Я улыбнулся.
— Конечно.
Сорок минут спустя мы устроились на диване в гостиной с заказанной едой, Ария в одной из моих белых рубашек, а я в серых тренировочных штанах и рубашке. Я открыл коробки и положил небольшую горку ньокки на тарелку Арии.
— Хочешь кусочек моего оссобуко?
Она посмотрела на мясо и быстро покачала головой.
— Не думаю, что смогу его съесть.
Я протянул ей тарелку, она взяла ее и откинулась на спинку дивана, поджав под себя голые ноги. Она нерешительно понюхала еду. Наблюдая за ней, я порылся в своей тарелке.
Ария взяла вилку и откусила кусочек ньокки, затем улыбнулась.
— Кажется, все в порядке.
Я покончила со своим основным блюдом, фокачча и тапенадой еще до того, как Ария съела половину своей тарелки, а коробка была наполовину полна ньокки. Почувствовав на себе мой взгляд, она подняла глаза.
— Ты не должен смотреть на меня. Я могу есть.
Она улыбнулась, чтобы смягчить свои слова.
— Недостаточно,— сказал я. Я погладил ее колено. — Пойдем, принцесса. Не заставляй меня кормить тебя.
Она вздохнула.
— Я боюсь, что меня стошнит, если я буду есть слишком быстро.
— Возможно, тебе стоит перестать беспокоиться об этом. — я сделал паузу.
— Доктор был прав? Тебе стало плохо из-за нашей ссоры?
Ария проглотила еще кусочек, прежде чем поставить тарелку на колени.
— Понятия не имею. Возможно? Ты самый важный человек в моей жизни. Ты отец нашей малышки, и я не могла доверять тебе так долго. Это было больно, больнее, чем когда-либо.
— Черт, — пробормотал я. Раскаяние все еще было странным ощущением, незнакомым моему телу.
— Я тоже виновата, Лука. Я должна была догадаться, как ты воспримешь мою поездку в Чикаго без твоего разрешения. Как ты сказал, я знаю, что ты за человек.
— Собственнический, контролирующий придурок?
И это было даже не худшей чертой моего характера, но Ария знала, знала и любила меня, несмотря ни на что.
— Да, - сказала она с легкой улыбкой. — И человек, которого я люблю всем сердцем. Она коснулась места над моим сердцем.
— Только твой. Всегда.
Она поднесла к губам еще кусочек ньокки и съела его. Ее голос стал очень мягким, когда она снова заговорила.
— Ты когда-нибудь колебался?
— Колебался?
— Смотрел на других женщин?
Ее плечи были напряжены.
— Нет, — твердо сказал я. — Я мог думать только о твоей улыбке.
И это была гребаная правда. Я был полностью избит, когда дело дошло до Арии.
— А ты? — я не смог сдержать рычание в голосе.
Ария откинула голову назад и засмеялась своим звонким смехом. Она откусила еще кусочек и наполнила тарелку остатками.
— Я даже не знаю, как флиртовать с мужчиной, Лука. Ты единственный мужчина, с которым я могу быть близка. Как будто твое собственничество щелкнуло выключателем в моем мозгу и сделало меня неспособной терпеть близость любого другого мужчины.
Я ухмыльнулся, и Ария фыркнула. Она откусила еще кусочек. Мне пришлось подавить улыбку. Она даже не замечала, как много ест.
Я потянулся к пульту дистанционного управления и включил стерео. Из динамиков заиграла тихая музыка, а затем запел глубокий мужской голос. Глаза Арии мелькнуло признание. Она просияла, эта чертовски идеальная медленная улыбка появилась на ее великолепном лице. Как я прожил без неё восемь недель?
Она поставила тарелку, глядя на меня, и серьезность исчезла с ее лица.
— Обещай мне, что мы никогда больше не будем ссориться так долго. Не думаю, что смогу пережить это снова.
Я раскрыл объятия, она забралась ко мне на колени и крепко обняла за шею.
