Кадровые перестановки в Хогвартсе. 15 глава




Она никогда себя так раньше не чувствовала: странное сочетание вызова и гнева, ненависти и неверия, смиренная ирония, испуг и капелька болезненной горечи.

Неужели Северус постоянно живет с таким адским коктейлем в душе?

В глазах профессора светилось понимание, он засмеялся.

Этим жарким летним вечером его глубокий хриплый смех звучал в унисон с женским заливистым хохотом.

Следующим утром Гермиона проснулась с жуткой головной болью. На столике возле дивана, где она лежала, стоял наготове пузырек с антипохмельным зельем, под головой смятая подушка, из ванной доносились звуки работающего душа. Мало-помалу она припомнила: вчера они совершенно безобразно напились, смотрели какие-то жуткие фильмы и сплетничали об общих знакомых (Снейп рассказал кучу любопытных секретов о жизни членов Ордена, например, интимные связи Кингсли оказались весьма разнообразны), а потом она просто вырубилась.

К тому времени, как Гермиона собралась с силами выпить зелье, Северус вышел из душа — полностью одетый, к ее тайному разочарованию — и начал готовить завтрак. К счастью, жара немного спала, не то что в предыдущие дни, поэтому когда похмелье отпустило Грейнджер, она почувствовала себя почти человеком.

— Добро пожаловать в реальный мир, — язвительно приветствовал ее Северус, разбивая в миску яйца.

— Что-то в этом роде, — грустно согласилась Гермиона, распутывая колтуны в волосах. — Что, черт побери, мы вообще пили? Не очень-то похоже на сангрию.

— Эконом-вариант. Красное вино, апельсиновый сок и лимонад. Больше всего там было вина. От дешевого пойла всегда похмелье, особенно, если выхлебать его сколько мы вчера. — Снейп махнул рукой в сторону открытой двери.

Гермиона нахмурилась, выглянула наружу и удивленно моргнула: у входа стояла коробка, до верху заваленная пустыми бутылками.

— Мы всё это выпили? Как я вообще проснулась?

— Не всё, но большую часть.

— Вчера идея казалась неплохой! Не стоило меня подначивать! — Гермиона поплелась на кухню. — Что на завтрак?

— Как насчет французских тостов?

— Замечательно. Можно воспользоваться вашей ванной? Мне нужно почистить зубы.

— Вы знаете, где все найти.

— Позавтракаю и пойду извинюсь перед Круксом. Я ненадолго.

18.12.2016

 

Глава 14

 

"It was a hot summer night and the beach was burning

There was fog crawling over the sand

When I listen to your heart I hear the whole world turning

I see the shooting stars falling through your trembling hands."

— Meat Loaf,

'Hot Summer Night'

 

Гермиона вернулась в кемпинг в тот же день. Северус сидел возле трейлера и читал.

— Простите, я слишком задержалась.

— Думал, вы собирались только покормить кота, — безразлично ответил он.

— Я еще приняла ванну и вымыла голову. Пришлось, я выглядела просто отвратительно!

— Я бы так не сказал, — невнятно пробормотал Снейп, поднялся и отправился в фургон, взять бутылку воды из холодильника.

Гермиона проводила его взглядом, мысленно встряхнулась и последовала за ним. Сначала она решила не обращать внимания на эту реплику — решила, вряд ли он собирался говорить это вслух. А потом ей пришло в голову: если бы профессор и правда не хотел, чтобы она это услышала, то ничего бы не сказал... Северус Снейп не говорит, не думая, не осознавая последствий.

Снейп стоял к ней спиной и копался в холодильнике.

— А что бы вы в таком случае сказали? — бросила Гермиона, наблюдая, как напряглись его плечи.

Профессор выпрямился и невозмутимо ответил:

— Я бы вообще ничего не говорил.

Гермиона даже восхитилась — как быстро он смог взять себя в руки! Ей бы пропустить слова профессора мимо ушей, но... по какой-то причине Снейп позволил ей это услышать, а Гермиона Грейнджер слишком упряма, чтобы сдаться так легко.

