Согласно верованиям древних, каждая гора, долина, равнина, озеро, река, роща и море имели свое собственное божество, получившее эту область в управление от всесильных богов Олимпа. Были, например, наяды, прекрасные водные нимфы, которые жили в источниках и считались местными покровительницами поэзии и музыки.
Ореады, или горные нимфы, бродили по склонам и долинам и показывали усталым путникам дорогу в горах.
Гляди, как нимфы Ореады
Ведут тебя в свои Аркады!
Эмерсон
Что касается напей, то они предпочитали жить в долинах, которые, благодаря их заботе, были покрыты густой растительностью и славились обильными плодами. Им помогали дриады, нимфы растительного мира.
Деревья, росшие в лесах и вдоль дорог, находились под защитой особых божеств, которых называли гамадриады. Они жили, как считали древние, в каждом дереве и умирали вместе с ним.
Когда же смерть подходит близко‑близко,
Чтоб дерево прекрасное сгубить,
Оно теряет ветви и кору,
И в тот же миг душа нежнейшей нимфы,
Что в нем жила, летит на небеса.
Гомер
Миф о Дриопе
Древние рассказывали трогательную историю о смертной девушке, которая превратилась в гамадриаду. Эта юная девушка по имени Дриопа была дочерью царя Баука и отличалась таким чудесным нравом и умом, что все, кто ее знал, не могли не любить. Конечно, как только она выросла и стала задумываться о браке, появилось много желающих связать с ней свою жизнь. Каждому хотелось завоевать сердце такой красивой и одаренной девушки.
И красотою в Эхалии первой
Наша Дриопа была.
Овидий
Прекрасно понимая, что от того, кого она выберет себе в мужья, зависит вся ее жизнь, Дриопа не торопилась с выбором. Наконец она решила выйти замуж за Андремона, молодого царевича, который обладал всеми мыслимыми и немыслимыми достоинствами. Молодые люди поженились и жили счастливо, а когда у них родился крошка сын, их радости не было предела.
|
|
Каждый день Дриопа гуляла с младенцем по берегу расположенного невдалеке от дворца озерца, где буйно цвели разные травы.
Озеро есть. Берега у него опускаются, словно
Берег пологий морской, и увенчаны по верху миртой.
Как‑то к нему подошла, его судеб не зная, Дриопа.
И возмутительней то, что венки принесла она нимфам!
Мальчика – сладостный груз! – еще не достигшего года,
Нежно несла на руках, молоком его теплым питая.
Овидий
Однажды, гуляя здесь в сопровождении своей сестры, Дриопа увидела цветущий лотос и показала его своему маленькому сыну. Увидев яркий цветок, он тут же протянул к нему свои ручонки. Мать сорвала лотос и отдала его ребенку.
Но не успела она сделать это, как заметила, что из стебля цветка закапала кровь, а откуда‑то с небес раздался голос, который заявил, что она погубила Лотос, нимфу, которая, спасаясь от Приапа, бога теней, превратилась в цветок.
Нам сказали селяне, что нимфа
Именем Лотос, стыда убегая с Приапом, когда‑то
С деревом лик измененный слила, – сохранилось лишь имя.
Было неведомо то для сестры. Устрашенная, хочет
Выйти обратно и, нимф приношеньем почтив, удалиться, –
Ноги корнями вросли; их силой пытается вырвать,
Может лишь верхнюю часть шевельнуть; растущая снизу,
Мягкие члены ее постепенно кора облекает.
|
|
Овидий
Немного оправившись от ужаса, который лишил ее дара речи, Дриопа стала просить богов простить ее и хотела убежать, но, к своему изумлению, обнаружила, что не может сделать и шагу – ее ноги, казалось, приросли к земле. Она посмотрела вниз и увидела, что ее тело быстро покрывается древесной корой.
Эта кора поднималась все выше и выше – от колен к талии, от талии – к груди, несмотря на все усилия Дриопы сорвать ее с себя. В отчаянии она воздела дрожащие руки к небу, умоляя спасти ее, но не успели еще стихнуть слова мольбы, как руки ее превратились в ветви, покрытые листвой.
В бедной Дриопе не осталось уже ничего человеческого, кроме ее залитого слезами лица, но и оно скоро покрылось корой. Она бежала от отца, сына и мужа, не успев произнести последнее напутствие сыну, ибо ее нежные губы и прекрасные руки покрыла грубая кора.
Одновременно уста говорить и быть перестали.
Ветви же долго еще превращенной тепло сохраняли.
Овидий
Последняя просьба Дриопы заключалась в том, чтобы сын приходил играть под ее раскидистой кроной, и, когда ветер шелестел ее листьями, древние говорили, что это Дриопа поет колыбельную своему сыну.
