|
| NB Джемс, Мах и попы |
Эти новые теории сознания бесспорно сни-
скали в очень короткий срок весьма большие
симпатии: англичане — Шиллер, Пирс, аме-
риканцы — Дьюи и Ройс, во Франции и в Гер-
мании — ученые вроде Пуанкаре, Герца, Маха,
Оствальда, а с другой стороны почти все те,
кто хочет обновить католицизм, сохранив ему
верность, могут быть ассоциированы с идей-
ным течением, наиболее систематическое из-
ложение которого дано Бергсоном и Джемсом.
Бесспорно, кроме того, что эти симпатии
кажутся в большой мере заслуженными...
[254—255] Мы увидим, в связи с проблемой познания и истины,
что прагматизм действительно нередко приводил к скептическим
выводам, но эти выводы далеко не являются необходимыми. Сан
|
|
|
|
•Джемс, который в иные моменты кажется стоящим весьма близко
к скептическому иррационализму, заметил как-то, что при стро-
гом истолковании опыта не следует считать, будто опыт дает нам
понятие только об изолированных фактах, но он еще дает, и
в особенности дает, понятие об отношениях, существующих
между фактами...
Таким образом новая ориентация, которая проявилась в фи-
лософии и которая была названа именем прагматизма, отме-
чает, по-видимому, бесспорный прогресс в научных и философ-
ских концепциях духа.
§ 4. ОБЩАЯ КОНЦЕПЦИЯ ПСИХОЛОГИЧЕСКОЙ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
[256—261] Теперь пришлось бы уточнить, в чем состоят отно-
шения, образующие психологический мир, и как они разли-
чаются от отношений, составляющих остальную природу и
опыт. По этому предмету венский физик Мах дал, пожалуй,
наиболее ясные указания *. Во всяком опыте то, что дано, зави-
сит от множества отношений, которые, прежде всего, делятся
на две группы: те, которые тождественно проверены всеми орга-
низмами, внешне аналогичными нашему, т. е. всеми свидетелями;
и те, которые различаются, смотря по свидетелю. Психология
имеет своим предметом все эти последние, и их совокупность
образует то, что мы называем психологической деятельностью.
Говоря точнее — первые не зависят от нашего организма и био-
логической деятельности. Вторые зависят от них интимно и
неизбежно...
Математика, механика, физика, химия, биология — все это
науки, из коих каждая выделяет группу отношений из совокуп-
ности отношений, заключенных в данном, и которые независимы
и должны рассматриваться независимо от нашей организации.
Это объективные отношения, предмет науки о природе, идеалом
которой является исключение из данного всех отношений,
делающих это данное зависимым от нашего организма...
Опыт показывает нам взаимное влияние биологического и
психологического, систему отношений между ними. Почему бы
не рассматривать каждый из этих двух порядков фактов
как два порядка фактов природы, которые действуют и откли-
каются один на другой, как все другие порядки естественных
фактов: явления тепловые, электрические, оптические, химиче-
ские и др.? Между всеми этими порядками не больше и не меньше
разницы, чем между порядком биологическим и порядком психо-
логическим. Все явления должны рассматриваться в одном и том
же плане и считаться могущими обусловливать одни другие.
• Annie psychologique 1906, XII-е аnnёе. (Pans, Schleicher.)
|
|
Без сомнения, против этой концепции выставят
то возражение, что она не объясняет, почему есть
опыт и знание организмом этого опыта. Но не ка-
жется ли, что можно было бы и должно было бы
ответить, что этот вопрос, как все метафизические
вопросы, есть вопрос дурно поставленный, несу-
ществующий? Он проистекает из антропоморфи-
ческой иллюзии, всегда противопоставляющей дух
мирозданию. Нельзя говорить, почему есть опыт,
ибо опыт есть факт и навязывает себя как таковой...
Опыт, или, беря менее двусмысленный термин, данное, до
сих пор казалось нам зависимым от математических, механи-
ческих, физических и других отношений. Когда мы анализи-
руем эти условия, нам оно кажется, кроме того, зависящим ох
некоторых отношений, о которых в общем можно сказать, что
они его искажают, смотря по индивидууму, которому оно дано:
эти искажения составляют субъективное, психологическое.
