– Гена, не греметь железом.
– Неудобно бежать.
– Я сказал – не греметь!
– Есть!
– Бегом – марш.
Очередной бросок по пересеченной местности в направлении трассы, где находилась техника. Пот стекал по спине, выедая глаза, но бегом, только бегом от места налета. Противник знает район, хорошо ориентируется, наша задача – не позволить ему перехватить нас до встречи с колонной.
Половина пути оставалась за нами – короткий привал. Упав на прохладную землю, открытыми ртами ловили лишний глоток кислорода. От неимоверной нагрузки на тело сердце заходилось, но я встал на колени и в прицел изучил маршрут, который выводил нас к рубежу посадки на машины. Мы находились на склоне господствующей по высоте рельефной линии, ниже спускаться нельзя! Если неожиданно встретимся с «духами», что вполне вероятно, потеряем преимущество верхнего яруса. Опасно! Отдышавшись – Баравкову:
– Подгоните трофеи!
– Заканчиваем, товарищ старший лейтенант.
– Через минуту – вперед.
Выдвинулся к дозору:
– Слава, идем нормально. Не спеши, но внимание! Минут через пятнадцать-двадцать выйдем к «броне».
– Дальше местность открыта, легче контролировать выход к дороге.
– Верно, Слава, верно, но нюх не теряй. Понял?
– Да, товарищ старший лейтенант.
– Вперед, дружище.
Ускоренным шагом мы вышли из района задачи, все ближе и ближе приближаясь к дороге. Осталось немного, но мы выскочили к трассе, немного отклонились от указанной точки.
– Есаулков, гарнитуру!
Николай подал наушники радиостанции.
– «110», я «03», прием.
– Я «110», – взволнованный голос начальника.
– Вышел метров 400 западней точки. Прием.
Пауза.
– Понял, встречай.
Подходы к дороге, ближние складки местности беру под наблюдение в прицел.
|
|
– Идут, – коснулся руки Баравков.
Прислушался к тишине. Да, шум двигателей очевиден. Колонна была на подходе.
– «110», вас наблюдаю, скорость «пять».
– Принял.
Колонна вышла на нас, снизив скорость до пяти километров в час. На ходу, передавая друг другу трофеи, забрались в БМД.
– «12», «13» в порядке? Прием!
Азарнов и Нищенко доложили о готовности следовать дальше. Плечи, руки как-то сами собой опустились, обмякло тело, дрожь в руках и коленях выдавала страшное психологическое напряжение.
– Чего молчишь? – Привел в себя начальник по внутренней связи.
– Что-то раскис, товарищ подполковник, сейчас доложу.
– Ты это брось, все в порядке.
– Докладываю: группа за «броней» в полном составе. Уничтожено до тринадцати «духов», находившихся на перевалочной базе с караваном вьючных животных. Пустые, без груза. Вероятно, дожидались темноты и момента захода в кишлак. Не успели! Уничтожены. Захвачено оружие: семь автоматов, три «бура», боеприпасы. У меня все, товарищ подполковник.
Вытянув ноги вперед, я постепенно обретал равновесие.
– Горячо было?
– Горячо. Еще трясет, но сработали и быстро ушли.
– Молодцы! Первая твоя операция в должности заместителя командира отдельной разведывательной роты! Должен понимать!
Совсем вылетело из головы: сегодня мы с Шурой Ленцовым отмечаем повышение в должности.
– Спасибо за оценку работы, товарищ подполковник. Понимаю, что с вашей подачи пришло назначение.
– Правильно понимаешь, впереди еще много работы! Будь готов.
|
|
– Всегда готов, – пионерским отзывом заверил начальника.
Ревущий двигатель не мешал закрыть глаза и впасть в сонливый транс. Зарево огней Кабула отражалось от небосвода – город угадывался издалека. Перевалили перевал Хайрхана, слева по ходу движения угадывалась вершина почти с одноименным названием – Хайрхана-Шимали с отметкой 2147 метров над уровнем моря. Минут через двадцать наша колонна из трех машин втянулась в грязные улицы столицы. Слева раскинулись ее жилые кварталы Хиссайи-Аваль и Каланаджар, на развязке Дехкепак свернем к крепости Балахисар - расположению 357-го гвардейского парашютно-десантного полка, пересечем город с юга на север и от аэропорта войдем в базовый лагерь. До наступления рассвета еще далеко, отоспимся. Приведем в порядок оружие, снаряжение, я проведу разбор операции, где каждый разведчик получит оценку, и будем готовиться к следующим выходам, о которых еще не известно.
ГЛАВА 60
Наше с Ленцовым повышение мы отметили незабываемым образом. Друзья «05» борта Саши Жихарева привезли из Ташкента фрукты, несколько бутылок водки, русский запах которой мы успели забыть. Организовали замечательный вечер, на котором нас с Александром поздравляли друзья – тепло и искренне. Мы понимали ответственность, ложившуюся на плечи выпускников Рязанского высшего воздушно-десантного училища – последнего маргеловского выпуска 1978 года. Поэтому изначально не строили с ним иллюзий в отношении послаблений в служебной деятельности. Командование соединения доверило нам боевое подразделение, постоянно находившееся в режиме выполнения специальных задач. Произошло естественное движение офицеров-разведчиков на вышестоящие должности. Нам же с Ленцовым предстояло показать не только состоятельность в новом статусе, но и результативность без потерь, ранений и увечий личного состава.
|
|
С Александром мы обсудили политику, механизм, который выдвинем в качестве приоритета в нашей работе. Прекрасно зная друг друга, мы в наших отношениях обходились без трений, недомолвок и какой-то закулисной возни. Взаимопонимание в служебной деятельности позволяло нам вырабатывать любые решения оперативно, грамотно, с точки зрения требований руководящих документов и приказов командования.
Начальник разведки выслушивал наши предложения, обсуждал, лично участвуя в их реализации. Уход на повышение Комара ничуть не ослабил роту, она получила новый импульс в выполнении боевых и других задач. На мое место прибыл лейтенант Перьков, выпускник нашего училища, крепкий и здоровый парень. Отсутствие боевого опыта не мешало ему проводить занятия на Ходжа-Раваше, чтобы подтянуть разведчиков последнего призыва до нужного уровня. Мне, как заместителю командира роты, отвечавшему за боевую подготовку, приходилось плотно заниматься личным составом роты. Перькову я передавал богатый опыт в выполнении боевых операций, ведению разведки. К сожалению, в тяжелой форме заболел гепатитом Саша Перепечин и был отправлен в Союз на лечение. В роту прибыл новый офицер, Сергей Карпетченко, сходу приступивший к выполнению задач подразделения.
Образовавшаяся в крупных боевых операциях пауза, позволила офицерам отдельной разведывательной роты качественно проводить занятия по специальной, разведывательной, огневой подготовке. Появилась возможность шлифовать действия по захвату «языков», проведению налетов, засадных действий. Я часто сидел с карандашом и листочком бумаги, на котором чертил, придумывая новые варианты налета на «духов», порядок ухода от преследования. Тренировал выход из-под огня противника в случае внезапной с ним встречи в условиях горной местности. От теоретических вариантов переходил к практическим действиям в составе разведывательных групп. Не скрою, своих парней я не забывал, всегда был у них во взводе, беседовал, шутил, поддерживая теплые отношения с Геной Баравковым, Андреем Азарновым, другими парнями. В неслужебное время частенько беседовал с ними «за жизнь». Андрей принимал решение на поступление в военное училище. Конечно же, я приложил силы, чтобы он поступал в воздушно-десантное, РВВДКДКУ. Но у него были другие планы – он тяготел к военной медицине. Кстати сказать, Андрей в последующей жизни свою мечту осуществил, проявив при этом мужество, лучшие человеческие и профессиональные качества.
Параллельным методом разведывательные группы роты продолжали поиск в зоне ответственности дивизии. Свою территорию мы контролировали: фиксировали передвижения противника, анализировали, делали выводы в отношении реализации полученной нами информации. Активность душманских сил сопротивления спадала, противник приходил в себя от летней кампании, понесенных потерь, но «духи» наращивали усилия по обеспечению отрядов для зимовки в горах. Кишлаки, как я уже говорил, являлись основными поставщиками продовольствия, одежды в отряды боевиков. Но это не решало вопросы обеспечения сил афганского сопротивления в полном объеме. Американцы наладили поставки оружия в боевые отряды моджахедов с территории Пакистана. Караваны вьючных животных, колесной и другой техники тайными тропами шли в Афганистан, обеспечивая всем необходимым душманскую оппозицию. Пока перевалы не закрылись снежным покровом, эта деятельность для душманов приобрела основное содержание. Агентурная разведка отмечала интенсивность следования караванов в провинциях, граничивших с Пакистаном.
