– Прости, – пробормотала девушка, поражаясь тому, что лишь интонация его голоса и укор во взгляде заставляют ее чувствовать себя провинившейся школьницей, притом, что реальной вины на ней нет. Иногда она чувствовала, что может доверять ему, как лучшему другу, а порой не могла отделаться от чувства, что он стоит на ступеньку выше ее. И всегда будет стоять.
Мира и Александр вместе вышли из комнаты, и вдруг она неожиданно спросила:
– Саша, а у тебя есть братья… или сестры, кроме Мирры?
Александр внимательно посмотрел ей в глаза. Мира готова была поклясться, что он больше не сердится, но привычная улыбка больше не появлялась на его лице.
– Ты хочешь знать, не моего ли брата-близнеца ты видела вчера вечером? – его откровенность, потрясающая привычка говорить напрямую безумно нравилась Мире – она терпеть не могла лжи – но вместе с тем слегка пугала.
– Такие мысли приходили мне в голову, – призналась девушка.
– Нет, у меня нет и никогда не было ни братьев, ни сестер… кроме Мирры.
– Александр, – Мира остановилась и взяла его за руку, – я хочу, чтобы ты знал… – она остановилась и нервно сглотнула. Александр физически ощущал напряженность, повисшую в воздухе. – Я должна сказать это сейчас, чтобы больше не возвращаться… Мне очень стыдно, что я вчера убежала, бросив тебя… то есть его – этого человека, – поправилась она, когда Александр покачал головой. – Я очень испугалась, но впредь буду мужественнее, – пообещала Мира.
– Не надо, Мира. Ты не должна страдать или даже рисковать ради других. Те, кто ищут неприятности, находят их, и если не могут справиться… что ж, поделом.
– Ты говоришь о… о том человеке?
– И о нем тоже. Думаю, он получил то, что заслужил. Все в мире происходит по справедливости, просто нам не всегда известны обстоятельства и мы не можем в полной мере оценить происходящее.
– Всегда?
– Почти всегда.
Александр был спокоен, но в его карих глазах, словно застывших на месте, Мира разглядело нечто такое, чего прежде не видела – беспощадность.
– Я не согласна, – возразила девушка. – И что бы ты ни говорил, я очень раскаиваюсь в своем поступке и в следующий раз сделаю другой выбор.
– Следующего раза не будет, – возразил молодой человек, но в голосе его Мире послышалось одобрение.
– Раз уж я у тебя в гостях, может быть, покажешь мне семейный фотоальбом. Интересно было бы посмотреть, каким ты был в детстве.
– В детстве у меня были веснушки по всему лицу. Но тебе придется поверить в это на слово: фотографий не осталось.
– Как же так вышло?
– Они все сгорели на пожаре. На том самом, где погибли мои родители. Пойдем, Мира. Уже поздно.
В первый раз он упомянул о своих родителях, причем явно желая, чтобы он же стал и последним. Мира хотела сказать что-то, надеясь утешить его и ободрить, но все-таки промолчала. Она слишком многого не знала – чересчур много белых пятен на карте его жизни; чересчур много печали за жизнерадостной улыбкой. Впрочем, кое-что она могла сказать наверняка: чего он уж точно никогда не пожелал бы услышать от нее – так это жалости.
Уже в дверях Мира заметила:
– Ты забыл выключить музыку. Играет на полную мощность.
– Я специально оставил ее включенной – для моего соседа снизу. Наши предпочтения в музыке не совпадают: я люблю рок, он предпочитает попсу. Так что время от времени приобщаем друг друга, причем исключительно в вечернее и ночное время.
– А как на это смотрят другие соседи?
– Так вышло, что соседние квартиры пустуют, так что в нашу дуэль никто не вмешивается. О, сегодня он будет особенно рад. Мой сосед – студент и сейчас как раз сдает сессию. Заряд бодрости – это именно то, что ему нужно!
– Но это же жестоко! – возмутилась Мира, мгновенно представив себя в положении парня.
– Поделом! Он тоже доставил мне немало неприятных минут.
Они вышли из дома, как всегда держась за руки, но против обыкновения, в полном молчании. До квартиры девушки было двадцать минут хода: по иронии судьбы, Мира и Александр жили неподалеку друг от друга.
Сумерки незаметно опустились на землю. Оживленные проспекты Воронежа еще кипели жизнью, но они шли дворами, и вокруг было поразительно тихо. Мира напряженно вглядывалась в темные кусты, неясные очертания которых вырисовывались в сгущающемся сумраке – в душе всколыхнулись неприятные воспоминания.
