– Родные мои соотечественники! Дорогой Никита Сергеевич! Товарищи руководители партии и правительства! Разрешите мне принести искреннюю благодарность Центральному Комитету моей родной Коммунистической партии, Советскому правительству, всему советскому народу и лично Вам, Никита Сергеевич, за то, что мне, простому советскому летчику, было оказано такое большое доверие и поручено ответственное задание совершить первый полет в космос. Находясь на старте в космическое пространство, я думал о нашей ленинской партии, о нашей социалистической Родине. Любовь к славной партии, к нашей Советской Родине, к нашему героическому трудовому народу вдохновила меня и дала мне силы совершить этот подвиг.
(Бурные аплодисменты).
– Наш народ своим гением, своим героическим трудом создал самый прекрасный в мире космический корабль «Восток» и его очень умное, очень надежное оборудование. От старта и до самого приземления у меня не было никакого сомнения в успешном исходе космического полета. Мне хочется от души поблагодарить наших ученых, инженеров, техников, всех советских рабочих, создавших такой корабль, на котором можно уверенно постигать тайны космического пространства. Позвольте также мне поблагодарить всех товарищей и весь коллектив, подготовивший меня к космическому полету.
(Аплодисменты).
– Я убежден, что все мои друзья летчики‑космонавты также готовы в любое время совершить полет вокруг нашей планеты.
(Продолжительные аплодисменты).
– Можно с уверенностью сказать, что мы на наших советских космических кораблях будем летать и по более дальним маршрутам. Я безмерно рад, что моя любимая Отчизна первой в мире совершила этот полет, первой в мире проникла в космос. Первый самолет, первый спутник, первый космический корабль и первый космический полет – вот этапы большого пути моей Родины к овладению тайнами природы. (Аплодисменты).
– К этой цели наш народ вела и уверенно ведет наша родная Коммунистическая партия.
(Продолжительные аплодисменты).
– На каждом шаге своей жизни и учебы в ремесленном училище, в индустриальном техникуме, в аэроклубе, авиационном училище я ощущал постоянную заботу партии, сыном которой являюсь.
(Аплодисменты).
– Мне, дорогие товарищи, особенно хочется отметить огромную отеческую заботу о нас, простых советских людях, проявляемую Никитой Сергеевичем Хрущевым. От вас, Никита Сергеевич, от первого через несколько минут после приземления, после возвращения из космического пространства на нашу родную землю я получил теплое поздравление с успешным завершением полета.
(Аплодисменты).
– Большое вам спасибо, дорогой Никита Сергеевич, от меня лично и от моих товарищей летчиков‑космонавтов!
(Бурные аплодисменты).
– Свой первый полет в космос мы посвятили XXII съезду Коммунистической партии Советского Союза.
(Продолжительные аплодисменты).
– Сердечное спасибо вам, дорогие москвичи, за теплую встречу.
(Бурные аплодисменты).
– Я уверен, что каждый из вас во имя могущества и процветания нашей любимой Родины под руководством ленинской партии готов совершить любой подвиг во славу нашей Родины, во славу нашего народа.
(Бурные аплодисменты).
– Да здравствует наша социалистическая Родина! (Бурные аплодисменты).
– Да здравствует наш великий, могучий советский народ! (Бурные аплодисменты).
– Слава Коммунистической партии Советского Союза и ее ленинскому Центральному Комитету во главе с Никитой Сергеевичем Хрущевым!
(Бурные аплодисменты, возгласы «Ура!»).
Доклад главе государства Никите Сергеевичу Хрущеву
За Юрием Гагариным слово взял Никита Хрущев. Его речь была куда более продолжительной и еще менее содержательной, но в ней можно выделить несколько моментов, имевших значимые последствия:
– Дорогие товарищи! Дорогие друзья! Граждане всего мира! Я обращаюсь к вам с чувством великой радости и гордости: впервые в истории человек с планеты Земля – наш советский человек – на корабле, созданном руками советских ученых, рабочих, техников и инженеров, вырвался в космические выси и совершил первый беспримерный рейс к звездам.
