– Смирно! Товарищ генерал, разведывательная группа боевую задачу выполнила! Потерь не имею!
– Вольно, Марченко.
Залитые потом, припорошенные пылью, вымазанные сажей лица разведчиков говорили комдиву о многом. И он сказал по-отечески просто:
– Встречаемся с вами часто, товарищи разведчики. Молодцы! Работаете чисто, профессионально, без потерь. Сегодня вами уничтожен региональный орган управления душманскими отрядами, координировавший действия вооружённой оппозиции в полосе магистральной трассы Кабул – Баграм. Я, думаю, к обеду следующего дня обеспечим по ней свободный проход наших транспортных колонн из Союза. Душманы, под руководством этих «полководцев», принесли немало бед, совершая на них нападения, устанавливая мины, фугасы. Благодаря вам, на подступах к Кабулу больше не существует верхушки душманского руководства. Спасибо за усердие, товарищи разведчики!
– Служим Советскому Союзу! – ответила разведка ВДВ.
– Михаил Федорович, не жалейте разведчикам государственных наград! Вы меня поняли?
– Так точно, товарищ генерал!
– К вечеру наградные листы - у меня на столе!
– Есть!
Командир дивизии с офицерами штаба соединения пошёл к пункту управления войсками.
А начальник разведки распорядился:
– Вызывай «коробочку», Валера, и - на позиции! Отдохните немного, дальнейшую задачу уточню. Сейчас много работы с исламским комитетом.
– Понял, товарищ подполковник! «Сижу, куру»!
Михаил Фёдорович подошёл ближе – вздохнул:
– Береги себя и людей, Валера!
– Есть, товарищ подполковник! Спасибо!
– «Рули»! Я у себя!
Глядя вслед начальнику разведки, подумалось: сколько же пережил этот замечательный человек во время захвата объекта? Михаил Фёдорович всегда волновался за нас, отправляя на задания группы, не всегда, правда, показывал свои чувства, чтобы мы – разведчики - не расслаблялись. Его человеческая порядочность для разведки дивизии секретом не являлась. Сейчас мы все вместе – участники операции – и я, и мои подчинённые, и сам начальник разведки соединения, - пережили психоэмоциональное напряжение. Нужно расслабиться.
Я увёл разведчиков с командного пункта дивизии. Скрывшись с глаз начальства, приказалпо радиоБаравкову выслать за нами боевую машину десанта.
– Перекур!
Разведчики упали на землю, не замечая, что она чертовски колючая. Лежа кучкой, приходили в себя от недавнего боя.
– Что у тебя там после десантирования, Андрей?
Азарнов повернулся:
– Вышли нормально, товарищ лейтенант. «Вертушка» ушла, пошли на объект. «Духи», очумевшие от атаки «двадцать четвёртых», открыли бестолковый огонь. Наблюдая за ними, скрылись в складках местности, но не тут-то было! «Бородатые» нашли в себе силы и обрушили на нас море огня. Вы их завалили, осмотрел подходы к объекту и - к вам. Вроде бы и все.
Азарнов замолчал, покусывая жёлто-зелёную ветку верблюжьей колючки.
– Отвлекли от нас «духов» – молодцы! Перед нами был ровный кусок пыльного поля и колючка, за которой не укроешься...
Переживая скоротечный захват и успешно проведенную операцию без потерь, разведчики лежали вповалку. Сокуров, раскинув ноги, философски подвёл итог операции: «Чухнули «духов». Слава Ксендиков, с обгоревшим на солнце носом, задумчиво любовался небом. Ироничный Архипов смотрел вдаль, прикуривая сломанную «Приму». Андрюха Азарнов, принявший с ребятами душманский огонь на себя, с удивлением рассматривал ободранные пальцы рук.
Разведка ВДВ выполнила очередное боевое задание. Отдохнём немного и снова - в бой – жестокий, кровавый!
ГЛАВА 57
Близилась осень. Ночи заметно становились прохладней, разница температуры дневной от ночной была довольно значительной. Днем жарило солнце, знойный ветер, поднимая тучи пыли, бросал их на базовый лагерь. Ею забивались палатки, кровати, места приема пищи. Обожженные солнцем лица бойцов также «шлифовались» пылью, образуя на них болезненную коросту. С наступлением темноты становилось холодно, разведчики надевали десантные куртки, чтобы не простыть в учебно-боевой деятельности. Но ритм боевой работы не менялся: шли плановые занятия по разведывательной, огневой подготовке. Занятия сменялись выходами на разведывательные действий в зону ответственности. Она была под нашим контролем: мы знали обстановку в ней, отслеживая ее изменение.
Ряд операций, проведенных в центральных провинциях страны, несколько стабилизировал положение. К ноябрю 1980 года советским войскам удалось взять под контроль прилегавшие к Кабулу районы. В декабре ограниченный контингент закрепил успехи проведением операции под кодовым названием «Удар». В центральных провинциях удалось установить управляемую правительством власть. 40-я армия наращивала усилия по контролю регионов, освобожденных от вооруженных сил оппозиции.
Противник проводил перегруппировку сил, вместе с тем, планируя боевые операции против наших и правительственных войск. Впереди была зима. Исламские комитеты работали с учетом наступавших холодов, часть своих отрядов они высвободили из режима ведения боевых операций и отправили их на зимовку в Пакистан. В последнее время войсковая разведка отмечала, что боевые отряды Ахмад Шах-Масуда выходили из насиженного ими Панджшерского ущелья в долину центра провинции Каписа – Махмудраки. Несколько позднее было отмечено появление сил «панджшерского льва» по линии Гульбахар – Махмудраки – Ниджраб. То есть, Ахмад Шах наращивал усилия с охватом большого территориального образования, в котором традиционно проживало сельское население, поддержавшее политику опозиционных правительству партий.
Й гвардейский отдельный парашютно-десантный полк вел кровопролитные бои в провинции Каписа, пытаясь сдерживать агрессивные атаки с Панджшера. Противник явно стремился восполнить вакуум, образовавшийся после его разгрома в кишлачной зоне Исталиф, делая новые попытки оседлать дорогу Кабул – Баграм, чтобы вернуть былое влияние. Между тем политическая обстановка в лагере оппозиции сложилась таким образом, что политические силы так и не достигли договоренностей о разделе зон влияния. Но лидеры политических движений не мешали Ахмад Шах-Масуду проводить независимую политику в борьбе с советскими войсками. Формально он подчинялся председателю партии «Исламское общество Афганистана» Раббани, но лидеры политической оппозиции: Гульбеддин Хекматиар, Абдул Саяф, Гилани считались с мощью вооруженных формирований полевого командира. Находясь в стороне от политических дрязг, Ахмад Шах сохранил силы, авторитет, желание противодействовать советскому военному присутствию в Афганистане. Его влияние в стране и за рубежом день ото дня укреплялось.
Это был период, когда возобновились столкновения между боевыми отрядами разных политических толков. В основном они происходили между сторонниками Гульбуддина Хекматиара («Исламская партия Афганистана») и Раббани («Исламское общество Афганистана»). Каждый из них вступал в борьбу друг с другом за утверждение личного влияния, но Ахмад Шаха интересовали его героиновые плантации в долине реки Панджшер, которые он стремился сохранить любым путем. Он просчитывал действия советских войск, получая разведывательную информацию из источников высшей политической и военной верхушки Афганистана. Понимая, что после успешных операций проведенных советскими войсками в провинциях Парван, Лагман и Логар, очередь дойдет до его вотчины, он активизировал деятельность в провинции Каписа. Центр регионального образования Махмудраки, уезд Ниджраб становятся зоной боевых действий 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии.
80-я отдельная разведывательная рота продолжала проводить разведывательные и поисковые мероприятия в зоне ответственности. Собранная в единый кулак, рота самостоятельно решала боевые задачи, мы их выполняли повзводно на боевых машинах и в пешем порядке, вылетали на вертолетах по маршрутам движения караванов с целью проведения досмотровых мероприятий. Динамика событий не позволяла расслабиться в ритме проводимых заданий, они, как всегда были неожиданными и незапланированными. Иногда приходилось сходу вникать в обстановку и действовать быстро, решительно, без промедления. В один из таких дней в палатку вбежал, прибывший из штаба дивизии Комар:
– Валера, вперед. Работаешь по данным агентурной разведки: один из кишлаков захвачен противоборствующими отрядами, кишлак горит, много погибших дехкан, взлет на вертолетах через двадцать минут. Экипажи дежурных звеньев «восьмерок» и «двадцать четвертых» готовятся к вылету.
На ходу схватив снаряжение, автомат, "разгрузку" с магазинами, ракетами и ножом, я крикнул заместителю:
– Баравков, тревога. Построение через три минуты.