Корабль Гагарина на Опытном заводе ОКБ‑1 готовили с особым тщанием, но уже в МИКе было выявлено и устранено свыше семидесяти мелких неисправностей.
Одиннадцатого апреля, в пять часов утра по московскому времени, ракету‑носитель «Восток» (8К72К, № Е103‑16) с кораблем «3КА» № 3 вывезли из МИКа. Сергей Павлович Королев прошел за ней до самого стартового комплекса.
Этот день объявили «резервным» для устранения возможных неполадок. Тогда же, в обед, у подножья ракеты Гагарин встретился с пусковым расчетом, заверил их, что постарается выполнить задание, «как учили», и дал первые автографы. Затем Королев и Гагарин на лифте поднялись к кабине корабля. Юрий Алексеевич заглянул в нее, внимательно осмотрел и сказал: «До завтра…»
Главный конструктор попросил Бориса Раушенбаха и Константина Феоктистова в спокойной обстановке еще раз «проиграть» с космонавтом весь полет, вспомнить все операции. Полтора часа они проговорили, а потом решили, что хватит. Гагарин был готов к полету.
Юрий Гагарин прячет удостоверение космонавта
Ночевать Гагарин и Титов отправились в «маршальский» домик на «площадке номер два», в котором еще год назад останавливался погибший маршал Митрофан Иванович Неделин. Перекусили «космической» пищей из туб. Затем врачи укрепили на телах Гагарина и Титова датчики для записи физиологических функций организма перед полетом.
В 19:30 к космонавтам зашел Королев с пожеланием спокойной ночи. В 19:50, проведя медицинский осмотр Гагарина, начальник ЦПК Евгений Анатольевич Карпов записал: «Артериальное давление космонавта 115 на 75. Пульс – 64 удара в минуту, температура – 36,7°».
В 20:00 по московскому времени[198]космонавты легли спать. Следующим утром Юрию Алексеевичу Гагарину предстояло отправиться в первый космический полет…
Глава 6
Полет
6.1
Еще на Земле
В ночь с 11 на 12 апреля космонавты Юрий Гагарин и Герман Титов были, пожалуй, единственными людьми на полигоне, кому удалось выспаться. Всю ночь на площадках Тюра‑Тама кипела работа. В подготовке первого пилотируемого запуска участвовало большое количество людей. Только список боевого расчета содержал 678 фамилий. Сколько всего военных и гражданских специалистов в ту ночь были заняты в предстартовых процедурах, не установили до сих пор[199].
В 3:30 по московскому времени космонавтов разбудил Евгений Карпов. После физзарядки, умывания и завтрака из «космических» туб (мясное пюре, черносмородиновый джем, кофе с молоком) космонавтов повезли на автомобиле в МИК. Там был проведен еще один предполетный медицинский осмотр и проверены датчики.
Карпов записал: «Предполетный вес Ю. Гагарина – 68,5 килограмма, температура тела – 36,3 градуса, частота пульса – 88 ударов в минуту, артериальное давление – 120 на 70, жизненная емкость легких – 4600 кубических сантиметров».
Убедившись, что все нормально, под присмотром Карпова и Яздовского специалисты приступили к одеванию космонавтов, причем первым одевали Германа Титова: сначала тонкое шерстяное белье, потом – оболочки скафандра. Перчатки пока отложили – их следовало пристегнуть уже в кабине корабля.
Когда процедура подошла к завершению, вдруг заметили, что нигде на демаскирующей оболочке нет указаний на гражданство космонавта. А вдруг люди, которые сбегутся на место приземления корабля, примут его за инопланетянина или, хуже того, за американского шпиона? В памяти советских граждан еще был свеж образ пилота «U‑2» Френсиса Пауэрса, сбитого 1 мая 1960 года неподалеку от Свердловска[200]. Тогда один из специалистов по скафандрам Виктор Давидьянц принес банку с красной краской и прямо на надетом гермошлеме Гагарина вывел кисточкой четыре буквы: «СССР».
