— Нет, все хорошо. — Его голос звучал вполне бодро, но Снейп не двинулся с места; она чувствовала, как его пальцы лениво перебирают ей волосы. — Если честно, я не помню, как получил большинство из них. А о тех, что помню, не расскажу, потому что тебе эти знания не нужны. Почти всё это — боевые шрамы и рубцы от наказаний. Некоторые просто от несчастных случаев, ожоги от зелий и тому подобное, кое-какие остались с детства. А некоторые — очень немного на самом деле — я получил в путешествиях. В основном, из-за пьяных драк в барах.
— Пьяных драк? — недоверчиво переспросила Гермиона, слегка обалдев от этого заявления.
Она с трудом могла представить себе Северуса в пивном баре, не говоря уж о том, что он мог там завязать потасовку. — Почему ты говоришь о драках во множественном числе?
— Потому что мое состояние граничило с психозом. — Он произнес это совершенно спокойно. — Разглагольствующие пьяницы обычно бесят людей. В основном, драки я сам и затевал. Мне всюду мерещились враги, и я пытался их уничтожить. Я же говорил, что очень изменился со времен войны. Очень долго моя психика была опасно нестабильна. У меня часто случались галлюцинации и приступы паники, я боялся каждой тени. Настроение все время менялось. К счастью, в ту пору магия меня покинула, иначе Бог знает, что еще могло бы произойти.
Гермиона не знала, что ответить, лишь жалобно спросила:
— Может, у тебя есть шрамы с забавными историями? У меня на коленке есть один — в шесть лет свалилась с качелей...
Он тихо усмехнулся.
— Ну, есть один, которым я почти горжусь. На правой ноге, если ты помнишь, на икре.
Он не стал продолжать, и она нахмурилась, пытаясь вспомнить, откуда бы ей знать о его ранах.
Минуту спустя Гермиона улыбнулась, сдерживая смех.
— Пушок?
— Более идиотскую кличку для цербера просто невозможно придумать, — небрежно ответил Снейп. — Да, Пушок. Чудо, что я не потерял ногу. Глупая скотина пыталась укусить меня одновременно двумя головами. У него не получилось, иначе это вышла бы совсем другая история.
— Ты гордишься этим?
— А как же! Ведь я, наверное, единственный человек со шрамом от укуса цербера — больше никому выжить не удалось.
— И правда, — согласилась Гермиона, улыбаясь и рассеянно играя с его подвеской; она радовалась, что он носил этот кулон. Пустяковая вещица, не такая дорогая и искусная, как ее кольцо. — Северус, я хотела спросить тебя еще кое о чем.
— Быть не может...
Она ткнула его в бок.
— Мерзавец. Я хотела спросить о моем рождественском подарке. Это на тебя не похоже...
— Да, — слегка забавляясь, согласился он. — Купил под влиянием порыва. Бродил по рынку в КамденеРынок в Камдене — уличный Лондонский рынок в районе Camden Town, разместившийся в тесных закоулках вдоль Камден Хай Стрит, ставший в последнее время ультрамодным и популярным. В местных лавках можно найти уникальные авторские наряды, одежду для альтернативщиков, клубные аутфиты, оригинальную бижутерию и модные аксессуары, а также ремесленные изделия и прочий хэндмэйд, наряду с произведениями искусства, винтажными вещами и другими творениями по весьма демократичным ценам.
https://www.ru-uk.net/zhizn-v-anglii/item/126-kamden-market-samyj-neobychnyj-rynok-londona-obzor-foto.html и от нечего делать остановился возле ювелирного киоска. Там я и увидел кольцо с выдрой. Оно выглядело так восхитительно, что я не удержался и купил. Но себе-то его не оставишь, на кой оно мне? Вот я и решил — подарю тебе когда-нибудь. Сначала хотел вручить на день рождения, но потом передумал. — Помолчал и после паузы сухо добавил: — Тогда это не имело смысла.
— Разумно.
