Две секунды «ТДУ‑1» корабля «Восток» работала штатно, а потом начался процесс, который никто предсказать не мог. После поднятия давления в камере сгорания до рабочего должен был закрыться обратный клапан наддува камеры, но этого не произошло (возможно, причиной стало «залипание»). В результате часть горючего после турбонасосного агрегата потекла через него в полость «разделительного мешка» бака горючего и не попала в камеру. Из‑за недостачи горючего двигательная установка прекратила работу на секунду раньше положенного, то есть до формирования «главной команды». При этом телеметрия интегратора зафиксировала скорость в 132 м/с, что тоже было ниже установленной.
Поскольку «главная команда» не прошла, вся арматура тормозной установки осталась открытой. По ее трактам газ наддува и окислитель под давлением 60 атмосфер продолжали поступать в камеру сгорания и в рулевые сопла, предназначенные для стабилизации корабля во время работы «ТДУ‑1». Контролировать истечение было невозможно, и «Восток» с огромной скоростью завертело вокруг центра масс.
Впоследствии Юрий Гагарин сравнил это состояние с «кордебалетом» – корабль вращался вокруг своих осей со скоростью 30° в секунду. Все кружилось: в иллюминаторы была видна то Африка, то горизонт, то небо. Космонавт только успевал закрываться от слепящего Солнца. Однако сохранил самообладание и не стал опускать шторки, с интересом наблюдая, что будет дальше. Он ждал разделения, но оно не наступало – ведь не прошла «главная команда».
Приборы на доске «обезумели». Сначала все окошки ПКРС погасли, подвижный индекс встал на ноль. Потом начали мигать окошки команд: третьей, второй, первой.
Когда через две минуты после начала «кордебалета» разделения не произошло, Гагарин понял, что ситуация уникальна, но не мог оценить, насколько велика опасность подобного развития событий. Он догадывался, что перелет расчетного места посадки неизбежен – как в случае с собаками – но, прикинув «на пальцах», решил, что сядет на территорию СССР. Поэтому передал на Землю ключом код «ВН» – «Все нормально».
Через десять минут после начала работы тормозной установки отсеки корабля все‑таки разделились. Произошло это над Средиземным морем, на высоте 130 км – по резервной схеме от термодатчиков[207].
При разделении Гагарин услышал хлопок, затем почувствовал толчок. На ПКРС погасли все окошки, осветилась только одна надпись: «Приготовиться к катапультированию». Юрий Алексеевич закрыл шторку «Взора» и занял соответствующую позу.
По мере движения в атмосфере беспорядочное вращение корабля стало замедляться, а перегрузки плавно нарастать. Спускаемый аппарат окутала плазма. В первую очередь сгорела фольга, которой покрывали теплоизоляцию после завершения работ в МИКе. Оплавились антенны. Затем загорелась теплоизоляция из асбестовой ткани, пропитанной бакелитовой смолой. Кабина озарилась ярко‑багровым светом, который проникал даже сквозь опущенные шторки иллюминаторов. Гагарин услышал потрескивание – он не знал, откуда идет этот звук, но предположил, что такими эффектами сопровождается тепловое расширение оболочки аппарата. Температура в кабине медленно поднималась. В воздухе ощущался легкий запах гари.
Спускаемый аппарат корабля «Восток» на Земле
Потом о мелких неприятностях пришлось забыть, потому что перегрузки возросли до 10 g, и в глазах у космонавта «посерело». Продолжалось это несколько секунд, после чего перегрузки начали плавно и быстро спадать.
Катапультирование прошло на высоте 7 км. Вылетев из шара спускаемого аппарата, Юрий Гагарин сразу увидел большую реку и подумал, что это Волга. Снижаясь, он начал узнавать места: похоже, повезло приземлиться рядом с Энгельсом – то есть там, где слушатели‑космонавты проходили парашютную подготовку.
Отцепился стабилизирующий парашют, ушло вниз кресло. Космонавт спускался на основном. В дополнение к основному (по неизвестной причине) раскрылся и повис запасной парашют. Потом отделился носимый аварийный запас (НАЗ), его фал оборвался, и НАЗ полетел вниз отдельно от Гагарина.