Миф о Реке
Другой миф рассказывает нам о Реке, который спас от падения дуб и тем самым сохранил жизнь гамадриаде, которая в нем жила. В благодарность за спасение нимфа пообещала выполнить все, о чем бы он ни попросил, и он пожелал, чтобы она подарила ему свою любовь. Гамадриада согласилась, но с условием, что он всегда будет верен ей и никогда не полюбит другую. Она велела ему прийти к ней перед заходом солнца, пообещав прислать к этому времени свою посланницу, пчелу.
|
|
Радуясь, что нимфа пообещала ему свою любовь, Рек с легким сердцем вернулся в город и, чтобы убить время, принялся играть с друзьями в кости. Поглощенный игрой, он совсем позабыл о времени и не заметил пчелы, которая настойчиво жужжала вокруг его головы. Но вдруг он услыхал это жужжание и раздраженно отмахнулся от пчелы рукой.
Крылатая посланница вылетела в окно, а Рек, посмотрев ей вслед, увидел вдали холмы, за которые садилось солнце, и вспомнил о своем утреннем приключении. Кровь отхлынула у него от сердца. Не сказав друзьям ни слова, он бросился туда, где ждала его гамадриада.
Он к дубу, запыхавшись, подбежал,
На небо глянул – да, он опоздал!
Тут тихий голос рядом прозвучал:
«О Рек!» – он посмотрел вокруг –
Пустынно все, лишь тени меж дерев
Становятся все гуще. В этот миг
Раздался голос: «Милый, никогда
Не будем вместе мы, ни ночью и ни днем.
А я ведь так мечтала свою страсть,
Что слаще меда, разделить с тобой.
Ни с кем из смертных женщин ты б не смог
Такого счастья, верь мне, испытать.
Но ты прогнал посланницу мою,
Поранив крылья ей и сердце мне разбив».
Рек застонал и нимфу стал молить:
«Имей же жалость и прости меня!
Я впредь тебя ничем не оскорблю».
«Увы! – ответил голос. – Ты ведь слеп.
Я не жестока, я тебя прощу,
Но сделать душу зрячей не смогу!»
Сияли звезды в темной вышине,
И лба его коснулся ветерок.
Кругом царили мир и красота,
И Рек вдруг понял, как он одинок.
Лоуэлл
Подобная современная трактовка древнего мифа кажется мне гораздо более поэтичной, чем прежняя, согласно которой Рек просто‑напросто лишился зрения.
Пан
Мужскими божествами лесов, тоже очень многочисленными, были сатиры – странные существа с человеческими телами, козлиными ногами, шерстью и копытами. Они обожали музыку и пирушки и все свое время проводили в танцах, которым могли предаваться в любом месте. Самым знаменитым из всех сатиров был Силен, учитель Бахуса, и Пан, или Консентес, бог пастухов и олицетворение природы. Говорили, что Пан был сыном Меркурия и молодой прекрасной нимфы Пенелопы. Рассказывали также, что когда она впервые увидела своего сына, то пришла в ужас, поскольку ей еще не доводилось встречать таких своеобразных младенцев. Все его тельце было покрыто козлиной шерстью, да и ноги были тоже как у козла.
Увидев это уродливое существо, Меркурий принес его на Олимп, где все боги принялись над ним насмехаться. Впрочем, Пану поклонялись очень широко – древние не только украшали его алтарь цветами, но и пели ему гимны и устраивали в его честь праздники.
Он велик и справедлив,
Он хорош и потому
Должен быть в почете.
Розы, лилии, жасмин
Мы ему бросаем,
Гимны распевая.
Славься!
Славься!
Юный, вечно молодой,
Наш великий Пан!
Бомон и Флетчер
Миф о Сиринкс (свирели)
Пан обожал музыку, танцы и красивых нимф. Однажды он влюбился в нимфу по имени Сиринкс, которая, увидев его, в ужасе бежала прочь. Раздосадованный тем, что она избегает его, он однажды пустился за ней в погоню и чуть было не настиг, когда она остановилась и стала молить Гею о защите. Не успела она произнести последние слова своей мольбы, как превратилась в тростник, который и обнял пылко влюбленный в нее Пан, думая, что обнимает девушку, которая несколько секунд назад стояла на этом самом месте.
Огорчение и разочарование Пана были так велики, что из его груди вырвался глубокий вздох, который, пролетев над тростником, породил горестную ноту. Пан понял, что потерял Сиринкс навсегда. Тогда он взял семь стебельков тростника разной длины, связал их и получил инструмент, который он назвал в честь нимфы свирелью.
