Сергей Крутов встретился еще с одним прикормленным ментом из тюремной охраны, со старшим сержантом Звягинцевым. (Им оказался тот сержант с который в свое время был в неприязненных отношениях Анатолий Брагин.)
На словах Крут объяснил ему, в чьи руки должна попасть малява, и передал деньги за услугу.
Звягинцев пришел на очередное дежурство в старшинскую комнату и, сняв с себя китель, повесил на спинку стула. Тем временем зашла Светочка, дежурившая в одну смену с сержантом, но он, сославшись на занятость, направился из комнаты, при этом не забыв подержать Светлану за ее пухленькие ягодицы. Конечно, она дернулась ради приличия, но игриво улыбнувшись, прошла и села за стол.
Когда она устроилась работать в СИЗО, сержант быстро нашел к ней подход: нагловатый, дерзкий, и бесцеремонный с молоденькими девушками, он сыскал себе славу бабника.
На второй день, после того, как Светлана переспала со Звягинцевым, он легко перечеркнул их отношения, сказав, что это было мимолетным увлечением. Она не была мстительная, но забыть о таком поступке беспринципного ловеласа, не могла.
Светлану всегда распирало любопытство, какие тайны могут хранятся в одежде сержанта, иногда она просто так осматривала его карманы, чисто из любопытства, хотя на других работников это никак не распространялось. Вот и сегодня, сгорая от любопытства, она посмотрела, что хранится у него в карманах. «Ничего такого, чтобы могло меня заинтересовать, а хотя вот – записка, может чье- то любовное послание?»
Она пробежалась глазами по тексту и, свернув записку, опять положила ее во внутренний карман кителя. Поразмыслив о чем-то несколько секунд, подошла к столу и, набрав номер внутреннего телефона, спросила:
– Здравствуйте! Капитана Брагина можно к телефону? Хорошо, жду,– она подождала секунд десять, и на другом конце в трубки зазвучал мужской голос:
– Алло, Брагин слушает, кто его спрашивает?
– Сережа, это я – Светлана Шамовцева.
– А-а, Светочка, добрый день, что - нибудь хотела, или тебе чем нибудь помочь, у тебя сегодня дежурство?
«Вот мужчина,– подумала про себя Света,– этот сразу помощь предлагает, не то что некоторые».
– Да Сереж, дежурю. Я почему звоню, здесь одна странная записка - малява обнаружилась, я ее «случайно» выудила из кармана сержанта Звягинцева. Не хочешь взглянуть на нее, по - моему есть интрига.
– Лечу Светочка, лечу!
Через минут десять он был уже в старшинской на втором этаже, правого корпуса.
Света выглянула за дверь и, убедившись, что по близости никого нет, вытащила записку и протянула Брагину, тот прочел ее, и задумчиво сказал:
– Да, Светочка, большое тебе спасибо, думаю, что эта бумажка представляет для меня ценность, но будет лучше, если мы ее положим на место, – он улыбнулся,– в целях оперативной обстановки не хотелось бы спугнуть мелкую рыбешку, если над этой информацией поработать, то можно поймать рыбу покрупнее.
– Всегда пожалуйста Сережа, тем более мне эта скотина Звягинцев совсем не по нутру, я только рада буду, если ты его прищучишь.
– Света! Дай срок, и мы эту «гупешку» отправим в уху,– пошутил Сергей, и еще раз поблагодарив Светлану, направился к себе в кабинет.
«Вот так раз, кому это Александр Воробьев встал поперек дороги? Записка направлена со свободы – значит интерес к персоне Воробьева вызывает у кого-то желание, за что-то с него спросить, и в жесткой форме. Может быть по причине бунта? Кровный враг?! Не знай я Воробьева, пропустил бы мимо эту записку. Сколько таких за день приходится читать. Парнишка-то хороший, видно по нему, что случайно попал в колонию. Не любит несправедливость во всех ее проявлениях. Ох! И тяжко ему придется сидеть свой срок. Вызвать Воробьева и спросить напрямую, да что толку, он все равно ничего не скажет. Сержанта за руку не поймаешь, скажи ему сейчас о записке: открестится, изъял мол, при обыске, в какой-то камере, и ничего не докажешь. Ладно, отпущу эту ситуацию, может быть потом будет полезна мне эта информация».
