Прошло две недели. Ирощенко и Воробьев получили точные инструкции и план по устранению насильника. Они досконально изучили полученную информацию. Брагин снова ухитрился собрать их в комнате для допросов и, предварительно обсудив с ними дальнейшие действия, пояснил:
– Прежде, чем попасть в камеру к этому ублюдку, вы будете находиться в одной из комнат на втором этаже, куда я вас заранее доставлю. Я сделаю так, чтобы он остался один в камере, а остальные заключенные в это время будут находиться на прогулке. За день до акции, я устрою ему небольшую встречу в отдельном боксе со своим агентом и подмешаю в чай «великолепное снадобье», которое на следующий день поднимет температуру его тела и естественно свалит его в постель. При экспертизе факт асфиксии должен сыграть самую важную роль. На проведение акции у вас будет минут десять, от силы пятнадцать. Перед тем, как оказаться в камере, наденьте повязки на лицо. Черную робу оденете здесь, в этой комнате, будем надеяться, что непредвиденные обстоятельства не помешают нам в нашем деле.
– А если нас все-таки кто - то заметит?
– Выходя из камеры, снимите повязки, наденете зэковские кепки, и прикрепите нагрудные знаки, делая вид, что вы из хозобслуги. Если что, я вас подстрахую.
– Рисковый ты капитан,– произнес Ирощенко,– сам - то не боишься, если нас увидят и задержат?
– Неужели вы меня заложите?– улыбнулся Брагин.
– А здесь и закладывать не нужно, обнаружат меня, возникнет вопрос: «Кто вывел меня из блока смертников»,– резонно заметил Ирощенко.
– По поводу твоего получасового отсутствия в камере, я подготовил алиби, так что в этом отношении можешь быть спокойным. Ладно парни, все должно пройти хорошо, по крайней мере, вы к этому подготовлены. В случае благополучного исхода дела, моя забота отвести подозрения от ваших персон, в этом и заключается вся неожиданность, и внезапность акции. Усыпите его, как это умеет делать Сергей, никому и в голову не придет мысль, что этого подонка, кто - то лишил жизни. Вот еще что,– Брагин показал им плотную резиновую грушу, которой затыкают рот во время транспортировки особо-опасных преступников, чтобы они не могли произнести ни звука, – эту штуку засуньте ему в рот.
– Это еще зачем?– спросил Ирощенко,– я заткну ему рот рукой в перчатке.
– Парни, это делается для того, чтобы вовремя сопротивления он не повредил себе язык и губы с внутренней стороны, не забывайте об экспертизе. Почему дело об убийстве Равелинского было направлено на доследование? Потому-что он искусал себе внутреннюю полость рта.
Через день в камере, где сидит убийца, будет производиться обыск, я незаметно под его подушку подсуну вот такую метку,– Брагин показал Сашке и Сергею треугольный знак, предупреждающего характера: «Стой! Высокое напряжение!», и Сергей объяснил им значение.
– Так ты ее переделал?!– удивился Сашка, моя была белая, хотя эта тоже нравится. Ей-ей, как в детективе.
– У нас все реально,– ответил Брагин,– перед тем, как придавить его, напомните о метке, и за что этот подонок приговаривается к смерти. Акцию будем проводить через неделю.
Спустя день, после встречи членов Черной молнии, насильник-Пушаков придя с прогулки, обнаружил под своей подушкой желтый треугольник, с изображением зигзага черной стрелы. Он не придал этому особого значения и выбросил бирку в урну для мусора.
Прошло еще пять дней.
Пушакова до обеда вывели из камеры в спецчасть, для подписания какого-то документа. Битых два часа он просидел в боксе с одним арестованным, ожидая, когда их сопроводят надзиратели до кабинета. Пока сидели в ожидании, сосед предложил Пушакову чай, правда он был холодный, но данный напиток в тюрьме употреблялся в любом виде.
На следующий день Пушаков почувствовал себя неважно, ему показалось, что поднялась температура: голова раскалывалась от боли в затылке, во рту стояла сухость. Он подумал, что его могло продуть возле открытого окна. Когда заключенных из камеры повели на прогулку, Пушаков попросил дежурного надзирателя, чтобы его оставили, по причине сильного недомогания.
Через несколько минут, когда камера опустела, приоткрылась дверь, и внутрь, тихо, без шума проскочили два человека в рабочей одежде, их лица закрывали черные повязки.
Пушаков от удивления подскочил и сел на шконке, но ему заткнули рот рукой, одетой в кожаную перчатку.
– Ты получил желтую метку неделю назад? – спросили его.
Он какое-то время раздумывал, и наконец утвердительно кивнул головой.
– За изнасилование, надругательство и убийство десятилетней девочки, мы приговариваем тебя к смерти!