Пан любил гоняться в лесу за припозднившимися путниками, вызывая у них неожиданный безотчетный страх, который по его имени назвали паникой. Его обычно изображали со свирелью в руках, с посохом пастуха и гирляндой из сосновых веток на уродливой голове.
Римляне, помимо этих богов, поклонялись еще трем божествам, которые были совершенно неизвестны грекам, – Сильвану, Фауне и Фауну. Фауна, богиня лесов и растений, была женой последнего. Сельским божеством был и Приап, бог теней, но его культ существовал только на берегах Геллеспонта.
Самой прекрасной из всех второстепенных божеств была, конечно, Флора, богиня цветов, которая вышла замуж за Зефира, бога теплого южного ветра. Она беспечно бродила вместе с ним из страны в страну, разбрасывая щедрой рукой свои дары. Флоре поклонялись в основном юные девушки, которые приносили на ее алтарь цветы и плоды. Празднества в честь Флоры устраивались в мае и назывались Флоралии.
Вертумн и Помона
Вертумн и Помона были богами садов и огородов. Их изображали с ножами для обрезки деревьев и ножницами для стрижки овец, садовыми инструментами, плодами и цветами в руках. Помона была очень застенчивой девушкой и не собиралась выходить замуж. Вертумн, очарованный ее красотой, умолял ее стать его женой, но она и слышать не хотела об этом.
В конце концов Вертумн придумал хитрый план. Он принял облик старухи, вошел в сад Помоны и поинтересовался, как это так получилось, что такая очаровательная девушка до сих пор не вышла замуж. Получив насмешливый ответ, он стал с ней спорить, и она в пылу спора призналась, что из всех ее поклонников ей больше всего по нраву Вертумн. Услышав это, Вертумн сбросил маску и прижал Помону к своей груди. Помона поняла, что нечаянно выдала себя, и не стала больше сопротивляться. Но она согласилась выйти за него замуж только при условии, что он разделит с ней ее труды и будет помогать плодам созревать под августовским солнцем.
Божеств моря было не меньше, чем божеств суши. Морскими нимфами были океаниды и нереиды, со своими спутниками тритонами. Все они составляли свиту Нептуна.
Миф о Главке
Одно из морских божеств, Главк, был когда‑то бедным рыбаком, который жил тем, что продавал пойманную рыбу. Однажды ему достался особенно богатый улов, и он высыпал рыбу на какую‑то траву, на которой еле трепыхавшаяся рыба вдруг снова ожила и, как будто в нее вселилась неведомая сила, запрыгала к воде и уплыла.
Удивленный Главк пожевал несколько травинок и тут же почувствовал непреодолимое желание нырнуть в море. Оно все усиливалось, и он прыгнул в воду. Морская вода полностью преобразила его. Погрузившись на дно, где он прекрасно себя чувствовал, Главк принялся исследовать глубины моря.
Главку поклонялись рыбаки и моряки, чьи суда он охранял от бурь и чьи сети, его стараниями, были всегда полны рыбы.
Глава 27
Троянская война
Юпитер и Фетида
Юпитер, отец богов, однажды без памяти влюбился в прекрасную морскую нимфу по имени Фетида, которая была дочерью Нерея и Дориды.
Среброногая Фетида,
Дочь седого бога морей.
Гомер
Он очень хотел сделать ее своей женой, но перед тем, как совершить такой важный шаг, решил посоветоваться с богинями судьбы, ибо только они могли сказать ему, станет ли этот брак счастливым. И он правильно сделал, ибо все три сестры сказали ему, что Фетиде суждено стать матерью человека, который далеко превзойдет своего отца.
Юпитер обдумал этот ответ и решил отказаться от женитьбы, поскольку не хотел отдавать власть тому, кто окажется сильнее его. Он заявил, что Фетида станет женой Пелия, царя Фтии, который страстно любил ее и давно добивался ее благосклонности.
Фетиде, однако, совсем не хотелось становиться женой простого смертного после того, как ее дарили своим вниманием боги (ибо Нептун тоже ухаживал за ней).
Она отказывалась выйти замуж за Пелия до тех пор, пока Юпитер не пообещал, что все боги с ним во главе явятся к ней на свадебный пир. Обещание этой чести удовлетворило девушку, и в коралловых рифах ее отца, Нерея, в глубине океана начались приготовления к свадьбе.
Пир был в самом разгаре, когда появились Юпитер с Герой и все остальные боги Олимпа.
Со своею супругою царь всех богов
С олимпийских спустился высот.
А за ним и все прочие боги.