В этот момент Юрий Алексеевич должен был открыть клапан дыхания – скафандр «СК‑1» не снабжен баллонами, а потому конструкторы предусмотрели для космонавта возможность дышать окружающим воздухом перед приземлением. Но шарик клапана оказался прикрыт демаскирующей оболочкой и сильно притянут – Гагарин потратил шесть минут, чтобы справиться с ним.
В 11:00 по московскому времени[208]первый космонавт планеты Юрий Алексеевич Гагарин приземлился на территории СССР – в непосредственной близости от поселка Смеловка Терновского (Энгельсского) района Саратовской области. Весь полет продолжался 1 час 48 минут…
6.5
Встреча
В советской литературе много лет утверждалось, что Юрий Гагарин и «Восток» приземлились в «заданном районе Советского Союза». Эта информация далека от действительности. Первоначальное место посадки корабля определили в районе Куйбышева (Самары) – вот почему многие, прощаясь с Гагариным на стартовой площадке, говорили: «До встречи в Куйбышеве». Там же собирались его искать и поисково‑спасательные службы. Однако, получив первые параметры орбиты, внесенные в сообщения
ТАСС, баллистики рассчитали новое место посадки – 110 км южнее Сталинграда (Волгограда). Туда и собирались вылететь с аэродрома Тюра‑Там члены Госкомиссии, врачи и конструкторы. Но баллистики не учли, что для совпадения реальной траектории с расчетной необходимо подкорректировать работу программно‑временного устройства на борту корабля. Оператор командной станции камчатского НИП‑6 передал на «Восток» разовую команду включения очередного цикла программно‑временного устройства без учета фактических отклонений орбиты. Поэтому, вопреки ожиданиям, корабль приземлился с перелетом. Хотя, если смотреть из Куйбышева, то наоборот: со значительным недолетом[209].
Так и получилось, что в Саратовской области никто Юрия Гагарина не ждал и не искал. Поэтому в первую очередь после приземления космонавт отправился искать людей и средства связи, чтобы сообщить руководству о своем местонахождении.
Анна Тахтарова и ее внучка Рита («Новости космонавтики»)
Первыми увидела Гагарина на Земле жена лесника Анна Акимовна Тахтарова с внучкой Ритой. Старушка и девочка испугались при виде человека в странном костюме, но космонавт сразу поднял руки и закричал:
– Свой, свой, советский! Не бойтесь! Идите сюда!
Затем с полевого стана прибежали механизаторы колхоза имени Тараса Шевченко. Пока Гагарин знакомился с крестьянами, майор Ахмед Гасиев (Гассиев) – командир дивизиона ПВО, расположенного в деревне Подгорье (в/ч 40218), – поднял по тревоге личный состав и на двух машинах во главе пятнадцати вооруженных военнослужащих отправился к месту приземления. Убедившись, что перед ним не американский шпион со сбитого самолета‑разведчика, а майор Гагарин, о котором только что говорили по радио, Гасиев пригласил его в кабину грузовика «ЗиЛ‑151», на котором и доставил космонавта в ракетный дивизион. По дороге он рассказал Юрию Алексеевичу о досрочно присвоенном звании.
Из штаба дивизиона Гагарин по телефону связался с генерал‑майором Юрием Вовком, командиром дивизии ПВО, находившимся в штабе в Куйбышеве, и доложил:
– Прошу передать главкому ВВС. Задачу выполнил, приземлился в заданном районе, чувствую себя хорошо, ушибов и поломок нет. Гагарин.
После доклада космонавт в ожидании эвакуации пообщался с личным составом дивизиона, а затем вместе с майором Гасиевым на автомобиле отправился назад, к спускаемому аппарату.
Юрий Гагарин и Ахмет Гасиев на пороге штаба ракетного дивизиона («Новости космонавтики»)
Тем временем на поиск космонавта с Энгельсского аэродрома был направлен вертолет «Ми‑4». На борту находился начальник гарнизона генерал‑лейтенант Иван Бровко в сопровождении младших офицеров. С вертолета быстро обнаружили спускаемый аппарат с двумя парашютами. Командир экипажа Сергей Хитрин доложил по радио: «Вижу на земле парашют, снижаюсь, связь временно прекращаю».