Вдруг внимание девушки привлекла фигура человека, неподвижно лежащего в палисаднике у одного из домов.
– Смотри! – Мира обратила внимание Александра на фигуру мужчины. – Что это с ним?
Девушка сделала шаг по направлению к распростертому на земле человеку, но ее спутник удержал ее за руку:
– Всего лишь пьяница.
– А если ему стало плохо?
– От него за километр разит алкоголем, – Александр не отпускал ее руки.
Словно в подтверждение его слов мужчина на земле заворочался и что-то невнятно пробормотал.
– Я хотя бы вызову «скорую», – заметила Мира, наконец сдавшись попыткам Александра увезти ее от злополучного места.
Затем добавила, зло сверкнув на него глазами:
– Или, может быть, не дашь мне сделать и этого? Отнимешь сотовый?
– Поступай, как хочешь, – бросил ей Александр. В сумерках Мира не смогла разглядеть, как бледно было его лицо.
Мира так-таки исполнила свое намерение и затем в сердцах произнесла:
– Ты сильно изменился, Александр. Я не узнаю тебя.
– Ошибаешься. Просто ты еще плохо меня знаешь, – это было сказано без вызова, злобы, напротив – с грустью.
Оставшуюся часть пути они провели в тягостном молчании.
Они остановились у подъезда дома Миры. Она была не местной, хотя Воронеж давно уже перестал быть для нее чужим, и теперь жила одна в квартире, доставшейся по наследству ее отцу. Его самого она не видела с тех пор, как он развелся с ее матерью – уже почти четыре года. Впрочем, он регулярно присылал ей деньги и звонил раз в несколько месяцев.
– Я пойду, – просто сказала она, ясно давая понять, что не пригласит на кофе и даже не поцелует как обычно на прощание в щеку.
– Подожди минутку, – он что-то сунул ей в руку. Было слишком темно, чтобы разглядеть, но на ощупь Мира поняла, что это ключи.
– От чего ключи?
– От моей квартиры.
Что это? Неуместная и нелепая попытка предложить жить вместе? И это после всего сказанного ранее?!
Мира уже представила, как влепит ему пощечину, и скажет, что она порядочная девушка, но все же для начала спросила:
– Зачем они мне?
– Дело в том, что в ближайшие дни и даже недели мне придется уехать из Воронежа по работе, и даже, вероятно, не один раз. Я по возможности позвоню, предупрежу. Ты ведь не откажешься зайти как-нибудь, полить цветы?..
Мира прыснула со смеху: она давно уже не слышала ничего более нелепого.
– Цветы? – проговорила она сквозь смех. – Ты имеешь в виду свой единственный чахлый кактус?
– Но ведь и он нуждается в заботе и внимании, – невинно возразил Александр, и Мире показалось, что все вновь стало просто и хорошо – как-то разом вернулось на круги своя.
Глава 12
«Теперь я ему не верю»
Вернувшись домой, Александр открыл дверь дубликатом ключа. Первым, что он услышал, переступив порог, была мелодия сотового, причем не его собственного. В темноте прихожей мобильный ярко светился голубым. Несложно было догадаться, что его забыла Мира. Взяв сотовый в руки, Александр взглянул на дисплей, подумав, что это, вероятно, сама девушка звонит с домашнего номера, забеспокоившись о пропаже. Но это была не она. На экране высветился номер из одиннадцати цифр – тот самый, с которого неизвестный не далее, как несколько недель назад угрожал Александру.
Молодой человек не стал перезванивать, как и не стал ни о чем расспрашивать девушку на следующий день, когда возвращал ей сотовый. Но с тех пор он был настороже.
После этого Мира и Александр не виделись неделю. Она с головой ушла в учебу, а он… он тоже был занят. И вот семь дней спустя девушке на сотовый позвонили. Но это был не тот самый загадочный номер – всего-навсего Вера.
– Как дела, Вера?
– Замечательно! Сегодня мне предложили заняться научной работой. Как тебе это?! Может быть, я и не отличница, как ты, но тоже кое на что гожусь.
– Это же чудесно! Я так за тебя рада! Рассказывай, как дело было!
– В общем-то, это не самая увлекательная история и довольно длинная – как-нибудь в следующий раз. Мира, я должна тебе рассказать кое-что другое. И ведь давно уже собираюсь, но все время забываю. Послушай, – девушка была явно смущена, – не хочу тебя огорчать, но ты должна это знать…
– Ну, что стряслось?