— А если бы я поинтересовалась вашим мнением? — настаивала она.

Снейп молча прислонился к стойке, как ни в чем не бывало отхлебнул воды, словно ненароком избегая ее взгляда. Казалось, он о чем-то напряженно размышляет. Если он и хотел продолжать диалога, свои реплики он не продумал.

— Вы настолько в себе не уверены, что пристаете с вопросами о своей внешности к каждому мужчине в округе? — протянул он наконец.

— Я не пристаю с вопросами к каждому мужчине в округе, — спокойно ответила Гермиона, подходя ближе. — Я у вас спрашиваю.

— Не вижу разницы, — нетерпеливо бросил Снейп.

— Есть разница. И вы отлично это знаете.

Зельевар театрально вздохнул, смерив ее скучающим взглядом. Но Гермиону такими взглядами не провести: профессор всегда притворялся скучающим, когда бывал выбит из колеи и пытался выиграть время. Вот если он скучал по-настоящему, то обычно выглядел слегка заинтересованным.

Как с ним все-таки сложно!

— Продолжаете выпрашивать комплименты? Отлично. Насколько я могу судить, вы выглядите как любой другой страдающий похмельем индивидуум, всю ночь провалявшийся на чужой койке. Должен добавить, по сравнению с другими в аналогичной ситуации, вы выглядите вполне сносно. Довольны?

Не удовлетворившись ответом, Гермиона продолжила:

— Вы в курсе, как меняется ваш голос, когда вы чего-то недоговариваете? Вы начинаете строить фразы более официально, стараетесь выражаться крайне осторожно.

Снейп сердито прищурился, но она уже знала его достаточно, чтобы разгадать и этот знак — очередной защитный механизм.

— Как увлекательно! Смею предположить, у вас есть теория относительно того, что я якобы скрываю? — огрызнулся профессор.

— Есть парочка идей... — осторожно ответила Гермиона.

Боясь его разозлить, она все же отчаянно пыталась достучаться до настоящего Северуса, заставить его сбросить маску, которой он инстинктивно защищался.

Мгновение спустя Гермиона осторожно добавила:

— И ни одна не вызывает у меня отвращения.

Снейп молчал, явно не понимая, что ответить. Она и сама не знала, что же дальше, но если они так и не поговорят, пропасть увеличится, сломается их хрупкая и чудесная связь, и обоим будет больно. Гермиона медленно подошла ближе, сохраняя между ними небольшое расстояние. Она боялась давить на него — кто знает, какой взрыв за этим последует?

— Я думала, ваше доверие — ваши тайны, которые вы мне раскрываете — значит, что я для вас человек особенный, — тихо сказала она. — А потом поняла — все это ерунда, просто мое завышенное самомнение. Я тут вообще ни причем. Кто угодно может научиться понимать вас, если посчитает, что ради вас стоит постараться. Правда ведь, Северус? Никто никогда не заботился о вас, как о человеке. Только о том, что вы могли бы для них сделать. Я слишком хорошо знаю, что вы чувствуете.

Снейп бросил на нее бешеный взгляд и отвел глаза. Но у Гермиона чувствовала: то самое опасливое доверие еще не пропало, Северус не попытается сбежать от разговора, как на Астрономической башне. Профессор склонил голову, волосы упали вперед, пряча лицо.

Чуть слышно он произнес:

— Безусловно, отчасти это так... но это не вся правда...

— Не вся? Что же еще? — продолжила Гермиона, удивляясь собственному нахальству.

— Это было связано — и всё еще связано — именно с вами. Только вам и есть до меня дело, так что ваши рассуждения абсолютно абстрактны.

— Это взаимно, Северус. Только вчера я призналась, что вы — первый человек в моей жизни, кто заинтересовался моей жизнью. В нас больше общего, чем мы сами думаем.

— К счастью для вас, мы совершенно разные.

