Будущих крупье, видимо, выбирали среди гопников с окраин Пекина. Это вам не пай‑мальчики «Золотого Ковра» и других элитных казино. Обычный работник «Сихай‑Синя» блестит стальными фиксами, не стесняется шрамов и говорит: «Ставки сделаны», – с гнусаво‑блатной интонацией. У некоторых получается очень натурально.
А еще каждый вооружен пистолетом с резиновыми пулями. Пушки висят у них под мышками, в кобурах. Крупье их особо не скрывают. Армян считает, что это успокаивающе действует на проигравшихся в пух и прах игроков. Я слышал, что иногда эти пистолеты приходится использовать по назначению.
– Мы что, уходим? – еще раз спросила Даша.
– А что ты предлагаешь?
– Слушай, ты же тут мужчина, а не я! – возмутилась она. – Придумай что‑нибудь.
Я посмотрел на того охранника, который сегодня утром общался с Ростиком. А может, это был другой, но тоже очень здоровый. Прямо борец сумо!
– И что ты предлагаешь мне придумать? – зло спросил я. – Перебить всю охрану? Я тебе не Бэтмэн.
– Я уже заметила.
По ее тону я примерно представлял, что она расскажет Ростику, когда мы вернемся. Я ни на что не годен, пользы никакой, лучше бы она пошла одна, потому что я только мешал ей. Ростик, конечно же, не поверит, но осадочек останется.
Возвращаться с пустыми руками не хотелось. И тем не менее я не знал, что делать. Хотя была у меня одна задумка…
– Пойди принеси еще денег, – хрипло сказал я.
– Что?
– Иди к Ростику и возьми еще денег. У меня есть идея…
– Какая идея?
– Хватит привлекать к нам внимание, – прошипел я ей в ухо. – Принеси еще денег. И быстрее. Возьми все, что есть в общаке.
Даша колебалась пару секунд, но затем все же пошла к выходу. Я осторожно улыбнулся крупье и полез за сигаретами.
|
|
На самом деле мне в голову действительно пришла интересная мысль. Правда, к третьему этапу она никакого отношения не имела.
Я собирался сыграть в рулетку по системе Ростика. Той самой, которую он совсем недавно разработал.
Смысл ростиковского ноу‑хау сводился к следующему: выделяется некая сумма денег, которую не жалко проиграть. Ну то есть с этой суммой надо заранее распрощаться. Потом поставить ее на цвет. Если угадываешь, то все, что выиграл, ставишь на одну из трех полос. Если угадал, то весь выигрыш снова ставишь на цвет. Если опять твоя взяла, делишь сумму пополам. Одну половину ставишь куда‑нибудь на «чет‑нечет», а вторую половину – снова на одну из трех полос. После этого при любом раскладе забираешь все и уходишь.
Я уже был свидетелем того, как срабатывала эта система. Если Ростик даст денег, мы можем прилично выиграть. Тогда провал третьего этапа будет казаться не таким уж и фатальным. А если проиграем… Собственно, пока я ждал Дашу, я думал именно об этом.
А потом колыхнулись шторы у входа в игорный зал. В зал вошел… нет, не Следопыт. Я ожидал увидеть утреннего альбиноса, но это был не он.
В зал вошел Армян. Седая борода, костюмчик, пара фентелей на толстых пальцах. Он был в окружении своих телохранителей и с какой‑то прикольной модной девкой. Китайцы засуетились было, оказывая респект своему боссу, но очень быстро вернулись к своим обязанностям.
Армян и его компания шли к лестнице, которая вела на второй этаж. Хозяин казино что‑то негромко говорил девке, а она рассеянно кивала и осматривалась. Встретившись со мной глазами, подружка Армяна вроде как даже задержала на мне взгляд, а потом, когда они уже поднялись, она с балкона снова посмотрела на меня.
|
|
На всякий случай я сделал вид, что играю по‑крупному. Ну как‑то так. И подмигнул ей. А она в ответ улыбнулась, прежде чем скрыться в апартаментах. Прикольная такая девчонка.
