— Я говорила. Не перебивайте. Я пытаюсь вас предупредить.
— О чем?
— В понедельник День Святого Валентина.
— И?..
— Минерва хуже Альбуса примерно раз в сто.
На его лице отразилась паника.
— Вы же не серьезно?! Эта женщина примерно так же сентиментальна, как... ну, как я! Она каждый год до хрипоты спорила об этом с Дамблдором. Она чуть не задушила Локхарта после того, что тот натворил! — Снейп вздрогнул от воспоминаний и добавил: — Хотя в этом случае ей пришлось бы занять очередь.
— Не знаю, как вы позволили ему пережить тот год, — согласилась Гермиона, вспоминая абсолютно убийственное выражение лица Мастера Зельеварения в то утро, когда Локхарт лепетал о любовных зельях.
Профессор с мерзкой улыбочкой вздернул бровь.
— Может, я просто не хотел разбивать сердца его многочисленным поклонницам, — многозначительно заявил он. — В том числе ваше, насколько я помню.
Гермиона побагровела.
— Не понимаю, откуда вы узнали...
— А вы думали это тайна? — сухо сказал он. — Если вы упорно рисуете сердечки в своем расписании, не очень умно бросать свой график на виду на уроке, где учитель ходит по классу, следя за столами учеников. К тому же, Локхарт растрепал обо всех, кто прислал ему Валентинки. Я не удавил его заглушающими чарами — или чем-то похуже — единственно потому, что Дамблдор заставил меня пообещать ни при каких обстоятельствах не использовать против него магию.
— А как же дуэльный клуб? — спросила она, желая увести разговор подальше от своей детской влюбленности.
Мне было двенадцать! Ну, тринадцать...
Снейп усмехнулся и откинулся на спинку стула.
— После того, как это ничтожество попросило о помощи, Дамблдор опрометчиво решил, что было бы забавно заставить меня ее оказать, и любезно предложил свою кандидатуру для выполнения сей задачи. Локхарт должен быть весьма благодарен, что я решил унизить его, а не проклинать.
"Еще как благодарен!" — решила Гермиона.
Как тогда всех шокировал профессор! Без своей развевающейся мантии Снейп выглядел поджарым, мощным и опасным. Даже спустя шестнадцать лет Гермиона все еще не знала ни одного волшебника, который мог бы соперничать с его рефлексами в поединке. Это определенно произвело впечатление.
— А что случилось с Макгонагалл, что заставило ее изменить свое мнение? — спросил профессор, возвращаясь к первоначальной теме.
— Если честно, мне кажется, она просто скучает по Альбусу, — немного неуверенно сказала Гермиона. Она всегда задавалась вопросом об этой парочке.
Снейп фыркнул.
— Может быть.
— Между ними что-то было?
— Нет. — Глаза профессора внезапно загорелись весельем, словно от шутки, понятной ему одному. — Скажем так, она совершенное не его типаж.
Гермиона подозрительно прищурилась. Она уже лучше понимала своего визави, и сейчас выражение его лица подсказывало: он подразумевает кое-что еще.
— Кто же его типаж?
— Из всех знакомых вам — никто. Да и из всех моих знакомых, если уж на то пошло. История кончилась давно, еще до того как я пришел в Хогвартс. Хотя думаю, это ни на что бы не повлияло, если бы директор снова встретил кого-то по душе. Просто ему больше так никто и не встретился, насколько мне известно.
— Вы снова говорите загадками, Северус.
— Потому что я обожаю вас раздражать, — невозмутимо парировал Снейп.
— У вас отлично получается, — проворчала Гермиона. — Ну, так вы скажете или нет?
Зелевар немного помолчал задумавшись. В конце концов выдохнул и закрыл глаза.
— Честно говоря, я удивлен, что никто так и не догадался, — пробормотал он. — Когда я узнал, в чем дело, это стало настолько очевидно, даже странно, что я сразу не понял.
— Северус! — раздраженно отрезала Гермиона. — Хватит намеков! Сказали А — говорите Б.
— Хорошо, — ответил он, с ноткой развлечения в голосе. — Раз вы так вежливо просите... Дамблдор был гомосексуалом.
Гермиона долго на него таращилась.
— Откуда вы знаете? — наконец хрипло выдавила она.
— Окклюменция, — лаконично ответил профессор. — Я учился сам, но как только стал шпионом, Дамблдор время от времени меня испытывал. Иногда я видел больше, чем он хотел показать.
— И... вы уверены?
— О, да. Голубой, как само небо, — почти весело сказал Снейп.
— Какое очаровательное выражение, — пробормотала Гермиона.
— Это не должно быть таким уж сюрпризом... Вы когда-нибудь видели натурала, который носит одежду с фиолетовыми пайетками? — мягко спросил он, открывая глаза. — К тому же, бисексуальность в Волшебном мире гораздо более распространена, чем среди маглов, как и гомосексуализм.
Мысли Гермионы тут же пошли в неожиданном и неприятном направлении.
С зачарованным ужасом она беспокойно спросила:
— А вы...
О, Боже! Не замечала за собой такого стремления к самоубийству — я же только что поинтересовалась, не играет ли за другую команду профессор Снейп!
Выражение лица зельевара затуманились, но он не казался сердитым, и даже ответил, осторожно подбирая слова.
— В прошлом, но... не по своей воле.
Гермиона поняла, о чем речь, и почувствовала тошноту. Раз или два Снейп уже намекал, что среди Пожирателей были приняты определенные меры наказания — они могли быть сексуальными — принудительными и жестокими; но никогда так открыто об этом не говорил, да и сейчас определенно этого не хотел.
— Простите. Я не должна была спрашивать. В любом случае, это не мое дело.
— Я сам поднял тему, — ответил профессор.
Гермиона заметила, что он едва ли не вздохнул с облегчением оттого, что она перестала спрашивать. Это подвигло ее на новый вопрос:
— Почему вы отвечаете на личные вопросы, Северус? Вы же явно не хотите обсуждать такие вещи, так почему бы просто не отказаться говорить? Обычно вы так и делаете.
Перед тем как ответить, он выдержал паузу, нахмурился и отвел помрачневшие глаза в сторону.
Наконец, очень медленно произнес:
— Не знаю.
Его ничего не выдало, ни слова, ни тон голоса, ни выражение лица или язык тела, но Гермиона вдруг поняла: он лжет.
* * *
Празднование Святого Валентина они оба пережили без особых потерь. В этом году Минерва, казалось, вела себя чуть более сдержанно. Реакция Северуса осталась загадкой, потому что он весь день отказывался покидать свои подземелья. Явившись с визитом, Гермиона отметила, что подозрительный розовый оттенок, что покрывал все стены в замке, в комнатах профессора отсутствовал. Но когда она попросила его удалить это безобразие и из ее апартаментов, Снейп только засмеялся.
Здорово, что он смеется, признала Гермиона, но розовый она любила не больше Мастера Зелий.
Ну что ж, ладно, может, это не так уж и плохо.
* * *
Ближе к концу февраля погода наконец переменилось. Это позволило впервые за год провести квиддичный матч. К отчаянию Рона и Гарри, Гермиона никогда не нравился этот вид спорта. Она хотела укрыться в комнатах Северуса и с удивлением обнаружила, что он собирается на матч.
— Слизерин играет, — ответил профессор в ответ на вопросительный взгляд гостьи. — Как декан я обязан присутствовать.
— Горация это никогда не волновало.
— Тем более я должен быть там, — спокойно заметил Снейп, надевая перчатки. — Вы идете?
— Почему бы и нет?
Гермиона поспешно трансфигурировала себе более подходящую верхнюю одежду и вышла за ним наружу.
Пока они осторожно спускались к стадиону — видимо, хромота зельевара на холоде усиливалась — Грейнджер спросила:
— Вы любите квиддич?
— Нет. Играть я могу — если помните, я судил матч, вы тогда были первокурсниками, — но с ума от игры не сходил.
— А вы играли когда-нибудь за Слизерин?
Его губы скривились в тонкую, невеселую улыбку.
— Нет.
Гермиона уже знала, что такая улыбка обычно скрывает нечто большее.
— Почему нет?
— Потому что в тот единственный раз, когда я попытался играть за команду, со мной произошел необъяснимый несчастный случай, — скучающим тоном ответил профессор. — Очнувшись спустя полтора дня в больничном крыле с трещиной черепа, я решил, что сей спорт не для меня.
Гермиона хмурясь, раздумывала над его словами, пытаясь отыскать скрытый смысл. Иногда беседовать со Снейпом было все равно что разговаривать на иностранном языке: приходилось по-настоящему поднапрячь мозг.
— Мародеры? — с несчастным видом наконец заключила она.
— Почти наверняка. Естественно, никаких доказательств проступка не нашли. Возможно, потому, что на самом деле никто их не искал, — он пожал плечами. — Откровенно говоря, я всего лишь хотел попытаться улучшить свое положение на факультете, за команду я никогда особенно не переживал. В любом случае, я не смог бы позволить себе приличную метлу.
Тема становилась неловкой. Они заняли свои места в секции персонала, и Гермиона поинтересовалась:
— На какой позиции вы играли?
— Охотник, — рассеянно ответил профессор — кажется, размышлял о чем-то своем.
Гермиона не могла придумать, о чем бы еще его спросить. Она с трудом вспомнила, кто такой охотник. В любом случае, в последние дни молчать вместе с Северусом было даже приятно. Что бы он там себе ни вообразил, это не сделало его ни подавленным, ни сердитым, так что Гермиона оставила его погруженным в свои мысли и попыталась сосредоточиться на матче.
Комментатор, конечно, не походил на Луну Лавгуд, да и Ли Джордану в подметки не годился, но ей все равно удавалось следить за происходящим на поле. Равенкло ожидаемо выиграли у Слизерина, впрочем, разница составила всего десять очков, и Северус, похоже, вполне удовлетворился результатом.
— Поздравляю, профессор Грейнджер, — уже на пути обратно к замку пробормотал Снейп.
Гермиона нахмурилась.
— С чем?
— Вы никого не подожгли.
Она резко посмотрела на него. Профессор, по-видимому, полностью сконцентрировался на поиске точки опоры на обледеневшей дорожке, лицо его носило подчеркнуто бесстрастное выражение, без малейшего намека на юмор.
— Вы с самого начала знали, что это я?
— Не совсем, — признал Снейп, грустно улыбаясь. — Я как-то видел, что вы используете такой же огонь, чтобы согреться, узнал его и наконец сложил два и два.
— И вы ничего не сказали...
— У меня не было доказательств. Сомневаюсь, что кто-то хотел бы вас за это наказать — уж скорее, наградить. Во всяком случае, понимаю ваши мотивы. Вы считали, что спасали жизнь Поттера. Полагаю, в некотором смысле, так и было, ведь вы нарушили концентрацию Квиррелла, как и мою собственную.
— Как великодушно с вашей стороны!
Снейп фыркнул, аккуратно обходя особенно скользкий участок пути.
— У меня тогда было великое множество забот, по сравнению с ними, небольшой ожог и сгоревшая мантия не имели ни малейшего значения. Считаю, не стоит на этом заострять внимание.
— Вам опять удалось задеть мою гордость. Этак у меня и вовсе никакого чувства собственного достоинства не останется — если мне и дальше придется с вами общаться.
— Чтобы подавить вашу уверенность в себе, Гермиона, требуется гораздо большее, чем мои слабые потуги, — сухо ответил профессор, когда они вошли в замок. — Вы проделали весьма долгий путь от испуганной двенадцатилетки, которая была настолько глупа, что подставилась троллю, потому что рыдала в туалете из-за слов пустоголового мальчишки.
Гермиона с горестным изумлением покачала головой: лучше не спрашивать, откуда он узнал правду о том происшествии.
— В способны низвести комплимент до оскорбления лучше, чем любой слизеринец.
— Благодарю, — с насмешливым полупоклоном ответствовал Снейп, и исчез в направлении подземелий.
29.11.2016
Глава 11
"Необычайное доверие легко обмануть,
но не доверять никому — значит жить в муках."
— Фрэнк Кейн.
Холодным февральским вечером произошло то, чего страшился Северус.
Все случилось до ужаса внезапно. Единственным предвестником стала легкая головная боль. Снейп шел сквозь полумрак гостиной за легким болеутоляющим. Вдруг зрение затуманилось, а колено пронзил дикий спазм, такой, что в глазах потемнело. Нога подвернулась, зельевар, чертыхаясь, тяжело рухнул вниз и охнул, приложившись больным коленом о каменный пол.
Судорога ослабла, Северус начал осторожно садиться, но сильные спазмы начались уже в левой руке, сделав попытку бессмысленной. Снейп тихо выматерился: правая нога дико болит, левую руку свело, встать точно не выйдет.
"Лучше так, чем посреди урока," — отрешенно подумал Снейп и растянулся на полу в ожидании.
Как таращились бы эти отродья, если бы ненавистный Мастер Зелий потерял сознание прямо посреди класса! И это было вполне вероятно: во время войны он несколько раз балансировал на грани обморока.
Когда его конечности начнут хоть как-то шевелиться, можно добраться до ванной. А пока остается только ждать, рассудил Северус. От очередной судороги у него аж зубы щелкнули. Снейп плотно сжал челюсти, чтобы не прикусить язык. Перед глазами заплясали черные пятна; такого сильного приступа не случалось больше года.
"Ну и поделом мне," — решил он, когда боль усилилась.
Не волынил бы — давно сварил бы микстуру. Дурак учится на своих ошибках. Завтра с самого утра надо взяться за дело. Пожалуй, он даже позволит Грейнджер помочь, раз уж она так хочет. Последовавший за этой мыслью спазм усилил конвульсии, и стало понятно: если зельевар срочно что-то не придумает, завтрашний день ему суждено провести лежа не двигаясь в темной комнате.
Во время очередного припадка Северус чуть не разбил голову о каменный пол. По позвоночнику зазмеился страх: этак он выпадет из жизни на неделю, не меньше, если никто не придет на помощь, но... Камин слишком далеко, в его комнатах нет никаких портретов, и шансы, что он сможет вызвать Патронус в таком состоянии, равны нулю. Вариантов практически не оставалось.
Впрочем, был еще один источник помощи, но до него еще предстояло как-то докричаться.
— Крукшанкс... — слабо просипел профессор, пытаясь поднять голову. Какое все-таки идиотское имя для чертовой кошки. — Траченая ты молью шкура... Где ты прячешься?.. — О, Мерлин, как больно. —...Крукшанкс?
Опустившись на колени рядом с распростертым на полу Снейпом, Гермиона сама поразилась своему спокойствию. Она не знала, при памяти ли он, но спазмы, сотрясающие его тело, говорили сами за себя.
— Северус? — позвала она. — Вы меня слышите?
Его веки затрепетали. Для мужчины у него удивительно длинные ресницы, мимоходом отметила Гермиона. А может быть, они просто так ярко выглядят на фоне его бледной обескровленной кожи...
Профессор открыл покрасневшие, слегка расфокусированные глаза и моргнул.
— Да, Грейнджер, — дрожа, хрипло ответил он.
— Слава богу. Скажите мне, что делать. Что вам обычно помогает?
— Зелье, — прохрипел он. — Голубое... которое я вам давал. Высокий шкаф. Верхняя полка.
Похоже, он вполне осознавал происходящее, несмотря на смазанную речь. Уже легче!
Она и не мечтала, что как по волшебству сможет остановить приступ, тут вообще бы разобраться, что делать.
Достав микстуру, Гермиона показала фиал профессору, и тот кивнул.
— Сколько?
— Все, — проскрежетал он.
По сравнению с потребляемыми ею самой скромными порциями, доза казалась лошадиной, но спорить Гермиона не стала. Откупорив бутылку, она приподняла Снейпу голову и поднесла фиал к губам. Северус успел проглотить большую часть зелья, прежде чем его скрутила следующая судорога. Остаток лекарства разлился по одежде. Через несколько минут корчи утихли, но дыхание все еще болезненно прерывалось.
— Что дальше?
— Ванна. Холодная вода. Не левитировать! — рыкнул он, стоило ей потянуться за палочкой.
Гермиона растерянно убрала палочку обратно в карман мантии и забросила руку профессора себе на плечи, чтобы помочь ему встать.
— Мне кажется, теплая вода комфортнее...
— Да. Но она не поможет, — Снейп с усилием крякнул и покачнулся, тяжело опираясь на Грейнджер в попытке удержаться на ногах. — Холодная вода купирует приступ. Подогреть можно и позже.
До ванной они добирались почти вечность. Гермиона видела, что Крукс побежал вперед. Она и не подозревала, что кот умеет открывать краны, но огромная ванна оказалась полна почти наполовину. Увидев это, Северус резко выдохнул. Этот звук походил на смех, но Снейп тут же споткнулся, шипя от боли. Гермиона едва успела привалиться к стене.
— А вот это вы зря, — сказала она ему. — Вы слишком высокий, я вас не удержу.
Дрожа, он сполз на пол, не реагируя на ее слова. Когда ванна заполнилась, Крукшанкс закрыл кран лапой и выжидающе уставился на хозяйку. Гермиона посмотрела на распростертого перед ней полуживого профессора и рассердилась, чувствуя, как к щекам приливает кровь.
— Э-э, Северус?..
— Что?
— Ванна готова. Но... ваша одежда...
Он пробормотал себе под нос нечто вроде "проклятые гриффиндорцы," и попытался сфокусировать взгляд.
— Обувь и мантия. Остальное... черт с ним.
Ну ладно. Это можно пережить.
"И чего я так разволновалась, — думала Гермиона, — хотя, с другой стороны, кто бы мне сказал еще вчера, что придется раздевать своего бывшего учителя Зельеварения!"
Гермиона помогла Северусу вывернуть карманы, а потом раздела его до брюк и рубашки. Еще одна особенно жуткая конвульсия — Гермиона только чудом увернулась от летящего в лицо удара — и он практически дополз до ванной и рухнул в воду, такую ледяную, что дух захватывало.
— Что-то еще? — неуверенно спросила Гермиона.
Он закрыл глаза, положив голову на край ванны.
— Старайтесь не... дать мне утонуть, — слабо попытавшись съехидничать, сказал он.
— Может быть, позвать Поппи?
— Нет.
Ответ прозвучал однозначно. Гермиона вздохнула и не стала спорить. Она пристроилась рядом, чтобы успеть схватить его за волосы или подхватить, если он пойдет под воду.
— Это надолго?
— Не знаю, — он приоткрыл один глаз, пристально взглянул на нее, и снова закрыл. — С-спешите куда-то?
— Пускай моя личная жизнь оставляет желать лучшего, но мне все-таки есть чем заняться, — криво усмехнулась она, не спуская с зельевара глаз.
Холод таки подействовал. Правда, Снейпа била дрожь, но хотя бы больше не корчило.
— Почему вы не дали себя левитировать? — спросила она, чтобы прервать молчание.
— П-повеселиться решил. Д-думал, полюбуюсь, как вы меня п-потащите.
— Обхохочешься. Вас так прижало, что вы и соврать толком не можете.
— Левитация… д-делает только хуже. Не знаю, почему. Убедился несколько раз на с-собственной шкуре. Поппи попыталась, когда л-лечила меня.
— Так давайте я ее все-таки позову! От нее точно больше толку будет.
— Нет. Она знакома... только с п-побочными эффектами проклятия. Но не с тем, что происходит сейчас. Когда это н-началось, я был... врагом. Никому, кроме Помфри, и дела не было. — Его речь выровнялась, стала более внятной и связной, хотя от ледяной воды у него зуб на зуб не попадал. — Вот почему я п-позвал вас. Вы уже в курсе. Больше я так близко никого не п-подпущу, я не повторяю ошибок.
— Просто Крукс, как всегда, слонялся поблизости.
— И это тоже, — согласился Снейп, клацнув зубами.
— Уже легче?
— Да, — он медленно выдохнул. — с-судороги уменьшаются.
— И что дальше? Что мне делать?
— Медленно нагреть воду, т-только до температуры тела. Это помогает от б-боли.
— Как насчет Болеутоляющего зелья?
— Нет. Оно, конечно, снимет б-боль, но может вступить в реакцию с лекарством, которое я уже п-принял и мне кранты, — слабо попытался улыбнуться профессор. — В прошлый раз, когда я так поэкспериментировал, мне очень не понравилось.
— Как же вы справлялись с этим в одиночку?
— Никак, — лаконично ответил Снейп. — Ванную в трейлере вы сами видели. Я п-просто оставался там, где меня заставал припадок, пока судороги не ослабевали, и полз в душ. Иногда через несколько дней.
— О, боже, Северус! — Гермиона отпрянула и замолчала. Не станет она его больше слушать! Неважно, откуда вдруг такая откровенность, но лучше бы ему держать свои признания при себе.
Постепенно утих и озноб, лицо Снейпа расслабилось. Грейнджер стала медленно нагревать воду.
— Лучше? — деликатно спросила она.
— Да, — выдохнул Северус. Через минуту он тихо добавил: — Прошу прощения, что нарушил ваши планы на вечер.
— Временами вы меня ужасно бесите, и вы все тот же ехидный мерзавец, но вы мой друг, и я не брошу вас в беде, — как ни в чем не бывало улыбнулась Гермиона, — даже если вы это сто раз заслужили.
Профессор тихо фыркнул, его губы дрогнули, но он промолчал. Через некоторое время он поднял голову и осторожно сел.
— Хватит. Я уже засыпаю и утону здесь, если сейчас же не вылезу.
Казалось, ему действительно полегчало: он выбрался из ванной самостоятельно и встал на ноги без поддержки. Гермиона почувствовала ужасную усталость — неудивительно, ведь уже натикало два часа ночи. Она ограничилась простыми осушающими заклинаниями, перед тем как помочь ему дохромать до кровати, где он, совершенно обессиленный, влез под одеяло.
— Заменить вас завтра на уроках?
— Нет, — сонно пробормотал он. — До обеда я свободен, а к тому времени приду в норму.
— Хорошо, тогда спите.
Она уже почти покинула комнату, когда Снейп позвал:
— Гермиона?
— Да?
— Спасибо.
— Пожалуйста, Северус.
* * *
Гермиона свернулась клубочком в постели в обнимку с мурлыкающим котом. Уже засыпая, она вдруг вспомнила, как Северус выходил из ванной. Вода стекала с него потоками, одежда липла к телу, а волосы к лицу... Он и в самом деле выглядел отлично для своего возраста. Для любого возраста, если уж на то пошло.
Мне действительно нужно начать с кем-то встречаться!
Несмотря на свою решимость не делать из мухи слона, при встрече она сразу выпалила Снейпу "Как вы?" — и тут же почувствовала себя круглой дурой.
Профессора, похоже, ее смущение позабавило.
— Нормально, — уклончиво ответил он. — На самом деле, вчерашняя ночь некоторым образом... пошла на пользу.
— В каком смысле?
— Наша с вами беседа во время приступа, заставила меня пристальнее присмотреться к симптомам. Теперь я знаю, какого рода целебное зелье необходимо приготовить — или, вернее, какие существующие микстуры скомбинировать.
— Так примите их по отдельности...
— Черт возьми, как вообще Гораций готовил вас к ЖАБА? — пробормотал он. — Мой учебный план для семикурсников отводит целый семестр под самостоятельное приготовление целебных зелий. И нет, я не могу. Средства начнут взаимодействовать, результат окажется в лучшем случае неэффективным, а в худшем — токсичным.
— Тогда как вы их соедините?
— Медленно и печально, — съязвил зельевар. — Придется разделить каждую микстуру на составные части. Я выделю необходимые активные ингредиенты, а ненужные исключу. Затем примусь за разработку возможных сочетаний. Необходимо провести исследование — поиск дополнительных ингредиентов. После этого останется только идти путем проб и ошибок. Создание надежной комбинации займет много времени. Теперь понимаете, почему так много способов лечения основываются на базовых микстурах, а не на более специфических препаратах?
— Так какие зелья вам нужно объединить, чтобы вылечить... ну вот эту вашу заразу?
— Стандартный Nervorum tonis, Myelin potionem — специфическое зелье, способствующее регенерации миелина, и противовоспалительное.
Вызов, да еще какой! Гермиона знала, до такого уровня мастерства ей еще расти и расти — стыдно в этом признаться даже самой себе, не то что Снейпу.
— Myelin potionem? Ни разу не слышала ничего подобного.
— Не удивительно, — ехидно ответил он, — потому что его на самом деле не существует. Вот еще одна причина, почему не выйдет ничего состряпать на скорую руку.
— Вы собираетесь изобрести зелье и объединить его с двумя другими. Да уж, видимо, поэтому вы и стали Мастером, — пробормотала она. — Я вообще могу хоть чем-то вам помочь?
— Не знаю, — откровенно ответил Северус. — У вас отсутствует инстинкт зельевара.
— Ну, спасибо, — фыркнула Гермиона.
Снейп вздохнул.
— Я не пытался вас обидеть. Хорошо, что не я обучал вас во время Ж.А.Б.А. — пришлось бы тяжко и вам, и мне. Вам было сложно учиться у Слизнорта, у меня вышло бы во сто крат труднее. Я знаю, я ведь учил вас раньше: высоких оценок на С.О.В. вы добились только благодаря прекрасной памяти и отличной способности скрупулезно следовать инструкциям. Но у вас никогда не было... глубокого понимания сути проблемы, в вас нет спонтанности, творческой жилки, необходимой для создания чего-то нового. Вот поэтому я так придирался к вашим работам и не давал отвечать на вопросы в классе.
— Я не понимаю.