Пушаков вытаращил глаза, и что-то замычал, пытаясь высвободить рот. Умелыми и быстрыми движениями им удалось скрутить его руки. Сергей зашел сзади приговоренного и сделал захват руками в области солнечного сплетения. Он сдавил его грудную клетку в смертельных объятиях. Сашка тем временем крепко держал рукой рот, чтобы насильник не издавал звуков. Туман поплыл перед глазами подонка, и он задергался в предсмертных конвульсиях.
Ирощенко сдавливал его клетку до тех пор, пока он не закатил глаза, а Сашка крепко держал руку, зажав рот и нос одновременно. Насильник перестал сопротивляться и наконец замер.
Все было кончено, мстители уложили труп на шконку, вытащили со рта грушу и, уткнув его лицом в подушку, тихо вышли из камеры.
Когда заключенные вернулись с прогулки, то увидели мирно спящего сокамерника, проспавшего до самого ужина. Его толкнули в бок, чтобы поднимался поесть, но он не шелохнулся.
Перевернув на спину, сокамерники увидели бледное лицо Пушакова с широко открытыми глазами: остекленелыми, мутными, не подающих признаков жизни. Сокамерники постучали в дверь и вызвали дежурного.
Вскоре пришел врач, осмотрел труп и сказав что -то пришедшему ДПНС[212], послал за санитарами.
Первое, что мог сказать врач при осмотре –это подозрение на сердечный приступ.
Поверхностно проведенная экспертиза не выявила точных показателей удушения, и в конечном результате было дано первое заключение: общеасфиксических признаков при исследовании трупа не обнаружено, причиной смерти явилась очень высокая температура, вследствие чего, больной потерял сознание и, уткнувшись лицом в подушку, задохнулся.
Спустя время стало известно, что за тип сидел с заключенными в одной камере, и как эта информация об омерзительном преступлении подонка не дошла до заключенных в свое время.
В основной массе арестанты посчитали: «Ну, сдох скотина – туда ему и дорога, а значит и возни с ним меньше».
Когда следователи опрашивали сокамерников умершего, то все в один голос утверждали, что у Пушакова в тот момент была высокая температура и наблюдалась отдышка.
Назначенная во второй раз судебная медицинская экспертиза не выявила признаков насильственной смерти, и в заключении стояла точная формулировка: по причине высокой температуры, которая содействовала сильному кашлю, что и вызвало раздражение окончаний нижнегортанного нерва и нервов трахеи, а также нервов, иннервирующих бронхи, это привело к возникновению спазма голосовой щели с последующим развитием острой гипоксии. В результате, обследуемый, уткнувшись в подушку, потерял сознание и задохнулся.
Когда страсти утихли, создавшиеся по причине скоропостижной смерти одного их осужденных, Сергею Брагину, как старшему инспектору оперчасти тоже пришлось дать объяснения.
Прокуратура настаивала наказать за халатность лиц, не предоставившим своевременно медицинскую помощь заболевшему заключенному. Но вовремя открылись новые обстоятельства дела: один из сокамерников умершего дал следующие показания: «Пушаков в последнее время сильно переживал и чем-то тяготился. Однажды он даже высказался, что не хочет жить, и смерть для него, как избавление от душевных мук. У него впереди срок – пятнадцать лет, скорее всего он, сильно подгонял[213], и в результате на нервной почве произошел криз, а может быть, в тот момент он сильно простыл».
Когда следователь изучил материалы дела Пушакова, то с нескрываемой радостью поставил рядом свою резолюцию, под медицинским заключением: «Умер от асфиксии», на лице следователя было написано, что таким подонкам не место среди людей.
Теперь организация Черная молния насчитывала четыре человека, но пока двое из них являлись узниками, и только это разделяло всех четверых от полномасштабных действий. Братья Брагины часто встречались, и после того, как прокуратура закрыла дело, они втайне возрадовались. Шутка ли: провернуть такую акцию! Кстати, когда родители узнали о смерти убийцы их ребенка, мать с радостью на лице воскликнула:
– Есть Бог на свете, все-таки мерзавец нашел свое, теперь мы с отцом будем спокойны, по крайней мере, зная, что этот подонок не живой.
Брагин убедился, что на данный момент жизни Саши Воробьева пока ничего не угрожает, решил подготовить другую операцию – подготовку побега из СИЗО Ирощенко Сергея. Здесь полная ответственность ложилась только на него, и в случае провала ему придется ответить неминуемой потерей свободы. Сергей принялся за тщательную подготовку к побегу.
– Толя,– обратился Сергей к брату,– ты же знаешь капитана Ермолова?
– Еще бы не знать эту гниду, а что такое? Что ты о нем вспомнил?
– А знаешь – это его рук дело, перевод Саши Воробьева в транзитную камеру вместо осужденной, и мне думается, что его подкупили местные уркачи или приближенные к ворам.
