Ричард тут же отстранился. Я оперлась спиной о стену, учащенно дыша. Его поцелуй был жестким, нарочитым, с долей гнева.
– Зачем ты это сделал?
Нагнувшись, он поднял коробки и пожал плечами.
– Можно с таким же успехом уйти красиво. – Он хохотнул. – С учетом того, как быстро в этой индустрии распространяются сплетни, уже сегодня вечером об этом будет известно повсеместно. – Запрокинув голову, он разразился смехом. – Этот мудила сделал мне огромное одолжение и даже сам того не понял.
Двери открылись, и я пошла за ним к машине. Я подождала, пока не села рядом с ним, прежде чем спросить:
– Одолжение? Ты… ты все это спланировал?
Он ухмыльнулся, выглядя при этом почти по-мальчишески.
– Нет, я планировал сделать все иначе, но когда он ворвался в кабинет, то решил действовать по-другому. – Он подмигнул, надевая свои солнцезащитные очки. – И у меня хорошо получилось, Кэтрин. Когда клиент хочет что-то изменить, ты учишься придумывать на ходу. Стоило Дэвиду только увидеть эти коробки, как он уже понял, что происходит. Я решил, что устроить сцену будет хорошей идеей.
– Для кого хорошей? Было неловко.
– Это был пиар, который говорил сам за себя. За один этот ход не только вся компания увидела о разладе наших с Дэвидом отношений, но и узнала о нас с тобой. Завтра к моменту нашего прибытия в резиденцию Грехама он уже о нем проведает. Будет знать, что я врезал Дэвиду за то, что он говорил гадости о женщине, которую я люблю. Это идеально, даже если бы попытался, я бы не смог спланировать лучше.
Ошарашенная, я покачала головой, никогда бы не подумала о произошедшем как о чем-то «идеальном».
– Расслабься, Кэтрин, – фыркнул он, умело лавируя в транспортном потоке. – Ты молодец. Больше тебе не придется туда возвращаться. Я позвоню моему адвокату, чтобы обломать Дэвида и удостовериться, что наша подача будет первой.
– Наша подача первой?
– Дэвид ненавидит отрицательные статьи о своей фирме. Если он подумает, что я собираюсь обвинить его в нарушении обещаний и нездоровой рабочей атмосфере, то ничего не попытается предпринимать. Это лишь в качестве страховки.
Я вздохнула и прижалась головой к холодному стеклу.
– У тебя свободный день. Может, тебе стоит пройтись по магазинам.
– А мне нужно?
– Да. Я же говорил – мне нужно, чтобы ты выглядела соответствующе. У меня есть личный консультант. Я позвоню ей и договорюсь о вашей встрече сегодня днем. Мы можем подождать с нашими планами до вечера.
– Замечательно.
Он включил музыку и стал выбивать пальцами по рулю ритм, проигнорировав мой сарказм. Я ненавидела шопинг – в основном потому, что не могла позволить себе много чего купить. Может, если самой не придется платить, то будет весело.
Я на это надеялась. После такого утра мне было нужно что-то, чтобы отвлечься.
Вскоре после возвращения в кондо, Ричард расписался за конверт, а открыв его, протянул мне черную кредитку.
– Что это?
– Тебе на покупки.
Я глянула на кредитку – на ней серебряными буквами красовалось мое имя.
– Как ты?.. Нет, ничего. – Я вздохнула, ведь было очевидно, что Ричард получал все, что хотел.
Он присел, трогая кредитку.
– Распишись на ней и пользуйся. Я позвонил Аманде Келли – личному консультанту, о котором упоминал. Она ожидает тебя через час.
– Ладно.
– В чем дело?
– А она не могла бы просто прислать мне платье на завтра? Уверена, что ты уже проинформировал ее, что именно хочешь, чтобы я надела.
Он покачал головой.
