Гермиона подняла голову, заглядывая в глубокие и темные глаза Северуса. Она улыбнулась и крепко обняла его перед тем, как отстраниться. Он неохотно ослабил объятья. Они стояли и смотрели друг на друга, но не собирались уходить.
- Привет, - она улыбнулась ему, он улыбнулся в ответ и погладил ее лицо с такой нежностью, что она задрожала от удовольствия.
- И с чего все началось? – спросила она с хитрым блеском в глазах. Северус склонил голову набок.
- Хм… Я не уверен, - когда страсть немного улеглась, к нему начало приходить понимание того, что только что произошло. Он вспомнил о Люпине и о письме, которое лежит у него в столе. – Гермиона?
- Да? – она смотрела на него своими большими карими глазами, и он знал, что пришло время раскрыть карты.
- Мне нужно кое в чем признаться. У меня есть одна вещь, которая принадлежит тебе, - он вырвался из ее объятий, подошел к своему столу, быстро нашел письмо и вернулся к ней, протягивая ей его. Она в замешательстве посмотрела на свернутый пергамент. Она медленно вяза его и развернула. Ее глаза расширились.
- Ох, я даже не заметила, как оно пропало.
- Ты уронила его в моем классе перед Рождеством, - пояснил он. Ему не хотелось, чтобы она подумала, что он украл его.
- Хм…
Пока она читала письмо, Северус почувствовал, что его начинает охватывать что-то вроде паники.
Гермиона пробежала глазами по бумаге. Она волновалась, что Северус мог не правильно истолковать это письмо, и поэтому решила освежить в памяти, что именно написал ей Ремус. Она подняла глаза на лицо Северуса, стараясь понять, что он чувствует. Он выглядел взволнованным.
- Ты в порядке? – осторожно спросила она. Он медленно выдохнул.
- Думаю, да. Гермиона… - он не знал, что сказать. Он только что поцеловал ее, притом довольно страстно. Поэтому с одной стороны он чувствовал, что достиг своей цели и выкрал ее у Люпина, но она, казалось, совершенно не собиралась признаваться в своих отношениях с его врагом. Он не знал, как вытянуть из нее правду. Он чувствовал себя глупо и неловко, будто снова стал подростком.
|
|
Гермиона усиленно пыталась понять, что происходит. Она была ошеломлена их поцелуем. Казалось, что она очнулась после долгого сна и теперь находится в состоянии между сном и реальностью. Она была уверена, что он прочел письмо, но почему сейчас между ними повисла эта гнетущая тишина и чувство, что что-то здесь не так?
- Северус, что тебя беспокоит? Это письмо? – он взял в руки ее ладонь и поцеловал ее, тщательно подбирая слова.
- Да, полагаю, все дело в этом письме. Гермиона, что происходит? Я рад тому, что произошло между нами, но Люпин… - он скривился, произнося это имя. В памяти Гермионы всплыл тот момент, когда Северус застал ее, целующейся с Ремусом. В таком случае письмо выглядело совершенно по-другому. Неужели Северус действительно думал, что она встречается с Ремусом? Она засмеялась, и он выпустил ее ладонь, на его лице отразилась боль.
- Что, по-твоему, происходит между мной и Ремусом? – спросила она, все еще улыбаясь.
- Ну, прошлым летом… и письмо… и на новый год вы держались за руки… - было странно, что он так быстро утратил свое хладнокровие. Бессвязные слова вылетали из его рта, и он почувствовал себя ужасно глупо, когда ее улыбка стала шире. Он понял, что сложил два и два и получил пять.
|
|
- Между нами ничего нет, - тихо сказала она, дотрагиваясь ладонью до щеки Северуса. – Мы один раз по глупости поцеловались и с тех пор почти не разговаривали. Он для меня как старший брат. Вот и все.
Она подошла ближе и целомудренно поцеловала его.
- Северус, ты сводишь меня с ума.
Он оторвал взгляд от пола, куда в замешательстве смотрел все это время. Свожу ее с ума? Он выгнул бровь перед тем, как обхватил ладонями ее лицо и снова поцеловал. Он никогда раньше не целовал кого-либо с такой нежностью. Внутри него все потеплело, растапливая сердце, которое он так яростно оберегал все эти годы. Он понял, что добивался Гермионы не из-за соревнования с Люпиным, это было всего лишь то, что он внушал себе. Нет, если бы он не был так осторожен, то просто-напросто влюбился бы в эту девушку.
~#~#~#~
Рон вздохнул. Он залюбовался ее прекрасными волосами, когда она откинула их за спину. Они медленно покачивались за ее спиной, как в рекламе шампуня, которую он однажды видел в одном из журналов Джинни. Она была такой прекрасной и совершенной, кожа как молоко и улыбка, которая разбивала его сердце каждый раз, когда он видел ее. А ее божественное тело с чувственными изгибами и длинными, длинными ногами! У него слюни текли, но он не обращал на это внимание. Он последовал за ней через входной зал, сохраняя необходимую дистанцию, и увидел, как она направилась в подземелья. Она что-то читала, и Рон сделал вывод, что она не смотрела, куда идет. Он преодолел вслед за ней первый лестничный пролет, но здесь было уже меньше толпящихся студентов, и он понял, что так у него больше шансов быть замеченным. Он остановился и смотрел ей вслед, пока она не завернула за угол и не исчезла из виду. Печально вздохнув, он развернулся и прошел обратно во входной зал, с тоской вспоминая о домашней работе, которую ему нужно было успеть сделать до конца ланча.
|
|
~#~#~#~
Одри остановилась возле кабинета Снейпа и легонько постучала в дверь.
- Войдите, - отозвался он. Его голос прозвучал не так резко, как обычно. Радуясь, что застала его в хорошем настроении, она вошла и направилась к нему. Он сидел за столом, проверяя чью-то работу.
- Северус, у вас есть минутка? – спросила она, садясь напротив него. Он выгнул бровь, когда она села, не дождавшись его приглашения.
- Полагаю, да, - он продолжил проверять лежащее перед ним эссе, и она растерялась. Он оторвался от своей работы и пристально посмотрел на нее. – Чем могу помочь?
- Что ж, это немного деликатный вопрос, - он отложил перо, уделяя ей внимание. – Не могли бы вы мне дать совет, как вести себя с влюбленным студентом?
Он чуть не подавился. Что она сейчас имела в виду? Она знает о Гермионе? Почему она пришла к нему с этим вопросом?
- Мисс Силливан…
- Одри.
- Мисс Силливан, я… О ком, позвольте спросить, идет речь? – ему, наконец, удалось вернуть свое самообладание.
- Один из шестикурсников. Он всюду ходит за мной, а в классе я не могу не замечать, как он…ну, смотрит на меня, - Снейп тихо вздохнул от облегчения.
- Советую игнорировать его, - подавив улыбку, он продолжил проверять эссе.
- Я пыталась, я думала, что все пройдет. Но нет, после Рождества все стало еще хуже.
- Хотите сказать, что все началось еще до каникул? – он вспомнил, что Гермиона упоминала об этом. Значит, речь идет об Уизли
- Почти с начала учебного года. Бедный ребенок. Думаю, вы можете меня понять, - она улыбнулась ему, и он посчитал эту улыбку довольно застенчивой.
- Я? С чего вы это взяли? – он начал чувствовать некоторое неудобство.
- Ну, вы неплохо отделались от меня, - она явно стеснялась. Это уже начинало его раздражать.
- Не понимаю, о чем вы говорите, - огрызнулся он, она наклонилась к нему через стол, давая возможность заглянуть в глубокий вырез кофты. Он отвел глаза и прочистил горло.
- Северус, я была так влюблена в вас на последнем курсе. Не говорите, что не заметили этого.
- Но не могу утверждать и обратного, - разозленная она села обратно на стул, надувшись на него. – Однако я помню вашу ужасную привычку огрызаться.
- Да, и вы никогда не назначали мне отработок за это, как бы я ни старалась, - она призывно провела языком по губам. Северус не мог поверить в происходящее. Он никогда не думал, что может понравиться какой-нибудь женщине, а тем более двум своим студенткам, с одной из которых он стал так близок, что позволил ей остаться в его спальне прошлой ночью. Он был о себе другого мнения.
- Значит, вы хотели получить отработку? – спросил он с подозрением в голосе.
- Мне было бы очень тяжело находиться в одной комнате с вами, но видеть только вашу спину. Но я была всего лишь глупой студенткой. Просто я помню, это такое. Другое дело, когда влюбляются в тебя, - ее лицо стало серьезным. – Как я могу помочь ему справиться с этим?
В ее глазах промелькнула грусть. Северус задумался. Как он мог посоветовать ей что-либо? Он понятия не имел о ее влюбленности и, следовательно, ничего специально не делал, чтобы положить этому конец. А Гермиона… что ж, это совершенно другой случай. Она не была для него просто влюбленной студенткой.
- Я не уверен, - наконец, сказал он. – Продолжайте игнорировать, а если все станет еще хуже… Что ж, тогда вам придется поговорить с ним об этом.
Она скривилась.
- Мне не нравится эта идея. Вы действительно никогда не знали о моих чувствах? – сказала она, вставая со стула.
- Нет. Мне никогда не приходила в голову мысль, что я могу понравиться кому-то из своих студенток, - сказал он полуправду.
- Тогда, исходя из моего личного опыта, советую вам подумать, как справляться с этим. Однажды вы узнаете, как много девушек, учащихся в этой школе, мечтают о вас.
Подмигнув ему, она вышла из кабинета. Северус замер на мгновение, затем продолжил проверять работы.
~#~#~#~
Северус стоял за кипящим котлом. Гермиона в предвкушении наблюдала, как он берет шерсть низла и бросает ее в зелье. Раздалось громкое шипение, и зелье стало приобретать ярко-оранжевый цвет. Из котла начал исходить пар такого же цвета, а жидкость стала выплескиваться на пол.
- Хм…, - он осторожно наклонился и посмотрел на получившееся в котле зелье. – Я не ожидал такого результата.
Гермиона хихикнула. Она поднялась и потянулась через стол к котлу, тоже вглядываясь в котел. Ее действия стали очевидны, когда она почти прикоснулась лбом к его лбу и, улыбнувшись, поцеловала его. Она провела языком по его губам, а затем завладела его ртом. У губ Северуса был вкус перечной мяты.
Северус ответил на ее поцелуй. Он был бы рад тратить большую часть времени на поцелуи с ней. Она была такой нежной и юной, полной сил и обожала целовать его. Он наслаждался цитрусовым ароматом ее волос, помада придавала ее губам клубничный вкус. Он неохотно прервал поцелуй, облизнув губы, чтобы еще раз почувствовать ее вкус.
- Ладно, - произнесла она, возвращаясь к работе. – Что дальше?
Он посмотрел на лежащие перед ним ингредиенты и начал просчитывать варианты их использования. Они проверили практически все комбинации, которые только возможны. Он уже начал сомневаться, есть ли вообще какой-либо способ обойти защиту Волдеморта, но не хотел высказывать ей свои сомнения. По крайней мере, не сейчас.
- Дальше… дальше, мы уберем из состава шелкопряда.
Гермиона нахмурилась.
- Не понимаю, чем это может нам помочь.
- Оно и не поможет, - со вздохом признался он и сел, - Гермиона, я не знаю. Что еще попробовать. Это что-то новое для меня.
Она сочувственно улыбнулась.
- Возможно, есть совершенно другое решение. Возможно, нет такого зелья, которое бы ослабило Волдеморта, - внимательно посмотрев на нее, он стал ждать, пока она продолжит свою мысль. – Возможно, необходимо какое-то заклинание?
Она увидела, как он снова помрачнел.
- Гермиона… - она вытянула руку и прикоснулась пальцем к его губам.
- Я знаю, что ты не так силен в этом, но, если мы не продолжим работать над этим зельем, то у нас не будет должного повода проводить столько времени вместе.
Он нахмурился еще больше.
- Это не то, что я имел в виду. Боюсь, что даже наш успех может не особо повлиять на ход дел. Я признаю, что Поттер – хороший человек, и я не думаю, что он сможет последовать инструкциям и убить обессиленного Волдеморта. Это будет все равно, что убить кого-то безоружного, а Поттер еще и полон этого проклятого гриффиндорского благородства.
Гермиона скривилась.
- Да, но если он лишится своей силы, его можно будет навсегда запереть в Азкабане. Никому не придется убивать его.
Северус понял, что только что сказал. Как она могла так повлиять на него, что он начал высказывать вслух все свои мысли? Он мог рассказать ей о пророчестве, и сейчас был как раз подходящий момент, но это не входило в его планы.
- Ты права.
- Мы же для этого занимаемся всем этим исследованием? – теперь она начала волноваться. Она чувствовала, что он чего-то не договаривает. Он старался не встречаться с ней взглядом, а выражение его лица было таким мрачным, что она почувствовала себя снова одиннадцатилетней и слегка испугалась. – Дамблдор ведь не хотел, чтобы ты ослабил Волдеморта, чтобы потом было легче убить его? Это очень безжалостно.
Северус неожиданно вскочил и отвернулся от нее. Его плечи заметно дрожали, пока он пытался подавить нахлынувшую на него волну гнева.
- Северус… - ее голос прозвучал так, будто она была за тысячи миль отсюда. Он почувствовал, как она положила руку ему на плечо, и развернулся к ней. Его лицо было перекошено злобой, кулаки сжаты.
- Жалость?! Ты ничего не понимаешь, Гермиона, совершенно ничего! Ни один из тех, кто потерял свою семью, друзей, себя, не может испытывать жалость к этому существу! Никто! – закричал он так, что она вздрогнула. – Он не заслужил этого. Он зло.
Северус почувствовал, как на него навалились двадцать лет вины, страха, боли и гнева. Вырвались наружу все мысли и чувства, которые он так тщательно прятал все эти годы. Как эта женщина смогла сделать его таким неосторожным? Он умчался в хранилище, чтобы снова взять себя в руки.
Гермиона была в шоке. Ее охватил ужас, она и понятия не имела, что его чувства могли так быстро выйти из-под контроля. Она мысленно отвесила себе пинок за свою наивность. Она направилась к нему, в ее глазах стояли слезы. Он сидел на полу, закрыв лицо руками. Она села рядом, но он не смотрел на нее. Она схватила его левую руку и потянула вверх рукав. Он выдернул руку и холодно посмотрел на нее.
- Дай я посмотрю, - она снова аккуратно взяла его руку и задрала рукав до самого верха. Темная метка была навечно выжжена на его плоти. Гермиона провела по ней пальцем. Метка напоминала татуировку, но кожа на этом участке была более гладкой. Северус вздрогнул, и она остановилась. – Тебе больно?
Она посмотрела ему в глаза, их взгляды встретились.
- Не физически, - тихо ответил он. – Извини, что накричал на тебя.
Она замотала головой.
- Не беспокойся об этом. Извини, что сболтнула такую глупость. Я не обвиняю тебя в том, что ты не чувствуешь к нему жалости. Он погубил твою жизнь. Как и жизнь Гарри, как и жизни многих других людей, - она не сдержала слез, произнося последние слова. Одна слезинка упала на его вытянутую руку, прямо на метку. Гермиона вытерла ее, частичка ее надеялась, что она сможет стереть и метку. Северус обнял ее, он не желал, чтобы она продолжала смотреть на метку, и просто хотел всегда держать ее в своих объятьях. Он прижал ее голову к своей груди, и они сидели так еще очень и очень долго. Наконец, Гермиона поднялась и отправилась спать, попрощавшись с Северусом долгим и нежным поцелуем.
На следующее утро она проснулась с каким-то непонятным беспокойством в душе. Ей плохо спалось этой ночью. Ее глаза закрывались, пока она неспешно оделась и пошла на завтрак с Гарри и Роном, которые непрерывно болтали всю дорогу. За учительским столом было всего несколько профессоров: Спраут, Флитвик, Синистра и Вектор. Последние две о чем-то тихо переговаривались, остальные же молчали. Другие студенты тоже заметили это, и стали активно обсуждать. Гермиона как раз наливала себе тыквенный сок, когда ей доставили свежий выпуск «Ежедневного Пророка». Она быстро отвязала его от совы, которая сразу же улетела, не дожидаясь угощения. Гермиона развернула газету и положила ее на стол. Ее глаза расширились, когда она прочла заголовок. Гарри и Рон посмотрели на свою подругу, сидящую с раскрытым ртом, и потянулись к газете.
- О, нет! – Гермиона подняла глаза на слизеринский стол. Малфой, Крэбб и Гоил весело шумели, да и весь факультет, казалось, сегодня чувствовал себя в миллион раз лучше, чем весь год. – Это правда.
- Гермиона, что там? – спросил Рон, притягивая к себе газету.