Вудист выжидающе уставился на черноволосого аристократа, стиснув челюсти, что знающим мага говорило о том, что он находился на краю срыва.
«Эд, спокойнее», – как можно мягче предупредил Джимм и стер со своего лба каплю пота.
«Давай скорее, иначе, я его скормлю своему бладхаунду», – мысленно прорычал маг.
– Люблю я Эдинбург, – откинувшись на спинку, заявил Лерой и улыбнулся как-то по-змеиному. – Этому городу так идет серое небо и дождь, что я готов часами прогуливаться по его старым улочкам и наблюдать, как небесная вода мочит камень домов. Навевает воспоминания…
– Мне плевать на твою ностальгию, француз, – процедил Эд сквозь зубы. – Давай к делу. Чего ты хочешь?
Тот усмехнулся, и кулак Эдду чуть дернулся от нестерпимого желания надрать смазливую морду.
– Хочу, чтобы ты служил мне, – просто сказал Лерой, ухмыляясь. – Ты и твоя шайка чокнутых медиумов.
– Чего?
– Oh, mon Dieu[7], – картинно возвел глаза к потолку Лерой. – Ты будешь подчиняться мне, идиот. Вот о чем я говорю. Для начала на Собрании примешь мою сторону и, о, как неожиданно, я не расскажу, что хочу высказать горстке древних шутов, и как поступлю. Надеюсь, тебе не надо напоминать, что будет с твоей милой девочкой, если вдруг ты решишь ослушаться меня. Знаешь ли, мои дорогие ученики долго сдерживаться не смогут. Они жаждут крови. Невинной крови молодой этернель. Знаешь, у них кровь слаще…
«Эдду, спокойно, у меня получилось, – Джимм невольно, на одном рефлексе, начал говорить вслух. Он полностью переключил разум на двух этернелей, оставив тонкую нить к телу, которое застыло в ожидании хозяина, словно статуя. – Сейчас узнаем, где они. Но я больше не смогу с тобой общаться, иначе он нас засечет».
– Тебе не привыкать, ведь так? Рабом был, рабом останешься, таким уж ты родился.
– А что мешает мне покромсать твою тушу на сувениры? Отрублю голову у змеи, – пытаясь держаться, маг скрестил руки на груди. – Я бы с радостью поглядел на твои вопли, пока мои слуги пожирают тебя. С чего ты вообще взял, что мне есть до девочки дело?
– Но ты же прибежал ко мне, как послушная собачонка, – странно посмотрел на него брюнет.
– И я должен поверить, что в твоих руках она все еще… жива?
Тот приглушенно рассмеялся, будто Эдду произнес какую-то веселую шутку. Маг прищурился. Тонкие пальцы Лероя аккуратно положили на столик перед вудистом телефон. Незнакомый Эдду этернель с тонкими чертами лица и тяжелым взглядом смотрел прямо в экран, видимо, держа второй аппарат у себя в руке.
– Лука, покажи нашему гостю твою подружку, – небрежно кинул Лерой и зевнул.
Лицо в экране осклабилось, и камера повернулась к безвольно повисшей Дэни. У мага внутри все сжалось от боли при виде ее состояния. Девушка мутным взглядом пыталась смотреть перед собой, но периодически на какие-то доли секунд закрывала их, будто проваливаясь в обморок. Лицо регенерировало от свежих побоев и порезов. И регенерировало оно чертовски плохо. Ее явно морили голодом.
Дэни вдруг смогла сфокусироваться на своем обидчике и поджала губы. Качество у картинки было плохим, но Эд понял, что она тихо заплакала.
– Эд? – послышалось сипло и слабо. – Откуда? – а затем всхлип. – Пожалуйста, помоги…
– Посмотрите-ка, он обижен, – наигранно скуксился Анри. – И пожаловаться-то некому, потому что сам не чист перед законом. Бедный-бедный черный маг.
Пока Анри говорил, лицо девушки изменилось, скорчившись от боли. Дэни закричала, дергаясь на цепях. Крик сменился приглушенными воплями, когда она решила прокусить себе губу до крови.
