– Работаю двумя подгруппами в обычном режиме – первую возглавлю сам, вторую – Азарнов.
– Уже работаешь, Валера! Уже работаешь! Бегом к вертолётам! «Восьмёрки» на подлёте! Вон оранжевые дымы!
– Понял!
В группу захвата включил девять разведчиков. Немного. Но это были разведчики 80-й отдельной разведывательной роты 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии, проверенные многими специальными операциями и боевыми выходами в тыл противника! Этими ребятами мне посчастливилось командовать без малого два года. Боевое сколачивание группы, взаимодействие, чувство локтя, понимание друг друга в засаде, поиске, при захвате было отработано с полувзгляда, жеста, движения. «Выкинул» палец! Разведчикам понимали – работаем по первому варианту. Что за вариант? Разведчики знали его содержание в режиме активных мероприятий. Или, наоборот, затаиться, превратившись пылью афганских дорог. В соответствии с их подготовкой и задачу ставил им без лишних предисловий – быстро и чётко.
– Товарищи разведчики! Боевая задача – налёт! Объект захвата – исламский комитет! Около десятка полевых командиров собрались кучкой в двадцати километрах отсюда и ведут мудрые разговоры о том, как «отвинтить» нам головы. Пленный покажет объект. Действуем по классической схеме: вначале по объекту отработают «двадцать четвёртые», затем подключимся мы. Работаем двумя подгруппами. Со мной - Сокуров, Ксендиков, Архипов. Остальные - с Азарновым. Вопросы, Андрей?
– Никак нет, – сверкнул глазами сержант.
– Бросок на объект – быстрее молнии! Нельзя позволить «бородатым» прийти в себя, иначе точно «отчикают» наши головы. О прикрытии комитета ничего неизвестно! Ясно, что оно где-то рядом, но ввязываться в бой не желательно – бессмысленно и опасно для здоровья. Живыми из «духовских» начальников берем не всех – выбираем по старшинству и белым одеждам – это наши! Забираем с собой, остальных – к чёртовой матери! Вот и всё! Вопросы, разведка?
– Никак нет, товарищ гвардии лейтенант.
Улыбнувшись парням, подбодрил:
– Сознание не терять! Еще повоюем! Так, что ли, Сокуров?
– Так точно!
– Молодцом, Володя! Работаем дерзко и решительно! На площадку – марш!
«Двадцать четвёртые» уже рыскали над головами, высматривая передвижения «духов» в промежутке между командным пунктом дивизии, раскинувшим палатки в поле, и окружённым десантниками кишлаком. «Восьмёрки» подсели на пятачок, обозначенный оранжевым дымом. Тучи пыли поднялись над антеннами батальона связи. Обе подгруппы разведчиков, подполковник Скрынников, офицер разведотдела капитан Баранов, переводчик и пленный афганец заскочили на борта. Взлёт - и земля поплыла под ногами, мелькая квадратиками полей и дувалов.
Пленного подвели к кабине пилотов – блистеру, откуда ему было удобней ориентироваться на местности и распознать жилище, в котором собрался исламский комитет. Операция по его захвату планировалась по факту получения оперативной информации от пленного. Так что работали сходу, спонтанно. Без подготовки и обдумывания замысла с применением изящных комбинаций. Если час назад исламский комитет находился здесь, где его зафиксировал наш источник информации, через пятнадцать минут «духовские» командиры могут сменить позицию и - ищи ветра в поле!
И всё же в активе инструментов для успешного выполнения задачи имелись сильные позиции. Одна из них заключалась во внезапной атаке «двадцать четвёртых». Пара боевых вертолётов «пройдётся» реактивными снарядами по «духам», выведет их из активного противодействия, чем обеспечит нам сближение с ними для осуществления захвата. На атаке «горбатых» выиграем время в броске на объект и будем прикрыты от «духов» на открытом пространстве!
После десантирования между моей подгруппой и разведчиками Азарнова будет около ста метров, до объекта захвата – триста. Успеем ли уйти с площадки приземления и укрыться за дувалами, пока «духи» придут в себя, или не успеем? – Не обсуждается! Разночтений быть не могло! Обязаны успеть! Иначе боевики прикрытия душманского руководства обрушат на нас огонь из всего, что стреляет – огонь злой и беспощадный…
Выстраивая схему налёта на душманский штаб, разумеется, не исключал, что отдельные эпизоды операции будут длиться секунды. Значит, действия обеих подгрупп должны быть синхронизированы по времени. Причём, без потери визуальной связи между ними при броске на объект, что может привести к нарушению взаимодействия и возможности прикрытия друг друга.
С высоты полёта полоса ведения боевых действий просматривалась на большую глубину. Вот и Заргаран – довольно большой кишлак. Его глинобитные лачуги и дувалы, вытянувшись у подошвы горной системы Пагман, укрылись «зелёнкой», скрывая огневые позиции душманов. Перед ними под фронтальным огнём душманов лежали десантники «полтинника», пытаясь втянуться в кишлак. Одни лежали, выбирая время для броска к дувалу в расчёте зацепиться за окраину, другие лежали, чтобы не встать уже никогда…
Парашютно-десантный батальон капитана Вадима Войцеховского частью сил вытаскивал из виноградников попавшую под огонь противника 5-ю роту старшего лейтенанта Салавата Менгалиева. Спешившийся с техники личный состав пробивался к глиняным жилищам – опорным пунктам, соединённым системой оборонительных сооружений, в надежде зацепиться за дувалы у кишлака. Скрытые зарослями фруктовых деревьев, позиции душманов стали для десантников смертельным препятствием. Противник вёл огонь из-за дувалов, строений, арыков, ям, из проклятой «зелёнки», скрывавшей его перемещение по фронту. В затянувшихся боях с озверевшими «духами» десантники «полтинника» несли потери.
Утопавшие в зелени кишлаки - и большие, и малые, - словно «перекати поле» переходили из одного глиняного убожества в другое. Отдельные были в руинах. Разбитые авиацией, гаубичной и реактивной артиллерией, они напоминали безжизненные груды глины с признаками доисторической цивилизации. К ним лепились некогда жилые, а ныне покинутые дехканами населённые пункты с сетью дувалов, арыков с бежавшей в них водой молочного цвета. Окружённые «зелёнкой» из тополей с пирамидальными кронами, они терялись за горной цепочкой Чашмайн-Садик, склоны которой были обвиты многоярусными террасами огородиков умопомрачительных конфигураций.
Прижимаясь к земле, наша группа из четырёх вертолётов неслась вдоль «зелёнки» и кишлачных строений. Шедшие сзади «двадцать четвёртые» пристроились выше, прикрывая выход обеих подгрупп на Ми-8 к объекту захвата. Пленный, казалось, разговорился. Жестикулируя, он показывал через блистер тарджимону (переводчику)нечто, интересующее нас, объяснял какие-то очевидные вещи. Переводчика это, вероятно, не устраивало, офицер, уставившись на «духа» вытаращенными глазами, готов был долбануть его по голове. Возможно, в отдельных моментах им обоюдно не хватало разговорной лексики, что вело к непониманию друг друга.
Михаил Фёдорович слушал обоих. Подавшись корпусом вперёд, он переводил взгляд с одного на другого, пытаясь вникнуть в объективность показаний «духа». Беседа может быть ещё и продолжалась, но афганец кивнул на мелькавшую внизу землю и что-то пояснил переводчику – оба уткнулись в пеструю панораму ландшафта.
– Товарищ подполковник! Вот!