Хороший у них тут район. Деревья, лавочки, все дела. Купить бы в таком доме квартиру, такую же трехкомнатную, как у Ростика. Только обустроить ее нормально, с ремонтом…
– А ты играл когда‑нибудь в салки? – неожиданно услышал я за спиной.
Я повернулся. Даша сидела, уткнувшись в правила. Кроме нас с ней, на кухне никого не было. Честно говоря, я не ожидал от нее столь миролюбивого тона.
– Что?
– Салки. – Она подняла голову. – Когда один бегает за всеми, пытаясь поймать хоть кого‑нибудь.
– У нас это называлось «влова», – сказал я, все еще ожидая какого‑нибудь подвоха.
– Да. Так вот, в этой игре, – Даша ткнула в правила, – все с точностью до наоборот. Все гоняются за одним.
– Ну и что? – пожал я плечами. – Ничего особенного. Я кучу игр знаю, где, сорри за тавт, куча народа гоняется за одним.
Она не знала, что такое тавтология, зато сказала, что расшифровка слова «засалить» в правилах выглядит просто нечеловечески дебильной.
А через секунду после этого у нее зазвонил телефон.
– Да. Нет… Я только… Знаете что?! Во‑первых, здрасте. Во‑вторых, сейчас два часа ночи, могли бы и извиниться. Ага, извиняю. Да, есть и «в‑третьих». Объясните, что означает выражение «найти Курьеров и получить Стек»… И что это значит? Знаете, я правильно формулирую свои вопросы, а вот вы, похоже, не справляетесь со своей задачей, если не можете по‑человечески объяснить правила! Спокойной ночи! – Бросила телефон на стол, после чего громко и смачно произнесла: – Сука!
– Они нас и тут слушают… – изумленно покачал я головой.
– А ты только понял это? Я поэтому и жду, когда Ростик заснет, чтобы этим, – тут она гневно кивнула вверх, – порношоу не устраивать. Вот же сучка!
|
|
Телефон получил свою порцию ненавидящих взглядов.
– Она оператор просто. Техподдержка, суппорт, – пожал я плечами. – Как у сотовой связи или провайдеров.
– И что дальше?
– Знаешь как им мозги парят? Позвонит какой‑нибудь мудак и давай доказывать, что у него разрывы начались… И разрывает трубку минут пятнадцать.
– Слушай, вообще‑то это они мне позвонили, а не я, – напомнила Даша.
Она снова уткнулась в правила. Эмоции у нее поутихли, но все еще не схлынули окончательно. Не добравшись до оператора, она решила вынести мозг мне своими рассуждениями и цитатами из правил.
– «Запрещено перемещаться на вертолетах». А на самолетах что, можно? Или на подводной лодке? А вот еще непонятно: «Игроки руководствуются личными принципами и моралью». Это что значит? Что если мы не станем отдавать Следопыту этот кирпич, – она кивнула на антресоли, – то тогда он может забрать его силой? А если мораль Жилы позволяет человеку сломать челюсть, то что тогда? Здесь же не написано, что «Следопыту нельзя ломать челюсть»? Не написано. Значит, можно? Можно.
– Это у американцев система правосудия такая, – сказал я, дождавшись паузы.
– Какая?
– Когда запрещают только тогда, когда что‑то уже произошло. Ну вот если бы кто‑нибудь сломал Следопыту челюсть, тогда бы написали, что запрещено применять насилие. А пока, видимо, никто не думал, что можно избить Следопыта.
– А ты подумай. А еще знаешь над чем подумай, – Даша мило улыбнулась, – над тем, может ли Следопыт избить Курьера. Или убить. Спокойной ночи, Александр.
Она поднялась и вышла из кухни.
|
|
Сигарета дотлела без моей помощи, и я закурил новую. Выглянул в коридор, убедился, что никого нет, потом негромко сказал, глядя почему‑то в потолок:
– Вы не могли бы позвонить? Надо уточнить один вопрос. – Звонка не было. Я повернулся к окну и повторил фразу чуть погромче: – Вы не могли бы позвонить? Надо уточнить один вопрос.
В общей сложности я повторил свою просьбу раз пятнадцать. В разных вариациях, разным голосом. Но никто не позвонил. Ну да, зачем им с нами разговаривать. Олигархи уже спят давно, а операторы рубятся в пасьянс и чихать хотели на мое желание пообщаться.
