Теория культуры 3. Фрейда

Рассмотренные положения составили основу ме­тодологического фундамента, на котором Фрейд стро­ит теорию культуры. Эти теоретические разработки содержатся, прежде всего, в работах «Тотем и табу» (1912), «Будущее одной иллюзии» (1927), «Беспокойство в культуре» (1929), «Человек по имени Моисей и моно­теистическая религия» (1939), «Психология масс и анализ человеческого «Я»» (1921), а также целом ряде других публикаций. Теория культуры для Фрейда вы­ступает, прежде всего, как психология культуры, вы­растающая из его медицинской практики. В частности, кризис культуры понимается им как ее болезнь.

Болезнь культуры Фрейд рассматривает сквозь призму неврозов, психозов, страхов и маний отдель­ных людей. Причины распространения неврозов и психических расстройств он увидел в углубляющемся противоречии между внутренними устремлениями человека и внешними надличностными силами, кото­рые противодействуют этим устремлениям и даже подавляют их. Поэтому основной задачей культуры для Фрейда оказывается обуздание инстинктивной чело­веческой природы. Однако такое обуздание выступает основным источником антагонизма между культурой и человеческой природой: «Примечательно, что как бы мало ни были способны люди к изолированному суще­ствованию, они, тем не менее, ощущают жертвы, тре­буемые от них культурой ради возможности совмест­ной жизни, как гнетущий груз. Культура должна по­этому защищать себя от одиночек, и ее институты, учреждения и заповеди ставят себя на службу этой задачи; они имеют целью не только обеспечить извес­тное распределение благ, но и постоянно поддержи­вать его, словом, должны защищать от враждебных побуждений людей все то, что служит покорению при­роды и производству благ»1.

Таким образом, культура ограничивает антисоци­альные влечения людей и предоставляет вытесненным влечениям некоторые выходы на основе сублимации. Фрейд считает, что отдельный человек не знал ограни­чений в следовании принципу удовольствия, тогда как член общества, как правило, не в состоянии добивать­ся автоматического и немедленного удовлетворения своих влечений. Поэтому культура предполагает отказ от удовлетворения желаний бессознательного, а про­гресс культуры означает уменьшение человеческого «естественного» счастья, достигаемого в следовании «принципу удовольствия». Культура вместе с тем, счи­тает Фрейд, должна создать особые механизмы для облегчения отказов от требований «принципа удоволь­ствия», иначе «болезни культуры» будут неизбежны­ми, а количество неврозов и психических расстройств будет возрастать.

Таким образом, энергия влечений (по форме они носят в основном сексуальный характер), не находя прямого выхода (поскольку эту энергию блокируют нормы культуры), обретает побочные выражения в патологиях или бессознательных формах. Так, 3. Фрейд считал, что сновидения — это «ворота в бессознатель­ное», что «неврозы нормального человека» выполняют защитные для психики функции. Психика защищается тем, что с помощью сновидений вытесненные антисо­циальные желания получают символическое удовлет­ворение. Таким образом, в каждом из людей происхо­дит борьба между «принципом удовольствия» (стрем­лением к немедленному удовлетворению своих, часто скрытых, желаний), и «принципом реальности» той или иной культуры, т. е. невозможностью удовлетворить некоторые желания.

Импульсы, вытесненные в область бессознатель­ного, ищут себе окольные пути выхода и тем самым провоцируют неврозы, истерию, немотивированную жестокость, склонность к насилию и другие отклоне­ния в поведении человека. Культура не сможет суще­ствовать, если внешнее ограничение такого рода от­клонений не станет внутренним, т. е. не превратится в функцию Сверх-Я. В результате, по мере развития куль­туры человек должен отказаться и от убийства других людей, и от неограниченного удовлетворения сексуаль­ных желаний. Преодоление черт, разъединяющих об­щество изнутри, возможно, согласно Фрейду,

· во-первых, с помощью любви, но без сексуальных целей;

· во-вторых, с помощью некоторых общих пережи­ваний, общественных идеалов и ценностей;

· в-третьих, с помощью религии, формирующей осо­бого рода общие переживания.

Таким образом, все основные механизмы культу­ры являются, по Фрейду, средством компенсации че­ловеческой ущербности, а также результатом (и пред­посылкой) отказа человека от удовлетворения природ­ных влечений.

Для объяснения происхождения культуры Фрейд использует так называемый биологический закон, со­гласно которому индивидуальное развитие организма (онтогенез) в сжатой форме повторяет главные этапы развития всего вида (филогенез). В применении к ана­лизу культур этот закон означает, что в детстве человек в сокращенном виде проходит через те же стадии раз­вития, что и в процессе происхождения культуры че­ловечества. При таком подходе исследование развития ребенка может стать основой выводов, применимых ко всему человеческому роду. Фрейд пишет: «Что у ре­бенка означает «благородное» и «дурное», позднее, когда место родителей заняло общество и Сверх-Я, будет называться «добрым» и «злым», добродетельным и порочным, но это все еще то же самое — отречение от влечений под давлением авторитета, заменяющего и продолжающего отца»1.

3. Фрейд впервые попытался рассмотреть парал­лельно детство (вхождение в культуру) и становление культуры. При этом мир детства был сведен лишь к развитию сексуальности и роли травматических ситу­аций, но сам путь анализа культуры через познание детства последующим развитием науки был признан продуктивным.