– Да ты что?! И как ты об этом узнал?
– Мне Аллочка из Спецчасти на ушко шепнула, что это он запросил дело Воробьева, и добился разрешения перевода его в транзитку в оперативных целях.
– Когда вы с ней на одной подушке спали?– пошутил Анатолий.
– Нет, намного позже,– отшутился Сергей,– так вот, я тут прошелся по своим старым кадрам - агентам, сдается мне, что в городе работает Аркан – вор в законе.
– Так говорили, что он утоп в болоте.
– Похоже что он, но в любом случае они начали охоту за Воробьевым, хотя сам Сашка не называет его имени, но мне кажется, что здесь пахнет жаренным. В следующую встречу, я попытаюсь узнать у Воробьева, и если он подтвердит мои догадки, то я на правильном пути.
– А как с Ермоловым быть, с этой гадиной?
– Тебе будет очень жаль, если его посадят? – произнес Сергей с сарказмом.
– Мне?! Его жаль! – воскликнул Анатолий,– да я пойду в церковь и поставлю свечку, если это случится.
– Шутки в сторону, я хочу его подставить,– серьезно заявил Сергей.
– Ты имеешь ввиду его связь с уголовниками.
– Это тоже будет фигурировать в предстоящем, уголовном деле, но главное он мне нужен, как подставное лицо, которое уведет от меня следствие по ложному пути. Все это произойдет, когда Ирощенко будет на свободе.
– Как ты это сделаешь?!
– Я постараюсь вывести Сергея из тюрьмы руками Ермолова, а потом предоставлю розыскникам информацию, что он связан с бандитами, и побег Ирощенко – это хорошо спланированная и подготовленная акция воровского клана.
– Он что, дурак, брать на себя этот груз, он точно откажется,– усомнился Анатолий.
– Факты – упрямая вещь, а я постараюсь подбросить следствию их предостаточно.
– Ты знаешь, Сереж, сколько гадости этот изверг сделал за свою жизнь, по-моему это будет справедливая кара за его поступки. Я тебя в этом поддерживаю, но прошу, будь осмотрителен и осторожен, игра со следственными органами может плохо кончиться для нас с тобой. Чтобы мы не попали впросак, нужно все тщательно обдумать, в основном я полагаюсь на тебя, на твое умение выискивать лазейки в делах такого рода.
– Не волнуйся, у нас все получится.
– Сереж, а вдруг…
– За себя и семью не переживай, если что, отвечать я буду один.
– Как ты можешь так рассуждать, чтобы я бросил тебя в трудную минуту.
– У тебя семья, а у меня никого нет. Ладно, не будем о грустном.
Очень важные вопросы задавали друг другу братья Брагины: «Где будет скрываться Сергей Ирощенко, и сколько времени понадобится ему для адаптации?»
– Может ему снять дом или квартиру,– предложил Анатолий.
– Исключено, город перевернут верх дном, ему придется долго отсиживаться, он просто закиснет от безделья,– подытожил Сергей.
Выйти из ситуации помогла встреча с Сашей. Сергей предупредил Воробьева, что скоро его отправят на этап, и предположительно назвал номер Новосибирской колонии строгого режима. В эту же зону отправляли еще двух человек, ими оказались: Владимир Волков и Шестаков Василий.
Сергей рассказал Сашке о своих проблемах, в связи с готовящимся побегом Ирощенко: оказывается в городе ему оставаться не следует.
Сашка, немного поразмыслив, предложил:
– А что если нам его переправить в тайгу? Представляешь, кругом глухомань, духом и телом окрепнет, в тайге не заскучает.
– Как в тайгу? Где он там жить будет, в шалаше, что ли?– спросил Брагин.
Здесь он был далек от мысли, что в тайге можно жить.
– У меня дед лесничий в тех краях, и имеется дальняя заимка, куда путь известен, только ему. А что, Сереж, может отправить деду письмо от меня, пусть приютит Серегу на время, а там видно будет.
– Сашка, мать честная! Это же выход, конечно надежнее места и не придумаешь, но как твой дед отнесется к Сергею, я так понимаю, его не стоит посвящать в наши дела.
– Конечно нет, но напишу деду, что у Сергея в армии приключились неприятности с его командиром, и теперь мой друг, с которым я служил, вынужден какое-то время скрываться от правосудия. Я не хочу расстраивать деда, мама сказала ему, что я служу в армии, – Сашка замолчал, и о чем-то подумав, продолжил, – мне бы еще разобраться с теми тварями, которые подкупили прокурора с судьей, наверняка я бы сейчас не сидел.
– Саш, дай срок, и в твоем деле разберемся, ни одна гадина не уйдет от ответственности.