— Не говорите так... Вы не плохой человек, Северус. Вы… ты не такой, как все думают. И уж, конечно, не такой, кем вы себя представляете. Вам нечего стыдиться. Я хотела бы больше быть похожей на вас... на тебя...

Он резко поднял голову и растерянно посмотрел на нее.

Гермиона не верила в происходящее, но от своих слов отказываться не собиралась.

Гриффиндорская храбрость, Гермиона...

Она шагнула еще ближе, вторгаясь в его личное пространство, не отводя глаз.

Храбрость… и кураж.

Она коснулась его лица. В ответ он дернулся, но не отстранился и не велел ей прекратить. Надеясь, что у нее не дрожат руки, Гермиона запустила пальцы ему в волосы и отвела назад мягкие черные пряди. Казалось, профессор вовсе перестал дышать, в глазах его плескалась такая буря эмоций и чувств, что Гермиона даже не пыталась прочесть их, но ошибиться в языке его тела, в том, как он неотрывно на нее смотрел, она не могла.

Бесконечно долгое мгновение они неподвижно стояли в полной тишине, глядя друг на друга. Гермиона глубже зарылась в его волосы, поднялась на цыпочки и притянула его себе. Она до слёз боялась, что он ее оттолкнет, или отстранится, и все разрушится; но он поддался, наклонился, и их губы сблизились. Еще какое-то время она чувствовала на своей щеке его теплое дыхание, затем он выдохнул и впился ей в рот.

После нескольких секунд упоительной неловкости первого поцелуя, Гермиона обнаружила, что Северус целуется просто потрясающе. Той частью сознания, что ещё сохраняла способность мыслить трезво, Гермиона отметила, что и в этом Снейп был одержимым перфекционистом, таким же, как она сама — он все доводил до совершенства. Затем ее мысли окончательно затуманились, и она отдалась обволакивающему ощущению тепла и поцелуя.

Северус действовал нежнее, чем она ожидала, осторожно, почти нерешительно. Он легко взял ее за плечи и, скорее вопросительно, чем требовательно, провел языком по нижней губе. Гермиона без колебаний уступила — приоткрыла губы и закрыла глаза, почувствовав у себя во рту его язык. На вкус он был почти как патока, слегка сладковатый с отчетливо горьким оттенком, напоминающим жженый сахар. Сразу за этим последовали другие ощущения — прохлады, чистоты и свежести. Инстинктивно она прильнула к нему еще ближе и поцеловала его в ответ так же, как он целовал ее — нежно, деликатно. Его руки медленно двигались; одна запуталась у нее в волосах, а другая скользнула вниз по спине, притягивая теснее. Гермиона скользнула ногой меж его бедер, от желания у нее закружилась голова. Его тело тотчас отреагировало — он и правда ее хочет! От этого ощущения она просто таяла. На мгновение они отстранились и молча уставились друг на друга, тяжело и быстро дыша. Гермиона и не мечтала в этих холодных черных глазах увидеть такой жар, такую животную страсть. Они снова набросились друг на друга, целуясь еще яростнее. Гермиона просунула руки ему под рубашку, и ей в живот уперся напряженный член.

Снейп застыл и разорвал поцелуй. Гермиона замерла в ответ, все еще ощущая под руками все его шрамы.

Северус взял ее за плечи и осторожно отодвинул, жар у него в глазах погас.

— Стоп, — мягко сказал он. — Это звучало бы куда честнее, если бы голос профессора не опустился до хрипа, от которого у нее подогнулись колени. — Вы не понимаете, что делаете.

— Все я понимаю, — ответила Гермиона, стараясь не слишком задыхаться. — Нам это необходимо, Северус.

Он вздрогнул, услышав из ее уст свое имя.

— Я хочу этого, хочу тебя и знаю — ты меня тоже хочешь.

— Это не… — Снейп очень старался подобрать слова. — Ты не хочешь меня. Ты не знаешь... Да будь оно все проклято!

Он сделал паузу, чтобы перевести дух.

— Ты не знаешь, о чем просишь.

— Я не понимаю… — сказала Гермиона, чувствуя бегущий по спине холодок.

Он что — правда ее отвергает?

— Я... Просто смотри.

Снейп шагнул в сторону, и Гермиона отодвинулась, не понимая, что он пытается сказать. Одним резким движением профессор стянул рубашку и бросил ее на пол.

Гермиона молча смотрела.. Снейп был худой, но неожиданно мускулистый, четко просматривались ребра и бедренные кости. С груди к поясу джинсов сбегали черные волосы, сужаясь в тонкую линию, к заметной выпуклости все еще возбужденного члена. На шее — подаренный ею медальон Инь-Янь. Но в первую очередь взгляд притягивали его шрамы. Некоторые она уже видела раньше, но были и другие. Через ключицу и плечо змеилась пара отметин; самая глубокая борозда пересекала грудь; на животе — еще один неровный разрез; ребра и руки оказались исполосованы чуть меньше. Рубашка больше ничего не скрывала — на бледной коже шеи ярко выделялись следы укусов. Медленно, отведя взгляд в сторону, он повернулся.

Еще только почувствовав пальцами рубцы, Гермиона догадалась, что его спина довольно сильно повреждена, но реальность ее просто сразила. На первый взгляд, казалось, там не осталось ни дюйма неповрежденной кожи — сплошное месиво из рубцов, но затем она начала их различать. Хуже всего с плечами, где виднелись горизонтальные кривые линии, похожие на следы от кнута; вниз под левую лопатку вела длинная рваная канава; с другой стороны — круглый, сморщенный шрам; отметины на пояснице напоминали следы когтей — их-то она и чувствовала; между ними рассыпались десятки мелких знаков, ожоги, шрамы от проклятий, а еще… — Гермиона ​​похолодела. О господи... На его коже были вырезаны беспорядочные узоры, словно кто-то, может, даже не один человек, рисовал там извращенную картину... ножами.

От боли и сострадания Гермиона чуть не разрыдалась, но тут Снейп повернулся и взглянул ей в глаза. Лицо его вновь стало совершенно безразличным, закрытым, жесткая маска скрыла следы переживаний. Кажется, он ждал, что она вот-вот отшатнется, или сбежит, или — унизительнее всего — примется его жалеть. Но после нежных поцелуев защита профессора ослабела, и он не смог полностью скрыть отчаяние в глазах. И по-прежнему был откровенно возбужден. Гермиона поняла: Северус не отвергает ее — ждет, когда она его отвергнет. Он только что открылся ей, доверился, как никому в целом мире не доверял, и ждал, что она с отвращением его оттолкнет.

И тут Гермиона догадалась, что нужно сказать в ответ.

Она подошла ближе, положила руку зельевару на грудь и взглянула снизу вверх ему в глаза.

— После нападения Фенрира на Билла Уизли все решили, что невеста его бросит, — тихо сказала она. Снейп оторопело молчал, однако разговор был слишком важным, и Гермиона не дала ему вставить ни слова: — Но Флер нас всех удивила. Помню, в больнице она сказала... У меня не получится скопировать ее акцент, но смысл был таким: “Все эти шрамы — знаки доблести моего мужа”.

Гермиона заметила, как изменилось лицо профессора, когда он понял, что она хочет сказать, увидела в его глазах огонек надежды, и нежно ему улыбнулась

— Эти шрамы свидетельствуют о твоем мужестве, Северус, вот и все. Это знаки чести, каждый из них. —Она взяла его за руку и перевернула ее Темной Меткой вверх. — Даже этот, — мягко сказала она, склонила голову и прижалась губами к Знаку тьмы.

Северус вздрогнул. Когда Гермиона подняла голову, он открыл глаза. В них горела животная страсть, почти мольба.

Грейнджер внезапно успокоилась, посмотрела на него и улыбнулась.

— У меня тоже есть шрамы, — шепнула она, — хочешь посмотреть?

Послышался рваный вдох. Маска соскользнула; Гермиона отчетливо уловила тот миг, когда Северус резко перестал бороться с собой и сдался.

— Да, — выдохнул он.

Он потянулся к ней и привлек к себе для поцелуя, ее руки блуждали по его телу, ощущая шрамы и чистую кожу. Поцелуй становился все глубже; оба они горели голодным пламенем.

Прошло много времени с тех пор, как кто-нибудь смотрел на нее с вожделением, но с тех пор, как она сама хотела кого-то так сильно, еще больше. Однако никто не целовал ее так нежно и так безупречно. Руки Снейпа скользнули по спине Гермионы, он прижал ее теснее к своим бедрам и легко поднял. Гермиона обвила ноги вокруг его талии и вцепилась ему в плечи, чтобы не упасть. Они жадно целовались. Ему пришлось прижать ее к боковине шкафа, чтобы удержать равновесие.

Когда они прервались, чтобы перевести дух, он склонился ниже, прослеживая губами ее шею и горло, покружил языком по жилке, которая билась на ее шее, и Гермиона вздрогнула, почувствовав легкий укус. В ответ на ее дрожь он еще раз прикусил ей кожу, и все ее тело словно пронзило электрическим импульсом. Она не смогла сдержать стон, родившийся глубоко в горле, даже пытаться не стала. Стоило ей снова запустить пальцы ему в волосы и начать его беспорядочно целовать, как и он задрожал. Его губы стали настойчивее, руки напряглись, он выпрямился и в несколько быстрых шагов пересек трейлер, держа путь в спальню.

Гермиона услышала, как захлопнулись обе двери трейлера, и прервала поцелуй, чтобы сказать, задыхаясь:

— Если у тебя получилось сосредоточиться для беспалочковой невербальной магии, я определенно делаю что-то не так.

Он тихо рассмеялся.

— Это рефлекс. Я забыл про двери. Будь уверена... всё, что ты со мной делаешь, ты делаешь именно так, как надо. — Он снова ее поцеловал, опустил на кровать, и все слова потеряли смысл.

Гермиона вырвалась и потянулась к пуговицам блузки; Северус схватил ее за руки, останавливая, и прошептал:

— Позволь мне.

Уступив ему, она следила за его лицом, пока он неспеша расстегивал каждую пуговицу — судя по выражению его глаз, дразня себя так же, как ее — а потом очень медленно спустил ей одежду с плеч. Она могла бы смутиться, но сейчас имели значение лишь прикосновения его горячих рук. Его внимание привлек длинный, тонкий шрам у нее на груди, но Снейп не стал задавать вопросов. Он проследил отметину от самого начала губами, зубами и языком, от ключицы вниз — туда, где чуть выше лифчика рубец заканчивался, потом вновь вернулся к ее шее, и вот наконец его губы опять нашли её рот.

Гермиона не думала, не пыталась, как всегда с ней бывало раньше, за редкими исключениями, что-то анализировать и улучшать; она тонула в чистом желании, все ее тело горело и ныло. Она смутно осознавала, что Северус уже расстегивает ее ремень. Гермиона выгнулась, помогая стянуть с себя джинсы, и пинком отшвырнула их прочь. Он лежал рядом с ней; она хотела прильнуть ближе, одежда отчаянно мешала. Гермиона села, расстегнула застежку бюстгальтера и позволила ему упасть, наблюдая за лицом Северуса и упиваясь почти благоговейным выражением его глаз.

Северус медленно протянул руку и снова привлек ее к себе. Оба они слегка вздрогнули, когда обнаженная женская грудь прикоснулась к его коже, и он тут же перевернул Гермиону на спину. Снейп снова поцеловал ее и отчаянно неторопливо принялся спускаться от ее губ вниз по шее, к ключице, потом снова по шраму, прежде чем, наконец, начать целовать округлость груди. Первое же прикосновение языка к соску заставило ее охнуть, она застонала, изгибая спину. Кожей она почувствовала его улыбку, когда его губы сомкнулись над затвердевшим соском; Северус нежно втянул твердый пик в рот, заставляя трепетать все ее тело. Рукой он обхватил другую грудь, дразня сосок, и Гермиона для надежности зарылась пальцами в его волосы — чтобы никуда не отпустить.