Как‑то так получилось, что я задремал на кухне. Заварил чайку, ждал, пока он остынет – и прикемарил прямо на столе, перед кружкой.
А без десяти восемь проснулся, когда включился музыкальный центр и зазвучал Тупак со своим «If I Die 2Nite». Вообще‑то я понятия не имел, что это Тупак. Узнал, когда Ростик начал подпевать и не увидел у меня восторженной реакции.
Чай остыл и оказался очень кстати. Я выпил его залпом, с каждым глотком чувствуя, как мне становится лучше.
На кухню вошла Даша, через минуту подтянулся и Жила.
– Ростик, надо чаю попить, – сказал он полусонным голосом. – Колбаса осталась еще?
Ростик ополоснул лицо под краном и потом сказал:
– Не успеем. Сейчас этап начнется.
– Ростик, ну чай попить с утра по‑любому надо. – Жила бочком протиснулся к холодильнику. – С бутербродом…
– Жила, мы не…
Телефон зазвонил в тот момент, когда Жила начал открывать холодильник. Я включил громкую связь.
– Третий этап. Казино «Сихай‑Синь». Газета и телефон в гардеробе. Номер телефона указан на третьей странице в объявлении номер 2473. Следопыты вступят в игру через шестьдесят минут.
|
|
– Погнали! – скомандовал Ростик. – Жила, что ты делаешь?
Жила взял с собой колбасу. Он бы, будь его воля, и хлеб взял, но хлеба не оказалось. Этой колбасой мы и перекусили уже в машине, обсуждая дальнейший план действий.
Logged Псих
«Третий этап – 8.00 утра. Транш – 80 мин, блайнд – 20 мин».
Псих обратил внимание, что форма сообщения изменилась. Раньше всегда указывали «am» или «pm», а теперь «утра». Впрочем, это хоть и было удобнее, но не имело никакого значения.
Это означало, что через восемьдесят минут после старта Псих узнает, где находится Стек. А кто‑то из Следопытов получит информацию через шестьдесят минут. А кто‑то через сто. Каждые двадцать минут кто‑то из Следопытов будет получать координаты Стека. Если Стек все это время будет передвигаться по городу, координаты будут разными.
Те, кто играл за деньги, объединялись. Двух Следопытов и блайнда в двадцать минут достаточно, чтобы не пустить Курьера на следующий этап.
Псих играл не за деньги. Это не означало, что он отказывался от награды, а просто он продолжил бы играть, даже если бы приз убрали.
Но с кем объединяться? С Аривой‑Авирой? Нет, никаких объединений.
Семьдесят восемь минут осталось. Сейчас в городе пробки. Что ж, может, как в старые добрые времена…
ТРИДЦАТЬ ШЕСТОЕ ИСПЫТАНИЕ «СИХАЙ‑СИНЯ»
Как любое нормальное казино, «Сихай‑Синь» в восемь утра не работает. И хотя это заведение с натяжкой можно было назвать нормальным, именно в этом аспекте оно ничем не отличалось от остальных. В восемь утра казино не работало.
Ростик стоял перед закрытыми дверьми, на которых даже таблички не было, и размышлял о том, каким образом нам можно будет добраться до гардеробной. Он сам вызвался все сделать. Сказал, что мы тупим, а действовать надо с умом. Никто не стал с ним спорить. Мы остались в машине, а наш мозговой центр стоял перед входом и дергал длинную бронзовую ручку.
Дверь открылась, явив Ростику здоровенного китайца в омоновском камуфляже, который ровно через десять секунд поинтересовался с натянутой вежливостью и, что странно, без акцента:
– Ну?
– У вас воды не найдется в бачок налить? – выдал Ростик и махнул в сторону машины.
Мы сидели внутри, вслушиваясь в разговор, но не вмешиваясь.
Охранник еще секунд десять смотрел на машину, потом перевел взгляд на Ростика и переспросил:
– Воды?
– Да, – ответил Ростик. – В омыватель. С меня магарыч.
Магарыч – хорошее слово. Как универсальный пароль: ввел его, и можно действовать. Истинно русское выражение, но китайцы уже понимают его суть.
Охранник подошел к машине. Посмотрел на лобовое стекло, потом присмотрелся к Жиле.
– А где твои щетки?
«Дворников», если мне не изменяет память, не было с того момента, как Ростик купил эту развалюху.
