— Значит, вы думаете…
Пуаро откинулся в кресле и сложил вместе кончики пальцев. Он полуприкрыл глаза и мечтательным голосом заговорил:
— Представьте себе, что вы обычный, заурядный человек, не слишком щепетильный, и испытываете большие финансовые затруднения. Однажды вам приходит письмо из юридической фирмы, в котором говорится, что ваша жена получает большое наследство от двоюродного деда, жившего в Канаде. Письмо адресовано миссис Бланд, и есть только одна трудность — это не та миссис Бланд, это вторая жена мистера Бланда. Представьте себе его досаду! Ярость! А потом возникает идея. Кто узнает, что миссис Бланд не та? В Краудине ни одна душа не знает, что мистер Бланд женат во второй раз. В первый раз он женился много лет назад, во время войны, в другой стране. Вероятно, «го жена вскоре умерла, а он почти сразу женился на другой. У него сохранился документ, подтверждающий первый брак, различные семейные бумаги, фотографии ныне умерших канадских родственников — все проще простого. Да, рискнуть стоит. Они рискнули — и все сошло. Формальности остались позади. И вот Бланды здесь, богатые, преуспевающие, финансовые проблемы в прошлом…
А потом, год спустя, что-то случилось. Что? Я думаю, из Канады сюда собрался приехать некто, кто знал первую миссис Бланд достаточно хорошо и кого было не обмануть. Может быть, он был адвокатом или близким другом семьи, но кем бы он ни был, он понял бы все.
Наверняка они пытались придумать, как избежать встречи. Миссис Бланд могла сказаться больной, могла уехать за границу, но все это вызвало бы подозрения. Гость непременно настаивал бы на встрече с той, ради которой приехал из-за океана…
— Значит — убить?
|
|
— Да. И мне кажется, тут инициатором стала сестра миссис Бланд. Это она придумала и спланировала все с начала и до конца.
— Вы уверены, что мисс Мартиндейл и миссис Бланд сестры?
— Это единственное объяснение.
— Когда я увидел миссис Бланд, я подумал, что она мне кого-то напоминает, — сказал Хардкасл. — Манеры у них разные, но вы правы, сходство есть. Но как же они надеялись выпутаться? Человека ведь начали бы разыскивать. Сделали запрос.
— Если убитый отправился в Европу не по делам, а развлечения ради, у него не было жесткого расписания. Письмо оттуда, открытка отсюда — и пройдет какое-то время, прежде чем его хватятся. А тогда кому в голову придет связать опознанный и уже похороненный труп Гарри Каслтона с исчезновением богатого канадского туриста, которого к тому же и не видели в этих краях? Я на месте убийцы слетал бы на денек во Францию или в Бельгию и бросил бы паспорт убитого в поезде или трамвае, так чтобы его начали искать именно там.
Я сделал непроизвольное движение, и Пуаро обернулся ко мне.
— Что? — сказал он.
— Бланд говорил, что недавно ездил на день в Болонью и, как я понимаю, с блондинкой…
— Вполне естественно. Не сомневаюсь, это в его духе.
— И все же это лишь домыслы, — запротестовал Хардкасл.
— Можно навести справки, — сказал Пуаро.
Он протянул руку и взял с полки лист фирменной гостиничной бумаги и протянул Хардкаслу.
— Пишите мистеру Эндерби, Эннисморский бульвар, — он обещал навести для меня справки в Канаде. Он известный международный юрист.
— А как насчет часов в этом деле?
— Ах часов! Знаменитых часов! — Пуаро улыбнулся. — Мне казалось, вы уже поняли, что это дело рук мисс Мартиндейл. Так как я уже говорил, что убийство это простое, оно просто замаскировано под нечто невероятное. Помните часы «Розмари», которые Шейла Вебб несла в починку? Не в бюро ли она их потеряла? Не они ли навели мисс Мартиндейл на мысль устроить весь этот камуфляж, и не из-за этих ли часов она выбрала именно Шейлу для того, чтобы та обнаружила труп?
|
|
Хардкасл потерял терпение:
— А вы еще говорите, что у этой женщины нет воображения! Когда она выдумала такое!