— Я обещаю, И ты обещаешь мне никогда больше не действовать за моей спиной, что бы это ни было. Ты поехала Чикаго одна, это самоубийство.
— Я знаю, — тихо сказала она. — Это все из-за Фаби. Он позвонил мне в тот вечер, когда ты уехал в Нью-Йорк.
Это было предательство. Если Данте узнает, ему придется усыпить Фаби.
Голос Арии дрожал, когда она продолжила, — Мой отец жесток к нему. Он бьет Фаби, и я так боюсь, что он сделает хуже. Я хотела помочь ему. Вот и все.
Я понял. Ария ничего не могла с собой поделать. Но Фаби был посвященным. Он испытает и сделает кое-что похуже побоев. — Ты его видела?
Она покачала головой.
— Я подвела его.
— Он не поехал бы с тобой в Нью-Йорк. Он предан отряду.
Ария с трудом сглотнула. Я погладил ее по спине,желая успокоить. Она слишком долго была расстроена.
— Фаби силён. У него не будет проблем с выживанием в отряде.
И если он недостаточно силен, я надеялся, что Ария никогда не узнает.
— Неужели снова не может быть мира? — Ария умоляла меня глазами, но я не мог дать ей этого.
— Пока я Капо, мира с Данте Кавалларо не будет. — только не после того гребаного инцидента с фотографией.
— Данте не сделал мне больно. Он не станет.
Я напрягся, старый гнев снова вспыхнул, но я подавил его.
— Он Капо, а мы воюем. В следующий раз, когда он до тебя доберется, он тебя не отпустит, поверь мне. Ты рычаг, который нужен ему и его команде против меня. Он под таким же огнем, как и я
Я не упомянул, что именно он отвечал за фотографии. Это не послужит никакой другой цели, кроме как еще больше расстроить Арию, и в ее состоянии ей не нужно было больше стресса, чем она уже перенесла.
В ее глазах промелькнуло беспокойство.
— Твоя семья все еще против тебя? Джианна сказала мне, что ты убил одного из своих дядей в ту ночь, когда увидел фотографии меня и Данте.
— Да, я раздавил ему горло перед собравшимися боссами и капитанами.
Я не упомянул, что убил Эрмано и Анджело, и гребаных байкеров, и ублюдков из банды, которые подошли слишком близко к нашим границам и были пойманы. Я отослал их Данте в нескольких пакетах. Я убил так много за последние несколько недель.
Ария медленно выдохнула.
— А потом ты увидела меня с Данте.
Она поцеловала меня.
— Как ты могла подумать, что я изменю тебе с Данте?
Я провел рукой по ее гладкой икре, и ресницы Арии затрепетали. Под глазами у нее залегли тени. Я начал массировать ее икры, чувствуя, как она расслабляется под моими прикосновениями. Потом ее глаза медленно открылись.
— Обещай мне, что никогда не ударишь нашу дочь. Я знаю, многие мужчины в нашем мире думают, что это единственный способ дисциплинировать детей.
– Ария, - яростно сказала я. — Многие мужчины в нашем мире считают, что муж должен так же наказывать свою жену, и я никогда не поднимал на тебя руку и не буду. И я клянусь всем, что имеет для меня значение в этом мире, что я никогда не причиню вреда нашей дочери.
Звон мобильника заставил ее подпрыгнуть, и она бросила взгляд на экран, который лежал на столе. Джианна, конечно.
Ария вздохнула, затем потянулась к телефону и быстро набрала ответ, прежде чем выключить звук и вернуть его на стол.
— Что ты ей сказала?
— Что я в Нью-Йорке с тобой.
— И это все? Ты же знаешь, она не перестанет доставать нас, пока ты не расскажешь ей все до мельчайших подробностей, — пробормотал я, наклоняясь вперед и проводя губами по ее нежной шее.
— Я выключил звук.
— Как будто это ее остановит, — сказал я, и как по команде зазвонил мой телефон. Маттео. Мне даже не пришлось смотреть на экран. Джианна, вероятно, приказала ему проверить ее сестру.
Ария покачала головой с мягкой улыбкой. — Она беспокоится обо мне. Я дала ей много поводов для беспокойства.
И я был гребаной причиной.
Мой телефон не переставал звонить.
Ария откинулась назад, чтобы посмотреть на меня.
— Они не сдадутся.
Со стоном я потянулся к своему телефону и ответила на звонок Маттео.
— Я занят, — пробормотал я.
— Занят в хорошем смысле или в плохом?- Спросил Маттео. Я слышал на заднем плане пронзительные препирательства Джианны.
— Я не уверена, что ты считаешь это хорошим способом, — сказала я, жестом приглашая Арию лечь на спину. Она сделала это без колебаний, и я начал растирать ей икры и ступни. Ее лицо смягчилось еще больше,и мое черное, как смоль, сердце тоже смягчилось.
— Лука, — сказал Маттео с ноткой напряжения в голосе. Джианна, должно быть, действовала ему на нервы последние несколько недель. Он был еще более вспыльчив, чем обычно, но кто я такой, чтобы говорить?
— Ария с тобой?
— Да,— сказал я, нажимая большим пальцем на ступню Арии, вызвав у нее тихий стон.
— Ради бога, Лука, просто скажи мне, все ли с ней в порядке.
— С ней все в порядке, Маттео. Она и я, мы решили все дела.
— Слава гребаному Господу.
Джианна снова заговорила на заднем плане.
— Позволь мне поговорить с ним, — сказал Маттео ей, потом мне. — Когда ты вернешься?
— Завтра, но только забрать кое-какие вещи. Ария останется со мной в Нью-Йорке.
Ария посмотрела на меня, и я мог сказать, что она была довольна.
— Хорошо, — медленно произнес Маттео.
Я повесил трубку, сыт по горло голосом Джианны на заднем плане, жалея, что не могу отключить звук своего мобильного, но как Капо, это было чертовски бесполезно.
— Ты расскажешь Маттео о беременности? — спросила Ария, кусая губы.
— Да, завтра. Мне нужна его помощь, чтобы усилить твою защиту.
— Мою защиту? — спросила Ария. Я поднял ногу и поцеловал ее лодыжку.
— О да, — пробормотал я.
Ария не протестовала. Она зевнула и смущенно улыбнулась.
— Мне очень жаль. Я плохо спала без тебя.
— Я тоже, — признался я. Я потерял счет времени, когда просыпался ночью, тянулся к ней и пугался, потому что ее не было рядом, пока я не вспоминал почему.
Я оттолкнулся от дивана и прижала Арию к груди. Ее руки обвились вокруг моей шеи, и она прижалась щекой к моему плечу, испустив легкий вздох.
— Мы идем спать. Тебе нужно отдохнуть.
Я понес ее вверх по лестнице, через нашу спальню в ванную и поставил перед умывальником. Она покачала головой.
— Я беременна, а не неподвижна.
Мои глаза переместились на живот, скрытый под мою рубашку. Я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить Арию и нашу дочь. Она посмотрела на меня и кивнула.
— Ты не сдвинешься с места.
— Не буду.
Я помог ей снять рубашку, и она стянула через голову ночную рубашку, обнажив живот. Это зрелище сделало меня чертовски счастливым, что меня удивило. Я никогда не думал о детях. Это была абстрактная концепция.
Когда мы готовились ко сну, я не мог перестать восхищаться ею. Она умылась и на мгновение напряглась, прежде чем ее пальцы ухватились за край. Я тут же схватил ее за талию.
— Ария?
— Голова кружится, — сказала она извиняющимся тоном. Я поднял ее на руки и отнес к нашей кровати, где уложил и растянулся рядом с ней, притягивая к себе. Она прижалась ко мне, крепко вцепившись пальцами в мои бицепсы, словно боялась, что я уйду, если она меня отпустит. Она поцеловала меня в грудь и подняла на меня глаза. Я взял ее за щеку, и она улыбнулась мне той улыбкой, которая каждый раз согревала мое холодное сердце.
Она уснула через пару минут после того, как оказалась в моих объятиях, но я долго лежал без сна и слушал ее ритмичное дыхание, не потому, что не мог заснуть, а потому, что не хотел. Ощущение Арии в моих руках было лучшим. Я осторожно провел рукой вниз, пока она не легла на живот Арии. Если бы я все еще был способен на такое, возможно, именно в этот момент я бы заплакал, но в последний раз это случилось, когда я видел свою мать в собственной крови после того, как она перерезала себе вены, и это больше не повторится. И все же моя грудь сжималась от эмоций.
Глава 23
Лука
На следующий день мы вернулись в Хэмптонс, чтобы забрать одежду, которая была нужна Арии. Отныне она останется со мной в Нью-Йорке. Я хотел, чтобы она была рядом, а я был нужен в Нью-Йорке.
Когда мы вошли в особняк, Джианна и Маттео сидели за обеденным столом и завтракали. Время близилось к обеду, так что они, вероятно, проспали допоздна или, скорее, трахались до утра, как обычно. Джианна вскочила со стула и поспешила к нам. Я отпустил Арию. Прежде чем Джианна обняла сестру, она бросила на меня уничтожающий взгляд.
— Ты в порядке? Эта скотина хорошо с тобой обращался?
Я напрягся.
Она, блядь, предположила, что я плохо обращался с Арией? Даже когда я думал, что она трахалась с Данте, я не прикоснулся к ней. Я убивал и пытал людей и за меньшее. Ария бросила на меня извиняющийся взгляд, прежде чем я направился к Маттео, в то время как она и ее сестра прошли в гостиную и сели.
Маттео хлопнул меня по плечу.
— Ты наконец-то вытащил голову из задницы?
Мои глаза остались на Арии. Теперь, когда она вернулась, я знал, насколько она уязвима, мне было трудно выпустить ее из виду.
— Что с тобой? Я думал, вы уладили свою ссору.
— Мы так и сделали.
Я повернулся к Маттео, который настороженно наблюдал за мной.
— Ария беременна моим ребенком.
Глаза Маттео расширились, он перевел взгляд на Арию, затем снова на меня.
— Ты собираешься стать отцом?
Мог ли его голос звучать более потрясенным? Я сверкнул глазами, затем сосредоточился на Арии, которая успокаивала Джианну.
— Возможно, это была одна из причин, по которой Данте отпустил ее и выбрал тактику прислать фото, чтобы ослабить тебя.
Я кивнул.
— Возможно. Если он попадется мне на глаза, я спрошу, не хотел ли он, чтобы я убил собственную жену.
— Он знал, что ты не убьешь ее. Он, вероятно, думал, что ты рискуешь атакой его территории, и на самого него, чтобы он мог убить тебя.
Я не знал мотивов Данте, но если я когда-нибудь поймаю его, он умрет мучительной смертью.
— Как ты относишься к тому, чтобы стать отцом?
Я пожал плечами.
— Наш отец не был образцом для подражания.
— Нет, это точно, — пробормотал Маттео. Мы обменялись долгим взглядом.
Наше детство было суровым испытанием. Если бы мы не были вместе, мы бы сошли с ума.
— Это девочка. Это сделает вещи легче, — добавил я.
Маттео ухмыльнулся.
— Если она будет так же красива, как Ария, тогда у нас будет полно дел, чтобы держать мужчин подальше от неё.
Мои губы изогнулись в жесткой улыбке.
— Пусть приходят.
Маттео засмеялся, возбуждение вспыхнуло в его глазах при мысли о крови, затем он успокоился и посмотрел мне в глаза. В первые недели после того, как я получил фотографии Данте и Арии, после того, как я спустился на глубину тьмы и убил байкеров, и еще больше после этого, он волновался.
— Я рад, что ты не сошел с ума.
Я тронул его за плечо.
— Это был бы твой шанс стать Капо.
Маттео был альфой, как и я. Он ненавидел, когда ему указывали, что делать, ненавидел кланяться кому бы то ни было. Из-за этого наш отец не раз подвергался пыткам. И все же он никогда не использовал мои моменты слабости, чтобы улучшить свое положение.
— Что ты прикрыл мне спину, а не воткнул в нее нож, хотя я и дал тебе много возможностей, Маттео этого я никогда не забуду.
Маттео кивнул, затем его рот скривился в раздражающей усмешке.
— Я вижу, гормоны беременности уже передались тебе.
— Не задерживай дыхание из-за глупых эмоциональных вспышек, придурок.
Маттео ударил меня в живот, но я напряг мышцы перед ударом и не издал ни звука. — Я знаю, что ты оставляешь их только для Арии.
Я перевел взгляд на Арию. Она подняла глаза, и, как всегда, тепло разлилось по моему телу.
Маттео и Джианна вернулись в Нью-Йорк с нами два дня назад. Я знал, что это потому, что Маттео хотел присмотреть за мной и потому, что Джианна хотела присмотреть за своей сестрой, но, честно говоря, мне было все равно, почему они приняли решение. Ромеро и Лили уже были в Нью-Йорке, потому что он, как новый капитан необходим был быть там и Лили должна была помочь матери Ромеро, которая сломала ногу. Ария была счастлива, что ее семья снова рядом.
Они с сестрами сидели на диване и листали детские журналы, которые принесла Лили.
Пока у меня не будет второго телохранителя для нее, я не позволю ей выйти из квартиры без меня.
— Может быть, я возьму на себя несколько смен, — предложил Ромеро.
Я покачал головой. Я уладил с ним все, и я бы предпочёл, чтобы он снова охранял Арию, но это больше не было вариантом.
— Теперь ты капитан и муж. Это все меняет.
Глаза Ромеро метнулись к Лили, и я понял, что не могу позволить ему присматривать за Арией. Его приоритеты изменились, и зная влияние любви, я знал, что никакие угрозы не заставят его выбрать жизнь Арии вместо жизни Лили, если до этого дойдет.
— Что ты думаешь о Деметрио? — спросил я.
— Он хороший боец, преданный и свободный. Для него есть только семья - сказал Ромеро, и его рот сжался от чувства вины.
— Он достал для нас Анджело и глазом не моргнул, когда ты убил Готардо.
Деметрио ненавидел отца и сводных братьев. Как незаконнорожденный сын, он страдал живя с ними. Он был благодарен мне за то, что я убил их.
— Я подумываю о том, чтобы сделать его заместителем босса Вашингтона, если он докажет свою правоту.
— Дополнительный стимул, безусловно, поможет, — сказал Маттео.
Ромеро кивнул, но не выглядел убежденным.
— Он еще молод.
— Двадцать лет. Ты был ненамного старше, когда начал охранять Арию.
— Ты доверяешь ему Арию? — спросил Маттео.
Я перевел взгляд на жену, которая улыбалась сестрам, прижав ладонь к животу.
— Нет. Но у меня нет выбора. Я не могу охранять ее все время. И я знаю слабость Деметрио. Я использую это, чтобы держать его в узде, если придется.
Деметрио вошел в зал, настороженно глядя на нас с Маттео. Обычно он работал с Орфео, сыном одного из моих капитанов, и было очевидно, что он опасается причин, по которым я вызвал его сюда. Он был одним из немногих членов семьи, которых я мог вынести, хотя, будучи ублюдком, он даже официально не считался семьей. Он всегда был верным помощником.
— Лука, Маттео, — осторожно сказал он, останавливаясь в нескольких шагах от нас. Нахмурившись, он окинул взглядом мою одежду. Я уже успел переодеться в спортивные штаны, и больше ничего. Нет смысла пачкать рубашку кровью.
Его взгляд переместился на боксерский ринг позади меня, и напряжение заполнило его тело. Он был высоким, ростом с Маттео, но на пару дюймов ниже меня, и не таким мускулистым, но это было очевидно.
Я видел в его глазах настороженность и тревогу, но он не потянулся за пистолетом и не попытался убежать.
— Вы звали меня? — его голос был тверд, и он встретился со мной взглядом.
Я кивнул и сделала шаг к нему. Он не отступил.
— За последние несколько лет ты доказал свою преданность, и я подумываю сделать тебя заместителем босса Вашингтона.
В его глазах отразилось удивление. Вашингтон был одним из самых важных городов на моей территории, и он был всего лишь незаконнорожденным сыном моего дяди Готтардо, а не тем, кто должен был унаследовать титул своего отца, но он никогда не давал мне повода для недоверия. Обычно он становился капитаном, не больше.
— Это честь для меня, — сказал он. — Что мне нужно сделать, чтобы доказать свою ценность? — все еще с осторожностью спросил он.
— Ты будешь охранять мою жену весь следующий год.
Глаза Деметрио расширились.
— А как же Сандро?
— Он будет вторым охранником, но мне нужен кто-то столь же смертоносный, как ты, когда меня нет рядом. Давай посмотрим, прав ли я, что ты лучший выбор.
Я кивнул Маттео.
Он вытащил нож и осклабился, как акула.
— Тебе тоже надо вытащить нож. Я постараюсь не убить тебя.
Деметрио снял пиджак, вынул из чехла длинный кривой нож и, держа его на уровне груди, повернулся лицом к Маттео.
Маттео сделал выпад. Звякнули ножи. Деметрио держался, но Маттео, конечно, не собирался убивать. И все же я был доволен тем, что увидел.
— Достаточно, — сказал я. — Теперь ты будешь драться со мной.
Деметрио вытер кровь с пореза на щеке и настороженно посмотрел на меня.
— Без оружия, — сказал я.
Он выронил нож, и я начал атаку. Я несколько раз сильно ударил его по бокам, животу и лицу, но он тоже несколько раз ударил меня, не настолько, чтобы я упал на колени, но это было лучше, чем ничего. В конце концов, я схватил его за горло и повалил на землю, затем уперлся коленом ему в грудь. Я ослабил хватку на его горле, чтобы он мог дышать, затем приблизил свое лицо.
— Ария моя жена. Она моя.
Он сглотнул, в его темных глазах мелькнул гнев.
— Я никогда ничего не сделаю, клянусь.
— Мне не нужно говорить тебе, что я сделаю, если ты прикоснешься к ней.
— Все знают, что она под запретом, Лука, - выдавил он. — Я не сумасшедший. И без обид, но она не в моем вкусе.
Маттео рассмеялся.
— Деметрио, у тебя есть член. Она в твоем вкусе. Я брат Луки, и даже я могу признать, что мне нравится то, что я вижу.
Я бросил взгляд на Маттео. Он пожал плечами.
Деметрио покачал головой.
— Она прекрасна, — признал он, и мои пальцы дернулись. — Но я предпочитаю девушек с других стран. Они не такие сдержанные, как наши женщины.
Я склонил голову набок. Я думал так же до Арии, но был доволен его реакцией. Я не смог распознать ложь.
— Ты будешь охранять ее ценой своей жизни.
— Со мной она будет в безопасности, - твердо сказал он. Я тоже в это верил, но все равно предпочёл бы Ромеро, всегда предпочитал его. Тем не менее, теперь он был капитаном, и я не мог попросить его уйти с этой должности, и его чувства к Лили сделали его слишком изменчивым. Если бы ему пришлось выбирать между Арией и Лили, выбор был бы ясен.
Я отпустил Деметрио, выпрямился и протянул ему руку. Он взял ее, я поднял его на ноги и хлопнул по плечу, затем угрожающе понизил голос.
— Орфео похож на твоего брата, а его семья всегда была ближе твоей.
Я не стал говорить, что если он что-то напортачит, то расплачиваться придется Орфео.
Деметрио напрягся.
— Ты можешь доверить мне свою жену, Лука. Клянусь честью. — он дотронулся до татуировки.
— Я никому не доверяю, но ты докажешь это.
— Обязательно. Есть причина, почему Сандро не достаточно подходит? — осторожно спросил он.
— Она беременна, — сказала я, хотя мое тело ощетинилось, признавая это.
Деметрио кивнул, но я заметил на его лице тень тревоги. Хорошо, он знал, какую ответственность я на него возлагаю.
— Она будет в безопасности.
— Если ты кого-то подозреваешь, сначала выруби, а затем задавай вопросы. Я лучше разберусь с последствиями убийства слишком рано, чем слишком поздно, понятно?
Деметрио снова кивнул.
— Ты сделаешь это достоянием общественности?
— Нет, — ответил я. — Я не хочу, чтобы люди знали об этом, пока не будет другого выхода, и даже Фамилья. Мне не нужны фотографии беременной Арии или нашего ребенка в прессе. Если заметишь фотографа, найди его или хотя бы узнай его имя, и я с ним разберусь. Данте уже знает. Мы должны помешать братве или Каморре узнать. Понял?
Я уловил намек удивление на его лице, когда упомянул, что Данте знал,но я не потрудился объяснить.
— Понятно, — сказал он.
Я бросил на него еще один тяжелый взгляд, прежде чем сказал.
— Я познакомлю тебя с моей женой завтра.
Деметрио склонил голову и кивнул.
Ария
Лука всегда был защитником. Я уже привыкла к этому. Но с тех пор, как он узнал о моей беременности, его покровительство перешло на новый уровень. Он почти не выпускал меня из виду и уж точно не оставлял наедине с Сандро. Я знала, что он нашел для меня нового телохранителя, и было очевидно, что эта идея не устраивала Сандро, но мы с ним никогда потнастоящему не ладили. Ромеро был мне другом и даже братом, но Сандро всегда был только моим охранником.
Лука подошел к лифту, когда тот начал подниматься, но я осталась стоять у кухонной стойки. Двери открылись, и вперед вышел высокий молодой человек. Он пожал руку Луке, затем последовал за ним ко мне, внимательно меня оценивая. Я вспомнила острые ониксовые глаза и черные волосы.
— Это мой кузен Деметрио, — сказал Лука. Он был незаконнорожденным сыном. Я слышала, как люди шептались об этом, и ненавидела это. Я видела его несколько раз за эти годы, в первый раз на моей свадьбе, тогда он был подростком, на пару лет моложе меня. Ему, должно было быть двадцать один год?
Он почтительно склонил голову, я улыбнулась и подошла к нему, протягивая руку. Деметрио взглянул на Луку, и я не могла не закатить глаза. Но на самом деле, я уже привыкла к такому поведению солдат Луки. Лука заметил мою реакцию и ухмыльнулся.
Не дожидаясь его согласия, я взяла Деметрио за руку и пожала ее. Я попыталась вспомнить, когда видела его в последний раз, возможно, на каком-нибудь семейном приеме или даже на похоронах отца Луки.
— Рада снова видеть тебя, Деметрио. Последний раз мы виделись на похоронах Сальваторе?
Он покачал головой, сжимая мою руку.
— Нет, последний раз это было три года назад, когда Лука избил меня в спортзале за то, что я предложил подраться с тобой.
Мои глаза расширились,и я рассмеялась, отпуская его.
— Ну ладно. Полагаю, этот день тебе не нравится вспоминать.
С тех пор он сильно изменился. Он определенно больше не выглядел мальчиком, и в нем не было никакой неуверенности. Он ожесточился, как в конце концов ожесточаются все люди.
— Нет, – сказал он. — Это был урок, который я должен был усвоить.
Лука внимательно наблюдал за кузеном. Я могла сказать, что он не доверял ему так, как доверял Ромеро, но если Лука выбрал Деметрио, я знала, что с ним я в безопасности.
— Мне не терпится познакомиться с тобой поближе, — сказала я.
Удивление промелькнуло на его лице, прежде чем он успел его скрыть.
— Почему бы тебе не остаться на ужин?
Он перевел взгляд на Луку, и тот кивнул.
— Ария предпочитает знать своих телохранителей.
Я подавила раздражение, вызванное необходимостью Деметрио получить одобрение Луки.
Маттео и Джианна тоже присоединились к нам. Деметрио весь ужин был напряжен, но держался вежливо и не слишком устрашающе, так что я чувствовала себя достаточно комфортно в его присутствии.
В ту ночь, когда мы с Лукой лежали в постели, я спросила.
— За последние несколько лет он много раз доказывал свою ценность. Мой дядя Готтардо, его отец, был никчемным куском дерьма, но Деметрио верный солдат. Я хочу проверить его.
— Проверить его?
— Мне нужен помощник для Вашингтона, и я хочу поручить эту работу ему.
Он погладил меня по волосам.
— И он смертельно опасен. У него нет настоящих привязанностей. Его мать умерла, и он не женат.
— Значит, ты считаешь, что ему не составит труда отдать за меня свою жизнь, — сказала я.
Лука мрачно улыбнулся.
— Поверь мне, он без колебаний умрет за тебя, потому что, если с тобой что-нибудь случится, пока ты будешь под его присмотром, я поставлю новый рекорд.
Я вздрогнула, уловив скрытую нотку в его тоне.
— Рекорд, - повторила я.
Лука покачал головой и нежно поцеловал меня.
— Ничего не случится ни с тобой, ни с нашим ребенком, поверь мне.
— Ты не можешь запереть меня, Лука. Я все еще хочу работать с книгами. Мне нужно что-то делать. Последние несколько недель без дела были сущим адом.
Он вздохнул.
— Когда ты начнешь выходить на люди, мы должны держать тебя подальше от глаз публики или, по крайней мере, сделать так, чтобы тебя не узнали.
— Я могу купить другой парик, — поддразнила я.
Лука усмехнулся.
— Да, такой вариант возможен.
Его пальцы на моей талии становились все более и более отвлекающими.
— Что ты думаешь о том, чтобы превратить маленькую комнату для гостей в детскую?
— Не ту большую?
— Она находится внизу.
Он напряженно кивнул.
— Наша дочь должна быть рядом с нами, ты прав.
Он на мгновение закрыл глаза.
— Как я смогу защитить вас обоих?
Я провела пальцами по его фамильной татуировке.
— С нами ничего не случится.
Он слегка расслабился, но напряжение не исчезло.
Я села, и Лука смущенно прищурился. Я провела руками по его твердому животу к поясу трусов. Я не брала его в рот с тех пор, как мы помирились, беспокоясь, что моя тошнота вспыхнет, если он случайно ударит меня по горлу, а этого я не хотела.
Он мгновенно ожесточился, и в его глазах вспыхнуло желание. Еще он сказал.
— Ария, ты не должна делать этого.
Я стянула с него трусы, и его член освободился.
— Ты не хочешь, чтобы я попробовала тебя?
Он издал странный горловой звук, наполовину смех, наполовину стон.
— Я близок к тому, чтобы кончить, просто имея твое лицо рядом с моим членом.
Я рассмеялась, и он усмехнулся, затем напрягся, когда я наклонилась, взяла его кончик в рот и обвила его языком. Его вкус сжал мой центр возбуждения, никаких признаков тошноты. Воодушевленная реакцией своего тела, я взяла больше его длины в рот и втянула щеки, устанавливая медленный ритм.
Лука застонал, низкий звук, от которого у меня между ног потекла влага. Он наблюдал за мной сквозь полуприкрытые глаза, сгибая плечи и сжимая в кулаках одеяла. Я особенно заботилась о удовольствие и обхватила его яйца.