Эд прикрыл глаза, силясь не оторвать голову напыщенному сукиному сыну.
– Давай, – Лерой скучно взял телефон со стола и деловито убрал в карман брюк, – попробуй меня убить, мелкий раб, и Лука отправит тебе Дэни по кусочкам почтой. Смирись, я держу тебя за яйца. Скажу прыгать – будешь прыгать, скажу убить – убьешь без вопросов, прикажу сосать – спросишь, как глубоко. Усек?
– Ах ты, сука…
Эд поднял тяжелый взгляд и оскалился. Чертов выскочка должен сдохнуть сегодня же, и не важно, что это против древних правил, и срать, что там другие скажут. Заклинание сплелось само собой. Лерой повел носом и рассмеялся, чуя, что сейчас будет атакован, и сам приготовился бить…
«Стой!! – внутренний крик чуть не взорвал голову магу. – Это запись, Эд! Всего лишь старая запись. Ее нет…»
– Что за черт? – воскликнул глава Фиррор, держась за голову. – Что за дерьмо, я тебя спрашиваю? Кто проник ко мне в голову? – позабыв о всяких заклинаниях, Лерой в чувствах кинулся к магу и схватил его за грудки. – Телепат же давно сдох! – в лицо Эдду полетели капли слюны взбешенного садиста.
К сожалению, вместе с криками Анри пропало присутствие Джимма. Его ощутимо ударили ментальной защитой. Бледный и вспотевший Бротт судорожно, чуть ли не с криком вздохнул, вновь оказываясь в своем номере. Музыкант рухнул на колени перед диваном и, едва дыша, оперся руками о короткий ворс ковра.
– Джимм, что случилось? – раздался обеспокоенный голос жены из другой комнаты.
– Задница, полная задница, я не успел сказать ему, – скорее сам с собой, чем, отвечая на вопрос жены, забубнил Джимм и подскочил на ноги. – Сэм, извини, но мне нужна твоя кровь!
– Какого черта? – Хлоя быстро поставила бокал красного на стеклянный столик и напряженно подобралась, видя залетевшего к ним в комнату Бротта.
Тот сглотнул, испытывая сильное головокружение, словно в нем были, по меньшей мере, бутылки две водки.
– Нет времени на объяснения, – быстро проговорил Джимм. – Эд в беде.
Возвращение спустя несколько мгновений было легким.
«Что ты наделал?» – попытался быстро сориентироваться Джимм.
Маг, пригибаясь и уворачиваясь от хлестких заклинаний этернелей из Фиррор, гнал по длинному коридору в новом поместье Лероя. На ходу он вправил вывихнутый палец и почти без всяких эмоций стряхнул с руки пару капель крови. В огромные входные двери ввалился Рейдж и громко выругался, понукая своего главу в несдержанности.
– Я вмазал ему и только, не истери, – раздраженно выкрикнул вудист и щелчком пальцев вызвал парочку мстительных духов, которые с большим удовольствием преградили дорогу горстке преследующих его последователей Лероя.
«Только вмазал? Кого ты обманываешь?!»
«Магии было немного, всего лишь сломал нос», – злорадства в мыслях было много.
«А он тебе вывернул палец. Ты идиот!! Ты хоть понимаешь, что если этот индюк вздумает заявить о нападении на его поместье – нам конец!»
«Заткнись, – Эдду с легкостью проскользнул в дверной проем, огибая прикрывающего его спину Рейджа, и потянул за собой подчиненного. – Что с Дэни? Ты узнал?»
«Лерой блефует. Она и вправду была у него в малой резиденции, но вместе с Рупом сбежала пару дней назад. Его ученик едва выжил при этом…»
– Лучше бы сдох, – процедил Эд, падая на водительское сидение. – Я запомнил его лицо. Рейдж! – гаркнул он увлекшемуся подопечному. – А ну живо в машину!