Можем ли мы установить — разумеется, все еще очень грубо
и издалека — общий смысл этих новых отношений, этих иска-
жений, т. е. направление, в котором научный анализ, прогрес-
сируя ряд веков, дерзает открывать самые общие (принципы), '
подразумеваемые ими?
|
Почему, другими словами, данное, вместо
того чтобы быть тождественным для всех
индивидов; вместо того чтобы быть непосред-
ственно данным, составляющим лишь одно
целое с знанием, которое о нем имеют, субъек-
тивно искажается? Искажается до такой сте-
пени, что изрядное число философов и здра-
вый смысл дошли до того, что разбили един-
ство опыта и выдвинули непреодолимый дуа-
лизм вещей и духа, являющийся не чем иным,
как дуализмом опыта как он имеется у всех,
в меру того, как науки его поправляют, и
опыта как он искажен в частном сознании...
[271—272] Образы не тождественны с ощущениями, как это утверждал субъективизм, если придавать этому слову, двусмысленному по обширности своего значения, смысл непосредствен ных переживаний. В этом пункте анализ Бергсона был далеко не бесплоден. Образ есть результат некоторых отношений, уже содержащихся в непосредственном опыте, т. е. в ощущении.
Но только это последнее содержит немало и других. Пусть будут
даны только отношения, составляющие систему «образа» (система
частичная, если сравнить ее со всей системой ощущения и
непосредственного опыта), — точнее говоря, пусть будут даны
только те из отношений всей системы, которые влекут за собой
для данного зависимость от организма, и тогда мы получим
именно образ, воспоминание.
|
| NB |
Определяя так воспоминание, мы лишь отразили новей-
шие результаты экспериментальной психологии и в то же
время древнейшие идеи здравого смысла: воспоминание
есть органическая привычка. Общим у воспоминания
с примитивным ощущением являются лишь органические
условия. Ему недостает всех содержащихся в ощущении
неорганических отношений с тем, что мы называем внеш-
ней средой.
|
Эта полная зависимость образа и эта частичная зависи-
мость ощущения от органических условий позволяют
также понять иллюзию, обман чувств, сновидение и галлю-
цинацию, когда отношения с внешней средой бывают до
некоторой степени ненормально прерваны, и для индивида
опыт оказывается сведенным к тому, что происходит в его
| NB |
|
организме, т. е. к отношениям, зависящим от последнего,
следовательно, к чисто психологическому, к чисто субъек-
тивному...
|
|
§ 5. ПРОБЛЕМА БЕССОЗНАТЕЛЬНОГО
[280] Наша жизнь, вполне сознательная, составляет лишь
весьма ограниченную часть всей совокупности нашей психологи-
ческой деятельности. Она является как бы центром световой
проекции, вокруг которой располагается более широкая область
полутени, постепенно переходящей в абсолютный мрак. Старин-
ная психология делала очень крупную ошибку, считая психоло-
гической деятельностью лишь вполне сознательную деятельность.
Но если трудно преувеличить объем, занимаемый бессозна-
тельным в нашей организации, то и не следовало бы, как это очень часто делала некая прагматистская психология, преуве личив ать качественное значение этого бессознательного.
Согласно некоторым прагматистам, ясное сознание, интеллек-
туальное и разумное сознание, является самой поверхностной
п самой ничтожной частью нашей деятельности...
§ 6. психология и понятие целеустремленности
[285—286] Для непосредственного и поверхностного наблю-
дения высшая психологическая жизнь, конечно, кажется сплошь
запечатленной целеустремленностью. Обобщая известным прие-
мом от известного к неизвестному, мы видим, что издавна дела-
лись попытки и телеологического истолкования всей низшей
NB 
|
психологической жизни. Простейший рефлекс, как мигание гла-
зом при слишком ярком свете, простейшие физические удо-
вольствия и страдания, примитивные эмоции — не кажутся ли
все эти факты предписанными интересом сохранения и прогресса
вида, или же сохранением и прогрессом индивида? Начиная от
амебы, этого зачаточного комочка протоплазмы, тянущегося
к некоторым световым излучениям и старающегося избегать
других, не относится ли вся деятельность, которую считают
возможным называть сознательной, всегда к категории наклон-
ности, а наклонность не есть ли целеустремленность в действии?
Не приходится также удивляться, что Джемс, Тард
|
и многие другие заключают из этих фактов, что психо-
логические законы носят совсем иной характер, чем
другие законы природы. Это телеологические законы...
