— Я… Go мной всё хорошо. — Майк перевел дух. — Нервы ещё пошаливают иногда… Мне уже лучше! — Он вернулся на своё место, но на стол предпочел больше не смотреть. — Я в порядке, да, в порядке… все под контролем…
Вставленная в ухо одного из солдат гарнитура рации тихо зашипела неразборчивой фразой, и оба военнослужащих потянулись к висящим на поясах, утепленным, армейским шлемам.
— Мы можем идти, — сообщил один из них, натягивая лицевую маску. — Скоро начнется погрузка. Советую включить обогрев, снаружи минус пятьдесят семь, с утра сильно похолодало. — Он надел шлем и набросил поверх него капюшон арктического снаряжения.
В центральном коридоре оказалось практически пусто, и к выходному тамбуру они вышли быстро. Едва Майк миновал мощные струи тепловой завесы, отделяющие зев распахнутых ворот от ослепительно белой с непривычки, снежной бесконечности, до его слуха донесся грохот сражения. Он вышел из ворот и остановился, щурясь от ярких бликов отражающегося от снега солнца. С отвыкших от естественного света глаз внутрь очков покатились слезинки, и несколько секунд ему пришлось стоять на месте, прищурив глаза и адаптируясь к обстановке.
— Где вездеход? — услышал он голос одного из своих провожатых, обращающегося к кому-то ещё.
— Застрял у шаттлов, — ответили ему. — Ждёт прибытия БТР сопровождения. Там опять зашевелились мутанты, гражданской технике запрещено передвигаться без армейского прикрытия. Чертовы твари! Четвертые сутки не можем от них избавиться, чуть что — зарываются в снег и уходят! И тепловые ловушки не помогают — мутанты уже не клюют на эту приманку!
— Сэр, нам лучше вернуться за тепловую завесу! — Солдат взял его под локоть. — Тут небезопасно.
После долгого нахождения в тепле лазарета царящий вокруг Холод чувствовался сильнее обычного. От быстро накаляющегося на морозе пластика очков повеяло чем-то невидимым и ледяным, и Майк подумал, что совсем не против последовать совету военных. Он сделал шаг назад, но тут же остановился, осознав смысл услышанного. Неужели безногий был прав?
— Подождите минуту! — Майк сморгнул застывающие на ресницах слезинки. — Он сказал, что бои с мутантами идут четвертые сутки? Так когда же закончился буран?
Майк решительно выдернул руку из хватки солдата и внимательно осмотрелся.
Подступы к Барбекю представляли собой целый лабиринт из сомкнутой друг с другом, вышедшей из строя техники, покрытой остатками кровавого льда, который явно пытались долбить и соскабливать. Видимо, военные отбуксировали сюда весь погибший транспорт, что оказался в непосредственной близости, и составили из него заграждения, предназначенные затруднить монстрам приближение к АЭС. Внутри образовавшегося укрепрайона снег был плотно утрамбован танковыми гусеницами арктического типа, с сильно увеличенной шириной траков. За разбитыми машинами, словно за баррикадами, засели не меньше трех десятков солдат, осматривающих окрестности через прицелы винтовок и пулеметов. Несколько левее накатанной колеи непривычно-зеленой вереницей стояла пятерка небольших минометов, возле которых сноровисто суетились расчеты.
Командующий ими офицер взмахнул рукой, и заряжающие синхронным движением вложили в стволы пузатые тела мин. Батарея оглушительно громыхнула, посылая заряды в небо, и Майк невольно отшагнул, разворачиваясь в сторону их предполагаемой цели.
За укрепрайоном из мертвой техники повсюду, насколько хватало беглого взгляда, снежная поверхность не имела и фута ровного пространства. Всё было перепахано следами человеческих сапог, звериных лап и колес бронетранспортеров и покрыто сотнями заледеневших лужиц, пятен и брызг крови. В разных сторонах виднелись беспорядочно разбросанные, исцарапанные когтями остовы погибших вездеходов и боевых машин, до половины занесенные снегом. Замороженные строения Реактора, подступы к которым оказались густо засыпаны мелким ледяным крошевом из замерзшей крови, зияли провалами входов, лишенных дверных створ. Внутри некоторых из них виднелись армейские палатки и костры, разведенные в бочках из-под горючего.