Катулл
Гости заняли свои места и подняли за здоровье жениха и невесты чаши с искрящимся вином – свадебным подарком Фетиде. Веселье было в самом разгаре, как вдруг в пиршественном зале появилась незваная гостья. Все тут же узнали Эриду (Дискордию, Ат), богиню раздора, которую не пригласили на свадьбу из‑за ее змеевидных кудрей, мрачного вида и сварливого характера.
Ужасная, пришла без приглашенья
На свадьбу Пелия, где боги пировали.
Теннисон
Яблоко раздора
Узнав, что ее не пригласили, Эрида рассердилась и решила отомстить, нарушив согласие, царившее среди гостей. Мгновение она стояла у ломившегося от яств стола, а потом бросила на него золотое яблоко и, наполнив воздух ядовитым дыханием, исчезла. Но все смотрели не на нее, а на золотое яблоко, на котором была хорошо видна надпись: «Прекраснейшей».
Все дамы захотели участвовать в состязании, но потом, одна за другой, отказались от этой мысли. Только Юнона, Минерва и Венера ожесточенно спорили, кому должен достаться драгоценный приз. Юнона заявила, что приз должен принадлежать ей – царице богов во всем ее величии и могуществе. Минерва же доказывала, что красота души и мудрость превосходят внешнюю красоту, а Венера насмешливо улыбнулась и сказала, что кому, как не богине красоты, владеть таким призом.
Спор разгорался все сильнее и сильнее, и раздраженные богини обратились к собравшимся с просьбой присудить яблоко самой достойной, но гости, все как один, отказались сделать это, прекрасно понимая, что яблоко достанется одной, а две другие обрушат свой гнев и месть на того, кто осмелится их обойти. Наконец было решено, что приз присудит Парис, сын Приама и Гекубы, царя и царицы Трои, который пас стада в горах и ничего не знал о своем высоком происхождении.
Будучи младенцем, Парис был отнесен в горы и брошен там на произвол судьбы, поскольку оракул предсказал, что он станет причиной гибели своей семьи и разрушения родного города. Но мальчика нашел и воспитал простой пастух. Став взрослым, Парис тоже стал пастухом.
Он был необычайно красив и сумел внушить любовь Эноне, очаровательной нимфе, с которой вступил в тайный брак. Но их счастье было недолговечным, поскольку богини судьбы предсказали, что любовь Париса к Эноне вскоре угаснет.
И Парки,
Исполняя волю Зевса,
Прервали их любовь.
Квинт Смирнский
Вместо того чтобы вернуться к прекрасной нимфе, Парис забрался на вершину горы, где три богини ждали его решения. Первой перед ним предстала Минерва в сверкающих доспехах и пообещала наградить его мудростью, если он отдаст ей яблоко.
Но он тут же позабыл про обещания Минервы и Юноны, когда перед ним возникла Венера со своим волшебным поясом. Ее наряд и прическа были продуманы до мелочей.
С прическою полдня она возилась,
Пока довольной не осталась, наконец.
Каупер
Дрожа от страха, что все ее усилия окажутся напрасными, она тихонько подошла к Парису и нежным голосом пообещала ему, что если он присудит заветное яблоко ей, то она подарит ему невесту, не уступающую по красоте ей самой.
Покоренный необыкновенной красотой Венеры, а может быть, соблазнившись обещанием, Парис отбросил все сомнения и вложил ей в руку яблоко.
Не дав договорить, он протянул
Ей плод, сверкавший позолотой.
И нежная рука схватила приз –
Кровавой бойни семя роковое.
Солут
Это решение Париса конечно же навлекло на него ненависть и гнев Юноны и Минервы, которые стали ждать подходящего момента, чтобы отомстить. Торжествующая Венера, горя желанием выполнить свое обещание, велела Парису идти в Трою, открыться своим родителям, – которые, как она обещала, примут его с распростертыми объятиями, – и снарядить флот, на котором он должен был отправиться в Грецию.
Выполняя ее волю, Парис безжалостно бросил прекрасную верную Энону и, присоединившись к группе молодых пастухов, отправился в Трою, заявив, что хочет присутствовать на празднике. Здесь он принял участие в состязаниях, одержал много побед и привлек внимание своей сестры Кассандры. Эта царевна славилась своей красотой, говорят, что за ней даже ухаживал сам Аполлон, который, желая завоевать ее любовь, наделил Кассандру даром пророчества. Однако девушка не ответила взаимностью на чувство Аполлона, и, не имея возможности лишить ее волшебного дара, он сделал так, что ее пророчествам никто не верил.
