Взрывом вынесло дверь. Влетели в комнату, где на ярко вышитых узорами подушках корчились члены исламского комитета. Всюду валялись забрызганные кровью лунги (чалмы), чабли (сандалии), кермеджи (кроссовки) и бумаги, бумаги…
– Время – три минуты! Оружие связать охапкой, документы, боеприпасы – в плащ-палатку. Работаем быстро!
Запах тротила, летавший в помещении пух… Осмотрелся.
Один из раненых моджахедов, судя по белой лунге и халату особой расцветки, был муллой, и в светской иерархии являлся, скорее всего, немалым начальником.
Внешним осмотром захваченных в плен руководителей исламского комитета определил, что большей частью они были контужены вследствие взрыва «нурсов» и ручной гранаты. У одного - ранение в голову, обильное кровотечение… Тяжёлый.
– Этих забираем, Сокуров, а того – оставьте. Не жилец уже… Быстро! Через минуту уходим! Ксендиков, шевелись – разберёмся на базе!
Развернув на забрызганном кровью ковре плащ-палатку, разведчик швырнул на неё раскиданные вокруг бумаги, тетрадки, карты с английской символикой. Здесь исламский комитет заседал, принимал решения, руководил боевыми отрядами на большой территории. Бумаги, разумеется, несли в себе много полезной информации, которая требует пристального изучения и использования в интересах боевых операций.
– Товарищ лейтенант, в порядке! «Духовское» прикрытие застряло в «зелёнке»! – крикнул, влетая, Азарнов.
– Отлично! Целы?
– Так точно!
– Понял! Срочно наверх! Прикрой отход до площадки! С нами пленные и документы! Не задерживайся, Андрей!
– Бегу, товарищ лейтенант!
– Ксендиков, осмотри помещение – всё интересное - с собой! И работай резче, Слава! Резче, иначе «духи» «причешут» нас крепко!
|
|
Сокуров погнал пленных «комитетчиков» наружу. Мулла, присев, пытался надеть кермеджи, произнося молитву. Мусульмане надевают обувь с правой ноги, а снимают с левой, упоминая при этом имя Аллаха.
– Бурубухай! Буру! (Быстро) – толкнул его разведчик.
Пора на площадку!
– Архипов, уходим прежним маршрутом – твой тыл!
– Понял!
Не задерживаясь в проёмах разбитых «нурсами» двориков, рванули к площадке приземления «восьмёрок». У дувала лежали тела встретившихся нам первых раненых членов исламского комитета... Для них уже всё было кончено…
Перемахнув дувал, помог Сокурову перетащить через него пленных.
– Быстрей, Володя! Быстрей!
«Двадцать четвёртые» пронеслись над головами, контролируя местность на случай появления «духовской» охраны. Прикрыли отлично! Молодцы! «Восьмёрки» заходили на посадку. Выхватил из «разгрузки» пирофакел оранжевого дыма, сработав шнуром, бросил шипящий тубус перед собой. Экипажи увидят направление ветра по дыму и точку посадки бортов.
Почерневший от волнения Михаил Фёдорович махал руками в открытой двери борта. Пленных, палатку с трофеями затолкнули в раскалённый солнцем салон.
– По местам!
Убедившись, что подгруппа Азарнова закончила посадку на борт, запрыгнул в вертолёт. Уходим!Внизу поплыла выжженная солнцем земля.
Откинувшись на топливный бак, выкрашенный в жёлтый цвет, прикрыл глаза от чрезмерной нагрузки на организм. «О, Ходжа-Раваш, научила ты нас воевать!».
Дядя Миша подал фляжку, как я думал с водой, но – нет, жидкость оказалась крепче, чем могло показаться на первый взгляд. Отхлебнул пару глотков на редкость не пахнувшего резиной спирта. «Жизнь налаживается! Ещё повоюем!».
|
|
– Товарищ подполковник, докладываю: шестерых положили, троих захватили. Иначе никак…
Михаил Фёдорович, внешне схожий на Луи де Фюнеса, опять замахал руками:
– Лежи, лежи, Валера, сработали отлично! Это ж надо! Муллу захватили! Ай-яй-яй! Религиозный деятель - и туда же!
– Они у «духов» вроде замполитов.
Разведчики покатились со смеху. Дышать стало легче.
Лежавшие навзничь душманские командиры не подавали признаков жизни. Поверженные шоком стремительного развития событий, они вряд ли представляли реальное положение дел.
Не терпелось «снять» с них информацию, но мысленно махнул рукой – обойдёмся! До штаба группировки, расположенного западнее кишлака Саузсанг, осталось нескольких минут полёта.
Пленный афганец, который вывел нас на исламский комитет, сидел, уставившись в точку. Ничего не скажешь! Верно указал расположение своего руководства – молится о прощении… Хотя вряд ли…Такая натура!
Вираж по кругу, и борта подсели на взбудораженную винтами землю. Качнувшись, Ми-8 занял устойчивое положение. Борттехник, установив сход, выскочил на землю, принимая палатку с трофеями.
– Пленных - к комдиву, Валера, – распорядился Михаил Фёдорович, – и пошёл навстречу штабным офицерам, встречавших наши борта. «Операторы» с интересом разглядывали душманских командиров, которых усадили на землю.
Из штабной палатки вышел комдив. Михаил Фёдорович доложил:
– Товарищ генерал-майор, боевая задача выполнена. Исламский комитет деятельность прекратил.
|
|
– Молодцы, разведчики! Молодцы, Михаил Фёдорович! Посмотрим, кого вы нам притащили!
Генерал Рябченко был доволен результатом специальной операции. В солнцезащитных очках, спокойный, невозмутимый, он, подошёл к сидевшим на земле пленным «комитетчикам».
– Хм, значит, «отцы-командиры»… Не впечатлили! Скрынников!
– Я, товарищ генерал!
– Вытяни из них душу! Завтра приступаем к следующему этапу операции. Что, если убедить их на сдачу оружия подчинёнными им отрядами? А? Переговорный процесс устроим через ХАД! Лишние жертвы ни нам, ни им – ни к чему. Как считаешь, Миша?
Начальник разведки после паузы ответил:
– Я понял, товарищ генерал, в каком направлении работать!
– Ну, и хорошо! Действуй!