Товарищи! О работе Оргкомитета достаточно членораздельно говорил тов. Астемиров, все многочисленные представители мест более или менее полно исчерпали все те вопросы, о которых должен был говорить съезд. Никаких Америк мне открывать не осталось и ни в чем поучать я не собираюсь. Но один вопрос стоит того, чтобы на нем остановиться еще раз и подчеркнуть его красными чернилами трижды, потому что этот вопрос является в наших дагестанских условиях стержневым и ведущим, потому что от него зависит дальнейший рост и дальнейшее развитие дагестанской литературы.
Прежде всего несколько слов общего порядка. У нас есть одна азиатская болезнь — проклятое наследие прошлого, которой заражено большинство наших писателей, в том числе и я, и которая губит дагестанскую литературу и творчество наших отдельных товарищей: болезнь эта — лень. Это звучит как-то философски, но приходится об этом говорить. Я больше чем кто-либо из здесь сидящих знаю практику работы Оргкомитета и могу привести тысячу примеров, когда эта болезнь срывала большие начинания, большую работу. Но избавьте меня от этих разговоров, ибо их было очень много в течение двух лет.
Чем лечить эту болезнь? Есть один рецепт, который является отнюдь не полученным лабораторным путем, а взятым из практики и который заключается в том, что лечить эту болезнь можно только повышением ответственности. Писатель должен знать, что он пишет для миллионов, наш писатель должен знать, что пишет в нашей стране и в нашу эпоху, это значит,
9 Заказ 2564
что за каждое слово писатель отвечает, во-первых, перед страной, во-вторых, перед партией, и, в-третьих, перед историей. Как заставить писателя и литературоведа дагестанского, чтобы они чувствовали ответственность за свое творчество? Товарищи, мы уже выросли. Золотое детство дагестанской литературы прошло, и нам уже не к лицу играть в лошадки. Прошла пора, когда за шалости только трепали за уши и грозили в окошко, главным образом ответственные работники Дагкома и Нарпроса, которые очень много уделяли этому вопросу внимания. Пора нам всем понять, что мы уже выросли и взяли свое творчество и свою жизнь в свои руки, если можно так выразиться.
Итак, товарищи, сегодня здесь мы получаем аттестаты зрелости, если уже говорить образно. Отныне начинается серьезная, плодотворная, глубокая творческая работа дагестанских писателей, настоящая жизнь уже взрослых большевиков, настоящая борьба членов великой армии большевистских поэтов у нас в СССР. Писатель, — если один не из ведущих, то один из передовых бойцов за социализм в нашей стране, и разрешите провозгласить такой лозунг: «Да здравствует зрелость и никаких скидок!» Если до сих пор дагестанские писатели имели скидки за то, что литература была еще не оформлена, за то, что литература еще находилась в положении как бы дошкольного возраста, то отныне — никаких скидок. Наш съезд, который будут изучать потомки, должен явиться стимулом для настоящей подлинной творческой энергии и многообразной жизни большевиков в сфере дагестанской литературы.
Прежде чем перейти к выводам, несколько слов о выступавших товарищах. Это неправильная установка и Чаринова. и, к сожалению, Нурова, и даже Аткая, что сейчас для дагестанской литературы самое главное — это настежь открытые двери перед начинающими писателями, чтобы каждое написанное ими слово печатали бы в Даггизе. Это поведет к паразитизму. Сейчас, в связи с выступлением Максима Горького, в связи с дискуссией о языке (кроме того, вы все знаете об итогах 3-го пленума Оргкомитета),— сейчас к писателям предъявляются небывалые до сих пор требования в борьбе за качество.
Маленький пример. Ничего не сделаешь, приходится говорить о себе. Неужели вы думаете, что я до сих пор не мог написать и издать в Даггизе 2—3 книжонки? У меня все-таки
опыт есть, я мог бы быть тоже среди признанных в нашем масштабе писателей. Но я не издаю потому, что я считаю, что мои произведения еще незрелые, и ничего не дадут читателю. Это будет излишняя халтура, которая только еще больше наводнит рынок, и без того наводненный ею.
Я не хочу сдавать их туда, и правильно делаю. (Голос из президиума: боишься?)—Боюсь или не боюсь—я предъявляю к себе большие требования и хочу выступить с оформившимся зрелым лицом, и хочу, чтобы каждый писатель Дагестана чувствовал ответственность за свое творческое лицо и сознавал, что его роль не в том, чтобы наполнять рынок стихами, зарифмованными кое-как, и прозой, рассказывающей кое о чем.
Говорят, что у нас прозой не пишут потому, что за прозу мало платят, а за стихи — по рублю за строчку. Коммерцией стала литература! Сапожник, если спрос на сапоги, делает сапоги, если на чувяки, то делает чувяки. Нельзя так подходить к прозе. Дагиздат платит столько, сколько полагается, сколько платят в Москве. Но Дагиздат сводит свою роль к тому, чтобы считать строчки и печатные листы. Он должен предъявлять большие требования писателям Дагестана. Надо поднять на должную высоту авторитет художественной литературы.
Тов. Нуров говорит на съезде: «Заключайте договора на прозу». Нельзя превращать издательство в базар. Завтра придут и будут заключать договора на прозу... (Нуров: С писателями буду заключать договора, авансы буду давать, давайте только работу). И так как мы в бою, так как вокруг нас разворачивается фронт, если пошли говорить образно, и так как наш писатель находится на передовой линии огня, то успех зависит, во-первых, от оперативного руководства штаба, т. е. Оргкомитета, во-вторых, успех зависит от командиров литературы, т. е. от критиков и, в-третьих, от сознательности самой армии.
Если критика не будет оперативной и вовремя не будет сигнализировать штабу об опасности на данном фронте, то фронт этот провалится. Несомненно, товарищи, что победу на литературном фронте организует критика. Но как же может оперативно разворачивать критика свои действия, если нет самого главного — нет голоса, нет трибуны, нет оружия, с чем выступать критике. Как говорится в песне: «Чтобы летать над землей, мы не птицы, для того, чтобы сквозь землю пройти, мы не змеи, а для того, чтобы делать завалы, нужны камни...»
Камней у нас много, но чтобы делать завалы, необходима площадь, и эта площадь есть именно наш печатный орган.
После своей долголетней практики я знаю, что развитие дагестанских литератур будет обеспечено, если только в Дагестане будет выходить хотя бы газета «Литературный Дагестан». На каком языке ее выпускать? Обобщать опыт всей литературы можно только на одном языке. Если выпускать газету на кумыкском языке, то нужно выпускать ее и на аварском, лакском и на других. Если выпускать на одном языке, то пусть это будет русский язык, язык Ленина, ибо это государственный язык в Дагестане. В этой газете необходимо печатать произведения в переводе на русский язык, печатать русские произведения в этой газете, необходимо разрабатывать дальнейшие творческие пути, теорию, дальнейшие методы развития дагестанских литератур. Эта газета должка давать установки и одновременно сигнализировать о тех или иных опасностях на литературном фронте. Газета должна обобщать весь опыт Дагестана. Я боюсь говорить о журнале, потому что его труднее выпускать нежели газету, но в дальнейшем мы придем и к изданию журнала. Пока же решающее слово будет именно за этой газетой.
Если съезд скажет, что необходимо дагестанской литературе иметь хотя бы один раз в месяц номер газеты, на страницах которой разрабатывать все волнующие нас вопросы, тогда успех будет обеспечен. Ибо, говоря стихами кумыкского поэта:
«Из бездонной мглы вышел наш народ, Из народа — тот, кто о нем поет, Кто узрел зарю в темноте, — и вот Пусть узнает мир, что поэты мы. Мы врагов сметем, словно сор, с пути. Мы в народ всегда будем свет нести. Мы над ним как луч, поднимаем стих, Пусть узнает мир, что поэты мы. Сыновья глухих дагестанских сел, Был над нами гнет, как гора, тяжел. Эту гору в пыль наш народ размел. Пусть узнает мир, что поэты мы».
(Аплодисменты.)
ТЕРСКАЯ КАЗАЧЬЯ ПЕСНЯ
Богатейший фольклор терского казачества, к сожалению, до сих пор не изучен и не собран. А между тем, казачья песня терцев имеет свою многовековую историю. Существуют записи песен, относящихся к XVI веку, песен о Степане Разине, Емельяне Пугачеве, о победоносных войсках Петра Первого и множество других. В этих песнях вопреки созданной черносотенными историками легенде о единстве казачества и, якобы, безраздельной преданности его самодержавию, ясно видна подлинная правда исторической действительности. В них последовательно и мощно звучит протест рядового казачества против тягостной царской службы, они полны жалоб на бессмысленность и жестокость казачьей доли.
Здесь, на Тереке, так же как и по всей России, провожали на службу сыновей, заранее оплакивая их, как покойников:
Тут шли, прошли ребята молодые, А за ними идут матушки родные, Во слезах пути-дороженьки не видят, Во рыданиях словечка не промолвят!..
Таких старинных песен, отражающих подлинные настроения казачьей массы, можно привести огромное количество, и для нас они являются неувядаемой яркости иллюстрациями к прошлой истории казачества. Кроме того, эти песни терцев исключительны и по своим поэтическим достоинствам. Недаром Л. Н. Толстой, служа молодым офицером в станице Старогла-дковской, очень любил слушать местные песни и часто просил их ему «сказывать».
Новая советская песня терского казачества, сохраняя все поэтические достоинства старой песни, в корне отличается от нее как по своему содержанию, так и по форме. Октябрьская революция внесла в терское народное творчество совершенно отличные от прежних мотивы (речь идет не только о внешнем, тематическом отличии, но и об идейном содержании песен). В них совершенно исчезают былые настроения обреченности и скорби. Насыщенные боевым пафосом, героические песни времен гражданской войны могут служить первыми образцами этого нового творчества.
Они повествуют о победах красного казачества, о подвигах отдельных героев, о славных командирах Апанасенко, Трунове и других,
Запевайте, эскадроны, Красной Армии бойцы, Про победные знамена, Про героику борьбы.
С этими песнями терское трудовое казачество шло в бои за Советскую власть и показало немало примеров героизма в рядах Красной Армии. Песни эти и теперь поются в колхозах, являясь как бы живой летописью эпохи гражданской войны.
Отгремели бои. Трудовое терское казачество приступило к строительству новой жизни. Исключительный расцвет народного творчества начинается с периода колхозного строительства. Зажиточная, культурная жизнь порождает множество новых песен. Эти песни говорят о незыблемости колхозного строя, о дружбе и единстве народов Северного Кавказа, о готовности его в любую минуту стать грудью на защиту своей Родины. Вечно натравливаемых друг на друга царизмом горцев и терское казачество соединяет теперь великая дружба,
Будь то горец, будь казак, Вольные ребята, Песни вместе мы поем И живем богато. Вместе пашем, бороним, Радость нам и счастье, Вместе в верности клялись Большевистской власти.
Интересно отметить, что песни казачества теперь переходят к горцам и, наоборот, горские песни распеваются в казачьих станицах. Таковы, например, «Песня об 11-й Армии» и осетинская народная «Песня о советском казачестве».
Исполняемые казачьими хорами и ансамблями, новые терские песни стали широко известны и за пределами нашего края. «Весенний марш», сложенный старым казаком Белогуровым, и многие другие относятся к их числу. Творцами этих песен являются рядовые колхозники, сам народ, носитель многовековых песенных традиций. Отсюда их подлинная народность, отсюда чистота их языка, смелость и яркость их поэтических образов.
Терская казачья песня должна быть собрана и издана, как давно уже изданы песни донских и кубанских казаков. Это будет ценным вкладом в сокровищницу народного творчества нашей Родины.