– И я тоже, – подхватил Брендан.
С того момента, как все начали говорить то, что чувствуют, он решился следовать всеобщей установке.
– Пенелопа – самая настоящая девушка для меня.
– И мы единственные, кто может помочь им освободиться из плена капитана Сэнгрэя, – добавила Корделия. – Мы должны попытаться. Мы ни за что не сможем пробраться на корабль незамеченными при таком солнце. Нам нужно дождаться темноты.
Элеонора ничего не отвечала. Она только склонила голову и в отчаянии подумала: «Они ничего не понимают».
Что-то задребезжало под боком у Корделии.
– Мой телефон, – сказала она, вынимая трубку из кармана. – Окончательно сдох после соленой воды.
– И у тебя даже нет гарантии, – зевнул Брендан.
– Причем здесь гарантия, какой от нее толк здесь?
– Боже, да это просто шутка. Может, надо его просушить, иногда они начинают снова работать.
Корделия положила телефон рядом с собой прямо на солнце, давая ему высохнуть. События дня, погоня и палящие солнечные лучи сделали свое дело, и детей тут же сморило, как только они расположились у трубы. Тем не менее они просыпались каждые пять минут, вынужденно перемещаясь в тень и беспокоясь о том, чтобы не свалиться с крыши в воду. И хотя Элеонора до сих пор была зла и не желала засыпать даже на некоторое время, ей не удалось превозмочь сильную усталость.
Когда она проснулась, над ней простирало свое невозмутимое великолепие звездное небо.
Брат и сестра все еще спали глубоким сном. Сумерки принесли нестерпимый холод, от которого Элеонору начало знобить, и она обхватила себя руками, стараясь хоть как-то сохранить тепло. Пронизывающий ветер гулял над крышей и свистел в дымоходной трубе. Полная луна изящно висела над Домом Кристоффа. «Морэй» стоял на якоре, все еще держа дом на буксире. Пираты давно перебрались на корабль, откуда доносились их пьяные вопли в честь празднования неожиданной добычи винного погреба. Раздался треск и резкий взвизг, после чего последовал взрыв и небо озарило гигантским разноцветным одуванчиком. Пираты торжествовали, наблюдая за опадающими искрами фейерверка. На палубе кто-то играл на скрипке, а кто-то бил под эту музыку чечетку, хотя, возможно, все это одновременно делал один чрезвычайно одаренный человек.
«Я вижу сон?» – удивилась Элеонора, и тут она разом вспомнила нападение пиратского корабля, гоняющихся за ними пиратов, то, как она упрашивала брата и сестру.
«А что, если я сделаю что-то эгоистичное? Что-то, противоречащее главным интересам моей семьи. Что-то исключительно для себя».
Элеонора взглянула на брата с сестрой, спящих у трубы так, словно бы это было самое уютное место для сна.
«Скоро они проснутся и захотят, чтобы я отправилась вместе с ними на пиратский корабль ради спасения Уилла и Пенелопы, хотя это невозможно. Но только один небольшой толчок…»
Элеонора стояла над своей старшей сестрой Корделией. В этот момент, требующий немедленного решения, ее голову захватила извращенная логика.
«Если я столкну ее с крыши, я сделаю что-то по-настоящему эгоистичное. Та самая книга появится. Я смогу отдать ее Ведьме Ветра, а потом мы отправимся домой. Я буду героем!»
Разумеется, Элеонора понимала, насколько ужасной была эта идея, но внутренний голос подсказывал ей, что Корделия пробудет в воде совсем недолго. Старшая сестра была хорошим пловцом, ей потребуется всего несколько движений, чтобы всплыть, а потом… Китайская еда! Голден Гейт! Мама с папой!
Элеонора вытянула руки и осторожно положила их на спину сестре, готовясь столкнуть ее с крыши, когда что-то мелькнула неподалеку…
«Книга Судьбы и Желаний».
Она покоилась на пике крыши, идеально покачиваясь в такт волнам, медленно несущим Дом Кристоффа.