— Ничего она не выдумала. Вот что интересно. Все это уже было и лишь ждало своего часа. С самого начала мне почудилось нечто знакомое. Знакомое, потому что подобное мне уже доводилось читать, и мне очень повезло. Вот Колин вам скажет — неделю назад я ходил на распродажу авторских рукописей. Среди прочего там мне попалось несколько черновиков Гарри Грегсона. Я глазам не поверил. Но мне действительно повезло. Вот… — и он, как фокусник, извлек из ящика письменного стола две потрепанные тетрадки, — вот они! Здесь наброски, сюжет новой книги. Он так и умер, не успев написать ее, но мисс Мартиндейл, которая работала секретарем Грегсона, читала это. Она извлекла набросок на свет и приспособила для своих целей.
— Но, наверное, — часы все же что-то значат — я имею в виду в книге Грегсона?
— Да, конечно. Часы в его книге стояли на одной минуте шестого, четырех минутах шестого и семи минутах шестого. Это была комбинация цифр, которая оказывалась шифром сейфа — 515457. Сейф был спрятан за репродукцией Моны Лизы, — с отвращением продолжал Пуаро, — а в сейфе лежала бриллиантовая корона Русского царского дома. Вся вещь un tas de betises[24]! Тут, конечно же, и история гонимой девушки… Как это на него похоже! Да, для мисс Мартиндейл история весьма подходящая. Она просто подобрала из здешнего окружения действующих лиц и приспособила их к сюжету. А все это излишество улик, к чему оно приведет, куда? В том-то и дело, что никуда! Да, толковая женщина. Интересно, оставил ли он ей права на наследство или нет? И еще интересно, как и от чего умер Грегсон?
|
|
Но Хардкасла интересовало не прошлое. Он поднял со стола тетрадки и взял из моей руки лист бумаги. Под конец я минуты две как зачарованный глядел на этот листок. Хардкасл нацарапал на нем адрес Эндерби, даже не перевернув как положено. Адрес гостиницы оказался внизу, вверх ногами, и слева.
Я смотрел на этот листок и думал, какой же я идиот.
— Что же, спасибо, месье Пуаро, — сказал Хардкасл. — Вы дали нам такую пищу для размышлений. Если из этого что-нибудь выйдет…
— Более всего мне приятно оказаться вам полезным.
Пуаро решил сыграть скромника.
— Многое нужно проверить…
— Конечно, конечно.
Все раскланялись. Хардкасл уехал. Пуаро обратил на меня свое внимание. Бровки его поднялись.
— Eh bien, а нельзя ли мне полюбопытствовать, что тебя точит, — ты похож на человека, который столкнулся с привидением.
— Я понял, какой я дурак.
— Ого. Что же, это случается со многими из нас. Но только, пожалуй, не с Эркюлем Пуаро!
Я перешел в наступление.
— Объясните мне только одно, Пуаро. Если вы смогли проделать всю работу, сидя в Лондоне, и могли вызвать и меня, и Дика, зачем, зачем тогда вам понадобилось являться сюда?
— Я же сказал, я приехал из-за ремонта в квартире.
— Вам могли предоставить другую. А еще вы могли переехать в «Ритц», и там вам было бы удобней, чем здесь.
— Бесспорно, — сказал Пуаро. — Кофе здесь! Кофе!..
— Но тогда почему?
Эркюль Пуаро пришел в негодование.
— Eh bien[25], раз уж ты так глуп, что и догадаться не можешь, то я скажу. Человек я или нет? Когда надо, я могу стать машиной. Я могу сесть в кресло и начать думать. Таким образом я решаю задачу. Но я все-таки человек. И все наши задачи — это задачи с живыми людьми.
— И что же?
— Объяснение так же просто, как и убийство. Сюда меня привело обычное человеческое любопытство, — сказал Пуаро, пытаясь не уронить собственное достоинство.
Глава 29 Рассказывает Колин Овн
Еще раз я попал на Вильямов Полумесяц, шествуя в западном направлении.
Я остановился у калитки дома номер девятнадцать. На этот раз никто не выскочил с воплями из дому. Он стоял тихий и аккуратный.
Я подошел к парадной двери и позвонил в звонок.
Ее открыла мисс Миллисент Пебмарш.
— Колин Овн, — сказал я. — Нельзя ли мне войти и поговорить с вами?
— Пожалуйста.
Она провела меня в гостиную.
— Похоже, вы часто бываете здесь, мистер Овн. Насколько я поняла, вы не имеете отношения к местной полиции…
— Вы правильно поняли. Думаю, на самом деле мне следовало вам сказать, кто я такой, с первого дня нашего знакомства.
— Не уверена, что поняла вас, мистер Овн.
— Я был невероятно глуп, мисс Пебмарш. Я приехал сюда, потому что искал вас. Я нашел вас в первый же день, но не знал, что вы это вы.
— Видимо, вы растерялись из-за убийства.
— Возможно. А еще я не понял, с какой стороны смотреть на этот листок.
— И что же все это значит?
— Только то, что игра окончена, мисс Пебмарш. Я нашел центр планирования всех операций. Все необходимые записи, справки записаны «брайлем» и хранятся у вас. Ларкин получал информацию в Портлбери и передавал вам. А отсюда она уходила к месту назначения с помощью Рамзи. В случае надобности он проходил к вам в дом через сад. Однажды он обронил в вашем саду чешскую монету…
— Очень неаккуратно с его стороны.
— Рано или поздно все мы бываем неаккуратны. У вас очень хорошее прикрытие. Вы слепая, вы работаете в школе для детей-инвалидов, у вас дома учебники на «брайле», и это естественно. Вы женщина незаурядного ума и воли. Я не понимаю, что вам придает силы…
— Если хотите, называйте это фанатизмом.
— Да, наверное, именно так.
— А почему вы мне все это говорите? Это несколько странно.
Я взглянул на часы.
— У вас есть два часа, мисс Пебмарш. Через два часа люди из специального отдела придут сюда и арестуют…
— Я вас не понимаю. Зачем вы пришли раньше своих коллег и, кажется, пытаетесь предупредить меня?
— Именно пытаюсь. Я пришел сюда раньше своих коллег проследить, чтобы ничто не вышло из этого дома, за одним исключением. За исключением вас, мисс Пебмарш. И если вы решитесь уехать, у вас есть два часа на сборы.
— Но почему? Почему? Я медленно сказал:
— Кажется, у вас появился некоторый шанс в скором времени стать моей тещей… Хотя, может быть, я ошибаюсь.
Наступила тишина. Мисс Пебмарш встала и подошла к окну. Я не отрывал от нее глаз. У меня не было иллюзий на ее счет. Я не доверял ей ни на йоту. Она слепая, но можно, если потерять осторожность, угодить в ловушку и к слепой. Никакая слепота не помешает перешибить мне позвоночник из автоматического пистолета. Она сказала очень спокойно:
— Мне не хотелось бы говорить, правы вы или ошиблись. Но почему вы так подумали?
— Глаза.
— У нас разный характер.
— Да.
Она говорила почти вызывающе.
— Я сделала для нее лучшее, что могла.
— Это зависит от точки зрения. У вас на первом месте дело.
— Как и должно быть.
— Я не согласен.
Опять она замолчала. Тогда я спросил:
— Вы знали, кто она… в тот день?
— Нет, пока не услышала имя… Я не упускала ее из виду, никогда.
— А вы не так бессердечны, как вам бы хотелось.
— Не говорите глупостей.
Я снова посмотрел на часы.
— Время идет, — сказал я.
Она прошла через комнату, от окна к письменному столу.
— У меня есть фотография Шейлы в детстве. Когда она открывала ящик, я встал у нее за спиной. Автоматического пистолета в нем не было. Там лежал маленький, но очень опасный нож. Я положил ладонь на ее руку и взял его.
— Может быть, я и мягкий человек, но не дурак, — сказал я.
Она нащупала стул и села. Лицо ее было бесстрастно.
— Я не воспользуюсь вашим предложением. Какой смысл? Я останусь здесь до их прихода. Дело всегда найдется. Даже в тюрьме.
— Займетесь изучением теории?
— Можно и так сказать.
Мы сидели, как два врага, но прекрасно понимали друг друга.
— Я уволился из Управления, — сказал я ей. — Я хочу вернуться к своей прежней работе — я ихтиолог. А в Австралийском университете сейчас есть вакансия.
— Вы, кажется, неглупый человек. Вы не поняли лишь, что это ни к чему не приведет. Вы вроде отца Розмари. Он так и не понял ленинского: «Не миндальничать!»
Я вспомнил слова Пуаро.
— Мне больше подходит кредо: «Быть человечным», — сказал я.
Мы сидели молча, и каждый считал себя правым.