Рей влетел в салон и рухнул на сидение рядом. Пассажирская дверца еще не успела захлопнуться, как раздался рев мотора, а авто сорвалось с места, оставляя позади бывшее поместье Сшиллс. Анри Лерой с перекошенной от гнева мордой показался на невысоком крыльце и в чувствах взмахнул руками. Один из его последователей, видимо, что-то неосторожно сказал, за что получил сильный удар по лицу, а после Эд отвернулся, не желая больше лицезреть морду француза.
ГЛАВА 27
Глава клана Вуду был почти последним, кто зашел в невысокие двери старого конференц-зала. Восемь из одиннадцати кланов уже были на месте и главы тихо переговаривались друг с другом. Кто-то был в паре с помощником, кто-то притащил укомплектованный блок охраны из пяти лучших своих этернелей. Эд усмехнулся. Критский вожак Дионий вечно трясся над своей безопасностью. Так как в его клане главу выбирали не по мускулам и магическому потенциалу, а по знаниям и стратегическому мышлению. Грубо говоря, самый умный теоретик мог стать главой, не имея при том, ни силы, ни магической мощи. Юноша с лицом Аполлона приветственно кивнул темнокожему магу и только потом заметил спутников нового главы клана Вуду.
Разговоры мгновенно стихли, многие застыли в полном недоумении, кое-где послышались шепотки. Все пялились на «погибшего» телепата. Не заметить двухметрового гиганта было невозможно, он возвышался над всеми и осторожно осматривался, видимо, ожидая подвоха. С момента их небольшого дельца в стенах поместья Лероя прошло около четырех часов, а глава Вуду уже успел получить гневное голосовое сообщение от Анри, в котором говорилось что-то об оторванной голове темнокожего мага, скорейшем умерщвлении Дэни и о том, что «нигер» еще пожалеет. Честно, выглядело жалко.
Чем меньше времени оставалось до Собрания, тем заметнее становилось слегка нервозное состояние Бротта. Того явно не вдохновляла перспектива «долгожданной» встречи со всеми кровными. Он и раньше-то их не жаловал, теперь же, с маячившей на горизонте полной семьей с карапузом, и вовсе желал оказаться от акул как можно дальше.
– Здрасте, – хмуро произнес Эд, разбивая нависшую тишину и продвигаясь к своему месту за столом.
Джимм же молчаливо следовал за своим «покровителем», держась по правую руку от Рейджа. Места для Вуду были рядом с индейцами. К слову, старик Рананхуад, который правил Тиада-Ре уже больше пятисот лет и его спутник Симус, единственные, кто не казались удивленными. Индейцы крепко пожали руки только что вошедшим вампирам. Симус подмигнул Эдду и сказал, что рад их видеть.
– Как это понимать? – возмущенно сказал Рόман, бессменный глава Калифорницев – загорелый статный мужчина в светлом костюме, с лицом, выдававшим в нем древнего баска. – Клан Вуду начал практиковать некромантию? Решили пойти по пути Сайго?
Эд прицокнул. Каждый из собравшихся был прекрасно осведомлен о лютой ненависти Вуду и зомбоделов к магии друг друга. Вуду просвещали силу духа и влияния на его тонкий мир, поэтому ненавидели, когда в свое время Сайго активно практиковали различные стороны некромантии и творили бездушных тварей, что жрали все на своем пути. Исчезнувшие Сайго трепетно относились к мертвому человеческому телу, активно скупали кладбища и не давали сносить старые некрополи. Они плевать хотели на Ту сторону и без всяких раздумий сами сносили места силы или скопления духов, чтобы те не мешали им проводить свои некроманские эксперименты. В общем, Сайго и Вуду – две стороны одной медали, ненавидящие друг друга люто еще с незапамятных времен и подобное сравнение Рόмана вовсе не понравилось ни Эдду, ни Рейджу.
– Странно, что ты не можешь отличить живого этернеля от восставшего, Рόман, – вдруг проговорил Джимм, садясь рядом с Эдду. – Думал, что почти за тысячелетнее пребывание в этом мире ты мог набрать достаточно опыта для этого, м? Или твой достопочтенный клан окончательно ударился в бизнес, позабыв обо всем?
