– Представь ситуацию: матерый этернель, выживший при зачистке целого вражеского клана, пошедший на сумасшедшего полукровку чуть ли не с голыми руками, способный общаться с духами высших порядков, стоит посреди гостиной и говорит, что ему страшно. И кому? Какой-то выскочке, которой и до полувекового возраста в шкуре этернеля, мать твою, далеко, – выплюнула она. – Если этому этернелю так важен возраст, то я повторюсь: какого черта он сюда приперся? Не хочешь поискать Орифию? Ей сколько? Больше двух или трех тысяч? – Хлоя усмехнулась, когда Эд фыркнул. – Так что? Ты до сих пор считаешь, что ты слишком мал? А раньше тебя это волновало? Вот уж не думаю. Курт вложил в твою голову все, что сам знал и умел. И это неуважение к его памяти – думать, что он оставил пробелы в твоем образовании. Не возраст важен, Эд, а голова на плечах и талант. И то и другое, я полагала, у тебя имеется. Так вынь мозги из задницы и заставь их работать. Пришел за советом? Ты его получил. И если не справишься, я буду знать, что ты струсил, и в ту же ночь пересплю с кем-нибудь более крутым и накачанным. И не сжимай зубы, Эди, – выдавила она. – Просто сейчас ты пообещаешь мне приложить все усилия, чтобы вернуться. Я не знаю всех процессов, которые завтра произойдут, но мне известно вот что: я была вместе с сильным этернелем, добивающимся своих целей. Не заставляй меня раздумывать ошиблась ли я, – Хлоя замолчала, и они с Эдду несколько невероятно долгих секунд просто сверлили друг на друга взглядами. – Тебе еще есть что сказать? Или предпочитаешь договорить завтра? – она подняла вверх палец, останавливая Эда. – И да, если не хочешь меня оставлять, можешь поспать на этом прекрасном диване, – кивнула она в сторону своего красного вместительного друга. – А теперь слушаю. У тебя появилось, что мне сказать?
Ухмылка исказила лицо Эдду, делая его больше похожим на хищника. Ни капли тех эмоций, что он испытывал пять минут назад, ни тени сомнений в душе. Воздух вокруг мелко завибрировал, начал уплотняться и в следующий миг одной большой черной вспышкой пространство возле мага взорвалось сотнями мелких духов. Угольным опасным ураганом они взвились к потолку и рухнули сверху, опутывая вудиста и кружась в бесконечно нарастающем свисте. Гостиную заполнил аромат хвои, лиловые всполохи бурлящей вокруг него древней магии отбрасывали пугающие тени на стены. Даже не способная видеть это Гейбл должна была почувствовать, как уплотнился воздух, как начинала давить на нее тень Той стороны. Бездна готова была разверзнуться прямо тут, но Эдду этого не хотел. Он двигался медленно, испытывая кипящую ярость. Казалось, все вокруг замедлилось, будто проход для клепсидры времени стал еще более узким. Для глаза обычного этернеля почти ничего не менялось, кроме очертаний самого мага, которые рябили и были словно затерты.
Эта гадина его взбесила.
В своей лучшей манере.
Сука.
Находясь за пределами его временного русла, Хлоя попросту застыла, не замечая, что мимолетное для нее движение, на самом деле, протекало чуть ли не минуту: пока он медленно подходил и взбешенным взглядом осматривал ее застывшее лицо. Курт говорил, что в подобном состоянии он мог зреть в будущее и видеть отголоски прошлого. Но у Эдду этот фокус вообще не прокатывал… до сегодняшнего вечера. Умеет же его бестия выводить из себя.
Пружина вихря скручивалась все сильнее, общее напряжение нарастало, вот-вот энергия по спирали должна была вырваться из сдерживающих рамок и к черту снести все вокруг. Даже стены не были ей преградой. Маг цыкнул, занес ладонь и погасил одним упругим выдохом взбушевавшийся вокруг него мир духов. Вместе со звонкой пощечиной время потекло в своем привычном ритме, а Гейбл с широко раскрытыми глазами схватилась за щеку.
