Проблеме индивидуальных вариаций в прохождении процесса адаптации индивидом посвящены комплексные исследования Д. А. Бирюкова. Рассматривая взаимодействие индивида и окружающей среды, он обосновал вывод о различии индивидуумов по уровню адаптивности, который определяется прежде всего характером реактивности организма. На основании этого В. П. Казначеев (1980) разработал классификацию индивидов в зависимости от своеобразия протекания адаптационных процессов, состоящую из двух типов: спринтеров, для которых характерно быстро развивающиеся и интенсивно протекающие, но вместе с тем кратковременные адаптивные изменения, и стайеров — медленно развивающиеся и умеренно интенсивные, но достаточно длительно сохраняющиеся адаптивные сдвиги.
ЭКСПЕРИМЕНТ
Интересно отметить, что многочисленные экспериментальные данные (полученные, в частности, в ходе наблюдений за участниками антарктических экспедиции) позволили отечественным психофизиологам отойти от дихотомии "адаптация — дезадаптация" при классификации результирующих моментов адаптационного процесса. Так, Н. Н. Василевский (1984) экспериментально и статистически обосновал существование трех категорий обследуемых, положив в основу своей классификации степень гибкости, пластичности нервных и сомато-вегетативных функций: адаптивные (с высокой пластичностью, перенастраиваемостью на новые условия жизнедеятельности), средней адаптивности (умеренная гибкость нервной системы, соматических реакций в новых условиях) и неадаптивные (низкая преспосабливаемость либо даже отсутствие реактивной динамики при существенных изменениях внешней среды).
Неврологическая регуляция адаптационных процессов
Весьма продуктивным является подход, позволяющий проследить влияния различных неврологических структур на регуляцию высших форм психического отражения, возникавших на последовательных этапах человеческой эволюции и адаптации. Отталкиваясь от классических работ Н. А. Бернштейна и «накладывая» собственный эмпирический материал по результатам исследований когнитивной сферы, Б. М. Величковский (1999) вводит шесть уровней иерархической регуляции различных процессов перцептивной, сенсомоторной и когнитивной обработки:
Уровень Л. Палеокинетические регуляции. Этот самый нижележащий уровень обеспечивает протопатическую чувствительность и базовые защитные реакции.
Уровень В. Синергии. На данном уровне осуществляется регуляция ритмических и циклических движений; осознание сводится к проприо- и тангорецепторным ощущениям.
Уровень С. Пространственное поле. Здесь подключаются первичные области коры головного мозга, которые обеспечивают восприятие стабильной и объемной окружающей среды.
Уровень D. Предметные действия. На следующем витке эволюции формируются вторичные области неокортекса. В результате становится возможной тренировка перцептивных и моторных навыков высшего порядка в ходе адаптации, память поддерживается перцептивными образами.
Уровень Е. Концептуальные структуры. Ассоциативные области коры позволяют идентифицировать объекты л события как элементы порождающих классов, вступать в коммуникации и иметь собственное символическое представление о мире.
Уровень F. Метакогнитивные координации. Формирование контрольных областей неокортекса делает возможным личностное и межличностное отношение, рефлексивное сознание и продуктивное воображение.
Для нас важным является также тезис о том, что когнитивные и мотивационные механизмы личности тесно переплетаются между собой, что является, по-видимому, результатом коннективистских тенденций в ходе эволюции и адаптации:
В связи с предложенной схемой возникает вопрос, ограничивается ли применение такой организации только лишь областью моторного контроля и когнитивной обработки или же она описывает и другие функциональные аспекты регуляции деятельности. Тесное взаимодействие когнитивных и мотивационных переменных — одна из главных особенностей «деятельности» по сравнению с «поведением». Одну из многообещающих перспектив задает то, что эмоции и мотивационные процессы могут и сами быть организованы в виде иерархии (Б. М. Величковский, 1999, с. 8-9).
ЭКПЕРИМЕНТ
Экспериментальные данные психофизиологических функций космонавтов (предполетный, полетныйи послеполетный периоды), подвергнутые качественному и количественному анализу С. И. Степановой, позволили прийти к выводу о выраженной ритмической природе этих процессов в ходе адаптации (С. И. Степанова, 1977). Прежде всего это касается выраженной колебательной функции в динамике параметров внимания космонавтов, у которых выделяются колебания уровня бдительности с периодами 2-3 и 30-40 минут (в зависимости от напряженности деятельности, функционального состояния адаптанта и его индивидуально-психологических особенностей). Другой важный вывод из сформулированного закона волнообразностидействия адаптационного процесса заключается в том, что всегда необходимо учитывать, на какую фазу колебания адаптационного процесса приходится то или иное воздействие в изменяющейся внешней среде. Именно учет этой закономерности позволяет объяснить зарегистрированные многочисленные факты, когда воздействия определенного типа (одинаковые по своему составу и интенсивности) на одних этапах адаптации дают выраженную реакцию (или даже целый симптомокомплекс), на других — незначительную (слабую), а на третьих никак себя не проявляют в динамике психофизиологических показателей. Вместе с тем в волнообразной природе адаптивных процессов на психофизиологическом уровне достаточно выражены ритмические составляющие, относящиеся к классу сверхмедленных физиологических процессов (с периодами от нескольких минут до классического суточного ритма), которые достаточно детально исследованы рядом отечественных авторов (Н. А. Аладжалова, 1979; В.А. Илюхина, 1986; М. Н. Ливанов, 1972).
В проведенных нами ранее исследованиях психофизиологических составляющих динамики психомоторной деятельности (простое зрительно-моторное реагирование) и формально-динамических характеристик интеллектуальной деятельности как основных компонентов адаптационного процесса также удалось показать наличие медленноволновых и сверхмедленных составляющих. Выявлено, в частности, существование двух основных диапазонов в колебаниях латентного периода простой зрительно-моторной реакции на предъявляемые через равные интервалы времени стимулы — так называемый младший диапазон реагирования (интервалы подачи стимулов через 1 и 2 секунды) и старший диапазон (интервалы 4, 6, 8 и 10 секунд). В свою очередь, показатели скорости выполнения интеллектуальных действий на двух различных этапах решения задач обнаружили достоверную взаимосвязь с двумя различными биоэлектрическими индикаторами лабильности.
Проинтерпретировать полненные экспериментальные факты оказалось возможным на основе концепции об обеспечении психической деятельности корково-подкорковой структурно-функциональной организацией связей, включающей звенья различной степени жесткости (Н. П. Бехтерева, 1974). Анализ на основе этой концепции таких общих свойств нервной системы, как лабильность и подвижность, предпринятый В. А. Суздалевой, позволил обосновать положение о том, что функционирование жестких звеньев центральной нервной системы обусловливает функциональную лабильность (скорость протекания) нервных процессов. В то же время функционирование гибких звеньев в различных корково-подкорковых структурах головного мозга связано с таким свойством, как подвижность нервной системы, которая лежит в основе психофизиологического обеспечения адаптации индивида к новым условиям протекания различных видов деятельности.
Исходя из этого можно предположить, что быстрота установления интеллектуального навыка при решении задач обеспечивается на основе жесткого и устойчивого взаимодействия нейронных ансамблей, тогда как быстрота усмотрения эквивалентности алгоритмов решения предъявляемых задач (то есть легкость объединения алгоритмических процедур в одну когнитивную структуру) связана с более гибким взаимодействием структурно-функциональных образований головного мозга. Отсюда можно сделать вывод о том, что лабильность как общее свойство нервной системы, лежащее в основе процессов адаптации, имеет своим основанием функционирование как жестких, так и более гибких звеньев центральной нервной системы, что, в свою очередь, обусловливает различные скоростные показатели процесса решения задач.
С другой стороны, эти же скоростные параметры прохождения отдельных этапов решения интеллектуальных задач обнаружили структурные взаимосвязи (по результатам проведенного факторного анализа) с выраженностью медленноволновой ритмики в латентных периодах простого зрительно-моторного реагирования. Так, увеличение 1,5-2,5-минутных колебаний в латентных периодах зрительно-моторных реакции коррелирует с достижением высоких значений скорости установления интеллектуального стереотипа решения, в то время как мощность 14-30-секундных колебаний положительно связана со скоростью возникновения догадки.
