Новый семестр начался хорошо. Гермиона заметила, как сильно улучшилось настроение Гарри. Казалось, что у него больше нет такого груза ответственности на плечах. Гермиона предполагала, что ему удалось поговорить по душам с Ремусом в канун Нового Года. Если быть до конца честной, то ей было немного грустно из-за того, что Гарри не смог поделиться своими тревогами с ней или Роном, но она знала, что он чувствует особую связь с Ремусом. И не только из-за смерти Сириуса. Это началось задолго до этого, когда Ремус еще был их учителем и поведал Гарри многое о его родителях. Гермиона надеялась, что со временем Гарри расскажет обо всем ей и Рону, а пока он чувствует себя лучше, она готова подождать.
Что касается Рона, то отдых от школы и от профессор Силливан, казалось, принес ему огромную пользу. После возвращения в Хогвартс он был уже не так поглощен мыслями о ней, хотя Гермиона чувствовала, что он до сих пор ослеплен ею. По-видимому, он изо всех сил старался держать себя в руках. Возможно, он понял, насколько заметной была его влюбленность, смутился и начал пытаться скрыть ее.
Гермиона не могла дождаться, когда начнутся занятия. Больше всего она хотела снова заниматься со Снейпом Зельями и исследованием. Она начинала трепетать при мысли о зельеваре и улыбаться, когда у нее в памяти всплывали моменты, проведенные с ним наедине. Мало-помалу они становились более откровенными друг с другом, и хотя он не говорил о своей жизни, Гермиона начала намного лучше понимать его, познакомившись с его чувством юмора и собирая по крупицам те знания о нем, которые ей удалось выведать.
Наконец, наступил первый вторник нового семестра. Зелья начинались после ланча. Гермиона пришла к кабинету самой первой, она очень волновалась перед встречей с угрюмым профессором. С привычным мрачным видом он рано ушел с ланча, взмахнув черной мантией. Гермиона постучала в дверь. Ожидая ответа, она кивнула, здороваясь с проходящими мимо двумя равенкловцами.
- Войдите, - рявкнул Снейп. Гермиона открыла дверь и заглянула внутрь. Зельевар сидел за своим столом, перед ним лежала открытая книга. Он направил палочку через плечо на доску, на которой тут же стали появляться инструкции для урока. Казалось, что все записи были сделаны в спешке. Он поднял глаза, и что-то вроде улыбки промелькнуло на его лице. Но уже через мгновение он снова нахмурился.
- Чем могу вам помочь, мисс Грейнджер? – спросил он, со злостью в голосе. Гермиона зашла в класс и закрыла за собой дверь.
- Профессор, я всего лишь хотела спросить, будем ли мы заниматься исследованием сегодня вечером, - у Снейпа дернулась мышца на щеке. Гермиона казалось, что он смотрит прямо ей в душу своими черными глазами. Она чувствовала, что что-то было не так. – Сэр? Что-то случилось? Что вам нужно было сказать мистеру Уизли в канун Нового года?
Он прочистил горло и начал перекладывать бумаги на столе.
- Не здесь, мисс Грейнджер. Я буду ждать вас у себя в лаборатории сегодня в семь вечера.
Она молча кивнула и стала думать, чем ей заняться сейчас. Снейп встал и, взмахнув палочкой, распахнул дверь за ее спиной, чем застал Гермиону врасплох.
- Мне нужно закончить подготовку к уроку. Возможно, вам лучше занять свое место?
Он развернулся к доске и продолжил делать записи с помощью палочки. Гермиона села и стала повторять материал прошлого урока, пока не зазвенел звонок и ее однокурсники зашли в кабинет.
Это был обыкновенный урок, но Гермиона не могла перестать думать о том, что же так беспокоило Северуса. Гарри пытался тихо переговариваться с ней, избегая частых взглядов Снейпа, который не допускал ни малейших разговоров в классе. Гермиона даже не пыталась заставить Гарри замолчать, а только изредка хмыкала в ответ на его бормотание.
- Миона, ты в порядке? – тихо прошептал он. Гермиона оторвалась от своих записей и огляделась.
- Я в порядке. Я точно не знаю, но я думаю, что на Рождество произошло что-то, о чем мы еще не знаем.
Она погрузилась в чтение книги, заставив Гарри с нетерпением ждать продолжения. Когда она не стала договаривать, он рассердился и пихнул ее локтем, привлекая ее внимание.
- Откуда ты это узнала. Что именно произошло?
- Я не знаю, Гарри, это просто предчувствие. Снейп вел себя как-то странно, когда я зашла в класс. Но я не уверена в этом.
Гарри закатил глаза. То, что Снейп вел себя странно, был как раз вполне нормально. Только он собрался сказать это вслух, как до них донесся вкрадчивый голос самого зельевара.
- Мистер Поттер, вы можете взять себя в руки и не сплетничать до конца урока? Минус десять баллов Гриффиндору.
Гарри неохотно вернулся к своему зелью. Гермиона пыталась спрятать улыбку. Есть вещи, которые никогда не меняются.
После обеда Гермиона еле сдерживала себя, чтобы не бежать со всех ног в подземелья. Ей не терпелось узнать, что Северус собирался ей рассказать. Но это было не главное. Ей просто хотелось побыть в его компании. Она проскользнула в лабораторию и обнаружила, что он уже начал работать. Рядом с ним медленно закипал котел, пока он быстро нарезал какие-то корешки. Он не оторвался от своей работы ни когда она вошла, ни когда она села напротив него. После нескольких минут, которые показались ей часами, Гермиона прочистила горло.
- Сэр? – он перестал резать и поднял глаза. – Все в порядке?
Выражение его лица немного смягчилось, он вздохнул.
- Да, все в полном порядке, - он сел и смахнул с лица мешавшие ему волосы. Он выглядел очень уставшим.
- Как прошла ваша миссия?
- Вы знаете, что я не могу обсуждать это с вами, - ответил он с легкой насмешкой в голосе. Гермиона сделала упрямое лицо. Такое лицо она делала, когда пыталась внушить Рону, что не будет помогать ему с домашней работой, даже когда они оба понимали, что она ему все равно поможет. Для Северуса это стало последней каплей. Он не сдержался и улыбнулся, чем удивил и Гермиону и самого себя. Гермиона засмеялась. Северус в ответ хихикнул, отчего Гермиона засмеялась еще больше.
Он подумал о том, какой же красивой была Гермиона, когда смеялась. Как бы ему хотелось взмахом палочки - а лучше с помощью какого-нибудь сильного зелья – сделать так, чтобы она могла смеяться чаще. Не справедливо, что такой юной девушке, как она, приходится нести на себе такой груз ответственности. Хотя он неохотно признавал, что бремя Поттера еще больше. Его заинтриговало то, что мальчик скрывает свою участь от своих близких друзей. Гермиона понятия не имела, почему так важно зелье, над которым они работают, но не задавала никаких вопросов. Казалось, ей достаточно того, что это зелье поможет им победить Волдеморта, и она не вдавалась в подробности, кому именно придется совершить убийство. Северуса вдруг осенило, что она все знает, просто старается не думать об этом. Он счел вполне вероятным, что все ее чувства к нему основываются только на небольшом количестве приукрашенной информации о его прошлом, которую она могла знать.
Гермиона снова засмеялась, когда увидела его улыбку. Это была теплая и искренняя улыбка, которую она никак не ожидала увидеть на его лице. Она скрывала шрамы и омолаживала его лицо даже больше, чем та улыбка, которая была на его лице в канун нового года.
- Вам следует чаще улыбаться, - произнесла она, когда перестала смеяться.
Северус почувствовал, как что-то наполнило его душу. Благодарность? Надежда? Он не знал, как отреагировать на ее слова, и обоим вдруг стало неловко. Гермиона осторожно протянула руку и накрыла своей ладонью его ладонь, которая так и лежала возле маленьких кусочков порезанного корня. Северус отметил, что ее ладонь была теплой, и уставился на нее. Ему все еще не верилось, что она прикасается к нему. В его голове проносилось множество мыслей об отношениях между Гермионой и Люпиным, его собственном желании завоевать ее, и о том, что Гермиона – его студентка. Он одернул руку и быстро вскочил на ноги, чуть не опрокинув стул, на котором сидел.
Гермиона смотрела за действиями Северуса, не убирая руки со стола. Он развернулся и быстро скрылся в своем хранилище. Жутко нервничая, она последовала за ним. Он стоял, прислонившись к полкам и спрятав лицо в руках. Гермиона подошла к нему, взяла его за руку и потянула ее вниз. Нахмурившись, он посмотрел на нее. Она придвинулась еще ближе, все еще держа его руку и желая, чтобы он взял инициативу в свои руки и свел ее с ума. Она подняла другую руку и погладила его лоб, а затем провела пальцами по брови. От ее нежных прикосновений он немного расслабился и прижался лицом к ее ладони. Гермиона заколебалась. Северус привлекал ее все больше и больше, но до этого момента она могла лишь фантазировать. Она не могла поверить в то, что это не сон. Одна только мысль о том, что он тоже испытывает к ней какие-то чувства и ему нравятся ее прикосновения, казалась ей невероятной. Сейчас ее волновал только один вопрос: неужели это все происходит на самом деле?
Северус прервал ее мысли, прикоснувшись ладонью к ее щеке и притянув ее лицо к своему лицу. Она закрыла глаза и почувствовала, как новое чувство переполняет ее. Их губы встретились в одновременно нежном и настойчивом поцелуе. Поначалу легкий поцелуй постепенно становился все глубже, иногда их языки соприкасались. Правой рукой он обхватил ее лицо, а за левую руку его все еще держала Гермиона. Северус внезапно углубил поцелуй, проникнув языком в ее рот. Он положил левую руку ей на спину и притянул ее к себе. Гермиона положила руки ему на плечи и шею, она желала прикоснуться к нему всем своим телом. Поцелуй становился все более неистовым и страстным. Северус поднял ее и развернулся, прижав ее спиной к полкам и с легкостью удерживая ее на весу. За спиной Гермионы послышался стук колб и флаконов, что-то упало с полки, но не разбилось. Гермионе было все равно. Она обвила его ногами и застонала, чувствуя жар внизу живота.
Страсть все больше овладевала ими. Северус не знал, как долго продолжался их поцелуй, но, наконец, он прервал его. Он отстранился и осторожно поставил Гермиону на ноги, одна его рука была запутана в ее волосах, другая лежала на ее бедре. Он с неохотой отпустил ее. Оба сбивчиво дышали, их губы были набухшими и покрасневшими. Гермиона неверяще усмехнулась.
- Вау, - выдохнула она, проводя пальцами по своим губам, чтобы вытереть их и ощутить их мягкость. Снейп заключил ее в объятья, прижимая ее лицо к своей груди.
- Гермиона, - пробормотал он, уткнувшись в ее волосы. Это не было вопросом или утверждением, он просто играл с ее именем. Он знал, что теперь будет часто произносить его, и ему нравилось, как оно звучит. Он довольно улыбнулся, чувствуя, как она прильнула к нему.