— Я пытался заставить вас думать. Вызубрить наизусть учебник способен любой, даже полный идиот. Вы были самой яркой студенткой класса, никто с вами и рядом не стоял — вы могли стереть всех в порошок, а вместо этого пичкали меня такими же шаблонными ответами, как остальные. — Снейп тихо усмехнулся, качая головой. — Представляете, как я разочаровался? Впервые за последние годы у меня появился студент, который подавал надежды, но тем не менее упорно отказывался видеть дальше собственного носа!
— А вы представляете, сколько часов я потратила на эти проклятые доклады? — отрезала Грейнджер.
— Вы часами торчали в библиотеке, изучая то, что до вас открыли другие, — огрызнулся в ответ зельевар, — и тащили мне неизвестно чьи исследования, которые в лучшем случае только наполовину имели отношение к теме. Если бы вы тратили поменьше времени на конспектирование и зубрежку и больше на понимание основополагающих принципов, то могли бы выдать хоть что-то оригинальное — вот тогда вы произвели бы гораздо более сильное впечатление.
— Да никогда в жизни я не смогла бы произвести на вас впечатления!
— Вы даже не представляете, как ошибаетесь, — спокойно парировал Снейп. — Я преподаю с двадцати лет. За все эти годы у меня было меньше полудюжины способных студентов с интересом к зельям. Это крайне удручает — бросить все силы на то, чтобы класс в полном составе мог сдать экзамены, и при этом знать, что они никогда не продвинутся дальше необходимого минимума. Ни один из моих учеников не достиг уровня Мастера. Большинство из них ни на что не годилось, а немногие таланты плевать хотели на зелья. Вот как вы.
— Мне было интересно! — запротестовала Гермиона, злясь уже меньше. — Я любила Зельеварение — и оно бы мне нравилось еще больше, не будь вы таким мерзавцем по отношению ко мне и моим друзьям.
— Вы знаете, почему я так себя вел.
— В основном, да. Но иногда, Северус, вы были просто... жестоки. Без всяких оснований.
Снейп начал возражать, но вдруг с отчетливым щелчком резко закрыл рот.
— Вы о том случае, когда Малфой заколдовал ваши зубы?
— Не только, но тот раз мне больше всего запомнился, — тихо ответила Гермиона, немного удивившись, что он помнит. — Никогда не питала к вам особой любви, Северус, однако уважала вас, и не испытывала ненависти — пока вы не сказали, что...
Последовало долгое молчание.
Снейп избегал смотреть ей в глаза, наконец, вздохнул, и устало потёр пальцами переносицу.
— Вы не виноваты. Это было жестоко, грязно и неоправданно. Поверьте, я сожалею о своих словах, хоть это вас вряд ли утешит. Мне искренне жаль.
— На самом деле сами оскорбления меня не так уж задели, — смягчилась от внезапного извинения Гермиона. — Просто не понимаю, зачем вы вообще так гадко высказались о моей внешности. Вы никогда не позволяли себе такого даже с Гарри, не говоря уже о ком-то другом.
— Вы правы. Это непростительно.
— Тогда зачем?
— Не потому, что я действительно так думал. Стал бы я вообще насмехаться над чьими-то зубами? Вряд ли. Видите ли, дело вообще было не в вас, хоть это и не повод для прощения. Все это случилось всего через несколько дней после того, как имя Поттера выпало из Кубка. Только Дамблдор и я понимали, что это на самом деле означает. Метка начала темнеть. Я знал, что Он собирается вернуться, и что нас ждет впереди. Тот урок... Я только что вышел с очередной бессмысленной встречи с директором. Меня тошнило от пустых банальностей, попыток подбодрить и успокоить. Мир висел на волоске, а тут вы со своими детскими ссорами. Вот я и сорвался на первом попавшемся, высказал все, что накипело, не выбирая выражений. К сожалению, под руку в тот раз попались именно вы. Не первая и не последняя.
Гермиона смутилась. Сколько раз она снова и снова переживала ту ситуацию, а оказалось, что все это не стоило выеденного яйца. Она-то решила, что это личное оскорбление.
— О, — тихо ответила она. — Мне это почему-то и в голову не пришло.
— Я так часто срывался и вел себя, как ублюдок, что мне и повода не требовалось, — угрюмо констатировал Снейп.
Гермиона хотела возразить, но не нашла аргументов. Он и на самом деле тогда был тем еще ублюдком.
Профессор слегка улыбнулся — видимо, ему польстило, что она не попыталась солгать.