Кондиционер в холле, наверное, поставлен на ультра‑замораживающий режим, поэтому я начинаю дрожать и скрещиваю руки на груди в попытке согреться.
– Я бы дал тебе свой пиджак, если бы мы не находились в этой самой странной ситуации на свете, где внезапно коллеги ходят на свидания, – говорит он, и – о господи! – об этом я еще даже не успела подумать.
Наши телефоны одновременно вибрируют.
– Ох, ну ты только посмотри. «П&Д» прислали мне письмо, – говорит он.
– И мне.
– Для выпивки не рановато? Как считаешь?
***
С новым бейджем в руке я поднимаюсь в свой кабинет, где меня встречает лишь жутковатая тишина.
Какофония принтеров и разговоров по телефону исчезла. Вместо этого все звонки переадресованы на голосовую почту. А что сейчас люди могли бы ответить?
Нам сказали прийти завтра и готовиться ко всем переменам – все работники «СТМ», кто не был уволен, оказались лишены доступа к своим компьютерам и документам – но у нас, в «П&Д», доступ к нашим кабинетам есть. И чем еще тогда нам заняться?
Несмотря на чрезвычайно заманчивое предложение Картера, выпивать все‑таки слишком рано. Хотя работой никто не занимается: как выяснилось, доступа к компьютерам у персонала «П&Д» тоже нет. Все собрались группками и, нервозно глядя по сторонам, вели разговоры шепотом.
Впрочем, кто бы их стал в этом винить? Вопросы висели мультяшными облачками над головами, а людей, которые могли бы дать на них ответы, нигде не было видно. У кого сегодня еще была работа? А у кого она будет и завтра?
Я вспоминаю о самых крупных слияниях последних лет, о которых читала. Самый худший из видов – это когда все происходит очень быстро, прежде чем руководство успевает прийти к соглашению насчет всех деталей и разработать четкий план по объединению отделов и улаживанию параллельной работы. Но в нашем случае я еще несколько недель назад начала замечать всякие странности – значит, работа какое‑то время уже велась, и надеюсь, что план все же имеется.
Оглядевшись по сторонам, я замечаю множество вытянутых лиц. Большинство агентств неповоротливо, с кучей обслуживающего персонала, потому что в работу включены постоянные телефонные звонки, переписка, перекладывание бумажек с места на место и координация графиков. Это новое агентство будет неповоротливым вдвойне, и персонал – едва оставивший позади голодные студенческие дни – это понимает. Никто по домам идти не хочет, оставаться на работе дает некое ощущение контроля над ситуацией и надежду, что они могут повлиять на решение. Да и кому хочется оказаться не в курсе дел, отойдя хотя бы на шаг от своего рабочего стола?
Я иду по коридору, ни с кем не разговаривая, разрываясь между стремлением вломиться к Брэду и потребовать ответов и желанием заползти под стол. К счастью для него, Брэда так нигде и не видели: в его кабинете не горел свет, а стол стоял пустой.
В благословенной тишине моего кабинета я решаю оставить свет выключенным и без сил падаю в свое кресло. Часть меня мечтает укрыться здесь до того времени, когда будет пора идти домой. И что, придя завтра утром, я обнаружу, что все происходящее – один грандиозный розыгрыш.
Но это вряд ли. Сквозь внутреннее окно я вижу белокурую голову идущей ко мне мимо столов Дэрил. С Амелией. Ну слава богу.
– Прячешься? Хорошая мысль, – говорит Дэрил и выглядывает в коридор, прежде чем закрыть за ними обеими дверь. Застонав, она падает на мой небольшой диванчик и садится, поджав под себя одну ногу. – Надежды на Эрика пали крахом. Он тоже ничего не знает. И полюбопытствовал лишь о том, подключен ли еще торговый автомат – ему были срочно нужны сырные «Фритос». Ну, и да, он их заполучил, ура.
Амелия садится рядом и, откинув голову на спинку, закрывает глаза. Она выглядит измотанной.
