– Петь тебе Филипп Киркоров будет! – отозвался Змей.
После такого ответа начало бычить еще и Жилу. Во всяком случае, он побагровел. Побагровевший Жила с пистолетом в руке – я думаю, что если бы он не остановился, то стал бы смертоносной машиной.
А Ростик вдруг рассмеялся, и Жила остановился. Он не ожидал такой реакции. Жила вопросительно посмотрел на Ростика: мол, в чем дело. Посмотрел на меня, я тоже ухмылялся. Туповатый все‑таки у меня друг.
– Жила, они не поют, они читают, – пояснил я. – И фристайлят…
Именно так. Рэпперы читают. Ростик когда‑то давно, помню, объяснял, что это то же самое, что в море ходят, а не плавают. А картины пишут, а не рисуют.
Ростик все еще смотрел на Змея. И пистолет не убирал. И даже улыбался.
– Змей, ты фристайлишь?
– Ага. Каждый день перед едой и три раза на ночь, – ответил Змей.
– Может, исполнишь?
– Горло болит. Мороженое поел с утра… Ты диск купи, послушай.
– Диск? Я ведь могу и на курок нажать.
– Тебе что, это поможет твои проблемы решить? Слушай, друже, ты чего конкретно хочешь?
Это был какой‑то безбашенный рэппер. Всегда было интересно, откуда берутся такие перцы, которые пытаются разговаривать с пистолетом на равных. И как много их еще осталось.
После того как Ростик стал улыбаться, я уже понял, что он не станет никого убивать. И что сейчас мы свалим, но перед уходом мой друг‑таки доиграет эту сценку.
Дальше Ростик исполнил роль сумасшедшего, которому тоже нечего терять. И как исполнил! Он выдержал паузу. Короткую, но достаточно суровую. Потом лицо его исказилось на секунду в истерической гримасе, и он начал орать, кося под шизофреника:
– В орел‑решку зарубимся? – И тут же, не давая опомниться: – Я сейчас монетку кину. Если орел – ты выиграл, и мы уходим. А если решка – или ты фристайлишь, или я взрываю этот клуб вместе со всеми к ебене‑матери! А? Как тебе?
С вытаращенными глазами, типа на нервах, свободной рукой в карман лезет, а рука с пистолетом чуть подрагивает – стопроцентный псих с бомбой. Можно было бы еще слюней пустить, но Ростик, видимо, решил со своим психозом не перебарщивать.
– Я в орлянку с судьбой не играю.
– Беда в том, что судьба тебя ни хуя не спрашивает.
Монетка была уже у Ростика в руке. Он подбросил ее, и она упала к ногам Змея. Долговязый посмотрел на монетку, потом на Ростика. И после этого понял, что все в зале глядят на него. И все это в гробовой тишине. Тут Ростик снова полез в карман и вытащил оттуда взрыватель.
– Слышь, дружище… – медленно начал Змей.
– Братья мои, готовьтесь к смерти! – крикнул Ростик, держа Змея на прицеле. И негромко добавил: – Сейчас вокруг станет шумно от криков неверных. Джихад до победы! «Аль‑Каида»!
Посетители – китайцы и славяне – стали переглядываться нервно. Однако словно какая‑то сила держала их на своих местах, несмотря на то что на лицах у некоторых были видны признаки паники.
Ростик всегда говорил, что научился блефовать, когда по детству проиграл кому‑то полтора миллиона ненастоящих долларов. Его долго били, прежде чем он смог убедить кредиторов в том, что доллары были «как бы понарошку». Так он и научился блефовать.
Поэтому кулак его второй руки с зажатым в ней «взрывателем» был похож именно на кулак с зажатым в ней взрывателем. И только мы знали, что в руке у него брелок от БМВ с крохотной неработающей антенной.
– Мы с тобой, брат! – крикнула Даша. Уж слишком как‑то задорно получилось, но все же прокатило, и никто не раскусил нашей фальши.
Мы с Жилой тоже не двинулись с места. Как говорится, нехай взрывает. Мой необъятный приятель даже рожу скорчил истинного камикадзе.
Все в зале смотрели на Змея.
– Змей… – начал негромко Влад.
– Да все ништяк, – кивнул Змей и взял микрофон. – Я фристайлю, и ты сваливаешь?
– Отвечаю, – твердо сказал Ростик, добавив: – И никто не пострадает.
– На какую тему читать?
Тут Ростик задумался, но всего лишь на секунду.