Кассандра указала родителям на необычайное сходство Париса с ее братьями, а потом, впав в пророческий транс, предсказала, что этот юноша погубит свой родной город. Но Приам и Гекуба посмеялись над ее словами и с радостью приняли вернувшегося сына. Они поселили его в своем дворце и, желая загладить вину перед ним, пообещали выполнить любое его желание.
Прислушавшись к словам Венеры, которая взялась руководить им, Парис выразил желание отправиться в Грецию, якобы для того, чтобы спасти Гесиону, сестру отца, из рук Геркулеса, который увез ее с собой после осады Трои. Ему тут же предоставили несколько галер, и Парис вскоре появился при дворе Менелая, царя Спарты, чья юная жена, Елена, была самой красивой женщиной в мире, если верить свидетельствам современников.
Все мы ровесницы ей, мы в беге с ней состязались,
Возле эвротских купален, как юноши маслом натершись,
Нас шестьдесят на четыре – мы юная женская поросль, –
Нет ни одной безупречной средь нас по сравненью с Еленой.
Словно сияющий лик всемогущей владычицы‑ночи,
Словно приход лучезарной весны, что зиму прогоняет,
Так же меж всех нас подруг золотая сияла Елена.
Пышных хлебов урожай – украшенье полей плодородных,
Гордость садов – кипарис, колесниц – фессалийские кони,
Слава же Лакедемона – с румяною кожей Елена.
Феокрит (Пер. М.Е. Грабарь‑Пассек)
Поклонники Елены
Дочь Юпитера и Леды (за которой царь богов ухаживал в облике снежно‑белого лебедя), Елена имела много поклонников, которые пылко добивались ее любви. Самые благородные, самые храбрые и умные являлись во дворец ее отчима, в надежде добиться ее руки, но никому это не удавалось. Елена никому не выказывала предпочтения и отказывалась объявить, кого она хотела бы видеть своим мужем.
Тиндарей, отчим Елены, опасаясь, как бы отвергнутые ухажеры не захотели украсть ее у мужа, которого она в один прекрасный день все‑таки изберет себе, предложил всем искателям ее руки заключить соглашение, что они обязуются уважать права избранника, а если кто‑нибудь решится украсть ее, помочь ему вернуть жену.
Отец прекрасной девы Тиндарей
Никак не мог решить, кому отдать
В супруги дочь свою, Елену,
Не прогадав при этом; наконец,
Решил он, чтоб поклонники ее,
Свершив обряд обычный, поклялись,
Что не откажут в помощи тому,
Кто станет мужем девственной Елены.
И если кто решит ее похитить
Иль мужа с ложа силою прогнать,
То все они объединят усилья
И город похитителя – не важно,
Эллинский или варварский – снесут
С лица земли и подлого накажут.
Еврипид
Соглашение было заключено, и Елена, наконец, согласилась стать женой Менелая, царя Спарты.
Похищение Елены
Приехав в Спарту, Парис был гостеприимно принят Менелаем и Еленой. Вскоре после его приезда царя вызвали по делам, и он уехал, поручив жене развлекать своего царственного гостя. Во время его отсутствия Парис, подстрекаемый Венерой, принялся ухаживать за Еленой и добился ее согласия бежать вместе с ним. Парис, торжествуя, привез ее в Трою.
Из дома мужа, где по‑царски был он принят,
Увез Елену он по пенистым волнам.
Солут
Менелай, вернувшись с Крита, обнаружил отсутствие жены и поклялся, что не успокоится, пока не вернет сбежавшую Елену и не отомстит обидчику. Во все стороны были посланы гонцы, которые должны были напомнить бывшим поклонникам Елены об их обещании, и сообщить, что Менелай ждет их в Авлиде с людьми и оружием. На зов явились все, кроме Улисса, царя Итаки, который, желая утешиться после отказа Елены, женился на ее двоюродной сестре Пенелопе и мечтал только об одном – жить рядом с ней и растить младенца сына по имени Телемак.
Когда к нему явился гонец Менелая, он притворился сумасшедшим, надеясь избежать похода в Трою, но посланника было не так‑то просто обмануть. Гонец придумал план, который помог бы ему установить истину. Однажды, когда Улисс пахал морской берег с помощью плуга, который тащили вол и конь, запряженные вместе, чтобы засеять необычное поле солью, Паламед положил в борозду Телемака, прямо по ходу плуга, и отметил про себя, как аккуратно царь объехал младенца. Паламед понял, что царь находится в здравом уме, и заставил его подчиниться требованию Менелая.
Собравшееся в Авлиде войско единодушно избрало Агамемнона, брата Менелая, своим вождем. Среди воинов были Нестор, известный своими мудрыми советами, Аякс, великан по силе и храбрости, и Диомед, знаменитый воин.