Ракета‑носитель «Восток» на стартовой позиции
В 4:00 прямо на «площадке номер один» в оборудованном автобусе состоялось предпусковое заседание Госкомиссии под председательством Константина Руднева – замечаний не оказалось. Постепенно к ракете стали стягиваться люди – очень многим хотелось проводить космонавта в исторический полет.
В это время в корабль загрузили контейнеры с провизией и водой, а ведущий конструктор «Востока» Олег Ивановский выполнил небольшую, но важную техническую операцию, связанную с безопасностью полета. Дело в том, что медиков продолжало беспокоить поведение Белки, которая через несколько витков на «Втором корабле‑спутнике» демонстрировала сильное беспокойство. А ведь Белка была ветераном ракетных запусков и, казалось бы, прошла все возможные тесты. Не случится ли нечто подобное с космонавтом? Не утратит ли он контроль над собой под длительным воздействием невесомости?
Юрий Гагарин и Герман Титов по дороге на стартовый комплекс
Чтобы не допустить случайных действий, которые могли привести к непрогнозируемым последствиям, было решено установить на панель ручного управления системой ориентации и тормозной двигательной установки логический замок, который можно было открыть, только зная комбинацию из трех цифр: 1, 2, 5. Правильно введя эти цифры и сняв крышку замка, космонавт подтвердил бы, что находится в здравом уме, контролирует себя и способен совершать осмысленные действия. Сначала хотели сообщить этот код космонавту по радиосвязи, но вдруг и она откажет? После обсуждения на Госкомиссии постановили вложить записку с комбинацией цифр в пакет – при необходимости пилот сам его вскроет. В задачу Ивановского входило вставить колодку‑код в логический замок, что позволяло проверить работоспособность системы, а позднее передать Гагарину пакет, на внутренней стороне которого крупно были написаны «секретные» цифры. Но Олег Генрихович решил поступить по‑своему.
В 5:45 полностью облаченные Гагарин и Титов сели в бело‑голубой автобус «ЛАЗ‑695Б». Их сопровождали врачи, Николай Каманин и члены отряда космонавтов: Валерий Быковский, Григорий Нелюбов, Андриян Николаев и Павел Попович.
По дороге Юрий Гагарин попросил остановиться, вышел на «бетонку», расстегнул скафандр и помочился на заднее колесо автобуса. Так он заложил одну из первых космических традиций, позаимствовав ее у авиаторов Великой Отечественной войны, которые справляли малую нужду перед посадкой в самолет. Почему‑то это простое действо вызывает нездоровый интерес и смешки у публики, хотя ничего особенного в нем нет – любой здоровый человек справляет нужду несколько раз в день, а пилоту в принципе необходимо «облегчиться» перед дальним тяжелым вылетом.
В 6:06 космонавты и сопровождающие прибыли на старт. Там их уже поджидала целая делегация во главе с председателем Госкомиссии Константином Николаевичем Рудневым, главным конструктором Сергеем Павловичем Королевым и маршалом Кириллом Семеновичем Москаленко[201]. Гагарин, ступая чуть неуклюже, направился к Королеву, поднял руку к гермошлему, бодро отрапортовал:
– Товарищ главный конструктор, летчик‑космонавт старший лейтенант Гагарин к полету на первом в мире космическом корабле‑спутнике готов!
Тут же осекся, смутился, сообразив, что доложить он должен был председателю Госкомиссии. Извинился. В ответ Руднев обнял космонавта. Потом то же самое проделали Королев, маршал Москаленко, генерал Каманин. Вслед за ними с Юрием попрощались космонавты, в том числе «запасной» Титов.
В момент прощания к Гагарину подошел спортивный комиссар Владимир Алексеевич Плаксин и, согласно строгим правилам Международной авиационной федерации (FAI), попросил предъявить ему удостоверение. Гагарин достал удостоверение и показал спортивному комиссару. Плаксин убедился, что перед ним тот самый Гагарин, пожелал ему счастливого пути и благополучного возвращения на родную Землю.