– Насчет Мишкиной двоюродной сестры… Помнишь, я тебе рассказывала, что она училась в Белгородском архитектурно-строительном институте?
– Да. Ты мне уже пыталась рассказать об этом, когда… И… что?
– Она не знает Александра. Ей не знакомо его лицо – я показывала фотографию – и она никогда не слышала его фамилии. Более того, она расспросила своих бывших однокурсников: его никто не знает. Все факты налицо: он там никогда не учился – Александр соврал тебе.
– Я поняла, – устало проговорила Мира.
– И это все, что ты можешь сказать? Я думала, ты будешь в ярости.
– Я ожидала этого. Я сейчас стою на кладбище, там, где мы познакомились – у могилы его сестры.
– Зачем ты туда пошла?
– Вопрос не в том, зачем я это сделала, а в том, что я здесь увидела.
– И что же?
– Надпись на могильном камне: «Архангельская Мирра Владимировна 1908 – 1988». Кто бы здесь ни был захоронен, это точно не его сестра.
– И что же теперь? – нерешительно спросила Вера, в первый раз в жизни почувствовав себя в разговоре с подругой младшей сестрой.
– Теперь? – Мира говорила нарочито равнодушно. – Теперь я ему не верю. А знаешь, как я поступаю с теми, кого поймала на лжи, кому не могу больше доверять? Я ухожу, просто ухожу, не давая объяснений и не выслушивая их.
– И ты бросишь Александра?
– Нет, я этого не сделаю. На этот раз я не уйду, потому что… потому что мне не все равно. Я узнаю правду.
– Ты же говорила, что не собираешься проводить расследования.
– Это было до того, как я поняла, что он лжет мне. Теперь все изменилось.
Попрощавшись с подругой, Мира повесила трубку. Холодная усмешка заиграла на ее красивых губах:
– Ну, держись, Александр! – в руке она вертела связку ключей от его квартиры.
* * *
Мира все просчитала. Она выбрала день, когда ее занятия в вузе заканчивались рано. Потом позвонила Александру и предложила ему сходить в кафе во время его обеденного перерыва. К огромной радости девушки, он отказался, мотивировав это тем, что не сможет вырваться с работы – значит, можно не бояться его неожиданного визита домой.
Несмотря на обиду за разрушенное доверие и обманутые надежды, омывавшие берега ее души, девушка чувствовала себя настоящей преступницей, когда открывала дверь данным ей ключом. Впрочем, цель этого странного поступка Александра так и оставалась неясной Мире, но сейчас это ее не особенно заботило.
Войдя в квартиру, девушка сразу же заметила талисман Александра, анкх, лежащий прямо на паркете в прихожей. Вероятно, он потерял свой медальон и не заметил пропажи: застежка была сломана. Подняв анкх, она положила его к себе в сумку, решив отдать в мастерскую на починку и потом преподнести сюрприз Александру. Закрыв дверь на ключ изнутри, Мира приступила к осмотру жилища своего друга.
На полный обыск квартиры у нее ушло не менее часа. Она обшарила все мыслимые и немыслимые места. Отец Миры в свое время работал следователем, и от него она не раз слышала перечень «тайных» мест, куда простодушные обыватели имеют обыкновение класть свои ценности. Известны ей были и более потаенные уголки, но все знания девушки в этой ситуации оказались совершенно бесполезными.
Александр даже не отличался особой изобретательностью: деньги, паспорт, свидетельство о рождении, документы на квартиру и машину и тому подобное – все лежало в одном и, причем, довольно очевидном месте. Вероятно, он не врал насчет отсутствия детских фотографий: Мире удалось найти лишь несколько снимков, и те, судя по дате, были сделаны в течение последних нескольких месяцев.
Осознав тщетность своих усилий, девушка даже почувствовала угрызения совести за свой некрасивый поступок. Александр – обычный молодой человек: обычная жизнь, обычная квартира. Однако демон, скрывающий глубоко внутри нее, продолжал нашептывать, что если уж он не тот, за кого себя выдает, то наверняка держит все компрометирующие его материалы вне квартиры, в другом более надежном месте.
Вдруг внимание Миры привлекла медная чаша, увитая плющом. Не без злорадства стала она осматривать оригинальную вещицу. Почему Александр относился к ней с таким трепетом – этого девушка понять не могла.