– Это не только на завтра, Кэтрин. Я не шутил, когда говорил, чтобы ты избавилась от той одежды, что носила. Хочу, чтобы ты была в платьях, хорошо скроенных костюмах и нарядах. Приличной обуви. Совершенно новый гардероб.
– Мне нужно выбросить и мое нижнее белье? – даже я сама почувствовала в своем вопросе издевку.
С минуту он моргал, а затем разразился смехом.
– А ведь у тебя где-то там и впрямь есть что-то вроде хребта. Да. Избавься. Все должно быть новое, чтобы находиться в соответствии с той ролью, что будешь играть.
Я закатила глаза, беря в руки кредитку.
– Хорошо. Хотя вряд ли кто-то вообще увидит мое исподнее.
– Да что с тобой? – прорычал он. – Мне никогда не приходилось уговаривать какую-нибудь женщину потратить мои деньги. Обычно они ждут не дождутся, когда смогу добраться до моего банковского счета. Почему ты такая чертовски упрямая?
Я встала.
– Тогда пусть кто-то из них играет твою любящую невесту в этом нелепом фарсе. – Я начала уходить и была остановлена его длинными пальцами, вцепившимися в мою руку.
– Кэтрин.
Я одернула руку.
– Что? – выплюнула я.
Он поднял руки вверх.
– Не вижу проблемы в том, чтобы обеспечить тебя нарядами.
Я устало потерла руками глаза.
– Если завтра ты не получишь тех результатов, которых добиваешься, то выходит, что потратишь зря кучу денег. Все это безумие будет напрасным.
– Все это безумие?
Я сморгнула подступившие слезы.
– Притворство о нашей помолвке. Что забрал меня из моего дома, лишил нас обоих работы, вынужден был заставлять себя проводить со мной время. Даже Дэвид знал, как я тебе неприятна, Ричард. Как вообще это может сработать?
Он пожал плечами.
– Если – и это большое «если» – не сработает, у тебя будет куча новой одежды, чтобы носить на твоей очередной работе. Давай на чистоту – та лачуга не особо походила на дом, мы найдем тебе что-то намного лучше. Думай об этом в таком ключе. – Он сделал шаг вперед. – И честно говоря, Кэтрин, возможно, я осудил тебя слишком поспешно. Ты мне не неприятна. На самом деле, мне скорее доставляет удовольствие слушать, как ты со мной споришь.
Не знаю, что ответить на его неожиданное признание.
– Думаю, возможно, нам стоит объявить перемирие. В одном ты права: нам нужно выступить объединенным «фронтом», а это не получится, если мы будем друг с другом на ножах. Так что предлагаю следующее...
– Что? – спросила я, почти боясь того, что он собирался сказать.
– Ты отправляешься по магазинам тратить мои деньги. Потрать неприличную сумму. Считай это подарком за все те гадости, что я творил за прошедший год. Я тем временем сделаю пару звонков и назначу необходимые мне встречи. После твоего возвращения домой, мы проведем вечер, разговаривая и узнавая друг друга чуть больше, а завтрашний день встретим как пара. Ладно?
Я жевала щеку, параллельно изучая его.
– Ладно.
– Отлично. И еще кое-что.
– Что?
Он протянул руку, на ладони лежала маленькая коробочка.
– Хочу, чтобы ты это надела.
Я уставилась на коробочку, замерев на месте.
– Оно тебя не укусит.
– Что это? – прошептала я, уже зная ответ.
– Обручальное кольцо.
Когда я по-прежнему не двинулась, он разочарованно вздохнул.
– Ты ведь не надеешься, что я встану на одно колено?
– Нет! – ахнула я.
– Тогда бери.
У меня дрожала рука, когда я потянулась и открыла коробочку. На свету переливался большой бриллиант в оправе из белого золота, выполненный в винтажном стиле. Кольцо было изысканным.
Я подняла на него взгляд.
– Я описал тебя консультанту в магазине и сказал, что хотел бы чего-то простого, но потрясающего. Там были варианты и покрупнее, но по какой-то причине, я подумал, что тебе понравится именно это кольцо.
Его странные, добрые слова тронули меня.
– Так и есть.
– Что ж, надень его. Это часть образа.
Я надела кольцо на палец, не переставая на него смотреть. Оно идеально подошло, но все же странно ощущалось на руке.
– Я хорошо о нем позабочусь, пока не настанет время вернуть его.
Он фыркнул.
– Уверен, что ты постараешься. Учитывая твою неуклюжесть, я его застраховал.
Я закатила глаза, а момент, который тронул меня, испарился в тот же миг.
Он глянул на свои часы.
– Ладно, машина должно быть ждет тебя снаружи. Иди, приведи себя в презентабельный вид.
Он развернулся и вышел из комнаты.
Я взяла сумочку, кольцо играло на свету.
Ну вот, похоже теперь у меня был жених.
Я была обручена с человеком, которому не нравилась, но который пожелал не обращать на это внимание, чтобы иметь возможность получить новую работу и взбесить бывшего босса.
Безусловно, именно об этом женщина и мечтает.
Глава одиннадцатая
КЭТРИН
ДЕНЬ ПРОЛЕТЕЛ КАК УРАГАН. Ричард и в самом деле сказал Аманде, что именно он хочет, а этот список, казалось, был бесконечным. Платья, брюки, юбки, блузки, костюмы – передо мной пронесся широкий спектр материалов и цветов. Были среди них и несколько новых купальников, нижнее белье и ночные сорочки. Я примеряла наряд за нарядом, и каждый либо отвергали, либо откладывали на растущую кучу одобренной одежды.
К счастью, понаблюдав за мной немного, она выбрала мне всю обувь на низком каблуке и заверила, что это все равно стильно, зато у меня было больше шансов остаться в вертикальном положении.
Последней каплей стала показанная мне одежда для тренировок. К тому моменту я была уже раздражена до крайности и не могла понять, когда бы мне понадобилась дорогущая спортивная одежда. Бога ради, да у него же собственный тренажерный зал в квартире. Когда она отметила, что это значится в списке Ричарда, я вскинула руки и сказала, чтобы добавила на свое усмотрение все, что сочтет подходящим. С меня довольно.
Я вышла из магазина, держа в руках наряд на завтрашний день, одетая в новые джинсы и шелковую рубашку насыщенного красного цвета. Ричард, очевидно, не хотел бы видеть меня вернувшейся в «старом барахле».
По дороге домой в машине я молчала, разбитая и уставшая. Подняла свои пакеты в кондо и открыла дверь своим ключом. Из глубины коридора доносилась музыка. Я знала, что Ричард был занят тренировкой, поэтому повесила свое новое платье в шкаф, отложила еще парочку привезенных с собой новых вещичек, после чего позвонила в частный дом узнать о Пенни. Ее главная медсестра сказала, что она спит, но день был не из удачных, поэтому мне не стоит ее посещать. Пока я сидела и смотрела в окно, меня охватила грусть. Я ненавидела дни подобные этому, однако она была права: визит только еще больше бы меня расстроил.
Вместо этого я спустилась вниз и пошарила по кухне. Она была хорошо оборудована, но продуктов было мало, разве что фрукты и несколько пряностей в шкафах и холодильнике.
– Что-то ищешь?
Вздрогнув, я выпрямилась. Ричард опирался о дверной косяк, вокруг его широких плеч было обернуто полотенце. Кожа блестела от мелких бисерин пота, волосы влажные, но он по-прежнему выглядел идеально.
– У тебя не так уж и много продуктов.
– Я понятия не имею, как готовить. Беру еду на вынос или моя домработница мне что-нибудь оставляет.
– Домработница? – Он не упоминал о наличии домработницы.
Он кивнул, сделав глоток из бутылки с водой, которую держал в руке.
– Мне нужно нанять. Последняя уволилась две недели назад. – Он отмахнулся – Они приходят и уходят.
Я скрыла улыбку. Эта новость не удивляла.
– Я готовлю.
– Ты говорила, – усмехнулся он.
Я проигнорировала его язвительный тон.
– Я могу содержать это место в чистоте, заниматься закупками и готовкой.
– Почему?
– А почему бы и нет?
– С чего бы тебе хотеть этим заниматься?
– Ричард, – начала я терпеливо, – теперь я не работаю и у меня куча свободного времени. Зачем тебе нанимать кого-то, если я все равно тут?
Он нахмурился, обдумывая это.
– Другим это будет казаться чем-то естественным, – на его непонимающий взгляд я объяснила, – то, что я буду следить за нашим домом. Что буду заботиться о… э-э… тебе.
Он почесал затылок, явно сомневаясь.
– Да?
– Да.
– Окей… пока что. Используй свою кредитку для оплаты всего.
Я кивнула.
– Купи все, что тебе нужно для поддержания квартиры в чистоте. Если нужна помощь, найми.
– Ладно.
Я почувствовала облегчение. Заниматься закупками и готовить еду будет чем-то обыденным. Займу себя делом, убирая кондо.
– Как прошел разговор с юристом?
– Хорошо. – Он осушил бутылку и выбросил ее в урну в углу. – А твой поход по магазинам?
Я закатила глаза.
– Ну и списочек ты ей дал.
– Я же сказал, что хочу для тебя все новое.
– Что ж, ты это получил.
Он шагнул ближе, потирая своими длинными пальцами рукав моей рубашки.
– Мне она нравится.
– Отлично. Ты ее купил.
– Ты потратила много моих денег?
– Тонну. Уверена, что довела тебя до богадельни.
К моему удивлению он улыбнулся. Настоящей улыбкой, которая осветила его глаза, отчего он стал выглядеть как мальчишка. – Наконец-то ты делаешь то, что я тебе говорю.
Я фыркнула.
Он потянулся мне за спину и взял конверт.
– Вот.
Я робко взяла его, пальцами ощущая какой он твердый и громоздкий.
– Что это?
– Ключи от твоей машины.
– Моей машины? – пискнула я.
– Я же сказал, что куплю тебе. Она стоит на стоянке, место 709 рядом с двумя моими. Там же и твой пропуск, с помощью которого сможешь попасть и выйти из гаража.
– Что?..
– Это Лексус. Безопасный. Надежный. Красный – как твоя рубашка.
– Не нужно было.
– Нет, нужно. Это все часть имиджа, Кэтрин. Мы продаем нас как пару – детали важны. Помни это. – Он пожал плечами. – Если что, по завершению всего этого у него будет хорошая цена при перепродаже. Если не захочешь оставить его, сможешь продать. В любом случае, он твой, как часть нашей сделки.
Я покачала головой.
– Как ты можешь себе все это позволить? Знаю, что тебе хорошо платили, но не настолько.
Его лицо потемнело.
– После смерти родителей я унаследовал много денег.
– О, мне жаль, Ричард. Я не знала. Они недавно умерли?
Его плечи сжались, а поза стала напряженной.
– Четыре года назад. Это не было большой потерей, так что прибереги свое сочувствие. Впервые их действия принесли мне пользу.
Я не знала, как ответить на это заявление.
– Так что не волнуйся по поводу денег.
Он развернулся и покинул кухню.
– Я иду в душ, а после закажу ужин. На столе я оставил для тебя список, можешь просмотреть. Пообщаемся, когда вернусь. Нужно пройтись по всему перечню.
– Дополнительная работа над имиджем?
– Именно. Найди за стойкой бутылочку хорошего красного вина. Думаю, она мне потребуется. – Он одарил меня очередной ухмылкой. – Ты узнаешь какое хорошее, когда увидишь, бери его.
На этой приятной ноте он удалился, оставив меня таращиться ему в след.
РИЧАРД
Когда я вернулся, Кэтрин сидела на одном из высоких стульев. Там же стояла открытая бутылка вина, она потягивала его из бокала, изучая лежащие перед ней бумаги. Я сделал глубокий вдох и пересек комнату. Ее список был при мне, чтобы мы могли обсудить детали. Нам нужно было за вечер запомнить столько информации друг о друге, чтобы суметь завтра всех обмануть. Нужно было убедить Грехама, что мы настоящая пара. Я знал, что предстоит долгий вечер.
Напряжение все еще не спало – так происходило каждый раз, когда я говорил о своих родителях, независимо от того, что о них рассказывал. Я ненавидел думать о них и моем прошлом.
Меня встретили яркие глаза Кэтрин. Ее волосы упали через плечо, и я не мог не заметить, как красный цвет подходил к их насыщенному оттенку и ее бледной коже. Я молча осушил бокал вина и сел рядом с ней, отгоняя эти странные мысли.
– Скоро привезут ужин. Я заказал тебе каннелони[6]. Надеюсь, тебе нравятся.
– Это одно из моих любимых блюд, – кивнула она.
– Знаю, – я с усмешкой достал свой список.
Сделал глоток вина, наслаждаясь ароматом. Она выбрала одно из моих любимых.
Я хлопнул листами по стойке.
– Приступим?
Несколько часов спустя налил в свой бокал остатки вина. Я был изможден. Мне никогда не приходилось говорить о своем прошлом или раскрывать так много личной информации, вечер был сущим мучением. К счастью, ввиду того что у нас было много тем для обсуждения, мне не нужно было сильно вникать во многие детали. Она знала, что я единственный ребенок в семье, мои родители умерли, и все соответствующие факты: когда пошел в школу, любимые занятия, цвета, предпочтения в еде, симпатии и антипатии. Отчасти я был удивлен узнать, что многие из этих вещей ей уже были известны – она была более наблюдательна в офисе, чем я предполагал.
Я узнал много информации о Кэтрин. В то время как она была наблюдательной в отношении моей персоны, для меня она была лишь тенью на краю моего мира. Так же, как и я, она неохотно говорила о своем прошлом, но рассказала достаточно, чтобы мне было с чем работать. У нее также не было братьев и сестер – ее родители умерли, когда она была подростком, а жила с тетей, которая сейчас находится в приюте. Она не окончила университет и временно пошла работать в «Андерсен Инк», но так там и осталась. Когда я спросил почему, она ответила, что в то время не могла решить относительно своего будущего и предпочла работать, пока не поймет, чего хочет. Не стал допытываться, хотя это и казалось странным. Я понятия не имел как работает ее мозг.
Со вздохом я опустился на диван. Кэтрин рядом со мной напряглась, и я откинул голову, глядя на нее с плохо скрываемым нетерпением.
– Думаю, мы закончили с основными фактами, Кэтрин. Если нужно будет, я даже знаю название твоего любимого крема для рук. – Ее список был более детальным, чем мой. – Но ничего из этого не сработает, если каждый раз при моем приближении ты будешь замирать.
– Я не привыкла к такому, – призналась она. – Обычно ты, э-э, заставляешь меня понервничать.
– Нам придется сблизиться, – сообщил я. – Как бывает у влюбленных. Они прикасаются и нежничают, шепчутся и обмениваются взглядами. У них появляется близость, которая приходит с интимными отношениями. У меня такое чувство, что семья Гэвинов – задушевная компания. Если я не могу тронуть тебя за руку без того, чтобы ты вздрогнула, то никакая куча фактов не спасет нас от наблюдательности Грехама.
Она вертела свой бокал вина, неоднократно пробегая пальцами по ножке.
– Что ты хочешь сказать?
– Я собираюсь касаться тебя, шептать на ушко, держать за руку и даже целовать. Называть тебя душенькой и другими ласкательными. Как поступают другие влюбленные пары.
– Ты вроде говорил, что никогда не был влюблен?
Я заржал.
– Я подготовил достаточно кампаний на эту тему, так что могу притвориться. Кроме того, я достаточно много раз испытывал страсть и вожделение, а по сути это одно и тоже.
– Секс без любви, это лишь части тела и трение.
– В таком трении нет ничего плохого. Именно секс без любви мне и нравится. Любовь сказывается на людях, она их меняет, делает слабее и все усложняет. Мне это не интересно.
– Это очень печально.
– Не в моем мире. А теперь вернемся к делу. Ты готова не пуститься наутек с воплями, когда я неожиданно прикоснусь к тебе или поцелую? Ты сможешь с этим справиться? – Я постучал костяшками пальцев по лежащим перед нами спискам. – Чтобы все получилось, нам нужно больше, чем факты.
– Да, – она вздернула подбородок.
– Ладно, нам нужно что-то попробовать.
– Что ты предлагаешь?
Я потер пальцем свой подбородок.
– Что ж, если вариант потрахаться ради самого траха снят с повестки дня и больше не рассматривается, полагаю, надо что-то придумать. Если конечно ты не хочешь все же попробовать?
Она закатила глаза, но ее щеки потемнели.
– Нет. Предложи что-то другое.
Я подавил смешок, порой она бывает забавной. Протянул руку ладонью вверх, приглашая.
– Поцелуй со мной.
Медленно она вложила свою руку в мою, и я накрыл ее маленькую ладошку. Ее кожа была прохладной и мягкой, с ухмылкой я сжал ее пальцы, прежде чем отпустить.
– Видишь, я не обжег тебя или что-то в этом роде.
Чувствуя себя беспокойно, я встал и начал прохаживаться.
– Нам нужно вести себя комфортно друг с другом. Если я целую тебя в щеку или приобнимаю за талию, ты должна вести себя так, словно это нормально. – Я одернул подол рубашки. – Тебе придется поступать также. Касаться меня, улыбаться, смеяться, когда я склоняюсь к тебе и что-то шепчу. Тянуться вверх на этих смехотворно коротких ногах, чтобы поцеловать меня в щеку. Делать что-нибудь. Ты понимаешь?
– Да, – затем она усмехнулась и на ее лице отразилось вороватое выражение.
– Что?
– Если ты зовешь меня «душенька», то мне тоже нужно называть тебя как-то, э-э, по-особенному?
– Я не из тех, кому дают прозвища. Что у тебя на уме?
– Что-нибудь простое.
Это я могу пережить.
– Например?
– Дик, – заявила она с серьезным лицом.
– Нет.
– Почему нет? Это сокращенная форма твоего имени и оно, э-э, подходит тебе во многих аспектах.
Бросил на нее острый взгляд. Я был уверен, она знала, что это прозвище дали мне в индустрии и пыталась высмеять.
– Нет, выбери что-то другое.
– Мне нужно об этом подумать.
– Так и сделай, но «Дик» больше не обсуждается.
Ее губы ехидно изогнулись.
Я закатил глаза.
– Забудь об этом, Кэтрин.
– Ладно. Хотя Дик отлично подходит, но я попробую.
Я проигнорировал ее очевидный подкол.
– Нет… хватит. – Я встал перед ней, встретившись с ее веселым взглядом. – Может, теперь попрактикуемся?
– Попрактикуемся?
Я взял пульт и нажал «воспроизведение», после чего менял музыку, пока из динамиков не зазвучала тихая, нежная мелодия.
– Потанцуй со мной. Привыкни к ощущениям близости ко мне. – Я протянул руку и сказал единственное слово, которое не использовал в отношении ее, за исключением последних пары дней. – Пожалуйста.
Она позволила мне поднять ее на ноги и неуклюже приблизилась. Со вздохом я обхватил рукой ее за талию, притягивая ближе, и втянул запах ее волос, витавший в воздухе. Мы начали двигаться, и я был удивлен, насколько естественным это казалось. Намного мельче тех женщин, к которым я привык, она едва ли доставала мне до плеча, ее голова устроилась у меня под подбородком. В моих руках она казалась легкой и хрупкой, но в тоже время хорошо подстраивалась под мою фигуру. Спустя пару минут напряжение в ее плечах исчезло, позволив мне без особых усилий вести ее по комнате. В движении она была неожиданно грациозной, учитывая, как часто мне доводилось видеть, как она путалась в собственных ногах.
В моей голове раздался голос, нашептывающий, что, возможно, ей всего лишь был нужен кто-то, кто бы стал ее опорой, а не изводил.
Это меня насторожило, и я отпрянул, уставившись на нее. Она моргнула в смятении, и я осознал, что она ожидает какого-нибудь гадкого замечания. Вместо этого я накрыл ей щеку ладонью и ее глаза округлились.
– Что ты делаешь?
– Целую тебя.
– Зачем?
– Тренировка.
Ее с придыханием «ох» достигло моего рта, в то время как мои губы коснулись ее. Те были на удивление мягкими и податливыми, легко соединяясь с моими. Это не было неприятное ощущение, на самом деле я почувствовал, как при прикосновении вниз по позвонку пробежало тепло. Я оторвался от ее рта лишь для того, чтобы опустить голову и еще раз поцеловать, только на этот раз едва коснувшись ее губ.
Отступил на шаг назад, освобождая ее из объятий. Воздух вокруг нас стал насыщенным, я усмехнулся.
– Видишь, не так уж и плохо. Ты не умрешь, если поцелуешь меня.
– Как и ты, – ответила она дрожащим голосом.
Я рассмеялся.
– Думаю, нет. Что не сделаешь ради дела.
– Верно.
Я подхватил пульт и выключил музыку.
– Молодец, Кэтрин. Для одного вечера мы достаточно поработали. Завтра важный день, так что думаю нам обоим нужно отдохнуть.
– Ладно, – прошептала она.
– Сегодня ты славно потрудилась. Спасибо.
Я развернулся на месте и удалился, оставив ее с изумлением смотреть мне в спину.
Глава двенадцатая
КЭТРИН
Я СНОВА НЕ МОГЛА ЗАСНУТЬ, поэтому тихонько прошла по коридору и приоткрыла дверь спальни Ричарда. Этой ночью он спал на животе, обхватив одной рукой подушку, а вторая свисала с края его широченной кровати. Он по-прежнему храпел – именно это низкое, хриплое сопение мне и нужно было слышать.
Я рассматривала его лицо в тусклом свете. Провела пальцем по своим губам, все еще шокированная тем фактом, что он меня целовал, держал в своих объятиях, и мы танцевали. Я понимала, что это все являлось частью его грандиозного плана, но были моменты, проблески мужчины, отличного от того, каким я привыкла его видеть. Вспыхнувшая улыбка, огонек в глазах, даже доброе слово – сегодня вечером все это застало меня врасплох. Хотелось бы, чтобы он почаще проявлял эту часть своей натуры, но он всегда сдерживал эмоции – те, что были позитивными – глубоко внутри. Это я уже поняла. Я знала, стоит мне что-то сказать, он еще больше закроется. Поэтому продолжала хранить молчание – по крайней мере, пока. Хотя вынуждена признать, что целоваться с ним было вовсе неплохо. Учитывая какой яд может источать его рот, губы у него были полными, теплыми и мягкими, а прикосновения – нежными.
Он застонал и перевернулся, забирая с собой одеяло и обнажая стройный торс. Я сглотнула, чувствую частично вину за то, что так таращусь на него, а частично – от удивления. Он был красивым мужчиной – по крайней мере, внешне. Он пробормотал что-то несвязное, я отпрянула, оставив дверь приоткрытой, и шмыгнула в свою комнату.
Возможно, этим вечером моментами он был немного любезен, но сомневаюсь, что он спокойно воспримет, если подловит, как я пялюсь на него, пока он спит.
Однако, его тихие рулады помогли мне погрузиться в мирную дрему.
Рано утром я покинула кондо и отправилась проведать Пенни. Она давно проснулась и была в хорошем настроении. Сегодня она меня узнала, ущипнула за нос, потом мы поболтали и посмеялись, пока она не заснула. В то время как она дремала, я пила кофе, глядя на некоторые из нарисованных ею маленьких рисунков. Она наблюдала за мной, затем подкатила ближе свое кресло, указывая рукой на картину.
– Мне нравится эта, – улыбнулась я. – Она напоминает мне о том, как мы ходили и собирали летом цветы.
Она кивнула, выглядя отстраненной.
– Вам нужно уточнить у моей дочери, не продается ли эта работа. Я точно не знаю, где она.
У меня ком встал в горле. Она снова ушла. Моменты просветления наступали все реже и реже, и я предпочитала подыгрывать, чем расстраивать ее.
– Может, я возьму картину и поищу ее.
Она потянулась за кистью, разворачиваясь к мольберту.
– Попробуйте. Она может быть в школе. Моя Кэти – девочка занятая.
– Благодарю за ваше время, миссис Джонсон.
Она махнула рукой в сторону двери, отпуская меня. Я вышла из комнаты, сжимая ее картину и сдерживая слезы. Она не узнала меня, но все же в глубине сердца продолжала думать обо мне, как о своей дочери. Аналогично я думала о ней, как о моей семье.
Это было отрезвляющим напоминанием, почему я связалась с Ричардом: согласилась притворяться тем, кем не являлась.
Все ради нее.
Я вытерла глаза и отправилась назад в кондо.
Когда я открыла дверь, Ричард встретил меня с хмурым лицом.
– Где ты была? У тебя назначена встреча!
Я сделала глубокий вдох и досчитала до десяти.
– И тебе доброго утра, Ричард. Сейчас только десять утра, а встреча в одиннадцать. У меня достаточно времени.
Он проигнорировал мое приветствие.
– Почему ты не отвечаешь на телефон? Я звонил. И машину ты не взяла.
– Я навещала Пенни, а ее приют недалеко отсюда, так что я прошлась пешком.
Склонившись, он потянул за небольшую картину, которую я прижимала к груди.
– Что это?
Моя хватка была несильной, и он взял холст в руки, начав его изучать.
– Здесь ты эту хрень не повесишь.
Я проглотила подступившую горечь.
– Даже не мечтала. Собиралась поставить ее в своей комнате.
Он пихнул мне картину назад.
– Пофиг. – Он пошел прочь, но затем оглянулся через плечо. – Твои наряды привезли. Я повесил их в шкаф в твоей комнате, а пакеты положил на кровать. Сожги все, что носишь сейчас. Больше не хочу это видеть.
После чего он исчез.
Вернувшись в кондо в середине того же дня, я чувствовала себя совершенно другим человеком. Меня отскребли, отшлифовали и прошлись по мне воском чуть не до смерти. Мои волосы вымыли каким-то питательным шампунем, потом кондиционером, подстригли и сделали филировку, затем высушили так, что они спадали длинными, роскошными волнами по моей спине. Когда закончили с макияжем, я едва ли могла себя узнать: глаза выглядели огромными, губы полными и пухлыми, а кожа словно фарфор. Я поспешила наверх и скользнула в новое белье и платье, которое мы с Амандой выбрали для сегодняшнего дня – она сказала, что оно идеально. Кремовое, с цветочной вышивкой, оно было красивым и легким, вызывало ассоциации с летом. Босоножки на низком каблуке были удобными, и я чувствовала уверенность, что смогу на них выстоять.