Андриян Николаев напутствует Юрия Гагарина
Королев напоследок еще раз приобнял Гагарина. Спустившийся с фермы обслуживания Олег Ивановский, поддерживая Юрия Алексеевича под локоть, повел по лестнице к площадке лифта. Рядом шел специалист по креслу космонавта Федор Востоков. Здесь, на площадке, Гагарин на минуту задержался, повернулся к провожающим и поднял руки, прощаясь.
В кабине лифта оказалось трое: Гагарин, Ивановский и Востоков. На верхней площадке их встретил кинооператор Владимир Суворов, стремившийся заснять подробности посадки Гагарина в корабль на портативную кинокамеру «Корвус». Подошли к открытому люку. Гагарин по‑хозяйски осмотрелся, заглянул внутрь.
– Ну как? – спросил он с улыбкой.
– Все в порядке, «первый» сорт, – ответил ему монтажник ОКБ‑1 Владимир Морозов.
– Раз так – садимся.
Юрий Алексеевич Гагарин на старте перед посадкой в космический корабль
Ивановский с одной стороны, а Востоков с другой помогли Гагарину подняться, закинуть ноги за обрез люка и лечь в кресло. Востоков тут же приступил к работе с привязной системой кресла, подключил скафандр к системе жизнеобеспечения.
В 7:07 на стартовой площадке была объявлена двухчасовая готовность. Гагарин тем временем вышел на связь. Чтобы скрасить космонавту минуты ожидания, на стартовой площадке развернули телефонную точку, через которую с ним вели переговоры Сергей Королев, Николай Каманин, Константин Руднев, Николай Попович и Марк Галлай[202].
7:10
Юрий Гагарин (позывной «Кедр»):
– Как слышите меня?
Первым откликнулся Николай Петрович Каманин, находившийся у телефона (позывной «Заря‑1»):
– Слышу хорошо. Как слышите меня?
– Вас слышу хорошо.
На верхнем мостике у корабля: О. Ивановский, В. Шаповалов, Ю. Гагарин, Ф. Востоков
7:12
Николай Каманин:
– Приступайте к проверке скафандра. Как поняли меня?
Юрий Гагарин:
– Вас понял: приступить к проверке скафандра. Через три минуты. Сейчас занят.
Николай Каманин:
– Вас понял.
7:18
Процедура подготовки кресла и проверки скафандра заняла пять минут. После паузы Юрий Гагарин доложил, повторив дважды:
– Проверку скафандра закончил. Проверку скафандра закончил.
Николай Каманин тоже повторился:
– Вас понял. Проверить УКВ‑связь. Проверить УКВ‑связь. Проверить УКВ‑связь.
7:20
В диалог ворвался находящийся в командном бункере главный конструктор системы радиосвязи с космонавтом Юрий Сергеевич Быков (позывной «Заря‑1»), который пять раз монотонно произнес:
– Как слышите меня? Как слышите меня? Как слышите меня? Как слышите меня? Как слышите меня?
7:21
В этот момент в эфир прорвалась музыка, мешая разговору. Юрий Гагарин спросил:
– Как меня слышите?
7:22
Николай Каманин отозвался:
– Слышу вас отлично. Как меня слышите?
Юрий Гагарин пожаловался:
– Вас слышу очень слабо, у меня горит светозвуковая передача на доске. Очевидно, происходит списывание с магнитофона. Как меня поняли?
Николай Каманин:
– Вас понял, слышу вас отлично.
Но музыка продолжала доставлять космонавту неудобства:
– Вас не понял. Выключите, пожалуйста, музыку, если можно.
Но Николай Каманин не мог ему помочь – музыка играла в бункере, а не на площадке:
– Вас понял, сейчас. Слышу вас отлично.
7:24
Юрий Быков разобрался в ситуации, отключил музыку и сообщил:
– Как меня слышите? Передача музыки идет через второй КВ‑канал…
Гагарин вздохнул с облегчением и сказал:
– Все сделано. Слышу вас хорошо.
Юрий Быков:
– Я понял вас. По каналу КВ‑2 прием хороший, слышу вас хорошо.
