– У нас есть Целители, приглядывающие за Брином. – сказала коренастая доманийка Айз Седай. – В настоящее время мы не можем доверять любому его планированию сражений, по крайней мере, пока мы не определим, как долго он был под властью Тени.
Мэт кивнул.
– Звучит неплохо. Теперь, мы должны вывести наши войска из брода.
– Зачем? – требовательно спросила Лилейн, – Мы укрепились здесь.
– Недостаточно хорошо, – ответил Мэт, – Мне не нравится эта местность, а нам не следует сражаться на территории, которую выбрали не мы.
– Я не собираюсь отдавать Тени и клочка земли. – сказала Саэрин.
– Отдав клочок сейчас, к рассвету мы отвоюем два. – ответил Мэт. Генерал Галган что‑то одобрительно пробормотал, и Мэт осознал, что процитировал Ястребиное Крыло.
Саэрин нахмурилась. Остальные, казалось, позволили ей вести заседание. Эгвейн, в основном, не участвовала в нем, сидя, скрестив пальцы перед собой, в глубине.
– Я, вероятно, должна Вам сказать, – начала Саэрин, – Что наш командующий был не единственной мишенью. Даврам Башир и Лорд Агельмар также попытались подвести свои войска к уничтожению. Илэйн Седай преуспела в своем бою, уничтожив большую силу троллоков, но ей удалось сделать это только с подмогой из Черной Башни. Порубежники же были разгромлены, потеряв почти две трети своего войска.
Мэта пробрал озноб. Две трети? Свет! Они были одними из лучших среди войск Света.
– Лан?
– Лорд Мандрагоран жив. – ответила Саэрин.
Ну, хоть что‑то.
– А что с армией, которая в Запустении?
– Лорд Итуралде пал в бою, – ответила Саэрин. – Кажется, никто до конца не знает, что с ним случилось.
– Это было очень тщательно спланировано, – сказал Мэт, размышляя. – Кровь и кровавый пепел. Они попытались сокрушить все четыре фронта разом. Я не могу представить какой координации это потребовало…
– Как я отметила – сказала Эгвейн мягко, – Мы должны быть очень осторожны. Всегда держи этого лиса при себе.
– Что собирается делать Илэйн? – спросил Мэт, – Разве она не ответственная?
– Илэйн Седай в настоящее время помогает Порубежникам, – ответила Саэрин, – Она проинформировала нас, что Шайнар почти потерян и Аша’маны помогают переправить войска Лорда Мандрагорана к безопасному месту. Завтра, Илэйн Седай планирует переместить свою армию через врата и удержать Троллоков в Запустении.
Мэт покачал головой.
– Мы должны сделать единую позицию, – он колебался, – Можем ли мы передать ей через одни из этих врат? По крайней мере, свяжитесь с ней?
Казалось, не было никаких хороших возражений. В скором времени другие врата открылись в палатке Эгвейн и Восседающих. Илэйн перешагнула, пухлая с ребенком, глаза словно огонь. Позади нее Мэт мельком увидел сгорбившихся солдат, тащащимися через тусклое вечернее поле.
– Свет, – сказала Илэйн, – Мэт, что это ты хочешь?
– Вы выиграли ту битву? – спросил Мэт.
– Да, но с большим трудом. Троллоки в Кайриэне были уничтожены. Сейчас город в относительной безопасности.
Мэт кивнул.
– Мне нужно выбраться со своих текущих позиций.
– Хорошо, – сказала Илэйн. – Пожалуй, мы можем объединить наши силы с тем, что осталось от Порубежников.
– Я хочу сделать больше, Илэйн, – сказал Мэт, выходя вперед. – Эта уловка Тени, которую попробовали… это было умно, Илэйн. Трёклято умно. Мы обескровлены и почти сломлены. Мы не можем позволить себе роскошь борьбы на нескольких фронтах.
– Что же тогда?
– Последняя битва, – тихо сказал Мэт. – Все мы, вместе, на одном поле сражения, где местность будет способствовать (благоволить) нам.