– Сергей, между нами состоялся некий договор, что не одна человеческая жизнь без прямого доказательства виновности в опасном преступлении, не будет загублена.
– Так и есть, я тоже на этом стою и буду стоять. Какой тогда смысл во всей нашей организации. Бандитами могут объявить себя шайки и кодлы, но встать на сторону справедливости, не каждые. Нужно еще знать гражданский и уголовный кодекс, и находить в массе людей тех, кто занимается взятничеством и попустительством или прикрывает серьезные уголовные дела. Ты думаешь, мне приятно каждый месяц вручать своему начальнику конверт с «левой» зарплатой. Мне самому омерзительны мои «коммерческие» операции в СИЗО, но нужно переждать какое - то время. Ничего, скоро этому придет конец. Не далек тот день, когда мы все вместе соберемся и будем обсуждать дальнейшие планы.
– Сергей, ты сможешь в самое ближайшее время устроить мне свидание с мамой? Я передам ей письмо к деду.
– Ни в коем случае! Ты что?! Напишешь письмо и отдашь мне, я сам найду способ, как передать его твоей матери. Привыкай к конспирации, здесь каждая мелочь важна. Не забывай, что мы должны опережать своих потенциальных преследователей на один шаг, не давая им ни малейшей зацепки, по раскрытию нашей организации.
– Прости, я не подумал, мне все еще кажется, что можно делать дела через знакомых.
– Теперь нужно быть начеку, не увлекайся знакомствами, два шага и не более – вот на такое расстояние ты не должен подпускать к себе ближе. И помни Саш, организация – это часть тебя, отрубят тебе руку, терпи, и без нее можно жить. Отнимут ногу: тоже стисни зубы, проживешь, а если под пытками ты сдашь своего товарища, то не будет никому из нас прощения и милости. Запомни, мы не бандиты, и нам «мокрух» и «гопстопов» на дух не нужно, не забывай об этом, и когда придешь в колонию, ничего не предпринимай без нашего участия. Хоть мы будем по разные стороны забора, но ты почувствуешь нас рядом с тобой. Помни – мы единое целое, не станет тебя – значит механизм нашей организации потеряет одну из главных частей.
Ты молодец, что рассказал об Аркане, чтобы называть его мразью, мне нужны основания для этого, но когда я добуду о нем сведения, мы не станем его отдавать властям, я сам бы хотел посмотреть ему в глаза. Есть у меня одна задумка, ведь не святым же духом питаются воровские и уголовные авторитеты, у них наверняка есть пути - дорожки, которые приведут нас к материальным ценностям. Когда я оставлю эту работу, нам придется заниматься такими вопросами, как материальное обеспечение нашей организации, и налаживание агентурной сети, для представления нам информации. За это нужно платить и немалые деньги. За важные сведения и чтобы агенты молчали: такова жизнь, не подмажешь – не поедешь.
– Общак трогать нельзя.
– Саш, я тоже разбираюсь кое в чем, и прекрасно понимаю, чем «питается» Аркан. Нам не нужен воровской общак, нам необходимы левые доходы Аркана. Понял меня?
Сашка улыбнулся и кивнул в знак согласия.
– Присмотрись лучше к Волкову, в его личном деле нет ничего такого, чтобы скомпрометировало его, как мужика, с нормальными принципами. Крепкий, умный, прямой мужик, во всяком случае, вы друг за друга в зоне можете постоять. И еще, хочу тебе сказать, придешь в колонию, к тебе обязательно подойдут два человека – это отец Сибирского Алексея и отец погибшего во время бунта, Симутина Василия.
– Васи Симуты?!– невольно вырвалось из груди у Сашки,– как и у него отец на «пятерке?»
– Да, они оба там, Симутина недавно перевели с ИТК-8, и в колонии они имеют хорошую репутацию, так что встретят тебя, можно сказать с почестями. Запомни еще одну вещь, они противоборствуют друг с другом, что - то не дает им жить дружно и спокойно, наверно дело во внутризоновских раскладах, но, повторяю Саш, будь бдителен, что не известно оперчасти, может стать достоянием других ведомств и структур.
– Что ты имеешь ввиду?
– До меня дошла очень важная и конфиденциальная информация. После последнего съезда, в партийных кулуарах, и на высоком уровне, разрабатывается директива: повернуть вспять «воровское движение» среди заключенных, и душить в зародыше создаваемые в зонах блатные сообщества. Исходя из оперативных соображений, в колонии разных режимов, будут внедряться тайные сотрудники КГБ - чекисты. Так что они не оставят без внимания все сходки и прочие уголовные деяния осужденных. Ты понимаешь, о чем я?
– Теперь да, надо ложиться спать и рот застегивать, чтобы чего не выскочило.