Телеологическая концепция психологического закона
в сущности есть не что иное, как научная облицовка,
наложенная на метафизические концепции, делающие из
|
| NB |
наклонности, волн к жизни, инстинкта, воли и действия
основу всего существующего. Она была к тому же усвоена,
разъяснена и развита прагматистами, сторонниками
примата действия. Для них функциональная психология
и психология финалистская суть однозначные термины...
|
|
§ 7. ПРОБЛЕМА БЕССМЕРТИЯ
[294—296] Антитеза неподдающихся анализу деятельности,
действительности, с одной стороны, и отношения, с другой, схо-
дит на нет, и как для духа, так и для материи должна быть
сдана в категорию хлама устарелой метафизики. Все данное
есть лишь синтез, анализом которого занимается наука, восста-
навливающая его в его условиях и, в дальнейшем, разлагающая
его на отношения.
Но в таком случае, что станется с бессмертием духа, особенно
его личным бессмертием, ибо, вот уже две тысячи лет, это нам
важнее всего. Не следовать закону вещей, не следовать закону
всех живущих, не исчезать, не уничтожаться в другом! Подвер-
гаться этому прекрасному риску, запоздало изобретенному
плохим игроком, каким является человек, плохим игроком, кото-
рый желает выиграть красавицу и требует, чтобы в его пользу
подделали кости!
Несомненно, что система отношений едва ли может казаться
вечной или бессмертной. Однако в этом нет ничего, что было бы
абсолютной невозможностью. Невероятно — да! Невозможно —
нет! Но только нужно было бы, на почве, на которой мы здесь
стоим, чтобы опыт разрушил невероятность или, по крайней
мере, превратил ее в вероятность.
509
|
Нужно было бы, чтобы он заставил нас открыть за субъектив-
ным условия, которые существовали бы после исчезновения
организма, отношения, которые делали бы его частично зависи-
мым от чего-то иного, чем этот организм. Это должен решить
опыт. Один он способен устранить сомнения. Априорно говоря,
ничто не препятствует тому, чтобы были открыты некоторые
условия, некоторые отношения, которые повлекли бы за собой —
частичную по крайней мере — неразрушимость одной части
данного, например, сознания.
Но нужно ли это говорить? Опыт еще никогда не показывал
нам подобного. Мне не безызвестно, что спириты утверждают
противное. Но это только утверждение. Их опыты — по крайней
мере те, которые не построены на трюках и на обмане (а таких
не меньшинство ли?) — в нынешнем положении вещей могут,
самое большее, внушить мысль, что существуют некоторые силы
природы, некоторые механические движения, проявления ко-
торых мы знаем очень плохо, а условия и законы — еще хуже.
Представляется даже вероятным, что они зависят от человече-
ского организма и относятся просто к бессознательному психоло-
гическому и к биологической деятельности организма.
|
| бессмертие и агности- цизм Рея |
И пред убожеством мнимых эксперименталь-
ных проверок загробной жизни теория бессмер-
тия души может сохранить лишь форму, которую
ей придали уже Сократ и Платон: это риск, на
который приходится идти, — это призыв к неиз-
вестному, и такой призыв, на который мало
шансов получить когда-либо ответ...
|
|
ГЛАВА VI
ПРОБЛЕМА МОРАЛИ
§ 1. иррациональная МОРАЛЬ:
мистицизм или традиционализм
[301—306] Новые философии, стало быть, прежде
всего являются моральными учениями. И, кажется, эти
учения можно определить так: мистицизм действия.
Это позиция не новая. Она была позицией софистов,
для которых также не существовало ни истины,
ни заблуждения, а просто успех. Она была позицией
послеаристотелевских пробабилистов и скептиков, пози-
цией некоторых номиналистов во времена схоластики,
позицией субъективистов X VIII века, а именно —
Беркли.
N B
N B
|
|
|
|
Доктрины интеллигентских анархистов, как Штирнер и
Ницше, опираются на те же предпосылки.
Таким образом, в реквизите нынешнего номинализма и праг-
матизма слова новее вещей...
Когда некоторые модернисты, как Леруа, находят в пра-
гматизме оправдание католицизма, они там не видят, ту-
жалуй, того, что некоторые философы — основатели прагма-
тизма — хотели в нем почерпнуть. Но они черпают в нем вы-
воды, которые могут быть из него сделаны законным образом
и которые, впрочем, из него сделали, или почти сделали, выдаю-
щиеся прагматисты, как У. Джемс и философы чикагской школы.
Кажется, я могу сказать даже больше того. Я думаю, что Леруа
делает единственные выводы, которые законным образом должны
были бы быть сделаны из этого образа мыслей...
Для прагматизма характерно то, что истинно все, что удает-
ся и что так или иначе приспособлено к моменту: наука,
религия, мораль, традиция, обычай, рутина. Все должно прини-
маться всерьез, и всерьез должно приниматься то, что осущест-
вляет цель и позволяет действовать...
|
Чем до сих пор разрушались традиции и догмы? Наукой,
или, если предпочесть орудие изделию, разумом. Наука жи-
вет свободой; разум есть не что иное, в конце концов, как
свобода обсуждения. Притом наука и разум прежде всего рево-
люционны, и построенная на них греко-западная цивилизация
была, есть и будет цивилизацией бунтарей. Бунт доселе был
нашим единственным средством освобождения и единственной
формой, в которой мы могли познать свободу. Я имею в виду
духовный бунт разума, господствующего над собой, а не грубый
бунт, который был лишь оболочкой — часто полезной, порой
необходимой — драгоценного металла, каким является первый.
Таким образом, главной помощью, которую можно
оказать традиции, сохранению древних моральных
ценностей, пользуясь модным термином, является обес-
ценение науки. Вот почему прагматизм, номинализм
должны были иметь логическим следствием, как это
очень хорошо видело большинство тех, которые к нему
примыкали, при разумном понимании дела оправдание
некоторых мотивов действия: религиозных, сентимен-
тальных, инстинктивных, традиционных. В той же плос-
кости, что и мотивы действия, почерпнутые в научном
познании, или, еще логичнее, в более высоком плане,
ибо наука имеет в виду лишь промышленное действие,
| NB |
новая философи я должна была привести к узаконению
иррациональной мор али: порыв сердца или подчинение
авторитету, мистицизм или традиционализм. Традицио-
|
|
|
|
нализм иногда даже заходит так далеко, что некоторые
(У. Джемс, например) не колеблются возвращаться
в морали к абсолютному рационалистских теорий мо-
рали...
§ 4. НАУКА О НРАВАХ
[314]... Для того чтобы была возможна эта концеп-
ция морали, как рационального искусства, очевидным
образом необходимо, чтобы была возможной наука
о нравах. Здесь-то метафизика вновь окрыляется надеж-
дой. В самом деле, социология, лишь участком которой
является эта наука о нравах, едва только народилась.
Она все еще находится, как и психология, но гораздо
менее ее подвинувшись вперед, в периоде, когда нужно
оспаривать у метафизиков метод, предмет науки и ее
право на жизнь. Кажется, впрочем, что вопрос здесь,
как и в других местах, в конце концов будет решен
в пользу научных усилий. Нельзя помешать болтовне
метафизиков, но можно дать свободу словам и действиям.
И вот социология, благодаря трудам Дюркгейма и его
школы, работала и действовала...
ГЛАВА VII
ПРОБЛЕМА ПОЗНАНИЯ И ИСТИНЫ
§ 1. традиционные решения
[325—326] Ученые, чисто ученые, довольно мало
занимаются, правду сказать, этим вопросом об истине.
С них достаточно прийти к утверждениям, которые полу-
чают всеобщее согласие и, следовательно, представляются
необходимыми. Для них всякий опыт, методически про-
веденный и должным образом контролированный, яв-
ляется истинным. Экспериментальная проверка — вот, го-
ворят они, критерий истины. И ученые совершенно правы,
ибо практика всегда оправдывала эту позицию. Пред-
полагать, что она не всегда будет ее оправдывать, зна-
чило бы воображать нелепое, сомневаться ради удоволь-
ствия сомнения...
[328—332] Современные рационалисты энергично за-
щищались от нападений прагматизма, когда он утвер-
ждал, что разум рационалистов в конечном счете имел
результ атом обеспечение нашему духу верной копии
действит ельности. И действительно, прагматизм упрекал
рационализм в том, что он раздваивает познание на
Две синхр онные части: предмет ы, или вещи в себе, и
представления, которые о них составляет себе дух...
N B
N B
|
|
|
§ 2. КРИТИКА прагматистов
... Джемс утверждает, что истинно все, что оказывается прове-
ренным на опыте, а в другие моменты все то, что обеспечивает
какой бы то ни было успех нашей деятельности. И если принять
это последнее предложенпе, то почти с необходимостью напраши-
вается вывод, что истины уже не существует. Ибо то, что удается
сегодня, может не удаться завтра: случай, нередкий в практике,
как это доказывают изменения законов и права, нравственных
правил и религиозных верований, ученых мнений. Нынешняя
истина — завтрашнее заблуждепие; истина по сю сторону Пире-
неев — заблуждение по ту сторону. Тема банальная. И эти вы-
воды, которые основатель прагматизма Пирс решительно отстра-
нил и с которыми боролся, от которых великая прагматическая
философия, в частности Джемс, пыталась уйти при помощи тон-
чайших уверток, — это те выводы, которые в общих чертах
приняты большинством эпигонов. Кроме того, в связи с пробле-
мой истины прагматизм стал синонимом скептицизма, как по
части морали или веры он стал синонимом иррационального
традиционализма.
| sic! |
И все же, как во всякой критике, есть, конечно,
доля правды в критике, которой прагматизм подвер-
гает рационализм. О нем можно сказать то, что часто
приходится говорить о критических теориях: разруши-
тельная часть превосходна, но созидательная часть
оставляет многого желать. Несомненно, что теория духа-
зеркала вещей и истины-копии грубо поверхностна.
|
Эволюция научных истин чрез все ошибки, которыми
ха! усеян путь науки, это доказывает.
С другой стороны, когда мы рассматриваем самих себя как
организм, действующий в среде мироздания, верно, что мы
не можем отделить область практики от области истины, ибо
по всему, что мы говорили раньше, и после всех уроков науки
мы не можем отделить истины от экспериментальной проверки.
Истинны только те концепции, которые имеют успех. Но надо еще
узнать, истинны ли они потому, что имеют успех, или они имеют
успех потому, что истинны. Прагматизм всегда склоняется к тому,
чтобы разрешить альтернативу в первом смысле. Здравый смысл,
по-видимому, может разрешить ее только во втором...
§ 3. КОСВЕННОЕ УКАЗАНИЕ НА РЕШЕНИЕ
ПРОБЛЕМЫистины
[333—334] Все знания, которые нам дает опыт, связаны между
собой и систематизируются. Но они систематизируются не так,
как в рационализме, силой деятельности, стоящей над ними,
и которая навязала бы им свои формы. Эта концепция, желая
|
обеспечить прочность науки, приводит, наоборот, к скептицизму,
ибо она делает из познания дело духа, а этот дуализм с неизбеж-
ностью ставит вопрос о том, не искажает ли данного это творе-
ние духа, познание. Здесь, напротив, наши знания системати-
зируются совершенно таким же образом, как они нам даются,
и отношения данного имеют такую же ценность, как и само дан-
ное. В действительности непосредственное данное и содержа-
щиеся в нем отношения составляют единое и не могут быть
разделены. Все акты познания имеют одну и ту же природу и
одинаковую ценность...
§ 4. ПРОБЛЕМА ЗАБЛУЖДЕНИЯ
|
| realisme absolu * |
| = истори- ческий ма- териализм |
|
|
[336—347] В [абсолютном реализме], в ко-
тором мы движемся до сих пор, нет, кажется,
места заблуждению. Но вспомним, что мы ото-
ждествляли опыт и знание лишь в отправной
точке. Настало время показать, что означает
это ограничение.
|
Факт, установленный опытом, — что познания различ-
ных индивидуумов не являются в точности одинаковыми.
Этому можно дать двоякое объяснение: либо существует
столько различных действительностей, сколько есть инди-
видуумов (что нелепо: мы впали бы в субъективизм), —
либо же, и к этой альтернативе мы вынуждены, следова-
тельно, примкнуть, поскольку данное единственно и одно
и то же для всех, то различия между познаниями, которые
|
|
индивиды о нем приобретают, проистекают от условий,
в которых они находились и находятся, иначе говоря, от
некоторых индивидуальных отношений, которые сущест-
вуют между ними и данным и которые научный анализ
может выявить. Это вывод, к которому нас привели другие
соображения при обсуждении проблемы сознания. Мы
видели, что данное содер жало отношения, независимые от
познающего индивида — объективные отношения, — и от-
ношения, по которым данное зависит от познающего орга-
низма, — отношения субъективные.
|
|
Допустив это, мы видим, что в опыте, и уже не в от-
правной точке, но по мере того, как мы его анализируем,
происходит раздвоение ме жду фактором познания и объ-
ектом познания. Это отношение, согласно сказанному
* — абсолютный реализм. Ред.
нами, имеет ту же ценность, что и само данное. Оно на-
вязывается нам с таким же правом, что и данное; откуда
вытекает, что различие между духом и предметом не
должно ставиться, как нечто первоначальное, но как
продукт анализа, как два очень общих отношения, кото-
рые анализ открывает в данном (У. Джемс); и это разли-
чие черпает свою ценность в ценности, приданной
с самого начала опыту, взятому в целом, опыту единому
и неделимому...