– Хулиганы какие‑то украли на стоянке. Щетки купим по дороге.
Охранник кивнул не споря.
Он был не просто здоровенным китайцем, а настоящим исполином. Во всяком случае, мне так показалось, когда я стоял рядом с ним. Я даже попытался вспомнить, на кого он был похож – на одного актера из старых китайских фильмов… на Боло Янга! Тот был очень огромным, очень неприятным и очень опасным.
– Ну, давай посуду, – сказал он.
– Что? – не понял Ростик.
– Посуду, – повторил охранник. – Куда воду наливать. Давай я тебе налью.
Ростик, как настоящий игрок, всегда спокоен. Он спокоен, когда блефует и когда у него на руках хорошие карты, спокоен, когда выигрывает, спокоен, когда проигрывает… По крайней мере так чаще всего бывает.
– Я хотел у вас ведро или банку попросить, – спокойно ответил Ростик. – У меня ничего подходящего нет.
Ростик, конечно, молодец, блефовать умеет и все такое, только вот, блин, в машинах он ни хера не понимает, хоть и водитель. А охранник понимал.
– Давай бачок, я тебе прямо в него наберу, – сказал он и положил руки на капот. – Открывай.
Охранник давал понять, что внутрь никого пускать не будет. Ростик наверняка придумал бы что‑нибудь еще, но его опередили. Жила высунул голову из машины и сказал с неповторимыми блатными нотками:
– Слышь, шаолинь, капот не открывается, заклинило его. Ты ведро дай, мы воды наберем и поедем на станцию, там нам и капот сделают, и щетки поставят… А потом ведро завезем обратно.
Жила считает, что такой тон охранники и паковщики понимают лучше всего. У них, говорит Жила, до сих пор отрыжка девяностыми.
Несколько секунд охранник молчал, глядя на Жилу и о чем‑то думая.
– Хорошо. Я дам вам ведро, – наконец вымолвил он.
– Ростик, сходи, – важно сказал Жила, словно он тут самый главный босс был. Сказал и еще жест такой сделал ладонью: типа, давай побыстрее.
Ростик открыл было рот, чтобы послать Жилу туда, куда и следовало, но остановился и промолчал.
Идти было больше некому. Кто еще сможет убедить охранника по дороге, что надо позвонить, и причем именно из гардеробной, да еще и газету найти. Только Ростик.
Охранник зашел внутрь, следом в здании скрылся Ростик, тяжелые двери закрылись, и до моего слуха донесся щелчок замка.
– С ними жестко надо, – пояснил Жила. – Хитростью бесполезно, это же восток, древняя мудрость. Им надо сразу объяснять, кто тут главный и чего от них хотят.
– Надо было договориться, – сказал я. – Денег немного дать и сказать, что надо позвонить.
– Тогда бы они точно подумали, что мы их ограбить хотим, – вставила Даша.
Это верно, такая версия и останавливала нас от необдуманных поступков. Сами подумайте, если в восемь утра, когда казино закрыто и самое время подсчитывать прибыль, в дверь стучится какой‑то чувак, а еще трое сидят в убитой «бэхе» – как это выглядит?
– Ладно, – важно сказал Жила, – я свое дело сделал, Ростика внутрь оформил. А там уже он сам вырулит, не дурак. Ждем пока.
Я посмотрел на часы. Было двадцать две минуты девятого. Времени до вступления Следопытов было навалом, и легкость, с которой мы могли пройти этот этап, казалась немного подозрительной.
Прошло минут пять, двери открылись, и на пороге показался китаец. Только не тот, что выходил, а другой, чуть поменьше. Он посмотрел на нас, шагнул в сторону и крикнул внутрь что‑то на своем языке. Я еще успел подумать о том, что что‑то не так. А потом тело Ростика пролетело пару метров и упало на землю.
Вышел второй охранник – и опять не тот, который выходил в первый раз. Он облокотился на дверь и скрестил руки на груди.
Тело зашевелилось, приподнялось, встало на карачки, сплюнуло кровью.
Жила вылез из машины, а из казино вышли еще три китайских качка. Рисом их, что ли, особым кормят? Каждый как полтора Боло Янга.
– Вы чё, рамсы попутали? – завел Жила свою шарманку. – Кто так делает, это же беспредел…
– Писель няхюй, фэт бой! – ответил самый маленький китаец.