– Знаешь, моя ядовитая конфета, – процедил сквозь зубы Эд, тут же хватая рыжую за подбородок, – приму твое предложение заночевать на диване, – отойдя от легкого шока, Хло ударила его в ответ, прожигая взглядом. Этернель не стал уворачиваться от удара и позволил ее руке подарить ему не менее железную затрещину. – Другого я от тебя и не ожидал.
Хлоя попыталась освободиться, но не на шутку разозленный этернель держал крепче камня. Гневное шипение и острые коготки, которые она запустила в его руку, будто кошка, казалось, совсем ему не мешают.
– Самое главное, я понял, как глубоко залез тебе под кожу, – он оттеснил ее к дивану и с легкостью повалил на его мягкое сидение, нависнув сверху. Колено рыжей чуть было не ударило по тактически важному месту, но он вовремя оттеснился, опасно оскалившись. – Ты не просто пойдешь и найдешь себе нового любовника, а будешь перебирать и перебирать, пытаясь отделаться от моего голоса в твоей прелестной головке и прекрасно понимая, что все тщетно. Чертовски приятно, знаешь ли. Открой ротик, – крестик с цепочкой, купленные недавно у шарлатанки, перекочевали из заднего кармана джинсов в его кулак. Мужчина с силой расцепил ее челюсти и под громкие крики протестов сунул хреново серебро прямо заразе в рот, после чего опять захлопнул его. – Держи подарочек, сладкая. Посмотрим, прощальный или нет. О, Рейдж будет рад снова тянуть косяк за косяком, пока ты делаешь ему, блядь, минет. Был наслышан об этом в свое время. А Стив снова без опаски сможет дрочить на твои длинные ноги. Кто там еще был из наших? Кстати о «доверяйте друг другу. Рассказывайте все!» – фальцетом передразнил Гейбл Эд и потянул за торчащую из уголка рта цепь. – Расскажи-ка, солнышко, драл тебя Джимм? А? Ты трахалась с моим лучшим другом?
Бестия зашипела, чуть ли не метая молнии глазами. Она отомстит ему за это. Обязательно. Только чуть позже. А пока Эдду с удовольствием прижимал хрупкое тело к ее любимому красному чуду, на котором они уже не раз проверяли пружины на прочность. В глазах его полыхало бездново пламя.
– Насрать, – выплюнул темнокожий, – что почти весь клан знает о твоей пикантной родинке. Пофигу, сколько там у тебя было. Зато я буду последним. Оу, и у кого там полноценная эрекция? – Эдду состроил праздно-удивленное лицо. – Смотрите-ка, у меня! Привыкай трахаться только с одним мужчиной, потому, что хер я позволю это делать еще кому-то, пока мне не надоест… а ты знаешь, что ты мне не надоешь, детка.
Поцелуй был ни капли не нежным, цепь совсем не мешала, а когда ему удалось проникнуть языком внутрь горячего рта Гейбл, он с удовольствием припечатал крест к ее небу. Хлоя судорожно вдохнула воздух. Кажется, края креста, врезавшись в нежную кожу, сделали ей больно. Тонкие пальцы крепко обхватили его голову, и поцелуй стал еще глубже, когда она сильнее прижала вампира к себе. Месть не заставила себя долго ждать. Язык Хло очень оперативно и опытно с силой протолкнул подарок своему хозяину в рот. Эд дернулся, но рыжая не дала отстраниться и протолкнула безделушку дальше. Он резко оторвался от Хлои, понимая, что еще чуть-чуть, и она попросту заставит его сожрать его же подарок. Удар под дых, и украшение выпало у него изо рта. Эд успел ухватить его зубами за цепочку и бесовски оскалился.
Хлоя же судорожно сглотнула, почувствовав у бедра ту самую эрекцию, о которой говорил Эд. Он качнул бедрами и уперся членом в развилку ее бедер. Даже два слоя ткани, которые отделяли их друг от друга, не могли помешать так остро чувствовать его рядом.