Армия собралась, суда были снаряжены в путь, но перед тем, как отплыть, командующий решил посоветоваться с оракулом, чтобы знать, что их ждет – победа или поражение. Оракул ответил, как всегда, очень туманно. Из его ответа греки поняли, что не возьмут Трою без помощи сына Пелея и Фетиды, Ахилла, которому богини судьбы предсказали, что он превзойдет своего отца.
Герой Ахилл
Фетида так сильно любила своего единственного сына, что искупала его в водах Стикса, которые могли превращать все части человеческого тела, которых они коснулись, в неуязвимые. Понимая, что ее сыну суждено стать великим воином и постоянно подвергать свою жизнь опасности, Фетида опустила его в воды Стикса целиком, держа за пятку.
Через некоторое время оракул предсказал, что Ахилл погибнет под стенами Трои от раны в пятку – единственный уязвимый участок на его теле. Пролив много слез, Фетида поклялась, что сын никогда не покинет ее, и поручила его заботам кентавра Хирона, который обучал по очереди всех героев Эллады.
От своего наставника Ахилл научился военному искусству, борьбе, поэзии, музыке и пению – словом, всему тому, что должен был знать греческий воин, – а когда учеба закончилась, вернулся ко двору отца, чтобы радовать своим присутствием мать.
Но радость Фетиды вскоре сменилась горем – ее ушей достигли слухи о готовящейся войне Греции с Троей. Она знала, что сына тоже скоро позовут, и, чтобы не допустить его ухода, отослала его ко двору Ликомеда, где он переоделся в женское платье и смешался с толпой прислужниц царских дочерей.
Греки посылали одного гонца за другим, чтобы призвать Ахилла присоединиться к ним, но те возвращались, так и не увидев его и не зная, где он спрятался. Как бы ни стремились греки поскорее отплыть к стенам Трои, они не решались отправиться на войну без Ахилла. Они были в отчаянии, но тут хитроумный Улисс предложил план действий и сказал, что сам его и осуществит.
Переодевшись уличным торговцем и закинув на спину мешок с товарами, Улисс пришел во дворец Ликомеда, где, как он предполагал, прячется Ахиллес, и разложил свой товар. Девушки бросились покупать украшения, а одна из них, плотно закутанная в покрывало, схватила меч, спрятанный среди безделушек, и принялась с таким мастерством орудовать им, что Улисс понял, что перед ним Ахилл. Он объяснил юноше, зачем сюда явился, и, пустив в ход все свое красноречие, убедил его отправиться с ним в Авлиду.
Теперь все было готово к отплытию, но пришлось ждать попутного ветра, который наполнил бы паруса, безжизненно повисшие на мачтах.
Войска собрались, было все готово,
Но долго мы, бездействуя, в Авлиде,
Попутный ветер ждали.
Еврипид
Жертва Ифигении
Тогда греки снова обратились к Калхасу, прорицателю будущего, и тот сообщил им, что они должны заслужить милость богов. Боги же заявили, что не пошлют судам попутного ветра, пока им не будет принесена в жертву Ифигения, дочь Агамемнона.
Было испробовано много других способов улестить богов, но ничто не помогало, и тогда Агамемнон, побуждаемый своими соратниками, послал за дочерью, велев передать ей, что хочет перед отъездом отпраздновать ее помолвку с Ахиллом.
Тогда я написал и запечатал
Письмо жене, велев ей, чтоб она
Скорей сюда прислала нашу дочь –
Невесту нареченную Ахилла.
Еврипид
Ифигения приехала к отцу, радуясь в душе, что станет невестой прославленного героя, но ее повели не к алтарю Гименея, а к жертвеннику, где жрец уже ждал ее с остро заточенным ножом. Но в эту минуту появилась Диана, окутала девушку облаком и унесла в Тавриду, где та стала жрицей в ее храме. Вместо Ифигении была принесена в жертву богам лань, которой Диана заменила девушку.
Боги были довольны, и вскоре подул попутный ветер. Он наполнил паруса судов и погнал их к берегам Трои, где уже собрались войска, чтобы помешать грекам высадиться на берег. Захватчики жаждали поскорее ступить на землю, чтобы померяться силами с троянцами, но никто не хотел идти первым, поскольку оракул предсказал, что тот, кто первым ступит на землю Трои, тут же погибнет.
Оракул предсказал, что первый воин,
Сошедший с корабля на берег Трои,
Погибнет в тот же миг.