– Да про нас, – ответил он. – Про все это.
– Про меня тоже, – сразу влез Жила.
А меня вдруг посетила идея, как ответить той стерве из ЖЖ. Записать на телефон и выложить у себя на страничке. Мол, вот тебе не только мое мнение, а и мнение других.
– Про наши, российские сериалы! – крикнул я, доставая телефон. – Только что‑нибудь нормальное, хвалебное!
Даша, видимо, не хотела, чтобы про нее что‑то читали. Она даже отошла чуть в тень, поближе к зеркалу.
И Змей начал. Без музыки, без бита, без предисловий и разогрева… Вот просто с ходу.
Я не люблю рэп. Благодаря Ростику я его даже ненавижу. Но рэп и фристайл – это разные вещи. Фристайл – это интересно. Рифма подбирается вживую. Это экспромт в ускоренной перемотке. Это реал‑тайм‑поэзия. Это круто. Настоящий мастер фристайла сделает так, что вы будете чувствовать себя на его месте. Понимать каждое слово и следить за ходом мысли.
Ростик даже приопустил руку с оружием…
Эксклюзивный ролик, на котором можно немного подзаработать. Выложить у себя на страничке, сделать скачивание платным. Бросить ссылочку Авире в ЖЖ.
Змей что‑то там про пьяный рамс замолаживал, а я одним глазом следил за сценой, другим за залом. Одной рукой снимал все на телефон, а другой придерживал винчестер, висевший на плече.
В зале все сидели спокойно. Ну то есть как спокойно – на лицах у них было написано, что они ни хрена не понимают, но при этом не дергались и даже не шевелились.
К Змею присоединился Влад. Они перебрасывались рифмами, как шариком для пинг‑понга. Клац‑клац. Клац‑клац. К этому времени уже зазвучал бит. Негромко и в тему. Вмешался кто‑то еще из их банды.
А я вдруг снова четко осознал, что занимаюсь какой‑то херней и нахожусь совсем не там, где должен. Какой фристайл? Какой эксклюзивный ролик? Думать надо не о ЖЖ, а о своей жопе, потому что сейчас моя судьба воздушным шариком летит к колючей проволоке. И мир, в котором я живу, очень скоро окажется не таким хорошим, каким был все эти двадцать лет.
Кстати, что‑то про мир прозвучало и со сцены. Это была последняя фраза фристайла. Бит умолк.
Ростик что‑то сказал рэпперам, они даже пожали друг другу руки. Думаю, Ростик еще рассыпался в респектах. Не знаю.
Я уже не прислушивался к словам, звучащим со сцены. В этот момент я думал о том, что мы выиграли двадцать пять тысяч долларов и вагон неприятностей. И я уже не смогу никогда вернуться на старую работу, потому что после подобных историй жизнь должна очень сильно поменяться. В моем случае явно не в лучшую сторону.
В зале сидит куча бандитов, которых мы угрожаем взорвать. Ростик на сцене прощается со своими кумирами и улыбается, а в туалете лежат четыре трупа. Странно, да? Мой друг не понимает, что мы не сможем решить наши проблемы? Он не понимает, что нам пиздец?
Я так и спросил у него, едва мы сели в машину и отъехали от клуба. Я едва ли не заорал, чтобы прервать его восторженные отклики об услышанном фристайле. А когда Жила поинтересовался, почему я такой нервный, и до меня дошло, что они с Дашей еще не в курсе, то сказал:
– То, что Ростик говорил про четыре трупа в туалете – это правда! Следопыт убил трех охранников и хотел убить меня, но Ростик его застрелил! По правилам игры Следопыты и Курьеры могут убивать друг друга!
Logged Псих
Псих давно так не смеялся. Он хохотал и не мог остановиться. Сначала не поверил, пытался убедить себя, что это какая‑то сложная схема, хитроумный план, а потом понял все и начал смеяться.
Они случайно (по баннеру) подали заявку на игру. Они не регистрировали оружие. Они не читали правила. И они прошли четыре этапа без единой потери. Не нарушив правила и выбив при этом из гонки двух Следопытов. Забрав пистолет у одного, застрелили им другого.
Это были какие‑то уникальные черти. Уже стали доступны полные логи прохождения Курьерами первых трех этапов, и смотрел их не только Псих, но и те Следопыты, что не участвовали в гонке.