Расположенные на покатых крышах строений пулеметные гнезда прицельно били в сторону бункера, на который вела наступление целая армия.
Серую бетонную коробку бункера в устоявшемся штиле было хорошо видно даже отсюда, и Майк вздрогнул при виде этого жуткого зрелища: прилегающее к его распахнутым воротам пространство являлось одним большим катком из кровавого льда, каждый сантиметр стен выщерблен пулями. Некогда смонтированное на поверхности крыши оборудование изломано и увешано обрывками снаряжения и одежды, образующими десятки окровавленных гнезд, высоко над которыми со злобными криками кружила огромная стая белесых птиц. Четыре танка, полдюжины бронетранспортеров и два броневика на воздушной подушке широким полукольцом продвигались к бункеру, утюжа целое море беснующихся мутантов. За техникой густыми цепями двигалась пехота, затянутая в арктическое снаряжение, без умолку гремели выстрелы и сверкали вспышки разрывов. Десятки монстров, рвущихся добраться до человеческой плоти, выпрыгивали из-под снега и яростно бросались на людей, но попадали под шквальный огонь и зарывались обратно. Залитая заледеневшей кровью снежная поверхность быстро покрывалась дымящимися тушками зверья, бьющегося в предсмертных конвульсиях, но их соплеменники не спешили бросаться на лёгкую добычу. Разношерстные стаи монстров, истерично визжа, мчались к бункеру и исчезали в его окровавленном зеве, но им на смену изнутри выплескивались новые монстры. Цепочка минометных разрывов легла возле самого входа, расшвыривая в разные стороны фонтаны кровавых ледяных обломков и разорванных на куски мутантов, и командир минометной батареи что-то произнес своим подчиненным.
— Прекратить огонь! — слабо донеслось до Майка сквозь звон в ушах. — Можем накрыть своих, атакующие подразделения приближаются к бункеру!
— Сэр! — Сопровождающий солдат вновь взял его за руку. — Зайдите в бункер! Мы дождемся вашего вездехода внутри! Здесь могут появиться мутанты! Идемте, сэр!
Его напарник смерил Майка красноречивым взглядом и, обойдя вокруг, встал рядом и бесцеремонно подхватил его за загипсованную руку.
— Идемте, сэр, — повторил он фразу своего коллеги. — Это для вашей безопасности!
Его рация зашипела неразборчивой фразой, солдат утвердительно ответил и отпустил Майка.
— Вездеход вышел к нам, — объяснил он напарнику. — Будет через десять минут.
Мутантов отбросили в пустошь, погрузка продолжена. Подождем. — Он поднял подбородок, вглядываясь в кипящее у бункера сражение.
— Сегодня всё это дерьмо закончится! — заявил один из военных, держащих оборону за разбитым пулеметным вездеходом с оторванной башней. Судя по эмблеме на рукаве, это был офицер. Кажется, именно он разговаривал с охранниками Майка, когда те вышли наружу. — В штурме участвует тысяча бойцов, у нас огнеметы и разрывные пули, мы истребим тварей, что засели в бункере, а потом разыщем и перебьем всех остальных!
— Тысяча человек? — изумился Майк. — Разве у нас есть столько шаттлов?! Но где же такое количество людей пережидало буран? Барбекю не вместит и половины…
— Пятьсот рейнджеров прибыли сюда три часа назад из Новой Америки, — не оборачиваясь, ответил офицер. — Остальные силы накапливались здесь в течение недели, командование подготовило штурм по всем правилам! Максимум через пять часов бункер, да и весь Реактор, будет очищен от мутантов. И рейнджеры успеют вернуться домой до наступления темноты. А там и наша очередь недалеко!