Вордсворт
Протесилай и Лаодамия
Храбрый Протесилай, видя нерешительность своих товарищей и воодушевленный мыслью о самопожертвовании, храбро спрыгнул с корабля на берег и тут же погиб, сраженный копьем врага, стоило только его ноге коснуться чужой земли. Когда слухи о его смерти достигли любимой жены Лаодамии, которую он оставил в Фессалии, ее сердце разбилось от горя, и она в отчаянии стала умолять богов даровать ей смерть или позволить еще раз увидеть мужа, хотя бы на мгновение. Ее мольбы тронули богов, и они велели Меркурию привести Протесилая на землю, где ему было позволено провести три часа в обществе жены.
Твоя мольба услышана,
О Лаодамия! По воле Зевса
Твой муж, покинув мрачный Гадес,
Идет к тебе. Он твой на три часа.
Прими же дар богов и обними его.
Вордсворт
Лаодамия закричала от радости, увидев любимого мужа. Он рассказал ей о том, почему погиб. Три часа пролетели незаметно, и, когда появился Меркурий, чтобы увести Протесилая в Гадес, верная жена, не в силах расстаться с ним навсегда, умерла от горя.
Говорят, что супругов похоронили в одной могиле, и добрые нимфы посадили над ней вязы.
Эти деревья росли до тех пор, пока с них не стала видна Троя, а когда их срубили, то на пнях выросли новые ветви.
Греки высадились на берег, и сразу же начались бои. Оба войска были равны по силе и храбрости. Долгих девять лет пытались греки взять Трою, или Илион, как ее еще называли, но безуспешно. Но и троянцы не могли изгнать врага из‑под стен города. Эта незабываемая война была воспета во многих поэмах. Самой древней и самой знаменитой была «Илиада», которая начинается описанием событий десятого, последнего года войны.
Хрисеида и Брисеида
Среди пленников, взятых в боях эллинами, были две прелестные девушки, Хрисеида, дочь Хрисея, жреца в храме Аполлона, и Брисеида. Пленницы, как это было принято в те времена, были отданы вождям. Агамемнон получил в награду за храбрость дочь жреца, а Ахилл торжественно ввел в свой шатер не менее прекрасную Брисеиду.
Когда Хрисей узнал, что его дочь попала в руки врага, он поспешил в шатер Агамемнона и предложил за нее большой выкуп, но мольбы престарелого отца не тронули сердца греков, и он ушел, осыпаемый насмешками. Возмущенный жестоким обращением, он воздел руки к небу и стал умолять Аполлона отомстить за нанесенное ему оскорбление, наслав на греков страшную болезнь. Бог услышал его просьбу и обрушил на войско эллинов ужасный мор.
…И старец трепещет и, слову царя покоряся,
Идет, безмолвный, по брегу немолчно шумящей пучины.
Там, от судов удалившись, старец взмолился печальный
Фебу царю, лепокудрыя Леты могущему сыну:
«Бог сребролукий, внемли мне: о ты, что, хранящий, обходишь
Хрису, священную Киллу и мощно царящий в Тенедосе…
…Услышь и исполни одно мне желанье:
Слезы мои отомсти аргивянам стрелами своими!»[5]
Гомер. Илиада
Греки в ужасе бросились к оракулу, чтобы выяснить, за что их постигла такая ужасная кара и каким образом можно остановить мор, который косил их ряды, как траву. Оракул сказал, что чума прекратится только тогда, когда Агамемнон вернет свою пленницу ее отцу. Только после этого Аполлон сменит на милость свой гнев, который был вызван грубым отказом греков престарелому отцу Хрисеиды.
Все греческие вожди, собравшиеся на совет, решили послать к Агамемнону Ахилла, чтобы тот передал ему их просьбу освободить Хрисеиду. Агамемнон сразу же согласился выполнить требование вождей, но с условием, что в обмен на Хрисеиду он получит Брисеиду.
Мор в греческом лагере свирепствовал все сильнее – воздух был полон криками страждущих, многих воинов уже унесла бесславная смерть, а другие с ужасом ждали ее приближения. Ахилл, видя все это и желая спасти свих любимых товарищей, согласился выполнить это наглое требование, но поклялся, что если Агамемнон заберет у него Брисеиду, то он больше не будет принимать участия в боях.
Хрисеиду тут же передали глашатаю, который отвел ее к отцу. Обрадованный Хрисей обратился к Аполлону с просьбой простить греков, и мор сразу же прекратился.
Что касается Агамемнона, то он послал в шатер Ахилла за Брисеидой, и герой отложил в сторону оружие, не желая больше воевать.
Зевсов питомец, Пелид Ахиллес, быстроногий ристатель,
Не был уже ни в советах, мужей украшающих славой,
Не был ни в грозных боях, сокрушающих сердце печалью,
Праздный сидел, но душою алкал он и брани и боя.