Курьеров обсуждали, делали даже ставки. Были такие, что жертвовали рейтинговыми баллами для того, чтобы получить дополнительную информацию. На форуме появились несколько топиков с различными мнениями. Если бы те, кто отписывался в них, вели свои споры в реале, то уже давно бы охрипли. Одни считали новичков везучими придурками, другие склонялись к мысли, что все это какой‑то тайный заговор, третьи уверяли, что Курьеры не настоящие и все логи – не что иное, как подделка.
Впрочем, в вирте тусовались в основном ветераны игры. И все они сходились только в одном: каждый хотел поучаствовать в последнем, пятом этапе.
Ник следующего Следопыта был пока не назван, и поэтому все наперебой подавали заявки. Мало того что теперь за каждого Курьера дадут по пятьдесят баллов, так еще какой пиар!
Все хотели. Все суетились. Психа это не беспокоило – он уже в игре, а достойных противников после выбывания Бутчера не осталось. Все остальные, включая Авиру, – сопляки и молокососы.
Беспокоило его другое. Пять минут назад пришло сообщение о том, что Курьеры с большей долей вероятности не идут на пятый этап. Потому что Стек уже выброшен.
ГАРАЖ
Металлическая коробка, которую мы берегли эти два дня, перелетела через забор стройки и плюхнулась на невидимые нами доски.
Винчестер я выбросил в окно еще раньше, когда мы отъезжали от клуба. И Жилу убедил его трофей выбросить. А вот Ростик свой пистолет выбрасывать не стал, и я поинтересовался почему. В кого он стрелять собирается, если игра закончена?
– Сань, тебя чуть не убили, – сказал Ростик. – И любой из нас мог оказаться на твоем месте. Но мы живы, Саня. И это главное. А теперь заткнись, я знаю, что делаю.
Крыть мне было нечем, а когда мы уже отъехали от стройки, я поинтересовался у Ростика нашими дальнейшими планами.
– Деньги мы получим завтра в восемь утра. В любом банке, принимающем переводы для физических лиц.
– Почему завтра? – спросил я, покосившись на Дашу. Жила сидел позади нее, и сейчас она ему что‑то шептала на ухо.
– Завтра в восемь нам позвонят. Мы должны будем подтвердить, что игра окончена, после этого в любой банк на любое имя поступят двадцать пять тысяч долларов в рублевом эквиваленте.
– Почему в рублевом? – автоматически спросил я, пытаясь по Жилиному лицу понять, что ему эта змея шепчет.
Больше всего меня беспокоило, что она сейчас затеет какой‑нибудь передел вроде «кто больше сделал, тот больше и получит». Видимо, Ростик увидел в зеркало мои сомнения на лице, потому что ободряюще воскликнул:
– Саня, все нормально! Мы победили.
– То есть у нас больше нет проблем? – спросил я. – Получаем деньги, и все?
Вопрос повис в воздухе, мне пришлось его повторить. Даша прекратила шептаться, Жила тоже прислушался.
– Не совсем все, – признался Ростик. – Из города придется уехать. Как можно быстрее и желательно подальше.
– Куда?
– Надо решить. Сейчас заедем к каждому домой, быстро заберем документы‑деньги и поедем в гараж. Там переночуем, утром получим деньги и сматываемся.
Я был пару раз в гараже. Это жуткое место. Жестяной сарай, пропахший бензином и заваленный хламом, – вот что такое гараж Ростика.
Но мой спаситель был прав. Оставаться дома у любого из нас небезопасно. А про гараж мало кто знает, Ростик сам о нем иногда забывает.
– Надо хавануть обязательно, – сказал Жила. – В магаз заедем, колбаски, сырку возьмем на ужин?
Блин, кому что…
Logged audio
(аварийная ситуация с серверами, вылетает на Украину, вероятно очень важно)
– Извините, что так поздно… Только что было перезагружено большинство серверов.
– Зачем?
– Экстренный режим. Мы еще не успели отследить все изменения. Проблема в другом…
– В чем?
– Это уже третий раз за последние шесть часов.
– Как?! Почему… Ты кому‑нибудь еще сообщал?
– Нет, конечно.
– Срочно выявить все изменения и в любое время суток… Хотя нет… Черт! Я вылетаю к вам. Оформи коридор. Подготовь материалы по всем наиболее значимым проектам. И постоянно будь на связи.
Logged Арива‑Avira
Вот же глупость.
Игра проходит в ее городе, с ее участием, а она уже пропустила два этапа. Что это, невезение? Или чья‑то спланированная подстава?
Кто бы мог подумать, что один из этапов будет в казино Армяна? И все пройдет на ее глазах, а она будет вынуждена смотреть и ничего не делать.
Не объяснять же Армяну, что она участвует в одной игре и сейчас ей просто необходимо вмешаться, чтобы победить.
Она находилась в нескольких метрах от Курьера, но, вместо того чтобы пристрелить его, пришлось просить охрану Армяна привести парня сюда. Лишь бы он не ушел. А вместе с ним чтобы не ушли тридцать баллов, которые дают за каждого Курьера на третьем этапе. Но появился Псих, который все испортил, начав пальбу.
А потом цена возросла. Начался четвертый этап, в котором давали по сорок баллов за Курьера. И снова Авира не может участвовать и только читает логи, рассказывающие о том, что после Бутчера из гонки вылетел Молоток и Следопытов осталось двое. Один из них, точнее, одна сейчас вместо того, чтобы заниматься поисками, сидит перед компьютером в душной комнате.
До чертиков обидно было проигрывать в своем же городе. Но Авира не могла уйти, не выполнив задание Армяна. Те, кто так поступает, долго не живут.
Армян не просто армянский полубог китайских братьев. Кроме казино и трех общежитий, называемых в народе «ульями», Армян владеет несколькими магазинами, автозаправочной станцией и двумя строительными фирмами. У него есть деньги и практически нет живых врагов. Вот только Луза, с которым они ненавидят друг друга, наверное, с детства. Уже лет пятнадцать они забирают друг у друга какие‑то куски, делят остатки города и все никак не могут примириться.
Боссу нужно, чтобы Авира добыла виртуальную переписку помешанного на Интернете Лузы. Босс знает, что Авира хакер‑шмакер. Босс ждет результат. У Босса вчера убили какого‑то бармена и забрали два килограмма дерьма, а сегодня ему разгромили казино. Вряд ли Босс обрадуется, когда узнает, что Авира плохо разбирается во взломах и не может ему помочь.
– Он сам на «Одноклассниках» сидит и своих дебилов подсадил, – сказал ей Армян еще днем. – Там все дела решает. Сделай так, чтобы я посмотреть все мог. Мне очень это нужно, понимаешь?
Авира понимала. А потом в казино рванула граната, и Армян захотел перечитать переписку своего врага еще сильнее.
В довольно взвинченном состоянии Авира была занята поисками тех, кто мог ей помочь взломать аккаунт Лузы.
Хакеров в Интернете полно. Они готовы улучшить фотку, найти нужный реферат и скинуть смешную ссылку. Расскажут, как пользоваться «аськой» и где скачать для нее новые смайлики. Но когда речь заходит о том, чтобы помочь как‑то конкретно, у них сразу же появляются срочные дела, связанные со взломами серверов «Лукойла», «Русского Стандарта» и Пентагона. И уходят эти хакеры в офф быстрее, чем Авира успевает докурить очередную сигарету.
Отчаявшись найти кого‑нибудь из приятелей онлайн, она сунулась в «Гугл». «Ищу хакеров», «взлом сайта», «взлом аккаунта», «взломать „Одноклассников“ за деньги», «получить нужную информацию»…
Информацию… Убивающий Информацию… Ну как же его? Эль Муэрте. Тот придурок, с которым она недавно спорила насчет сериалов. Клоун еще тот, ну а вдруг? К черту сериалы. Если он действительно хакер и сможет взломать аккаунт Лузы, Авира согласится с тем, что сериалы – это лучшее, что есть у человечества. Она написала ему, что есть важное дело, которое надо обсудить.
Едва Авира отправила мессадж, как в кабинет заглянул Орех.
Орех – правая рука Армяна по всем темным делишкам, связанным с китайцами. Вроде бы сидел за ограбление. Авира всегда старалась от него держаться подальше, но не всегда получалось.
– Слышь, Авира, – буркнул Орех в открытую дверь. – Армян спрашивает, скоро переписка будет?
– Скажи ему, я код перенастраиваю.
– Чё? – Орех даже зашел в кабинет. – Иди сама ему это выговаривай. Армян велел узнать, когда переписка будет.
– Скоро, – буркнула Авира.
– А точнее? Слышь, Авира, я серьезно спрашиваю.