Рόман в ответ лишь сдержанно улыбнулся и ответил, что только рад видеть Джимма живым и невредимым. Эд в это время специально наблюдал за Орифией, которая, казалось, на секунду впилась в свое чадо болезненным взглядом, но, заметив на себе внимание вудиста, тут же накинула на лицо непроницаемую маску, как и всегда. Многие косились, то на главу Сшиллс, то на ее изгнанника.
– Дорогие кровные родственники, – тряхнул темными короткими кудрями Ахиил, что властвовал в Иерихоне уже многие сотни веков, голос его был глубоким, – хватит изображать изумление, наблюдатели многих, в том числе и наши, заметили вчера этого парня в команде вудиста. Мальчишка-телепат хоть и хороший козырь… был когда-то, но не забывайте, он теперь никто.
Мужчина, который смог снять заклятие с древнего города, что когда-то было наложено сильным этернелем, возомнившим, будто должен «спасти» иудеев от собственной веры, даже не посмотрел в сторону музыканта. Кажется, ему не было дела ни до телепата, ни до Собрания вообще.
– Сколько стоят твои услуги, мальчик? – заинтересованно вытянул шею Луций – относительно молодой глава клана де Лаваль.
Эдду хмуро оглядел свору старых идиотов и в который раз убедился, что его бесят собравшиеся здесь кровные. Жалкие актеры, подлизы и высокомерные ублюдки. Луций вместе с кланом были до скончания веков должны Орифии за то, что она подвинула в свое время влияние де Лакруа во Франции, после чего медленно, но верно они истребили клан – не без помощи Курта Бейна, но об этом мало кто знает – оставив лишь горстку молодняка. После падения де Лакруа именно де Лаваль взяли страну в свои руки, распустив жадные пальцы и на ближайшие страны, став чуть ли не самым влиятельным кланом в Европе. Если главе Сшиллс вздумается пойти на кого-то войной, можно быть стопроцентно уверенным, что одними из первых ее поддержат де Лаваль, ибо без поддержки гречанки они не долго смогут плыть самостоятельно.
– Эй, Луций, посидел бы ты помолчал, поклонился госпоже Орифии…
– А что, мальчик уже сам ответить не может, Эдду? – Луций и бровью не повел.
Двери конференц-зала громко брякнули, и в помещение вошла Ева, открывая двери перед своим хозяином. Внимание тут же переключилось на представителей Фиррор. Если Анри Лерой и был раздражен, то не показывал этого. Его нос снова был прямым, кровоподтеки исчезли, а лицо перестало быть красным от гнева. Главный садист мира этернелей зашел в зал, словно король мира, пренебрежительно поздоровался со всеми, отметил, как он не рад всех видеть и уселся на свое место, лишь на секунду задержав настороженный взгляд на Эдду и телепате.
«Надо же, – раздался в голове голос Джимма, – Лерой почтительно поприветствовал меня и предложил вдвое больше, чем ты».
Впрочем, вторжение в мысли друга музыкант тут же оборвал, как только Эд начал мысленно подбирать красочные эпитеты в сторону главы Фиррор и представлять, каким способом убить того будет приятнее всего.
Последними в зале появились светловолосые и малопонятные остальным Семаргл. Сколько тысячелетий существует единственный на всю огромную Россию клан, никто не знал. Сколько лет его главе, Лесьяру – тем более. Такой же высокий как Джимм, широкоплечий и с большими кулаками мужчина спокойно обвел взглядом собравшихся, поприветствовал всех и проводил свою правую руку на место.