Стрельнув в мага взглядом, она сжала губы.
«Сволочь».
Сейчас Хлоя почти ненавидела то, как Эдду на нее действовал. Она еще не скоро простит ему пощечину. Хоть и по-настоящему не думала, что он оставит ее оскорбления без ответа. Таков был план.
– Поменяемся? – хрипло выдохнула Гейбл, и чуть приподнялась на локтях, прикусив губу Эда. Маг лишь хитро прищурился и рукой надавил на ее грудь, вновь прижимая Хло к дивану.
– Ну, нет, мистер «я вспомнил, что доминант», – прошипела она, а потом быстро двумя руками толкнула его в плечо. Видимо, ей повезло, поскольку Эд все же с жутким грохотом свалился с дивана. Хитро улыбнувшись, Хлоя тут же перевернулась и, скатившись на пол, оседлала вампира.
– Действительно хочешь знать, с кем я спала до тебя? – произнесла она у его губ. Цепочка куда-то пропала. Видимо, он выпустил ее, пока падал. – Не боишься, что не вынесешь этого? – Эд до боли сдавил пальцами ее бедра, молча прожигая взглядом. – Или хочется жить большой шведской семьей? Учти, я не сторонница менажа. Мне больше по душе дуэли один на один, – она губами проследила дорожку от губ к его уху. А потом судорожно вздохнула, когда Эд резко дернул за лиф ее майки, и ткань поддалась, тут же треснув. Маг совсем не нежно обхватил ее груди, и Хлоя вскрикнула.
– Паршивец, – сквозь зубы выговорила она. – Ладно, Эд, сам напросился. Я все думала, когда же, наконец, сорвешься и спросишь. Только вот считаю, что тебе вовсе не насрать, что я в прошлом была дорогой шлюхой. Стив? Было пару раз. Рейдж? Месяц. И не только минет. Марк? О, он продержался неделю безумного горячего секса. Курт? Знаешь, а как-то раз мы почти дошли до самого главного, когда оба напились так, что уже ничего не соображали. Перечислять остальных или тебе и так достаточно? А что касается Джимма... – Хлоя на мгновения замолчала, заметив, как Эдду затаил дыхание. – Я не хочу о нем с тобой говорить.
Хлоя попыталась встать, но Эд быстро рванул ее на себя, а потом перекатился так, чтобы она была под ним, и подобно изголодавшему в пустыне накинулся на ее губы, руками расстегивая ширинку джинсов рыжей.
Той ночью, полностью отдавая себя Эду, Хлоя по-настоящему поняла, как она влипла.
ГЛАВА 9
Эд сразу вспомнил то самое чувство бесконечной Силы, которая словно жерло вулкана бурлила у самых краев, когда он ступил на мраморный, испещренный рунами пол их Зала Силы, выстроенного специально для единственной реликвии их клана – Врат. Он вспоминал, как сотни лет назад его собратья также, с опьяненными могуществом лицами стояли, боясь даже дыханием нарушить то упоение и блаженство от идущей сквозь тело энергии. Здесь, как и полагается месту, наполненному магией клана Вуду, тускло переливались фиолетовым цветом светильники. От них едва ощутимо тянуло хвоей и теплом. Зал утопал в полумраке, в том самом, который был предназначен только для того, чтобы не оттягивать на себя свечение и жар, исходивший от небольшого полукупола в самой выси Зала Силы. Врата больше походили на перевернутую и прикрепленную к потолку каменную чашу, размером со стандартную ванну. Они источали потустороннюю темную энергию вечного голода. Стены зала были исписаны плотно прижатыми друг к другу мелкими рунами, от потолка до пола. И их бесконечное сочетание рождало с каждым всполохом света Той стороны из Врат все новые и новые узоры.
Все застыли, интуитивно заняв свои места. Только здесь каждый член Вуду был практически неуязвим. Жаль, что резко увеличивающую силу энергию нельзя было вынести отсюда, и не получалось ей напитаться. Только вудист выходил из дверей залы, как тут же опускался на тот же уровень, где и был раньше. Чужак же в этом месте попросту терял весь свой дар и начинал увядать. А смертных вообще было запрещено пускать сюда.