– Я не знаю! – Девушка приподнялась с места. – Орех, я занимаюсь взломом сайта. Мне осталось перенастроить код, влить в буфер сетевые разметки, обойти защиту трафика, просканировать системы безопасности и взять нужный логин с паролем. Сколько это займет времени, сказать не могу. Ясно?
Орех озадаченно хмыкнул. Посмотрел на Авиру, на компьютер, почесал голову.
– Ясно. Скажи, тебе часа хватит?
– Через час скажу.
Покачав головой, Орех вышел. Неплохой с виду тип, хотя скрытный больно. Сучонок еще тот.
Усевшись за компьютер, Авира обновила страницу. Ну где же ты, Эль Муэрте, Убивающий Информацию? Когда ты будешь онлайн?
БАБЛО ЖЖЕТ И РЕШАЕТ
Мы решили, куда поедем после того, как получим деньги. В Сочи. Там сейчас только начинается сезон, жилье дешевое, и у Ростика возникла идея снимать и пересдавать комнаты. Таким образом, и себе жилье обеспечить можно, и на хлеб заработать. А осенью или ближе к зиме можно и вернуться. К тому времени все забудется и утрясется.
Мне не хотелось никуда уезжать, но, похоже, у нас не было другого выхода. Я согласился, Даша тоже. А Жила…
Он пошел за едой еще полтора часа назад. В магазин, до которого десять минут идти. На его телефоне отрицательный баланс был вполне себе постоянным явлением, поэтому мы даже не могли с ним связаться.
Ростик много чего высказал по поводу сотовых операторов, прежде чем заткнулся и стал сидеть молча, лишь посматривая на часы.
Даша курила возле вентиляционного отверстия. Она начала тщательно выдувать дым туда после двух или трех нервных замечаний хозяина машины.
Я же перечитывал правила при тусклом свете грязной лампочки и постепенно открывал для себя новый и новый смысл.
– Оказывается, оружие надо было регистрировать в игре, – сказал я.
– Что? – переспросила Даша.
– Машину, оружие… Я сейчас вспомнил, что, когда регистрировался, там был раздел «Специальные средства». Я его пропустил. А вот тут написано про специальные средства – это оружие! Ростик! А откуда у тебя пистолет?
– Он его в кафе подобрал, – ответила Даша. – Когда немой с тем мотоциклистом драться начали.
– Слух, Ростик, здесь просто написано, что нельзя использовать…
– Да не парь ты меня этим говном! – воскликнул Ростик. – Все, мы прошли игру! Прошли четвертый этап, это мне сказали лично! Сожги на хрен эти правила и больше никогда не вспоминай ни про них, ни про все остальное.
– Братан, да не нервничай… – Пожав плечами, я достал зажигалку, чиркнул, и пламя вцепилось в первый лист правил.
– А хрена ли мне не нервничать, если полтора часа прошло, а Жилы до сих… Бля, что ты делаешь?! – закричал Ростик, когда, почуяв запах паленой бумаги, приподнялся из‑за машины. – Не здесь жги, это же гараж!
Я затоптал огонь быстрее, чем Ростик успел моргнуть. Тем временем он подошел ко мне вплотную и заговорил чуть тише:
– Ты как думаешь, где сейчас Жила?
– Ну… Может, в очереди стоит… – Я поднял с бетона обгоревшие страницы и осторожно положил их на верстак.
– А может, его сейчас Луза допрашивает? Или менты… – Ростик прищурился. – И уже сюда едут.
– Ну, тогда надо уезжать? – неуверенно спросил я.
– И бросить Жилу?
– Так если его менты взяли… – растерялся я.
– А если он в очереди стоит?
– Бля! – выругался я. – Ростик, чего ты предлагаешь?
– Ничего. Но его нет уже полтора часа.
Ростик заходил кругами по свободному пятачку перед машиной.
– Может, сходить в магазин посмотреть? – предложил я. – А то сидим здесь, как в консервной банке.
– Не надо никуда идти, – сказала Даша. – Если нас ищут, то лучше не появляться лишний раз на улице, тем более в такое время. Придет ваш Жила, никуда не денется.
Я уже почти был уверен, что она знает больше, чем говорит. И собирался было спросить, что она там Жиле в машине шептала, но тут неожиданно зазвонил телефон. У Ростика.
Он долго не брал трубку. Выключил звук и смотрел на мигающее табло с неопределенным абонентом.
– Ответь, – сказал я. – Блин, не томи.
Наконец Ростик решился. Ответил, что‑то выслушал, потом включил громкую связь и положил трубку на капот.