У двух больших китайцев откуда‑то в руках появились биты.
Жиле оставалось только помочь Ростику добраться до машины, сесть и убраться подобру‑поздорову.
Мы отъехали от «Сихай‑Синя» на сорок седьмой минуте этапа. Ростик рулил, Даша вытирала ему платком кровь с губы, а Жила тихо сидел на заднем сиденье и старался даже не шевелиться.
Когда мы удалились на приличное расстояние от негостеприимного казино, Ростик остановился. Мне уже было понятно, что сейчас будет.
Жила отличный парень. Но иногда он лезет туда, куда не стоит лезть. Плохо то, что в результате страдает не только он, но и другие.
– Жила! – позвал его Ростик.
– Да, братан! – Жила аж подскочил на месте.
– Он сказал, что покажет мне настоящий шаолинь, – медленно произнес Ростик.
– Китайцы, братан, что ты хочешь, – отозвался Жила и откашлялся.
– Ты назвал его шаолинем, – напомнил Ростик.
– Братан, но это же не повод для того, чтобы беспределом заниматься. Слушай, мы можем вернуться, раскачать…
И тут Ростика прорвало. Он остановился и задвинул речь на несколько минут, из которой следовало, что Жила ни на что не способный кретин. Ростик говорил долго и достаточно обидно. Слово «тупорылый» звучало еще вполне прилично по сравнению с остальными эпитетами, которыми он награждал Жилу. Получалось, что тот не просто бесполезный придаток в нашей компании, но еще и виновник всех несчастий.
Видимо, Ростик где‑то перегнул палку. Потому что когда он закончил, Жила, ни слова не говоря, вышел из машины. Захлопнул дверь и пошел себе вдоль дороги. Не с гордо поднятой головой и не понуро ссутулившись, а просто пошел, будто за хлебом.
Мы сидели в машине и смотрели ему вслед. Я, правда, еще на часы поглядел. Пятьдесят четыре минуты.
Ростик из принципа не двигался. Жила из принципа удалялся. Вскоре он скрылся на повороте, а Ростик все еще сидел и не двигался.
– Пятьдесят шесть минут прошло, – наконец прервал я молчание. – Что будем делать?
– Вот нафига ему надо было охранника цеплять? – воскликнул Ростик.
– Пятьдесят семь минут.
– Сколько раз ему говорил, что, если я говорю, чтобы он не влезал!
– «Говорю», «говорил»… Ростик, через три минуты один из Следопытов получит наши координаты.
На этом оправдательное ворчание Ростика закончилось, и на его место снова вернулся трезвый холодный расчет.
– В казино придется идти кому‑то из вас. Я уже внутрь не пройду, а вас они не видели. Саня?
– Чё‑то мне не в кайф идти туда, – честно признался я.
– Ты предлагаешь, чтобы Даша пошла?
– Я предлагаю подумать. По дороге. Поехали, Ростик.
Logged Butcher76
Палата номер семнадцать была известна всем хирургам Центральной городской больницы. Витя Феррари, покойные близнецы Сом и Винни и даже Луза с Армяном – всех их объединяла эта палата. Два кресла, стоящие напротив палаты, были протерты задницами исключительно телохранителей и следователей. У палаты даже было свое прозвище – врачи называли ее «Шалман Гиппократа». Или просто «Шалман».
Сейчас напротив «Шалмана» сидели два милиционера с каменными лицами. Внутри в окружении капельниц никак не мог прийти в сознание единственный человек, который мог бы ответить на многие вопросы, связанные не только с убийством бармена, но и с происхождением двух килограммов белого порошка, который был найден в кафе во время обыска.
Следователь, который вел это дело, еще не получил заключение экспертизы о том, что это за порошок, зато он хорошо знал, что немой бармен, по прозвищу Гэрасим, являлся дальним родственником Армяна. Именно поэтому на охрану палаты в общей сложности было выделено шесть человек, работавших в две смены: двое у дверей и один у кровати. И еще были две медсестры, непрерывно следившие за пациентом.
Ему разбили голову. Скорее всего вазой. Кроме того, сломали несколько ребер. Вероятно, кулаками. Еще проткнули два раза живот. Шампурами.
Герасим был известен своей силушкой недюжинной, но тут она ему не помогла. С разбитой головой и проткнутым брюхом его противник все‑таки умудрился убить немого обычной отверткой, после чего потерял сознание и таким образом дождался приезда первой патрульной машины.