Он снова завладел ее губами, рукой продолжая спускаться вниз, поглаживая бедро. Задыхаясь от поцелуя, она немного раздвинула бедра, в ожидании его прикосновения, зная, что уже более чем готова к этому.

Однако пальцы коснулись трусиков так легко, что она чуть не заскулила от отчаяния.

— Северус... черт тебя побери, хватит дразнить!

Снейп мягко усмехнулся, глядя на нее сверху вниз.

— Терпение, — промурлыкал он, и она с наслаждением содрогнулась от одного лишь звука его голоса.

Изо всех сил стараясь сдерживаться, Гермиона выгнулась, Северус скользнул рукой под тонкую ткань и медленно стянул с нее последний предмет одежды. Он немного отстранился и просто посмотрел на нее; Гермионе показалось, что под взглядом профессора кожа ее так и горит.

И, наконец, наконец-то, он начал трогать ее так, как она хотела. Его пальцы коснулись ее лона, заставляя извиваться. Один палец вошел внутрь, и она закричала. К нему присоединился второй; профессор немного повернул руку, чтобы большим пальцем потеребить клитор, пока остальные два двигались внутри. Много времени не потребовалось — Гермиона и так была на грани. Всего несколько мгновений и ее пронзил мучительный экстаз, она застонала от наслаждения.

Снейп убрал руку. Медленно приходя в себя, Гермиона подавила всхлип и открыла глаза: Северус медленно и осторожно облизывал пальцы, не отводя от нее взгляда. Никогда в жизни она не видела зрелища более эротичного! Снейп поцеловал ее в губы, и Гермиона узнала себя на вкус. Оргазм был божественным, но оставил чувство какой-то незавершенности, и боль между ног пытала ее. Гермиона решила, что эти игры лучше оставить для другого раза, если, конечно, он у них будет — этот другой раз, а сейчас она хотела — ей было просто необходимо — почувствовать его член внутри. Она толкнула его, Снейп поддался и перекатился на спину.

Нежно погладив его через джинсы, она проследила кончиками пальцев плоть, болезненно напряженную, как после долгих лет воздержания. Гермиона расстегнула ремень и подавила смешок, когда она поняла, что джинсы Северуса застегнуты пуговицами — так типично для него! Он пытался помочь ей, торопливо и почти неуклюже выбираясь из штанов; ноги его тоже исполосовали шрамы, смутно вспомнила она потом, а пока быстро сунула пальцы под резинку трусов и помогала ему их стащить.

Он был красив, другие слова не шли на ум. Летний солнечный свет струился через окно, освещая все очертания мужского тела и сверкающую головку члена. Потянувшись, она мягко, но твердо обхватила его рукой, и Северус застонал. Он был великолепен: длинный и толстый, и такой твердый, что в нем чувствовалась пульсация. Гермиона двигала рукой вверх и вниз, следя за реакцией профессора.

Задыхаясь, он схватил ее за запястье.

— Хватит.

— Это уже чересчур?

— Боже... почти.

Говорить связно не представлялось возможным; он яростно поцеловал ее, перекатился сверху и придавил своим весом. Она раздвинула для него ноги, дрожа и едва сдерживая стон, его член близко прижимался к ней, головка почти упиралась во вход. Северус остановился, глядя на нее сверху вниз.

— Пожалуйста, — прошептала Гермиона, убирая волосы с его лица и глядя в темные, бесконечные глубины его глаз. — Пожалуйста, Северус.

Он вздрогнул и вошел одним плавным толчком; они синхронно вскрикнули. Наконец, погрузившись в нее полностью, он застыл, дрожа, давая друг другу возможность насладиться. Затем он начал двигаться, и все связные мысли растворились в чистых ощущениях. Гермиона никогда не чувствовала ничего подобного; ее воспламеняли малейшие фрикции. В какой-то момент сквозь накатывающие волны удовольствия она смутно осознала причину: из-за скованности колена при каждом движении он проникал в нее немного иначе, стимулируя все новые точки. Это, в сочетании со знанием, кто вонзался в нее так глубоко, сводило с ума.