– Доброй ночи, извините за беспокойство, – зазвучал из динамика телефона спокойный мужской голос. – У меня к вам два вопроса. Первый: вы действительно считаете, что вам не выплатят миллион долларов, если вы победите в пятом этапе?
Мы переглянулись.
– Как минимум, мы должны знать, что у вас есть такие деньги, – выступила Даша.
– У нас есть такие деньги, – сказал мужчина из трубки. – Второй вопрос: это единственная причина, по которой вы хотите отказаться от последнего этапа?
– Нет, не единственная, – ответил Ростик. – И мы не хотим закончить игру. Мы ее уже закончили, так что можете прямо сейчас переводить деньги мне на карточку.
– В восемь утра, – любезно напомнил голос. – О своем решении сообщите в восемь утра.
– Запишите реквизиты карточки, – сказал Ростик.
– Мы знаем твои реквизиты, – произнес голос.
И тут я, поняв, что терять уже особо нечего, набрался наглости и спросил:
– А вы кто?
Ответили не сразу.
– Уточни смысл своего вопроса.
– Ну, я имею в виду, как к вам обращаться… Имя у вас есть?
Едва я произнес последнее слово, как в ту же секунду связь разъединилась.
– Вот нафига тупые вопросы задавать?! – воскликнула Даша.
Я пожал плечами. Мне вопрос тупым не казался. С человеком надо разговаривать, зная его имя. Называешь собеседника по имени, и тогда к тебе совершенно другое отношение. В этом случае где‑то уговорить легче будет, а где‑то и надавить.
Даша, может, еще что‑то сказала бы, но в этот момент телефон Ростика опять дал о себе знать. На этот раз он тренькнул, возвещая о пришедшей эсэмэске. Почти одновременно раздались сигналы моего и Дашиного телефонов, а потом что‑то запищало возле двери.
Тут же раздался условный стук, и голос за дверью громко зашептал:
– Пацаны, открывайте! Это я!
Видимо, больше всех перепугался я, потому что даже подпрыгнул на месте. А когда пошел к двери, доставая свой телефон, то услышал, как за спиной Ростик хрипло воскликнул:
– Ну ни хера себе!
Logged audio
(в самолете, литера «С», просит приготовить отчеты)
– Вы скоро будете?
– Уже приземляюсь. Минут через двадцать буду. Как у тебя?
– Шатдаун. Восемьдесят два процента основных систем легло.
– Да что там происходит?! На что направлены резервы?
– Зафиксировано четыре попытки изменить алгоритмы безопасности. Сколько всего было попыток, нам остается только предполагать.
– Понятно. Что с резервными?
– Мы не можем проверить. Есть несколько директорий, на которые идут ссылки, но все они с литерой «С», к которой нет допуска. Ждем вас.
– У аналитиков что?
– Пока ничего. Изменений никаких нет.
– Это пока ничего. А что будет дальше… Все, мы приземлились. Через двадцать минут чтобы все отчеты были готовы.
Нам перечислили по шесть миллионов девятьсот семьдесят три тысячи сто пятьдесят рублей. Каждому.
Ростик не поленился, посчитал на калькуляторе. И сказал, что это ровно двести пятьдесят тысяч долларов по курсу Центробанка.
Наверное, мы были единственными людьми в мире, у которых на телефонах лежало по четверти миллиона долларов.
Интересно, можно ли вообще за всю жизнь выговорить столько денег?
Интересно, а что скажет мой оператор? Я у них, наверно, сразу VIP‑клиентом стану.
– Оперативно. – Ростик подбросил в руке четверть миллиона. – Ты представляешь себе, сколько времени надо, чтобы на четыре номера столько денег перевести? А наши олигархи за минуту управились.
– Эти деньги станут по‑настоящему нашими, если мы пройдем пятый этап, – напомнила Даша.
– Хочешь продолжить игру? – спросил Ростик.
– А ты нет?
– Нет, – отрезал Ростик.
Жила дипломатично кашлянул и осторожно предложил:
– Может, похаваем?
Logged audio
(отчеты, ЮКОС, миллион долларов, литера «С», хочет связаться с Востровым)
– Господи, как много… Ты читал все это?
– Вкратце.
– Выросла цена на Урале. Но мы связываем это с ЮКОСом и международным…
– Я понял. Больше ничего? Это первые запросы после перезагрузки?
– Да. Я выделил для вас наиболее значимые.