(Бурные аплодисменты).
– Корабль‑спутник «Восток» поднялся на высоту более 300 километров, опоясал Землю и успешно приземлился в заданной точке Советского Союза.
Мы горячо приветствуем замечательного космонавта, героического советского человека Юрия Алексеевича Гагарина. (Бурные аплодисменты. Возгласы «Ура!»).
– Он проявил высокие нравственные качества: мужество, самообладание и доблесть. Это первый человек, который за полтора часа оглядел всю нашу планету – Землю, находящуюся в вечном движении, окинул взором ее огромные океаны и материки. Юрий Алексеевич Гагарин – это наш первооткрыватель космических путешествий. Он первым совершил путешествие по орбите вокруг земного шара. Если имя Колумба, который пересек Атлантический океан и открыл Америку, живет в веках, то что можно сказать о нашем замечательном герое товарище Гагарине, который проник в космос, облетел весь земной шар и благополучно вернулся на Землю. Имя его будет бессмертно в истории человечества.
(Бурные аплодисменты. Возгласы «Ура!»).
<…> Мы гордимся подвигом Юрия Гагарина, мы восхищаемся учеными, инженерами, техниками, рабочими, которые вложили свой разум и сердце в создание этого корабля и его изумительный полет. В их славных делах соединены труд и подвиг миллионов рабочих, колхозников, интеллигенции – всего советского народа. Этим полетом мы еще раз показали всему миру, на что способен гений свободного народа.
<…> Мы с особым уважением вспомним сейчас о Константине Эдуардовиче Циолковском, ученом‑мечтателе, теоретике космических полетов.
(Аплодисменты).
– Мечта о покорении космоса – действительно величайшее из величайших мечтаний человека. Мы гордимся тем, что эту мечту, эту сказку сделали былью советские люди.
(Аплодисменты).
– Гражданин Советского Союза – это звучит гордо. Бъло время, когда за рубежом, да некоторые люди и внутри страны с пренебрежением отзывались о нас. Но еще тогда Владимир Маяковский с гордостью говорил:
«Читайте,
завидуйте,
я –
гражданин
Советского Союза».
(Продолжительные аплодисменты).
– С какой силой звучат эти слова сегодня! Каким глубоким смыслом наполнены они!
Но эта гордость исходит не из того, что мы отказываем другим народам и странам совершить нечто подобное. Мы – интернационалисты. Каждый советский человек воспитан в духе социалистического патриотизма и вместе с тем он щедро готов делиться своим научным богатством, своими техническими и культурными знаниями со всеми, кто готов жить с нами в мире и дружбе.
<.> Товарищи! В этот час мы приветствуем ученых мира, для которых космический полет – большая радость и большое счастье. Советская наука развивается в тесной связи со всей мировой наукой. Полет космического корабля «Восток» – это, так сказать, первая советская ласточка в космосе. Она взлетела к небу вслед за многими нашими спутниками и кораблями. Это закономерное следствие гигантской научной и технической работы, которая проводится в нашей стране по овладению космическим пространством. Мы будем продолжать эту работу и впредь. Все новые и новые советские люди по неизведанным маршрутам полетят в космос, будут изучать его, раскрывать и дальше тайны природы и ставить их на службу человеку, его благосостоянию, на службу миру. Мы подчеркиваем – на службу миру! Советские люди не хотят, чтобы ракеты, которые с такой поразительной точностью выполняют заданную человеком программу, несли смертоносные грузы. Мы еще раз обращаемся к правительствам всего мира – наука и техника шагнули так далеко и способны совершить по злой воле такие разрушения, что надо принять все меры к разоружению. Всеобщее и полное разоружение под самым строгим международным контролем – путь к установлению прочного мира между народами. (Бурные аплодисменты).