ВНИМАНИЕ
Здесь необходимо отметить, что новейшие разработки в области поиска значимых для управленческой деятельности индивидуальных особенностей и их последующей диагностики вновь оперируют таким психофизиологическим комплексом, как лабильность нервных процессов. Так, в работе Е.М. Борисовой с соавторами.(Е. М. Борисова, Г. П. Логинова. М. О. Мдивани, 1997) обосновано существование трех основных блоков профессионально важных качеств руководителя: интеллектуальный, личностный и динамический (сила илабильность нервной системы). На объемной и репрезентативной выборке испытуемых (около 400 человек, из них 345 управленцев) показано, что именно по показателям лабильности в мыслительно-речевой деятельности группа руководителей статистически значимо отличается от группы студентов, тогда как по показателю силы нервной системы эти различия незначимы.
Адаптация и биоритмы
Дальнейшие исследования влияния выраженности ряда психофизиологических показателей испытуемых (мощности отдельных волн кардиограммы, субъективной оценки самочувствия, активности и настроения и некоторых других) о ходе их адаптации к новым условиям организации трудовой и учебной деятельности показали, что здесь играют большую роль ритмы суточного диапазона, которые обнаруживают известную синхронность на физиологическом и психологическом уровнях. Возможно, именно эффект синхронизации разноуровневых параметров человеческой индивидуальности является одним из психофизиологических механизмов адаптивных реакций. Как было выявлено нашим исследованием, успешность приспособления к новым логическим схемам решения при оперировании с новым классоминтеллектуальных задач определяется прежде всего генеральным фактором скорости интеллектуальной деятельности, которая, по многочисленным данным других авторов, обеспечивается за счет синхронизации биоэлектрической активности различных отделов головного мозга (см., например: Биопотенциалы мозга человека: Математический анализ.— М., 1987).
ЭКСПЕРИМЕНТ
Про6леме биоритмологических основ адаптивных возможностей человека а контексте структуры черт личности посвящено исследование Ю. М. Плюснина и А. А. Путилова (1990). На большом экспериментальном материале (обследован 231 человек при помощи разработанного авторами самооценочного опросника индивидуального профиля и адаптивных возможностей, а также ряда личностных и интеллектуальных тестов) были выявлены интересные корреляции между показателями адаптивности, совокупностью личностных факторов и комплексом биоритмологических характеристик, описывающих весь профиль цикла «сон — бодрствование».
Так, один из показателей биоритмологической анкеты, отражающий способность бодрствовать допоздна (высокий уровень активности а вечернее время, способность бодрствовать в ночные часы), оказался положительно связан с такими личностными факторами опросника Р. Кеттелла, как +Е — склонность к доминированию и фактор второго порядка — экстраверсия. Иными словами, способность бодрствовать допоздна свойственна людям с комплексом лидерских качеств: общительность, концентрированность на внешних событиях, независимость, властность, упрямство. С другой стороны, адаптивные возможности испытуемых (по самооценке биоритмологической адаптации) положительно связаны с двумя факторами второго порядка того же 16-факторного опросника Р. Кеттелла: экстраверсия — интроверсия и тревожность — приспособленность. Таким образом, психологически и социально приспособленные экстраверты отличаются также высоким уровнем способностей к биоритмологической адаптации.
Интересно отметить, что личностный фактор + ЕР. Кеттелла оказался также положительно связан с психофизиологической характеристикой комплексного феномена адаптации, а именно с адаптацией к дополнительному респираторному сопротивлению, которая играет важную роль в ходе реализации некоторых видов профессиональной деятельности. По всей видимости, адаптационные процессы обусловливают развертывание ннтегративных процессов в структуре человеческой индивидуальности, и прежде всего таких ее аспектов по Б. Г. Ананьеву, как индивидный уровень, личность, субъект деятельности. В результате адаптация может и должна рассматриваться как активное приспособление и самоизменение человека во всех его существенных измерениях и свойствах. Выделению когнитивных, поведенческих и личностных аспектов адаптации посвящены следующие разделы данной главы.