В очередной раз вертя сувенир в руке, Мира обнаружила нечто, что привлекло ее внимание. Чаша сама по себе была очень мелкой, и большую ее часть по высоте составляла широкая ножка, вокруг которой и вилось неприхотливое растеньице. Судя по весу изделия, внутри ножки оставалась пустая полость. Перевернув чашу, девушка заметила у основания ее отверстие в виде очень узкого кольца, которое по высоте уходило далеко внутрь конуса ножки. Более того, Мира обнаружила, что внутри что-то есть. Спустя четверть часа ювелирной работы ей удалось посредством шпильки для волос вытащить свернутую в трубочку бумагу, которая при ближайшем осмотре оказалась старой черно-белой фотографией. На снимке были изображены двое молодых людей в военной форме, стоящих на фоне грузовика. Один из них очень походил на Александра, разве что волосы были короче, другого Мира однозначно видела впервые.
«Неужели он и в армии служил?» – подумала девушка, оценивая сходство мужчины на снимке с ее другом. – «Двадцать один год… И как он только все успел?»
Поразмыслив еще немного, девушка пришла к выводу, что, несмотря ни на что, Александр никак не мог быть молодым солдатом на снимке хотя бы по той причине, что машины, подобные той, что запечатлена на фото, вот уже несколько десятилетий как не используются. Их можно увидеть разве что в документальных фильмах про Вторую мировую. Взгляд на оборотную сторону фотокарточки убедил Миру в правильности ее догадки: там чернилами было подписано: «17 ноября 1943 года».
Итак, фотография времен Великой Отечественной войны. Значит, на снимке не Александр, а его родственник: дед или прадед. По всей видимости, он погиб смертью храбрых на фронте, а чаша и снимок – все то немногое, что осталось потомкам на память. И все-таки, как показалось Мире, это не могло объяснить странного трепета, испытываемого Александром по отношению к чаше, увитой плющом.
Так или иначе, Мира решила подумать об этом позже. Она сфотографировала снимок на свой сотовый, решив впоследствии разузнать об изображенных на нем людях. Но изображение выходило настолько плохого качества, что даже не позволяло разглядеть лица мужчин. Впрочем, девушка не остановилась на достигнутом: взгляд ее упал на компьютер с подключенным к нему сканером.
Отсканировать фото было минутным делом, так же, как и сохранить файл на собственную флэшку. Не забывая об осторожности, Мира замела за собой следы: отказалась от сохранения документа на жесткий диск и вставила фотографию назад в дно чаши.
Девушка уже открыла дверь и собиралась уходить, когда вдруг вспомнила, что кое-что забыла. Если уж она собирается вернуть ему анкх, то придется сознаться, что заходила к нему домой. А в этом случае ей нужно оправдание, зачем она это сделала, хотя бы самое глупое и нелепое – пусть даже то, что он сам ей дал.
Вновь повернув ключ в замке и машинально сунув его в свою сумку, Мира направилась к кактусу. Сделав болото из почвы в горшке, ранее больше похожей на Сахару, она с довольным видом проследовала к входной двери. В этот самый момент девушка расслышала чьи-то шаги, и в замке заскрежетал ключ.
Глава 13
Тонкий лед
Мира отпрянула. Во всем виноват никчемный кактус! Теперь придется объясняться с Александром, и не дай бог, он заметит следы обыска. Заглянув в глазок, девушка сделала еще одно открытие: за дверью стояли двое мужчин, и ни один из них не был Александром. К счастью, никто из них не заметил, что за ними наблюдают. Незнакомцы приглушенно переговаривались, и, судя по тому, как долго они возились с замком, ключей у них не было.
У Миры от волнения перехватило дыхание. Интересно, если дать понять, что квартира не пуста, они уйдут? Проверять это ей, надо сказать, хотелось меньше всего. Позвонить в милицию или самому Александру показалось девушке также не самой блестящей идеей, тем более что на это вряд ли оставалось время.
Прятаться было решительно негде. Даже кладовка, доверху заваленная у большинства людей каким-то хламом, у Александра была пустой. Не придумав ничего лучше, Мира выбежала на лоджию и, притворив за собой дверь, стала так, чтобы ее не было видно из квартиры. В тот же момент она услышала скрип открываемой входной двери. Затаив дыхание, девушка достала сотовый и стала набирать номер Александра: все зашло слишком далеко.
Голоса взломщиков стали громче: они раздавались из соседней комнаты. Мира засунула сотовый назад в сумку. Начинать разговор слишком рискованно: ее услышат. Девушка уловила отрывки беседы незнакомцев:
– Владимир Сергеевич приказал обшарить всю квартиру от и до.