— Медведь! — выкрикнул командир минометчиков, приникший к биноклю. — Ещё один! Трое! Четверо! Да сколько же там этих тварей?! Мы же перебили их всех ещё позавчера!
Майк мгновенно похолодел от страха и невольно поднялся на цыпочки, пытаясь разглядеть смертельно опасных мутантов. Из черного зева бункера, расшвыривая бегущее навстречу зверьё, вырвалось несколько здоровенных косолапых силуэтов. Рёв монстров был слышен даже отсюда, и он затаил дыхание, мгновенно вспоминая скрежет рвущегося металла и отлетающую высоко вверх, оторванную пулеметную башню вездехода. Но на этот раз чудовищные твари на своей шкуре испытали всю мощь человеческого интеллекта. Пушки легких танков одновременно сплюнули огнем, окутываясь клубами дыма, и ближайшего медведя буквально разорвало надвое. Мчащийся за ним монстр получил снаряд точно в грудь, и его тело, мгновенно ставшее безвольным кулем, по инерции покатилось кубарем дальше, разбрызгивая густые потоки крови из сквозной дыры в грязно-белой туше. Остальные медведи, не переставая злобно реветь, повернули назад. Пулеметы боевой техники сосредоточили огонь на последнем из них, и Майк увидел, как от мчащегося за своим собратом в бункер монстра отлетают куски шерсти и окровавленной плоти. У самого порога монстр споткнулся, переходя на медленный неуверенный шаг, и рухнул прямо посреди входа.
— Да! — заорал Майк. — Подохни! Подохни! Подохните все! — Он злорадно осклабился, глядя, как остальное зверье со всех сторон бросается спасаться бегством.
Большинство мутантов устремилось в бункер, сталкиваясь и грызясь друг с другом, некоторые зарывались под снег и пытались уползти прочь, подальше от приближающейся смерти. Место боя стремительно опустело, и наступающие подразделения быстро достигли входных ворот, оставляя за собой усеянное звериными тушками, кроваво-снежное поле. Техника быстро окружила вход, беря на прицел подступы к бункеру со всех сторон, и отряды рейнджеров начали осторожно заходить внутрь.
— Наш вездеход! — один из солдат указал рукой в противоположную сторону, и Майк обернулся.
Оборудованный колесами низкого давления, транспорт двигался в сопровождении бронетранспортера на воздушной подушке, и за поднимаемым им снежным облаком Майку едва удалось разглядеть темные силуэты шаттлов, выстроившиеся вдали. Завесы видно не было, то ли от неё вообще ничего не осталось, то ли, сильно занесенная снегом, она сливалась с бесконечной белой пустошью, но ракетопланы явно стояли гораздо дальше сектора Аэродром. Приглядевшись, Майк насчитал двенадцать крылатых машин.
Если судить по рассказам старого Джеймса, Новая Америка прислала сюда почти весь свой парк дальней авиации. Сломанная ключица неприятно заныла, и он болезненно скривился. Память вновь вытолкнула наружу леденящие душу воспоминания, и Майк затряс головой, отгоняя страшные видения. Похоже, броневики на воздушной подушке ещё долго будут вызывать у него зловещие ассоциации…
Бронетранспортер остался у въезда в укрепрайон, вездеход сбавил скорость, вкатился внутрь и некоторое время полз по лабиринту из мертвой техники. Наконец-то весь этот ужас заканчивается, мелькнула счастливая мысль, но ей на смену тут же пришла другая: ещё не весь. Майк поправил правой рукой бесчувственную левую, безвольным бревном висящую на перевязи. Где-то в глубине души сознание уколола тонкая игла страха. А вдруг медики ничего не смогут сделать?! А вдруг он на всю жизнь останется инвалидом?! Он торопливо подавил панику, пока она не разрослась вновь. Лечащий врач гарантировал, что в Новой Америке медики решат эту проблему, поэтому…
«Он остался без руки», — тихим шелестящим шепотом произнес позади инженер Мартинес.