7:25
Юрий Гагарин включил шлемофонную связь (ДЭМШ – динамический электромагнитный микрофон шлема):
– Работаю на ДЭМШ. Даю счет: один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять…
Николай Каманин подтвердил:
– Вас понял отлично. Продолжайте работать.
7:26
Юрий Гагарин:
– Вас понял. Проверка связи. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять… Как слышите?
Николай Каманин:
– Понял вас отлично. Слышу хорошо. Как меня слышите?
В кабине корабля «Восток» был установлен магнитофон, на который космонавт должен был наговаривать свои впечатления во время полета. Магнитофон тоже требовал проверки.
Юрий Гагарин:
– Работаю на магнитофоне. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять.
Николай Каманин:
– Слышу вас хорошо. Как меня слышите?
7:27
Юрий Гагарин завершил с магнитофоном и вернулся к шлемофонной связи:
– Вас слышу хорошо. Работаю на ДЭШМ. Один, два, три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, десять. Как поняли?
Николай Каманин:
– Вас слышу отлично. Все понял. Продолжайте проверку.
Юрий Гагарин:
– Работаю по микрофону. Один, два, три, четыре, пять. Как поняли?
Николай Каманин:
– Слышу отлично. Вас понял.
Юрий Гагарин переключился на телефонную связь:
– Прием на телефон.
С. П. Королёв, К. С. Москаленко, А. Г. Захаров, К. Н. Руднев на стартовой площадке перед запуском «Востока»
7:28
На связь вышел Сергей Королев:
– Как чувствуете себя, Юрий Алексеевич?
Юрий Гагарин отозвался:
– Чувствую себя превосходно. Проверка телефонов и динамиков – нормально. Перехожу на телефон.
Сергей Королев:
– Понял вас. Дела у нас идут нормально, машина готовится нормально, все хорошо.
Юрий Гагарин:
– Понял. Я так и знал. «Заря‑1», я «Кедр». Проверку связи закончил. Как поняли меня? Прием.
Сергей Королев:
– Понял вас хорошо, все нормально, я «Заря». Прием.
Гагарин переключил радиосвязь на телефоны гермошлема, и стоящие на площадке инженеры и монтажники не могли больше слышать вопросов, задаваемых ему.
7:29
Завершив проверку, Юрий Гагарин зачитал показания приборной доски у него перед глазами:
– «Заря‑1», я «Кедр». Проверку связи закончил. Как поняли? Исходное положение тумблеров на пульте управления – заданное. Глобус на месте разделения: широта северная 63 градуса, долгота восточная 97 градусов, коррекция цифра 710, время разделения – 9 часов 18 минут 7 секунд; подвижный индекс ПКРС находится в исходном положении – первые сутки 7. Давление в кабине – единица, влажность – 65 процентов, температура – 19 градусов, давление в отсеке –1,2. Давление в системе ручной ориентации – 155 атмосфер, первой автоматической ориентации – 155 атмосфер, второй автоматической ориентации –157 атмосфер, давление в баллоне ТДУ– 320 атмосфер. Самочувствие хорошее, к старту готов. Как поняли?
«Глобус» – это система географической привязки, которая выставлялась на координаты и расчетное московское время отделения корабля от третьей ступени, привязанное к Службе единого времени. ПКРС (прибор режима контроля спуска) представлял собой специальную шкалу, по которой можно было следить за ходом спуска с орбиты. Далее Гагарин перечислил показания барометрических датчиков. В открытой кабине давление соответствовало атмосферному, в приборном отсеке оно было несколько выше, в наполненных сжатым азотом баллонах систем ориентации – 155, 157 и 175 атмосфер, в баллоне вытеснительной системы тормозной двигательной установки – 320 атмосфер.
7:30
Сергей Королев:
– «Кедр», я «Заря‑1», «Кедр», я «Заря‑1». Понял вас отлично, данные ваши все принял, подтверждаю их. Готовность к старту принял. У нас все идет нормально. Браво!
Наступила небольшая пауза. Юрий Гагарин начал тихонько напевать песню «Перекресток» (слова В. Орлова, музыка Э. Колмановского), которую в те годы исполнял популярный певец Марк Бернес:
По весне в вышине
Занимаются ранние звезды.