– Все наши?
– Вот эти и эти. А здесь не совсем понятно. И самое главное вот, буквально несколько минут назад.
– Это что? Перечисление… Миллион долларов… Мобильные телефоны? Кому принадлежат эти номера?
– Директория с литерой «С». Мы только начали распаковывать логи.
– Ясно. Выясни по номерам. И звони Вострову.
– Может, лучше вы сами Вострову?
– Хорошо, сам позвоню. У вас кофе есть? Крепкий, с сахаром, без молока.
ЗАГОВОРЩИКИ
Жила принес две сумки. В одной была еда «на сейчас», в другой – «на дорогу». Сказал, что стоял в очереди, потом вспомнил, что забыл купить хлеб, возвращался, снова стоял в очереди, потом заплутал на улице…
– А то без хлеба щас бы как ужинать пришлось? Без хлеба ужин не ужин.
Жила раскладывал на капоте еду «на сейчас»: колбаса, сыр, сок, хлеб, консервы.
– Ну а что, в Сочи нормально. В Сочи я поеду. Сейчас перекусим, я тут докторской триста взял и любительской пятьсот… Можно в Лазаревскую или в Лоо. Вот сырок тут взял, российский, нормальный. А это вот тема прикольная, ее надо на хлеб намазать и сверху можно сыр и колбасу положить, вкусно будет.
Ростик был занят своими размышлениями, а я заметил, как во время балагурства Жила неожиданно посмотрел на Дашу и вроде как кивнул ей, а она чуть улыбнулась в ответ. Я даже увидел ту самую невидимую ниточку, которая соединяла две несоединяемые вещи – Жилу и Дашу.
В воздухе, помимо колбасы и огурцов, пахло заговором. Я чуял его и уже догадывался, в чем он заключается.
– Двадцать пять тысяч – это, конечно, большие деньги, но насколько они большие? – начала Даша издалека.
Тем самым она только подтвердила мои подозрения. Теперь мне стало ясно, где был Жила столько времени и что лежит во второй сумке. Это Ростик еще ничего не понимал, а я уже раскусил их и лишь ждал развязки.
– Даш, это не игра, это маленькая война. Мы должны убивать, и нас будут убивать. Это не понарошку и стволы не пейнтбольные. Мы даже не знаем, где пятый этап будет. А если там охрана? Если мы пройти не сможем?
Ростик умолк, чтобы прикурить сигарету. И тут Даша, улучив момент, поинтересовалась:
– Ты себя отговариваешь или нас?
– В смысле? – воззрился на нее Ростик. – Я никого не отговариваю, мы вроде все уже решили… Или нет? – При этом он почему‑то посмотрел на меня. – Саня?
– Что? – отозвался я.
– Ты хочешь продолжать игру?
– Ну… – Я пожал плечами. – Не знаю… А ты как?
– Что – ты как?! – взорвался Ростик. – У тебя что, мнения своего нет? Что ты мямлишь постоянно, как баран: куда все, туда и ты!
Тут я должен был дать оборотку – тоже назвать его бараном, сказать, что я не мямлю и чтобы Ростик попридержал язык. Но я не стал ничего говорить. Ростик, как никто другой из нас, имел право выговориться. Кроме того, совсем недавно он спас мне жизнь.
– У тебя сомнения какие‑то есть? – распалялся Ростик. – Куда нам дальше лезть? Саня, из этого дерьма выбираться надо, а не нырять поглубже! Жила? Ты как‑то иначе думаешь?
Бедный Жила чуть не поперхнулся от того, что попал под обстрел.
– Ну…
– «Ну» по‑китайски «до свидания»! Думаешь, тебе за миллион сделают точку в телефонной будке? Приехал, позвонил – и сразу в дамках?
Жила продолжал есть, кивать и периодически посматривать на Дашу. Я тоже молчал и ждал, когда она наконец откроет карты. А Даша не спешила, снова начав заходить издалека.
– Двадцать пять тысяч, с одной стороны, очень хорошие деньги, а с другой стороны, не очень‑то это и много, – сказала она. – Но дело не в этом. Мы прошли четыре этапа. С трудом, но прошли. У нас не было никакого опыта, но раз мы победили четыре раза подряд, значит, действовали правильно. Может, где‑то и повезло, но ведь ты сам говоришь, что везение без мозгов бесполезно.
Это верно, Ростик действительно так говорит. Особенно когда в рулетку выиграет или на автоматах.