Но на всякий случай Брагин позвонил нескольким старшим дежурным смены и попросил о небольшом одолжении:
– Если к Вам обратится с просьбой сержант Звягинцев, или будет разыскивать кого из заключенных, спрашивая, в какой камере тот сидит, поставьте меня в известность.
Сергей при своей должности в СИЗО имел репутацию весьма хорошего человека, сослуживцы знали, что он заочно учится в юридическом институте и относились к нему с уважением. Он не был конфликтным, если у него имелись неприятели по службе, то в отношении с ними он старался искать компромисс. Прежняя работа научила его лавировать среди упрямых и твердолобых руководителей, а с простыми людьми он был всегда приветлив и внимателен. Потому многие дежурные по корпусу и этажам частенько выручали, да и он никогда не отказывал, помогал чем мог. Бывали случаи, когда ему сдавали тюремных надзирателей за связь с заключенными, и он всегда довольствовался беседой и предостережением, но попадись тот снова – не щадил. Брагин вербовал его в свои агенты, или направлял к руководству СИЗО.
В пятницу вечером он пошел встречать гостей из комитета и проводил пятерых офицеров в комнату отдыха.
Среди группы Брагин обратил внимание на капитана, он видел его впервые, он был среднего роста, имел плотное телосложение и крупные черты лица. Мощный лоб выступал немного вперед, придавая капитану вид угрюмого мужчины.
Сергею пришлось составить им компанию: так захотели сами офицеры. Он посидел с ними, выпил стопочку ради приличия, затем привел пять девушек и передал их в руки комитетчиков.
– Если я вам понадоблюсь, ищите меня через дежурного в блоке «В», где содержатся опасные преступники, я сегодня провожу там оперативные мероприятия.
– Ух ты, как интересно! – заинтересовался капитан крепыш,– хотелось бы мне взглянуть на этих уродов собственными глазами.
– Ишь ты какой, а мы значит не хотим,– зашумели остальные офицеры, уже захмелевшими голосами.
Из этой компании офицеров Сергей знал только майора Шаронова, он иногда посещал в СИЗО подследственных, которые имели статус «политзаключенных», но этот факт глубоко вуалировался. Сергей, благодаря своей работе знал многое.
– Если Алексей Дмитриевич рано освободится после совещания в управлении, то сам проводит вас, а если поручит мне, то почту за честь послужить сегодня «гидом» по нашим труднодоступным местам,– весело отозвался Брагин.
– Хорошо Сергей, по рукам,– сказал Шаронов,– девочки, а ну быстро в парную,– подбодрил он девиц. Брагин, выходя из сауны, услышал веселый девичий визг.
Одна из главных обязанностей дежурного по СИЗО: немедленно реагировать на экстренные звонки с внутренних телефонов. Если на пульт поступал сигнал из блока «В», где содержатся приговоренные к смерти, это означало, что дверь в камеру открылась и дежурный по СИЗО обязан выяснить причину прозвучавшей тревоги, и срочно доложить начальнику изолятора.
Когда Брагина вызывал к себе полковник Шилов, Сергей оставлял за место себя дежурного офицера. Находясь в блоке «В» Брагин звонил дежурному и предупреждал, что проводит с приговоренным к смерти оперативные мероприятия.
– Здравствуй Сергей Михайлович,– поприветствовал Ирощенко Брагина, когда захлопнулась дверь допросной камеры.
– Привет! Ну, что надумал?
– По поводу интересующих тебя лиц.
– Сереж, ты не тушуйся, и говори, как есть, никому плохого я не сделаю, если посчитаю нужным я найду твоих подельников и с каждым лично переговорю, естественно, на раскрывая карт.
– Один из них был Сибирский Алексей, ему дали пятнадцать лет особого режима, а другой – он еще пацан молодой, просто он тогда не знал на что идет, он думал, что мы Равелинского за стукачество опустим. Так оно и было, но Дронов в последний момент переиграл и отдал приказ придушить тихушника, тот слишком много информации оперу Ефремову выложил. Когда я успокоил Равиля на веки, пацану ничего не оставалось, как помалкивать. Он ненавидел Равиля, но смерти его не хотел, и стал невольным соучастником преступления
– Ну, так кто же этот третий?
– Саня Воробьев.