«Ух ты! – подумала Элеонора. – Мне даже не пришлось ее сталкивать! Нужно было просто подумать об этом!»
Элеонора отошла от Корделии и направилась к возникшей из ниоткуда книге. По мере того как Элеонора приближалась к книге, две фигуры начали проявляться рядом. Сперва это были просто полоски фиолетового цвета, вьющиеся в воздухе, но пока Элеонора в недоумении наблюдала за происходящим, в свете стали проявляться ноги, руки, лица…
Перед нею стояли родители.
– Мам! Пап!
Доктор и миссис Уолкер кивнули в ответ. На них была та же одежда, в которой Элеонора видела их в последний раз, когда они все вместе ели пиццу и смотрели кино, прямо перед тем как на них напала Ведьма Ветра. Они выглядели очень спокойными и умиротворенными.
– Это не сон?
Родители покачали головами и перевели взгляд на книгу. Элеонора подобралась еще ближе.
«Они хотят, чтобы я раскрыла ее. Это все меняет. Этого же хочет Ведьма Ветра».
Элеонора положила руки на книгу и вспомнила о брате с сестрой. Она повернулась:
– А что будет с ними?
Родители ничего не отвечали.
– Они тоже попадут домой, правда?
Мама покачала головой.
– Но они должны вернуться вместе со мной! Я не могу вернуться без них!
Мама прошептала:
– Тебе придется это сделать. Возвращаться можно только по одному. Ты должна быть первой. Ты наша малышка.
Элеонора нахмурилась:
– Но я не могу оставить их здесь…
– Ну конечно можешь. Они вернутся домой. В конце концов.
– Я не знаю…
– Просто открой книгу, Элеонора. Ты окажешься дома через мгновение, как обещала Ведьма Ветра. Мы закажем димсамы и мороженое и отведем тебя и твоих друзей в кино на новый мультфильм, а после вы все вместе вернетесь домой с ночевкой, и утром я приготовлю для всех вас французские тосты на завтрак…
Тепло стало просачиваться сквозь обложку книги, как только Элеонора стала ее открывать.
– Вот так… хорошая дочь, – в унисон сказали мама и папа. Их голоса немного задрожали.
– Что с вами такое? Вы так странно звучите, – спросила Элеонора, наполовину открыв крышку.
– Просто открой книгу, – сказали родители.
– Вы не похожи на моих родителей, – ответила Элеонора, медленно закрывая книгу.
– Конечно же мы твои родители, – отвечали фигуры как заведенные. – Просто открой эту треклятую книгу!
От этого Элеонора насторожилась еще больше.
– Мои родители никогда бы так не сказали. Кто вы такие?
Внезапно фигуры переменили тон и продолжили напирать:
– Открывай, говорят тебе! Что ты делаешь? Ты всегда была маленькой глупенькой девчонкой…
В этот момент Элеонора заметила, что зубы родителей начали желтеть, и только теперь осознала, где слышала этот голос. Она с силой захлопнула книгу. Фигуры, стоящие перед ней, взревели и, окруженные фиолетовым сиянием, начали крутиться и преобразовываться, их кожа потрескалась и состарилась, а волосы выпали, словно в ужасной замедленной съемке. Поднявшись в воздух, фигуры слились воедино на фоне ночного неба, и Элеонора увидела перед собой Ведьму Ветра.
Это была не настоящая Ведьма Ветра, она переливалась и подрагивала, словно магическая иллюзия или голограмма книги, которую дети видели в лесу. Но ведьма внушала страх совсем как настоящая.
– Открой книгу! – крича, приказала она.
– Нет, я ее не открою! Никогда!
– Тогда ты никогда не вернешься домой! Разве ты не понимаешь? Твои брат и сестра не хотят покидать это место. Они не любят маму и папа так, как их любишь ты! Они и тебя не любят!
Взвизгнув, иллюзия ведьмы взметнулась вверх и растворилась в ночном небе, словно комета. Книга выскользнула из рук Элеоноры, съехала по скату крыши и упала в океан – но вместо ожидаемого бултыхания волны бесшумно поглотили ее. Элеонора закричала.
– Что случилось? – тревожно спросила разбуженная Корделия.
Брендан и Корделия бросились к своей плачущей и дрожащей младшей сестре, до ужаса напуганной ночным кошмаром.
– Я… я… – не решалась сказать правду Элеонора, надеясь солгать, что видела страшный сон. – Я видела книгу. Она была здесь.
– Книгу? «Книгу Судьбы и Желаний»? – спросил Брендан.
– Да. И мама с папой были тут, просили открыть ее… но они не были настоящими мамой и папой. Это была магическая голограмма, которую сделала Ведьма Ветра, пытаясь убедить меня оставить вас здесь одних…
– Но ты этого не сделала, – заметила Корделия. – Ты победила ее, Нелл.
– Мы так тобой гордимся, – сказал Брендан, обнимая сестер.
– Не знаю, получится ли у меня сделать это в следующий раз, – продолжала Элеонора. – Она пообещала мне мою самую любимую еду. Ведьма умеет читать мои мысли…
– В следующий раз это будешь не ты, – сказал Брендан.
– Что ты хочешь сказать?
– Ну, книга пыталась соблазнить меня, – отвечал Брендан. – Затем тебя. И тебе, конечно, досталось больше всех, потому что ты видела эту ведьминскую голограмму. – Он покачал головой. – Эта книга – предвестник плохих новостей. Да я лучше прочту биографию Барби.
– Эй! – возмутилась Элеонора.
– В следующий раз книга попытается соблазнить Делию. Надеюсь, она такая же сильная, как и мы…
– Ха-ха, да у меня сила воли в два раза мощнее, чем у вас вместе взятых, – браво ответила на замечание брата Корделия, но, несмотря на это, в ее голосе присутствовали ноты неуверенности, и она тут же переменила тему: – Уже ночь. Мы должны пробраться на корабль и спасти Уилла и Пенелопу.
– Но как мы это сделаем? Перейдем по веревкам? – Брендан недоуменно указал в сторону абордажных снастей корабля, привязанных к Дому Кристоффа.
В отличие от сестер Брендан проснулся не столько от крика Элеоноры, сколько от леденящего холода, поскольку его футболка досталась трем разъяренным запахом крови акулам. Он едва удерживал челюсти от дрожи и вдруг обнаружил у себя на подбородке вскочивший прыщ. Как будто ему выпало недостаточно приключений.
– Я думаю, мы сможем, – ответила Корделия. – У нас нет другого выбора, дом тонет.
Она кивнула в сторону края крыши. Вода заметно поглотила дом и была значительно выше, чем в тот момент, как они мирно уснули.
– Первый этаж уже затопило.
– Как считаешь, где капитан Сэнгрэй может держать Уилла с Пенелопой?
– Скорее всего, в своей каюте, – ответила Элеонора, указывая на сооружение в задней части «Морэя» с витражом вместо окна.
Сквозь цветное стекло дети могли разглядеть громадный стол, на котором лежала катушка с цепью, а на дальней стене каюты были развешаны маски. Дети продолжали наблюдать за происходящим на палубе – пираты продолжали свой кутеж, они кричали, пели и запускали фейерверки. Вскоре три силуэта зашли в каюту капитана.
Первый неуклюжий силуэт должно быть принадлежал самому капитану, а два других были обмякшими телами, которые он нес на своих плечах. В долговязом Корделия опознала Уилла, а в силуэте с пышными плечами платья – Пенелопу.
– Это они! Неужели они мертвы?
– Я так не думаю, – ответил Брендан.
Словно в кукольной постановке, Сэнгрэй сбросил тела на стол и привязал цепями их руки и ноги.
– Что он с ними сделает?
– Он собирается проводить над ними свои жуткие эксперименты, – пояснила Элеонора, с трудом сглатывая.
– Препарирование живого человека, – произнес Брендан, вспомнив, как капитан грозно пытался запугивать его.
Меж тем капитан отступил от стола, на котором разместил и закрепил тела, и, подойдя к стене, снял маску с длинным острым носом. Он закрепил ее на своем лице и, откинув голову назад, громогласно и зловеще расхохотался.
– О нет, – воскликнула перепуганная Элеонора. – То же было в книге. И это было самое ненормальное и нездоровое, что я когда-либо читала….
– Вперед, – прервала ее Корделия.
Подойдя к веревкам, она едва не выронила свой телефон, который уже просушился как следует и вполне мог вновь заработать.
– Попробуй его включить, – предложил Брендан.
Корделия нажала на кнопку, и экран загорелся, отчего Брендан захорохорился, посмотрев на сестру торжествующим взглядом.
– Не слишком-то выпендривайся, сигнала по-прежнему нет, – уязвила брата Корделия и положила телефон в карман. – Идите за мной. Может быть, нам удастся отвлечь их и освободить Уилла с Пенелопой.
Дети приблизились к толстым абордажным веревкам, которыми корабль взял дом на буксир. Веревки тянулись над водой к самой корме, натяжение было таким тугим, что, казалось, это лезвие и одно неосторожное прикосновение неминуемо приведет к ранению.
Корделия сделала глубокий вздох и потянулась к веревке, но ее остановил брат.
– Дай я, – сказал Брендан.
Он сжал веревку рукой и убедился в ее надежности, она была крепко натянута, по ней можно было безопасно перебраться на пиратский корабль.
– Мы сможем это сделать, – ободряюще и воодушевленно сказал Брендан. – Да мы запросто справимся с этими парнями.
Он схватился руками за веревку, обхватил ее ногами и, вися вниз головой, направился к кораблю. Улыбнувшись, Корделия подумала: «Иногда мой брат кажется взрослее, чем есть на самом деле».
– Главное, не смотреть вниз, – подбадривала себя Элеонора, последовавшая за братом, ей стоило труда не обращать внимание на нещадно хлестающий ветер.
Корделия замыкала их небольшую переправляющуюся группу. Дети мало-помалу приближались к корме корабля, оставалось пятнадцать футов… десять… пять… Внезапно на палубе показался пират.
Дети мгновенно остановились, стараясь оставаться неподвижными.
– Не шевелитесь, – прошептала Корделия.
Пират был абсолютно пьян. Держа в руке зачарованную бутылку вина, он, спотыкаясь и качаясь из стороны в сторону, брел по палубе, распевая матросскую песню, веселый мотивчик которой никак не вязался с теми ужасами, о которых пелось в ней. Пират медленно удалялся к носу корабля.
– Отлично, – заметил Брендан. – Он уходит. Мы сделали это…
Пират споткнулся, и бутылка вина выскользнула из его руки. Описав дугу, она плюхнулась в воду. Пират грязно выругался и подбежал к борту.
– Ты забрал мою выпивку! Ты, жадный океан!
Затем он обмяк и, не выдержав, разрыдался прямо над волнами. Дети с трудом терпели боль в ладонях и в мыслях молились, чтобы пират поскорее ушел с палубы, но в самый напряженный момент он заметил их.
– Ах вы… ах вы, грызунишки! – произнес он, направляя на них свой пистоль. – Поднимайтесь на борт, и если вы хоть что-нибудь вздумаете сделать, я вышвырну вас в море!
У Элеоноры начала кружиться голова, но, несмотря на это, она сумела сказать:
– Я знаю, кто это! – прошептала Нелл. – Один из членов пиратской команды – Измаил Хайнд.
– Что еще ты помнишь о нем? – спросила Корделия.
– Он родом из Англии… И он бабник, но я не знаю, что это значит, – сказала Элеонора, стараясь припомнить что-нибудь еще. – Он ловок в стрельбе из лука, суеверен, верит во все потустороннее…
– Это хорошо, – ответила Корделия, мгновенно придумав план действий. – Давайте изобразим призраков, войте. У-у-у-у-у-у-уху-у…
– Чего? Как на вечеринке? – переспросил Брендан, находящийся на достаточном расстоянии и не расслышавший слов сестры.
– Молчать! Немедленно слезайте…
– Как на кладбище! Как будто мы только что вылезли из прогнивших старых гробов. Давайте же!
Элеонора тут же издала надрывный вопль, и Корделия загробным голосом заговорила с пиратом:
– Мы духи мертвых!
– Никакие вы не духи. Вы просто грызуны, каким-то образом спасшиеся от акульих зубов! Как вам это удалось?
– Мы при-и-и-и-израки! – продолжала убеждать пирата Корделия.
– Вы думаете, что я на это куплюсь просто потому, что пригрел несколько бутылок вина? Привидения летают!
– О-о-о-о-о-о-и-и-и-и-и-и, – завыл Брендан. – Все знают, что призраки не могут летать над водой, болва-а-а-ан-н-н…
Корделия прервала вой брата.
– Разве ты не Измаил Хайнд? – спросила она.
– Чего? – вырвалось у пирата. – Откуда ты знаешь мое…
– Отец! – воскликнула Корделия.
– Я не ваш отец, – отрезал Хайнд.
– Мы призраки твоих нерожденных детей, – объявила Корделия.
– Моих нерожденных детей?
– Почему ты покинул нас, отец? Почему оставил нас одних, почему мы, как неприкаянные, ищем защиты по всему свету?
– Нет, этого не может быть. У меня нет детей…
– Ты когда-нибудь был в Барселоне? – спросила Корделия.
– Да, – улыбаясь, ответил Хайнд. – Провел там пять великолепных дней!
– Я плод этих дней!
– Ты лжешь!
– А этот мальчик рядом? – продолжала Корделия, показывая на Брендана. – Плод твоего путешествия в Монако.
– Но я был в Монако всего несколько часов!
– И за эти часы он будет преследовать тебя вечно… – пока Корделия говорила все это, она достала из кармана телефон, – за то, что отец не платит алименты, то есть за то, что бросил нас…
Аппарат заскользил в руках Корделии и чуть не упал в воду. Она отпустила руки и, держась за веревку только ногами, начала отчаянно раскачиваться.
– Делия! Да ты… ой… о-о-о-о-о-о-о-о-о-о-о! – взвыл, глядя на пирата, Брендан.
– Вы не мои дети! – вскричал, прицеливаясь, перепуганный Хайнд. – Какому призраку нужно держаться, чтобы не упасть?
Вместо ответа Корделия положила включенный телефон себе на подбородок так, что свет от экрана осветил ее лицо, создавая впечатление настоящего потустороннего существа. Разумеется, расчет был на малообразованность и недалекость пирата, никогда не видевшего айфона. Голубоватый отблеск телефона придавал Корделии вид настоящего мертвеца, бледная холодная кожа лица, темные, почти черные круги вокруг глаз, искривленный рот. Она была похожа на зомби, пролежавшего столетия под толщей безжалостной воды.
– Почему ты так поступил с нами, о-о-оте-е-ец! – прокричала Элеонора.
– Детки мои! – воскликнул уверовавший Хайнд. Он протянул к ним руки, слезы лились по его щекам. – Пожалуйста, простите меня!
В отчаянии он прыгнул с борта корабля в их сторону с распростертыми руками, надеясь в своем прыжке обнять лжеотпрысков, но не смог даже коснуться их и рухнул в воду. Какое-то время он барахтался в воде, сопротивляясь волнам, и кричал:
– Простите меня-я-я!
Вскоре Хайнда окружили акулы, которые стали раздирать его тело на части, отчего ночь наполнилась криками боли. В конце концов хищники утащили тело пирата под воду.
– Фу, на его месте могли оказаться мы, – тихо произнес Брендан, прежде чем преодолеть остаток пути до корабля.
Когда оставалось совсем немного до борта, у Брендана соскочили с веревки ноги, и он раскачивался из стороны в сторону, держась на одних руках.
– Что ты делаешь? – возмутилась Элеонора. – Мы же все упадем!
– Держись крепче, сейчас мы ему устроим, – ответил Брендан.
Он раскачивался все сильнее, целясь ногами в окно, расположенное слева от каюты капитана Сэнгрэя. Взяв достаточный размах, Брендан разбил окно ногами и ухватился ступнями за оконную раму, слегка согнув колени и цепко держась ими. Но он не принял в расчет того, что может стукнуться головой о деревянную стену «Морэя».
– Ай!
Когда Брендан на мгновение повис вниз головой, перед его глазами пронеслись самые разные звезды – от заманчивых огоньков, которые можно видеть в небе, до мультяшных, россыпью кружащих вокруг. Тогда он напряг пресс, как обычно делал на самых последних минутах игры в лакросс, чтобы проявить всю принадлежащую ему силу, и подтянулся, заглянув через выбитое окно в каюту.
Брендан издал вздох.
– Что? – спросила Корделия.
– Да… просто… забудь. Ничего! – Брендан залез в каюту и высунулся обратно, чтобы помочь Элеоноре.
– Я сама, – отмахиваясь, сказала Элеонора.
Она схватилась за толстый ржавый болт, торчащий из стенки каюты корабля и, держась за него, спустилась на палубу. Затем Элеонора залезла в каюту и, как и брат, замерла на месте.
– Ох.
– Что такое? – спросила Корделия, забираясь через окно.
Они оказались в небольшой, восемь на восемь футов каюте, пол, стены и потолок которой были покрыты человеческими костями.
Пол каюты был усеян костями ног – берцовые и голени лежали на полу, словно жуткая плитка. Несмотря на то, что между костями было небольшое расстояние, дети инстинктивно стали переступать с ноги на ногу, отчего сдавливаемые кости заскрипели и затрещали.
– Что это за место? – недоуменно спросила Корделия.
Стены также были покрыты костями, но более тонкими, очевидно костями рук – плечевые и кисти составляли композицию, заменяющую обои. Казалось, что эти кости ничем не были закреплены.
– Как они держатся на стене?
– Магия, – ответила ошеломленная Элеонора.
– Давайте выбираться отсюда, – сказал Брендан. – Это всего лишь кости, они не причинят нам никакого вреда. Глядите-ка на это…
Брендан показал на абордажную саблю, висящую на стене, рядом было копье и много другого оружия. Это было единственное в комнате, сделанное не из костей. Брендан потянулся к копью и сабле…
– Брен, стой!
Но было слишком поздно. Брендан снял со стены саблю и копье, отчего что-то щелкнуло и комната стала двигаться, как будто оживая.
Движение началось возле ног Брендана и дрожью переходило от одной кости к другой, казалось, что-то перемещается волнообразно до тех пор, пока…
Брендан застыл. Несколько лет назад он видел документальный фильм, из которого сейчас ему вспомнились сцены в пещере, где жили летучие мыши. Пол пещеры был весь в помете, в фильме его называли удобрением гуано, но на самом деле это был помет, из-за которого образовался настоящий ковер из червей и жуков. С первого взгляда невозможно было понять, в чем дело, но если приглядеться, то сразу становилось очевидным, что это гуано-покрытие извивается и копошится. Это было самое причудливое зрелище, которое когда-либо доводилось видеть Брендану, и с полом в каюте сейчас происходило нечто похожее.
Одна бедренная кость поднялась посреди комнаты.
– Ложись! – крикнул сестрам Брендан.
Корделия и Элеонора едва успели послушаться брата и избежать удара костей, пронесшихся прямо над их головами.
– Что происходит? – испугалась Элеонора.
Похрустывая и щелкая, кости поднимались сами собой и взлетали, стремясь воссоздать ту конструкцию, которая была когда-то разрушена. Одни медленно крутились в воздухе, тогда как другие летели как стрелы. Оружие, висящее на стене, двигалось вслед за костями. Казалось, у каждой косточки была определенная цель и назначение, потому что все притягивалось к центру каюты, рядом с тем местом, где стоял Брендан. Он закрыл лицо рукой, уверенный, что может получить жесткий удар, когда кости и оружие стали скрепляться в одно целое. Полости соединялись друг с другом, образуя суставы, выпуклые части сцеплялись с вогнутыми поверхностями, с потолка посыпались зубы и фрагменты черепа. На секунду детям показалось, что перед ними воссоздается какое-то ужасное чудовище, но вскоре движение прекратилось и все стихло.
Теперь каюта представляла собой самую обычную комнату, отделанную деревом, посреди которой образовался прямоугольный костяной обеденный стол.
– Ты как? – спросила брата Корделия.
– Ну, на самом деле под впечатлением.
Брендан постучал кулаком по столу, все кости слились воедино, и его удары не заставили стол даже пошатнуться. Перед ними была идеально точная и крепкая конструкция, по периметру которой явно были предусмотрены места для едоков!
Тарелки заменяли лопаточные кости, перевернутые черепа на ножке из ребра служили кубками, а приборы были сделаны из ребер и фаланг пальцев рук и ног.
– Единственное, чего здесь не хватает, так это еды! – воскликнул Брендан и поднял голову вверх.
– Боже, пожалуйста, можно мы здесь поедим?
– Не думаю, что это Бог обратил кости в стол, – заметила Элеонора. – И потом, это же человеческие кости? Ты не сможешь есть костями!
– Эй, я голодный. Сейчас я готов съесть за компанию с Ведьмой Ветра мороженое с печеньем.
Корделия рассмеялась, а Элеонора схватилась за живот.
– Меня тошнит от одних мыслей об этом, – призналась она.
– Ты в порядке? – спросил Брендан.
В ответ Элеонора покачала головой.
– Я думаю, меня сейчас вырвет.
– Да у тебя морская болезнь, – сказала Корделия. – Корабль качает на волнах куда заметнее, чем дом. Подойди к окну, подыши свежим воздухом.
Элеонора направилась к окну, но было уже поздно, рвота подступила ко рту и она не могла сдержать эту массу. Нелл попыталась встать на цыпочки и направить неприятный позыв в окно… но все было тщетно. Тошнота отпустила ее.
– Ик! – вырвалось у Элеоноры, вытирающей рот. – Я так долго не ела, что даже не могу стошнить!
При этих словах Элеонора начала рыдать.
И тут на тарелках возникли три шипящих поджаристых стейка с картофелем и шпинатом.
– Ох, – изумился Брендан.
Кубки заполнились рутбиром, на поверхности которого лопались пузырьки. Брендан рванулся к столу.
– Не делай этого, – удержала его Элеонора. – За последние два дня я не ела ничего, кроме кукурузы, но даже я сейчас понимаю, что есть вот это нельзя. Об этом что-то говорилось в «Сердце и шлеме»… пираты создали все это, чтобы защищаться от врагов.
– Но это же не может быть так опасно, правда? – с надеждой спросил Брендан.
– Наверное, нет, – ответила Корделия.
На блюде возник поджаренный сыр. Манящий, жирный, оранжевый сыр…
Брендан оттолкнул от себя сестру, схватил вилку и принялся за стейк, закуски и поджаренный сыр, которым он набил рот настолько, насколько только позволяли его физиологические возможности, и тут же запил еще недожеванную пищу приличным количеством рутбира. Брендан даже не осознавал, что ел с закрытыми глазами, и когда он открыл их, то увидел перед собой довольную Корделию, отрезающую очередной кусок мяса.
– Корделия, – крикнула Элеонора. – Ты же должна мыслить логически!
– Я не дальзьна-а-а-а…. – промычала в ответ усиленно работающая челюстями Корделия. Проглотив кусок, она сказала: – Сомневаюсь, что от этой еды можно умереть после всего того, через что нам пришлось пройти.
– Да вы просто идиоты! – заявила Элеонора. – Как я рада, что у меня морская болезнь!
Она уже направилась к двери, когда Брендан рухнул на пол без сознания.
– Брен!
Корделия с Элеонорой бросились к нему. Его голова была откинута назад, а язык высунут наружу.
– Что я вам говорила! – воскликнула Элеонора.
И тут Брендан, хохоча, поднялся.
– Ты… – вскрикнула Корделия, наградив брата несколькими словами из тех, что она узнала от команды капитана Сэнгрэя.
– Расслабься! – сказал Брендан. – Можем же мы немного повеселиться?
– Ну не так же! Мы подумали, что ты умер!
– Какая разница, – бросил в ответ Брендан и поспешил вернуться к своей тарелке.
Корделия последовала за братом. Когда они оба закончили свою трапезу, едва сдерживая себя, чтобы не съесть слишком много и не уснуть здесь же, за столом, они подняли с пола саблю и копье, которые Брендан снял со стены.
– Чего ты так смотришь на меня? – спросила Корделия сестру.
– Жду, когда ты станешь маленькой, как муравей, или жутко громадной, как в «Алисе в Стране чудес».
– Очень смешно.
Дети вышли из каюты и спустились на нижнюю палубу корабля, держа наготове саблю и копье.
Передвигаясь осторожно, так, чтобы не привлечь внимание пиратов, которые не участвовали во всеобщем празднике и кутеже, дети преодолели таким образом несколько футов по направлению той каюты, где мог находиться капитан Сэнгрэй.
Над дверью капитанской каюты висела козлиная голова, глаза которой украшали цветистые изумруды. Из-за двери доносились приглушенные крики.
Брендан положил руку на дверную ручку, но тут она стала опускаться сама. Дети быстро спрятались за стоящей рядом бочкой, когда на пороге показался первый помощник капитана Транкебар.
– Капитан действительно начал терять хватку, – пробормотал он себе под нос.
Рассеянно почесывая повязку у себя на глазу, он медленно побрел вдоль палубы.
– Мы сможем это сделать? – спросил Брендан, когда Транкебар исчез из виду.
Он снова положил руку на дверную ручку, и дети переглянулись. Брендан держал саблю, Корделия – копье, потрепанные, грязные, с ушибами и порезами, они сами теперь походили на юных пиратов. В особенности потерявший кусочек мочки уха Брендан, своеобразно посвященный в морские разбойники.
– Давайте сделаем это, – сказала Корделия.
Брендан нажал на ручку и открыл дверь.
Каюта капитана Сэнгрэя напоминала комнату знахаря, на полу было расставлено множество свечей, на стене висели полинезийские маски, два больших черных котла с закипающей черной жижей стояли прямо рядом с дверью. Посреди комнаты высился серый каменный стол, на котором лежали Пенелопа и Уилл.
Прикованные к столу цепями, они были покрыты черной сажей, как будто их только что выловили из болота. Пенелопа и Уилл отчаянно извивались, пытаясь освободиться от оков, но они даже не могли вскрикнуть потому, что их рты были заткнуты тушами мертвых угрей.
Капитан Сэнгрэй стоял склонившись над ними в той маске, которую дети видели через окно – это была крысиная маска с громадными острыми зубами и длинным носом, заканчивающимся густыми усами, как у моржа. От одного ее вида начинала кружиться голова. Капитан держал кинжал с волнистым лезвием над грудной клеткой Пенелопы.
– Друзья мои! – прогремел его голос сквозь отверстие, окруженное выбеленными зубами. – Добро пожаловать! Вы станете отличным дополнением моей коллекции костей!
Дети буквально оцепенели от увиденного. Если бы капитан Сэнгрэй не скрывался за устрашающей маской и не приковал цепями Уилла с Пенелопой, как беспомощных големов, к столу, а его каюта не производила впечатление того места, где ты был не более чем песчинкой… возможно, тогда бы они атаковали его и вывели наружу. Но сомнения порождают еще больше сомнений. Капитан явно улыбался за маской.