– Аркан – зверь матерый, так просто его не возьмешь, у него наверняка есть связи и в зоне,– продолжал Сергей,– если у тебя возникнет экстренная ситуация, прошу не пытайся сам решить все, сообщи через моего хорошего приятеля, он работает в зоне в пожарной охране, его зовут Михаил Мурашов. Запомни, только в экстренных случаях, просто так не подходи к нему. Договорились?
Сашка кивнул.
– И еще Саш, чуть не забыл, заместителем начальника по РиОР в колонии теперь Кузнецов, вместо того, чтобы его судить, ему дали подполковника и перевели в другую колонию.
– Помню эту хитрую бестию, о нем Дрон кое - что рассказывал.
– Если он попытается тебя репрессировать в зоне, на рожон не лезь, у меня кое - что есть на него, я придавлю ему хвост, но только в том случае, если он не отстанет от тебя.
– Сергей, ты так все обсказываешь, как будто мы скоро расстанемся, я вижу тебя что - то тревожит.
– Это я при тебе такой, потому как скрывать мне нечего, возможно через неделю тебя здесь не будет, а на мне Сергей Ирощенко. Хорошо хоть решается вопрос, куда его спрятать после побега.
– Сереж, по секрету, как ты его вытянешь отсюда? Я не представляю себе, как можно с коридора смертников выйти и оказаться на свободе.
– Санек, для следствия – это будет одна из величайших тайн и загадок. Если все пройдет так, как я задумал – значит мы стоим чего-то большего в жизни.
Со свиданием я помогу тебе, но чуть позже, когда увижусь с твоей мамой, а пока давай прощаться. Если какие -то слухи в отношении меня или Ирощенко дойдут до тебя, без проверки фактов не доверяй ни кому. Если что, Анатолий будет помогать тебе и дальше. Но будем надеяться на хороший исход, а там: пусть нас сам Господь рассудит, кто из нас бандиты, а кто «Робин Гуды».
Они крепко пожали друг другу руки и Сергей покинул комнату.
СПЛАНИРОВАННОЕ ЗНАКОМСТВО
За неделю до спланированного побега Сергея Ирощенко, в четверг, когда до конца рабочего дня оставалось минут, в двери районной библиотеки имени «А.П.Чехова» постучали.
Катя отвлеклась на миг от работы и громко сказала:
– Товарищи на сегодня все, библиотека закрыта, приходите пожалуйста завтра.
Но дверь открылась, и в помещение вошел мужчина лет тридцати пяти на вид. Он осмотрелся и, убедившись, что в просторной комнате никого больше нет, обратился к Екатерине:
– Простите пожалуйста за несвоевременное вторжение, мне необходимо увидеть Екатерину Михайловну.
– Это я. Чем могу Вам помочь?
– Екатерина Михайловна, Вы здесь одни?– таинственно произнес посетитель.
– Конечно. Вас что-то интересует?
– Дело в том, что я близкий знакомый Вашего сына.
– Саши! – невольно вырвалось у Кати,– ой, простите, я так жду от него весточки. Простите еще раз за мое бурное восклицание. Кто Вы? Я раньше Вас не видела. Вы что-то хотели узнать о моем сыне?
– Нет-нет, Екатерина Михайловна, я должен передать вам от него письмо.
– Мне письмо! От Саши?! – опять обрадовалась Катя.
– Меня зовут Сергей, можно просто, без фамильярности. Екатерина Михайловна, прежде чем я передам Вам письмо, хотел бы Вас предупредить, что оно очень доверительное, и не должно попасть в чьи-то руки. Вы меня понимаете?
Катя согласно кивнула. Брагин передал конверт и она прочла послание, молча заглянула внутрь, на дне находился еще один листок, адресованный Коростылеву Михаилу, то есть ее отцу.
– Какая таинственность,– произнесла Катя,– сын пишет, что я могу Вам доверять. Вы хотите, чтобы каким - то образом я переправила это письмо моему отцу.
– Да, Екатерина…
Женщина перебила его:
– Можете называть меня по имени.
– Екатерина – это очень важно и необходимо сделать в самый кратчайший срок. Друг, о котором пишет Вам сын, попал в очень скверную историю, и чтобы ему помочь, нужно срочно его переправить к вашему отцу в тайгу.
– Я прочитала это в письме. Что натворил Ваш друг, и почему он вынужден скрываться от милиции?
– Это хороший человек, он стал жертвой стечения обстоятельств, а разыскивают его за самовольное оставление воинской части, так как ему стало опасно оставаться там. Это на время, Екатерина.
– Вы знаете Сергей, я всегда верила своему сыну, он никогда не лгал мне, я не буду допытываться, кто тот человек, я доверяю Саше, и потому берусь Вам помочь. Но как я брошу свою работу? Ведь туда и обратно нужно суток шесть, теплоход останавливается в деревне через три дня.
– Когда отплывает первый теплоход?
–Можно узнать, я сейчас позвоню в справочную речного вокзала и спрошу, у меня работает городской телефон.
– Это будет просто замечательно.
Катя поискала в справочнике номер нужного телефона.
– Здравствуйте, я могу узнать информацию о ближайшем рейсе на теплоходе в город Томск. Сегодня, в девять сорок пять! Спасибо Вам большое, Вы очень помогли мне,– она положила трубку.
– Катя, вы могли бы прямо сегодня отправиться в путь?
– Я бы могла, но обратно я попаду на теплоход только через три дня, и то, если меня на лодке доставят на противоположный берег в село Топильники, на Оби причал расположен по обеим сторонах реки.
– Да, задача, а еще можно как-то оперативно вернуться в город?
– Были спешные случаи, мы переплывали на другой берег и знакомый бакенщик Кузмич передавал сигналы капитану судна, прося его пристать к берегу. Конечно –это стоит денег, но капитаны суден часто отзывались на просьбу старого бакенщика.
Только таким способом, можно оттуда выбраться, в противном случае нужно ждать теплохода три дня или плыть на нем до Томска, а потом возвращаться назад.
Сергей достал из кармана деньги и, отчитав сотню рублей, протянул Кате.
– Этого хватит?
– Ой, да что Вы, здесь слишком много.
– Берите - берите Екатерина, все что останется, используйте на свое усмотрение.
– Хорошо, я постараюсь отпроситься на один день, начальник у нас хороший, я думаю, он что-нибудь придумает. Сергей, скажите правду, только не обманывайте меня. Саша попал еще в какую - нибудь историю?
– Нет, Катя, мы просто хотим помочь своему другу. У Саши хорошие друзья, никто из его близких друзей никогда его не подведет. Вы можете гордиться своим сыном, он у Вас действительно замечательный парень.
– Спасибо, я уже слышала от людей о его благородных поступках, только до сих пор не могу понять, как он был втянут в бунт. Вы слышали об этом?
– Да, Катя, я знаком с теми событиями, и Ваш сын спас моего родного брата от смерти.
– А кто Ваш брат?– удивилась Катя.
– Он работал в колонии, и во время бунта содержался у заключенных, как заложник. Он чудом остался жив, и все благодаря Саше и одному доктору.
– Сергей, если б Вы знали, как мне приятно слышать от Вас хорошие слова о сыне, я ведь помню того офицера, он выступал на суде в качестве потерпевшего. Как пояснила наш адвокат, его показания повлияли на решение судьи, в вынесении смягчающего приговора.
– Да, Екатерина, я тоже помню этот момент и Вас запомнил, я тоже присутствовал на заседании суда, правда, только один день, когда мой брат давал показания.
Сергей был искренен, он действительно часто поглядывал в ее сторону, поражаясь глазам молодой женщины и ее красоте. Он так же заметил, что она опускала голову на плечо, сидящего рядом мужчины. Но сейчас он постеснялся задать вопрос: кто был тот мужчина?
– К сожалению я не могу Вас вспомнить, в зале было много людей,а я была в таком состоянии…– Катя замолчала, давая понять Сергею, что ей тяжело вспоминать о тех событиях.
– Катя, запомните пожалуйста, это письмо ни в коем случае не должно попасть в чужие руки, и еще прошу, никому не говорить о своей командировке. Если кто - то поинтересуется, солгите для пользы дела, скажите, что Вы поехали проведывать больного отца. Хорошо?!
– Да, Сергей, можете на меня положиться, я все сделаю, как Вы просите. Мне уже пришлось раз солгать моему папе, что Саша служит в армии. Правда, я не хочу его расстраивать, даже не знаю, как он отреагирует, если узнает правду о Саше. А когда Вы планируете отправить своего друга в деревню?
– Когда вы приедете, мы обязательно с Вами обсудим этот момент, и еще: я постараюсь перед отправкой Саши в колонию устроить вам общее свидание.
– Правда! – искренне воскликнула Катя,и тут же погрустнела,– Боже мой: десять лет, мне так трудно с этим смириться.
– Катя, Вы не переживайте сильно, через год мы подадим на пересуд и будем бороться за Сашу, пока его не освободят.
– Вы так думаете? А адвокат сказала мне честно, что у него нет шансов на досрочное освобождение.
– Неправда, адвокат юрист, и не может знать многого, как порой в нашей системе решаются те или иные вопросы.
– Вы работаете в правоохранительных органах?
– Да, это так. Досвидания Катя, мне пора, я очень рад познакомиться с Вами.
– И я тоже.
Сергей одел форменную фуражку, и поправив ее на голове, на прощание сказал:
– А знаете Катя, из рассказов Саши, почему - то я Вас такой и представлял.
– Какой? – Катя была заинтригована.
– Умной, красивой, и горячо любящей своего сына, – сказав это, он вышел из помещения библиотеки.
Вечером, встретив с работы Александра Петровича, Катя предупредила, что уезжает на один день к отцу, она не стала выдумывать про болезнь папы.
Екатерина после суда над Сашей, перешла жить к Александру – бывшему тренеру сына. Она всеми клеточками чувствовала любовь этого мужчины к себе и не спеша, открывала перед ним свое сердце. Катя подала на развод и Николая почти не видела, правда ходила одно время проведывать, когда он болел.
Александр из деликатности старался не задавать лишних вопросов, ему было достаточно, что сегодня любимая женщина посвящает его в свои дела, он даже вызвался проводить ее до пристани, и снова Катюша была благодарна ему. Она тихо прильнула к его плечу и ласково произнесла:
– Я так счастлива, что мы вместе, мне очень спокойно с тобой, ты даже не представляешь, какой ты хороший.
– Я догадываюсь, любовь моя, твои глаза – отражение твоей души, загляну в них и все вижу.
– И что ты сейчас видишь?– спросила она лукаво.
– Я вижу, что мы должны уединиться с тобой в спаленке,– он бережно подхватил Екатерину на руки и понес в другую комнату.
Вечером они приехали на пристань Чернышевского и, купив билет на теплоход, прошли по досчатому, длинному настилу до места, где пришвартовалось пассажирское, двухпалубное судно.
Под настилом плескалась вода, подгоняя к берегу грязную пену, перемешанную с плавучим мусором. Александр попрощался с Екатериной и пообещал, что завтра не ляжет спать, пока не дождется ее. Точного времени возвращения Катя не могла указать, на чем будет добираться домой, тоже неизвестно.
Всю ночь она продремала в общем пассажирском отсеке и на утро теплоход подошел к Михеевке.
Утро выдалось теплым. Катя была одета налегке: в ситцевом, голубоватом платье и надетой поверх тонкой кофточке. Она имела при себе небольшую сумку, в которой лежали гостинцы для отца и сестренки Наташи.
Поздоровавшись с жителя деревни, поднимающимися на борт, она перекинулась с ними несколькими приветливыми фразами. Затем пройдя до конца деревни, приостановилась, оглядела отчий дом, сиротливо стоявший на отшибе. Вспомнила, как детстве перебиралась через пруд по двум бревнышкам на другой берег и, боясь соскользнуть в воду, порой ползла на коленках. Вспомнила, как гоняли по утрам скотину за косогор, где размещались большие пастбища и как они с сестренкой решили прокатиться на лесине, привязанной к шее коровы, а потом Катя не могла отстирать платьице, замаранное в коровьих отходах. Многое вспоминалось из своего детства и юности, когда она шла по дорожке, ведущей к дому отца.
Катя решила заглянуть к сестре Наташе, но ее не оказалось дома. Кто -то из соседей заприметил ее и, поздоровавшись, крикнул вслед спешившей Кате, что ее отец захворал.
«Вот так, как будто в воду смотрели мы с Сергеем, и выдумывать не нужно. Что же с ним случилось?» Катя поспешила через лес к дому, где проживал ее отец.
За час с небольшим она добралась до места. Корт, учуяв ее издали, с веселым, звонким лаем понесся навстречу. Подбежав, с безудержной радостью поднимался на задние лапы и старался лизнуть ее в лицо.
Во дворе отца не увидела, и когда взошла на крыльцо, послышался его голос:
– Кто там? Заходите - заходите, не стойте на крыльце.
Отец сидел на постели, рядом у кровати Катя заметила костыли. Она бросилась к отцу.
– Папа, папа, что с тобой? Здравствуй мой родной!
Михаил попытался встать, но дочь остановила его.
– Катюша, доченька, ты как здесь оказалась, что - нибудь случилось? Затем немного отстранил дочь и произнес:
– Здравствуй доченька!
– Что у тебя с ногами?
– Остудил наверно шибко, поясницу вот прихватило, да правая нога отнимается. Наташка вот костыли принесла, а зачем они мне? Я ведь не калека, потихоньку отпустит.
– Папа я ненадолго, попроведовать тебя приехала, и от Саши письмо привезла.
– От внука?– обрадовался Михаил,– давно я от него не получал писем. Ну как вы там живете?
– Потихоньку пап, живу с Александром Петровичем, мы скоро с ним распишемся.
– Вот и молодец! Решилась все-таки уйти от Николая?
Дочь молча кивнула. В данный момент Катя больше всего переживала: «А что если Саша в письме деду написал, что отбывает срок. Да нет, не должен, он ведь на свидании говорил мне, что упоминал в письме к деду о службе в армии».
Катя протянула письмо отцу, и он прочел его без очков, зрение у него до сих пор было хорошее.
– Саша пишет, что друг у него попал в беду, тебе он не сообщал, что там произошло?– спросил отец.
– В общих словах писал, будто командир части пытается посадить в тюрьму Сашиного друга. Необходимо время, чтобы во всем разобраться.
– А родители у друга есть?
– Не знаю пап, мне Саша ничего не говорил, просто просил помочь.
– А ты сама - то дочка, что думаешь?
– Человеку нужно помочь, я сыну верю, потому и прошу тебя, пусть Сашин друг поживет у тебя немного.
– Катюш, мне не жалко, пусть поживет, вот только сдается мне, что дело там серьезнее, чем кажется на первых порах. Ну, да ладно, что там, пусть приезжает, я внуку рад, и друзьям его тоже буду рад.
Саша тут пишет, чтобы я его скрытно от чужих глаз к себе на заимку привел. Может к тому времени я сам встречу его, а если что, Наталку попрошу, чтобы проводила. Чуден Сашок, да разве у нас в деревне укроешься от чьих-то глаз, да и никто никому не скажет, кто здесь бывает, все свои.
Катя помогла отцу, натерев ему спину каким-то составом из настоянных на спирте трав. Уложила его в постель, приготовила поесть, и прибрала в доме. Во дворе раздался звонкий лай Корта.
– Наталка идет, – догадался Михаил,– не спутаешь, таким лаем он своих встречает.
– Ой, сестренка Катенька приехала,– Наталья обняла сестру,– я из района вернулась, а мне говорят, Катюша к отцу пошла, я все бросила и быстро сюда. Дед - то наш видишь, как расхворался, тут с его работы уже наведывались, нужен он им шибко.
– Скоро поднимусь. Подождут, человеку отлежаться - то нужно? Слово говорю – нужно! Давайте девоньки накрывайте на стол и я к вам присоседюсь.
За разговорами, воспоминаниями прошло время. Катя заволновалась, нужно было собираться в обратный путь. Попрощалась с отцом, обняв и поцеловав его на прощание, наказав, чтобы берег себя, и пообещала, что скоро с Сашей приедут в гости.
Сама украдкой вздохнула и подумала: «Скоро – это десять лет».
Когда Катя была у порога, Михаил окликнул дочь:
– Катюша, твой - то новый, тебя не обижает?
– Пап, у нас все хорошо,– успокоила она отца.
– Ну и ладно доченька, айдате,– и он махнул женщинам рукой на прощанье.
Наталка проводила сестренку до хаты Ефима, там и распрощалась с ней. Родственник переправил Катю на лодке к другому берегу до Кузьмича - бакенщика, и они в течении двух часов ждали проходящее вверх по реке судно. Наконец показался порожний буксир, обычно толкающий впереди себя баржу. Заприметив сигнал бакенщика, суденышко подошло ближе к берегу, и после минутной договоренности Кузьмич на своей лодке доставил Катю на борт буксира.
Глубокой ночью вернулась Катерина домой. Александр встретил ее на пороге заспанный, но с приветливой улыбкой. Как он только не боролся со сном: мыл холодной водой лицо, пил кофе, ходил по комнате, но после полуночи, все-таки отключился.
ПОБЕГ
В назначенную пятницу снова планировалась коллективная «помойка» в сауне, так за глаза Брагин называл сбор оперов из КГБ.
Девочки в камере уже привыкли друг к другу и, освоившись со своим ролями, в какой-то мере наслаждались новым положением. Сергей не менял слаженную группу любовных жриц. Во избежание утечки информации, никто из девчонок даже рта не раскрывал, по поводу пятничных прогулок в сауну.
Не менялся и состав комитетчиков: пять человек, бессменная команда оперов из управления.
Самым мерзким и нахальным из компании по мнению Брагина, был капитан Брылов. С виду он представлял собой накаченного мышцами бугая, маленькие с прищуром глаза, глубоко посаженные в глазницах, так и рыскали вокруг, как бы пытаясь разнюхать ситуацию. Тоненькие усики над верхней губой придавали ему схожесть с героем, этаким штабс-капитаном из фильма о белогвардейской контрразведке.
Сегодня смена Брагина, как всегда он дежурит за пультом и отвечает на все звонки. Так совпало, что в эту пятницу помощником у него оказался капитан Ермолов.
Как обычно, к часам семи вечера, к воротам СИЗО подъехала черная «Волга» с номерами 00-05, и просигналила два раза. Вышел дежурный и, рассмотрев удостоверения пятерых мужчин в военной форме, зашел на КПП. Он доложил Брагину по телефону, и после того, как Сергей получил разрешение у начальника изолятора, «Волгу»запустили во внутренний двор.
Встречать и сопрово<