Я иду в тишине
На знакомый мой перекресток.
Старый дом за углом –
Не могу на него наглядеться.
Помнит он о былом,
О далеком курносом детстве,
Здесь я жил и дружил,
Здесь любимой руки я коснулся.
И на бой уходил,
И с победой сюда вернулся.
Где б ни жить под луной,
По каким бы краям ни скитаться
Мне с родной стороной,
Словно с песнею, не расстаться.
Не забыть нипочем
Это небо в задумчивых звездах.
Старый дом за углом
И заветный мой перекресток.
7:32
На связь снова вышел Сергей Королев:
– «Кедр», я «Заря‑1», «Кедр», я «Заря‑1». Как слышите меня? Мне нужно вам передать.
Юрий Гагарин:
– «Заря‑1», я «Кедр». Вас слышу хорошо, прием.
Сергей Королев:
– Юрий Алексеевич, значит, я хочу вам просто напомнить, что после минутной готовности пройдет минуток шесть, прежде чем начнется полет. Так что вы не волнуйтесь. Прием.
Юрий Гагарин:
– Вас понял, я совершенно спокоен.
Сергей Королев:
– Ну и отлично, прекрасно. После минутной готовности шесть минуток будет, так сказать, всяких дел. Передаю трубку председателю.
7:33
На связь с космонавтом вышел председатель Госкомиссии Константин Руднев:
– «Кедр», я «Заря‑1». Говорит с Вами Руднев. Юрий Алексеевич, как ваше самочувствие? Что нового кругом у вас? Что вы видите через иллюминаторы?
Юрий Гагарин доложил:
– «Заря‑1», я «Кедр». Чувствую себя хорошо, к старту готов, настроение бодрое. В общем, все в порядке. «Заря‑1», как поняли меня? Прием.
Сергей Королев:
– «Кедр», поняли вас хорошо. Председатель вас слышал. У нас все нормально идет.
7:34
Следующим телефонную трубку получил Павел Попович:
– Юра, как дела?
Юрий Гагарин:
– Как учили.
Этот его ответ стал уже стандартным, а потому вызвал оживление и смех.
Павел Попович:
– Ну, добро, добро, давай. Ты понял, кто с тобой говорит?
Юрий Гагарин:
– Понял. Ландыш.
Опять раздался смех. Дело в том, что Поповича в отряде космонавтов прозвали «Ландышем» за то, что он придумал к популярной песне «Ландыши» (слова О. Фадеева, музыка О. Фельцмана) дополнительный и не совсем приличный куплет. Он звучал так:
Ты сегодня мне принес
Не букет из алых роз,
А бутылочку «Столичную».
Заберемся в камыши,
Надеремся от души.
И зачем нам эти ландыши?
Разумеется, Гагарин прекрасно помнил этот дополнительный куплет.
Тут Попович посерьезнел и сообщил почти официально:
– Сейчас с тобой будут говорить.
В эфире появился Юрий Быков:
– Я прошу, если у вас есть время, подключить передатчики KB и поговорить, дать отсчет примерно до двадцати. Если у вас есть время, если вы не заняты, сообщите. Как поняли? Прием.
7:35
Юрий Гагарин:
– «Заря‑1», я «Кедр». Вас понял. Сейчас ваше задание выполню.
В это время Олег Ивановский через открытый люк еще раз осмотрел кабину «Востока» и решил дать последние инструкции:
– Ты что будешь делать?
Юрий Гагарин:
– Сейчас хочу проверить связь по КВ.
Павел Попович:
– Юра, только начинай через минуту примерно проверку, понял?
Юрий Гагарин:
– Понял вас. Олег Ивановский:
– Что? Говори с ним по KB, а потом я тебе покажу здесь все, что есть.
Юрий Гагарин:
– Показывайте, а потом я поговорю.
Олег Ивановский:
– Там в укладке тубы – обед, ужин и завтрак.
Юрий Гагарин:
– Ясно.