Эд едва заметно сглотнул ставшую вдруг горькой слюну, видя какие глубокие желобки причудливой вязи древнего письма вьются под самой чашей Врат.
– Эдду, – тихо окликнула его Кэт, заставив оторвать взгляд от четырех этернелей, стоящих в ожидании под Вратами, – все на месте. Мы готовы.
Маг кивнул девушке и медленно стянул с себя всю одежду. В зале было холодней, чем казалось раньше. Босые ступни буквально обжигало льдом, а единственным источником тепла были Врата.
– Кэт, милая, постирай это, пока меня не будет, – сказал Эд немного смущенной вампирше, которая смотрела куда угодно, кроме будущего главы клана. Тот вздохнул и начал свой путь к Вратам.
Каждый шаг давался все сложнее, но Эд заставил себя идти. Соклановцы благоговейно молчали. Чем ближе маг приближался к Вратам, тем отчетливее слышал все нарастающий шум, ни с чем несравнимый гул самой темной бездны Той стороны. Говорили, этот звук рождали одновременно призывающие к свободе голоса миллионов духов и демонов, по другой же версии это кричали души угодивших туда этернелей, а кто-то и вовсе верил, что это ничто иное, как голос Смерти. Сам Эдду не придерживался какой-то конкретной идеи, но то, что этот шум рожден Той стороной, не сомневался.
Марк и Алисия – пара из Вашингтона, которые совсем недавно переступили порог двухсотлетия в качестве этернелей, встретили его первым. Девушка с каштановыми волосами и худощавый темнокожий мужчина ободряюще кивнули ему, крепко стискивая в ладонях ритуальные орудия – копья. Наконечники отражали свет, словно были начищены только недавно. Несмотря на то, что необычно длинные древки были отлиты из помеси металлов, они совсем не потускнели за двести с лишним лет, как впрочем и за все прошлые тысячелетия их существования. Умели раньше накладывать заклинания. Желобки на толстых древках копий повторяли некоторые руны с пола под Вратами, к концу своему переходя в сплошные линии. Чуть дальше почти под самой чашей Врат его ожидали Рейдж и Марк. Мужчины сдержано поприветствовали его, так же сжимая копья в руках.
Только четверо – все, что удалось наскрести. Лишь четверо этернелей в их клане могли свободно призывать и управлять высшими духами и демонами среднего пошиба. Эдду искренне надеялся, что количество их больше не будет уменьшаться.
Маг мельком вновь глянул на отражающие свет наконечники. М-да, долго же ему придется терпеть боль. В прошлый раз этернелей было семеро – ровно по количеству имеющихся ритуальных орудий. Выходили самые могущественные, которым нынешние «сильнейшие» и в подметки не годились.
Что ж, он, Эдду, постарается возродить их былое величие.
Когда то же самое проходил Курт, ему потребовалось около тридцати часов, чтобы выбраться и предстать пред всеми в новом амплуа. Признаться, тогдашний его вид напугал многих соклановцев. Эд усмехнулся, вспоминая, как матерился красавчик Курт, запершись в своем доме на двое суток и не пуская к себе никого, кроме собственного чада.
Тридцать часов клан был полностью предоставлен тем силам, которые они успели скопить, до того как нить, подпитывающая их энергию, оборвалась. Сейчас же все было хуже. Эдду не заключал никаких Контрактов, поэтому, петляя по странам и уходя с Хло от возможного преследования, он потратил четыре драгоценных дня, а вчерашняя вспышка гнева только усугубила ситуацию. Темнокожий этернель не мог, как Курт в свое время, открыть Дверь и просто шагнуть через нее на другой континент, немедленно примчавшись к Залу Силы. И если сейчас Эд будет долго прокладывать себе, а заодно и Силе, путь обратно… кто знает... он может вернуться на развалины, учитывая, что Орифия прекрасно знает о смерти Бейна.