Потом вернулась Даша и сказала, что Ростик денег не дал, и еще потребовала, чтобы я отдал ей Стек. Мол, она попытается проникнуть в гардероб, пока я буду отвлекать внимание охраны.
Я не хотел расставаться со Стеком. То есть, может быть, я все‑таки и отдал бы его ей, но не успел. Мне на плечо положили руку, и голос за спиной произнес:
– С тобой кое‑кто поговорить хочет.
– Кто? – спросил я, полуобернувшись.
– Пошли, познакомишься.
Позади меня стоял один из телохранителей Армяна. Видимо, улыбку модной девочки заметил не только я, но и Армян.
Эти армяне на почве ревности крытые наглухо. Армян не исключение. Ему не объяснишь, что это всего лишь улыбка, и ничего более. Проще китайцу‑охраннику втолковать, что мне нужно позвонить из гардероба.
– А если я не пойду? – спросил я.
– Ты что, дурак? – Рука нетерпеливо дернула меня за плечо. – Давай поднимай жопу, и пошли.
– Куда вы его уводите? – пискнула Даша.
– Щас вернется, – сказал бодигард. – Может, даже живой.
Он сам же и гыгыкнул от своей шутки, при этом став похожим на хорька.
А потом возле портьеры взорвалась граната. И еще что‑то чмякнуло, и бодигард с простреленной головой рухнул на пол.
Logged Псих
Машина Курьеров, которую он уже видел на первом этапе, стояла неподалеку. Псих заметил ее, когда переобувался, стоя напротив казино.
|
|
В салоне один, значит, на точку втроем пошли. Правильно. Один отвлекает, один прикрывает, один звонит. И один в машине.
Не это его смущало.
Возле входа стоял «Мерседес» с транзитными номерами. Тот самый, который сбил его вчера утром и который он видел на станции техобслуживания. Это могло быть случайностью, а могло и нет. Если не случайность, то что? Засада?
Расставив приоритеты в действиях, Псих шагнул в сторону курьерского БМВ. Сначала водителя. И тогда остальные уже никуда не денутся.
И тут неожиданно, словно почувствовав, БМВ сорвалась с места и помчалась прочь от точки.
Глядя ей вслед, Псих понял две вещи. Первая – что он не понимает, что происходит. Вторая – что из‑за этого он начинает приходить в ярость.
В кармане куртки перекатывалась РГД‑5. Когда‑то Псих купил парочку специально для того, чтобы бросить кому‑нибудь в машину и посмотреть, что будет. Бросил одну во время последней игры. Посмотрел. Не впечатлило. Эффектно – да. Но не эффективно.
Нельзя делать то, что от тебя ожидают, считал Псих. Станешь предсказуемым – и сразу проиграешь.
Он сжал гранату, большой палец просунул в кольцо чеки. Другой рукой сдвинул предохранитель «Тульского Токарева».
Он сдерживал ярость, когда поднимался по ступенькам широкой лестницы. Сдерживал ее, когда прошел через неработающий металлодетектор. А когда заглянул в игорный зал, то увидел Авиру, которая с балкона смотрела на Курьеров. Курьеры мирно беседовали с хорьком из «Мерседеса».
Это было нарушением правил. Авира действовала не одна и использовала дополнительный транспорт, который к тому же не зарегистрирован. Псих больше всего ненавидел, когда кто‑то пытался нарушить правила и сжульничать во время игры.
Читерство – это зло, которое надо искоренять. И если администраторы игры ничего не видят, значит, надо указать им. Привлечь их внимание.
Палец двинулся в сторону, отщелкивая чеку. Псих шагнул назад, за шторы, одновременно незаметно бросая гранату на пол. И стал вытаскивать пистолет, ожидая взрыва.