Гермиона ему не совсем поверила, но звучало более или менее правдоподобно. В любом случае, спорить ей не хотелось. На самом деле, ей ничего не хотелось.
— Мне опять нужно в душ, — пробормотала она. — Я, наверное, выгляжу еще хуже, чем утром.
Северус фыркнул.
— С этого-то все и началось.
Приподняв голову, она улыбнулась ему.
— Результат мне понравился.
— Не забывай, я уже старик.
— Ну уж нет. И вообще, я сказала, что душ нужен мне. Про тебя я ничего не говорила.
— Это мой душ, — засмеялся Снейп, отголоски угасшего было пламени заплясали в его глазах.
Подавив улыбку, Гермиона опять погладила его шрам на животе.
— Точно подмечено, — мягко согласилась она, чувствуя, как он вздрогнул, когда она слегка пробежалась пальцами по бедру. — Знаешь, ты слишком худой, — добавила она мимоходом.
— Не стоит изображать из себя Поппи Помфри или Молли Уизли. Сейчас я не имею ни малейшего желания думать ни об одной из них, поэтому буду благодарен, если ты прекратишь, — ехидно ответил Северус. — В любом случае, я нахожусь в лучшей форме, чем когда-либо.
— Я заметила, — ответила Гермиона, рисуя дразнящие маленькие круги на его коже.
— Перестань, — пробормотал он укоризненно.
— Почему? — невинно поинтересовалась она. — Ты такой нежный или просто боишься щекотки?
— Нет, — слишком быстро ответил Снейп.
Гермиона недоверчиво посмотрела на него и он нахмурился.
— Даже не думай!
— Поздно.
— Я серьезно, Гермиона. Не надо, — в его голосе звучали предупредительные нотки.
Ее пальцы нащупали довольно большой шрам на внутренней стороне бедра, но она продолжала как ни в чем не бывало ласкать его кончиками пальцев.
— Уговорил, не буду — если пообещаешь вести себя прилично, но в ближайшие пару минут ты вряд ли успеешь меня разозлить.
Что бы ни заставило его напрячься, он расслабился, и начал отвечать на ее прикосновения. Гермиона совсем не возражала против второго раунда, но чувствовала себя ужасно липкой. К тому же, с закрытыми дверями в трейлере стало ужасно душно.
— Пойдем, старик, — лукаво улыбнулась она, неохотно садясь. — Нам обоим нужен душ. — И вызывающе добавила: — Или тебе требуется больше времени, чтобы отдохнуть?
Снейп сел и притворно рыкнул:
— Нахальная девчонка! Прояви уважение к старшим.
Обнаженный, потный Снейп со спутанными волосами не должен был выглядеть опасным, но ему это удалось.
Он достал палочку из джинсов, которые валялись на полу, и Гермиона удивленно подняла бровь:
— Зачем это тебе?
— Всегда держу под рукой. К тому же, ты уже к тринадцати годам меня подожгла, обворовала и приложила Ступефаем. Помнится, даже швырнула в стену — чуть череп не треснул! Между прочим, у меня было легкое сотрясение. Так что кто знает!
Она запальчиво фыркнула и встала.
— Это несправедливо! Я подожгла твою мантию, а не тебя! И сделала это только потому, что думала, что ты пытаешься убить моего друга. Я украла, потому что мне нуждалась в ингредиентах для зелья, а не тебе назло... — Тут Северус заткнул ее возмущенную речь поцелуем.
К тому времени, как он отстранился, Гермиона почти забыла, о чем говорила.
— Ты сжульничал! — упрекнула она, переводя дыхание.
Он глубоко рассмеялся.
— Я всегда жульничаю, Гермиона. Тебе стоило об этом помнить.
Хромая, он отправился в ванную, и оттуда донеслось:
— Так что насчет Ступефая?
— Никакой это был не Ступефай! — ответила она, шагая следом. — Мы одновременно ударили Экспеллиармусом, потому-то тебя и отбросило к стене. Мы не хотели причинить вреда. Что, правда, сотрясение мозга? — виновато добавила она.
— Угу, — рассеянно ответил Снейп, положив свою палочку на полку и включая душ. — А сверху — не знаю, случайно или нет — ты шарахнула меня оглушающим. В ту ночь я не слишком хорошо соображал.
Звучало почти как извинение. Гермиона этого совсем не ожидала.
— Я не виню тебя. Мало кто сумел бы трезво мыслить в той ситуации... — Она проскользнула мимо него, чтобы проверить температуру воды, и отклонила голову назад под лейку душа. — Странная была ночь, — задумчиво добавила она.
— Я бы сказал, подобное для тебя в порядке вещей, — ухмыльнулся Северус, ступая за ней в душ. — Все вы были как магнит для неприятностей.
— Кажется, некоторые из нас все еще их притягивают, — улыбнулась Гермиона. — Вообще, так даже лучше.
Он рассмеялся, взял шампунь и начал втирать пену в ее влажные волосы.
Удивительно нежный жест! Гермиона его оценила — чувствовать, как кто-то моет тебе волосы — одно из самых приятных в мире ощущений. Видимо, Северусу это тоже понравилось, так как он позволил ей вымыть голову и ему, поворчав для порядка. К тому времени, как они закончили мыть друг друга, — что по какой-то странной причине заняло гораздо больше времени, чем обычно — все ностальгические разговоры о прошлом уступили место земным желаниям. Она прижалась к нему спиной, почувствовала его эрекцию, и улыбаясь, обернулась. Северус встретил ее поцелуем.
Если в первый раз их вела страсть, жар и ожесточенный голод, теперь все происходило неторопливо и нежно. Северус поднял ее на руки, она прижалась к стене душа, обхватила ногами его талию, и начала медленно двигаться вместе с ним, целуя его. Кульминация тоже была менее интенсивной; никаких звезд или потемнения в глазах, только волны блаженного сильного удовольствия. Ее вздохи и стоны закончились вскриком, который прозвучал в унисон с хриплым стоном Снейпа, когда он кончил одновременно с ней.
Позже — намного позже — они лежали в лучах солнечного света, растянувшись на кровати и негромко переговаривались. Пришлось немного прикрыться — чтобы не вызвать шока, если нелегкая понесет кого-нибудь мимо открытой двери фургона.
— Ты правда боишься щекотки? — лениво спросила Гермиона, поглаживая его предплечье.
— Можно и так сказать, — с отсутствующим видом ответил профессор. — Раньше я не обращал на это внимания, но с тех пор, как мои нервы восстановились, я, кажется, стал более чувствительным.
— Ты просто ненавидишь, когда тебя щекочут... Не хочу лезть не в свое дело, просто опасаюсь нечаянно доставить тебе неприятные ощущения.
— Дело не щекотке, а в связанных с ней воспоминаниях, — неловко пояснил он, пристально следя за ее пальцами, чтобы не смотреть в глаза. — Когда с тобой что-то делают против твоей воли, пусть это даже невинная щекотка, чувствуешь себя беспомощным и уязвимым. Это почти... почти пугает.
Это откровение далось Снейпу нелегко.
Гермиона положила голову ему на плечо, пытаясь сгладить ситуацию и сохранить непринужденный тон:
— Ну ладно, не будем бороться и щекотаться. Все по-честному. Ты бы все равно победил, я ужасно чувствительна. От чего еще мне стоит воздержаться?
Это его явно позабавило.
— Ты расспрашиваешь о моих сексуальных предпочтениях? Как романтично!
— Мы не романтики, Северус. Ты слишком циничен, а я слишком практична. Предпочитаю заранее знать, каких действий стоит избегать. Вдруг я попытаюсь что-нибудь сделать, а ты психанешь или выйдешь из себя? — разумно предположила она. — Не то чтоб я предпочитала извращенный или экзотический секс, но лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.
— Ты слишком самонадеянна... — протянул Снейп.
Гермиона ухмыльнулась.
— Ты вроде бы не возражаешь.
— Туше.
Профессор устроился поудобнее на подушках.
— Я никогда не выходил далеко за пределы ванильного секса, если честно. Это лишнее.
— Согласна, — улыбнувшись, кивнула она.
Через мгновение его глаза немного потемнели, и он медленно выдохнул:
— Я не нахожу никакого удовольствия в играх в господство и подчинение, по понятным причинам, неважно, какая роль отводится мне.
— Не переживай, у меня нет тайных фантазий о том, как учитель оставляет ученицу после уроков... — заверила его Гермиона (не совсем правда, если честно), и Снейп преувеличенно возмущенно воззрился на нее.
— Рад слышать, — сухо произнес он, — я бы крайне встревожился.
В глубине души Гермиона с ним согласилась. Профессор Зельеварения никогда не был героем ее романа. Когда она у него училась, Снейп щеголял чересчур неприятной внешностью и отпугивающими манерами. А что из себя в то время представляла сама Гермиона Грейнджер? Лохматая всезнайка с торчащими зубами, вечно таскающаяся за Гарри Поттером. Да и двадцатилетняя разница в возрасте тогда казалась невероятной.
— Еще хочу предупредить, — осторожно продолжил Северус, — что любая попытка связать меня почти наверняка заставит меня, как ты изящно выразилась, "психануть". Я не очень хорошо реагирую на любого рода ограничения.
— Я и не собиралась, — успокоила его Гермиона, точно зная, что не хочет слышать эту историю прямо сейчас. — Думаю, мы достаточно совместимы. И никакой боли!
— Ах. Но это, скорее, зависит от обстоятельств. — Он перевернулся на спину, глядя более расслабленно, из глаз его отступила темнота. — Конечно, боль как фетиш неприемлема... Но случайная боль — не проблема.
— Случайная боль? — озадаченно переспросила Гермиона.
— Ну да. Кажется, ты немного расцарапала мне спину, — ухмыльнулся Снейп.
— О, боже, правда? Извини.
— Не стоит. Я не люблю боль, но не возражаю против определенного уровня... энтузиазма. На самом деле, это почти комплимент, — лукаво пробормотал профессор.
Гермиона почувствовала, как жар заливает ей щеки и нахмурилась.
— Мерзавец!
— Ты же сама спросила.
— Послужит мне уроком!
Северус расхохотался:
— О, Гермиона, в тот день, когда ты перестанешь задавать вопросы, потухнет солнце.
24.12.2016
Глава 15
"Близость дарует ощущение принадлежности,
свободное от зла и скверны."
— Е. Б. Уайт.
Гермиона проснулась в кромешной темноте и не сразу поняла где находится. Это определенно не ее комната. Чужие простыни, в теплом душном воздухе разлит запах секса. Веяло и другими ароматами: особенным запахом дыма, меди и благоухание влажной от дождя травы. Гермиона вспомнила все и сонно улыбнулась, смакуя томительно-сладкую боль — свидетельство, что вчерашний вечер ей не приснился. Вырвавшись из объятий Морфея, она ощутила позади себя тепло мужского тела, услышала размеренное дыхание. Северус все еще крепко спал, обнимая ее одной рукой за талию. Он довольно тесно прижался к ней и сладкая судорога пронзила низ живота...
Ого. Доброе утро, Северус.
Подавив инстинктивное желание выгнуться или повернуться к нему, она размышляла, наступило ли уже на самом деле утро. Полночь давно миновала, потому что чувствовала Гермиона себя на удивление хорошо отдохнувшей, несмотря на вчерашние... упражнения. Похоже, спала она вполне достаточно.
Ей было о чем поразмыслить. Гермиона совершенно не жалела ни об одной секунде минувшего вечера, но не могла сказать то же самое про Снейпа — холодный свет нового дня мог изменить его мнение. Если профессор передумает, то положит конец всему. Многие люди способны переходить от дружеских отношений к любовным, не нарушая статус-кво, но Гермиона так не умела (вспомнить хотя бы историю с Роном) да и Северус вряд ли на это способен.
А если за этой ночью последует продолжение, то проблемы посыплются одна за другой. Провести остаток лета в трейлере, занимаясь любовью, невероятно заманчиво, но что будет в сентябре? Строгих правил насчет взаимоотношений между учителями не существовало. Если проявлять осторожность, осложнений не возникнет. Ни она, ни Северус не захотят предавать свои отношения огласке, но бродить по Хогвартсу незаметно не так-то легко, уж Гермиона это точно знала.
Может, Гарри одолжит мне свою мантию-невидимку, если я хорошо попрошу, сонно размышляла она, кусая губы, чтобы не расхохотаться.
Невозможно даже представить лицо Поттера, когда он узнает, зачем ей мантия!
Видишь ли, Гарри, я тут переспала со Снейпом, и теперь мне нужно как-то незаметно пробираться в подземелья, чтобы мы могли трахаться тайком, как озабоченные подростки.
Ох, нет, нельзя никому ничего рассказывать! Конечно, придется нелегко, но ведь она весь прошлый год проторчала в подземельях, а никто и не заметил.
Гермиона твердо решила приложить максимум усилий, чтобы все получилось. То, что с ними произошло вчера, было... невероятно. Северус не только превысил все ее ожидания, но и удивил, как нежно и внимательно обращался с ней и во время секса, и после него. Гермиона давно не чувствовала ничего подобного, так что сдаваться без боя не собиралась.
Ни о чем другом, кроме спящего рядом мужчины, она даже думать не могла, особенно учитывая его утреннюю эрекцию, прижимающуюся к ней сзади. Поэтому она сдалась, решив пока ни о чем не волноваться. Вот проснется Северус, и они поговорят, а пока Гермиона прильнула к его теплому телу и задремала.
Спустя некоторое время он пошевелился, а потом резко напрягся. Гермиона прислушалась, но Снейп, кажется, даже не дышал. Несколько мучительно долгих мгновений спустя он медленно выдохнул и осторожно попытался убрать свою руку с ее талии, явно опасаясь разбудить.
Решив покончить с сомнениями немедленно, Гермиона негромко произнесла:
— Доброе утро.
Профессор на секунду замер и осторожно ответил:
— Доброе… — Голос его звучал неуверенно.
Она обернулась к нему, но в темноте ничего не разглядела и торопливо достала палочку.
— Люмос!
От вспыхнувшего света они зажмурились. Как только глаза Гермионы приспособились, она нерешительно улыбнулась. Снейп не улыбнулся в ответ, но враждебным не выглядел, скорее, почти озадаченным. Глаза еще немного заволакивала сонная дымка, но он полностью проснулся и внимательно на нее смотрел. Лицо профессора за ночь покрылось отросшей щетиной. Легкая небритость — явно не его стиль, отметила Гермиона.
— Что-то не так? — невинно улыбнулась Грейнджер — Ты как будто немного смущен...
Снейп тихо фыркнул.
— Решил, что все еще сплю, — тихо сказал он, по-прежнему глядя на нее с сомнением. — Только такие сладкие сны мне обычно не снятся.
Гермиона лениво потянулась.
— Чудесно проснуться вот так! — согласилась она и ехидно добавила: — Насколько я могу судить.
Снейп не сразу понял, что она имела в виду, а когда понял, на его лице отразилась смесь смущения и ухмылки — и ухмылка победила. Откуда-то из спутанных простыней Северус достал палочку и зажег свет в ванной.
— Дамы вперед? — предложил он.
— Ты проявляешь вежливость или просто хочешь понаблюдать, как я расхаживаю здесь голышом? — лукаво спросила Гермиона.
Глаза его заблестели.
— А ты как думаешь?
Задыхаясь от собственной смелости, Гермиона с улыбкой отбросила простыню и выскользнула из постели. Взгляд его, казалось, обжигал; она ужасно смутилась и с облегчением закрыла за собой дверь ванной, закрывая ему обзор. Отражение в зеркале ее не порадовало; волосы за ночь превратились в подобие вороньего гнезда. Иначе как мытьем головы этот ужас не исправишь, но на это не было времени. Гермиона попыталась распутать самые большие клубки, плюнула, мигом ополоснулась, почистила зубы и робко вернулась в спальню.
Жар в глазах Северуса уничтожил ее застенчивость. Судя по выражению его лица, он совершенно не обратил внимания, что у нее там на голове. Даже если бы за ночь ее волосы вдруг стали ярко-розовыми, он, скорее всего, так ничего бы и не заметил. Гермиона отчаянно старалась не краснеть под его пристальным взглядом.
Профессор потянулся за джинсами, но Гермиона быстро выхватила их у него.
— Ну уж, нет, мистер, так не пойдет!
— Что?
Она указала на дверь, откинувшись на смятой постели.
— Играй по-честному!
Настал его черед смущаться, и на мгновение она решила, что он откажется, но Северус сделал глубокий вдох и медленно отодвинул простыню. Его эрекция была все еще заметна. Не глядя на нее, он встал и, чуть прихрамывая, отправился к двери ванной. Гермиона смотрела на его тело, стройное, покрытое шрамами. Он задержался у двери и неуверенно оглянулся. Гермиона ободряюще улыбнулась в ответ, стараясь передать улыбкой то, что видели ее глаза: его тело прекрасно, пусть никто другой этого не замечал. Снейп немного расслабился, вошел в ванную комнату и затворил дверь.
Ну, по крайней мере, стесняюсь не только я, рассудила Гермиона.
Зельевар вернулся и остановился в дверях; он побрился и выглядел свежее.
Все еще недоверчиво глядя на нее, он осторожно сказал:
— Я могу сварить кофе, если хочешь...
Она возвела очи горе.
— Я думала, ты хорошо разбираешься в людях, Северус. Мне обязательно говорить это вслух? Возвращайся в постель.
Он немедленно повиновался, и Гермиона встретила его поцелуем. Северус ответил ей со всей силой страсти, притягивая ее к себе. Его язык скользнул между ее губ; она охотно уступила, зарываясь в его волосы, поглаживая шрамы на спине. Твердый член настойчиво прижимался к ее бедру, пока они целовались.
Снейп перевернул ее на спину и начал прокладывать на ней дорожку из поцелуев до груди, задержавшись там и дразня соски, пока она извивалась, а потом отстранился и продолжил свой путь вниз — облизывая, целуя, иногда мягко прикусывая. К тому времени, когда он добрался до бедер, она уже не могла ни говорить, ни соображать, и только дрожала, когда он поцеловал внутреннюю часть бедра. Он поколебался — намеренно. Гермиона почувствовала между ног его горячее дыхание, почти невыносимое для ее нежной плоти. Предвкушение было пыткой.
Первое прикосновение языка оказалось невероятно чувственным. Кусая губы, чтобы не закричать, Гермиона запуталась пальцами в волосах зельевара, поощряя его и выгибая спину. Сначала он касался ее осторожно, словно испытывая, а затем принялся за работу всерьез, Гермиона забилась в его урках и буквально увидела звезды.
Его пальцы сжали ей бедра, удерживая тело на месте, и Гермиона уступила этой силе, крича в темноте его имя, пока он заставлял ее гореть.
Волны оргазма медленно отступили, оставив ее обессиленной и дрожащей. Света из ванной было достаточно, чтобы видеть лицо Северуса: он облизывал губы, наблюдая за ней.
Задыхаясь, она улыбнулась.
— Позволишь... вернуть должок?
К ее удивлению, он покачал головой.
— Не стоит, — пробормотал он, подтягиваясь выше и ложась рядом с ней.
Северус аккуратно убрал с ее лица влажные волосы. Странно, что он отказался, но об этом можно подумать и позже. А пока последние следы удовольствия угасали, оставляя внутри какое-то щемящее ощущение. Повернувшись на бок, она потянулась к нему в темноте, жадно целуя его и постанывая от вкуса мускуса во рту.
Северус яростно ответил и снова уложил ее на спину. Больше он ее не дразнил. Снейп вошел мгновенно и сразу полностью, без предупреждения, сразу начал двигаться, и ее удивленный вскрик превратился в стон. Он был одновременно груб и нежен, и она подавалась навстречу движениям его бедер всем телом, слушая резкие выдохи зельевара.
Вцепившись в его плечи, покрытые шрамами, Гермиона откинула назад голову, хватая ртом воздух, сладостная судорога пронзила ее, и он нежно поцеловал ее беззащитное горло. Затем застонал, все его тело натянулось, как струна, и она убрала волосы с его лица, чтобы взглянуть ему в глаза. Ей хотелось видеть, как он кончит. Еще несколько движений, и глаза Северуса подернулись мутной дымкой, сосредоточенность сменилась почти болезненным выражением, он задрожал и вскрикнул. Гермиона почувствовала внутри себя горячую влагу и последовала за ним.
Сонно и пресыщено лежа в его объятиях, она расслабилась, прислушиваясь к дыханию профессора.
— Северус?
— М-м-м?
— Почему ты меня остановил?
Когда он не ответил, Гермиона поняла, что ответом будет одна из тех самых причин. Она уже пыталась думать, с чего бы ему возражать против оральных ласк, и решила, что не хочет это знать, но все же задала вопрос.
Когда он сделал глубокий вдох, она его опередила.
— Только, пожалуйста, не обманывай меня. Если не хочешь рассказывать, или не хочешь, чтоб я знала, так и скажи. Я не настаиваю.
— Это ты не обманывай себя, Гермиона, — примерно через минуту ответил он. — Ты уже знаешь.
Гермиона поморщилась.
— Все-таки надеялся, что ошибаюсь. Там и правда шрамы?
Она чувствовала их — боже, это было только вчера? — касаясь его, держа его в руке, но убедила себя, что это неправда.
— Да, — он зарылся лицом в ее волосы.
Руки Снейпа неосознанно напряглись, и после долгой паузы он снова отстраненно заговорил:
— Это было... суровое наказание, даже для него.
— Кто… — попыталась спросить Гермиона, но опомнилась и прикусила язык.
Удивительно, но Снейп ответил:
— Беллатрикс, конечно. Сука.
— Она слишком легко сдохла, — зло пробормотала Гермиона, борясь с тошнотой.
— Да, — тихо согласился он и вздохнул в ее волосы. — Я пытался предупредить тебя. Я слишком травмирован для любых отношений.
— Не будь идиотом, — ответила она. — Не дай им победить. Они хотели все у тебя забрать. Я не собираюсь отдать им это, обойдутся.
Прижавшись ближе, она некоторое время обнимала его, безуспешно стараясь подумать о чем-нибудь другом.
— Ты знал, что так будет?
— Нет. — Он с горечью улыбнулся. — Сначала я думал, что он собирается меня вознаградить. Тогда в самый последний момент, она... укусила. Сильно. И пока я останавливал кровь, изо всех сил молясь о том, чтобы не визжать от боли, Темный Лорд объяснил мне, почему.
— И... почему?
— Потому что этот невменяемый психопат совсем слетел с катушек, — внезапно вызверился Северус. — Я не сделал ничего плохого. На самом деле, я угодил ему... Потому-то и ошибся, решив, что это было поощрение. Ну, если это вообще так можно назвать, — добавил он с усмешкой. — Белла меня никогда не привлекала, хотя все происходило до того, как Азкабан полностью ее уничтожил. Оказалось, что это и есть поощрение — только для нее, а не для меня.
— Боже, Северус. Мне так жаль.
— Я просил тебя не делать этого, — мягко упрекнул он. — Было не так больно, как кажется, просто огромный шок... Хотя я очень обрадовался, когда раны наконец зажили. Но бывало и хуже.
— Ты... не говорил об этом, когда мы обсуждали, чего следует избегать, — выдавила Гермиона, пытаясь сохранять спокойствие.
— Не думал, что возникнут проблемы. Большинство женщин не любят делать минет.
— Я не большинство женщин.
— Постараюсь запомнить на будущее.
— Когда это произошло?
— Во время первой войны, когда я был еще подростком, — лаконично ответил зельевар. — Во вторую я лучше подготовился, и мне уже не приходилось терпеть подобное.
— О чем ты?
Снейп вздохнул, беспокойно теребя ее буйные кудри.
— Я прикинулся импотентом. Поэтому был избавлен от многих — хотя и не от всех — наиболее мерзких развлечений нашей уютной компании. И ведь я даже не лгал, — кисло добавил он, — в сложившихся-то обстоятельствах. Довольно трудно возбудиться, когда ты напуган или пытаешься не заблевать все вокруг, не говоря уже о совершенно невозможном уровне стресса... Впрочем, я все равно никогда не был особенно активен в этом отношении.
— То есть ты никогда не...
— Нет. — Северус чуть двинулся и оперся на локоть, недоверчиво глядя на нее снизу вверх. — Ты... ты решила, что я…. и позволила мне себя коснуться? — с недоумением спросил он.
— Ну, я не думала, что ты делал это добровольно, — фыркнула Гермиона. — Я знала, что ты бы не причинил мне боль, и ты этого не сделал.
Снейп удивленно уставился на нее, а потом покачал головой и откинулся назад, глядя в потолок со странным выражением лица. Гермиона устроилась поудобнее и положила голову ему на грудь. Об этом она подумает завтра, а сейчас надо как-то нарушить тягостное молчание. Внезапно кое-что пришло ей на ум, и она подавила смешок.
— Над чем ты смеешься? — озадаченно спросил Северус.
Приподняв голову, она улыбнулась.
— Просто подумала: при таком раскладе тестировать твою мазь от шрамов будет гораздо… интереснее..
В глазах зельевара за доли секунды пронеслась буря эмоций. С минуту он ошарашенно разглядывал ее, а потом растерянно, почти истерически расхохотался, сотрясаясь всем телом. Он уже почти рыдал, но смог взять себя в руки и крепко прижал к себе Гермиону.
— Боже, ты удивительная женщина. Только ты могла отреагировать так... так спокойно.
— Не пойми меня неправильно. Я всерьез подумываю, остались ли в твоей библиотеке какие-нибудь книги по Темной магии, чтобы я могла вытащить Беллатрикс из ада и прикончить ее еще разок, — спокойно сказала Грейнджер. — Еще бы и Змеемордого за компанию прихватила. Но если ты волнуешься, не уронило ли это тебя в моих глазах — нет, ни капли.
Про себя Гермиона уже решила, что в один прекрасный день все-таки до него доберется и сотрет отвратительные воспоминания.
— “Змеемордого”? — еле выговорил сквозь смех Северус. — Каких гадостей ты от меня набралась...
— Не стесняйся — научи меня еще чему-нибудь, — улыбаясь, призывно попросила она.
— Ты хочешь меня убить? — притворно возмутился Снейп, чуть крепче обнимая ее.
— Неа. Мертвым ты не принесешь никакой пользы.
— Ах, вот в чем дело. Ты меня просто используешь?
— Ага.
— Тогда ладно.
* * *
Август пролетел как одно мгновение.
Вот бы он был в два раза длиннее, думала Гермиона, с трудом тащась по дороге вверх к замку с сумками в руках и левитируя переноску с Круксом. Возвращению на работу она, конечно, все равно радовалась, но определенно предпочла бы остаться там, где провела большую часть последних недель, в старом обшарпанном трейлере, в постели Северуса.