На всякий случай остающиеся на этой стороне старшие были проинструктированы о возможных рисках и решении возникающих проблем. Дело оставалось только за самим ритуалом становления. Теперь все зависело только от Эдду.
– Приветствуем тебя, Эдду! – громко начал Рейдж на старом языке клана, так, чтобы его голос отчетливо доходил до Врат. – Мы – твои верные друзья, приготовили для тебя небольшой сюрприз.
«А парень – отличный актер», – Эд бы усмехнулся, но не стал.
– Что еще за сюрприз? – так же громко выдал Эд, разводя руки в стороны.
Сам он играл никудышно.
– О, тебе нужно отвернуться. Ничего страшного.
Маг прошел чуть дальше, становясь в самый центр, под чашей Врат. Ему показалось, что звуки вокруг увязли в чем-то плотном, исчезли и оставили его наедине с собственным дыханием и громко стучащим сердцем. Он развел руки. Собственный выдох показался Эдду очень громким.
– Умри! – оглушительный крик Рейджа чуть было не заставил уши мага кровоточить.
Мгновение, и в его тело сзади под левой лопаткой вошло копье. Эд не сдержался и вскрикнул, опуская взгляд на собственную грудь, из которой торчал толстый, еле светящийся от силы собрата, наконечник.
Какая ирония: клан с самыми сильными родственными узами возводил нового главу посредством предательства и обмана. Это было нужно бездне, которая с первым же ударом в «преданного» забурлила, меняя цвет на кроваво-красный. Значит, их спектакль для Врат подействовал.
Изо рта пошла густая кровь, а перед глазами заплясали звезды от раздирающей боли. По сравнению с этим, арматура в подвале у сраного психопата практически не ощущалась.
Рейдж дал сигнал, и остальные члены клана начали в унисон читать слова призыва на языке духов. Это было похоже на то, будто зал доверху заполнился шипящими змеями, чьи «речи» волнами накатывали на мага, заставляя голову раскалываться на части.
Удар за ударом, плоть рвалась, а Эдду кричал. В легких и глотке булькало от крови.
Вновь тычок, наполненный раскаленной мукой. Где-то в животе начало жечь от кровотечения. Последний – самый точный, тот, который могла нанести только Алисия, обладающая способностью различать по звуку жилы, по которым текла кровь в теле. Он оборвал голос Эдду, оставляя лишь хрип. Страшный, кажущийся чьим-то чужим. А потом тело Эда крупно затрясло. Сильнейшие, пыхтя от натуги, заставили тело мага оторваться от пола. Стало еще больнее, сила притяжения давила на него, копья входили в тело еще глубже, заставляя этернеля биться в агонии, которой было еще далеко до предсмертной. Будь это оружие обычным, человеческим, он, может, и не испытывал бы подобных страданий, возможно, даже смог освободиться и надавать обидчикам, но сейчас Эд не мог даже нормально соображать, ударяясь о безумную стену боли. Он уже и не помнил, что его подняли специально, чтобы Эд был ближе к Вратам. Не помнил, что для того, чтобы оставить его в подобном подвешенном состоянии в полу имелись специальные отверстия. Эдду перестал понимать, что и зачем они делают. Кто он? Зачем? И почему ему так больно?
Мага затягивало, словно в водоворот. Но куда?
«Конец», – пульсирующей нотой билось в голове.
*****
– Кэт, – Рейдж, ухватил застывшую вампиршу за руку, и она от неожиданности вскрикнула, поняв, что все уже ушли, – пойдем уже. Надо его оставить.
Кэт перевела взгляд на все еще агонизирующего Эдду. Густая кровь потоком лилась из смертельных для человека ран, быстро спускалась по тонким желобкам на копьях и встречалась с письменами на полу. Как же долго это будет длиться?
– Это зверство, – еле выговорила Кэт, вспоминая, как мучился с ней дитя Курта, обучая простым заклинаниям. Она уважала его как опытного наставника. А теперь наблюдать его вынужденную смерть в свете кровавых всполохов странной чаши, было для нее мучением.