Она растворялась в нем, мимоходом отмечая какие-то детали — теплый солнечный свет, наполняющий комнату, вспотевшая кожа, тяжелое дыхание... Его волосы на ее лице, ощущение его члена внутри; растущее чувство распирающего огня, когда она дрожала уже на пределе. Вдруг ритм толчков изменился. Северус прикрыл глаза, глухо простонал, теряя контроль и, уже не сдерживаясь, задвигался более хаотично, сильнее и быстрее.

От каждого движения тело пронизывало импульсом удовольствия, а затем член Северуса коснулся особенно правильного места. Гермиона тут же кончила с криком чистого восторга, и весь мир исчез в туманной дымке. Несколько ударов сердца спустя, вдогонку сотрясающим ее последним волнам оргазма, она услышала мучительный стон Снейпа; он подался вперед последний раз, замер и вздрогнул изливаясь.

Зрение постепенно вернулось, туман медленно растаял. Снейп почти рухнул на нее, придавив своим весом; его лихорадочное горячее дыхание обжигало шею. Через несколько мгновений он осторожно вышел из нее и откатился в сторону. Гермиона задрожала от чувства потери, перевернулась и прижалась к нему, положив голову на грудь. Северус немного напрягся, затем расслабился и обнял ее; довольно вздыхая, она прильнула еще ближе и закрыла глаза, слушая, как постепенно успокаивается его дыхание.

Казалось, прошла целая вечность.

Снейп вздохнул, рассеянно поигрывая прядью ее волос.

Должно быть, на голове просто гнездо, смутно подумала Гермиона, но профессора. скорее всего, это мало заботило.

— Я уже забыл, как это бывает, — тихо прошептал он.

Ей потребовалось время, чтобы сообразить, о чем Снейп говорит — или спрашивает — на самом деле. Поняв, она с трудом сдержала смех и слава Богу — иначе это было бы фатальной ошибкой, возможно, в буквальном смысле. Однако Северус оказался настолько потрясающим любовником, что звучало это на самом деле смешно.

— Я тоже, — ответила Гермиона, когда прошло желание смеяться, — но о тебе я бы ни за что так не подумала. Ты был великолепен.

Он расслабился чуть больше, и довольно хмыкнул.

— Позволь мне вернуть комплимент, — пробормотал он, слегка перемещаясь и устраиваясь поудобнее.

Гермиона почти задремала, греясь в лучах солнца, светящего через окно, в тепле его тела, когда он нерешительно заговорил вновь:

— Гермиона... что это было?

Ей вовсе не хотелось обсуждать это прямо сейчас, слишком уж она наслаждалась посткоитальным дурманом. Но голос Северуса звучал тревожно, а не подозрительно, Гермиона хорошенько подумала и решила сказать правду.

— Я не уверена, — прошептала она. — Что-то, в чем мы оба остро нуждались. Что-то, чем мы оба наслаждались... — И смело добавила: — Что-то, что я совсем не против повторить. Не знаю, получится ли из этого что-то большее.

Она прекрасно знала, что не влюблена в него, более того, сомневалась, что кто-то из них вообще способен влюбиться снова... Но Северус не был ей безразличен, и Гермиона всей душой верила, что и она ему небезразлична — хотя бы немного, а их взаимное притяжение оказалось на удивление сильным. На данный момент и этого достаточно.

— Звучит... приемлемо, — осторожно сказал Снейп, Гермиона рассмеялась и подняла голову, чтобы посмотреть на него.

— “Приемлемо”?! — повторила она.

У него хватило совести принять смущенный вид, и Гермиона рассмеялась.

Снейп сурово прищурился, но затем расслабился опять.