Гомер
Фетида, узнав, какое оскорбление было нанесено ее сыну, покинула свою коралловую пещеру, поднялась на Олимп, бросилась к ногам Юпитера и стала со слезами умолять его отомстить за Ахилла. Пусть греки терпят неудачу во всех своих начинаниях до тех пор, пока гнев ее сына не будет утолен.
Ратям троянским даруй одоленье, доколе ахейцы
Сына почтить не предстанут и чести его не возвысят.
Гомер
Юпитер, тронутый горем прекрасной Фетиды, нахмурясь, выслушал ее и поклялся, что греки еще пожалеют о том дне, когда они покинули родные берега.
Юпитер послал Агамемнону сон, в котором коварно пообещал даровать ему победу над Троей, и греческий вождь собрал свои войска и предпринял новую попытку взять Трою. Когда войска сошлись на поле битвы, вперед вышел Гектор, старший сын Приама и вождь троянцев, и предложил решить затянувшийся спор поединком между Парисом и Менелаем.
И Гектор великий вещал среди воинств:
«Сонмы троян и ахеян красивопоножных! Внимайте,
Что предлагает Парис, от которого брань воспылала.
Он предлагает троянам и всем меднолатным ахейцам
Ратные сбруи свои положить на всеплодную землю;
Сам посреди ополчений с воинственным он Менелаем
Битвой, один на один, за Елену желает сразиться.
Кто из двоих победит и окажется явно сильнейшим,
В дом и Елену введет, и сокровища все он получит,
Мы ж на взаимную дружбу священные клятвы положим».
Гомер
Это предложение устроило всех, и вскоре Парис и Менелай сошлись в поединке, за которым наблюдали обе рати, Елена и Приам со стен Трои, а также бессмертные боги с покрытой лесами горы Ида. Но в самый разгар схватки Венера, видя, что ее любимец будет вот‑вот повержен, неожиданно схватила его и унесла с поля битвы в его комнату, где его нашла Елена и принялась жестоко укорять за постыдное бегство.
Возмущенные вмешательством Венеры, боги постановили, чтобы война возродилась с новой силой, а Минерва, приняв облик троянского воина, пустила в Менелая, который растерянно оглядывался, ища своего пропавшего вдруг противника, предательскую стрелу. Этот коварный удар послужил сигналом к возобновлению битвы. Война разгорелась с новой силой. Герои обеих армий совершали чудеса храбрости. Боги тоже приняли участие в сражениях – они смешались с рядами воюющих и порой даже бились друг с другом, пока Юпитер не отозвал их и не запретил вмешиваться в военные действия.
Какое‑то время грекам сопутствовала удача, и Гектор, поспешив в Трою, велел матери со всеми ее служанками идти в храм и молитвами и дарами попробовать ублажить Минерву и добиться ее помощи. Потом он бросился на поиски своей жены Андромахи, с которой хотел попрощаться перед тем, как снова отправиться в бой, где его, возможно, ждала смерть.
Гектор и Андромаха
Не найдя ее во дворце, он расспросил служанок и выяснил, что жена отправилась к Скейским воротам, куда он, нещадно понукая коней, и понесся. Здесь, у ворот, произошла сцена прощания, которую можно без преувеличения назвать самой трогательной во всей «Илиаде». Андромаха тщетно пыталась удержать мужа в городе. Гектор нежно укорял ее, доказывая, что его место – на поле боя, в гуще сражения, если он не хочет, чтобы их город попал в руки врага, троянцы были перебиты, а женщины, включая его мать и ненаглядную Андромаху, уведены в рабство.
Подле него Андромаха стояла, лиющая слезы,
Руку пожала ему и такие слова говорила:
«Муж удивительный, губит тебя твоя храбрость! Ни сына
Ты не жалеешь, младенца, ни бедной матери; скоро
Буду вдовой я, несчастная! Скоро тебя аргивяне,
Вместе напавши, убьют! А тобою покинутой, Гектор,
Лучше мне в землю сойти; никакой мне не будет отрады,
Если, постигнутый роком, меня ты оставишь: удел мой –
Горести! Нет у меня ни отца, ни матери нежной!
.
Гектор, ты все мне теперь – и отец, и любезная матерь,
Ты и брат мой единственный, ты и супруг мой прекрасный!
Сжалься же ты надо мною и с нами останься на башне,
Сына не сделай ты сирым, супруги не сделай вдовою».
Ей отвечал знаменитый, шеломом сверкающий Гектор:
«Все и меня то, супруга, не меньше тревожит, но страшный
Стыд мне пред каждым троянцем и длинноодежной троянкой,
Если, как робкий, останусь я здесь, удаляясь от боя!»
Гомер