Илэйн успокоилась, кто‑то принес ей стул, чтобы сесть рядом с Эгвейн. Она сохраняла осанку королевы, но ее растрепанные волосы и одежда, прожженная в нескольких местах, свидетельствовали о том, через что она прошла. Мэт почувствовал запах дыма, выходящий с ее поля боя, где ворота ещё были открыты.
– Это звучит отчаянно, – наконец сказала Илэйн.
– Мы и есть в отчаянии, – сказала Саэрин.
– Мы должны спросить наших командиров… – Илэйн умолкла. – Если есть те кому можем доверять, не находящиеся под принуждением.
– Есть только один‑, мрачно сказал Мэт, глядя в ее глаза. – И он говорит вам, что мы погибнем, если будем продолжать действовать как прежде. Ранее план был достаточно хорош, но после того, что мы потеряли сегодня. Илэйн, мы мертвы, если мы не выберем одно место, где встанем, собравшись вместе для битвы.
Последний бросок костей.
Илэйн задумалась на секунду.
– Где? – наконец спросила она.
– Тар Валон? – спросил Гавин.
– Нет, – сказал Мэт. – Они просто осадят его и двинутся дальше. Это не может быть город, где мы будем как в коробке. Нам нужны территории, которые будут работать в нашу пользу, а также земли, которые не могут прокормить Троллоков.
– Ну, место в Пограничье должно подойти для этого, – сказала Илэйн с гримасой. – Армии Лана сожгли почти каждый город или поле при отступлении, чтобы лишить Тень ресурсов.
– Карты, – сказал Мэт возбужденно. – Кто‑нибудь дайте мне карты. Нам нужно место в южном Шайнаре или Арафеле. Где‑то близко, чтобы Тень увидела это как заманчивое место для уничтожения нас всех разом.
– Мэт, – спросила Илэйн. – Разве не даст это им то, чего они хотят? Шанс уничтожить нас полностью?
– Да, – тихо сказал Мэт в то время как Айз Седай послали за картами. Они имели пометки, обозначения, внесённые рукой Генерала Брина, судя по тому, о чем в них говорилось.
– Мы будем заманчивой мишенью. Мы вынудим их атаковать, вступим в противостояние с ними и, либо уничтожим их, либо будем сокрушены.
Затяжной бой будет выгоден Тени. Когда Троллоки хлынут в южные земли, шансы их удержать могут и не появиться. Он должен был выиграть или проиграть быстро.
И впрямь, последний бросок костей.
Мэт показал место на карте, место где Брин внес комментарии. Там было хорошее водоснабжение, приятно встречались холмы и реки. "Это место. Меррилор? Вы использовали его в качестве перевалочного пункта "
Саэрин усмехнулась.
– Итак, мы идем туда, откуда все началось, не так ли?
– Здесь есть несколько укреплений, – сказала Илэйн. – Люди построили частокол, с одной стороны, и мы можем расширить его.
– Это то, что нам нужно, – сказал Мэт, представляя битву в этом месте.
Меррилор поставит их в положение, в котором две главные армии Троллоков смогут прийти и попытаться сокрушить людей между ними. Это будет заманчиво. Но рельеф местности будет чудесно играть на руку Мэту…
Да. Это будет похоже на Сражение при Ущелье Прия. Если он поставит лучников на эти высоты‑ нет, драконов, и если бы он мог позволить Айз Седай несколько дней отдыха. Ущелье Прия. Он тогда рассчитывал использовать большую реку для окружения армии Хамарина, в горловине Ущелья. Но сам попал в ловушку этой проклятой обмелевшей реки; Хамаринцы перегородили ее на другой стороне Ущелья. Они ушли прямо по руслу, и успели скрыться. Это урок, который я не забуду.
– Это сработает, – сказал Мэт, положив руку на карту. – Илэйн?
– Пусть будет так, – сказала Илэйн. – Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, Мэт.