– Когда мы запустили первый спутник, нашлись недалекие деятели в заокеанской стране, которые не поверили в это. Ну что ж, бывают такие недальновидные и недальнозоркие люди. Теперь можно, как говорится, и потрогать человека, который вернулся к нам прямо с неба! <…>
По окончании своей речи Хрущев снова крепко обнял Юрия Гагарина. На трибуну взбежали дети. Они вручили цветы космонавту и руководителям партии и правительства. Под гром аплодисментов ученица третьего класса 404‑й школы Оля Прудникова повязала Гагарину алый пионерский галстук.
Фрол Козлов объявил митинг закрытым, после чего началось торжественное шествие.
Сергей Павлович Королев на митинг не попал. Его машина шла в кортеже последней и «завязла» в толпе. Пройти на Красную площадь также не удалось, поэтому главный конструктор с женой Ниной Ивановной вернулись домой и смотрели митинг по телевизору…
Впрочем, вечером в числе других главных конструкторов Королев был приглашен на торжественный прием в Георгиевском зале Большого Кремлевского дворца. Мероприятие было подготовлено с барским размахом. Юноши и девушки в белых одеждах, стоящие на парадной лестнице, осыпали входящих цветами. Певцы из Большого театра грянули хор «Славься!» из оперы «Иван Сусанин» Михаила Глинки. Затем хор сменила песня «К дальним планетам» Серафима Туликова.
На приеме в Большом Кремлевском дворце
В начале был оглашен указ о присвоении Юрию Алексеевичу Гагарину званий Героя Советского Союза и летчика‑космонавта СССР[213].
Леонид Брежнев лично нацепил золотую медаль Героя и орден Ленина космонавту на грудь и отметил, что тот «совершил необычайно великий подвиг». Гагарин в ответном слове поблагодарил партию, правительство и народ за внимание и заверил, что готов выполнить любое задание. «Служу Советскому Союзу!» – по‑уставному сказал он в завершение.
Столы ломились от напитков и закусок. И снова каждый стремился подойти и поздравить Юрия Гагарина, чокнуться с ним. Зазвучали тосты. Никита Хрущев произнес очередную длинную речь о расцвете советской науки и техники. Прием продолжался до позднего вечера.
Потом ливень наград обрушился и на других причастных. В десятках министерств составлялись и визировались длинные наградные списки.
Награждали всех: от министров до техников. Никита Хрущев, Леонид Брежнев и даже Фрол Козлов получили по ордену Ленина и золотой медали «Серп и Молот» за труд по освоению космического пространства. Академики Королев, Келдыш, Глушко, Пилюгин стали дважды Героями Социалистического Труда. По тому же «закрытому» указу медали «Серп и Молот» получили председатель Госкомиссии Константин Руднев и почти все руководители подразделений ОКБ‑1: Михаил Тихонравов, Борис Черток, Дмитрий Козлов и др. Количество орденов и медалей измерялось сотнями. Подлипки отмечали награждения несколько дней подряд.
На радостях решили наградить не только Юрия Гагарина, но и еще не летавших космонавтов. Титов был представлен к ордену Красного Знамени. Но Хрущев распорядился дать ему орден Ленина, а всем остальным членам первого отряда (кроме погибшего Валентина Бондаренко) – по ордену Красной Звезды. Орден Ленина получил и начальник Центра подготовки космонавтов Евгений Карпов.
Еще на приеме в Георгиевском зале Хрущев поинтересовался, чем награждена жена первого космонавта. Ему сказали, что ее непосредственным начальником является Карпов, у которого она работает лаборанткой и который представил ее к медали «За трудовую доблесть». Хрущев счел, что медали будет «маловато», и Валентине Ивановне был вручен орден Ленина. Надо отдать должное скромности жены Гагарина: в отличие от руководителей партии она не надевала этот орден «за космонавта» ни разу в жизни.
Двадцать залпов салюта в честь первого космонавта
Трансляция московских торжеств по мировых телевизионным каналам и слова Хрущева о том, что «советский народ щедро готов делиться своим научным богатством, своими техническими и культурными знаниями со всеми, кто готов жить в мире и дружбе», произвели впечатление.