«Бывает и хуже», — на грани слышимости ответил ему Перес откуда-то сбоку.
Майк судорожно дернулся, затравленно озираясь вокруг, но кроме подходящего к нему солдата-сопровождающего никого не увидел.
— Что вы сказали, сэр? — уточнил тот. — Я не расслышал. Говорите громче, через капюшон плохо слышно. Вам помочь зайти в вездеход?
Он протянул руку, собираясь подхватить его под локоть, и взгляд Майка уперся во вшитый в рукав арктического снаряжения термометр, демонстрирующий отметку в минус пятьдесят градусов. Майк рывком содрал с головы капюшон и зашарил глазами по прозрачному небу.
«Смышленый парень, — едва слышно похвалил его бригадир Уокер. — Сообразил»…
Место, где возникнет Воронка, Майк увидел сразу. Гигантский вьюн, пока ещё совсем призрачный, с почти беззвучным шелестом сворачивался из стремительно мутнеющих, воздушных толщ прямо над полем недавнего боя. Кто-то из засевших на крышах пулеметчиков что-то надрывно кричал, указывая рукой в небо. Недавно кружившие в нем, уродливые птицы камнем пикировали вниз, с размаху вбиваясь в снег и исчезая из виду. Рация солдата взорвалась многоголосыми воплями, выкрикивающими всего одно слово, но Майк этого уже не слышал. Он вырвался из рук сопровождающего и что есть силы ринулся бежать, подгоняемый только одной мыслью: успеть внутрь.
Необходимо любой ценой успеть внутрь. Иначе смерть. Майк огромным прыжком влетел в тепловую завесу, сбивая с ног идущих навстречу людей, и бросился дальше. Он пробежал ещё несколько шагов, и исполинский ледяной таран врезался ему в спину, с огромной скоростью вбивая в темноту.
Громкий дробный стук где-то перед самым лицом вернул его сознание в реальность. Майк открыл глаза и понял, что стучат его собственные зубы. Тело сотрясалось от дрожи, отчаянно подавая впавшему в беспамятство мозгу сигнал о смертельно опасном переохлаждении. Пальцы охватила тупая резь, словно он окунул их в ледяную воду, лицо одеревенело, утратив подвижность, носовые пазухи при каждом вдохе обжигало жестоким холодом. Понять, работает обогрев или нет, было уже невозможно, необходимо как можно быстрее найти теплое укрытие, и времени у него почти не осталось, это пульсировало у него в голове с предельной ясностью. Майк попытался подняться, опираясь на здоровую руку. Встать удалось не сразу, голова сильно кружилась, донельзя замерзшие ноги слушались плохо, тупая боль от сковавшего тело ледяного савана всё сильнее давила на плывущее сознание. Дважды он падал, опрокидываемый мощными ударами ветра, и пришлось буквально вползать вверх по стене, чтобы оказаться на ногах.
Оказалось, что он всё ещё находится в центральном коридоре первого этажа АЭС, рядом с переборкой, у громко хлопающих на ветру дверей во второй отсек. Порывы урагана, врывающиеся в здание, мгновенно преодолевали расстояние в полсотни метров, и, судя по окружающей темноте, все осветительные приборы уже полопались от запредельного перепада температур. Надо зайти за переборку и закрыть за собой двери, пока он не замерз заживо. Майк, опираясь плечом на стену, двинулся вдоль переборки к дверям, но тут же упал, споткнувшись обо что-то в темноте. Он рухнул на что-то мягкое и тонкое, под которым ощущалась твердая основа, и ухватился за это здоровой рукой, стремясь подняться. Перчатка скользнула по синтетике, и Майк разглядел во мраке замерзший человеческий труп. Тело внутри арктического снаряжения превратилось в цельную ледяную статую и застыло в позе ползущего к укрытию человека. Новый порыв урагана, ворвавшийся в центральный коридор, швырнул поднимающегося Майка на труп, и он перелетел через мертвеца, ударяясь в другого покойника. Этот человек замерз прямо в дверях, и его труп, ставший промерзшей глыбой, мешал им захлопнуться. Почти не ощущая собственных ног от студеной тупой боли, Майк вцепился в мертвое тело и потянул его на себя, хрипя от обжигающего холода в онемевших пальцах. Труп удалось вытащить из дверей, и новый удар проникшего с улицы ледяного воздушного потока бросил Майка в распахнутый вход. Он влетел за переборку и упал, чувствуя, как скованные лютым морозом конечности теряют последние крохи чувствительности.