Для объяснения возникновения культурной истории 3. Фрейд использует гипотезу шотландского этнографа Аткинсона о «циклопической» семье, которая, якобы, была первоначальной формой организации жизни че­ловека и состояла из самца и самок с детенышами. Самки находились в безраздельном пользовании у сам­ца. Повзрослевших самцов изгоняли из семьи. Они жили поодаль, пока один из них не сменял одряхлевшего гла­ву семьи. 3. Фрейд утверждает, что однажды изгнанные братья соединились, убили и съели отца и положили, таким образом, конец отцовской орде. Они, таким обра­зом, осмелились сообща совершить то, что было бы невозможно в отдельности. Отзвуки древней каннибаль­ской трапезы проявились затем в виде ритуальной тотемической трапезы-жертвоприношения: первобытный клан убивал и торжественно поедал своего бога — свое тотемическое животное, которое замещало отца, неког­да убитого и съеденного восставшими сыновьями.

Впоследствии сыновья, раскаявшиеся и охвачен­ные чувством вины за содеянное, для устранения самого повода для повторения подобных действий зап­ретили брачно-половые отношения с женщинами сво­его клана (инцест — кровнородственные половые от­ношения). Этот запрет характеризуется как экзогамия, в отличие от эндогамии, разрешающей брачно-половые отношения между членами одной близкородственной общности.

Впоследствии стало нельзя убивать и тотем, лишь во время ритуальных праздников тотемическое живот­ное убивают, поедают, но и оплакивают жертвенное животное, напоминая о первородной вине человека, о вине перед отцом, ставшем Богом. У 3. Фрейда, таким образом, оказались связанными воедино основные ис­ходные принципы психоанализа: Эдипов комплекс, вражда к отцу, тайное желание смерти отца, первичная травматическая ситуация. На этой основе он и показы­вает возникающую специфическую роль культуры; трансформацию влечений из деструктивных в культур­но-приемлемые — от убийства к ритуалу убийства.

Одновременно 3. Фрейд выдвигает гипотезу о при­чинах происхождения религии. Любая религия, с его точки зрения, представляется в виде некоего навязчи­вого невротического состояния. Страх перед отцом, стремление умилостивить поздним послушанием отца, которого ранее оскорбили, чувство вины порождают психологическое, эмоциональное беспокойство, кото­рое удается устранить лишь в результате регулярных ритуалов-церемоний.

Положение о близости алгоритмов поведения че­ловека-невротика и индивида — участника религиоз­ного ритуала Фрейд развивал в работах «Навязчивые действия и религиозные обряды» (1907) и «Будущее одной иллюзии» (1927), где подчеркивал, что в обоих случаях присутствует внутреннее принуждение, страх при отступлении от религиозного или невротического церемониала. На таком основании религия представ­ляется в качестве универсального невроза навязчивос­ти, а невроз можно рассматривать в качестве личной религии индивида.

Для понимания сущности культуры 3. Фрейд актив­но использует разработанную им структуру психики и показывает, что «Сверх-Я» соединяет культуру с внут­ренними слоями личности. Это позволяет объяснить поведение, как человека современной культуры, так и человека архаической культуры, как нормальной лич­ности, так и личности безумной.

Исследователи выделяют известную ограничен­ность культурологической концепции Фрейда. Преж­де всего, недопустимо сводить все многообразие куль­туры к психологическим особенностям индивида, в первую очередь, патологическим. Ряд положений Фрейда не соответствует реальным фактам антропо­логических исследований. В частности, принятая в качестве исходного понятия «циклопическая» се­мья — это теоретическая модель Аткинсона, которую современная наука не принимает в силу ее неубеди­тельной аргументированное. В качестве несостоя­тельного рассматривает современная наука (и даже последователи Фрейда) выдвинутый им пансексуализм, как ведущий объяснительный принцип теории Фрейда.

Однако для психоаналитической концепции куль­туры 3. Фрейда характерны и несомненные дости­жения:

• расширение предмета исследований культуроло­гов;

• вовлечение в сферу научного анализа новых объек­тов изучения (стереотипы сексуального поведения, ранний период детства, сны, эмоциональная сфе­ра личности);

• выделение значительной роли бессознательного в деятельности человека и функционировании куль­туры;

• создание концепции личности, ориентированной на взаимодействие с культурой;

• исследование компенсаторной, психотерапевти­ческой функции культуры;

• формирование направления изучения особеннос­тей отклоняющего поведения, соотношение нормы и патологии в различных культурах, впоследствии составившее основу этнопсихиатрии или транс­культурной психиатрии.

Психоаналитический подход к изучению культур получил дальнейшее развитие в ряде теоретических направлений культурологии XX века, прежде всего в рамках широкого научного направления (вернее, спек­тра направлений), получившего название неофрейдизм (иногда употребляется термин «неопсихоанализ»). В качестве наиболее убежденных последователей Фрей­да в области исследования культур были В. Райх, О. Ранк, Г. Рохейм. Значительное место принципы и ос­новные идеи фрейдизма, в существенно модернизиро­ванной форме, заняли в концепциях М. Мид, Р. Бене­дикт, Дж. Долларда и других представителей направ­ления «Культура-и-личность» (школа психологической антропологии, уже рассмотренной нами). Самостоя­тельные и своеобразные психоаналитические концеп­ции культур были разработаны К. Юнгом и Э. Фром­мом. Одним из наиболее последовательных продолжа­телей дела Фрейда в области применения основных идей классического психоанализа в изучении культур историки культуроведения считают Г. Рохейма.