Западные газеты, обычно сдержанные на похвалы в адрес советской системы, теперь превратились чуть не в приложение газеты «Правда».
Редакционная статья «Нью‑Йорк Таймс»:
«Успешный запуск советскими учеными спутника в космос с человеком на борту и его благополучное возвращение будут прославлены как величайший подвиг в истории извечного стремления человека покорить силы природы. Сегодня это венец всех достижений в развитии космической техники, а также новое, драматическое доказательство первенства Советского Союза в области мощных ракетных двигателей».
«Нью‑Йорк геральд трибьюн»:
«Сказать, что подвиг Гагарина является триумфом всего человечества, – это не значит отрицать, что он также является триумфом для Союза Советских Социалистических
Республик. Дело в том, что независимо от того, существовало ли соревнование в действительности, в умах людей процветало соревнование между Советским Союзом и Соединенными Штатами, между Востоком и Западом, – кто первым и дальше проникнет в космос. Мы стали бы обманывать сами себя, если бы считали, что выигрываем это соревнование или даже отстаем только в некоторых маловажных деталях. Признавая, что в полете человека к звездам нас (по меньшей мере временно) перегнали, мы не впадаем автоматически в панику или в отчаяние. Однако мы должны открытыми глазами взглянуть на тот факт – если еще не взглянули, – что если после войны наша страна неоспоримо занимала превосходящее положение в области науки и техники, то теперь она больше не занимает такого положения».
«Нью‑Йорк Джорнэл‑Америкэн»:
«Как ни печально говорить об этом, но самым большим событием за неделю и фактически за столетие был успешный запуск человека в космос Россией. Имя Юрия Гагарина стало теперь известно всем американцам. Юрий открыл новую эру в космосе. Мы не можем игнорировать ни это достижение, ни его последствия. Государство, которое создало ускоритель огромной мощи для запуска пятитонного корабля с человеком на борту и технику, сумевшую вернуть его обратно здоровым и невредимым, совершило колоссальный скачок вперед в новую эру».
«Ньюс»:
«При наших несомненных успехах все же идем по стопам русских. До сих пор мы смогли преодолеть все, за исключением времени. Русские идут первыми. И, очевидно, сейчас мы не имеем такой техники, которая позволила бы нам опередить Советский Союз с его успехами. Сначала мы должны дойти до того места, где находятся русские сейчас, прежде чем сможем перегнать их. Итак, осознавая это и не испытывая от этого особенного удовольствия, мы все же поздравляем представителя человечества, который отважно покинул Землю и устремился в историю. Двенадцатого апреля 1961 года – День майора Гагарина, совершившего величайший подвиг, который навсегда сохранится в анналах науки».
«Скотсмен»:
«Дверь во Вселенную открыта. Почти несомненно, что столь радикальное развитие человеческих представлений приведет к таким наблюдениям, которые совершенно перевернут современное учение о мире. В этом заложены огромные революционные возможности. Русские захватили первенство в этом новом и смелом деле, отважно предпринятом человечеством».
«Дейли мейл»:
«Чрезвычайно важным является тот факт, что русским принадлежит первенство в сфере, которая обеспечивает ведущую роль в наш век, когда науки достигли столь высоких пределов. Значение этой победы заключается не столько в самом факте, сколько в том, что это даст для страны. Русские теперь буквально возвышаются над миром, и они почувствуют, что нет ничего, чего бы они не смогли добиться».
«Тайм»:
«Когда «Восток» облетал Землю, силу движения ему придавала не только русская наука. В его конструкции были воплощены английские, немецкие, американские, французские, даже китайские и древнеегипетские идеи. Русские ученые часто говорили об этом, и они повторили это снова на прошлой неделе. В официальном обращении Советского правительства и Коммунистической партии говорилось: «Победы в освоении космоса мы считаем не только достижением нашего народа, но и всего человечества». И как бы ни были американские ученые огорчены на прошлой неделе, они также участвовали в русском триумфе».
Точнее всех идею дня, которую пытались донести до своих читателей западные журналисты и публицисты, сформулировал конгрессмен Джон Фултон: «Надо отказаться от узкого взгляда на победу Советского Союза. Юрий Гагарин, русский герой, одновременно герой всего человечества. Мы должны заглушить в себе досаду и ревность…»
СССР по мановению ока превратился в передовое привлекательное государство – более открытое, свободное, прогрессивное (возможно, самое прогрессивное!). И символом неизбежного врастания обновленного «космического» СССР в мировое сообщество стал Юрий Алексеевич Гагарин. Посему не удивляет, что его почти сразу объявили «гражданином мира», и он отправился в длинное турне по странам мира, чтобы закрепить успех. Уже 28 апреля его встречала Прага.
До конца 1961 года Гагарин посетил Чехословакию, Болгарию, Финляндию, Великобританию, Польшу, Кубу, Бразилию с остановкой на острове Кюрасао, Канаду с остановкой в Исландии, Венгрию, Индию, Цейлон (Шри‑Ланка), Афганистан. Для каждого из этих государств приезд Гагарина стал величайшим событием.
Казалось, все изменилось. Казалось, этому празднику не будет конца. Отрезвление же наступило внезапно.
7.2
Тайны «Востока»
Вслед за валом хвалебных и поздравительных публикаций появились и скептические заметки, которые в Советском Союзе тут же назвали «антикоммунистической пропагандой».
Снова поползли слухи о том, что Юрий Гагарин был в космосе не первым, а вторым. Но эта «утка» в то время не вызвала особого интереса, поскольку никак не умаляла советский триумф. Гагарин второй? Ну и что? Ведь американский астронавт Алан Шепард в любом случае не первый.
Куда более острую реакцию Москвы вызвало заявление «Нью‑Йорк миррор»:
«Советы не представили никаких доказательств своих последних утверждений об исключительном космическом достижении – полете Юрия Гагарина по орбите вокруг Земли. Быть может, он совершил этот полет по орбите, а быть может, и нет. <…> Кто‑то должен взять на себя роль сомневающегося, и мы с радостью берем ее на себя. Представьте нам доказательства».
Старт «Востока» по версии советской печати
В ответ тут же посыпались насмешки – объем публикаций на эту тему тут же превысил объем провокационной статьи в «Нью‑Йорк миррор». Дескать, если кому‑то очень хочется выглядеть дураком, он будет выглядеть дураком. Однако ситуация была куда серьезнее, чем можно подумать.
Разумеется, в кругах высшей политической и военной элиты Запада никто не сомневался в том, что Юрий Алексеевич Гагарин действительно облетел Землю на корабле «Восток». Еще во времена запусков первых спутников и «лунников» Агентство национальной безопасности США (АНБ) развернуло две станции наблюдения за советскими ракетными запусками на Аляске и Гавайях, а также выпустило радиоаппаратуру, способную перехватывать телеметрию, идущую с советских межпланетных аппаратов и кораблей‑спутников. Именно это оборудование позволило уверенно заявить, что на Четвертом и Пятом кораблях‑спутниках находились живые собаки.
Перехват данных с «Востока» начался 12 апреля в 9:26 по московскому времени, когда корабль Гагарина попал в зону видимости американских станций. Станция на авиабазе острова Шемья (Алеутский архипелаг, Аляска) сумела получить и быстро расшифровать телесигнал с изображением космонавта, передаваемый камерой системы «Селигер». Через 58 минут после начала приема сигнала отдельные кадры из этой телетрансляции были переданы в штаб‑квартиру АНБ в Форт‑Миде (город Лаурел, штат Мэриленд). На этих кадрах было хорошо видно, как космонавт двигается, ведет переговоры, живет. Таким образом, уже в первые часы руководство США получило доказательство из самого надежного источника и никогда впоследствии не ставило факт полета Гагарина под сомнение.
Но корреспондент «Нью‑Йорк миррор» ничего о перехвате не знал и не мог узнать, ведь АНБ предпочитает не распространяться о своих возможностях. От Советского Союза требовалось представить какие‑то конкретные детали полета: фотоснимки Земли с орбиты (но фотоаппарата на «Востоке» не было), подробности запуска ракеты и ее описание (но они были засекречены), имена создателей ракеты и корабля (они были засекречены в еще большей степени, чем подробности запуска).
Корабль «Восток» по версии советской печати
Возникала абсурдная ситуация: на официальном уровне советское правительство говорило о том, что готово делиться технологиями и знаниями, но отказывалось предъявить даже самую малость: общие схемы устройства кораблей «Восток» и пару‑тройку имен его конструкторов, чтобы последние могли получить причитающиеся им по праву лавры от мирового научного сообщества (всерьез обсуждался вопрос о присуждении таинственному «Главному конструктору» Нобелевской премии).
Более того, процесс засекречивания подробностей первого полета и фальсификации его итогов начался еще до самого полета, но именно весной 1961 года достиг пика.
Доходило до смешного. Поскольку мало кто из журналистов имел доступ к реальным ракетным разработкам, но фантазировать на эту тему пытались все, кто‑то из руководящих цензоров додумался распространить по советским средствам массовой информации требование ни в коем случае не упоминать, что ракета‑носитель является трехступенчатой: можно писать «составная», «многоступенчатая», «двухступенчатая», «четырехступенчатая», но только не «трехступенчатая». В итоге все журналисты, получившие это распоряжение, узнали, что ракета «Восток» – все‑таки трехступенчатая…
Одна из американских реконструкций корабля «Восток»
В советской прессе печатались размытые снимки, на которых была изображена сигара взлетающей ракеты и конус головного обтекателя, прятавший настоящий корабль. Такие материалы ничего не могли дать ни экспертам‑профессионалам, ни пытливым умам, интересовавшимся космонавтикой. Основываясь на опубликованных данных американских проектов пилотируемых кораблей Mercury и Gemini, эксперты пытались составить описания возможных вариантов конструкции корабля Гагарина. Все эти варианты в конечном итоге оказались очень далеки от оригинала.
Смущала форма «Востока». Эксперты знали, что внешняя форма космического корабля должна быть довольно причудливой за счет размещения на нем тормозной двигательной установки и баков с топливом. Простой конус, растиражированный в печати, наводил на мысль о подлоге, о стремлении советских ученых выдать за космический корабль головной обтекатель ракеты‑носителя.
Некоторые сведения о корабле удалось получить, изучая модель «Востока», которая демонстрировалась в июле 1961 года во время воздушного парада в Тушино. Конус головного обтекателя по‑прежнему скрывал детали конфигурации, однако экспертам удалось увидеть люк, через который советский космонавт осуществлял катапультирование. Впрочем, макет добавил и вопросов. Так, к задней части конуса был прикреплен аэродинамический стабилизатор, что привело к самым различным толкованиям его назначения в подлинной компоновке «Востока».
Одна из британских реконструкций корабля «Восток»
Дополнительную путаницу внес и полет корабля «Восток‑2» с Германом Титовым. Среди фотоматериалов, сопровождавших некоторые публикации, посвященные этому событию, западные эксперты увидели знакомый конус с «хвостовым стабилизатором». Но теперь на корабле появились небольшие крылья, идентифицированные как органы рулевого управления при полете корабля в атмосфере! На вопросы журналистов об этих крыльях советские должностные лица отвечали, что корабль «Восток‑2» отличается от «Востока». Мол, в ходе длительного 17‑виткового полета корабль Титова опускался в пределы атмосферы и маневрировал, возвращаясь на орбиту. Газеты писали: «В течение часа майор Титов производил испытания системы ручного управления кораблем‑спутником. После окончания испытаний он доложил о хорошей управляемости корабля‑спутника при маневрировании».
Титов действительно опробовал систему ручной ориентации корабля, но, конечно же, никаких маневров схода и возвращения на орбиту не производил – для «Востока» подобная эквилибристика просто невозможна. Тем не менее из‑за политики умолчания многие поверили в такую полуправду. А некоторые западные издания даже поместили статьи, в которых утверждалось, что Советы разрабатывают крылатый космический корабль военного назначения!
Только 30 апреля 1965 года первый макет «Востока» в его подлинном виде был экспонирован на ВДНХ. Наибольшее удивление у западных экспертов вызвал тот факт, что Юрий Гагарин, оказывается, путешествовал по космосу внутри шарообразного спускаемого аппарата!..
7.3
Гагарин и цензура
Наиболее острый конфликт вокруг фальсификации итогов первого космического полета возник через три месяца – 18 июля 1961 года, когда в Париже началось заседание Международной аэронавтической федерации (FAI). На нем предстояло зафиксировать мировые рекорды Юрия Гагарина: рекорд продолжительности полета – 108 мин.; рекорд высоты полета – 327,7 км; рекорд максимального груза, поднятого на космическую высоту – 4725 кг; два рекорда радиосвязи («осуществление впервые в мире двусторонней радиосвязи Земля‑космос, космос‑Земля в диапазонах КВ и УКВ»).
Однако, по установленным строгим правилам, рекорд официально регистрировался лишь в том случае, если пилот приземлялся в кабине своего летательного аппарата, и этот процесс лично наблюдал спортивный комиссар. Мы помним, что спортивный комиссар Иван Григорьевич Борисенко не мог присутствовать при посадке Гагарина, поскольку тот приземлился в нерасчетном районе. Но если Борисенко взял грех на душу, заявив, что присутствовал при приземлении, то факт катапультирования скрыть было куда труднее: «утечка» информации уже прошла, да и в отдельных публикациях признавалось, что в спускаемом аппарате «Востока» имеется кресло, которое катапультируется вместе с космонавтом при возникновении аварийной ситуации. У руководителей федерации возник резонный вопрос: где же находился Гагарин в момент приземления – внутри или снаружи? Советская делегация утверждала, что он был в кабине. Руководители федерации требовали предоставить соответствующие документы. Советские делегаты, конечно, никаких документов предъявить не могли, но продолжали настаивать на своей версии. Перебранка шла около пяти часов. Когда наступило время обеда, руководители Международной аэронавтической федерации решили согласиться с утверждением, что Юрий Гагарин приземлился в кабине корабля, и зарегистрировали его рекорд. Наверное, им просто надоело слушать ложь…
Примечательно, что в телеграмме федерации об утверждении рекордов была повторена формулировка Авиационной спортивной комиссии Центрального аэроклуба (ЦАК) СССР о том, что рекорды установлены «12 апреля 1961 года на космическом корабле СССР «Восток», поднятом 6 двигателями общей мощностью 20 000 000 л.с. Место и время запуска: космодром, расположенный в районе Байконура, в 9 ч 07 мин по московскому времени…» Так впервые в оборот ввели словосочетание «космодром Байконур», которое само по себе было ложью, причем бессмысленной – ведь американская разведка знала истинное местоположение «Гагаринского старта» с точностью до нескольких метров и регулярно снимала его при помощи самолетов «U‑2», а позднее – спутников фоторазведки.
Британская реконструкция полета корабля «Восток»
Обман продолжался и после других полетов. Годом позже, например, западные корреспонденты спросили у Павла Поповича о способе его посадки на «Востоке‑4». И космонавт, не моргнув глазом, ответил: «Подобно Титову и Гагарину, я приземлился внутри корабля».
В конце концов советские официальные лица сами сообщили миру правду. Когда в октябре 1964 года стартовал трехместный «Восход», в средствах массовой информации появилось сообщение о том, что его экипаж «впервые получил возможность приземлиться в своем корабле».