СВЯЩЕННОЕ БЕЗМОЛВИЕ ИЛИ ИСИХИЯ

(выдержки из рукописей схимонаха Григория)

Созерцание - это непосредственное вступление души под по­кров Духа Утешителя. Святой Дух ставит сердечным законом сми­рение и ангельское зрение - отсутствие видения грехов у ближних и непрестанную молитву. Но даже здесь человек может повернуть вспять. Тогда он теряет и мир души, и благодать.

Вначале благодатное состояние приходит к подвижнику как мир души, потом - как духовное откровение и лицезрение Христа, пока его дух не окажется в свете Пресвятой Троицы, где он сам начинает сиять, благодаря Ее светоносности. Дух человеческий восходит к полному слиянию с Божеством как свет со Светом, со славою еди­ной нераздельной Троицы, Которая постигается путем невидения и неведения, что само по себе есть сверхъестественное видение и ведение. Ни одним из терминов невозможно определить эту сущ­ность, которая находится вне всяких терминов.

Предел духовного совершенства для созерцателя - пребывание в восхищении и опьянении от невыразимой близости Бога и еди­нения с Ним. Только когда душа достигла этого единения и опья­нения, благодаря Божественной милости, тогда она попирает мир, как прах. Когда ум освобождается от помыслов, для него постиже­ние нетварного света и наслаждение Божественным блаженством становится нормой, как ранее он постигал тварные вещи и пытал­ся наслаждаться ими.

Если на земле человек не приблизился, насколько возможно, к созерцанию Христа, он наследует участь праведников Ветхого За­вета, которые ожидали Его, но не узрели. Чистота тела и души еще не есть стадия духовного совершенства. Оно приходит тогда, когда свободны ум, или сердце, от всех привязанностей и образов греха.

Бога Отца в полноте видит и знает только Христос. Духа Свя­того видят святые, а Сына Божия могут видеть и обычные люди, по милости Самого Господа. Тот, кто не лицезрел Бога, пребывает среди мертвых. Совершенный созерцатель - это душа, обнажив­шаяся от мира и в смирении созерцающая Господа, пребываю­щего на Небесах сердца человеческого. Бог дарует созерцающей душе Самого Себя вместе со всем, что имеет, - все великие сокро­вища премудрости Божией. Блаженны чистые сердцем, ибо они в этом сердце узрят Бога.

Когда человек достигает очищения ума, его ум уподобляется Самой Истине. Когда его сердце становится чистым, оно преобра­жается Духом Святым, а когда слова и понятия такого человека чисты и он проповедует людям Евангелие, то он становится по­добным Сыну Божию.

Чистота сердца - это ясность ума, приводящая к познанию та­инств Божиих. Когда ясность ума достигает степени совершенства, тогда человек вкушает истинную духовную радость во Святом Ду­хе. Оставляя обычные помышления, непрестанная молитва возво­дит ум к созерцанию красоты неведомых глубин Божиих, где по­следней гранью постижения и видения является изумление. После него дух человеческий вступает в невидение и неведение постиже­ния, превосходящего ум.

Тогда в человеке рождается истинная любовь к ближним и действительное смирение пред Богом и пред людьми. Такой обо- женный человек видит людей такими, какими они созданы ради постижения богоподобного бытия в состоянии преображенного духа, который никогда не помышляет о грехе, ибо для таких богов уготована вечная жизнь, протекающая в истинности Божествен­ной мудрости. Это есть состояние обожения во Христе или даро­вание сыноположения в Боге.

Умственное жительство с отсечением помыслов - выше теле­сных трудов и аскетики, которые необходимы для обуздания тела. Умственное жительство имеет целью молитву без рассеянности и отсечение всех дурных помыслов и привязанностей, но лишь силой Святого Духа мы обретаем чистоту сердца, светлость души и яс­ность ума, что дает возможность вступить в духовное жительство.

Священное безмолвие - это полное умиротворение души в Бо­жественной благости и тишине всех движений ума. Вершина Бо­жественного ведения есть неведение, более высшее, чем ведение. Духовное созерцательное жительство - это чистое изумление пред Богом в духовном свете веры и ясность ума. Оно есть восхищение ума пред Богом и превосходит всякое ведение.

Чистый умиротворенный ум зрит самого себя, подобно ясному небу или же кристалловидному свету. Он постигает свое истин­ное бытие, как сотворенную Богом духовную личность. В совер­шенной наготе от всех представлений ум вступает в видение неиз­реченной славы Божией, где уже невозможно быть ни слезам, ни воздыханиям, ибо там человек забывает о себе. Это есть открове­ние грядущего небесного жительства, которое будет после всеоб­щего воскресения.

Каждый раз при обильном излиянии Святого Духа душа пред­полагает, что достигла последнего предела. Но, входя в новое ви­дение, охватывается еще большим изумлением от изобилия света, забывая предыдущее и вновь полагая, что постигла предел всех пределов. Ум, обретший чистоту и ясность во Святом Духе, полу­чает способность иметь созерцание Святой Троицы, превосходя всякий порядок.

Мирской человек обращен всецело к плоти и телу с его похотя­ми. Духовный обращен к Богу и созерцанию Его свойств. Чистота от страстей достигается только в духовном чине, когда вся душа це­ликом обращена к Богу и открыта для действия Его Духа.

Даже если мы отреклись от мира, нужно жить, уважая внешние обстоятельства и помня о нуждах людей. Хотя мы знаем о высоком состоянии Божественного созерцания, выводящего нас полностью из этого мира и его забот, тем не менее, пока мы не свободны от не­го, для нас продолжают существовать его условия, пусть даже мы полностью преодолели их.

«При виде невыразимой красоты Бога душа уязвляется Боже­ственной любовью и пылает ею. Божественная любовь - это безстрастная страсть, когда душа пылает любовью одного только пламени Духа. В созерцании всегда постигается больше постиг­нутого и обретенное не ограничивается самим собой, но предел обретенного служит для восходящего началом искания высших благ. Непрестанно преуспевать и никогда не прекращать восхож­дения есть истинное наслаждение для души ее Возлюбленным» (Святитель Григорий Нисский).

Душе человеческой изначально присущи созерцательная лю­бовь единения с Богом и созерцание Его красоты и славы. Боже­ственная любовь есть опытное постижение этого единения во всей его полноте. Единение с Богом совершается через созерцательную любовь, а Божественная любовь есть сила этого единения. Когда душа пленяется Божественной любовью, то еще больше опьяня­ется ею и стремится к ней в такой степени, что не может никогда насытиться ею.

В очищенном и просветленном сердце человеческом рождается сияние славы Божией. Оно содержит в себе благодатную воду жи­вую, всегда текущую и никогда не истощающуюся. Зрачок человека пусть и мал, но вмещает в себя весь мир. Так и духовное сердце объемлет собою всю вселенную.

Видение Божественной сущности недоступно не только чело­веку, но и всякому разумному естеству. Бог превосходит всякое ведение и ускользает от всякого познания логическим умом, ибо Он - тот Бог, Который положил тьму... в покров им (Нав. 24: 7; Пс. 104: 39). Это есть сокровенный мистический опыт Самого Бога.

«Светозарная непостижимость сущности Бога соответствует са­мой глубокой степени созерцания, в какой Бог дает ощутить душе Свое присутствие. Итак, будем просить в молитве войти в это не­постижимое, высшее всякого света, и, путем невидения и неведе­ния, увидеть и постичь Того, Который пребывает выше видения и познания. Это и значит не видеть и не знать. Ибо поистине в этом состоит видение, ведение и прославление подлинно Того, Кто выше всякого познания, путем отречения от всех сущих (Дионисий Арео- пагит, епископ Афинский).

Божественное восхищение повергает ум и тело в неподвижность. В таком изумлении ум неподвижен и упоен видением. Он пребыва­ет вне всякого движения и всякого желания. Светоносные опытные переживания влекут ум к новой степени созерцания. В этом созер­цании он становится, в изумлении и неведении, единым с Тем, Ко­торый пребывает в нем и исполнен неизреченной жизни. Это состо­яние может продолжаться от нескольких часов до нескольких дней и даже недель. От восхищения ум приходит к изумлению, воспри­нимая новое восхищение и обретая светозарное созерцание славы Божией, где вступает в Божественную непостижимость.

Умножая безгранично Свое присутствие, Бог делается все более непостижимым. Когда действием Духа наша душа подвигается к созерцанию, то чувства и действия ума становятся излишни, равно как и его мышление. Тогда душа, благодаря Непостижимому, ста­новится боговидной и сияет лучами света Владыки Господа, вос­принимая их без участия глаз.

Бог - сокрытая и непостижимая Сущность, Первое Благо, Нача­ло всех начал, пресветлый Свет, дарующий человеку наибожествен­нейшее ведение, которое достигается через неведение в единении, когда ум, удалившись от всего сущего и отрешившись от самого себя, соединяется с непостижимой Светлостью. Он соединяется с Богом только прекратив рассудочное действие, каковое соединение неизмеримо выше всякого действия и познания.

Блажен тот, кто достиг крайнего неведения и пребывает в неве­дении всего здешнего. Душа приходит в созерцание не благодаря чему-то внешнему, но получает благодатные откровения внутри себя, внезапно и неожиданно, без какого-либо ожидания. Неведе­ние глубокого восхищения в созерцании становится сверхпости­жением непостижимого Бога.

Ум знает, что он знает Бога, но что он постиг, не знает. В неиз­реченном свете Святой Троицы ум делается слеп в отношении всех других впечатлений и не видит ни других созерцаний, ни чего бы то ни было иного, пребывая в неслитном единении с Божественной Троицей и в неведении самого себя. Неведение Несозданного есть превосхождение над умственной деятельностью в недвижимости созерцательного постижения.

Сокрытая Божественная Сущность есть предел всякого веде­ния, где преобладает чистое неведение, превосходящее всякое раз­умение и мышление. И это есть несозерцание созерцаемого. Боже­ственное созерцательное неведение - это через невидение созер­цать Несозерцаемое и через неведение постигать Непостижимое.

Слава Божия зрится через невидение и познается через неведе­ние. Сокровенное и священное безмолвие становится созерцанием несозерцаемой сущности, становясь постигающим несозерцанием. Душа входит в святой свет в высочайших светоизлияниях, погло­щаясь славой этого видения и восхищения им. В этой славе она за­бывает свое собственное бытие, поскольку соединяется со светом славы Высочайшего Блага.

Божественное и священное безмолвие есть жизнь вечная. Без­молвие речи и мышления в созерцании становится безмолвным опытным познанием непознаваемого Бога. Выходя из созерцания, созерцатель видит мир как продолжение созерцания. Даже небла­гоприятные обстоятельства укрепляют устойчивость его созерца­тельного устремления.

По мере того как созерцание развивается, чистота ума стано­вится ясностью видения и ведения, исчезает различие между созерцанием и периодом несозерцания, становясь непрекращающимся процессом спасения. В этом состоянии созерцания пре­кращается не только мышление, но и сны, и созерцатель день и ночь пребывает в свете созерцания. Ум полностью блаженствует в Пресвятой Троице, цели своего упования, и прославляет Ее в со­кровенном безмолвии.

Тайна откровения Божества покрыта безмолвием и не поддается описаниям. Ум, достигнув Непостижимого, пребывает в крайнем безмолвии. Блажен, чьи помыслы в созерцании пришли в безмол­вие, благодаря силе восхищения его ума, который успокоился от безостановочного мышления, и в этом таинстве невыразимого со­зерцания Бога наслаждается Им в безмолвном покое.

Троичное Божество - источник неописуемого блаженства, со­крытого в безмолвии. Душа становится неиссякаемым родником, откуда бьет благодать, превосходящая человеческую речь. Это сре­доточие чудесных видений есть место Божественного изумления, окруженное оградой безмолвия. Язык немеет от восхищения, а сердце воспламеняется святой любовью, возводящей дух в безмол­вие вечной жизни, где, по причине созерцания, нет ни движения, ни неподвижности.

Душа, входя в Божественное просвещение, оберегается силой благодатного созерцания от дерзкого проникновения в глубочай­шие таинства. Пылая огнем и духом, в горячем стремлении, со­единенном с восхищением, душа оживляется живым излиянием благодатной силы Пресвятой Троицы. Слава красоты Божией со­единяется с умом, восхищая его к сверхнеобъятному Богу, приводя в изумление, исполненное блаженства.

Возвышенное сияние сокровенного Бога озаряет созерцание. Умопостигаемое благодатное и светозарное море Господа нашего Иисуса изливается в души, созерцающие Божественное совершен­ство. Вслед за очищением сердца следует его просвещение благода­тью, после которого она вступает в единение с Богом, созерцая Его совершенство. Слава Божия - это Его свет, озаряющий ум во время созерцания. Душа обретает только одно знание - знание того, что Бог непознаваем, преисполняя Своей непостижимостью созерцаю­щую Его душу. Она переходит от одного возвышенного созерцания к более возвышенному и глубокому, упрочиваясь и просветляясь в нем созерцаемым светом.

Сердце становится духовным благодаря вселению Святого Духа. Это есть возделывание сердца. Не бывает духовного совершенства без мистического опыта. Духовное ведение совершенствуется по­степенно. Все знамения и чудеса, совершаемые в целом мире, не сравнятся с тем, что человек обретает в уединении в священном безмолвии Божественного созерцания.

Возлюби бездействие уединения более, чем насыщение голод­ных целого мира и обращение многочисленных народов от за­блуждения к почитанию Бога. Если ты любишь Христа от всего сердца, ты должен стать как бы огнем, к которому ничто не при­ближается, не воспламенившись от него. Пусть твое бдение будет умеренным, твой пост соразмерным, но горячность созерцатель­ной любви твоей пусть не знает границ.

Памятование о твоем Господе - да будет более постоянным в твоем сердце, чем дыхание в теле. Ум, приявший Духа Утеши­теля, орошает, как источник, бьющими из него водами, души тех, которые жаждут ведения Бога. И чем больше наполняет их, тем больше изобилует ведением. Одна и та же дверь и в Небо, и в на­ше сердце, ибо Тот, кто пребывает в сердце, есть Тот же, Который царствует на Небесах.

Те, которые кичатся суетными помыслами и опираются на од­ни телесные труды, презирают духовные образы жительства и от­вергают созерцание, которого они себя добровольно лишили. Уда­ляйся от них. Практикующий созерцание всем сердцем минует все зримое и легко погружается в свет духовный, в священное безмол­вие созерцания. Это созерцание надлежит чтить благоговейным молчанием.

Созерцанию Бога непременно свойственна истина и простота. Истине свойственна светоносность, а простоте - отсутствие по­мышлений ума. В умудряющем свете Животворящей Троицы про­исходит испепеление страстей, возрастает ревность к добродетели, пробуждается нескончаемая Божественная любовь и, благодаря ведению, возрастает сила Духа. Нетварная лучезарность благодати и пресветлое величие Божества, неизмеримо превосходя ум, при­водят его в крайнее смирение.

Что привлекает в душу Христа? Нищета духовная, постоянный плач, кротость в стяжании добродетелей, жажда исполнять еван­гельские заповеди, щедрость милосердия, чистота сердечная, мирный настрой души, образ жизни евангельский и праведный, насколько это доступно, перенесение ради Христа и любви к Не­му любых оскорблений и даже гонений и неутолимое непрестан­ное моление.

В приготовлении к созерцанию больше всего цени внимание, соединенное с целомудрием, молитву, совершаемую непрестанно с сердечным покаянием, душевное устремление к Богу и усердие в возогревании Божественной любви и венец всего - безстрастие с ведением.

Созерцание оживляет омертвевшую душу и возжигает сердеч­ный огонь, заставляет проливать потоки слез от упоения, а тело делает неподвижным и расслабленным. Душа, охваченная сном в этом мире, находится словно в оцепенении. Созерцание побужда­ет ее оставить все видимое и встать рядом с Возлюбленным Хри­стом, найдя в Нем упокоение. Безконечно жаждет душа желанного

Христа и, напрягая все силы, восторгается в созерцании Бога, Жи­вого и Животворящего.

Тогда Дух Святой побуждает ее устремиться ко Христу еще более и настраивает возжаждавшую душу к созерцанию. Священное со­зерцание просвещает прильнувших ко Христу, разверзает Небо и показывает всю красоту Божества. Душа, восходя в Духе к Троице, обоживается и, обоживаясь, начинает достигать Божественного со­зерцания. Она восходит в созерцании руководствуясь путеводным светом Христовым вместе с сияющим в сердце воистину животво­рящим и освящающим светом Его благодати. В созерцании душа полностью отказывается от всего земного, приходит в изумление, сочетается с Богом и соединяется с Его светом. Тогда расслабляют­ся телесные члены от непереносимости и несказанности духовного блаженства, которое сотворяет ее богом, являя чудо, превосходя­щее всякое разумение.

Созерцание для тех, кто в безмолвии, при содействии благода­ти, законно обитает в духовном свете, кто приобрел в боголюбивом смирении духовное неусыпающее око и, благодаря непрерывному созерцанию, устремляется к умопостигаемому, а затем к тому, что выше. И столь великий плод радости удается им оттуда стяжать от созерцания славы Божией, что затмевается для них слава видимых чувственных вещей, подобно тому как от восходящего солнца мер­кнет крохотная звезда. Но до этой степени доходит младенческое созерцание. А цветущим возрастом назову созерцание Лика Божия и вышеестественной красоты, и неприступности ее славы, и непре­взойденности сияния.

Где пребывает единовидное видение ума и обожествляющее по­стоянство, там и безграничность и необъятность, отсутствие пред­ставлений, безвидность, творимая наитием Святого Духа, преодо­лением всех чувственных вещей и умопостигаемых творений, ка­кие только ни есть. И в такой момент Непостижимость принимает созерцателя, восшедшего через созерцание в такие видения по бла­говолению Святого Духа, вышеестественно и таинственно впуская его в Себя зрителем, отторгнутым от всякой связи с миром и от лю­бого мышления. Вместе с этим возникает блаженная Божествен­ная любовь и свойственное ей горение, и несказанная радость, и наслаждение в истине и Духе - таковы залоги обожения и любви Божией, надмирное соединение с Богом.

Доступное совершенное созерцание и видение Бога суть дары Божии, уделяемые через Духа Святого. Бог недостижим для духов­но мертвых. А мертвыми становятся согрешающие без обращения и покаяния. Струи благодати Божией источаются и льются повсю­ду, но пользу приносят лишь тем, кто живет и движется стремлени­ем и верой ко Господу.

Тот, кто стремится единственно к Божественному постижению, бывающему от несложного созерцания Бога, которое есть врата со­вершенства, сокровищница Небесной любви, спешит прийти к со­зерцанию с прямотой и безыскусностью. Простирай усердие свое и рвение вплоть до созерцания этой Божественной красоты, в точно­сти постигнув Божественную истину и научившись всему, что в со­гласии с ней. Предел всех добродетелей - вышеестественное Боже­ственное единение во Святом Духе, без которого, если даже испол­нить целую вселенную всевозможных заповедей, нельзя быть во всех отношениях безпорочным, ни таким, как требует закон Духа.

Каждому дается явление Духа и созерцание, ни в коем случае не напрасно и не просто так, но на духовную пользу. А кому не по­лезно, тому не является. Божественная благодать исполнена благ и тысяч доброт, животворящая, озаряющая, освящающая и обнов­ляющая тех, в кого вселяется и кого показывает согласно образу Божию и подобию. Она соединяет с Богом и обоживает душу, но из­бегает неверующих и нечестивых, ибо даётся одним лишь верным, которые являются истинно верующими.

Благодать требует дел по заповедям, чтобы вера была живой и подвижной, а не мертвой и недвижимой, состоящей из одного лишь рассуждения. Для исполнения заповедей и послушания им необхо­димы отвага души и мужество. Остальные остаются жить лишен­ными Духа и потому уподобившимися мертвецам. Дух Святой не следует прихотям тех, кого Он животворит, но, как Утешитель, уве­щевает их к истине, покаянию, молитве и созерцанию, содействуя их спасению.

Бог допускает, чтобы на имеющих Духа навлекались скорби соразмерно дару благодати. Тогда в меру веры и согласных с нею дел Дух являет причастникам Свою славу. Чистота сердца воз­никает, если кто-либо избирает быть целомудренным и держать­ся истины, быть великодушным и творить благо. А если кто при­ложит и безмятежность, и уединенность, и угашение страстей, то он достиг места и состояния возвышенной чистоты. А если он еще потрудился в бдении и подобающем чтении, то достигает состояния еще большей чистоты, которое можно стяжать человече­скими усилиями.

Такие души приемлют явление Животворящего Духа, соединя­ющее со светом и боготворящей силой, путеводствующее, выправ­ляющее, научающее созерцанию Божественному и надмирному. Тогда душа, утонченно созерцая должное, благодаря превышаю­щему ум озарению Духа, воспринимает духовную сияющую чи­стоту, приближаясь в созерцании к Богу, всецело предаваясь Ему и созерцая Его славу. Соединившись всецело с Богом, оно обретает совершенную чистоту, которая дается по благодати Духа Святого.

Для принятия Духа необходим покой от всего внешнего и полно­та внутренней свободы, благодаря безмятежности, если кто наме­ревается пребывать внутри себя через молитву и благодать, дабы не угасла эта благодать от смятения мира при соприкосновении с ним. Подобает продвигаться к духовной благодатной чистоте со­гласно чину смирения и послушания старцу, отринув всякую само­чинность и своеволие, которое есть медная стена и преграда для духовных благ.

Горько видеть тех, кто прежде обучения предварительному стя­жанию добродетелей и очищению от страстей и помыслов дерзают стяжать непрестанную молитву и даже созерцание. Все они, возом­нившие о себе, укореняются в губительной и тяжелейшей страсти заблуждения. Наш Христос сделал любовь верным признаком Сво­их учеников, затем через смирение сделал блаженными смирен­ных сердцем и творящих молитву с надлежащим бодрствованием, обещая таковым Божественное усыновление.

Тому, кто устремился к Богу, следует использовать добродетели, как инструменты. Какой мастер работает без таковых орудий? За­тем следует укротить тело, стремящееся к своеволию, а когда оно смирилось, то лишь тогда направлять его молитвой к священному созерцанию. Целью же созерцания является животворящее и со­творяющее Божеством вселение в нас Бога во Святом Духе через чистоту, то есть безупречность в вере. И если кто не обретет сего еще здесь, не будет жить с Богом, но ужасным образом будет чужд пребыванию в Нем и с Ним.

Благодать Духа, пребывающая в сердце, направляет ум, полу­чивший благодать, ввысь, к Богу. Она обучает и показывает ему наднебесное и позволяет милостиво находить себя без заблужде­ний и ясно узревать умственно. Опытными в подвижничестве от­цами она называется силой безмятежности, при наличии которой наступает подходящее время для безмолвия, для молитвы и созерцания. А без благодати не время заниматься этим даже много по­видавшему старцу.

В первую очередь следует стремиться не к безмятежности и уединенности, но к духовному невещественному созерцанию. Только пусть стремящийся да будет в подчинении у своего настав­ника и учителя. Пусть вообще все, что ученик собирается делать, будет по выбору воли и рассуждению того, кто прошел дальше, будь то пребывание в безмолвии, внимание ли, слезы, - все то, что следует совершать ради обретения в себе Царства Божия, и соглас­но с ним - созерцания.

Ибо таким образом послушник становится любезен Богу и до­стигает спасения, а то, что вопреки воле старца, пусть даже кажу­щееся лучшим из благ, окажется пустым и преисполненным за­блуждения и вообще мерзким. Следует знать, что не ранее сорока лет нужно избирать уединенное жительство, хотя бы кто и сподо­бился величайшего наития Духа. Необходимо, чтобы телесный по­рыв увял и угомонилось сильнейшее восстание страстей из-за изо­щренных демонических натисков и нападений.

Те же, кто или по возрасту, или по немощи не могут жить в по­слушании, пусть проводят жизнь в смирении во всех своих делах. А желающие уединенного жительства - да бегут в горы и в пусты­ни, по двое или по трое, или вдесятером, бок о бок и единодушно, поистине братски и кротко пусть живут с любезной Богу любовью и ищут спасения. Они найдут совет и подсказку от более преуспеваю­щих, последовательно ведомые в духовной жизни.

Так достигается разумение в безмятежном житии и так, через молитву и смиренное рассуждение, вселяется в душу благодать - вернейший и истиннейший учитель всего благого. С нею прихо­дит духовное созерцание, которое начинается от святых Писаний, утверждающее краеугольное основание видения, неразлучного с верой. Оно ведет ум в безвидность, безкачественность, безфор- менность, неосязаемость и неопределенность, изменяет сам ум, делая его таким же, как объект его созерцания, а по временам дивно приводит его к единовидной Непостижимости. И вообще, созерцание возводит такой ум к вышеестественному состоянию, когда Божественная любовь неложно и явственно расцветает в ду­ше, возрождая душу к Божественным единениям и боговидным переживаниям в духовном свете.

Таковы состояния, которые божественно испытывают те, кто пришли со смирением к Иисусу, и это есть безошибочные признаки Царствия Божия: внутри себя стремиться к созерцанию и молитве и усердно заниматься всяким Божественным искусством - умному трезвению и наблюдению за умом. Это весьма похвально и далеко отгоняет заблуждения. А то что монахи прежде этой практики или вместе с нею стремятся к пророчествам и прозрениям, или еще к каким бы то ни было знамениям, или к тому, чтобы видеть Анге­лов или слышать их гласы, или воспринимать Божественный свет, словно хотят ухватить его внешними чувствами, - вот это не только чрезмерно, но и абсолютно не свойственно этому состоянию свято­сти и есть на самом деле ров ужаснейшего заблуждения.

Те из евангельских заповедей, которые исполнились, приписы­вай помощи и поддерживающей тебя благодати. Что касается запо­ведей, которые оставляешь без внимания, то в этом вини вялость своего произволения и помраченность своего ума. Как можно ско­рее воспрянь от поражения, не допуская ничему дурному стать на­выком, ибо долго длящиеся привычки трудно устранять. Молись в смирении и кайся искренне, прося Христова заступничества, ни в коей мере не уступая тем помыслам, от которых потерпел пора­жение посредством пагубного небрежения или малодушного отча­яния. Держи себя в терпении и уповании, которые являются осно­вами добродетелей, сотворяющих душу божеством, и без которых всякий будет воздвигать добродетели словно бы на воздухе.

Умоляя и не получая, тебе не следует впадать в уныние, ибо придет Божие заступление и защитит тебя, когда нужно. Ты же, ободрясь и припав к Богу в смиренном умонастроении, никогда не прекращай умолять. В надлежащее время Христос является тем, кто с верой просит и сражается за них, когда они нуждают­ся в помощи. Совершеннейший вход в Царство Небесное бывает многими скорбями. Поэтому тебе подобает через благие надежды стяжать терпение, если веришь как должно, что поистине много скорбей у праведных, и от всех их избавит их Господь (Пс. 33: 20). Ибо хранит Господь все кости их, то есть душевные силы. И далее: ни одна из них не сокрушится. Ведь даже когда духоносец стра­дает и поскользнется, склонясь ко греху, благодать не позволяет ему впасть в погибель. Ибо когда он будет падать, не разобьется, поскольку Господь поддерживает руку его.

Все это для того, чтобы каждый ясно познал бы немощь и без- силие своего ничтожества в Божественнейшем и Прекраснейшем. Неоткуда у него взяться ни любви к добродетели, ни к возделыва­нию ее, ни к стремлению к ней. Отсюда он обретает самоукорение и приходит в боголюбезное смирение, наилучший и неприступный оплот добродетелей. Затем со всем душевным усердием приникает он к Богу, Подателю всего благого и прекрасного: совершенных и вышеестественных благ, достигаемых молитвами и слезами, при­паданием и воздыханиями, вместе с терпением, возникающим от упования на Бога.

Никакое из благ не может обрести завершение без содействия Бога. И те, кто ясно осознал это, приобретают терпение со смирени­ем и никого не осуждают. Поэтому они удостоены Божественных и вышеестественных даров благодати, по образу и подобию Божию, и, в целом, обожения и связанной с ним Божественной любви и со­зерцания. Озаряясь и совершенствуясь, насколько это возможно, они восходят от славы в славу, преображаются и переходят к Бо­жественным и неизреченным созерцаниям и глубинам Божествен­ных таинств, облекаясь вышенебесной мудростью и радостью.

Ищи, как сказано, и поселяйся в Пресветлом Боге через терпе­ние, происходящее от веры. И ты не лишишься Царствия и Его Бо­жественных даров, будешь общником Его непостижимой славы. Тогда душа человеческая, о чем для всех Ангелов страшно даже по­мыслить, станет наследницей Бога, Который надо всеми. Вначале на краткий миг является Божественное благоволение, и утешение, и надмирный свет и красота, с непереносимой славой Христа. Тог­да вся душа становится охваченной Божественной любовью. Затем она восходит с сильнейшим устремлением со Святым Духом и за­глядывает за грань всего сущего, входит в скинию нерукотворен- ную, где находит Христа, сидящего одесную славы величия Отца.

Там она дивно наслаждается неизреченной красотой и входит в изумление от столь великого созерцания и блаженства, без со­мнения говоря: «Никогда не отступлю от Тебя и от Твоих благ, Иисусе». Надлежит тебе быть стойким, готовым к обороне, полно­стью вооруженным, готовым к сражению и сопротивлению, стре­мясь неисходно удерживать такое вышеестественное созерцание. Единственно смирение омывает созерцателя от всякого заблуж­дения и ведет его к неколебимому совершенству.

Лишь в благодати душа ощущает собственную немощь, перемен­чивость, безрассудство и безумие. И так осуждая себя, она входит в крайнее смирение - в истинное самопоношение, безукоризненное, безпримесное, любезное Богу, стоящее в преддверии Божествен­ных таинств и Самого Бога, без всяких мысленных скитаний. Вне искушений и всевозможных скорбей созерцательные души могли бы впасть в самомнение, надменность и вступить на путь мерзкой горделивости с презрением к людям, которая является причиной и началом всякого греха, ибо склоняет последователей своих тяжко преступать заповеди.

Как только у души не станет искушений, все будет отброшено - мужество, рассудительность, целомудрие, трезвение, бодрство­вание, воздержание, молитва и всяческие добродетели. Как это ни удивительно, но Божественная любовь, стяжавшая Небесные блага, часто обретает свое начало из искушений. Получая в иску­шениях поддержку Божию, мы с большим напряжением остаемся ей верны. В таком неисходном постоянстве пред Иисусом, склоняя голову в молитве с подобающим покаянием и искренним располо­жением ума, мы приготавливаемся созерцать Его славу и величие.

Тогда душа весьма благодарит Бога за натиск искушений, ибо именно они становятся основой Божественной любви. «Благо мне, - молвит душа, - что Ты смирил меня, дабы я научилась пра­ведным судам Твоим». Эти искушения отводят душу от терзающих ее демонов, упокаивая ее в покаянной молитве и Божественном со­зерцании. Мы лишь показываем нашу надежду на Тебя, Челове­колюбие, а Ты изливаешь на нас неизреченную благодать Твоего Животворящего Духа, обещанную в дар верным. А когда мы в со­кровенном созерцании приникаем к Тебе, Божественная любовь начинает пробуждать душу к живительному горению и подавать ей надлежащее блаженство.

Предел всякого духовного восхождения - Божественное любов­ное упоение и нескончаемое восхищение, соединяющее с Богом, и частые изумления, подаваемые энергией Духа. Бог, вечная и сверхсущностная Жизнь, произвел прекрасное, упроченное и со­вершенное. Тем более Сам Он будет прекраснейшим, прочнейшим и неизменным в Своем совершенстве. Нам же, укореняясь свето­зарным дарованием и Духом Святым, следует замкнуться в келье своей и всему научиться в надлежащее время от Духа, или, если кому угодно, от священного помазания, оставаясь стойкими в со­зерцании, молясь в смирении, исполняя что должно.

В келье же должно исполнить свое предназначение в покаянной молитве, сделав ее непрестанной. Пока душа еще лишена действу­ющей благодати и подвизается лишь одним упорством ради веры, для ее безопасности лучше пока не пребывать в полном уединении. С того же момента, как от посещения Божия и по Его неизъясни­мой благости, душу осеняет животворящий озаряющий дар и ду­новение Святого Духа и наполняет духовное сердце действующей энергией, которую опытные в безмолвии называют трезвением ума и исихией, с благословения наставника ей открываются врата без­молвия, уединения и созерцания.

Лишь тогда причастник благодати в вечно движущейся из сердца силы и энергии Духа может воистину ощутить и сказать: «Я сплю, а сердце мое бодрствует». Тогда в надлежащий срок по­сле сорокалетия приходит время для безмолвия, поскольку на­ступает перерыв в чтении и пении, а вместо этого - пребывание в непрестанной молитве в полном молчании и устремление в сокровищницу сердца. Приходят терпение и посильные бдения, умопостигаемое видение и созерцание, со слезами устремление ума горе к Богу, умное снятие завесы с таинственной и надмирной Непостижимости, Божественная любовь и вызываемое ею вразумление и обожение, когда благодать властно гасит челове­ческие помыслы. После этого вышеестественно и духовно совер­шается празднество Бога и благодарение, и восхваления Ему.

Тело в трезвении ума сидит на низкой скамье или же на жест­ком одре в полной умиротворенности, без какого-либо движения и шевеления, а ум собранным образом вступает в глубины сердца. И телу достается тогда тяжкий труд, не физический, а труд совер­шенной бездвижности и замирания, так что даже останавливается и само дыхание. Тогда приступаем, как сказано (Пс. 131: 4): Не дам сна очам моим, и веждам моим - дремания, доколе не найду места Господу, то есть пока по благодати не окажусь во внутренней глу­бине моего сердца, среди зримой усталости моего тела. Доколе не вошел... во святилище Божие (Пс. 72: 17), то есть в сердце, которое стало в Духе обиталищем Бога и местом устроения благодати.

Пока сила и энергия Духа Святого не охватит мастерскую по­мыслов и престол ума (разумей - сердце), не начнет явно и непо­средственно действовать в нем, созерцание не входит в святилище Божие. Ныне ум со своими силами ниспал из естественного места обитания, то есть из сердца, и колеблется помыслами и не может в силе свободно распоряжаться своими способностями, но разде­лен, немощен и нищенствует без благодати. Будучи разделенным помышлениями, занимается множеством суетных вещей. Поэтому такое убийственное разделение требует занять ум многими видами духовной практики, то есть пением и чтением, а наиболее - внима­тельной молитвой с посильным рукоделием. Все это для того, что­бы упредить его поползновения к порокам из-за его разделенности.

Наш греховный ум как бы скрывает своим греховным видением чистую картину Божественного бытия, набрасывая на нее пелену помышлений. Если грехи отсутствуют, душа ясно постигает, что все, сотворенное Богом, есть благо. Если мы зависим от ума, то мы его рабы. Если же зависим от Духа Святого, то мы - сыны Божии, сыны свободы.