Итак, был взрыв и был бодигард Армяна, застреленный кем‑то неизвестным.
Падая на пол, я успел заметить, как рядом со мной на пол рухнули и Даша, и крупье с охранниками, вытаскивающие свои пушки. Потом я закрыл голову руками и зажмурился, словно это могло спасти меня. А через секунду в стену возле нас пришлось несколько выстрелов. Стреляли со стороны портьеры.
Я не смогу описать толком, что происходило там, чуть повыше уровня пола, потому что с полуприкрытыми глазами и полузажатыми ушами с помощью локтей и ног отполз к массивному столу и спрятался за ним. Выглянуть из‑за укрытия и посмотреть, что происходит, хотелось, но не настолько.
А перестрелка велась активная. Грохот выстрелов, гарь, пыль от отбитой штукатурки… Меня неожиданно толкнули в плечо, а когда я вздрогнул и со страхом повернулся, то увидел лежащую рядом Дашу, которая показывала рукой на какую‑то дверь. То есть это была не «какая‑то дверь», а дверь с надписью: «Emergency exit», которую мой мозг перевел, как «слава тебе, Господи!».
На карачках я прополз к спасительному выходу, толкнул створку – открыта! – буквально бросился в узкий коридор и уже там, прислонившись к стене, облегченно вздохнул. Следом за мной в укрытие прыгнула Даша. Она останавливаться не стала, а сразу же устремилась по коридору к выходу. Я рванул за ней.
Мы попали в темное помещение. А уже из него… Блин, я не поверил собственным глазам! Дверь в конце коридора, на которой было написано заветное «Exit», вела в гардеробную. В ту самую гардеробную, где стоял столик, в ящике которого лежала газета с номером, и телефон.
Этап.
Я даже на секунду замер, а потом заорал вслед Даше:
– Стой! Стой!
Даша остановилась, а я кинулся к ящику, рванул его на себя и вытащил газету.
Третья страница… Так… Объявление 2473. Вот оно. «Возьму на реализацию всё. Ашот. 229‑12‑19».
Я схватил трубку.
Стук моего сердца казался громче выстрелов, до сих пор гремевших в игральном зале.
– Алло! – раздался в трубке женский голос.
– Я прошел этап! – заорал я в трубку.
Пауза.
– Это 229‑12‑19?
– Нет, это 11‑19. Вы номером ошиблись… – сочувственно произнесли в трубке.
– А хрена ты тогда трубку берешь, дура?! – проорал я и хлопнул ладонью по рычагу. Дрожащий указательный палец буквально вонзился в цифры телефона. Я аж вздохнул с облегчением, услышав знакомый голос:
– Третий этап пройден. Добро пожаловать! Перерыв три часа. Добро пожаловать.
Мы выбежали на улицу, озираясь вокруг.
Ростика не было. Там, где должна была стоять его машина, было пусто. Даша полезла за телефоном, но я, схватив ее за руку, крикнул:
– Валим отсюда!
И мы побежали что есть сил. Сворачивая с одной улицы на другую, подальше от казино и бандитских разборок. Не думая ни о чем.
Хотя нет, я думал: «Ростик, скотина, где же ты?!»
Logged Псих
Пальба продолжалась несколько минут. Первым выстрелом Псих зацепил хорька из «Мерседеса», закрыв вопрос о случайной встрече.
А вот дальше все пошло не так гладко. Крупье оказались вооружены, к чему Псих не был готов. Они открыли пальбу ото всех столов, а когда Псих, спрятавшись за анфиладу, понял, что стреляют резиной, уже подключилась охрана. Не вохра с табельными «макарами», а настоящие боевики с «калашами». Да это не казино, а притон какой‑то, мелькнула у него мысль.
Он лежал на полу, надежно укрытый каменной плитой, а вокруг грохотали выстрелы. Вылезти Псих не мог, поэтому и скрипел зубами, глядя в уцелевший кусок зеркала. Там Курьеры ползли к черному ходу.
Не столько охрана останавливала Психа, сколько мысль об Авире, которая почему‑то не вмешивалась. Она пряталась наверху, на балконе, и чего‑то выжидала. Курьеры уже скрылись из виду, а она ничего не предпринимала.
Следопыт срезал двоих. Один необдуманно решил обойти анфиладу, а второму он выстрелил по ногам и потом добил. Остальные попритихли, дав ему время сменить обойму.
В тот момент, когда Псих собирался потихоньку переходить в наступление, ориентир пискнул. Это не мог быть транш. До получения новых координат Стека оставалось… Ничего уже не оставалось. Сообщение гласило, что Курьеры прошли третий этап.
Он выкатился в коридор, оттуда на улицу – Курьеров нигде не было. Сзади зазвучали выстрелы. Псих пробежал несколько метров, юркнул в какую‑то подворотню, перемахнул через забор и лишь тогда позволил себе выругаться.
Курьеры смогли пройти третий этап. Гонка продолжалась и становилась интереснее, но Авира…
Он сообщил, что она нарушает правила. Ему сказали, что нарушения правил не было. Тот хорек из «Мерседеса» общался с Курьерами, сказал Псих. Ему ответили, что Авира не общалась с хорьком и не нарушала правила.
А потом была ария. В трубке зазвучала песня: «Сердце красавицы склонно к измене и к перемене, как ветер мая». И обрыв связи.
Услышанное сильно удивило Психа. Нет, странности, конечно, звучали от организаторов и раньше. Но вот песен еще не было.
Logged Арива‑Avira
Приблизительно в то самое время, когда Псих слушал арию в телефоне, с балкона второго этажа Армян молча взирал на разгромленный зал и несколько трупов. Ему уже сказали, что стрелявший был один и что он ушел. Теперь Армян пытался понять, как один человек мог разгромить охраняемое заведение и уйти, даже не получив повреждений.
– Балас, иди сюда, – поманил он пальцем Авиру. – Ты умная девочка, объясни старику, что тут произошло?
Авира пожала плечами:
– Маньяк какой‑то. Я не знаю.
Она узнала Психа, едва тот появился в зале. Точно так же, как узнала Курьеров. Точно так же, как узнала Стек, который ей уже приходилось держать в руках. Но не рассказывать же об этом хозяину разгромленного казино.
Армян повернулся к ней. Густые брови сдвинулись к переносице, взгляд стал колючим.
– А что это за парень был, с которым ты поговорить хотела?
– Хакер знакомый, – соврала Авира не моргнув глазом. – Тебе же надо получить переговоры Лузы… Мы с ним о встрече здесь договорились, а он испугался и убежал… – Пальцы погладили ориентир с сообщением о прохождении третьего этапа. – Кстати…
– Что? – Армян снова повернулся к своей собеседнице.
– Этот псих, который тут стрельбу открыл… Возможно, я ошибаюсь…
Армян весь собрался.
– Продолжай.
– По‑моему, я его видела пару раз возле Дворца пионеров.
– Орех! – Армян двинул пальцем, и возле него тут же появился высокий худощавый парень. – Быстро все записи с камер показать ребятам. Есть тема, что это от Лузы привет прислали. Срочно, Орех! – Орех исчез. Армян тяжело вздохнул: – Этот… этот гандон… Луза… – Он сжал руки в кулаки. – Он же мне… я же его… – Он резко повернулся и посмотрел на Авиру. – Мне нужна его переписка. И убей ему… это… как его…
– Аккаунт, – подсказала Авира.
– Да. Прежде чем я грохну эту тварь, убей ему эту херню.
Он постоял секунду, потом перегнулся через перила.
– Орех! Отправь кого‑нибудь в больницу выяснить, не пришел ли в сознание тот байкер. Авира! Ты что вылупилась на меня? Иди работай. Орех! Постой. Иди сюда.
Когда Орех поднялся, Армян подошел к нему вплотную и тихо сказал:
– На концерт отправь десяток, не больше. И выбери каких‑нибудь наименее полезных и наиболее спокойных.
– Стволы брать?
– Нет. Пусть Луза думает, что у нас к нему ничего нет. Скажи им, чтобы сидели смирно и на провокации не поддавались.
Несмотря на то что Орех не щелкнул каблуками и не крикнул «Есть!», его лицо выражало именно это.
ПЕРЕРЫВ
СУПЕРМАРКЕТ 1.1
Мы спрятались на углу Майской и Сорок Второй. Там есть небольшой супермаркет, вот в него‑то я и забежал. А Даша за мной.
Мы отдышались. Я набрал Ростика, желая поинтересоваться, куда он пропал в самый нужный момент, никого не предупредив.
Оказалось, что он уехал на помощь Жиле. Торопился, потому что нашему упитанному другу угрожает реальная опасность и времени на игры не было.
Тут я немного поорал насчет того, что реальной опасности подвергались мы, когда нас забрасывали гранатами и расстреливали из пулеметов. А когда успокоился, спросил, что с Жилой.
Ростик сказал, что Жила попал в какую‑то историю с киднэппингом, и он, Ростик, едет его вытаскивать. Потому что иначе Жилу закатают в асфальт.
– Киднэппинг? – переспросил я. – Его не было с нами несколько часов. Как он мог…
– Сань, я не знаю, я еду туда. Вы прошли этап?
– Да. Ростик, слушай, тебе надо забрать нас.
– Тусанитесь пока где‑нибудь, я перезвоню. – Ростик отключился.
Я пересказал Даше содержание нашего разговора. Она нахмурила лоб и посмотрела на меня с подозрением:
– Ты уверен, что он поехал за Жилой?
– Слушай, детка… – откашлявшись, сказал я. – Я знаю Ростика много лет, и если его друг попадает в беду, то он…
– Слушай, умник… – перебила меня Даша. – Я училась с Ростиком в одном классе и прекрасно знаю, что его друзья попадают в беду именно в те моменты, когда ему куда‑то надо отлучиться. Например, потрахаться.
– А тебе‑то что? – ляпнул я.
Даша побагровела. А потом, чеканя слова, сказала:
– Мы собираемся пожениться, вот что.
После этих слов мне стало смешно. Ну просто очень смешно. Нет, конечно же, хохотать в открытую я не стал, но мне хотелось. Какой голос, какой тон, какая уверенность… Я должен был ахнуть и поверить. Я бы и поверил, если бы не одно «но».
Это была то ли пятая, то ли шестая свадьба Ростика. Составлялся список гостей, определялась дата, подыскивался ресторан, покупались пригласительные открытки, то есть было все, кроме самой свадьбы. Ну и заявления в загсе, разумеется.
– Ну здравствуйте, что ли, – прозвучало в этот момент у меня над ухом, и я вздрогнул.
ПЕСОЧНИЦА 2.1
– Илюш, чего хотел этот дядя?
– Ничиво.
– Да я правда мимо прохо…
– Заткнись! Илюш, он разговаривал с тобой?
– Неть.
– Мужики, ну серьезно…
– Заткнись, а то ногу прострелю! Илюш, а это что у тебя? Портсигар?
– Колобочка.
– Это он тебе дал? А ну, дай мне…
– Ааа‑аа‑аа‑аа‑аа‑аа!!! Не атда‑а‑а‑а‑а‑ам!!! Это мая‑я‑я‑я‑я‑я‑я‑я‑я‑я!!!
Дикие вопли, пронесшиеся над песочницей, заставили охранников отшатнуться. Это позволило Жиле сделать два шага в сторону и остановиться после окрика «Стоять!».
– Мая колобочка! – заявил Илюша, пряча свое сокровище за спину.
– Откуда ты ее взял, Илюш?
– Было у миня. – И, помолчав, мальчик добавил: – Это бэтээл!
– Может, кто‑то из гостей забыл вчера? – спросил один охранник у другого.
– Может, – задумчиво сказал другой. – Ладно, чувак. Звиняй, погорячились. Сам понимаешь, сидел ты тут слишком долго, а мы тебя сразу срисовали.
Жила передернул плечами и посмотрел на мальчика лет трех. Тот копался в песке, играясь с пластмассовым ведерком, пластмассовым пистолетом и серебряным портсигаром.
– Ну… я пойду? – с надеждой спросил Жила.
– Так ты чего сидел здесь? – спросил первый охранник.
– Друга ждал. В этом доме живет.
– Как зовут? Где живет?
– Ростик. Ростислав Буханов. Вон тот подъезд, четвертый этаж.
Охранники переглянулись. Один пожал плечами.
– Это тот придурок на «бэшке» убитой, которому я зуб выбил! – вспомнил второй и повернулся к Жиле. – Ну и где он?
– Задерживается что‑то. – Жила достал телефон. – Я как раз хотел позвонить, а тут… Алё! Ростик? Ну ты где? Я у тебя перед домом, жду сижу. Тебя, мы же договаривались, братан… Давай, а то меня тут в киднэппинге обвиняют уже.
Жила спрятал трубку и посмотрел на охранников.
– Присаживайся, – сказал первый.
– В ногах правды нет, – добавил второй.
– Хорошо, – с готовностью кивнул Жила. – Конечно.
И присел на лавочку. А с двух сторон сели телохранители маленького Илюши. Так они сидели втроем и смотрели на мальчика, который повернулся к ним спиной и что‑то мастерил из подручных средств, то есть пистолета и портсигара.
Ждали Ростика, который смог бы подтвердить, что Жила не занимается похищением детей. Но через некоторое время во двор въехали два джипа, из одного вышел мужчина, и мальчик побежал к нему, размахивая портсигаром и пистолетом.
Охранники поднялись. Мужчина опустился на корточки перед Ильей, взял у него портсигар.
– Это еще что такое?
Жила почувствовал себя нехорошо. Он знал, что в портсигаре лежали две папиросы, забитые анашой. И если сейчас мужчина откроет портсигар, то к Жиле появится масса вопросов. Им достаточно будет обыскать Жилу, чтобы найти в кармане рубашки еще одну точно такую же папиросу.
Если откроет…
– Илья из дома принес, – произнес один из охранников.
– У нас дома никогда не было такого хлама… – И нажал на рычажок.
СУПЕРМАРКЕТ 1.2
– Здравствуйте, дорогие мои! Могу ли я помочь вам в выборе товаров в нашей скромной обители? Желаете ли вы, чтобы я провел вас между торговыми витринами или вы изволите провести осмотр самостоятельно?
Администратор Анатолий. Так у него на бейджике написано. А на лбу у него написано: «Покупайте или проваливайте».
Проваливать было стремно и некуда.
У нас не было ни копейки денег, однако мы взяли тележку и медленно пошли вдоль витрин с видом потенциальных покупателей. Как истинная домохозяйка, Даша положила в корзину тележки моющее средство. Я поставил туда три бутылки пива.
Ну вот. Теперь можно ходить так хоть два часа. Подкладывать изредка разную чепуху в тележку, а потом бросить все, развернуться и уйти.
– Как ты думаешь, что это было? – спросила Даша, когда мы свернули в кондитерский ряд. – В казино. Это ограбление?
– Вряд ли это было ограблением, – сказал я. – Ты знаешь, кто хозяин «Сихай‑Синя»?
– Нет, – ответила Даша и положила в корзину пачку дешевых галет. – Кто?
– Робик Армян, – сказал я, словно речь шла о моем близком друге. – Он отобрал это казино у Лузы, так что скорее всего это Луза теперь мстит.
– Они что, бандиты?
– Ну что‑то вроде того.
– И что, у них война идет?
– Угу, – подтвердил я. – Их двое осталось, тех, кто после девяностых выжил. Луза и Армян. У них менты все поотбирали – банки, фабрики, порт, супермаркеты, даже футбольную команду забрали. Оставили мелочевку типа магазинов и клубов – вот они и злые. А злость срывать не на ком, к ментам же не пойдешь права качать. Поэтому и грызутся между собой.
– А ты видел того, кто стрелял?
– Нет, – ответил я. – А если бы и видел, то постарался бы поскорее забыть. Нам главное сейчас деньги получить.
– Да… – эхом откликнулась Даша.
Пару минут мы шли молча. За это время к галетам, пиву и моющему средству добавились кефир, банка сгущенки и кетчуп.
– Чем ты занимаешься? – неожиданно спросила девушка. – Кто ты по профессии?
На этот, казалось бы, несложный вопрос я ответил не сразу, пытаясь ответить так, чтобы звучало достойно и не лживо.
– Ну… Различные направления менеджмента и маркетинга.
– Понятно. Высшее образование хотя бы есть?
– А что?
– Хочу понять, что тобою движет. – Даша снова остановила тележку и соответственно меня. – Ты говорил, что тебя уволили.
– Ну я и сам как раз думал менять место работы… А к чему ты клонишь?
– Ты думал про четвертый этап?
ПЕСОЧНИЦА 2.2
Загорелся зеленый, БМВ тронулся с места.
– И что? Он открыл? – спросил водитель, поворачивая.
– Открыл. Только папирос там не было. Пустой портсигар был.
– А куда папиросы делись?
– Малой их куда‑то спрятал. В песке, ты сам видел, ничего не было. За пазуху, что ли? – Рассказчик тяжело вздохнул.
– Жила, вот ты тупарь… – Ростик покачал головой. – Этот Илюша – сын одного перца из «Евробанка». Ты слышал, сколько там людей перестреляли года полтора назад?
– Что это за банк?
– Да не о банке речь, Жила! Зачем ты малому план сбросил?
– Так я ж не знал, что они телохранители, – виновато пробурчал Жила. – Думал, это менты в штатском. Что принималово.
– А траву ты где взял? И кстати, Жила! На хрен ты ко мне во двор поперся, если несколько часов назад, типа, круто обиделся?
– Ну… – начал Жила свой новый рассказ.
Он пошел к дядьке на работу. Дядька работал забойщиком скота на мясокомбинате, и Жила собирался поговорить с ним насчет трудоустройства.
Неподалеку от дома Ростика его остановил какой‑то торчок, попросил огоньку. Как‑то так получилось, что через десять минут они уже курили папиросу из серебристого портсигара. В процессе торчок рассказал, что ищет кота, который где‑то здесь потерялся. Жила пообещал помочь в поисках, за это торчок дал ему еще одну папиросу. Жила спрятал ее в карман. Они докурили и пошли искать кота.
Жила быстро устал и сказал, что знает, где можно найти кота. Детская площадка, там есть лавочки, обычно все сбежавшие коты приходят туда. Там же можно присесть и отдохнуть. Ну они и пошли во двор к Ростику.
А потом из кустов выскочил кот и попытался напасть на Жилу. Жила предупредил нападение, отвесив коту пендаля. Кот втопил по улице, торчок побежал за ним, портсигар выпал, и Жила подобрал его на всякий пожарный. Сел на лавочку отдохнуть. Почувствовал, что за ним наблюдают.
– Сижу отдыхаю, дышу воздухом. Потом чувствую взгляд. Смотрю, двое пасут. Я ж не знал, что они телохранители. Думаю – менты. Встал, пошел к песочнице. Они за мной. Ну я пацану портсигар кинул, говорю: там карта сокровищ. Тут они меня под руки взяли и начали: кто, откуда, зачем к ребенку подошел? Обещали ногу прострелить, – закончил Жила. И снова тяжело вздохнул.
– Ногу… Эти ребята могли зарыть тебя в песочнице и сверху храм построить, чтобы никто не нашел. Хорошо еще, что они меня знают, я с ними в нормальных отношениях. – Ростик потер челюсть, вздохнул.
Машина остановилась у светофора. На той стороне был дом Жилы. Почти приехали.
– Как… игра? – спросил Жила.
– Саня звонил, прошли третий этап. Зря ты ушел.
Жила промолчал. Загорелся зеленый, Ростик проехал перекресток и остановился.
– Ладно, спасибо, что помог. – Жила взялся за ручку.
– Погоди. – Ростик посмотрел на него. – Ты не передумал?
– Насчет чего?
– Насчет игры.
– Игры? – Жила хмыкнул. – Вы же прошли третий этап.
– Может, пойдем на четвертый.
– То есть вы не решили еще?
– Вчетвером гораздо легче такие задания делать, чем втроем. Оптимальное число для любых групп – четыре, а не три. Я поговорю с Саней и Дашей. Думаю, они согласятся. Ты с нами?
Жила убрал ручку с двери. Собственно, это было ответом, и Ростик все понял.
СУПЕРМАРКЕТ 1.3
Думал ли я про четвертый этап? Конечно же, думал. Про двадцать пять тысяч я стал размышлять с того момента, как прочитал в правилах о призовом фонде.
– Мы же решили забрать деньги, – осторожно сказал я.
– А ты хочешь этого?
Я не знал, чего хотел. То есть, с одной стороны, я бы рискнул и пошел на четвертый этап, а с другой стороны, мы же уже решили, что этот раунд будет последним.
Синица в руках в виде десяти тысяч долларов не та птичка, чтобы выпускать ее в погоне за журавлем. Я уже давно рассчитал, на что потрачу свою долю, и, наверное, именно поэтому смог познать всю глубину слова «мало».
В корзину легла пачка апельсинового сока. Я толкнул тележку вперед. Проходя мимо остановившейся Даши, произнес:
– Я бы пошел дальше.
– Но?
– Ростик вряд ли согласится. А без машины вариантов нет.
– А если согласится? – Даша догнала меня и положила в корзину коробочку с перепелиными яйцами. – Ты пойдешь дальше?
– Двадцать пять тысяч звучит в два с половиной раза лучше, чем десять. Конечно, я пойду.
– А не боишься, что точка четвертого этапа окажется недоступной? – Даша перегородила дорогу и негромко спросила: – Не боишься проиграть и потерять все?
Я боялся не этого. А того, что, когда десять тысяч закончатся, начнутся разговоры вроде: «Эх, надо было, эх, если бы тогда…»
– Даш, ты чего хочешь? Уговорить Ростика?
– Ну, вдвоем у нас получится это лучше, чем у меня одной. – Даша мило улыбнулась. – Иначе я бы тебя даже и не спрашивала.
Кто бы сомневался.
Для того чтобы закончить игру, надо выбросить Стек. По крайней мере так мы перевели строчку про «потерю контроля до начала следующего этапа». Я не спешил терять контроль и, возможно, правильно сделал.
– Приятного, как говорится, аппетита! – прозвучал рядом бодрый голос администратора, снова появившегося как черт из табакерки.
Анатолий был нетрезв. Довольным пьяным взглядом он изучил содержимое тележки, едва не икнул, но сдержался. Лицо расплылось в радостной улыбке.
– Вам обязательно надо взять это. – Анатолий положил в корзинку рулон туалетной бумаги. – Очень удачно дополняет ваш выбор. Шутка. – И ушел, счастливый, оставив туалетную бумагу нам.
Мы даже не стали ее выкладывать, а просто бросили тележку у кассы и вышли под неодобрительные возгласы кассирши. Но не сразу, а примерно через полчаса, когда наконец‑то приехал Ростик. А все это время решали, как будем его уговаривать.