– Так надо, – коротко сказал Рейдж и потянул ее из зала. – Милая, я начну ревновать, если ты продолжишь так болезненно на него смотреть.
Она, наконец, отвела взгляд.
– Иди ты, Рей, – буркнула Кэт, прижимая к себе второй рукой одежду их будущего главы. – Он многому меня научил. Всегда казался сильным, а теперь страшно видеть его таким.
На мгновение она замерла, после того, как они с ее любовником вышли из зала. Когда тот закрывал дверь и язвительно шутил насчет того, что учил Эд ее слишком многому, Кэт заметила, как дрожат руки Рейджа.
– Дорогой, – она утешительно положила ладонь на его плечо.
– Ладно, я прикалываюсь, – тряхнул он дредами. – Эд и меня учил магичить. Он всем нам помогал. Так что давай не будем оскорблять его подобными взглядами и волнениями. Эдду как-то уживается с крошкой Гейбл, а это похуже Той стороны будет.
Кэт рассмеялась, вспомнив рыжую дьяволицу, но смех у нее все равно вышел напряженным.
– Будем ждать.
ГЛАВА 10
Лондон, Англия
– Кажется, этот лимонный торт с меренгой был лишним, – Олли Ярвинен – гений теоретической физики и полный профан в общении с противоположным полом, устало рухнул на соседнюю с Рупертом кровать, удовлетворенно потирая немного выпирающий после плотного ужина живот. – Эй, Питер, чем займемся в свободное время?
Руп зевнул, ощущая тяжесть в желудке, и хмуро посмотрел в окно. Небо было не светлее его выражения лица. Кажется, скоро снова заморосит дурацкий дождь. Именно поэтому он никуда не хотел ехать.
С Олли они не были друзьями, до этой поездки они знали друг друга лишь заочно. У Рупа вообще друзей почти не было, один только Харви, который для остальных был странноватым одиночкой-художником, чьи картины были мрачны, как образы «Черного парада» у «My Chemical Romance»[4]. Но даже Харви не знал реального имени Руперта, не был в курсе его настоящей истории. Вся его теперешняя жизнь – лишь притворство, о котором знают только вампиры и Саманта.
Его университет еще полгода назад объявил о наборе группы для поездки в столицу Англии и ее окрестности, также включающую в себя одну экскурсию по замкам Уэльса. Шесть бюджетных мест в группе было отведено отличникам учебы, тем, кто стал лучшими по окончании семестра. Остальные пятеро являлись попросту богатенькими. И, надо сказать, Руперт уж точно не причислялся к выдающимся студентам. Парень с кислой миной вспомнил, как удивился своему имени в готовом списке экскурсионной группы. После его звонка домой выяснилось, что Джимм без спроса перевел деньги университету. Вампира не волновало, что думает на этот счет сам Руперт, лишь сказал, что даже ему сейчас небезопасно оставаться в Финляндии, и две недели за границей совсем не повредят.
Юноша еще раз мысленно пожелал Бротту провалиться.
– У меня нет никаких дельных предложений, кроме как послоняться по округе.
– Рядом, говорят, Кембриджский театр есть, – задумчиво глядя в потолок, проговорил Олли.
Руп хохотнул:
– Хочешь предложить, как парочке гомиков, сходить посмотреть какую-нибудь постановку? Если и идти в театр, то всей группой или, если так хочется, пригласи девушку.
– Ясно, театр отпадает, – без особого сожаления подвел итог будущий физик-преподаватель.
На самом деле, Рупу никуда не хотелось идти.
Группа прибыла в одиннадцать часов по местному времени и сразу угодила под моросящую мерзость. Час под дождем с сумками и их, наконец, пустили в этот маленький, но уютный отель. Вскоре прибыл автобус и студентов из Рованиеми повезли на обзорную экскурсию по городу. Гид нараспев что-то вещала в маленький микрофон, положив тот на свой второй подбородок, да так скучно, что Руперт в какой-то момент даже задремал, за что получил, как нашкодивший ребенок, по затылку от сопровождающего их Рихарда. Тридцатипятилетний преподаватель социальной психологии вот уже четыре года был постоянным руководителем различных университетский поездок. И большим охотником до молодых студенток. В общем, после экскурсии и похода в национальную галерею, Руперт попросту не хотел шевелиться.
В Лондоне уже наступил вечер, загорелись теплым светом фонари на влажных, после дневного дождя, улицах. Большинство людей выползли со своих рабочих мест, и город начал жить своей вечерней жизнью на полную катушку. Кто-то громко хохотал в самом начале у пересечения Брод-крот и Краун-крот, где находился их отель. Английский акцент убивал Рупа, иногда заставляя переспрашивать сказанное по нескольку раз. Складывалось такое ощущение, будто каждый англичанин напихал в рот картошки с рыбой и ходил так по улицам, разнося неприятный запах и непонятную речь. Если их гид и экскурсоводы из музеев говорили размеренно и правильно, то пытаться подслушать разговор обычного трудяги или, того хуже, слегка поддатой молодежи – было задачей невыполнимой.
– Эй, Олли, – позвал Руп, вытаскивая свою дорожную сумку из-под кровати, – поднимай задницу, прогуляемся. Только я ботинки надену.
Парень на соседней кровати просиял.
– О, я слышал, девчонки тоже планировали пройтись и накупить родным сувениров…
– Нет-нет, с этими сороками я идти не хочу. Или ты желаешь слушать этот бабский треп, больше похожий на надоедливое щебетание птичек? – Руп оперативно зашнуровывал ботинки. – Побродим чисто мужской компанией, спокойно оценим местных девушек, заглянем в паб, м? Слышал в этой стране все помешаны на футболе и в пабах часто смотрят матчи.
– Прости, на чем помешаны? – немного не понял Олли. – У меня плохо с английским… совсем плохо[5].
Руп на секунду задумался, понимая, что не может вспомнить, как по-фински будет «футбол».
– Не важно, – махнул он рукой, накидывая легкую куртку. – Главное, если вдруг попадем на просмотр очередного матча, показывать, как нам нравится игра. Слушай, Олли, иногда мне кажется, что ты не от мира сего. Как можно не знать о любимом в Англии спорте?
Ярвинен встал с кровати и с укором посмотрел на него.
– Ну, знаешь ли, – парень машинальным движением откинул с лица белые, вьющиеся волосы, из-за которых Рупу иногда напоминал барашка, – возможно, будущему специалисту по маркетингу такая информация и может быть полезна, но для меня она уже лишняя.
– Ладно-ладно, я молчу, – усмехнулся парень. – Давай лучше придумаем что-то убедительное, чтобы нас отпустили вдвоем прогуляться по незнакомому городу.
– Может: «Простите, но мы совершеннолетние?»
– Пойдет.
*****
Пиво было какое-то мерзкое, а может, это из-за того, что воздух здесь был пропитан запахом жареной рыбы и картошки вперемежку с куревом. Но место являло собой ту самую «английскую» классику, которую всегда представлял себе Руп, читая книги или общаясь с немногочисленными «желтозубыми» представителями туманного Альбиона. Серо-желтые стены, стойка из какого-то темного дерева, полукруглые окна с частыми рейками клеткой, выцветшие вырезки из газет в рамах на стенах, высокие пивные кружки, грубо сколоченные стулья и столы. Они с Олли зашли в тот момент, когда местные что-то восторженно кричали, стукаясь пузатыми пенными кружками. Восемь мужиков от тридцати до сорока сидели в дальнем углу небольшого зала. На молодых парней тут же обратили внимание, на секунду замерли, но тут же продолжили в том же духе обсуждать то, что показывали на плазме в их части помещения. Пройдя ближе к стойке, ребята заметили тот самый футбол. На небольшой плазме, подвешенной под самым потолком – наверное, для того, чтобы буйные посетители не разбили ненароком – команда в синем играла против команды в темно-красном. Кажется, те, что были в синем вели в счете.
«Челси – Манчестер сити», – во время повтора написали на экране.
– Хм, я слышал про «Челси», – хмыкнул Руперт, с недоверием поднимая увесистую кружку темного пива.
Кроме них и следящих за игрой англичан в баре больше никого не было. Олли скучно поддакнул, теребя какую-то пересохшую рыбешку. Бармен – упитанный седовласый мужчина с надменным взглядом – наблюдал за потугами спутника Руперта с насмешкой.
Черт знает, почему Рупа потащило именно сюда. Хотя нет. По соседству с баром он увидел магазин музыкальных инструментов, жаль уже закрытый, в котором висели прекрасные гитары фирмы «Gibson». Вообще он сначала увидел магазин, а потом уже бар. Руп решил, что обязательно придет сюда завтра за струнами к его гитаре или же вообще шиканет и потратит часть переведенных Джиммом денег себе на новую крутую гитару. Он и так в последнее время сильно экономил, не заморачиваясь даже над новой обувью, пронашивая до дыр свое старье.
– Сэр, какая это улица? – вдруг вспомнил о своем топографическом упущении Руп и обратился к бармену.
– Чарринг-кросс-роуд, мистер, – отозвался тот, протирая пивную кружку. – А в чем дело?
– Мне у вас понравилось, – вежливо солгал Руп.
Ну, не говорить же этому старику, что здесь они оказались только потому, что Руперт расстроился, увидев табличку «закрыто» на соседнем магазине и просто хотел зайти туда завтра, но забыл посмотреть на карте название улицы.
– Будем ждать, – чуть смягчился в тоне мужчина и отошел от них.
«Как и ожидалось: судья добавляет еще две минуты. Посмотрите, фанаты «Челси» уже начинают праздновать победу, – раздавался из телевизора голос комментатора. – Трибуны ликуют. Если «Челси» победит в сегодняшнем матче, они станут недосягаемы для ближайших по очкам конкурентов – «Манчестер Юнайтед». Неужели сегодня мы досрочно узнаем, кто стал победителем? Лица болельщиков «Сити» говорят сами за себя. Но… стойте! Как неожиданно! Де Силва перехватывает мяч у Педро, который только что совершил ошибку в передаче! Пас на Уолкера. Тот стремительно обходит Луиса, Алонсо, – лица у присутствующих болельщиков вытянулись. – О Боже! Уолкер дает точную передачу на Агуэро. Агуэро бьет… о нееет! Не может быть! Счет становится равным! 3:3 «Челси» – «Манчестер сити»! Невероятно! Какой красивый гол в ворота «Челси»!
– А комментаторы здесь отдаются на полную, – заключил Олли, бросив бесполезное потрошение рыбы. Он не понимал значения слов, но судил по эмоциональности выкриков спикера.
– Похоже на то. Напряженная борьба, – проговорил, Руп неожиданно увлекшись происходящем на экране.
«Не прошло и десяти секунд, а в штрафной линии у ворот «Челси» завязалось жесткое сопротивление. Кажется, «Сити» почувствовали, что могут словить удачу за хвост и выбраться с пятого места на четвертое. Агуэро, опять. Удар! Мяч отскакивает от подставленного бедра Луиса и… о нет! Не может быть! Какая жалость, друзья! Это автогол. Какое поражение! Мяч рикошетом отлетел в Алонсо, а тот сделал роковую ошибку. О, нет! Тяжелый день для «Челси» и их болельщиков. Последние минуты оказались для них роковыми. Судья дает финальный свисток. Все! Матч окончен! «Манчестер сити» неожиданно вырывает победу у «Челси»! Просто невероятный матч!»
– Вот же дурак, – громко хохотнул Ярвинен, показывая на экран.
Руп не успел перехватить его руку и теперь лишь в ужасе глядел на блондина. Гневные взгляды из-под сдвинутых бровей притихших болельщиков уперлись в ребят.