Когда она заговорила, игральные кости покатились у него в голове.
Галад закрыл глаза Трома. Он обыскивал поле битвы к северу от Кайриена больше часа, чтобы найти его. Тром истекал кровью, и только несколько углов его плаща были все еще белыми. Галад сорвал офицерский плащ со своего плеча – удивительно чистый – и встал.
Он чувствовал себя усталым до костей. Он начал спускаться по полю, мимо груды мертвецов. Вороны и вороны прибыли; они составляли пейзаж за ним. Волнообразная дрожащая чернота, которая покрыла землю, как плесень. Издали казалось, что землю сожгли, так много этих падальщиков.
Иногда, Галад видел других мужчин, тех кто тоже искал среди трупов своих друзей. Было удивительно немного мародеров, "Вы должны следить за ними на поле битвы." Илэйн поймала несколько за попыткой мародерства из Кайриена. И пригрозила повесить их.
"Она стала тверже", думал Галад, тащась назад к лагерю. Сапоги его были, словно, налитые свинцом, давили на ноги. Это хорошо. Будучи ребенком, она часто принимала решения как указывало сердце. Теперь она действует и ведет себя как королева. Жаль, если бы он только мог исправить ее моральный дух. Она не была плохим человеком, но Галаду было жаль, что она, как и другие монархи, не видела так же ясно, как он.
Он начал принимать то, что они не могли видеть. Он начал принимать то, что это было нормально, до тех пор пока они делали все, что могли. Чтобы это не было внутри него, что позволяло видеть вещи правильно, это было подарком Света, и презирать других за то, что они не были рождены с этим даром, было неправильно. Так же, как было бы неправильно презирать мужчину, родившегося только с одной рукой, за то, что он плохой мечник.
Много живых попадались ему по дороге, они сидели на земле в тех редких местах, где не было ни трупов, ни крови. Эти люди не были похожи на победителей, хотя прибытие Аша’ман спасло их в этот день. Уловка с лавой дала армии Илэйн передышку для перегруппировки и нападения.
Этот битва была быстрой, но жестокой. Троллоки не сдавались, и они не могли сломать строй и бежать. Поэтому Галад и другие сражались, проливали кровь и умирали еще долго после того, как стало очевидно, что они будут победителями.
Теперь троллоки были мертвы. Уцелевшие люди сидели и смотрели на ковер из трупов, как бы ошеломленные перспективой поиска нескольких выживших между многими тысячами мертвых.
Садящееся солнце и давящие облака окрасили свет красным, и придали лицам кровавый оттенок.
Галад в конце концов достиг длинного холма, который был как бы границей между двумя сражениями. Он поднимался, медленно, стараясь не думать о том, как хорошо может отдохнуть в постели. Или на подстилке на полу. Или на каком‑нибудь плоском камне в отдаленном месте, где он мог бы прилечь на своем плаще.
Свежий воздух на вершине холма ошеломил его. Он вдыхал запахи крови и смерти так долго, что теперь свежий воздух пах неправильно. Он почесал голову, проходя мимо усталых Порубежников, которые тащились через врата. Аша'маны переместились на север, что бы сдержать Троллоков и дать армиям Лорда Мандрагорана отойти.
Исходя из того, что слышал Галад, численность уцелевших Порубежников представляла собой лишь малую часть, от первоначальной. Предательство Великих Генералов сильнее всего ударило по Лорду Мандрагорану и его людям.
Это поражало Галада, но и их битва не прошла так легко для него или кого‑либо еще из армии Илэйн. Это было ужасно и плохо, но результаты боя Порубежников были еще хуже.
Галад с трудом удержал содержимое желудка, с вершины холма ему пришлось увидеть, как тучи падальщиков собрались на пиршество. Приспешники Темного издохли, а прихлебатели Темного насытили себя.
Галад наконец нашел Илэйн. Ее страстная речь, обращенная к Тэму ал'Тору и Арганде, застала его врасплох.