– Воробьев?!– невольно вырвалось у Брагина, но про себя подумал: «Однако, что за дела вокруг этого парня творятся, то он всплывает, как соучастник убийства, то его разыскивает какой-то таинственный кровник».
– Я его знаю, он за моего брата во время бунта перед вашими главарями словечко замолвил.
– А кто у тебя брат?
– Лейтенант Брагин из режимной части, помнишь такого?
– Конечно помню, нормальный человек. Да- да припоминаю, тогда во время бунта мы его передали за ворота начальникам, он еще был тяжело ранен. Кстати на сходке блаткомитета нам удалось отстоять твоего брата – это Дронову нужно еще спасибо сказать, он умело вывел твоего брата из зоны.
Ирощенко как-то смутился после объявления подобных фактов. Брагин, уловив его смущение, сказал:
– Мы с братом больше не в претензии к бунтовщикам, так что давай эту историю больше не будем вспоминать, а приступим к обсуждению моего плана.
Брагин четко выразил свою позицию в деле наказания насильника и убийцы, и на всякий случай еще раз попытался успокоить Ирощенко.
– Сергей, если ты не доверяешь мне, то поверь, нет смысла продолжать, я понимаю твое опасение, ведь ты практически подставляешь своих подельников, и еще неизвестно, как один из них воспримет твое «откровение» перед инспектором оперчасти. По Сибирскому я тебе сразу скажу – этот вариант отпадает. Воробьев – возможно. По-моему есть шанс, чтобы ввести его в курс дела. Когда я с ним проведу беседу и по-настоящему буду уверен, что вы нам с братом оба подходите,– Брагин замолчал.
– Я так понимаю, что вы хотите нас постоянно привлекать к делу. Увы, Воробей может быть и пригодится в дальнейшем, но мой вопрос будет скоро закрыт,– не скрывая печали, произнес Ирощенко.
– Как сказать, как сказать,– Брагин всегда любил повторять таинственные, интригующие слова.
Он не спеша выложил Ирощенко свой план, и как они условились заранее, тот должен обдумать детали, и с точки зрения специалиста подкорректировать кое-какие моменты. А Брагин в свою очередь поговорит с Воробьевым, и к следующей встрече скажет Сергею результат.
Ирощенко увели в камеру.
Оставшись один, Сергей опять вспомнил капитана- комитетчика. Глаз у Брагина был наметанный и он сразу же увидел поразительное сходство между капитаном и Ирощенко. Так вот кого напоминал ему капитан Брылов. Они схожи: по телосложению, такие же крупные черты лица, лоб, нависший над бровями, сильная мускулистая шея, походка в вразвалочку. Что-то еще не хватало Ирощенко до полного сходства с капитаном, и Брагин, улыбнувшись, догадался: какими деталями макияжа можно дополнить лицо Ирощенко, чтобы оно очень походило на физиономию КГБэшника.
Вечером, когда отдых в сауне был в полном разгаре, прибыл из управления полковник Шилов, и под нажимом офицеров - комитетчиков, он согласился провести экскурсию в блок «В».
Начальник СИЗО вызвал к себе дежурившего Брагина и попросил увести девушек в камеру, затем они в полном составе отправились в коридор смертников.
Дежурный контролер заглянул в смотровой глазок центральной двери и увидел целую делегацию. Он рванулся было доложить по телефону, но вовремя увидев среди офицеров Шилова и Брагина, открыл дверь. Контролер подумал, что производится проверка и вытянулся по струнке. Он отдал честь и отрапортовал, что в блоке все спокойно и приговоренные ждут команды «отбой».
– Отставить спать! – громко скомандовал Шилов,– прапорщик, открывай нам третью, шестую и десятую, наши гости из Комитета Государственной Безопасности лично желают взглянуть на особо опасных преступников,– он специально расшифровал аббревиатуру КГБ, чтобы дежурный видел, какие люди посетили блок.
Первой открыли камеру за номером три, где сидел Ирощенко, в целях безопасности решетку оставили закрытой.
– Осужденный Ирощенко, статья 206 часть вторая, статья 77 часть два, 102 часть первая, приговорен к высшей мере наказания, жду решения Верховного суда,– проговорил он скороговоркой.
– Однако, букет у тебя из статей, да такой яркий, и кровью попахивает,– выразил свое мнение майор КГБ Шаронов.
– Это у нас знаменитый бунтовщик Ирощенко,– отрекомендовал Шилов.
– А, это он с зоны, где эти б…. бунт разожгли,– решил подыграть майору коренастый капитан.
– Что, мразь, не вышло по-вашему, и никогда вам бандюгам не будет от нас покоя, не ждите «скащухи» от государства, все равно мы вас изведем начисто,– добавил другой капитан.
Брагин стоял позади всех, и ему было неприятно, как пьяные офицеры костерят Ирощенко. Он и так получил, что отмерило ему Советское государство, к чему же лишние ярлыки на него навешивать.
Сергей Ирощенко стоял, широко расставив ноги и держа руки за спиной, как обязывал его внутренний распорядок тюрьмы. Внутри у него все закипало при виде сытых и пьяных физиономий офицеров, он не стал им говорить, что они только позорят свою форму, оскорбляя его и обливая помоями нецензурной брани. По его мнению: настоящий офицер или просто нормальный человек, никогда не опустится до личных оскорблений, и не станет пачкать свой мундир, опускаясь до низменных страстей в нетрезвом состоянии.
Следуя дальше по коридору офицеры по порядку осматривали открытые камеры. Когда выходили из блока, капитан сказал полковнику Шилову:
– Ничего не имею против, чтобы еще раз встретиться с осужденным Ирощенко.
Капитану Брылову показалось, как тот открыто и смело смотрел на него.
«Слава Богу,– подумал Брагин, когда дверь УАЗика захлопнулась за охмелевшей командой,– сегодня они, как никогда перебрали».
Глава 51
МСТИТЕЛЬНЫЙ ВОР
Проводив до выхода начальника СИЗО и усадив его в «Волгу», Сергей направился в крыло, где располагались транзитные камеры. Сегодня днем ему пришлось оказать должное внимание Аллочке из Спецчасти, попросив ее разыскать осужденного Воробьева Александра, и был удивлен, когда Алла сообщила ему, что тот содержится в транзитной камере, а не как положено – в осужденной. По секрету девушка еще добавила, что инициатором перевода был капитан Ермолов; якобы осужденный Воробьев находится в оперативной разработке.
Сергей поблагодарил Аллочку за информацию и одарил ее шоколадкой «Рот-Фронт».
Когда дежурный по этажу ввел в кабинет Брагина Воробьева, последний был весьма удивлен.
– Садись, разговор у нас будет длинный и очень интересный,– предупредил он Сашку.
– Признаться капитан, я в недоумении, что я такого натворил, чтобы ты мною заинтересовался?
– Ну, начнем с момента, когда тебя посадили в камеру для транзитных заключенных. Это тебя нисколько не удивило?
– Конечно удивило, я ведь в осужденке должен сидеть, и тем более приговор мне не утвердили, за каким рожном меня сюда посадили?
– Кому-то стало нужно, чтобы ты оказался в камере, где контингент заключенных имеет большую текучесть.
– Кому-кому, вам и нужно, вы же нас раскидываете по хатам.
– Не мы, а конкретно спецчасть, попрошу учесть этот момент. Так, Александр, я не буду тебя водить вокруг да около, а перейду сразу к делу, ко мне поступила информация, что тебя в скором времени ожидают крупные неприятности.
– Не понял, капитан. А что, мой новый срок, это манна с неба, мне что, радоваться нужно? По-моему это самая большая неприятность за последнее время. А в остальном у меня все было хорошо.
– Ты знаешь, что такое кровная месть?
– Если судить по тюремному закону – это человек, который очень крупно занозил другому и обрек себя на кровную месть.
– А по человеческим соображениям – это средневековое возмездие, когда людей резали, как баранов, и уничтожали всех под корень, заметь: все семейство, а не только одного, объявленного «кровником»,– добавил Брагин.
– У Итальянцев – это называется вендеттой,– поправил Сашка.
– Совершенно верно, вот я и напоминаю тебе, что бывает с человеком, у которого появляется кровный враг.
– Слушай начальник, не томи, сам сказал, что не будешь тянуть кота за хвост, скажи, о чем идет речь.
Сергей достал из кармана сложенный вчетверо лист, вырванный из школьной тетрадки, и протянул Воробьеву.
– Прочти – это копия. Кому она адресована, я пока не знаю, но в ней указана твоя фамилия.
Сашка прочел записку и, разведя руки в стороны, сказал:
– Ну -да, моя фамилия, да мало ли Воробьевых сидит.
– На данный момент, и в нашем СИЗО, ты один Воробьев. Если бы эта малява была написана давно, то интереса к ней у меня никакого бы не возникло.
– Командир, но я правда не пойму о чем идет речь.
– А на свободе у тебя были враги?
– Особых не было, если только из моего прошлого, уголовного дела.
– А что в нем примечательного было.
– Меня спровоцировали в драке с Кемеровскими парнями, и я одного сильно избил, можно было на суде обоюдную драку переквалифицировать на другую статью, да за потерпевшим какой-то влиятельный «чек» стоял.
– Да- да, я читал твое дело.
– А тебе- то зачем, начальник?
– Интерес у меня к тебе имеется, а еще к Сергею Ирощенко – это твой хороший знакомый.
– Да, я его хорошо знаю, а в чем интерес?
– В событии, почти двухлетней давности, вот слушай: жил да был в одной зоне блатной, нормально жил, всего ему хватало, да вот решил он с судьбой поиграть в орлянку. Попал он на крючок к одному оперу, да так сильно, что сорваться не смог, и стал работать на него, авторитеты раскусили его, и однажды блатной был найден бездыханным в уличном туалете.
Брагин заметил, как изменился в лице Воробьев, потом видимо совладав с собой, проговорил:
– Знаю я этот случай. Так к нам с Ирощенко, какой у тебя интерес?
– Говорят в том деле трое исполнителей воли Дронова было, если я не ошибаюсь…
Брагин не стал называть имен, а решил увидеть реакцию Воробьева.
– Капитан, что за ребус ты загадываешь? Я не пойму, о чем ты?
– Да ладно, Александр, мне все известно, но спешу тебя успокоить, я не следователь и не дознаватель, и вашу с Ирощенко тайну я не собираюсь разглашать. Это ваши прошлые дела, и меня они не касаются. Сейчас меня волнует другое обстоятельство.
Воробьев чувствовал себя не очень комфортно от такой раскладки фактов со стороны оперативника, но решил узнать до конца, чем закончится эта «ломка»
Но Брагин и не собирался его ломать, ему было необходимо вывести на чистый разговор Воробьева.
– Александр, я понимаю, что все это звучит достаточно глупо с моей стороны. Чтобы ты хоть как - то поверил мне, тебе необходимо встретиться со своим знакомым. Пусть пока все остается в тайне, ты сам обо всем на днях узнаешь, единственное, о чем я тебя прошу – это вспомнить о каком - нибудь случае в своей жизни, который наведет тебя на мысль, кто же все-таки желает твоей смерти, и заметь, твоих родных тоже.
– Капитан, я действительно не могу сейчас что - то вспомнить, может быть потом. Ты говоришь о моей маме?!
– Конечно, не исключено, что тот, кто желает тебе неприятности, остановится на тебе. Ладно, Александр, на первый раз достаточно, я прошу тебя, пока ни с кем не делиться тем, что ты сейчас услышал.
Сашка, перед тем, как оказаться в камере, сидел в боксе и думал: «Кто мог написать такую маляву? Кому захотелось свести со мной счеты? Неужели это козни вора, а что если правда Аркан уже пытается осуществить свою месть. Странная стычка у нас произошла с азиатами. Ну, Волчонок понятно, что на него бросился один с заточкой, а на меня? Хотя может быть второй бросился защищать своего кореша. Интересно, драка с крытниками и эта малява, могут иметь одну предысторию? Может все - таки драка с азиатами – это не случайность? Может им нужна была причина для заварушки, а затем они хотели меня завалить, да Волчонок не вовремя подвернулся им».
В камере никто не поинтересовался, куда вызывали Сашку, только один Волчонок, как-то по особому посмотрел на Воробьева. Вечером, когда людской гомон затих, и добрая половина камеры устроились спать, Волков подсел к Сашке и начал разговор:
– Санек, я вот над чем подумал: волей какого - то случая мы встретились с тобой в этой хате. Драка с азиатами не в счет, такое может случиться с каждым, и в любое время, а вот почему тебя в транзитку кинули, а не посадили в хату к осужденным?
– Сдается мне, что это Спецчасть мутит воду,– предположил Воробьев
– Да нет, все намного сложнее, этой перетасовкой может заняться другая служба, к примеру – кумчасть.
– Волоха, на что ты намекаешь?! – возмутился Сашка.
– Так, Воробей, давай я буду с тобой предельно откровенен, ты спас мне жизнь, и я должен как-то тебя за это отблагодарить.
Волков достал из кармана куртки записку и дал ее прочесть Сашке.
Если бы среди ясного неба внезапно разразился гром, он бы не так поразил Сашку, как эта записка. Дословно она походила на маляву, прочитанную им у капитана.
– Откуда она у тебя?– спросил он в недоумении.
– Мне ее с воли подогнали, и как видишь, речь идет о тебе, о твоей безопасности и жизни. Санек, у меня нюх на хороших людей особый, ты входишь в их число, и потому мне необходимо знать, каким образом твоя дорога пересеклась с дорогой одного влиятельного и авторитетного человека. Давай, колись, и я тебе твердо говорю, что помогу в этом вопросе.
– Волоха, для начала давай все-таки выясним, о ком идет речь, а потом я буду вспоминать, кому же я пересек дорогу.
– Я могу тебе доверять?– спросил Волков.
– Хорошо, вопрос правильный, если дело касается моей жизни, как ты говоришь, то и я буду с тобой откровенен, ты можешь мне доверять, этот разговор останется между нами.
– Когда, и сколько перцу ты насыпал на рану моему корешу, что он просит меня прощупать тебя как следует?
Теперь Сашка догадался о ком идет речь.
– Если разговор пойдет об Аркане, то это дело давнее, но если судить по мере того, как он не забывает обо мне, я могу рассказать тебе эту историю.
– Опа!– удивился Волчонок,– обалдеть! Как вам удалось пересечься в этой жизни, он практически из зон не выходил?
Сашка рассказал Волчонку в подробностях, как им с дедом пришлось встретиться с Арканом и его подручными в сибирской тайге, и как они их бросили на болотах, спасая свою жизнь.
– Так вот в чем дело,– произнес Волчонок, прищурив глаза,– да, жизнь штука сложная, не знаешь за каким поворотом, тебя подстерегают неприятности. Санек, ты должен дать мне слово, что нигде и ни при каких обстоятельствах не упомянешь больше Аркана. Я постараюсь что-нибудь придумать, но сам ты ничего не предпринимай, только сделаешь себе хуже. Аркан слов на ветер не бросает, если он взялся за тебя, то поверь, он тебя и в тюрьме достанет. Другое дело, окажусь ли я вовремя, и рядом с тобой, чтобы помочь тебе.
– Волоха, меня не страшит его месть, я готов выйти к нему на разговор, и мы можем поговорить о том деле.
– Санек, ты не понимаешь, фактически тебе выдвинута предъява, что ты покусился на жизнь вора в законе. Единственным аргументом в твою пользу является обстоятельство, что вы со своим дедом не сдали их ментам.
Сашка предпочел промолчать об этом факте, тогда ему было пятнадцать лет, и о каких -либо понятиях он не мог знать и соответственно ответить перед вором за свой поступок, но предать своего родного деда он никогда не сможет.
– Я слишком хорошо знаю Аркана, и потому говорю тебе, что твоей смертью он не ограничится, твоих родных тоже ждет беда.
Сашку передернуло от подобных слов.
– Он что, такой кровожадный?!
– Да, он мстительный, и можно сказать безжалостный.
– Волоха, а почему ты решил, что меня оперчасть перевела в эту хату,– внезапно спросил его Сашка.
Волчонок оглянулся по сторонам, как бы убеждаясь, что их никто не подслушивает, негромко произнес:
– А ты до сих пор еще не понял? В такой камере легче свести с тобой счеты, у Аркана найдутся торпеды, чтобы они осуществили его замысел.
– А ты не подумал об азиатах?– настороженно спросил Саша.
– А что, Санек, вполне возможно, если это так, то попытка тебя убить не увенчалась успехом, и тебе нужно быть начеку.
– Волоха, так ты думаешь, что Аркан через оперчасть меня сюда загнал?
– А почему бы и нет, может и не он сам, но у него большие связи, даже здесь в тюрьме.
– Волоха, ведь он твой кореш, тогда почему ты хочешь мне помочь?
– Санек, жизнь течет, люди меняются, иногда обстоятельства оказываются сильнее нас, и спустя годы можно не узнать своего близкого друга. Я беру примеры из своего жизненного опыта, у меня столько было корешей и знакомых, но за прожитые годы, в буквальном смысле слова все изменились.
Мы с Арканом когда -то были пацанами, друзьями не разлей вода, но жизнь потаскала нас по тюрьмам и лагерям, у него теперь своя жизнь, у меня своя, но то, что он не забывает меня, это дает ему право называть меня своим другом. Другое дело, как он отнесется к моей просьбе, чтобы простить тебя.
– Волоха, я хорошо знал Леху Дрона, мы с ним о многом разговаривали, и я ему благодарен за уроки, которые он мне преподносил, мне кажется Дрон и Аркан, совершенно разные люди, я сужу по их поступкам. Дрон был справедливым, ждать подвоха с его стороны не приходилось, он всегда говорил открыто: не боялся ни ментов, ни беспредельщиков.
– Ну, по сути, и Аркан такой же, вора обязывает сама жизнь – быть справедливым, он практически решает конфликты и разводит ситуации между спорящими сторонами. Если он начнет перегибать палку, ему обязательно укажут, у воров на сходках всегда одинаковое право голоса, и каждый смело выскажется о чем думает. Вот этим и отличается воровской закон от закона, по которому живут люди на воле. Если в партийных кругах существует строгая субординация, то низы не могут критиковать верха, по - простому их просто скинут со своих мест, а у воров все идет открыто, откусил кусок от «общака», получи по - полной. Кто - то из воров накосячил, выставят его на круг и спросят. Так что Санек – это общее сходство в воровских взглядах, а люди с их характерами, поступками, могут быть разными. Леха Дрон, хоть и был молод, но он был мягче Аркана, хотя судя по бунту он человек решительный, а у Аркана школа совсем другая, его менты столько раз пытались сломать, и общаки он держал в разных местах. Одним словом, Санек, сравнивать их нельзя.
– Спасибо, ты меня успокоил, значит, мне остается только ждать, когда какой - нибудь «торпедоносец» по сонникам перекроет мне кислород,– с иронией заметил Сашка,– ты знаешь Волоха, я не привык отступать перед трудностями, и хочу, чтобы все было по - справедливости. Не нужно было Аркану и его корешам нас с дедом выставлять, как быдло, которыми можно управлять. Мы же поверили им: приютили, накормили, и дорогу бы показали. Зачем было нас связывать. Да и вообще: они не оставляли нам шансов выжить, выведи мы их из болота, они сразу бы порешили нас. А ты, Волоха, как бы ты рассудил нас?
– Если бы Костян не погиб, по-моему, можно было оставить все как есть, а в целом я считаю, что вы с дедом поступили правильно. Не спровоцируй они вас на крутые меры, все обошлось бы «тип-топ». В тайге встретились две стороны, в корне отличающиеся друг от друга, и обоим нужно было только одно – жизнь. Аркан со своими был в побеге, а загнанные волки не знают себе отказа, они будут действовать любыми методами, лишь бы выжить, ведь они гуляли под «вышаком».
– Что посоветуешь Волоха, как мне быть?
– Я попытаюсь свести концы с концами, но мы с Арканом давно не виделись, я тебе говорил, он раз помог мне, когда спас мою жизнь от воровского ножа. Подождем, если Аркан что то захочет предпринять, то тебе нужно держать ухо востро. Знать бы еще, какая падла с кумчасти тебя пытается подставить. По крайней мере, можно было бы догадаться, откуда ветер дует.
– Волоха, скажи мне одну вещь, если мы с тобой вправе подозревать, что оперчасть перекинула меня в эту камеру и в этой истории задействован вор в законе…
Волков, улыбнувшись, ответил:
– Молодец, улавливаешь. Ты хотел сказать, по понятиям ли поступают с тобой? Скажу прямо – нет! Но это трудно доказать, если бы узнать конкретно о твоем переводе, тогда…– Волков прищурился.
– Я сам попробую узнать об этом,– сказал Сашка.
– У тебя что, подвязки[211] есть среди ментов?
– Кое-что имеем,– улыбнулся Сашка.