— Неудачно выбрал слово. Я изо всех сил стараюсь мыслить ясно, но по какой-то странной причине у меня ничего не выходит, — поддразнил он, и Грейнджер улыбнулась в ответ.

— Хорошо...

Она успокоилась и снова закрыла глаза, неопределенно размышляя, может это и есть так называемая "дружба с привилегиями”? Кажется, у них будут ужасно странные отношения, если эта связь вообще подходит под определение отношений. В любом случае, она сказала правду: они оба в этом нуждались. Каждому из них необходимо было почувствовать себя желанным.

— Вот дерьмо! — вдруг подскочила Гермиона, выброшенная из сонного состояния неприятной мыслью.

— Что? — насторожился Снейп.

— Мы даже не предохранялись. — Она принялась нащупывать палочку.

— Только и всего? — Он снова расслабился. — Не переживай об этом.

— Северус...

— Да не в том смысле. Черт, я с тобой совершенно не могу думать! — удивился Снейп, хотя никаких возражений он, похоже, не имел. Через минуту профессор продолжил, немного бодрее, однако чуть менее счастливо: — Контрацепция не проблема... Я не могу иметь детей.

— Что? — воскликнула Гермиона.

Она отодвинулась и приподнялась, чтобы посмотреть на него.

— Когда еще я разрешал Поппи Помфри проводить диагностику, одна из проверок выявила, что я бесплоден. Я давно это выяснил, в юности.

— И целители ничего не могут сделать?

— Нет. Никто не знает, в чем причина. — Он пожал плечами и лениво потянулся. Видимо, ему действительно было всё равно. Он неохотно продолжил: — Я никогда не хотел стать отцом.

— О, Северус… — тихо сказала Гермиона.

Он нахмурился.

— Что? Я вполне серьезно. Никогда не хотел детей.

— Дело не в этом, правда? Просто тебя опять лишили выбора

Он медленно моргнул и не ответил. Похоже, она угадала. Гермиона нежно поцеловала его, и снова свернуться рядом с ним в клубочек.

— Ну что ж, одним беспокойством меньше, — рассеянно водя пальцем по шнурку его подвески, заметила она; Северус обнял ее в ответ. — Так что же случилось? Я имею в виду, ведь очевидно — все работает, и работает отлично, надо сказать...

Он тихо усмехнулся.

— Сомневаюсь, что так легко воспринял бы новость, если бы не работало. Честно сказать, понятия не имею. Может, какие-то последствия от проклятий, но не от Круцио, тогда я еще был слишком молод. Возможно, это вообще наследственное. Я полностью стерилен. Стреляю холостыми, как изящно бы выразился мой папенька.

— Очаровательно.

— Он был весьма обаятельным человеком, — язвительно согласился Северус, подавив зевок и устраиваясь поудобнее. — Надеюсь, ты понимаешь, что окончательно нарушила мой режим сна?

— Прости, пожалуйста, — зевнула она в ответ. — Это все твое тлетворное влияние. Я совсем не собиралась проводить день таким декадентским образом, занимаясь прекрасным сексом, но ты нарушил все мои планы.

— К такому легко привыкнуть, — сонно сказал Северус.

— Угу, — пробормотала она и прижалась к нему теснее.

Через несколько минут Гермиона поняла, что бездумно водит кончиками пальцев по его шрамам и поспешно остановилась, бормоча извинения.

— Все в порядке, — успокоил ее Северус; она почувствовала как его грудь чуть вибрирует от смеха. И ехидно добавил: — В сложившихся обстоятельствах не стоит беспокоиться, что ты можешь нечаянно меня потрогать.

— А как... я имею в виду... Ой, ладно, забудь! — И она поспешно замолчала, понимая, что не существует тактичного способа спросить, как он заработал свои шрамы.



Поделиться:




Поиск по сайту

©2015-2024 poisk-ru.ru
Все права принадлежать их авторам. Данный сайт не претендует на авторства, а предоставляет бесплатное использование.
Дата создания страницы: 2019-06-26 Нарушение авторских прав и Нарушение персональных данных


Поиск по сайту: