернусь.
— Ты уезжаешь?
— Завтра я должен быть в Лондоне, доложить о развитии событий.
— Догадываюсь, кому.
— Не смей, это не положено.
Хардкасл усмехнулся:
— Передай старику привет.
— А кроме того, возможно, схожу к одному специалисту, — добавил Колин.
— К специалисту? Зачем? Ты что, болен?
— Не очень серьезно — просто легкое помутнение мозгов. Нет, я не врача имею в виду. Это специалист в твоей области.
— Из Скотланд-Ярда?
— Нет. Частный сыщик, друг моего отца, да и мой тоже. Эта фантастическая история ему наверняка придется по душе. Развлечет, да и взбодрит. А насколько я понимаю, взбодрить его не мешает.
— Как его зовут? — Эркюль Пуаро.
— Я слышал о нем, но думал, что он давно умер.
— Вовсе он не умер. Правда, боюсь, скучает. А это еще хуже.
Хардкасл посмотрел на друга с любопытством:
— Странный ты человек, Колин. С кем только не водишься.
— С тобой, к примеру, — напомнил Колин, усмехаясь.
Глава 12
Спровадив Колина, инспектор Хардкасл посмотрел в записную книжку, где был аккуратно записан нужный адрес, и кивнул головой. Потом сунул книжку обратно в карман и занялся текущими делами, которых за это время накопилось немало.
День выдался тяжелый. Хардкасл послал за кофе с бутербродами и принялся просматривать донесение сержанта Крэя; пока картина не прояснялась. Ни на железной дороге, ни в автобусах никто не опознал мистера Корри. Лабораторный анализ одежды ничего не дал. Костюм оказался от хорошего портного, но все метки были спороты. Кто предпринял эту предосторожность — сам мистер Корри? Убийца? Заключение эксперта-стоматолога, которое могло бы оказаться чуть ли не существеннее всех, пришло последним. Хардкасл рассчитывал, что оно многое прояснит. При условии, конечно, что мистер Корри не иностранец. Инспектор обдумал и эту возможность. Возможно, убитый — француз, хотя, с другой стороны, одежда на нем не французская. Метки прачечной на белье тоже нет.
Хардкасл набрался терпения. Он знал, что установление личности порой занимает немало времени. Но в конце концов кто-нибудь обязательно найдется: прачка, врач, зубной техник, родственник-обычно жена или мать, а если нет, то квартирная хозяйка. Портрет убитого будет передан полицейским постам и помещен в газетах. Рано или поздно мистера Корри должны опознать.
Пока же у инспектора хватало других дел, и он погрузился в работу. Только в половине шестого, снова посмотрев на часы, он решил, что пришло время нанести еще один визит.
Днем сержант Крей доложил, что Шейла Вебб, как обычно, пошла на работу в бюро «Кавендиш», в пять часов она должна явиться в отель «Кроншнеп» к профессору Пурди, и вряд ли освободится раньше начала седьмого.
Как там зовут ее тетку? Лоутон, миссис Лоутон. Пальмерстонское шоссе, дом четырнадцать. Идти было недалеко, и инспектор решил обойтись без машины.
Пальмерсгонское шоссе оказалось довольно мрачной улицей, которая, как говорится, знавала лучшие времена. Большинство домов, некогда особняков, позднее поделили на квартиры. Когда Хардкасл повернул за угол, девушка, шедшая навстречу по тротуару, на секунду приостановилась. Инспектор, поглощенный своими мыслями, в первый момент решил, что она хочет спросить дорогу. Однако девушка, видимо, передумала и прошла мимо. Инспектору, как ни странно, сразу пришли на ум туфли. Туфли… нет, одна туфля. Лицо девушки показалось ему знакомым. Где-то он ее видел, причем совсем недавно… А может быть, она узнала его и хотела заговорить?