Вещи неизвестного лежали в следовательском сейфе. Среди них были ключи от мотоцикла, деньги, устройство, похожее на пейджер… Вчера следователь не успел внимательно их рассмотреть, так как отмечал День ангела. А сегодня, в 9.05 по Москве, открыл сейф и теперь задумчиво рассматривал два новых сообщения, доставленные на «пейджер». Первое пришло в восемь утра, второе – пять минут назад: «Третий этап начался. Транш – 60 мин.» и «12 А – 17,01 – 45,03».
Думал следователь недолго. Потом набрал номер на служебном телефоне и произнес:
– Астахов? Дело есть. Пробей, не пропадали ли в последнее время с военных складов мины. Не знаю… Противопехотные, морские… Любые! Проверь и срочно доложи мне.
В 9.16 на пейджер пришло новое сообщение: «Logged 0». Примерно через полчаса ему позвонили из больницы и сообщили, что безымянный подозреваемый скончался, не приходя в сознание. И уже под конец рабочего дня появился Астахов. Нет, мины не пропадали и не появлялись, и вообще у военных все хорошо, «чего и вам желаем».
А потом дело забрали люди в костюмах. Вместе со всеми вещдоками. Кроме героина, который, как обычно, куда‑то испарился.
Logged 0.
Logged Псих
Курьеры будут путать следы, это и ежу понятно: срываться с места за две минуты до транша, менять направления, колесить по городу. Но им все равно придется наведываться к точке. Кружить рядом с ней, делать какие‑то попытки проникнуть внутрь.
Даже если Курьеры – профессионалы.
Даже если Курьеры – чертовские везунчики.
Даже если у них под жопой не убитая «бэха», а «порш» с номерами областной администрации.
Три Следопыта, вступающие в игру с интервалом в двадцать минут, смогут вычислить точку в течение полутора‑двух часов. Если, конечно, объединят усилия. Отсутствие Бутчера увеличивало это время до трех‑четырех часов. А за это время Курьеры запросто могут успеть пройти этап.
Все‑таки надо найти Ариву.
Logged Арива‑Avira
«Порш» с номерами областной администрации был у Авиры. Третий Следопыт, вступивший в игру, по счастливой случайности жил именно в этом городе. Нет, он не работал в администрации.
Он вообще не работал. Да и, если быть точным, это была она.
Арива‑Авира. Пиво – лучший антивирус. Она называла свой ник слиянием брендов.
Номера на «Порше» были «левыми». А документы на них – настоящими. Армян помог. В благодарность за то, что она Лузе одну пакость сделала – в аську скинула ссылку с вирусом. Говорят, Луза сильно матерился, когда ему информацию на компьютере восстанавливали.
Мелочь, а Армяну приятно. Хотя вряд ли Армян понял, что такое ссылка и что такое вирус. Ему главное, что Лузе досадили.
Армян считает, что она хакер. Авира никогда не отрицала и не подтверждала этого, но как‑то призналась, что среди своих коллег в рейтинге она занимает одно из первых мест. А еще сказала, что благодаря рейтингу у нее есть «Порш». Что, в принципе, было правдой.
Знание английского и немецкого помогло ей участвовать в гораздо большем количестве гонок, чем могли себе позволить те же самые Бутчер и Псих.
Друзья из Интернета помогали решить некоторые проблемы вдали от родины. Но так, чтобы в собственном городе? Когда не только друзья, но и стены… Она просто обязана выиграть гонку, и не просто победить, а победить в одиночку.
Но планы рухнули в одночасье.
На стоянке у дома ее встретили люди Армяна. Четверо. Стояли возле «Порша» и ждали ее. Один из них сказал, что Армян вчера потерял близкого человека и ему нужна помощь Авиры. Армян не просил. Он говорил. Поэтому Авира села не в «порш», а в чужую машину.
Мы катались почти шесть часов. Исколесили весь город. Тщательно рассчитав время, успевали и заправляться, и поесть, и даже посещать санузлы.
Один раз мы попали в неприятную ситуацию. Как раз тогда, когда, по нашим расчетам, первый Следопыт должен был получить наши новые координаты, мы случайно заехали в тупик. Ростик был уверен, что это сквозной проезд, но мы уперлись в стену, а когда поехали обратно, выезд перегородила фура. Те пятнадцать минут, которые мы уговаривали водилу отъехать, показались мне вечностью. Успели. Свалили.
Единственное, чего мы не сделали за все это время, – так и не решили, как попасть в гардеробную казино.
Ростик туда идти не мог – его избитое лицо говорило об этом лучше его самого. Я не хотел идти в гости к китайцам без Ростика. С учетом того, что четкого плана действий мы до сих пор не выработали, мое желание было достаточно крепким.
Вот тогда‑то после долгих уговоров Даша и задала этот подлый вопрос:
– Александр, а скажи мне, за что ты хочешь получить свою долю?
Речь шла уже не о ее, а о моей доле! Вот что меня обеспокоило. Эта змея, пригретая на груди, начинала показывать зубы и покушаться на чужое. Пока только в виде намеков и вопросов, но если я не начну действовать (или хотя бы делать вид), намеки могут перерасти в что‑то большее.
– Ладно, допустим, меня пропустят с этой фигней внутрь, – сказал я, имея в виду Стек. – Зайду, сыграю пару раз в рулетку, и что потом?
– Потом сориентируешься, – наставлял меня Ростик. – Посмотришь по ситуации, может, охрана отвлечется, а ты хоп – и в дамки. В смысле, в гардероб.
Вот такой простой и нехитрый план.
– А если охрана не отвлечется?
– Ну тогда ты сам ее отвлеки. Придумай что‑нибудь.
– Да что он сможет придумать? – презрительно бросила Даша. – Только деньги проиграет все, пока Следопыты не придут. Я с ним пойду.
– А от тебя‑то какая польза…
– Да уж побольше, чем…
– Тихо! – Ростик покосился на Дашу. – Все правильно. Идите вдвоем. Вот вам бабло, постарайтесь всё не проиграть. Я буду рядом, если что, прикрою.
Я не стал спрашивать у него, как он сможет нас прикрыть. Но Ростик не раз придумывал выходы из сложных ситуаций. Помню, как однажды нас тормознули за пересечение двойной сплошной… Впрочем, неважно. В конце концов, должен же был он сказать нам что‑нибудь ободряющее.
Одно я знал твердо: нам надо пройти этот этап и получить деньги. И сделать это могу только я. И это блондинко.
Время было рассчитано чуть ли не до секунды. По всем прикидкам у нас с Дашей выходило что‑то около получаса. Ростик пожелал нам ни пуха ни пера и отправился к черту.
С самого начала нам повезло: мы относительно спокойно прошли внутрь со Стеком. Нас пропустили, потому что у них не работал металлоискатель. Двое китайцев‑охранников слушали мужика‑электрика, который что‑то говорил про драку и разбитую панель управления. На нас даже не обратили внимания.
Пока Даша покупала фишки, я попытался зайти в гардероб. Я дернул ручку двери, но она оказалась заперта. На этом первая попытка и закончилась.
Главная наша проблема заключалась в том, что все охранники в «Сихай‑Сине» были китайцами. Многие вообще ни хера не понимали по‑русски. Пытаться объяснить им, что мне надо пройти в гардероб и позвонить, так же бесполезно, как и растолковывать Вове Календарю основы термоядерной физики. А еще можно было с легкостью повторить участь Ростика, что, собственно, и останавливало нас от принятия поспешных решений.
«Сихай‑Синь» – это не то казино, которое представляет собой что‑то среднее между элитным заведением и притоном. Это и есть самый настоящий притон. Хозяином казино является Армян. Ему пятьдесят лет, он, как следует из прозвища, армянин и по совместительству председатель какой‑то ассоциации малых народов. В ней в основном состоят отнюдь не малочисленные китайцы, которыми Армян рулит с конца девяностых.
А раньше «Сихай‑Синь» назывался «Фортуной» и принадлежал Лузе. Тому тоже под полтинник, он хорошо помнит время штанов с лампасами и малиновых пиджаков, а еще он прославился тем, что сжег шесть компьютерных салонов, в которых в разное время покупал себе оборудование.
Говорят, из‑за «Сихай‑Синя» Луза с Армяном и разругались, когда кто‑то кого‑то подставил, а кто‑то кого‑то кинул. Хотя теперь правду уже и не найдешь. Да и не нужна она.
Место, где можно нарваться на неприятности – вот как я называю подобные заведения.
Здесь не очень привечают игры вроде баккары или девятки. Рулетка еще куда ни шло, но в остальном здесь сохранены боевые традиции катранов семидесятых. В «Сихай‑Сине» вы не сыграете в техас холдем и не сможете бросить крэпсовые кости. Зато здесь у вас с легкостью получится найти партнера для деберца, коротких нард и даже шмента. Да‑да, здесь можно сыграть даже в шмент. Лишь бы деньги были.
Говорят, что крупье этого казино (в основном китайцы) проходят двойное обучение. Сначала их обучают этикету и правилам, а затем они учатся у профессиональных катал. Ну да и черт с ними, с крупье.
Еще одна проблема заключалась в том, что днем в понедельник казино посещает очень мало людей. В толпе действовать гораздо проще: туда юркнул, там смешался с людьми, здесь скандальчик отвлекающий замутил и – хоп! – в дамки.
Но в этот раз толпы в казино не было. С учетом нас здесь было всего пятеро посетителей. Один играл в рулетку, двое других вместе с крупье шпилили в рамс.
На самом деле очень подлая игра. Она строится не на своих достижениях, а на ошибках противника. Это Ростик в такие игры умеет играть, где надо не на карты смотреть, а качать постоянно.
Мы сели к рулетке. Потихоньку начали ставить. Черное, красное, двоечка‑четверочка… Играли с переменным успехом, мне даже удалось просчитать некоторые закономерности. Даша, понятное дело, все только запарывала.
Во время игры мы по два раза выходили, типа «в туалет», на разведку. Охрана из коридора не уходила, и незаметно подобраться к двери не представлялось возможности.
Последние десять минут мы смотрели не на стол, а на портьеру, разделявшую коридор и игровой зал. Ждали удобного момента, чтобы совершить какие‑то решительные действия.
Время шло. Крутилось колесо рулетки, медленно, но верно вытягивая из нас последнюю наличность. Подходящей возможности все не представлялось.
Logged Псих
После пятичасового перемещения по всему городу сил уже не оставалось. Точка не найдена. Даже район не определен. И Авиру Псих так и не нашел.
Устал – это еще мягко сказано. Ног не было. Были две непослушные деревяшки, обутые в ролики.
А еще был кот. Жирный кот, чертовски похожий на Германа Ландо. Псих отвлекся от поиска точки, надеясь найти его хозяев. Кот привел Следопыта к пьяному сторожу на стройке.
Псих застрелил обоих, когда понял, что потерял восемнадцать минут драгоценного времени впустую.
Через два часа после начала гонки у Психа возникла мысль, что Курьеры решили загнать его. Эта мысль крепла с каждым новым траншем. Он смотрел на координаты, мысленно представлял их на карте и понимал, что Курьеры снова сменили район.
Передвижения казались хаотичными, но Псих был уверен, что все это детали одного плана. Курьерам ведь надо попасть на точку, а на третьем этапе это сделать не так‑то просто.
«Макавто». А рядом «Спорт‑Туризм». Может, еду покупали, а может, альпинистское снаряжение.
Кинотеатр. А напротив – заправка. Может, здесь точка, а может, они тут заправлялись.
Еще один Макдоналдс. На соседней улице – охотничий магазин. Что вы тут делали, господа Курьеры? Жрали или боеприпасы пополняли?
Запад города, север города, юг, восток, центр, окраины.
Седьмой транш Псих принял, сидя на лавочке. Казино «Сихай‑Синь». Другой конец города. Туда тащиться почти час, а силы на исходе.
Это последний раз, мысленно сказал себе Псих, поднимаясь на ноги. Если не получится найти Авиру и предложить обмен информацией, придется покинуть игру, потому что тупо не останется сил.
Где же эта сучка на серебристом «Порше»?
CRASH! BOOMS! BANGS!
– Поставь на черное, – сказала Даша, глядя на последнюю фишку, которую я вертел в пальцах.
– Надо ставить на цифру, – произнес я, косясь на портьеру. – Или на пару. Либо выиграть нормально, либо закончить.
– И что дальше?
Я не знал ответа на этот вопрос, поэтому поставил на пару «тридцать пять – тридцать шесть». Через несколько секунд крупье объявил: «Три, красное».
Фишек больше не было. Пора сваливать.
– Мы что, уходим?
Даша задала этот вопрос чуть громче, чем следовало, и крупье ухмыльнулся, сверкнув выщербленными зубами.