Вертолет произвел посадку около спускаемого аппарата, но космонавта рядом с ним не оказалось. Подошедшие трактористы сообщили, что он уехал в Энгельс. Вертолет взлетел и направился к городу. В 11:25 Хитрин разглядел на дороге автомашину, из которой вышел Гагарин и махал ему руками.
Хитрин посадил вертолет, все офицеры выскочили из него, обняли космонавта и сразу повели на борт. Прощаясь, Гасиев и Гагарин решили обменяться сувенирами. Гасиев снял свою фуражку и подарил ее космонавту. А у Гагарина ничего не оказалось. Тогда Гасиев вынул из кармана кителя свой партийный билет, раскрыл его на последней странице и подал космонавту вместе с авторучкой. Тот расписался на левой стороне вверху. Кстати, это был первый автограф Гагарина после космического полета.
В тот же день майор Гасиев с подчиненными вкопали на месте приземления Гагарина столб‑отметку с надписью: «Не трогать! 12.04.61 г. 10 ч 55 м. моск. врем.» Позже именно на этом месте, в точке с координатами 51°16′ северной широты и 45°59′ восточной долготы, был установлен памятный обелиск.
После прощания с офицерами и солдатами дивизиона Хитрин поднял вертолет в воздух и сообщил в эфир: «Космонавт взят на борт, следую на аэродром».
В 11:50 Юрий Гагарин вышел из «Ми‑4» на поле Энгельсского аэродрома, которое хорошо знал: год назад он и другие космонавты грузились здесь в самолеты, чтобы совершить прыжки по программе парашютной подготовки. У трапа Гагарина встретил командир авиасоединения генерал‑майор Сергей Евграфов и офицеры штаба. Здесь же собралась огромная толпа местных жителей – слух о прилете первого космонавта распространился мгновенно. Всем хотелось обнять и поздравить Гагарина. Кто‑то преподнес ему цветы. Раздавались крики: «Ура! Слава первому космонавту мира!» Юрий Алексеевич пожимал протянутые руки и смущенно улыбался – он еще не привык к повышенному вниманию окружающих.
Юрий Гагарин среди военнослужащих ракетного дивизиона
Евграфов вручил Юрию Алексеевичу поздравительную телеграмму от Первого секретаря ЦК КПСС и Председателя Совета Министров СССР Никиты Сергеевича Хрущева:
«Советскому космонавту, впервые в мире совершившему космический полет, майору Гагарину Юрию Алексеевичу.
Дорогой Юрий Алексеевич!
Мне доставляет большую радость горячо поздравить Вас с выдающимся героическим подвигом – первым космическим полетом на корабле‑спутнике «Восток».
Весь советский народ восхищен Вашим славным подвигом, который будут помнить в веках как пример мужества, отваги и геройства во имя служения человечеству.
Совершенный Вами полет открывает новую страницу в истории человечества, в покорении космоса и наполняет сердца советских людей великой радостью и гордостью за свою социалистическую Родину.
От всего сердца поздравляю Вас со счастливым, возвращением из космического путешествия на родную землю. Обнимаю Вас.
До скорой встречи в Москве,
Н. ХРУЩЕВ
12 апреля 1961 года».
В 12:15 на автомашине «Победа» космонавта повезли в штаб гарнизона. И лишь здесь в одном из кабинетов он смог наконец устало опуститься в кресло. Местный военврач Кашаев поинтересовался его самочувствием. Юрий Алексеевич бодро ответил, что здоров. Вдруг Гагарин вспомнил о космических часах, которые были пришиты к левому рукаву скафандра, и попросил привезти их ему. Тут же послали нарочных за скафандром. Буфетчица офицерской столовой дала Гагарину сок и яблоко – от другой еды он отказался, помня наставления медиков, которые хотели зафиксировать его физиологическое состояние после полета.
В 12:20 на Энгельсский аэродром на самолетах «Ил‑18» и «Ан‑10» прибыла поисковая группа Тюра‑Тама под командованием заместителя главкома ВВС генерал‑лейтенанта Филиппа Агальцова. С ними прилетели московские корреспонденты, которые позднее устроили импровизированную пресс‑конференцию.
В 12:30 Юрия Гагарина пригласили к телефону. На том конце провода его доклада дожидался Председатель Президиума Верховного Совета СССР Леонид Ильич Брежнев. Гагарин заявил:
– Товарищ Председатель Президиума Верховного Совета! Докладывает космонавт майор Гагарин. Первый космический полет успешно завершен. Приземление прошло нормально. Чувствую себя хорошо. Травм и ушибов не имею, – и, выдержав небольшую паузу, добавил: – Передайте пламенный космический привет Президиуму Верховного Совета.
На следующий день его доклад был опубликован, претерпев по пути в информационные агентства удивительную метаморфозу. В открытой печати оно выглядело так: «Прошу доложить партии и правительству и лично Никите Сергеевичу Хрущеву, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею».
Первый доклад Юрия Гагарина на Земле
В 13:00 Юрия Гагарина снова позвали к аппарату ВЧ‑связи. На этот раз из Сочи позвонил сам Никита Сергеевич Хрущев. Никита Хрущев:
– Я рад слышать вас, дорогой Юрий Алексеевич. Юрий Гагарин:
– Я только что получил вашу приветственную телеграмму, в которой вы поздравляете меня с успешным завершением первого в мире космического рейса. Сердечно благодарю вас, Никита Сергеевич, за это поздравление: счастлив доложить вам, что первый космический полет успешно завершен.
Никита Хрущев:
– Сердечно приветствую и поздравляю вас, дорогой Юрий Алексеевич! Вы первым в мире совершили космический полет. Своим подвигом вы прославили нашу Родину, проявили мужество и героизм в выполнении такого ответственного задания. Своим подвигом вы сделали себя бессмертным человеком, потому что первым из людей проникли в космос. Скажите, Юрий Алексеевич, как вы чувствовали себя в полете? Как протекал этот первый космический полет? Юрий Гагарин:
– Я чувствовал себя хорошо. Полет проходил очень успешно. Вся аппаратура космического корабля работала четко. Во время полета я видел Землю с большой высоты. Были видны моря, горы, большие города, реки, леса.
Никита Хрущев:
– Можно сказать, что вы чувствовали себя хорошо?
Юрий Гагарин:
– Вы правильно сказали, Никита Сергеевич, я чувствовал себя в космическом корабле хорошо. Как дома. Я еще раз благодарю вас за сердечные поздравления и приветствия с успешным завершением полета.
Никита Хрущев:
– Я рад слышать ваш голос и приветствовать вас. Буду рад встретиться с вами в Москве. Мы вместе с вами, вместе со всем нашим народом торжественно отпразднуем этот великий подвиг в освоении космоса. Пусть весь мир смотрит и видит, на что способна наша страна, что могут сделать наш великий народ, наша советская наука.
Юрий Гагарин:
– Пусть теперь другие страны догоняют нас!
Никита Хрущев:
– Правильно! Очень рад, что ваш голос звучит бодро и уверенно, что у вас такое замечательное настроение! Вы правильно говорите: пусть капиталистические страны догоняют нашу страну, проложившую путь в космос, пославшую первого в мире космонавта. Все мы гордимся этой великой победой. Здесь присутствует Анастас Иванович Микоян, он передает вам сердечное поздравление и приветствие.
Юрий Гагарин:
– Передайте мою благодарность Анастасу Ивановичу и лучшие пожелания ему!
Никита Хрущев:
– Скажите, Юрий Алексеевич, у вас есть жена, дети?
Юрий Гагарин:
– Есть и жена, Валентина Ивановна, и две дочери – Лена и Галя.
Никита Хрущев:
– А жена знала, что вы полетите в космос?
Юрий Гагарин:
– Да, знала, Никита Сергеевич.
Никита Хрущев:
– Передайте мой сердечный привет вашей жене и вашим детям. Пусть ваши дочери растут и гордятся своим отцом, который совершил такой великий подвиг во имя нашей Советской Родины.
Юрий Гагарин:
– Спасибо, Никита Сергеевич, я передам этот ваш привет и навсегда запомню ваши сердечные слова.
Никита Хрущев:
– А ваши родители, мать и отец, живы, где они находятся сейчас, чем занимаются?
Юрий Гагарин:
– Отец и мать живы, они живут в Смоленской области.
Никита Хрущев:
– Передайте вашему отцу и вашей матери мои сердечные поздравления, они вправе гордиться своим сыном, который совершил такой великий подвиг.
Юрий Гагарин:
– Большое спасибо, Никита Сергеевич, я передам эти слова отцу и матери. Они будут рады и признательны вам, нашей партии и Советскому правительству.
Никита Хрущев:
– Не только ваши родители, но вся наша Советская Родина гордится вашим великим подвигом, Юрий Алексеевич. Вы совершили подвиг, который будет жить в веках. Еще раз от души приветствую вас с успешным завершением первого космического полета. До скорой встречи в Москве. Желаю вам всего наилучшего.
Юрий Гагарин:
– Спасибо, Никита Сергеевич. Еще раз благодарю вас, родную Коммунистическую партию, Советское правительство за большое доверие, оказанное мне, и заверяю, что и впредь я готов выполнить любое задание Советской Родины. До свидания, дорогой Никита Сергеевич!
После этого Гагарин переговорил с Сергеем Павловичем Королевым, который все еще оставался на полигоне, с министром обороны Родионом Яковлевичем Малиновским и главкомом ВВС Константином Андреевичем Вершининым. Затем позвонил жене Валентине Ивановне.
В 15:20 Гагарин вышел из здания штаба и сел в автомобиль, который доставил его на взлетную полосу. Уже через пять минут самолет «Ил‑14» взлетел и взял курс на Куйбышев. В полете космонавта сопровождали генерал‑лейтенант Филипп Александрович Агальцов, спортивный комиссар Иван Григорьевич Борисенко, прилетевший зарегистрировать мировые рекорды Гагарина и «Востока», врачи и специалисты.
Примерно через час самолет приземлился в Куйбышеве на аэродроме Безымянки. Там собралась большая толпа рабочих завода № 1, на котором изготавливались серийные ракеты «Р‑7» и «Восток». Чтобы избежать давки, по команде Каманина самолет вырулил на самую дальнюю стоянку. Туда приехали на машинах представители местного партийного и государственного руководства, а также группа встречающих из Москвы во главе с Николаем Петровичем Каманиным. Пока на самолете глушили двигатели, открывали дверь, монтировали трап, количество встречающих неимоверно возросло.
Первым из самолета вышел Юрий Гагарин в серо‑голубом подскафандровом комбинезоне и фуражке Гасиева. На земле он попал в объятия Каманина и других руководителей.
Вскоре космонавта перевезли на обкомовскую дачу на высоком берегу Волги, где он наконец‑то пообедал нормальной земной пищей и принял душ. Туда же к 20:00 приехали члены Госкомиссии и космонавты из лидирующей «шестерки».
В 21:00 все собрались за столом. Тосты произнесли председатель Госкомиссии Константин Николаевич Руднев, Юрий Алексеевич Гагарин, Сергей Павлович Королев. Банкет продолжался недолго – все были на ногах с раннего утра, и усталость взяла свое.
В 23:00 космонавты получили команду «отбой» и разошлись отдыхать.
Тринадцатого апреля 1961 года состоялось заседание Госкомиссии, на котором Юрий Алексеевич Гагарин в течение трех часов обстоятельно рассказал о полете, о невесомости, о работе корабля, о своих ощущениях и наблюдениях. В завершение он ответил на многочисленные вопросы (полная расшифровка доклада, заданных вопросов и полученных ответов приведена в разделе «Документы»).
Разумеется, не упустил Гагарин и важнейших деталей: потери связи, проблем с магнитофоном, «кордебалета» после выдачи тормозного импульса, задержки с разделением отсеков, обрыва фала НАЗа, трудностей с клапаном дыхания.
Главный конструктор вел записи, и сегодня они стали доступны для изучения.
Например, по поводу связи Сергей Павлович Королев сделал такую запись:
«Над Елизово: Он слышал лучше, а Земля хуже! По KB [подтверждение] приема он не получал».
«Землю до –40° юж. широты не слышал! В апогее (мысГорн) слышал хорошо».
По поводу магнитофона:
«Неудобно при автоматическом [управлении] – магнитофон зря расходует пленку. Лучше вручную».
По поводу космического «кордебалета»:
«Включ[ение] ТДУ мягкое; выключ[ение]резкое по перегрузкам и пр[иборам], произошел резкий толчок и К‑С начал вращаться!? Сильно (~30°/сек)!»
По поводу задержки с разделением:
«И долго не было разделения; см. сигналы в окошках пульта!?»
«Разделение произошло –10 ч 25 м 57 сек (расчет) 10 ч 35 м (фактическое)? См. в чем дело» По поводу НАЗа: «НАЗ – оторвался!» По поводу клапана:
«При парашютировании трудно открыть клапан дыхания!»
Ясно, что все эти пометки сделаны, чтобы устранить текущие технические проблемы корабля «Восток». Но Сергей Павлович смотрел и в перспективу:
«Хорош ли обзор на К‑С? (см. для «Север» надо особо решать)».
«См. он не знал высоты над Землей! – надо делать приборы».
«Сравнить (Пилюгин) то, что чувствовал пилот, и что в это время записали приборы».
«Вентилятор сильно гудит и мешает».
«Скафандр нужен только при разгерметизации, т. е. на аварийный случай».
Все эти короткие, но емкие записи повлияли на процесс конструирования новых космических кораблей «Север», создаваемых для полета на Луну и известных сегодня под названием «Союз».
Так и осталась нерешенной проблема позднего разделения отсеков корабля. Только после суточного полета Германа Титова на «Востоке‑2», состоявшегося 6–7 августа 1961 года, специалисты смогли определить, что причиной неотделения гермоплаты кабель‑мачты на первых кораблях‑спутниках стала монтажная ошибка: провода, по которым поступала команда на отстрел гермоплаты, были проложены через пироножи, а срабатывание самих пироножей происходило на секунду раньше команды. Ошибку исправили, и при следующих запусках «Востоков» кабель‑мачта отделялась в штатном режиме.
Случай Юрия Гагарина тоже списали на монтажную ошибку. Но когда о проблемах первого полета стало можно говорить открыто, сразу возникли сомнения. Ведь оставался вопрос: а что вызвало космический «кордебалет»? Ответ был получен только в начале XXI века – причиной оказался описанный выше сбой в работе тормозной двигательной установки[210]. Аварийная ситуация, сложившаяся во время схода корабля Юрия Гагарина с орбиты, была и остается уникальной…
Днем 13 апреля Гагарин, Титов, Каманин и другие погуляли по берегу Волги и поиграли в бильярд. Во второй половине дня Гагарин и Каманин готовили рапорт Хрущеву для встречи в Москве. Вечером с космонавтом дважды разговаривал Брежнев. Тогда же космонавт примерил только что сшитую форму с майорскими погонами.
Четырнадцатого апреля в 10:40 на самолете «Ил‑18» Юрий Алексеевич Гагарин отбыл в Москву. Для него начиналась совсем новая жизнь – жизнь человека‑символа.
Глава 7
Праздник
Гражданин мира
Двенадцатого апреля 1961 года в городах Советского Союза прошли стихийные митинги и демонстрации. Люди праздновали первый День космонавтики. До сих пор многие помнят состояние эйфории, охватившее всех, от мала до велика. Рассказывают, что сначала партийное начальство на местах перепугалось, отвыкнув от несанкционированных массовых гуляний, но повод был настолько светлый, что никто не захотел остановить инициативу граждан.
Однако всплеск народного энтузиазма следовало взять под контроль и направить в верное политическое русло. Поэтому на пятницу 14 апреля были назначены пышные торжества в столице, которые предполагалось транслировать по телевидению в крупнейшие города мира, обладающие собственным телевещанием.
Подготовку завершили ударными темпами. Для встречи первого космонавта планеты был выделен аэропорт Внуково – все рейсы в него были на день отменены. За Юрием Гагариным вылетел специальный самолет «Ил‑18» (бортовой № СССР‑75717), который пилотировал экипаж во главе с командиром, пилотом первого класса Борисом Павловичем Бугаевым, будущим министром гражданской авиации СССР.
Перед вылетом представители общественности Куйбышева вручили космонавту цветы и подарки, а командир экипажа подарил ему модель «Ил‑18». Во время полета Бугаев пригласил Гагарина в кабину, потом тот побеседовал в салоне с журналистами.
В 12:30 во Внуково сел «Ил‑18» (№ СССР‑75716), доставивший Никиту Хрущева из Сочи. В аэропорту его уже ждали члены
ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета СССР, Совета министров СССР, маршалы Советского Союза, руководители партийных и советских организаций Москвы. Среди представителей политической и военной элиты совершенно терялась семья космонавта: Анна Тимофеевна и Алексей Иванович Гагарины, жена Валентина Ивановна, сестра Зоя, братья Валентин и Борис.
Ликующие москвичи
В 50 км от Москвы самолет, на котором летел Гагарин, встретила семерка истребителей «МиГ‑15» и заняла место почетного эскорта: два истребителя слева, два – справа и три – вверху. Они шли так близко, что были видны лица пилотов. На борта самолетов почетного эскорта с «Ил‑18» была отправлена короткая радиограмма: «Друзьям летчикам‑истребителям горячий привет. Юрий Гагарин». Перед приземлением самолетный кортеж проследовал над аэропортом Внуково, Ленинским проспектом, Красной площадью, улицей Горького. Космонавт мог увидеть, что его встречают сотни тысяч людей.
В 13:00 «Ил‑18» с Гагариным остановился в 100 м от увитой зеленым лавром трибуны с руководителями КПСС и советского государства. Дверца открылась, и первый космонавт планеты спустился по трапу самолета, а потом под звуки авиационного марша пошел по красной ковровой дорожке.
Современные журналисты любят обращать внимание на одну деталь почетного прохода – развязавшийся шнурок на правом ботинке Гагарина. Но эта мелочь не испортила торжественность момента[211].
Подойдя к трибуне, Гагарин отрапортовал Никите Хрущеву[212]:
– Товарищ Первый секретарь Центрального Комитета Коммунистической партии Советского Союза, Председатель Совета Министров Союза ССР! Рад доложить Вам, что задание Центрального Комитета Коммунистической партии и Советского правительства выполнено. Первый в истории человечества полет на советском космическом корабле «Восток» 12 апреля успешно завершен. Все приборы и оборудование корабля работали четко и безупречно. Чувствую себя отлично. Готов выполнить любое новое задание нашей партии и правительства. Майор Гагарин.
На глазах миллионов людей, следивших за прилетом Гагарина по телевидению, Хрущев снял шляпу, обнял и поцеловал космонавта. Вслед за ним к Юрию Алексеевичу потянулись со своими поздравлениями и другие члены правительства.
Хрущев представил Гагарина присутствовавшему на встрече Председателю Совета министров Монгольской Народной Республики Юмжаагийну Цэдэнбалу и членам дипломатического корпуса, затем повел Юрия и Валентину Гагариных к украшенному цветами открытому автомобилю «ЗИЛ‑111». Кортеж из множества машин тронулся в путь – к Москве.
Прилет Юрия Алексеевича в Москву (14 апреля 1961 года)
Москвичи приветствовали Гагарина на всем протяжении дороги – 30 км до Красной площади. Люди стояли вдоль аллей аэропорта, Киевского шоссе, Ленинского проспекта… В самой Москве улицы были забиты встречающими: они уже не умещались на тротуарах, забирались на крыши домов, фонарные столбы, деревья. В воздухе плыли тысячи разноцветных шаров. Асфальт был усеян цветами. Из конца в конец перекатывалось: «Га‑га‑рин! Га‑га‑рин! Га‑га‑рин!» В небе летал голубой вертолет, рассыпающий яркие листовки с портретом Юрия Гагарина. Над толпой виднелись самодельные плакаты и транспаранты: «Ура покорителю космоса!», «Ура Гагарину!», «Ура науке!», ««Восток» – это символично», «Фантастично», «Бесконечно рады», «Чур, я второй», «Все в космос», «Даешь космос!», «Космос наш».
Наконец кортеж добрался до Красной площади, Юрий Гагарин, Никита Хрущев, руководители Коммунистической партии и правительства поднялись на центральную трибуну Мавзолея. Космонавт поднял руку, приветствуя москвичей.
Стихийные праздничные шествия
Митинг открыл секретарь ЦК КПСС Фрол Романович Козлов. Он предоставил слово Юрию Алексеевичу Гагарину. Космонавт шагнул к микрофону: