– А я люблю готовить, – сообщила она, ее губы изогнулись в слабой улыбке.
Это было хорошим поводом завязать разговор. Я сел и подтянул к себе файл.
– Днем я составил контракт. Вам нужно прочесть его.
– Ладно.
– Я подготовил вам список, похожий на ваш. Вы можете его просмотреть, и нам нужно поговорить о его содержимом. Убедиться, что мы оба знакомы с фактами.
Она кивнула и взяла протянутый конверт.
Я подтолкнул в ее сторону еще один поменьше.
– Ваша первая оплата.
Она медлила, не касаясь пальцами на взгляд безобидного конверта.
– Возьмите. Все оформлено документально.
Она по-прежнему не тронула его.
– Мисс Эллиот, пока вы его не возьмете, мы не можем двигаться дальше.
Нахмурившись, она посмотрела на меня.
Я подтолкнул к ней конверт.
– Это работа, Кэтрин. А тут ваша компенсация. Все просто. Возьмите.
Наконец она взяла его, даже не взглянув.
– Хочу, чтобы завтра вы уволились. Незамедлительно.
– Зачем?
– Если это произойдет, а я думаю, что так и будет, то вскоре я подам свое заявление об уходе и хочу, чтобы вас там не было в момент, когда польется дерьмо.
Она нервно и молчаливо теребила изнутри щеку.
– Что? – сорвался я, теряя терпение от такого ее поведения.
– Что если это не сработает? Вы… вы дадите мне рекомендательное письмо? Мне нужно будет искать другую работу.
– Я уже позаботился об этом. Поговорил в общих чертах с парочкой своих контактов, если дело не выгорит, и я покину Викторию, у меня есть две компании, которые, уверен, предложат вам работу. Если не желаете, то вам не придется беспокоиться о поисках. Тем не менее, отвечая на ваш вопрос, я дам вам блестящее рекомендательное письмо.
– Даже несмотря на то, что считаете меня никудышным помощником?
– Я никогда такого не говорил. В действительности, вы хороши в своем деле.
– Я могла бы принять это за чистую монету.
Стук в дверь спас меня от необходимости отвечать. Я встал с места.
– Ужин принесли. Прочтите контракт – он очень простой. Мы можем обсудить его и прочие детали после еды.
Когда она открыла рот, чтобы возразить, я стукнул рукой по столешнице.
– Прекратите спорить со мной, Кэтрин. Мы будем ужинать, и вы поедите. А после мы поговорим. – Развернувшись на каблуках, раздраженный я направился к входной двери. Почему она так противилась простой трапезе? Ей придется научиться соглашаться и принимать многое, чтобы все получилось. Я сунул руку в карман, нащупав спрятанную мной маленькую коробочку. Если она колебалась по поводу ужина, тогда возненавидит то, что я уготовил для нее после.
Ужин прошел тихо. Она прочитала контракт и задала несколько вопросов, на которые я ответил. Когда протянул ей ручку, она немного сомневалась, но подписала документы и проследила, как я сделал тоже самое.
– У меня два экземпляра, по одному для каждого из нас. Я положу их в сейф в квартире и дам вам от него код.
– А у вашего юриста есть копия?
– Нет. Это соглашение между нами. Он знает о нем, но связан адвокатской тайной. Копии есть только у нас двоих. Как только все закончится, мы сможем их уничтожить. Я составил их для вашего блага.
– Хорошо.
Я протянул ей коробочку.
– Это ваш новый сотовый. После увольнения вам придется сдать ваш, так что теперь у вас есть новый. Я забил в него мой личный номер, чтобы вы смогли мне звонить. На него можно свободно писать сообщения.
Она закусила губу, принимая коробку.
– Спасибо.
– Сколько у вас вещей для переезда?
– Немного.
– А как насчет прерывания договора аренды?
– Он помесячный. Наверно, я потеряю сумму за последний месяц.
Я махнул рукой.
– Я ее возмещу. Мне следует нанять для вас компанию по перевозке грузов?
Она покачала головой, потупив взор.
– Там всего пара коробок.
Я нахмурился.
– Никакой мебели?
– Нет. Немного книг, несколько личных вещей и моя одежда.
Я выпалил, не задумываясь:
– Вы можете пожертвовать свою одежду назад в «Гудвилл», как подозреваю, именно оттуда у вас и оказалась ее большая часть. Я куплю вам новый гардероб.
Ее щеки вспыхнули, глаза потемнели, сверкнув гневом, но она смолчала.
– Я заберу ваши коробки и перевезу сюда, когда мы двинемся дальше. – Протянул ей еще один конверт. – Это ваш новый банковский счет и дебетовая карта. Я позабочусь, чтобы на ней постоянно были соответствующие денежные средства.
Трясущейся рукой она приняла конверт.
– Мне нужно видеть вас здесь как можно больше времени, чтобы мы могли привыкнуть друг к другу и разговаривать. Завтра мы можем пройтись по спискам и задать вопросы, заполняя пробелы.
– Ладно.
– Хочу, чтобы в субботу утром вы были тут пораньше. Я устроил для вас встречу, чтобы вы подготовились к барбекю. Сделали прическу и макияж. Вообще-то, возможно, вы захотите остаться в пятницу на ночь, чтобы сэкономить время на поездке.
Ее пристальный взгляд встретился с моим.
– Остаться на ночь? – повторила она слегка дрожащим голосом.
Я поднялся на ноги.
– А теперь позвольте показать вам квартиру.
Во время обхода она не проронила ни слова. Я показал ей гостевые комнаты, рабочий кабинет и личный тренажерный зал, расположенный в другом конце кондо на первом этаже. Наверху она явно нервничала во время осмотра хозяйской спальни.
Я указал на гостевую комнату напротив.
– У этой есть собственная ванная комната. Предполагаю, вам понравится эта спальня.
Ее плечи казалось расслабились.
– Вы не… ах…
– Что я не?
– Вы не ожидаете, чтобы я спала в вашей комнате, – произнесла она будто с облегчением.
Я усмехнулся на ее сомнения.
– Мисс Эллиот, это деловое соглашение. За пределами этих стен мы будем появляться как пара: держаться за руки, стоять рядом, делать все то, что делают другие пары, которые влюблены. – Я махнул рукой. – А в пределах этих стен, мы – настоящие. У вас ваше пространство, а у меня свое. Я не собираюсь вам докучать и ничего не ожидаю от вас. – Я не смог сдержать вырвавшийся сухой смешок. – Вы ведь не думали, что я захочу спать с вами?
Она вздернула голову и посмотрела на меня.
– Не больше, чем я захочу спать с вами, мистер ВанРайен. – Развернувшись на каблуках, она промаршировала вниз в холл, ее шаги отдавались гулким эхом по деревянному полу.
Я последовал за ней, по-прежнему усмехаясь. Когда мы достигли гостиной, она развернулась на месте, сверкая глазами.
– Вы просили меня сделать это, мистер ВанРайен, а не наоборот.
– А вы согласились.
Она скрестила руки вся так и кипя от гнева.
– Я делаю это, потому что в данный момент у меня нет выбора. Ваши решения напрямую влияют на мою жизнь, и я стараюсь держаться на плаву. Я ненавижу лгать и не ахти какая актриса.
– Что вы хотите этим сказать?
– Если вы даже не попытаетесь быть вежливым или хотя бы порядочным человеком, то ничего не выйдет. Я не могу так быстро заглушить свои эмоции.
Я в раздражении дернул свой непокорный чуб.
– Чего вы от меня хотите, мисс Эллиот?
– Не могли бы мы хотя бы попытаться поладить? Уж наверняка мы сможем найти что-то общее и вступать в диалоги без ваших завуалированных оскорблений и самодовольной снисходительности.
Моих губ коснулась улыбка, ведь я словил еще один проблеск хребта у мисс Эллиот.
Я склонил голову.
– Прошу прощения. Я постараюсь исправиться. И так как мы говорим все на чистоту, может, вы еще что-то хотите?
Она колебалась, ее пальцы от волнения теребили надетую на ней уродливую блузку.
– Выкладывайте.
– Вы не можете… э-э… путаться с другими, пока мы делаем… пока мы вместе.
– Путаться с другими?
Она смотрела куда угодно, только не на меня.
– Вы не можете спать с другими женщинами. Я не буду так унижаться.
– То есть вы хотите сказать, что я не могу никого трахать?
Ее щеки были такими пунцовыми, что мне показалась ее голова вот-вот взорвется, однако она расправила плечи и посмотрела прямо на меня.
– Да.
Мне было смешно до слез.
– Да, значит могу трахать?
– Нет!
– Никакого траха, – я сделал ударение на последнем слове.
– Нет.
– Вы ожидаете, что я все это время буду хранить целибат? – спросил я теперь уже недоверчиво.
– Я буду и ожидаю, что вы сделаете так же.
– Сомневаюсь, что для вас это что-то новое, – фыркнул я.
Она всплеснула руками.
– Ну все, довольно. Хочешь кого-то трахать? Иди и трахни себя, ВанРайен.
Я таращился на ее удаляющуюся фигуру, когда она схватила свое пальто и помчалась к двери.
Как последний идиот, я погнался за ней – уже во второй раз.
– Кэтрин! – я опередил ее, не давая возможности открыть дверь. – Я сожалею. Мое замечание было неуместным.
Она развернулась, ее глаза были яркими от слез.
– Да, было. Как и множество других вещей, которые вы говорите.
– Мне жаль, – повторил я. – В отношении вас это происходит почти инстинктивно.
– От этого не лучше.
– Знаю, – нехотя согласился я, а затем сменил тактику. – Я не буду.
– Что не будете?
– Не буду трахаться с другими и поддержу ваше желание, – я сильнее прижался к двери – если она уйдет, то мне на самом деле пиздец. – Также я постараюсь не быть таким засранцем.
– Не уверена, что вы можете изменить свое ДНК, но удачи с попытками, – пробормотала она.
Я расслабился – кризис миновал.
– Я отвезу вас домой.
Она начала было качать головой, и я бросил на нее свирепый взгляд.
– Кэтрин, мы условились, что я буду меньшим засранцем. Я отвезу вас домой. Завтра будет охренительно долгий день.
– Ладно.
Я взял свое пальто и открыл перед ней дверь, осознавая, что моя жизнь вот-вот изменится так, как я никогда и не планировал.
Мне оставалось надеяться, что это будет того стоить.
Глава девятая
РИЧАРД
ЕСЛИ НЕ СЧИТАТЬ РОБКИХ УКАЗАНИЙ КЭТРИН, поездка прошла в тишине. Чем дальше мы отъезжали от моего района, тем мрачнее становилось мое настроение. Когда мы подъехали к полуразрушенному дому, я развернулся к Кэтрин.
– Это ваш дом?
Она покачала головой.
– Нет. Я снимаю в нем квартиру.
Я заехал на парковку и отстегнул ремень.
– Покажите.
Я последовал за ней по неровной тропинке, дважды нажав на брелок и надеясь, что моя машина не останется без колес, когда я вернусь. Вернее, надеялся, что сам автомобиль будет на месте.
Я не пытался скрыть своего неудовольствия, когда осматривал то, что предположительно считалось однокомнатной студией. Лично я считал это помойкой. Футон, древний стул и письменный стол, который также служил обеденным – были единственными предметами мебели в комнате. Небольшой шкафчик с плитой и крошечный холодильник изображали кухню. У стены были сложены с полдюжины коробок. На вешалке висели безвкусные костюмы и блузки, которые носила Кэтрин.
Я подошел к единственной двери в помещении и распахнул ее. В крошечной ванной находилась душевая. Глянув туда, я в ту же секунду понял, что никогда бы не смог ей воспользоваться. Я закрыл дверь и развернулся к Кэтрин. Она наблюдала за мной беспокойным взглядом.
Ничего из этого не имело для меня смысла.
Я встал перед ней, возвышаясь над ее маленькой фигуркой.
– У вас есть какие-то проблемы, о которых мне стоит знать?
– Простите, что?
– У вас наркозависимость? Или какие-то другие пристрастия?
– Что? – ахнула она, прижав ладонь к своей груди.
Я вскинул руку.
– Почему вы живете словно… нищая церковная мышь? Я знаю, сколько вы зарабатываете и можете позволить себе приличную квартиру. На что вы тратите свои деньги?
Ее глаза сузились, и она пристально посмотрела на меня.
– У меня нет проблем с наркотиками. Для моих денег у меня другие приоритеты, а где я сплю, не имеет значения.
Я пристально посмотрел в ответ.
– Это имеет значение для меня, и здесь вы больше не останетесь. Собирайте свое барахло. Живо.
– Нет, – она уперла руки в бока.
Я шагнул вперед, но комната была очень маленькой, и когда она попятилась, то врезалась спиной в стену. Я грозно навис над ней и изучил ее лицо. Хотя в ее глазах пылал гнев, они были ясными. Удерживая взгляд, я схватил ее за запястье, задирая ей рукав. Она почти что зарычала, выдернув руку и подняв ее вверх вместе с другой.
– Никаких следов от иголок, Ричард, – выплюнула она. – Я не употребляю наркотики, не курю, не глотаю или не колю их себе. Удовлетворен? Или может, хочешь еще проверить? Может мне стоит пописать для тебя в стаканчик?
– Нет. Полагаю, мне придется тебе доверять, но если я узнаю, что ты лжешь, то вся эта сделка отменяется.
– Я не лгу.
Я отступил.
– Ладно. Это не обсуждается – ты сегодня же отсюда съезжаешь. Я не буду рисковать тем, что Грехам проведает, что ты живешь в такой дыре.
– А если тебе не предложат работу? Что мне тогда делать? Сомневаюсь, что ты позволишь мне остаться у себя.
Из меня вырвался смешок. Она была права.
– Учитывая сколько я тебе плачу, ты сможешь позволить себе что-то приличное, – я вновь посмотрел по сторонам. – Эту мебель ты с собой не заберешь.
– Она не моя.
– Слава Богу.
– Ты такой сноб, знаешь ли? Она старая, но все еще исправная и чистая.
Должен признать крошечное помещение было прибранным и чистым – но все же по-прежнему отвратительным. Я проигнорировал ее остроту.
– Эти коробки забираешь?
– Неужели необходимо делать это прямо сейчас?
– Да.
– Да, – вздохнула она. – Забираю.
– Хорошо. Я положу их на заднее сиденье. Твой, эм, гардероб можно отправить в мусорку. Что еще у тебя есть?
– Парочка личных вещей.
Я пихнул ей пустую пластиковую бельевую корзину.
– Положи их сюда и, если есть какие-то продукты, то выбрось их в урну.
На ее лице промелькнул странный взгляд.
– У меня ничего нет… кроме нескольких маффинов.
– Питание – это тоже проблема? Неудивительно, что ты такая чертовски тощая, – фыркнул я.
Она вскинула голову.
– Ты собираешься хотя бы пытаться быть вежливым? Или будешь прилагать к этому усилия лишь на публике?
Я поднял первую коробку.
– Полагаю, ты сама это узнаешь. А теперь забирай свои вещи, ты сюда не вернешься.
Я отрыл дверь в гостевую комнату, шагнул внутрь и включил свет, положив коробки, которые прихватил с другого конца города. Сделав вместе несколько ходок, мы занесли в ее комнату все вещи. Я отступил на шаг и оценил ситуацию. Их было немного. Меня распирало узнать, почему их так мало, но затем я решил, что это не стоило очередной перепалки. По одном виду ее напряженных плеч и поджатых губ было понятно, что для одного вечера я итак был слишком напорист.
– Кэтрин, поверь, это к лучшему. Теперь, когда они у тебя спросят, ты можешь честно сказать, что мы живем вместе.
– А если твоя затея провалится, то моя жизнь разрушена.
– Если мой план сорвется, то в любом случае твоя жизнь кончена. Дэвид никогда уже не будет тебе доверять, чтобы оставить, он бы тебя уволил, и ты осталась бы ни с чем. А так у тебя хоть будет некоторая сумма денег в банке, ты можешь подыскать жилище получше, а я позабочусь, чтобы ты получила новую работу. Так или иначе, это уж точно будет в сотню раз лучше того, что у тебя было.
Она уставилась на меня.
– Вместе с тем, у тебя есть место, которое безопасней и гораздо комфортней. Когда мы двинемся дальше, ты сможешь декорировать комнату согласно своему вкусу. У тебя есть доступ ко всем помещениям в кондо. Рядом с моим тренажерным залом есть отличный бассейн, а ниже – зона СПА, и гарантирую, что твоя ванная просто роскошная.
– В ней есть ванна? – спросила она с долей тоски в голосе.
Я почувствовал удивительную радость от того, что мог ответить ей положительно, толкнул дверь, показывая ей массивную ванну. Впервые на ее лице я увидел настоящую улыбку, отчего выражение ее лица смягчилось, а глаза засветились. Они действительно были невероятного голубого оттенка.
– Она твоя, Кэтрин. Пользуйся, когда пожелаешь.
– Обязательно.
Я прошел к входной двери.
– Устраивайся и немного поспи. Завтра предстоит долгий и тяжелый день, и нам нужно подготовить тебя к выходным. – Я поколебался, но знал, что мне необходимо было начать пытаться. – Спокойной ночи, Кэтрин.
– Спокойно ночи, Ричард.
КЭТРИН
Я не могла заснуть. Как бы ни старалась, у меня не получалось. Я была истощена как морально, так и физически, к тому же мне не удавалось расслабиться. Странные события последних дней постоянно прокручивались у меня в голове: неожиданное предложение Ричарда, мой еще более неожиданный ответ и его реакция на квартиру, где я жила. Он был вне себя от ярости и отвращения, в кипе с его обычной придирчивостью, включенной на полную катушку. Не успела я и глазом моргнуть, как часть моих вещей оказались в багажнике его большой, роскошной машины и меня везли назад в кондо – на долгосрочный период или пока он не закончит со своим глупым планом, в который я была втянута теперь так же сильно, как и мой босс.
В кондо стояла тишина, в нем в буквальном смысле не было никакого шума. Я привыкла к звукам, которые окружали меня ночью: шум проезжающего транспорта, других арендаторов по соседству, крики и постоянный звук сирен и разборок за окном. Эти звуки не давали мне спать, были порой пугающими, но сейчас их не было, и я не могла заснуть. Знаю, что находилась в безопасности, ведь это место было в сотню, нет в тысячу раз безопаснее той ужасной комнаты, в которой я жила весь прошлый год. Мне следовало расслабиться и мирно дремать.
Кровать была огромной – широкой и мягкой – простыни шелковыми и дорогими, а одеяло будто теплое перышко, накрывавшее мое тело. Однако тишина была слишком громкой.
Я выскользнула из своей кровати, подошла к двери и открыла ее, морщась от скрипа петель, недовольных, что их потревожили. Даже навострив уши, я по-прежнему ничего не могла различить. Для уличного движения мы были слишком высоко, к тому же у стен была хорошая звукоизоляция, так что даже из здания не доносилось никакого шума.
На цыпочках я прошла по коридору, притормозив у двери, которая, как я знала, вела в комнату Ричарда. Она была слегка приоткрыта, и я храбро толкнула ее, увеличивая открывшийся проем, и просунула голову в щель. Он спал посредине гигантской кровати – гораздо больше моей – с обнаженным торсом, на котором покоилась его рука. Очевидно, что события последних дней совершенно его не беспокоили. Его блестящие волосы контрастировали в тусклом свете с темным фоном простыней, и к моему удивлению он храпел. Звук был слабым, но постоянным. В покое и без вечной усмешки на лице он выглядел моложе и меньше походил на тирана. В приглушенном лунном свете он казался почти умиротворенным. Я никогда не связывала это слово с ним, и он бы не выглядел таковым, если бы проснулся и застукал меня в своем дверном проеме.
Тем не менее, мне нужно было слышать хотя бы звук его дыхания и храпа, чтобы знать, что я не одна в этом огромном, незнакомом месте. Пару секунд я слушала, после чего оставила его дверь открытой и вернулась в свою комнату, оставив и свою дверь приоткрытой.
Вновь устроилась на кровати и сосредоточилась. Звук был слабым, однако я его слышала. Его странные хрипы позволили почувствовать себя чуть уютнее, став спасательным кругом, в котором я отчаянно нуждалась.
Я вздохнула, подумав о том, что если бы он знал, что дарит мне ощущение комфорта, то наверно сидел бы всю ночь без сна, лишь бы лишить меня этого чувства безопасности.
Я уткнулась лицом в подушку и впервые за долгие месяцы расплакалась.
Когда утром я зашла на кухню, он был сдержан и пил из большой кружки, указав жестом, что я могу воспользоваться кофе-машиной на шкафчике.
В неловком молчании я приготовила себе кофе, не зная, что сказать.
– Я не ожидал компании. У меня нет сливок.
– Все в порядке.
Он толкнул в мою сторону лист бумаги.
– Я написал твое заявление об уходе.
Я нахмурилась, подняв и прочитав текст, все было написано коротко и ясно.
– Не думаешь, что я могла бы и сама написать?
– Я хотел убедиться, чтобы все было лаконично, так как не хочу, чтобы ты вдавалась в подробности о причинах ухода.
– Я не понимаю, – покачала головой.
– Что? А теперь что ты не понимаешь? – он провел рукой по своему затылку.
– Если ты не доверяешь мне настолько, чтобы я сама написала заявление об уходе, то как собираешься доверить мне изображать будто мы… – слово застряло у меня в горле, – любовники?
– Единственное, что я точно знаю в отношении тебя, Кэтрин, это то, что ты усердно работаешь. Ты хорошо справишься с работой, потому что так оно и есть. Ты любишь угождать. И будешь все делать именно так, как мне нужно, чтобы ты делала, потому что хочешь заслужить те деньги, что тебе платят.
Он взял свой портфель.
– Я отправляюсь в офис. На столике в коридоре запасной ключ и пропуск в здание. Твое имя уже добавлено в список арендаторов, и консьержи не будут тебе досаждать. На всякий случай тебе все же следует познакомиться с ними.
– Как… каким образом ты все это успел? На часах еще даже нет восьми.
– Я вхожу в правление и получаю то, что хочу. Согласно записям, ты живешь здесь уже три месяца. Хочу, чтобы твое заявление об уходе было у меня в руке сразу после обеда, тогда же ты и покинешь офис. Я попросил доставить в мой кабинет несколько коробок для документов. У меня немного личных вещей, но сегодня утром ты можешь помочь мне их собрать и добавь в коробки свои. Я принесу все сюда.
– У меня не особо много вещей в офисе.
– Отлично.
– Зачем ты собираешься? Ведь тебя еще не уволили.
Он засветился улыбкой, одной из тех, что не несла в себе теплоты, из тех, от которых человеку, которому она предназначалась становилось крайне неуютно.
– Я решил уволиться. Это взбесит Дэвида и покажет Грехаму насколько я серьезен. Я приму твое увольнение и в три часа передам оба заявления Дэвиду. Жаль, что к тому времени как начнется шоу, ты уже уйдешь, но по возвращению домой я расскажу тебе все в мельчайших подробностях.
Я изумленно уставилась на него и не могла оторваться.
– Тебе нравится итальянская кухня? – он задал вопрос так небрежно, будто только что не произвел очередной эффект разорвавшейся бомбы.
– Эм, да.
– Замечательно. Я закажу ужин к шести, и мы можем провести вечер за беседой. А завтра с утра ты отправишься по магазинам, чтобы купить подходящий наряд для барбекю, также я записал тебя на макияж и прическу. Хочу, чтобы ты выглядела соответствующе.
Он развернулся на каблуках.
– Увидимся в офисе, – после чего раздался смех, от которого меня пробрала дрожь. – Душенька.
Когда дверь за ним закрылась, я присела на стул, чувствуя головокружение.
На что я согласилась?
Глава десятая
КЭТРИН
УТРО ДЛЯ МЕНЯ БЫЛО НАПРЯЖЕННЫМ – даже Ричард это почувствовал. У него было мало личных вещей в кабинете, но я помогла ему сложить несколько наград, книг и парочку сорочек, которые он держал под рукой на экстренный случай. Я покачала головой, когда положила очередную, проведя пальцем по рукаву. Все его рубашки были сшиты на заказ, а на манжетах вышиты его инициалы «РВР» – в стиле декадентства, который только он мог воплотить. Его вещи уместились всего в двух коробках для документов. Его кабинет был таким же безликим, как и кондо. Оглядевшись по сторонам, я поняла, что они не особо отличались. Никто бы не заметил, если специально не приглядываться.
Внимание привлекла маленькая скульптура, и я потянулась, снимая ее с полки.
– Ричард, хочешь это забрать?
Он внимательно посмотрел на статуэтку, но прежде чем успел ответить, распахнулась дверь и в его кабинет зашел Дэвид. Он становился как вкопанный, уставившись на нас: Ричарда, который прислонился к столу, держа в руке свое заявление об уходе, и меня, стоящую со статуэткой у открытой коробки. Лицо Дэвида было похоже на грозовую тучу.
– Какого хрена здесь происходит?
Ричард оттолкнулся от своего стола и медленно подошел к тому месту, где стояла я, вырвал у меня из рук статуэтку и усмехнулся, бросив ее в коробку и накрыв крышкой.
– Думаю, мы здесь закончили, Кэтрин. Иди к своему столу и жди меня.
Я замерла на месте. Из ступора меня вывело ощущение пальцев, спускающихся вниз по моей щеке.
– Душенька, – пробормотал он. Его голос отдавался низким гулом в моих ушах. – Иди.
Я моргнула, глядя на него.
Душенька?
Что он делает?
Он склонился ближе, обдавая мою кожу теплым дыханием.
– Со мной все будет в порядке, иди к своему столу. Мы уйдем через минуту. – Его рука обхватила меня за талию, толкая вперед.
Совершенно сбитая с толку я сделала как он сказал. Не успела пройти и двух футов, как Дэвид начал орать. Он выругался и завопил, потянувшись, чтобы схватить меня за руку.
Ричард оттолкнул его и встал между нами.
– Не тронь ее, Дэвид. Ты меня понял?
– Какого хрена! Ты что… ты ее трахаешь, Ричард? Хочешь сказать, что у тебя шашни с ассистенткой?
Я задержала дыхание, опасаясь, что за этим последует.
– Это не шашни, Дэвид. Мы влюблены.
Дэвид рассмеялся – сухим, ломким смехом, который не имел ничего общего с весельем.
– Влюблены? – глумился он. – Ты ее не выносишь. Месяцами пытался от нее избавиться!
– Хорошее прикрытие, на которое ты и повелся – целиком и полностью.
Голос Дэвида источал лед.
– Ты только что подписал свой смертный приговор в этой компании.
Ричард усмехнулся.
– Слишком поздно, – он пихнул в сторону Дэвида два плотных листа бланков компании. – Я увольняюсь, как и моя невеста.
Дэвид разинул рот.
– Твоя невеста? Ты рискнешь своей карьерой ради паршивой телки? Ради хренового, никчемного траха?
Это произошло так быстро, что я не успела его остановить. Вот Дэвид орал, а в следующую секунду Ричард уже стоял над его лежачим телом, его рука так сильно сжалась в кулак, что аж побелели костяшки. Он нависал над ним с вздымающейся грудью и всем своим видом воплощал образ человека, защищающего что-то или кого-то, кого он любил.
– Больше никогда не говори о ней так. Больше вообще о ней не говори. Мы уходим. Мне осточертело, что ты постоянно поступаешь со мной по-скотски, диктуешь где и в кого мне влюбляться. С меня хватит тебя и «Андерсен Инк».
– Ты об этом пожалеешь, Ричард, – выплюнул Дэвид, стирая с лица кровь.
– Единственное, о чем я жалею, что потратил столько своего времени, предлагая вам самые лучшие кампании, которые когда-либо создавала эта фирма. Удачи с вашей историей побед после моего ухода.
Он отступил.
– Душенька, бери свои вещи. Мы уходим прямо сейчас.
Я подбежала к своему столу, схватила сумочку и пальто. Те несколько вещей, которые ранее я нашла у себя в столе уже лежали в коробках Ричарда. Я удостоверилась, что в компьютере не осталось личных файлов, а на рабочем месте было прибрано. Знаю, что Ричард удалил все со своего жесткого диска, посмеиваясь пока что-то с ним делал и бормоча: «Удачи, ублюдки», после чего выключил компьютер. Я могла только гадать, что обнаружит IT департамент.
Он вышел из офиса, не обращая внимания на орущего матом Дэвида, угрожающего судебными исками и вопящего, что с ним покончено. Жестом он указал на выход, и я поспешила открыть дверь, после чего последовала за ним по коридору. Дэвид преследовал нас по-прежнему бранясь и бросаясь оскорблениями. Остальные сотрудники и руководство пялились на возникший переполох. Я продолжала концентрироваться на спине Ричарда, уверенная, что он шагал с самодовольным видом: его голова была высоко поднята, плечи расправлены, совершенно не смущенный вызванной им сценой.
Дойдя до лифта, он нажал на кнопку вызова и развернулся к небольшой толпе зевак, которые наблюдали за всем, не понимая, что происходит, но испытывая любовь к драмам как таковым.
– Было очень приятно, но теперь я ухожу. Удачи в вашей работе на кровопийцу, которого все мы знаем под именем Дэвид. – Дверцы раскрылись, и он опустил коробки в лифт, после чего широким жестом взмахнул рукой. – После вас, миледи.
Я зашла внутрь с вспыхнувшим от смущения лицом. Как только двери лифта начали закрываться, он выставил вперед руку, вынуждая их вновь открыться.
– Кстати, во избежание сплетен и пересуд, да, мы с Кэтрин вместе. Она лучшее, что для меня когда-либо сделала эта компания.
С этими словами он сгреб меня, прижал к себе и целовал все время, пока двери закрывались, отсекая нас от шокированных возгласов.