– Мэт прав, – сказала она. – Поле Меррилор – хорошее место для сражения. Свет! Надеюсь, мы сможем дать людям больше времени отдохнуть. У нас будет лишь несколько дней, максимум неделя, прежде чем троллоки достигнут Меррилора, – она качнула головой, – Мы должны будем видеть, как придут Шарцы. Когда положение на игровой доске поворачивается против Темного, он, конечно, просто добавляет в игру новые карты.
Гордость Галада требовала, чтобы он оставался стоять, пока Илэйн разговаривала с другими командирами. Однако на этот раз его гордость истаяла, и он присел на табурет, сгорбившись.
– Галад, – сказала Илэйн, – Ты действительно должен позволить одному из Аша'манов снять твою усталость. Твоя настойчивость в обращении с ними, как с изгоями, просто глупость.
Галад выпрямился.
– Это не имеет ничего общего с Аша'манами, – отрезал он весьма убедительно. Он устал. – Это усталость напоминает мне о том, что мы потеряли сегодня. Эту усталость мои люди должны стерпеть, я не хочу забыть, насколько они сильно устали.
Илэйн нахмурившись глядела на него. Она перестала волноваться, его слова давно уже не задевали ее. Раньше казалось, что он не мог сказать, что день хорош или чай ароматен без того, что бы не задеть ее так или иначе.
Было бы неплохо, если бы Айбара не покинул их. Этот человек был лидером – одним из немногих когда‑либо встреченных Галадом, с кем можно было говорить как угодно, не опасаясь что он это примет за оскорбление. Пожалуй, Двуречье стало бы неплохим местом для Белоплащников, чтобы осесть.
Конечно, ранее имела место вражда между ними. Он мог бы договориться с ними…
"Я назвал их Белоплащниками", подумал он мгновением позже. "В моей голове, вот как я только, что подумал о Детях. Уже прошло много времени с тех пор, как он делал это по случайности. "
– Ваше Величество, – сказал Арганда. Он стоял около Логайна, лидера Аша'манов, и Хэвина Нурелла, нового командующего Крылатой Гвардии. Талманес из отряда Красной Руки тащился с несколькими командующими от Салдейцев и Легиона Дракона. Старейшина Хаман из Огир сидел на земле недалеко, он уставился на закат так, как будто узрел самого Темного.
– Ваше Величество, – продолжил Арганда, – Я понимаю, что вы считаете это большой победой…
– Это и есть большая победа, – сказала Илэйн. – Мы должны склонить людей видеть это именно так. Всего восемь часов назад я ожидала, что вся наша армия будет перебита. Мы победили.
– Ценой половины наших войск, – мягко сказал Арганда.
– Я буду считать это победой, – настаивала Илэйн. – Мы ожидали полного уничтожения.
– Только победа сегодня, оказалась днём мясника, – тихо сказал Нурелл. Вид у него был несчастный.
– Нет, – сказал Тэм Ал'Тор, – Она права. Войска должны понять, чем окупились их потери. Мы должны рассматривать это как победу. Так и должно быть записано в хрониках, и все солдаты должны быть убеждены увидеть это именно так.
– Это ложь, – Галад удивился услышав себя.
– Это не так, – сказал Ал'Тор. – Мы потеряли множество друзей сегодня. Свет, но мы все кого‑то потеряли. Фокусироваться на смерти, это то, что Темный хотел бы от нас. И посмейте сказать мне, что я неправ. Мы должны смотреть и видеть Свет, не Тень, иначе все мы будем обречены.
– Победив здесь, – сказала Илэйн, сознательно подчеркивая это слово, – Мы получили отсрочку. Мы можем собираться в Поле Меррилора, окопаться там и готовиться выступить на наш последний бой против Тени.
– Свет, – прошептал Талманес. – Мы собираемся пройти через это снова, не так ли?
– Да, – неохотно ответила Илэйн.
Галад посмотрел на поля, усеянные мертвецами и вздрогнул.
– На Меррилоре будет еще хуже. Да поможет нам Свет. Там будет еще хуже.
Глава 33
Табак для Принца
Перрин преследовал Губителя в небесах.
Он выскочил из вспененного серебристо‑черного облака, Губитель пятном выделялся на фоне угольного неба перед ним. Воздух пульсировал в ритме с вспышками молний и яростными ветрами. Запахи преследовали Перрина без всякой последовательности в них. Запах тины из Тира. Подгоревшего пирога. Гниющего мусора. Запах увядающей лилии.
Губитель приземлился на облако впереди и переместился, обернувшись в мгновение ока с натянутым луком. Выпущенная стрела вспорола воздух, но Перрин сумел отклонить ее своим молотом. Он приземлился на ту же грозовую тучу, что и Губитель, представляя ее прочной под собой, и пары штормовой тучи отвердели.
Перрин пробился вперед сквозь изреженный темно‑серый туман верхнего слоя тучи и атаковал. Они столкнулись, Губитель создал щит и меч. Молот Перрина ритмично бил по щиту подобно раскатам грома. Разбивая с каждым ударом.
Губитель закружился, чтобы сбежать, но Перрин сумел схватить его за край плаща. В то время как Губитель пытался убраться прочь, Перрин представил их остающимися на месте. Он знал, что они останутся. Это не было возможностью, это есть.
Они оба на момент казалось разлетелись, но затем вернулись на то же облако. Губитель зарычал, потом махнул мечом за спину, отсекая кусочек своего плаща и освободил себя. Он развернулся лицом к Перрину, скользнув в сторону, настороженно держа меч в руках.
– Ты становишься невероятно раздражающим, волчонок, – сказал Губитель.
– Ты всегда охотился на волков, которым нечего было тебе противопоставить, – сказал Перрин. – Ты убивал их издалека. Это легко. А теперь попробуй‑ка поохотиться на добычу, которая может огрызаться, Губитель.
Губитель фыркнул.
– Ты как мальчишка с отцовским мечом. Опасный, но не имеющий ни малейшего понятия, для чего это оружие и как с ним обращаться.
– Вот и поглядим, кто, – начал было Перрин, но Губитель бросился на него с мечом. Перрин подобрался, представив, что его кожа становится твердой, и может отразить удар, что меч становится тупым, а воздух густеет, замедляя его движение.
А в следующее мгновение обнаружил, что падает, кувыркаясь в воздухе.
Глупец! подумал он. Он так сосредоточился на атаке, что не был готов, когда Губитель поменял их опору. Перрин прошел сквозь грохочущее облако, выпадая в небо внизу, ветер натягивал его одежду. Он приготовился, ожидая града стрел, которые последуют на него из тучи. Губитель мог быть таким предсказуемым….
Никаких стрел не последовало. Перрин падал в течение нескольких мгновений, затем сыпля проклятьями развернулся, чтобы увидеть бурю стрел пущенных с земли. Он сместился за секунды перед тем как они прошли через то место, где он только что был.
Перрин появился в воздухе в сотне футов в стороне, все еще падая. Он не был озабочен тем, чтобы замедлить падение, он ударился о землю, что увеличило силу его тела от шока падения. Земля раскололась. Облачко пыли поднялось над ним.
Буря стала на много хуже чем была. Земля здесь – они были где‑то на юге с переросшими кистями и спутанными лозами, свисавшими с деревьев – была в выбоинах и разорванная. Молнии хлестали с такой периодичностью, что он зачастую едва ли мог досчитать до трех, чтобы увидеть следующую вспышку.
Здесь не было дождя и земля крошилась. Все холмы полностью разрушались. Только что покинутый Перрином холм превратился в огромную груду земли и песка, разносимую ветром.
Перрин проскочил через перегруженное осколками небо, охотясь на Губителя. Ушел ли этот человек назад в Шайол Гул? Нет. Еще две стрелы прошили небо, направленные на Перрина. Губитель был очень умел в том, чтобы ветер не отклонял стрелы.
Перрин отбил стрелы в сторону и бросился сам в направлении Губителя. Он определил его на скальном пике, земля крошилась вокруг него и рассыпалась в воздухе.
Перрин опустился вниз, размахивая молотом. Губитель бросился прочь, конечно, а молот ударился об камень подобно грому. Губитель был таким быстрым.
Перрин был быстрым тоже. Раньше или позже, один из них подскользнется ошибется. Этого будет достаточно.
Он перехватил след Губителя, направлявшегося прочь и последовал за ним. Когда Перрин перескочил на следующую вершину холма, камни раскололись за ним, поднимаясь вверх ветром. Узор слабел. По ту сторону, он будет также силен теперь, как был здесь во плоти. Он более не должен беспокоится о вхождении в сон слишком сильно и о потери себя. Он вошел так сильно как мог.
И потому, когда Перрин начал двигаться, ландшафт вокруг него задрожал. Следующий прыжок показал море впереди него. Они ушли так далеко на юг прежде чем Перрин это понял. Они были в Иллиане? Тире?
Губитель опустился на берег, где вода разбивалась о скалы, песок, если он был вообще, сдуло прочь. Земля казалась вернулась в первичное состояние, трава вырывалась легко, почва разрушилась, оставляя только камни и разбитые волны.
Перрин приземлился позади Губителя. На этот раз не было бегства. Оба мужчины намеревались сражаться, скрестить молот и меч. Метал ударился об метал.
Перрин чуть не упал от удара, его молот проехался по одежде Губителя. Он услышал проклятье, но в следующий момент, Губитель круговым движением выхватил большой топор. Перрин обхватил и отклонил его в сторону, уплотняя свою кожу.
Этот топор не пустит кровь, не с Перрином, когда он держит его, но действительно забирал много усилий. Порыв ветра толкнул Перрина прямо в море.
Губитель появился на ним секундой позже, погружаясь вниз с топором. Перрин отразил его своим молотом как только упал, но порыв толкал его дальше в сторону океана.
Он отдал приказ воде отступить. Она отхлынула, пенясь и пузырясь, как будто преследуемая сильным ветром. Перрин выпрямился, как только упал, приземлившись и стукнувшись от все еще влажное каменное дно залива. Морская вода поднималась высоко со всех сторон, округла стена примерно тридцати футов высотой.
Губитель рухнул рядом. Он дышал с трудом от напряжения их сражения. Хорошо. Утомление Перрина само заявляло о себе глубоким жжением в мускулах.
– Я рад, что ты оказался там, – сказал Губитель, поднимая меч на уровень плеча, его щит исчез. – Я так надеялся на то, что ты вмешаешься, когда я пришел, чтобы убить Дракона.
– Что ты такое, Люк? – Спросил Перрин с опаской, смещаясь в сторону в каменном круге, окруженном стеной морской воды, и держась напротив Губителя. – Что ты на самом деле?
Губитель метнулся в бок, разговаривая, чтобы усыпить его бдительность, Перрин знал это.
– Знаешь, я видел его, – тихо сказал Губитель. – Темного, Великого Повелителя. Оба определения являются грубыми, почти оскорбительными, не раскрывающими всю суть.
– Ты действительно думаешь, что он вознаградит тебя? – Перрин сплюнул. – Как ты не понимаешь, что как только ты сделаешь то, что он хочет, то тут же выбросит тебя, поскольку у него так много ресурсов?
Губитель засмеялся.
– Отказался ли он от Отрекшихся, когда они проиграли и были заточены с ним в Скважине? Он мог уничтожить их всех и держать их души в вечных муках. Сделал ли он это?
Перрин не ответил.
– Темный не выбрасывает полезные инструменты, – сказал Губитель. – Подведи его и он назначит наказание, но никогда не выбросит. Он как хорошая жена с ее клубками спутанных ниток и сломанным чайником, припрятанных на дне корзины в ожидании подходящего момента, чтобы снова ими воспользоваться. Вот в чем ты ошибаешься, Айбара. Простой человек может уничтожить успешно служащий инструмент, опасаясь, что тот будет угрожать ему. Но это не в духе Темного. Он наградит меня.
Перрин открыл рот для ответа и Губитель переместился прямо перед ним, атакуя, думая, что отвлек его. Перрин исчез и Губитель разрубил только воздух. Человек обернулся, рассекая мечом воздух, но Перрин сместился в противоположную сторону. Маленькие морские существа со множеством волнистых рук бились в замешательстве рядом с его ногами из‑за внезапной нехватки воды. Что‑то большое и темное плыло сквозь мутные воды позади Губителя.
– Ты никогда не отвечаешь на мои вопросы, – Сказал Перрин. – Что ты такое?
– Я сильный, – сказал Губитель, шагая вперед. – И я устал бояться. В этой жизни есть хищники и есть добыча. Часто, хищники сами становятся едой для кого‑то еще. Единственный способ выжить – подняться вверх по цепочке, стать охотником.
– Поэтому ты убиваешь волков?
Губитель опасно улыбнулся, на лицо наползли тени. Из‑за грозовых туч над головой и высоких стен из воды здесь, на дне, было тускло, хотя странный свет освещал это место в волчьем сне, как в Путях.
– Волки и люди лучшие охотники в этом мире, – тихо сказал Губитель. – Убей их и ты возвысишься над ними. Не всем из нас посчастливилось расти в уютном доме с теплым очагом и смеющимися братьями и сестрами.
Перрин и Губитель были окружены смешивающимися тенями и всполохами молний, мерцающими сквозь воду.
– Если бы ты знал мою жизнь, – сказал Губитель, – То выл бы. Безнадежность, агония… Я вскоре нашел свой путь. Мою силу. В этом месте я король.
Он перепрыгнул через разделяющее их пространство, превращаясь в размытый силуэт. Перрин подготовился, чтобы увернуться, но Губитель не доставал свой меч. Он врезался в Перрина, бросая их обоих на стены из воды. Море пенилось и пузырилось вокруг них.
Тьма. Перрин создал свет, как то заставив камни под ногами светиться. Губитель одной рукой держал его плащ и замахивался на него в темной воде своим мечом, который двигался так же быстро, как и в воздухе, оставляя след из пузырьков. Перрин закричал, выпуская изо рта пузыри. Он пытался блокировать, но руки двигались вяло.
В одно застывшее мгновение Перрин попытался представить себе, что вода не препятствует ему, но разум отвергал эту мысль. Это было не естественно. Этого не могло быть.
Когда меч Губителя был совсем близко, чтобы вонзиться в него, Перрин, в отчаянии, заморозил воду вокруг них. Это чуть не раздавило его, но отсрочило опасный момент, позволяя Перрину сориентироваться. Он заставил свой плащ исчезнуть, чтобы не прихватить с собой Губителя, и переместился.
Перрин приземлился на скалистом берегу около крутого склона, наполовину разрушенного морской водой. Задыхаясь, он упал на четвереньки. Вода стекала с его бороды. Его мысли были в оцепенении. Он беспокойно оттолкнул от себя воду, оставшись сухим.
"Что происходит?" он думал, дрожа. Вокруг него бушевал шторм, кора, слезающая со стволов деревьев, их ветки уже опали. Он просто так… устал. Опустошен. Как долго это длиться, сколько времени прошло с тех пор, как он спал? Недели прошли в реальном мире, но здесь, возможно, и не недели, не так ли? Это…
Море закипело, вспениваясь. Перрин повернулся. Он поднял молот, так или иначе, чтобы встретиться с Губителем.
Вода продолжала двигаться, но ничего не происходило. Внезапно, гора за его спиной разделилась пополам. Перрин почувствовал, как что‑то тяжелое свалилось на его плечи, как толчок. Он упал на колени, извиваясь и пытаясь разглядеть склон, развалившийся на двое, Губитель стоял на другой стороне, накладывая ещё одну стрелу на лук.
Перрин переместился, в отчаянии, резкая вспышка боли, с опозданием, прошла по всему его телу.
– Все, что я хочу сказать, что бои идут прямо сейчас, – сказал Мандевин, – А мы в них не участвуем.
– Бои всегда идут где‑нибудь, – ответил Ванин, прислонившись спиной к внешней стене склада в Тар Валоне. Фэйли слушал их вполуха, – Мы боролись выбрав свою долю за всех. Все, что я хочу сказать – я рад, что избежал конкретно той участи.
– Люди умирают, – сказал Мандевин неодобрительно. – Это не просто бой, Ванин. Это же сам Та'рмон Гайдон!
– Это значит, никто нам не заплатит, – предположил Ванин.
Мандевин вскипел.
– Платить … за сражение в Последней Битве. Да ты плут! Этот бой означает саму жизнь.
Фэйли улыбнулась, когда просмотрела бухгалтерские книги поставки. Двое Красноруких, лишенные работы маячили в дверях, в то время как слуги, носящие Пламя Тара Валона, загружали фургоны Фэйли. Позади них Белая Башня возвышалась над городом.
Сначала её раздражали их подсмеивания, но то, как Ванин понукал другого человека напомнило ей о Гилбере, одном из интендантов ее отца в Салдэйе.
– Сейчас, Мандевин, – ответил Ванин, – Ты говоришь вовсе не как наемник! Что если бы Лорд Мэт услышал тебя?
– Лорд Мэт будет сражаться, – сказал Мандевин.
– Когда он должен, – сказал Ванин. – Мы не должны. Посмотри, эти запасы важны не так ли? И кто‑то должен охранять их, верно? Вот мы и делаем эту работу.
– Я просто не понимаю, почему эту работу требуют от нас. Я должен помогать Талманесу руководить Отрядом, а вы все, должны быть охранной лорда Мэта …
Фэйли практически слышала недоговариваемый ими вывод – Мы должны быть с лордом Мэтом, что бы защитить его от Шончан.
Солдаты приняли с ходу исчезновение Мэта, и его новое появление с Шончан. Очевидно, они ожидали такого поведения от "лорда" Мэтрима Коутона. У Фэйли были лучшие пятьдесят человек из Отряда, включая капитана Мандевина, лейтенанта Сэндипа и несколько Красноруких, которых настоятельно рекомендовал взять Талманес. Ни один из них не знал их истинную цель, охрана Рога Валиир.
Она бы увеличила в десять раз это число, если бы могла. Но и пятьдесят было достаточно подозрительно. Эти люди были самые лучшие в Отряде, некоторые выдернуты с командных должностей. Они должны были справиться.
Мы не едем далеко, думала Фэйли, проверяя следующую страницу книги поставки. Она должна была выглядеть, как будто была обеспокоена поставками. Почему я так волнуюсь?
Она должна была только доставить Рог на Поле Мериллор, теперь, когда Коутон наконец объявился. Она уже отправила три каравана в другие места, используя одних и тех же охранников, так что нынешнее занятие не должно никаким образом вызвать подозрений.
Она выбрала Отряд совершенно сознательно. В глазах большинства они были просто наемниками, таким образом, наименее важное – и наименее заслуживающие доверия – войска в армии. Однако, для всех ее жалоб о Мэте – она не знала его хорошо, но то как Перрин говорил о нем, было достаточно – он действительно вселял лояльность в своих людей. Мужчины, которые пришли к Коутону, походили на него. Они отлынивали от обязанностей и предпочитали играть в кости и выпивать, вместо того, чтобы заниматься чем‑то полезным, но в крайнем случае каждый из них будет стоить десятерых.
На Мериллоре у Коутона будет серьезное основание, чтобы проверить Мандевина и его людей. В тот момент она могла отдать ему Рог. Конечно, у нее также было несколько членов Ча Фэйли в качестве охранны. Она хотела иметь несколько людей, которым, она знала наверняка, могла доверять.