– Ты в порядке? – спрашиваю я ее.
Поморщившись, она отвечает:
– Жаль, что я ничего не могла вам рассказать. Кое‑кому из нашего отдела позвонили вчера в десять вечера и сказали, что нам нужно появиться на работе как можно раньше. Я приехала в пять утра. А вам не говорила потому что бла‑бла‑бла – конфиденциальность.
Скинув туфли, она вытягивает ноги перед собой.
– Хотя я знаю не больше вашего. Очевидно, «П&Д» долгое время подглядывали на «СТМ», но их партнеры не хотели продавать компанию. Должно быть, передумали. Могу предположить, что все держалось в секрете из‑за истории с «Fairmount», когда лучшие агенты обо всем прознали и сбежали с тонущего корабля, прежде чем сделка была совершена, – она смотрит на меня. – Выходит, у тебя нюх, Нэнси Дрю.
– Так что же получается? Если мы все еще здесь, значит, работу мы не потеряли? – спрашиваю я, чувствуя, как начинает кружиться голова. – Они что‑то решили по этому поводу?
Амелия качает головой.
– Уверена, что решают, но штатного расписания по отделам я еще не видела. Все детали буду известны завтра.
Блин, ну и кошмар.
– Смотри, на Variety вышла статья, – говорит Дэрил и поворачивает свой айпад, чтобы всем было удобно читать.
«Неожиданно стало известно, что в понедельник утром одно из лучших агентств по поиску талантов «Прайс&Дики» совместно с инвестиционной компанией «Уильям Трейнер Груп» приобрело агентство «Creative Talent and Media», давно составляющее конкуренцию на рынке.
Новая компания сохранит название «П&Д» и, по словам CEO Джареда Хелмсворта, станет многопрофильной. В своем заявлении Хелмсворт сказал:
«Имея представительства в Нью‑Йорке, Лос‑Анджелесе и Лондоне, это партнерство позволит предоставлять нашим клиентам доступ к самым лучшим и креативным бизнес‑умам, что повлечет за собой больше сделок в области цифрового контента, телевидения, кино, книг, спорта, лицензирования и публичных выступлений».
Стоимость приобретения не разглашается. Вполне вероятно, что в ближайшие дни реорганизованное агентство будет вынуждено уволить сотни сотрудников, а также самих агентов, но когда Variety попытались получить от представителя компании какой‑либо комментарий, нам ответили:
«Любые предположения на этот счет пока что преждевременны».
– читать далее –
Мы сидим, погруженные в беспокойное молчание.
– Тут вроде не так много информации, – говорит наконец Дэрил, – но почему тогда мне стало еще хуже?
Амелия прикрывает глаза.
– Говорила ведь мне мама выйти замуж за богатого.
– Сомневаюсь, что тебе есть о чем беспокоиться. Ты практически руководишь своим отделом, – говорю я, а потом, повернувшись к Дэрил, спрашиваю: – Когда у тебя заканчивается контракт?
– Через полтора года, – за последний час она впервые улыбается по‑настоящему. – Могу продлить это время отпуском за свой счет. А у тебя?
В каждом агентстве свои порядки, но в «П&Д» мы заключаем с компанией контракты на определенное количество лет. И худшего времени для окончания моего трудно даже представить.
– Через пять месяцев, – отвечаю я.
В животе тяжело осела свинцовая гиря.
Могу сказать, что моим подругам никогда не стоит играть в покер, потому что от выражения их лиц мне тут же становится дурно. Уволить меня можно легко и совершенно без потерь.
Амелия быстро берет себя в руки.
– Иви, тебе не о чем волноваться. Сейчас не самое лучшее время, но все будет хорошо. Ты тут всем надерешь задницы.
– А как насчет Брэда? – напоминаю я. – Он будет вне себя от радости вышвырнуть еще одну вагину на ножках за борт.
– По крайней мере, вагину, до которой не добрался, – вставляет свои пять копеек Дэрил.
Мой смех больше похож на настороженный стон.
– Или же в следующие месяцы он будет помыкать мной, после чего просто не продлит контракт, – я откидываюсь на спинку своего кресла. – О! И это еще помимо ситуацией с Картером, – я тру руками лицо. – Я наконец‑то познакомилась с парнем, который мне нравится – натуралом не живущим с мамочкой – а он в итоге оказывается у нас на втором этаже, на общей встрече.
– Что? – глаза Дэрил увеличиваются вдвое.
Я киваю.
– Он же из «СТМ», помнишь? И похоже, что прошел первый этап отбора. Теперь работает с нами.
Амелия таращится на меня со смесью радости и шока, но Дэрил быстро находится с ответом:
– Так, для начала давайте‑ка все глубоко вдохнем. И вы‑ы‑ыдохнем. Далее. Ситуация с Картером разрулится сама собой. Давай для начала посмотрим…
Дэрил замолкает, и я в точности знаю, что она хотела сказать. Давай для начала посмотрим, будет ли у тебя завтра работа.
– Давай просто посмотрим, как все развернется, – наконец находит слова она. – И третье. Мы даже не знаем, работает ли еще тут Брэд. Никто не знает, где он. Кайли тоже куда‑то запропастилась. И если он тут не работает, твой послужной список – за исключением пары шероховатостей – по‑прежнему блестящий. Не вычеркивай себя раньше времени. У меня хорошее предчувствие.
Господи, хоть бы она была права.
***
Могу предположить, что Картер, как и я, укатал бутылку вина в одиночестве, потому и пропал с радаров.
Ну, по крайней мере, именно это я не перестаю себе говорить.
Достаточно сказать, что во вторник утром лично я оказалась не лучшей версией Иви. Мама, регулярно читающая Variety и Deadline, за вчерашний день успела позвонить семь тысяч раз. Я наконец решила перезвонить ей, забежав за утренним кофе в Verve, после того как ночью поспала максимум два часа.
– Иви, детка, – говорит она, – я уже готова к тебе выезжать.
– Мам, не надо. Я уже не дома.
– Я тебя перехвачу. Скажи, куда подъехать.
Сидя за маленьким угловым столиком, я вздыхаю. Спрашивать мне не нужно – я и так знаю, как работает ее мозг.
– Я не хочу, чтобы ты возилась с моими волосами.
Мама делала укладки практически всему городу на протяжении тридцати пяти лет. Венцом ее карьеры были эпизоды «Династии», когда она отвечала за стрижку и укладку Джоан Коллинз в 1984 году. По мнению мамы, нет таких проблем, которую не смог бы устранить хороший фен.
– Ты сразу же почувствуешь себя лучше, – говорит она, и на заднем плане я слышу песню «Доброе утро, Америка». Моя мама уверена, что даже самый плохой день вмиг улучшит свежая укладка, массаж головы и немного лака для уверенности. – Давай, я тебе подровняю кончики? У тебя так отросли волосы, и они вечно выглядят неровными на концах.
– Все будет в порядке. И мне не нужна стрижка. Постриги лучше папу. Люблю тебя. Мне пора на работу.
Хотя я понятия не имею, что меня там ждет…
Когда выхожу из кафе с кружкой в руке, телефон звонит снова. Увидев имя на экране, я перепроверяю, посмотрев на него дважды.
Картер.
– Алло?
– Привет, – говорит он, и если я не ошибаюсь, у него тоже легкое похмелье и отчаянная потребность в кофеине. – Ты как?
Мне хочется рассмеяться над его тоном. Голос Картера звучит именно так, как себя сейчас чувствую я: слой спокойствия над бушующим ураганом.
– Хорошо. И немного… устала.
– И не говори, – грубоватым голосом отвечает он. – Я хотел предупредить тебя, что утром буду в «П&Д». Мой офис уже переехал, кстати: компьютеры, документы, – все увезено. Видимо, они все сделали ночью – сразу после того как уведомили нас про слияние и об увольнении… первом из многих.
– Ой. Звучит жестоко.
– В общем, – говорит Картер, – просто хочу, чтобы ты знала. И понимаю, что это звучит странно. Мягко говоря.
Мое сердце подпрыгивает в груди. Картер очень хороший. От этого все становится еще более заковыристее.
– Ну, по крайней мере я увижу тебя завтра, – говорю я. – Как там у тебя народ с этим справляется? Стеф сказала, у Альтермана все на нервах – боятся оказаться втянутыми.
– Вчера я разговаривал с Майклом Кристофером и пошутил, что, наверное, мне придется переехать к нему в комнату для гостей, если потеряю работу, – говорит он, и мне хочется дотянуться как‑нибудь к нему через телефон и обнять. Мое агентство пусть и небольшое, но беспощадное. – Ты что‑нибудь слышала от своих?
– Мало чего. Вчера вечером пришла рассылка от имени компании, но обо всем написанном мы и так уже знаем.
Картер вздыхает.
– Так и думал.
– А ты как? Нормально?
– Бывало и получше, – он издает сдержанный смешок. – Ну, то есть у меня как минимум пока еще есть работа. В отличие от моей помощницы. Потому ее и не было на вчерашней встрече.
– Господи, Картер. Мне так жаль.
– Спасибо, – отвечает он. – Честно говоря, Бекка была потрясающей. Я и в обычный день без нее как без рук. А как пройти через все это… вообще не представляю.
Я переживаю за него, прекрасно понимая, как бы чувствовала себя без Джесс, тем более сейчас.
– Но не все так плохо, – добавляет Картер. – Похоже, я наконец встречусь со знаменитым Брэдом Кингманом.
У меня под ногами словно открылся люк.
– Прости, что ты сейчас сказал?
– Брэд Кингман.
– Но ведь он возглавляет мой отдел. Features. Не TV‑Lit.
– Я знаю, – по его голосу я понимаю, что он пожимает плечами. – Я сначала так и ответил, когда мне сказали, что у меня сегодня утром встреча. С Брэдом.
– глава восьмая –
Иви
Без пяти десять на рабочем столе звонит телефон. Не отрывая взгляда от монитора компьютера, я с облегчением вздыхаю, когда после второго гудка телефон смолкает. «Вот и хорошо, – думаю я, заканчивая писать письмо. – Сегодня ни с кем не хочу разговаривать».
Меньше минуты спустя раздается стук в дверь, и, подняв голову, я замечаю стоящую в дверях Джесс.
Она кивает в сторону телефона.
– Несмотря на выключенный свет, – Джесс показывает на внутреннее окно моего кабинета, – я знала, что ты здесь.
– Извини, – виновато отвечаю я. – Ты перестанешь меня уважать, если я скажу, что боюсь?
Засмеявшись, она входит в кабинет и закрывает за собой дверь.
– Теперь, когда дали доступ к компьютерам, все либо в LinkedIn, либо гуглят «как выжить во время слияния».
Отправив письмо, я поворачиваюсь к ней.
– Все же не понимаю, от кого и чего мы прячемся. Брэда никто не видел, а вчера творилось так много сбивающей с толку ерунды; хочется уверенности, что сегодня хуже ничего не произойдет.
Джесс осторожно покашливает, и я смотрю на нее, подозрительно прищурившись.
– Что?
– Ну, собственно, почему я тебе звонила… – она слегка морщится. Золотые сережки‑гвоздики в ее ушах поблескивают на свету, когда она крепко хватается за спинку стула, на который облокачивалась. – Он здесь. Когда ты не ответила, он позвонил мне.
– Брэд?
– Брэд.
Я тяжело откидываюсь на спинку стула.
– Вот блин.
– Он уже успел созвониться с несколькими людьми, и видимо, сейчас твоя очередь. Или, как он говорит, «На поле!»
Я издаю стон.
– Значит, он все‑таки остается.
***
Все поднимают голову, когда я иду мимо них в кабинет Брэда. Если он все утро созванивался с сотрудниками, тогда кто знает, свидетелями чего они были? Облегчению? Истерике? Слезам? Возможно все.
Я уже давно не переживаю насчет своей внешности – сей дар мною был получен, едва исполнилось тридцать – но когда вот так все на меня таращатся, я чувствую себя неуклюжей моделью на подиуме. Надо было надеть бюстгальтер, увеличивающий грудь.
Краем глаза замечаю, как несколько человек смотрят куда‑то в противоположную сторону коридора. Я поворачиваюсь.
Картер.
Темно‑серый костюм сидит на нем так хорошо, словно его вручную сшил какой‑то волшебный эльф. Обнимая плечи, ткань спускается к талии и превосходно обрамляет тело. Я дергаю вниз подол своего платья, внезапно почувствовав себя одетой как бомж.
Благодаря длинным ногам он сократил расстояние между нами всего за несколько шагов.
– Привет.
Я стараюсь фокусироваться на чем‑нибудь безопасном: на галстуке. Он синего цвета в еле заметную зеленую крапинку, и, даже не понимая головы, я знаю, как хорошо эти оттенки подчеркивают цвет его глаз.
О да… Так и есть.
– Привет, – я кожей чувствую, что за нами наблюдают. Отчего бы им не понаблюдать за этой катастрофой? На их месте я бы точно не отказалась. Никто, конечно, не знает, что всего пару дней назад я держала его пенис в руке, а теперь мы работаем вместе, но уверена – все это написано у меня на лице…
Или же они смотрят на нас не из‑за меня. Их взгляды прикованы к Картеру, который здесь новичок, при этом шикарный парень.
Я чувствую странную смесь из собственнического инстинкта и беспокойства.
– Я иду к Брэду, – мне не терпится хоть немного отстраниться от него; в офисе полным полно зевак. – А у тебя как прошла встреча?
– Еще не знаю, – отвечает он. – Была назначена на восемь, но отложилась. Так что я иду туда сейчас. Только что поговорил с Кайли.
И только в этот момент я замечаю помощницу Брэда Кайли, стоящую от нас в паре шагов и как ни в чем не бывало рассматривающую задницу Картера. Встретившись со мной взглядом, она подходит ближе. Когда Картер ей улыбается, она улыбается в ответ, а по шее и щекам разливается румянец.
Вот это я называю прямым ударом. В голове зудит пугающее предчувствие беды.
Покашляв, Кайли обходит нас, ведет к кабинету Брэда и останавливается у двери.
– Можете входить, – ее улыбка Картеру длится дольше нормального, что выглядит реально странно. Или это только кажется странным, поскольку рядом нахожусь я, таращась на нее, словно своими взглядами на него она нарушает закон. – Он ждет вас обоих.
– Прошу прощения, Кайли, – говорю я, – ты сказала, он ждет нас обоих? То есть… вместе?
– Все верно.
– А ты знаешь, почему? – память подсовывает мне образ члена Картера в моей руке. Он кончил мне на…
Я трясу головой. Брэд никак не смог бы об этом узнать, но это единственная причина, которая приходит мне на ум.
– Не‑а, – она смотрит то на меня, то на него. – А что, есть проблема?
– Никаких проблем, – Картер жестом дает мне понять, чтобы я заходила. – Спасибо, Кайли.
– Всегда пожалуйста, – она поднимает два больших пальца вверх и шепотом добавляет: – Ты справишься!
Вселенная, ты что, издеваешься надо мной?
Неловко покашляв, Картер держит взгляд опущенным, пока я прохожу мимо него, после чего мы оба оказываемся в кабинете Брэда.
Вокруг Брэда всегда есть эта аура – ну, та, которая дает понять, что он чуточку лучше, в разы умнее и гораздо сильней связан с этим городом, чем его собеседник. Еще он большой мастер запугивать людей, когда смотрит прямо на тебя во время разговора. Если же настала ваша очередь говорить – и если вы достаточно важны, чтобы он вообще стал слушать – то он будет слушать так, будто вы самый интересный человек на свете. Но будьте готовы: начав, вы должны точно понимать, о чем хотите сказать. Если вы в его кабинете, и разговор закончен – уходите быстро. Вежливые разговоры ни о чем он не практикует, а сплетнями не интересуется.
Но едва Картер переступает порог его кабинета, из‑за стола, чтобы поприветствовать его, поднимается Брэд Кингман, которого я ни разу не видела.
– Картер, – широко улыбаясь, говорит он. Обойдя стол, протягивает ему руку. – Рад знакомству, сынок.
Сынок?
Застигнутый врасплох и чуть было не попятившийся, Картер быстро берет себя в руки.
– Я тоже рад знакомству, – отвечает он. Развернутые плечи, высоко поднятый подбородок, крепкое рукопожатие. Картер выглядит спокойным.
Неплохо подготовился, молодец.
Хлопнув его по спине, Брэд жестом показывает ему на стул напротив рабочего стола. Потом поворачивается ко мне и говорит:
– Иви, тут был настоящий сумасшедший дом, да?
Он пододвигает мне второй стул, и я улыбаюсь в ответ.
– Еще какой.
Обойдя свой большой и дорогой стол из дерева ореха, Брэд какое‑то время рассматривает нас.
– Вы знакомы?
Посмотрев на Картера, я вымученно улыбаюсь.
– Да, знакомы.
– Видишь, об этом я всегда и говорю, – говорит Брэд. – Команда. Картер, я хочу, чтобы ты знал, что Иви здесь стала моей младшей правой рукой. Если у тебя возникает любой вопрос и любая просьба, Иви – наша главная девочка, к которой ты должен обратиться. Понимаешь?
Я чувствую, как начинают гореть щеки от такой смеси комплимента и подчеркнутого отношения с высока.
– Конечно, – бросив на меня немного смущенный взгляд, отвечает Картер. – Я знаю ее как готовую помочь.
Постучав костяшками по столу, Берд откидывается на спинку своего кресла.
– Рад слышать. Итак. Если бы я хотел догадаться, что происходит этим утром в ваших головах, то сделал бы предположение о недопонимании происходящего. Я прав?
– Совершенно прав, – со смешком отвечает Картер.
– Это я понимаю. Правда, – Брэд подается вперед и складывает руки перед собой на столе. – Иви попозже расскажет тебе, что я имею в виду, когда говорю о команде. А здесь, в «Прайс&Дики», мы сильны ровно настолько, насколько силен наш самый слабый игрок. Верно, Иви?
– Верно, Брэд, – сквозь зубы соглашаюсь я.
– То есть мы хотим, чтобы каждый игрок блистал. Я позвал вас сюда вдвоем по нескольким причинам. Во‑первых, считаю вас обоих лучшими из всех. Я наслышан о тебе, Картер. Поэтому и притащил тебя из TV‑Lit: твое место здесь, в Features. А вдвоем вы поднимете наш отдел на прежнюю высоту, – он достает из стопки два нижних файла и один из них открывает.
– Ты начал в качестве технического сотрудника по финансовым вопросам в рекламном бутик‑агентстве в Нью‑Йорке? – спрашивает Брэд, и Картер кивает. – И чему ты там научился?
Поерзав на стуле и глянув на меня, Картер возвращается вниманием к Брэду. Я не знала об этом.
Очевидно, есть немало всякого, о чем я не знала. Вот, например, номер один: узнавать подробности о своем потенциальном бойфренде во время недвусмысленного допроса с пристрастием в кабинете босса.
– Конечно же, я услышал немало сплетен, – говорит Картер и расслабленно улыбается. – Там работали агенты, которые говорили и вели себя так, словно все всех касалось.
На мой вкус, он словно зачем‑то обесценивает себя и по‑прежнему не раскрывает карты. И если я не ошибаюсь, Брэд это тоже понимает.
– И все? – интересуется Брэд.
Картер секунду медлит.
– Это был хороший способ узнать, наблюдая со стороны, как люди справляются с давлением. Изучив реакции каждого, можно спрогнозировать, кто и как себя поведет, когда начнется полный пиздец.
Брэд улыбается, а поскольку я знаю Брэда, то могу сказать, он позабавлен небрежной способностью Картера ругаться. Кстати, он бы поморщился и отчитал меня, скажи я такое. Меня начинает подташнивать. Я знала, что Картер обаятельный, но втайне надеялась, что это всего лишь результат моего желания с ним переспать. Как видно, нет, потому что он и Брэда очаровал.
– Чтобы пробиться наверх, начинать нужно снизу, – кивая, говорит Брэд.
Картер улыбается, и его харизма словно брызжет в разные стороны.
– Что‑то типа того.
Сделав пару заметок, Брэд поворачивается ко мне.
– Иви может уговорить кого угодно на что угодно. Тебе стоит перенять это умение, Картер. Много кто может быть хорошим агентом, но чтобы найти талант и тем более удержать его – на такое способен только особенный. У Иви случались неудачи, – он делает многозначительную паузу, – но по большей части она доказала, что заслуживает своего места рядом с большими мальчиками. Черт, да она обучала нескольких лучших агентов в этом городе.
Прикусив язык, я молчу. Открыто расхваливать меня – это так непохоже на Брэда. Мысленно готовлюсь, гадая, к чему он клонит.
– Я уже сказал, что считаю вас лучшими, но все же должен быть честен. Сомневаюсь, что мы можем оставить обоих…
– Что? – одновременно восклицаем мы.
Брэд поднимает руки, давая понять, что еще не закончил.
– У вас сопоставимые зарплаты – поэтому я и вызвал к себе вас обоих – так что сомневаюсь, сможет ли «П&Д» себе позволить обновить два ваших контракта. Не в Лос‑Анджелесе, по крайней мере.
Мы с Картером ошарашенно смотрим прямо перед собой. Я чувствую, как краснеет лицо, а в животе все завязывается узлом. Я старше Картера на пять лет и так или иначе занята в этом бизнесе с девятнадцати. Судя по тому, что видела, Картер, наверное, отличный агент, но в Лос‑Анджелесе он всего два года, а в моем отделе вообще новичок. Только что пришел в буквальном смысле. Это в каком таком мире мы сопоставимы? Просто потому, что он мужчина? Не знала, что пенисы настолько ценны.
– Брэд… – с мрачным выражением лица начинает Картер. Я сжимаю руки в кулаки и заставляю себя сделать глубокий вдох.
– Еще точно не решено, что один из вас подвинет другого, – добавляет Брэд, – но буду честен: похоже на то. Нам всем нужно будет поработать и решить, кто лучше впишется в обновленную команду Features‑отдела.
– Не понимаю, – говорю я. – «П&Д» одно из самых успешных агентств в стране. Почему нельзя оставить нас обоих? – бросив взгляд на Картера, я снова поворачиваюсь к Брэду. – Брэд, посмотри на мою прибыль, она превышает…
– За минусом одной маленькой кочки в виде твоего «Знаменательного дня», – высокомерно кивнув, добавляет Брэд, и я сажусь ровнее. Да пошел он! Какого хрена упоминать об этом сейчас? – Слушай, девочка. Простой факт: доходы кинобизнеса падают. А расходы на него растут. В ситуациях, подобных этой, и прибегают к сокращениям штата. Такие дела. Вы двое не единственные пострадавшие.
Я поворачиваюсь в сторону Картера. Он смотрит прямо на Брэда.
– Когда вы сказали «Не в Лос‑Анджелесе», – осторожно начинает Картер, – это означает, что тому, чей контракт здесь не будет продлен, будет предложена должность в Нью‑Йорке?
Брэд кивает.
– Конечно. Есть такая возможность. В идеале должны быть две позиции здесь, но об этом слишком рано говорить. Обо всем этом.
Мы оба молчим. Я смотрю в одну точку на огромной полированной деревянной поверхности стола Брэда. Жаль, что я не могу нажать на рисунок сучка, как на кнопку, и смыть всю эту ситуацию в унитаз.
– Чего я от вас обоих жду в краткосрочной перспективе, – привлекая мое внимание, говорит Брэд, – так это выбросить происходящее из головы. У каждого из вас пока что есть контракт с «П&Д», а потом мы их снова рассмотрим. Иви, у тебя осталось пять месяцев до истечения срока. С Картером мы заключили контракт на полгода. К моменту заключения нового место будет только для одного. Но при этом вы не конкуренты. Не совсем.
Слова «не совсем» – словно падающие с десятиметровой высоты кирпичи.
– Картер, познакомься с агентами, персоналом поддержки, – продолжает Брэд, привычно не обращая внимания на реакцию собеседников на свои слова. – Пообщайся с приехавшей сюда нашей командой из Нью‑Йорка. Попробуй предвосхитить реакцию твоих прошлых клиентов и найди возможность оставить их у себя – и мы еще поговорим об этом на следующей неделе, – он поворачивается ко мне. – Иви, удержать твоих клиентов не будет большой проблемой, ведь они изначально были в «П&Д», поэтому я буду рад, если ты поможешь Картеру осмотреться и обо всем ему расскажешь. Может, познакомишь его с кем‑нибудь из коллег или полезных контактов.
Мне становится дурно. Так же, как и в случае с Джоном Файнманом, Брэд заставляет меня поделиться с коллегой своими нелегко доставшимися контактами. И не просто с коллегой: с Картером, моим новым почти бойфрендом, с которым я «не совсем» буду конкурировать за рабочее место.
– Конечно, – отвечаю я. Ну а что еще я могу сделать?
– Картер, – поворачиваясь к нему, говорит Брэд. – Твоей харизмы более чем достаточно, чтобы захватить весь этот город, и я думаю, ты это сделаешь. Слушай Иви, учись у нее; она знает, о чем говорит. Считаю, что из вас – пусть и временно – получится замечательная команда, – откинувшись на спинку стула, добавляет он. – Постарайтесь увидеть все это в таком ключе.
Он улыбается, потом подается вперед и, опершись на сцепленные руки подбородком, терпеливо смотрит на нас холодным взглядом.
Брэд Кингман разговор с нами закончил.
***
Выйдя в коридор, каждый из нас изучает взглядом пол, стены, рабочие столы сотрудников в стороне. Кажется, нам не просто есть что сказать после встречи – нереально много есть чем поделиться. Но как ни странно, несмотря на удовольствие от встречи с ним, от воспоминаний о его поцелуях и его пенисе, Картер – это последний человек, с кем мне сейчас хочется разговаривать.
Я вижу, как он напряжен. В общем‑то, мы оба напряжены. Но мне сначала нужно все уложить в своей голове, прежде чем начинать помогать ему осваиваться.
– Невероятно, – тихо присвистнув, замечает он.
– Согласна, – мне приходится заставить себя отвести взгляд от его напряженной челюсти.
– Когда я услышал о слиянии, мой самый большой страх был, что будет трудно работать вместе с моей недавно появившейся девушкой.
От его слов мое сердце ухнуло куда‑то вниз.
– Но сейчас все это… – покачав головой, он проводит рукой по своим густым волосам. – Мне необходима эта работа. Я переехал сюда ради этой работы.
– А здесь вся моя жизнь, – напоминаю я ему. – И в «П&Д» я работаю уже пять лет. Я понимаю, что вся эта ситуация для тебя просто жуть, но я много работала над созданием связей в этом городе. Я строю здесь свою карьеру.