Олег Ивановский:
– Понял?
Юрий Гагарин:
– Понял.
Олег Ивановский:
– Колбаса, драже там и варенье к чаю.
Юрий Гагарин:
– Ага.
Олег Ивановский:
– Понял?
Юрий Гагарин:
– Понял.
Олег Ивановский:
– Вот.
Юрий Гагарин:
– Понял.
Олег Ивановский:
– Шестьдесят три штуки, будешь толстый.
Юрий Гагарин:
– Хо‑хо.
Олег Ивановский:
– Сегодня прилетишь, сразу все съешь.
Юрий Гагарин:
– Не, главное – колбаска есть, чтобы самогон закусывать.
Все снова засмеялись.
7:36
Павел Попович:
– Зараза, а ведь он записывает все, мерзавец. Хе‑хе.
Юрий Гагарин:
– «Заря‑1», я «Кедр». Даю передачу. Цифровую. Один… Два… Три. Четыре. Пять. Шесть. Семь. Восемь. Девять. Десять. Одиннадцать. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать. Пятнадцать. Шестнадцать. Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать. Как поняли? Прием.
Юрий Быков:
– Але, але, «Кедр», я «Заря». Вас понял отлично. Благодарю за проверку. Не забудьте работать ключом и переключить при разделении тумблер «Заря» на «Сигнал».
Юрий Гагарин:
– Понял вас. Стартовое положение, и при работе на орбите тумблер на телеграфе и на «Заре». При разделении – тумблер на «Сигнал».
Павел Попович:
– Поняли тебя. Правильно, Юра.
7:37
На связь вышел маршал Кирилл Москаленко:
– Але.
Юрий Гагарин:
– Да.
Кирилл Москаленко:
– Юра, счастливо, до встречи в Москве.
Юрий Гагарин:
– До встречи. Хорошей встречи!
Кирилл Москаленко:
– Еще раз, будь спокоен за все. До встречи в Москве.
Павел Попович:
– Как слышите?
Юрий Гагарин:
– Слышу вас хорошо. Как меня?
Павел Попович:
– Слышу тебя отлично. Юра, ты сейчас занят?
Юрий Гагарин:
– Да, есть тут работа. Но не очень занят. Что нужно?
Павел Попович:
– Нашел продолжение «Ландышей», понял?
Юрий Гагарин засмеялся:
– Понял, понял. В камышах?
Павел Попович:
– Споем сегодня вечером.
7:38
Тут Павла Поповича отвлекли, и он пожаловался:
– Мерзавцы, замучают проверкой связи!
7:39
Павел Попович:
– Юра… Юрий Гагарин:
– Ага.
Юрий Алексеевич Гагарин в кабине корабля «Восток»
«Заря‑1» отключилась, и, чтобы чем‑то себя занять, Юрий Гагарин обратился к стоявшему у люка Ивановскому:
– Олег Генрихович!
Олег Ивановский:
– Але?
Юрий Гагарин:
– Востоков ушел?
Олег Ивановский:
– Да, а что ты хочешь?
Юрий Гагарин:
– Чего?
Олег Ивановский:
– Что ему передать?
Юрий Гагарин:
– А?
Олег Ивановский:
– Что передать ему?
Юрий Гагарин:
– Привет!
Олег Ивановский:
– Привет?
7:40
Юрий Гагарин засмеялся, оценив бессмысленность диалога. Олег Ивановский:
– Нормально?
Юрий Гагарин:
– Нормально все.
Олег Ивановский:
– Тебе привет.
Юрий Гагарин снова засмеялся.
7:41
В это время монтажники Владимир Морозов и Николай Селезнев пытались сообразить, как и где им разместить спецпакет с кодом, открывающим логический замок. Почему‑то раньше об этом никто не подумал. Решили прикрепить его на видном месте с помощью пластыря.
Владимир Морозов:
– Кусочек пластыря оторви, мы забыли приклеить эту штуку.
7:42
Владимир Морозов:
– Еще одну, и хватит.
7:43
Николай Селезнев:
– Давай еще одну?
Владимир Морозов:
– Хватит, хватит, не надо, спасибо большое. Спасибо. Все.
Пока они работали, Гагарин насвистывал еще один популярный мотив – песню «Родина слышит» (слова Е. Долматовского, музыка Д. Шостаковича):
Родина слышит, Родина знает,
Где в облаках ее сын пролетает.
С дружеской лаской, нежной любовью
Алыми звездами башен московских,
Башен кремлевских смотрит она за тобою,
Смотрит она за тобою.
Родина слышит, Родина знает,
Как нелегко ее сын побеждает,
Но не сдается, правый и смелый!
Всею судьбою своей ты утверждаешь,
Ты защищаешь мира великое дело,
Мира великое дело!
Родина слышит, Родина знает,
Что ее сын на дороге встречает,
Как ты сквозь тучи путь пробиваешь.
Сколько бы черная буря ни злилась,
Что б ни случилось, будь непреклонным, товарищ,
Будь непреклонным, товарищ!
7‑44
На связи снова появился Сергей Королев:
– «Кедр», я «Заря‑1». У нас все идет отлично. Как чувствуете? Прием.
Юрий Гагарин:
– Вас понял. У меня тоже все идет хорошо, самочувствие хорошее, сейчас будут закрывать люк номер один.
Сергей Королев:
– Понял Вас. Прием.
7:45
Перед тем как монтажники приступили к закрытию люка, врач и специалист по скафандрам Лев Григорьевич Головкин еще раз проверил правильность работы системы жизнеобеспечения. Затем стал прощаться:
– Ну, все. Ну, счастливо.
Юрий Гагарин поблагодарил:
– Спасибо.
Лев Головкин:
– Счастливо, дорогой.
Юрий Гагарин:
– До свидания.
Лев Головкин:
– Счастливо. До встречи.
Юрий Гагарин:
– Сегодня. В Куйбышеве.
Лев Головкин:
– Прилетай.
Юрий Гагарин засмеялся и пообещал:
– Ладно.
Лев Головкин:
– Спасибо тебе.
Юрий Гагарин:
– Все. Привет там всем.
Лев Головкин:
– Тебе передаю привет большой.
7:47
В эфире снова появился Юрий Быков:
– Я «Заря‑1», «Кедр», я «Заря‑1». Как слышите? Проверяю связь из бункера. Прием.
Юрий Гагарин:
«Заря‑1», я «Кедр». Вас слышу хорошо. Немножко потише говорите. Как поняли? Прием. Юрий Быков:
– Я «Заря‑1». Слышу вас хорошо. Понял. Прием.
Потом наступила небольшая пауза в переговорах. В это время Олег Ивановский напоследок заглянул в кабину и сказал то, что собирался сказать с самого начала:
– Юра, эти три цифры на замке, – конструктор кивнул на приклеенный пластырем спецпакет. – Один, два, пять. Понял? Это по секрету.
Юрий Гагарин с усмешкой отозвался:
– Да уж будет тебе – «по секрету». Без них обойдемся. А ты опоздал. Мне вчера их Галлай сказал.
Ивановский пожал космонавту руку, похлопал по шлему и распорядился:
– Давайте!
Владимир Морозов и Николай Селезнев накинули крышку на замки люка и заработали ключами – им надо было завернуть тридцать гаек.
И тут случился первый сбой. После того как крышка люка встала на место и нужно было приступать к проверке герметичности, вдруг выяснилось, что не сработал контакт‑датчик КП‑3, сигнализировавший о прижиме крышки к шпангоуту люка.
Запускать корабль в такой ситуации было нельзя. Ответственность за принятие решения легла на плечи ведущего конструктора Олега Ивановского.
7:50
Юрий Быков:
– «Кедр», я «Заря‑1». Передайте, Вы работали на УКВ по одной или по обеим кнопкам?
Юрий Гагарин:
– «Заря‑1», я «Кедр». Работал кнопкой на пульте. Сейчас работаю кнопкой на ручке управления. Работу с обеих кнопок вы слышите хорошо? Как поняли? Прием.