Позади него с громким стуком захлопнулись двери, и в закрытые створы тотчас врезался новый воздушный поток, стремясь выгнуть их подобно парусу. Раздался хруст лопающегося пластика и скрежет металла, но двери выдержали.
Майк поднялся на замороженные ноги, словно на ледяные протезы, и побрел вперед, переставляя их, как ходули. Где-то дальше тускло пробивался слабый свет, и это был шанс. Он брел, словно зомби, спотыкаясь о трупы, падая, поднимаясь, спотыкаясь вновь… Через минуту его тело замерзло настолько, что перестало дрожать и чувствовать.
Встать на нога уже не получалось, и он полз на четвереньках, волоча за собой поврежденную руку, и перелезал через попадающихся на пути, заледеневших мертвецов, пока не уперся в переборку следующего отсека. Свет, на который он шел, оказался аварийным указателем входа, расположенным над дверьми, и Майк, не в силах оторвать от пола руку, принялся бить в дверную створу головой, совсем не ощущая ударов. Если не откроют быстро, то очень скоро ему станет всё равно…
Но ему открыли. Дверь распахнулась, чьи-то руки втянули его внутрь, и вход поспешно захлопнули. В тусклом свете аварийного освещения Майк увидел нескольких человек в арктическом снаряжении, пристегнутых друг к другу страховочными тросами.
— Сколько? — спросил кто-то глухим голосом, невнятно пробивающимся через лицевую маску.
— Три тридцать пять! — ответили ему. — Больше ждать нет смысла. Никто не придет. Воронка ударила при открытых воротах, многие даже не успели включить обогрев!
— Но он же выполз! — возразил первый, укладывая Майка на носилки. — Ждем ещё пятьдесят секунд! Ветер прекратился, может, Воронка сместилась! Кто-нибудь сумеет доползти!
— Прежде чем внешние термометры вышли из строя, монитор показал минус сто шестьдесят два градуса по Цельсию! — нервно заявил второй. — Такого ещё никогда не было! Ионосфера меняется всё сильнее, реагируя на слабую накачку! При такой температуре про обычные четыре минуты десять секунд можно забыть, это почти жидкий азот! Надо уходить на нижний уровень, пока обогрев ещё держит тепло!
— Ладно, тащите его вниз! — Первый отстегнул от поясного карабина страховочный трос. — Я подожду немного и вернусь!
Носилки оторвались от земли, и Майк понял, что его уносят в глубь коридора.
Спустя пару минут его доставили в теплое помещение нижнего уровня, ещё через пять к промерзшим конечностям начала возвращаться чувствительность. Едва не отмершие нервные окончания вспыхнули жуткой болью, и почти четверть часа Майк орал, катаясь по полу под пытками разрывающих психику мучений. Потом боль в ногах и руке сменилась сильным жаром, и он попытался расстегнуть мгновенно превратившееся в пекло, арктическое снаряжение.
— Не делай этого, парень! — Кто-то остановил его руку. Оказывается, все это время в одном с Майком помещении находились люди. — Застудишься! Просто отключи обогрев и выпей это!
Его прислонили к стене и дали горячую кружку с жидкостью, источающей сильный больничный запах. Майк сделал несколько глотков и закашлялся, содержимое кружки показалось обожженному холодом пищеводу кипящим маслом.
— Как вас зовут? — Перед Майком возник замдиректора Полярного Бюро Коэн. — Вы пришли снаружи? Вы видели, что с шаттлами? Они успели взлететь?
— Я Батлер, сэр… — Майк тяжело хватал ртом воздух. — Майк Батлер, бригада Уокера… Я не знаю про шаттлы… Я должен был улететь домой, у меня омертвела рука, врач сказал, что вылет через пару часов… Воронка пришла, когда я садился в вездеход у входа в Барбекю… Я успел забежать в здание, но я ничего не видел. Я закрыл двери второго отсека и добрался до третьего…
— Вы молодец, мистер Батлер! — безразличным тоном произнес Коэн. — Вы заперли двери и создали дополнительную преграду перед холодом. Это увеличило наши шансы. — Он отошел от Майка и посмотрел на стоящего в дверях человека в арктическом снаряжении с армейскими знаками различия: — Вы починили радиостанцию? Мне нужна связь, немедленно!
— Радиостанция в порядке, сэр, — ответил тот. — Но связи нет. Снаружи запредельно низкая температура, внешние антенны не работают, вещества изменили свои свойства, даже металлы ведут себя иначе, я не знаю, на каком именно участке не проходит сигнал. Придется ждать, пока Воронка не разрушится. До тех пор я бы даже на верхний уровень не поднимался!
— Ваши люди успели установить ретранслятор внутри бункера? — Правый глаз Коэна дергался в нервном тике, выдавая эмоции внешне спокойного хозяина. — Вы вышли на связь с Вахтенным директором Грином?
— Ретранслятор был установлен, — подтвердил военный. — Но директор Грин на запросы не ответил. Сейчас от ретранслятора мало толку, его разместили сразу за входом в бункер. Если снаружи минус сто шестьдесят, работать он не будет. Я буду молиться за то, чтобы он вообще сохранил работоспособность после такого… Я всегда был уверен, что подобных температур на нашей планете быть не может!
— Продолжайте вызывать Грина и Новую Америку! — Глаз Коэна задергался ещё сильнее. — Этот ретранслятор изготовлен специально для работы при низких температурах! У него имеется собственный обогрев! Установите связь с Грином, он может управлять ХААРПом из Командного Центра! Пусть подаст на антенное поле штатное питание! Накачку на полную мощность! Его научная команда должна убрать отсюда эту Воронку и стабилизировать Полярный Круг! Новая Америка должна прислать сюда шаттл! Продолжайте вызывать, майор! Это приказ! Ступайте!
— Сэр, слушаюсь, сэр! — голосом безмозглого солдафона отчеканил военный и исчез за дверьми. Судя по взгляду, которым он скользнул по потолку, слова Коэна представляли собой полнейший вред, охваченного молчаливой истерикой человека.
Майор не ошибся. Связь появилась лишь к исходу четвертых суток, когда состояние укрывшихся на нижнем уровне АЭС людей было близко к критическому. Ни один из внешних приборов не пережил Воронку, система отопления верхнего уровня не выдержала переохлаждения и вышла из строя в первые же минуты, и покидать нижний уровень никто не решался. Понять, закончился ли ураган, было невозможно, запасы воды и пищи подошли к концу, почти все выжившие оказались больны в той или иной степени и отправляться на разведку обстановки наотрез отказывались. Несколько уцелевших военных, объединившись в команду, поднялись на верхний уровень в хранилище продовольствия и лазарет, превратившийся в кладбище заледеневших трупов, но продвигаться к выходу не рискнули, обогрев снаряжения быстро сдавался под натиском холода.
Известие о том, что Новая Америка ответила на вызов радиста, Майк встретил в горячечном полубреду. После переохлаждения его болезнь вспыхнула с новой силой, и он едва держался на ногах, большую часть суток проводя лежа, укутавшись в ворох одеял.
Узнав о новой чудовищной трагедии, радист американского узла связи впал в шоковое состояние и прямо в эфире зашептал молитву. Его быстро заменили, и на связь вышел директор Бюро лично. Первое, о чем он спросил, было состояние АЭС. Узнав, что нижний уровень, вмещающий в себя все жизненно важные элементы функционирования отремонтированного энергоблока, не пострадал, директор заговорил спокойнее. Он сообщил, что ни один из шаттлов не вернулся и страна спешно готовит к полету оставшуюся пару ракетопланов, пожелал выжившим стойкости, терпения и не терять веры, после чего велел беречь энергоблок как зеницу ока и отключился.
Шаттлы пришли на следующий день, но прибывшие на них спасательные отряды пробиться к выжившим через стаи мутантов не смогли. Бронетранспортерам удалось дойти до ворот АЭС, но едва десант покинул броню и вошел в ворота, твари атаковали людей в огромном количестве. Спасатели понесли тяжёлые потери, были вынуждены отступить и вернуться в Новую Америку. Директор Полярного Бюро вновь вышел на связь, призвал к мужеству и поклялся, что в ближайшие дни проблема будет решена.
После этого Коэн несколько раз проводил с ним закрытые сеансы связи, содержание которых разглашать не стал. В итоге он объявил, что всё, что требуется от уцелевших полярников, это не выходить дальше третьего отсека верхнего уровня и поддерживать отремонтированный энергоблок в штатном состоянии. Это заявление было встречено молчанием. Терзаемый обострившимся воспалением легких, Майк, обычно не двигающийся с места и не реагирующий на указания Коэна, на этот раз скривился от внезапной вспышки иронии, перемешанной со злобой. Их тут за идиотов держат, что ли?!
Кто попрется за третий отсек, если даже через переборку слышно, как там воют и скребутся мутанты, пытаясь рыть подкоп к людям сквозь бетонный пол?!
Кто плюнет на работоспособность энергоблока, если его энергия есть единственное, благодаря чему все они ещё живы? Отопление, освещение, очистка воздуха от углекислого газа, подзарядка элементов питания снаряжения, подача тока на защищающую двери решетку — да всё, всё зависит от электричества! Они и без того делали и продолжают делать всё то, к чему сейчас призвал этот чинуша! К чему этот цирк?! Майк смерил Коэна злым взглядом и принялся баюкать на груди бесчувственную руку. Больше он на слова замдиректора внимания не обращал.
Новая экспедиция прибыла спустя трое суток. Измученный майор-связист сообщил, что пилоты доложили об успешной посадке, но температура воздуха снаружи неожиданно оказалась намного выше стандартного июньского значения, и спасательным бригадам требуется время на подготовку. Это заняло почти сутки, в течение которых находящиеся на борту шаттлов научные специалисты каждый час уточняли те или иные параметры работы энергоблока. Из обрывочных рассказов связиста Майк понял, что в Новой Америке значительно похолодало и ученые пытаются рассчитать, на какой отметке термометра можно стабилизировать этот процесс до тех пор, пока не удастся запустить ХААРП в штатном режиме. К чему они пришли, он узнать не успел, пришедшее сообщение о начале эвакуационных работ выбило из головы все остальные мысли.
Оказалось, что прорваться к Барбекю по снегу стало невозможно. Несмотря на многодневную войсковую операцию и сотни уничтоженных мутантов, количество последних многократно увеличилось. Зоологи Полярного Бюро выдвинули версию, что Реактор в силу обилия укрытий от бурь и ураганов превратился в новый оплот зверья наряду с Могильником, а то и превзошел последний по численности переселившихся сюда популяций мутантов. Обильно вкусившие человеческой плоти и крови монстры считают людей более легкой добычей, нежели друг друга, и теперь в первую очередь охотятся на двуногих. Это вызвало изменения в их повадках, зверье действует слаженно и почти не реагирует в разгар боя на тепловые ловушки и раненых соплеменников. Однако ревущие турбинами шаттлы всё ещё вызывают у мутантов опасение, и монстры предпочитают не приближаться к ракетопланам, пока слышат грохот двигателей.
Поэтому эвакуацию решили проводить по воздуху. Новая Америка подготовила для этих целей вертолет, оборудовав его двойной системой теплоизоляции и обогрева.
Чтобы перевезти его, пришлось полностью переделать один из шаттлов, и потому численность спасательной экспедиции была невелика, расчет строился на избегании столкновения со зверьем. Шаттлы приземлились в трех километрах от Реактора, спасательная команда погрузилась в вертолет и отправилась к АЭС. Посадку осуществили прямо на крышу, после чего долго вымеряли нужное место, расчищали снег и устанавливали направленный заряд. Взрывом пробили дыру в третий отсек, потом принялись монтировать в ней герметичный люк.
Едва радист сообщил об установлении спасателями лестницы, все, кому посчастливилось выжить, двинулись к новому выходу. Замдиректора Коэн бегал от одного полярника к другому и что-то говорил о том, что специалистам необходимо остаться здесь, чтобы обеспечивать работу энергоблока, но полярники молча проходили мимо, словно не слыша его слов. Майк не смог идти самостоятельно, но, к счастью, ему помогли и подхватили под руки. Два с половиной десятка уцелевших, измотанных и истощенных человек, не произнося ни слова, брели по темному коридору верхнего уровня к пятну света, пробивающемуся из пролома в потолке. Подняться по лестнице можно было только в одиночку, и Майка вытянули наверх страховочными тросами. Вертолет не смог взять на борт всех сразу, и майор предложил отправить первым рейсом раненых и тяжелобольных. Спорить никто не стал. Майка погрузили внутрь винтокрылой машины и пристегнули ремнями. Уже в воздухе он услышал звучание рации, пробивающееся из-под капюшона бортового стрелка.
— … чертова пена не успевает заполнять чертовы пустоты! — Говорящий человек сильно нервничал и ругался нецензурной бранью через каждое слово. — Она замерзает раньше! Минус шестьдесят восемь по чертовому Цельсию! Нам обещали, что она сохранит свои чертовы свойства до минус семидесяти! Как я должен обеспечить чертову герметичность и теплоизоляцию этого чертового люка, если ни черта не работает?!!
— Делайте всё, что можно! — отвечали ему. — И сразу же приступайте к укреплению переборки и дверей, отделяющих третий отсек от второго! Мы должны поставить перед мутантами непреодолимую преграду, и это необходимо сделать до следующего бурана! Ближайшим рейсом привезем вам новую пену…
— Людей! Людей мне привезите, вашу чертову мать! — психовал ремонтник. — Нас слишком мало для серьезного ремонта! Чертово отопление на верхнем уровне погорело, к дьяволу…
Перебранка в эфире длилась ещё долго, но Майк больше не прислушивался к шипению голосов. Пальцы ног начало морозить, обогрев опять сбоил, и он сосредоточился на шевелении пальцами. В салоне воющего холостыми оборотами турбин шаттла оказалось немногим теплее. Пока в вертолет грузилась научная команда, пока машина доставляла их на АЭС, забирала оставшихся уцелевших и возвращалась, Майк замерз настолько сильно, что его тело вновь охватила дрожь. Лишь тогда, когда шаттлы закрыли люки и начали разбег, включился подогрев сидений, и студеные всепроникающие пальцы Холода неохотно отпустили окоченевшего человека. Спустя несколько секунд ракетопланы запустили ускорители, преодолевая звуковой барьер, и жестокая тяжесть навалилась на пылающую огнем грудную клетку. Хрипящий от боли Майк услышал хруст своих многострадальных ребер и потерял сознание.
Глава 8
— О мой бог, о мой бог! — тихо причитала Хилари, сидя у больничной кровати и гладя ладонью безжизненную руку Майка. — Что же теперь будет… Что они с тобой сделали… Я этого так не оставлю, я пойду в суд… — По её лицу катились слезы. — Они мне ответят за это…