Командование армии, изучая обстановку в полосе следования караванных маршрутов, применяло разведывательные самолеты для обнаружения поставок через границу. Армейская, фронтовая авиация наносили удары по обнаруженным целям. Но дело в том, что не все караваны были душманскими, было много коммерческих, перевозивших на афганские рынки товары из Индии, Пакистана, Китая. Поэтому использовать авиацию на поражение караванов без досмотра, определения его принадлежности, было неразумно и некорректно. Правительства стран, торговавших с Афганистаном, могли обратиться в международные институты и обвинить советские войска в разбойных нападениях на перемещаемые через границу коммерческие грузы.
Повсеместно: силами дежурных средств, войсковой разведкой принимались меры по перехвату караванов с оружием на маршрутах их передвижения. Разведывательным подразделениям ставились задачи по их досмотру на предмет обнаружения оружия, боеприпасов, другого военного имущества, поставляемого боевым отрядам моджахедов. У нас, разведчиков, появилось новое направление деятельности, которое необходимо было отработать на практике.
Вычерчивая схемы применения разведывательных групп по захвату, досмотру и уничтожению караванов противника на вьючных животных, технике, я искал лучшие варианты выполнения задачи во взаимодействии с армейской авиацией и применением боевых машин. Лучшие наработки отбирал, систематизировал, отрабатывая с группами по методике «пеший – по машинному», затем – в комплексе всего эпизода досмотра каравана под воздействием противника, отсутствия такового и т. д.
Душманские караваны, имея сильную и хорошо вышколенную охрану, сопровождались ею на путях следования в Афганистан. Как правило, «духи» обеспечивали прикрытие грузов, не расшифровывая себя, следуя в караванах под видом дехкан, перевозивших товары на рынки, передвигались на технике, мотоциклах, следуя параллельными маршрутами. В отдельных случаях «духовское» сопровождение караванов легализовало себя под видом активистов, местного ополчения, поддерживающего власть. Противник всегда был в поиске, находил новые способы противодействия нашим войскам в организации поставок оружия и боеприпасов. Нам же приходилось приспосабливаться в борьбе с коварным врагом.
Несколько разведывательных групп армии попались на удочки «духов» при досмотре караванов и были уничтожены. Надо было оттачивать тактику деликатной и очень ответственной работы до автоматизма. Слаженность разведывательных групп отрабатывалась в непосредственных операциях по захвату и уничтожению караванов, что превратилось в единый механизм борьбы с хитрым и коварным врагом.
В результате занятий, проводимых Сергем Карпетченко, Павлом Перьковым, новыми командирами разведвзводов, к нужному уровню подтягивались разведчики, имевшие недостаточный опыт специальных операций. Я контролировал эти занятия, лично участвуя в их организации и проведении. Ежедневные тренировки приводили к нужным результатам: разведчики день ото дня действовали уверенней, сплоченней, качественней. Сергей Богатиков, имевший огромный опыт боевых операций, работал со своими подчиненными самостоятельно. Он постоянно выходил в поиск, засадные действия, проводил разведку противника в зоне ответственности. За новых офицеров, командиров взводов, я был спокоен и рекомендовал их Ленцову «обкатать» на более серьезных заданиях.
– Рота, смирно! Товарищ гвардии старший лейтенант, личный состав роты занимается по распорядку дня. Дежурный по роте, сержант Гусько.
– Вольно.
– Вольно.
Приняв доклад дежурного по роте, Ленцов срочно убыл в штаб дивизии. Михаил Федорович вызвал его по телефону, упомянув о новой задаче, полученной от командира дивизии.
– Валера, возможно, задержусь в штабе. Проведи развод, уточни внутренний наряд, заступающий вечером, остальное – по плану.
– Понял, Александр Иванович.