Эд и Бротт переглянулись, едва заметно вздохнули, уголки губ вудиста поползли вверх. Не было, наверное, этернелей, что не знали о красоте главного советника, правой руки и по совместительству жены Лесьяра, как и не было тех, что хоть раз да не восхитился этой женщиной. Глава Семаргл всегда с гордостью представлял всем свою жену, без тени ревности замечая восхищенные взгляды. Лияна редко посещала Собрания, оставаясь дома и продолжая вести дела своей огромной семьи, но если следовала с мужем, то всегда одевалась ему под стать, будто нарочно показывая свои славянские корни. Вот и сейчас муж и жена были одеты в льняные рубахи с широкими рукавами и красным расписным орнаментом, в кожаных темно-коричневых штанах. Голову женщины опоясывало тонкое очелье, тугая коса волос цвета перезревшей пшеницы, шлепала кисточкой о бедро. В прошлый раз, когда Бротт и вудист впервые увидели жену Лесьяра, то оба получили ощутимые подзатыльники от «родителей» за нагло-восхищенные взгляды.
– Что ж, раз все в сборе, – после того, как Семаргл помог жене сесть на свое место, он опустился на стул во главе стола, – начнем. Рад вас видеть всех в добром здравии. Я благодарен за то, что в этот раз вы снова почти единодушно оказали свое доверие мне быть нейтральным Судьей. Раз на сегодня я утратил право голоса, то интересы клана Семаргл будет представлять Лияна. Так же прошу поприветствовать нового главу клана Вуду – Эдду.
Как полагается Эд чуть привстал, ощущая себя достаточно странно, находясь на месте своего погибшего родителя. Остальные этернели традиционно похлопали и поздравили нового главу.
– Эдду, прими мои соболезнования по поводу кончины твоего «отца» Курта. Он был отзывчивым и умным этернелем, – Лесьяр склонил светлую голову, и его длинные волосы на мгновение закрыли лицо.
– Клан Семаргл так же выражает соболезнования, – мягкий голос Лияны радовал уши.
– Хочу сделать заявление, – уверенно произнес Эд, глядя на сегодняшнего Судью и, с легкого кивка, продолжил, обращаясь уже ко всем. – Клан Вуду берет под свою защиту изгнанного ранее сшиллс – Джимма Бротта. Всякое посягательство на его здоровье и жизнь, будет расцениваться как посягательство на одного из наших. И клан будет просить наказание в случае покушения или убийства.
Маг быстро посмотрел на друга, тот, едва скрывая удивление, впился в него взглядом. Эд не говорил Джимму, что собирается чуть ли не принять его в свою семью и дать защиту. На изгнанника может совершить покушение любой этернель, как и похитить, или заставить его работать на кого-то другого. Изгнанники без клана на то и изгнанники, что не имеют права просить наказания за совершенные против них преступления. У них вообще нет никаких прав в подлунном мире этернелей.
«Спасибо», – простая искренняя мысль коснулась сознания Эда.
– Хорошо, – кивнул Лесьяр. – Но помните, право голоса это ему не дает. Учитывать сегодня мы его не будем.
– Знаю.
– Что же такого сделал мальчишка, если его до сих пор не хотят принимать обратно в Сшиллс? – усмехнулся Лерой, глядя на Орифию. – Ты лишилась такого козыря, не жалко?
– Джимм, мсье Лерой, предал интересы нашего клана в угоду своих эгоистичных целей, вследствие чего погиб один из основных наставников! Это глубокое оскорбление, и принимать обратно предателя мы не желаем! – рьяно вскинулся незнакомый Эдду вампир. Он чуть ли не подскочил на месте, сдвигая вместе брови и стреляя в бывшего соклановца строгим карающим взглядом.
Маг прищурился и уже с интересом посмотрел на нового спутника Орифии. Худощавый, с крючковатым носом, черными локонами волос, туго забранными в хвост, тонкими губами и невозможно прозрачными глазами. Аккуратные брови были изогнуты пресловутым домиком. Сам мужчина был одет в простенький темно-коричневый костюм. Хм, такая критичность, взбудораженность при обращении к госпоже без должного уважения… возможно, это был Мэлиш. Достаточно молодой вампир. Если отталкиваться от рассказов друга, то Мэлиш возводил Орифию в ранг богини и чуть ли не молился на нее.
– И на месте госпожи Орифии, я бы и вовсе…
– Но ты не на моем месте, – коротко отрезала глава Сшиллс, все с тем не безэмоциональным выражение лица. – Забудем.
– Господин Лерой, пожалуйста, во время заседания прошу больше не высказываться вне очереди. Тем более, когда основная тема очередного Собрания касается именно вас, – чуть более громко, чем до этого, произнес Лесьяр.
Лерой картинно фыркнул.
– У меня заявление, можно, господин Судья? – издевательски передразнил Семаргла Анри. – Отлично. Клан Фиррор обвиняет клан Вуду в нападении на нейтральной территории. Несколько часов назад, – пачка фотографий с камер наблюдения упали на стол, подручная сумасбродного Фиррор поднялась, подцепила пачку и отнесла их Лесьяру, – новый глава Вуду, будучи гостем нашего нового поместья, решил напасть на меня и моих дорогих учеников. Доказательства на бумаге. Пролилась драгоценная кровь Фиррор.
«Я же говорил!» – Джимм внешне никак не подал вида, что крайне обеспокоен происходящем.
– И я требую, чтобы были приняты меры, – продолжил Лерой. – Древний закон нарушен, следовательно, Собрание должно покарать того, кто преступил его! Предлагаю лишить недостойного только что принятого звания главы или исключить клан из списков Собрания.
– Пролилась и кровь Вуду, Лерой, – прошипел Эд, если бы не десяток глаз этернелей, он бы с радостью свернул тонкую французскую шейку прямо сейчас. – Это была самооборона. Ты пригласил меня к себе и подло напал. Я не мог не ответить на это. Всего лишь удар в нос, идиот, ни капли магии и ни один из твоих «дражайших» учеников не пострадал. Ты занимался подстрекательством, угрожал мне и моему клану, это тебе нужно выносить обвинение.
– Кхм, если они оба дрались, и никто не собирался уступать, значит надо наказать обоих, договор Основателей нельзя нарушать не под каким предлогом, – певучим голосом заявил Дионий, складывая пальцы перед собой пирамидой.
– Поддерживаю, – поднял руку Рόман. – Если не следовать заветам Основателей, то тогда какой в них смысл? Давайте все тогда будем глупо оправдываться. Господин Судья?
Лесьяр молчал, внимательно изучая фотографии. Казалось, воздух вокруг вампира потрескивал в напряжении. На самом деле, Эд не знал, каким талантом наделен глава Семаргл. Все знали, что Лияна способна менять форму и превращаться в огромную волчицу, но ее муж не был метаморфом и никогда не показывал силу при Эдду.
В нависшей тишине мужчина отложил фото и откинулся на спинку стула.
– Простите, но пусть они разбираются сами, – неожиданно раздался скрипучий голос старика Рананхуада. Покрытое глубокими морщинами лицо повернулось в сторону Лесьяра. – Они оба, как видите, невредимы. Задета только гордость каждого. Мы собрались здесь, чтобы обсудить нестабильную ситуацию среди смертных и недавний выплеск в их СМИ жестокого видео с заснятым перерождением этернеля. На мой взгляд, это важнее, нежели личная неприязнь двух глав. Если сейчас станем тратить время на выяснения кто прав, а кто нет, наступит уже солнечное утро. Телепата привлечь к разъяснению нельзя, поскольку он явно заинтересованное лицо.
– Лерой, эти фото больше похожи на фикцию…
– Что?! – Анри даже подскочил. – Лесьяр, я-то думал, что ты не подвержен всем этим глупым…пфф…ладно. Тогда…
– Анри, прошу, сядь, – напрягся Лесьяр, привставая со своего места.
–...клан Фиррор объявляет войну клану Вуду.
Все ахнули.
Это было первое за сотню лет публичное объявление войны. Джимм схватил запястье Эдду, который уже хотел вставать и принимать этот глупый вызов.
«Брат, он что-то задумал. Даже не прикрывает свои мысли и чего-то ждет», – Эда кольнуло беспокойством Бротта.
– Лерой! – Семаргл ударил по столу ладонью, и маленькие электрические искры всколыхнулись в воздухе вокруг Лесьяра.
– Заткнись! – вдруг выкрикнул Анри и рассмеялся. Ева встала со своего места и отошла от своего хозяина подальше. – Сейчас моя очередь говорить, валенок! Настал момент, когда…
Отдаленная вибрация донеслась до зала Собрания. Мышцы на спине Эда свело жгучей судорогой. Рейдж рядом схватился за нос, из которого хлынула кровь. Они оба одновременно почувствовали как холодные пальцы Той стороны разверзлись где-то неподалеку. Стены содрогнулись. Лияна соскочила и оскалилась, ведя чутким носом по воздуху.
– Зло, – прошипела женщина, глядя на мужа.
ГЛАВА 28
Орифия медленно поднялась из-за стола, не сводя взгляда с запертых дверей. Впрочем, лишь вопрос времени, когда они разлетятся на щепки. Все происходило именно так, как она и видела. Орифия мельком глянула на Джимма с Эдду, в чьих позах легко угадывалось напряжение.
«Сущие дети, – прицокнула она про себя языком, вспомнив их поведение несколько мгновений назад. – Ладно, с Джиммом я разберусь позже», – решила она, устало вздохнув.
– Лесьяр, буря будет тут не к месту. Забирай жену, и немедленно уходите. Вас это тоже касается, – обвела она взглядом всех сидящих за столом, но этернели, словно приклеенные, сидели на своих стульях. За исключением, безусловно, Лероя. Орифия почувствовала, что ее мутит от одного взгляда на этого выскочку.
«Сколько же глупостей ты наделал, идиот?»
Как бы там ни было, она прекрасно сознавала весь масштаб его дурости. Раз события выстроились в этом логическом порядке, значит, пахло преступлением против Совета. Фиррор явно возомнили себя незнамо кем.
«Щенок».
Давно нужно было его придушить.
Однако сейчас не время жалеть о прошлом, когда нить времени еще позволяет изменить ход будущего.
– Вы оглохли что ли? – повысила голос Орифия, и к ней, наконец, повернули головы все присутствующие. В зале уже слышался зудящий звук приближения чего-то невероятно мощного. Но судя по скорости, Бич, а это был именно он, играл с ними. Возможно, это было предупреждением. А может, заявлением о том, что именно он теперь здесь хозяин. – Тут не сотый этаж, в окно и побежали, – прошипела она, а потом добавила уже с применением дара: – Бегом. Кроме вас, – посмотрела Рифи на Лероя и Еву, – молчите и не двигайтесь, – голос пронесся по зале, отражаясь от стен и множа приказ пронзительным эхо.
Кадык француза дернулся, но с губ больше не сорвалось ни слова. Лерой мысленно проклинал главу Сшиллс, но ей сейчас было не до этого. Это ее схватка, а никак не остальных. Ей не нужны лишние свидетели.
Свидетели того, как она пала.
Орифия проигнорировала возмущенные выражения на лицах элиты их расы. Как же, их заставили действовать против их воли. Кажется, она еще никогда не вкладывала в свои слова столько магии. Отчаянные ситуации требуют безрассудных решений. Пятеро этернелей в зале было особенно тяжело подчинить, но для нее не было почти ничего невозможного. Это «почти» убивало ее ежесекундно с момента смерти Курта. С того самого времени, как она – Орифия – выпустила в этот мир чистейшее зло, способное погубить их всех.
«Плевать», – отмахнулась Орифия от промелькнувшей мысли, что сама она может не пережить встречи с таким могущественным существом. Особенно, если растратит силы еще до его появления.
– Вас я найду чуть позже, – кинула она Джимму, прежде чем ее дитя, чеканя шаг, последовал за остальными к высоким панорамным окнам. Послышался звон стекла, но Орифия, не оборачиваясь, знала, что первым спрыгнул ее помощник. Слабое существо. Она поморщилась. Наверняка завтра же в ее штаб-квартиру прилетят письма о превышении полномочий и неуважении ко всем кланам. Она даже повеселится, читая эти душещипательные истории об ущемлении прав этернелей. Орифия лишь надеялась, что Эллис, ее девочка на побегушках, не потеряет письма по дороге от почтовых ящиков, отвлекшись на очередной гаджет.
Рифи точно знала: у глав и их помощников не хватит смелости признать, что сейчас глава Сшиллс спасла их всех от неминуемой гибели. Если они задержатся еще на несколько мгновений, им не избежать показательного выступления демона. Во многих виденных ею неблагоприятных исходах Рунанхуад и Лесьяр оставались в зале, поэтому она послала в голову Симуса дополнительный приказ тащить своего главу подальше отсюда.
«Ты не выстоишь, Орифия, – прорвался в ее мысли голос главы Тиада-ре. – Он уже не тот, что прежде».
«Мне ли не знать, – отрезала она. – Я все просчитала, ты же знаешь. Уходи и захвати Лесьяра, пускай не играет в героя, мне еще силы нужны».
Орифия отгородилась ото всех, чувствуя, что точка невозврата пройдена успешно. Последний, кроме нее и двоих Фиррор, этернель покинул территорию здания. Она закрыла глаза, мысленно потянувшись к тому, кто сейчас не спеша поднимался по широкой мраморной лестнице. Рифи даже смогла услышать его шаги, и ее сердце пропустило удар. Эту поступь она прекрасно знала. Наверное, лучше, чем кто-либо другой.
Вздохнув, она постаралась вновь вернуть свои чувства в состояние равновесия. Выходило до ужаса плохо.
Правда заключалась в том, что Орифия боялась. Ужасно боялась натворить глупостей, как только Бич войдет в зал. Какой же она была дурой последнюю тысячу лет. Горько усмехнувшись, Орифия подумала о том, что просто не имеет никакого права сейчас раскисать. Курт никогда по-настоящему не принадлежал ей, а значит, у нее нет никакого права оплакивать его уход. Бейн не был ее мужчиной. Не был. Даже мысли об этом жалили подобно миллионам наточенных кинжалов.
«К черту упущенное время, Орифия. Поплачешься в подушку после», – рыкнула она сама на себя. В последнее время на нее даже слишком часто нападало самоуничижительное настроение.
Не успела глава Сшиллс открыть глаза, как старинные двустворчатые двери разлетелись в клочья, словно были сделаны из папье-маше. Во внезапно повисшей мертвой тишине, в которой было слышно даже колыхание воздуха, раздались тихие шаги.
Орифия подняла ресницы как раз в тот момент, когда мужская фигура возникла в проеме. У нее перехватило дыхание от столь родного и недостижимого более вида. Она вглядывалась в знакомые черты и никак не могла найти различий между Куртом и тем, кто подло подловил его на чертовом контракте… Пока не заглянула в глаза мужчины. Да, это были глаза демона. Безжалостные, пустые… они будто вымораживали душу, выворачивали ее наизнанку. Рифи захотелось немедленно покинуть эту проклятую залу и больше никогда не вспоминать об увиденном.
Со смешком она подумала, что до последнего надеялась увидеть Курта. Орифия не знала как, но слабая и жалкая надежда цеплялась за ее израненную душу.
– Кого я вижу, – раздался насмешливый голос Бича. – Сама Орифия, глава клана Сшиллс. Госпожа, подмявшая под себя почти все кланы, отстоявшая невообразимые территории, – он взмахнул рукой, словно показывал их, а потом вдруг неприятно рассмеялся. – Мне продолжать, или ты и без меня знаешь, что испортила все веселье? Я хотел поговорить с Собранием. У меня к нему предложение, – на его губах появилась гадкая кривая улыбка.
Орифия никогда не видела у Курта подобной мимики. Заметить ее на лице Бейна было невероятно противоестественно.
– Не ломай комедию, – перебила она его. – Ты прекрасно знал, что к твоему приходу здесь останусь только я.
– О, кошечка выпустила коготки, – кивнул он, и перевел взгляд на Лероя и Еву, так и не двинувшихся с места. – Ты обижаешь моих союзников, – мило улыбнулся Бич, подходя ближе. В следующее мгновенье Лерой выругался, поправляя костюм, а потом сжал кулаки, кинувшись в сторону Орифии.