– Черт бы побрал этого Ярославцева! Мог бы и присоединиться к нам, в конце концов! Так нет же, он написал SMS-ку. Даже позвонить не удосужился!
– Нам приказано подчиняться ему – значит, будем делать так, как он говорит. За это нам и платят!
Затем голоса удалились – взломщики перешли в другую комнату. Мира, внимательно слушавшая диалог, при упоминании имени вздрогнула. Дело принимало неожиданный оборот. Теперь уже девушка сильно сомневалась, стоит ли ей сообщать о происходящем Александру.
Еще через несколько минут мужчины вернулись. Мира услышала скрежет отодвигаемой мебели.
– Смотри, а вот и тайник! – уловила девушка радостный голос одного из взломщиков. В этот момент она испытывала два чувства: радость от сознания того, что Александр оставил открытой форточку в комнате, обеспечив ей тем самым прекрасную слышимость, и досаду по поводу того, что ей самой не удалось разыскать потайное место.
– Хитро придумано, – заметил второй сообщник. – Маскировка что надо!
– Доставай отмычки! – распорядился второй незнакомец.
В течение последующего получаса Мира слышала лишь скрежет металла по металлу и приглушенную брань мужчин.
– Это совершенно бесполезно! – раздался голос одного из мужчин. Думаю, сейф был сделан на заказ. Замочная скважина Т-образной формы! Как тебе это?! Смутно представляю себе, как должен выглядеть ключ, способный открыть это.
«Он должен иметь Т-образную форму в поперечнике, тупица!» – чуть слышно прошептала Мира.
– Ничего не выйдет! Уходим отсюда.
– Ты проверил всю квартиру?
– Да.
– А лоджию?
У Миры от волнения пересохло во рту. Она оглянулась вокруг, как затравленный зверь. Взгляд девушки упал на открытое окно. Она выглянула из него: седьмой этаж предоставлял прекрасную панораму.
Времени на размышления не оставалось. Хотя до девушки все еще доносились голоса взломщиков, обсуждавших целесообразность осмотра балкона, исход их вялого спора был довольно очевиден.
За окном на уровне балконного пола располагалась бетонная плита, служащая козырьком для лоджии нижнего этажа. Проверять ее на прочность не было времени, и девушка решила рискнуть. Подтянувшись на руках, она села на край окна и, легко перекинув ноги, стала на выступ: занятия гимнастикой не прошли впустую. Однако от первоначального плана, состоящего в том, чтобы сесть на корточки на выступ, пришлось отказаться, поскольку держаться было решительно не за что, а ширина бетонной площадки не превышала двадцати сантиметров.
Но сознание грозящей опасности заставляло соображать и действовать быстрее. Окно, через которое Мира вылезла, было угловым, а выступ, на котором она стояла, окаймлял и боковую стенку балкона, правда, там он был еще уже.
Услышав, как скрипнула балконная дверь, девушка, перестав на мгновение дышать от волнения, сделала еще два шага и оказалась скрытой за стеной. К счастью, расстояние до соседнего балкона было невелико – не более полуметра – а потому она вполне могла опереться о его стену рукой и даже спиной, что было очень кстати, так как стоять на выступе настолько узком, что пятки свисают вниз, было, по крайней мере, делом очень рискованным.
Еще пару минут до девушки через открытое окно доносился шум: двое мужчин осматривали лоджию. Потом – ей показалось, что они уходят – Мира услышала щелчок: незнакомцы закрыли за собой балконную дверь. Внутри все похолодело: неужели ей придется дожидаться Александра на лоджии, придумывая правдоподобную историю, объясняющую, почему она оказалась запертой у него на балконе, а вся квартира перевернута вверх дном. Рассказать ему все как есть – уже не вариант. Но уже через минуту ужас ее сменился облегчением: вновь раздался щелчок замка балконной двери, и Мира расслышала голос одного из взломщиков:
– Дверь была открыта! Что, забыл? Вот на таких мелочах все и попадаются!
Потом все стало тихо, и, выждав еще несколько минут, Мира забралась назад на балкон. Еще одно небольшое промедление – и она с опаской заглянула в комнату. Но там никого не было, как не было и во всей квартире. Все вещи оставались на своих местах. Осмотрев внимательно все комнаты, девушка убедилась, что ничего не пропало: двое незнакомцев не взяли даже деньги. Не в первый уже раз в душе ее всколыхнулось чувство, что все произошедшее ей только приснилось.
Время было уже далеко за полдень, но Мира чувствовала, что просто не может уйти, не посмотрев на тайник, открытый двумя взломщиками. Что это было: чувство противоречия, извечно смущающее ее покой, или честолюбие, задетое собственной неудачей и чужим успехом – но так или иначе, девушка принялась за поиски. Ее задача упрощалась тем, что примерное положение сейфа ей позволяли определить голоса неудачливых взломщиков и скрежет отмычек в их руках.
Искать и вправду пришлось недолго. Отодвинув от стены тумбочку, Мира заметила, что обои за ней неплотно прилегают к стене. Под ними девушка и нашла то, что искала: металлическую дверцу шириной не более тридцати сантиметров и почти такой же высоты. Замочная скважина, как и говорили взломщики, имела Т-образную форму.
Надеяться на успех там, где двое профессионалов, обладающих к тому же всем необходимым оборудованием, потерпели поражение, было довольно смело, но сдаваться без боя Мира не имела обыкновения. Не меньше получаса у нее ушло на поиски ключа, которые, впрочем, не увенчались успехом. Ничего удивительного: вряд ли ее предшественники что-то упустили из вида. Потом в ход пошли подручные средства: все, что нашлось у нее в сумке, начиная от шпильки для волос, сослужившей уже однажды ей верную службу, до ключей от ее собственной квартиры.
Последним Мире под руку попался анкх. Совесть где-то на закоулках сознания твердила ей, что она на верном пути к тому, чтобы сломать талисман Александра, но любопытство было сильнее. По ширине перекладины крест точно вошел в отверстие, но внутри, казалось, двигался свободно. К тому же, оставшаяся часть замочной скважины, по-прежнему пустовала, не давая шанса сладить со сложным механизмом. Не теряя надежды, Мира вытащила его из отверстия и вставила вновь назад, но на этот раз перевернула его вверх ногами – таким образом, чтобы нижняя часть креста выдавалась из углубления (цепочку она предварительно сняла). На этот раз, как показалось девушке, анкх держался тверже, более плотно прилегая к внутренним стенкам. Попытка извлечь талисман из отверстия привела Мира к неутешительному выводу: он застрял. В полном отчаянии она пыталась сдвинуть крест в сторону, но он хорошо держался – почти как винт, вкрученный в резьбу.
В очередной раз, скорее от безнадежности, чем по какой-либо другой причине, надавив на крест изо всех сил, рискуя его сломать, Мира услышала щелчок, и анкх переместился в отверстии таким образом, что луч креста выглядывал из ножки буквы «Т», которую образовывала скважина. В душе ее вспыхнул огонь радости, но уже через мгновение она и думать забыла о талисмане Александра, потому что вместе со звонким щелчком открылась дверца сейфа. Это не могло быть совпадением или везением: медальон предназначался для того, чтобы открывать тайник – недаром ее друг всегда носил его на шее. Анкх – ключ к тайному знанию. В этой фразе, известной ей из лекций по древнеегипетской культуре, оказалось больше смысла, чем можно было предположить.
Дверца отворилась тихо, без скрипа, и из тайника подуло могильным холодом. Нет, по правде говоря, никакого холода не было, просто по комнате гулял сквозняк из-за открытой форточки. Все это – лишь воображение Миры. Зато то, что оказалось внутри, вполне соответствовало ее самым смелым ожиданиям. Рука, просунутая в углубление, нащупала что-то холодное и твердое. Еще через мгновение она вытащила из сейфа пистолет. За ним последовал второй, другой модели. С полминуты девушка просидела на полу, ошеломленно уставившись на свою находку. Затем, взяв себя в руки, достала из сумки носовой платок и протерла оружие в тех местах, где касалась пальцами металла. Как знать, не был ли кто-нибудь убит из этих стволов?
Кроме оружия Мира обнаружила в тайнике два увесистых бумажных пакета с фотографиями, стопку документов, перевязанных ленточкой, внушительную сумму денег и сберегательную книжку, также свидетельствующую о том, что Александр явно не бедствует.
Сначала девушка повертела в руках пакеты с фотографиями – самые обычные, в какие складывают снимки во всех фотосалонах. Впрочем, оба были основательно заклеены скотчем, не давая ни малейшей надежды замести следы после просмотра. Так что вскрывать их Мира не решилась, несмотря даже на твердую уверенность в том, что это помогло бы пролить свет на тайну Александра. А что касается документов, то, развязав ленточку, девушка, к своему огромному удивлению обнаружила шесть дипломов о высшем образовании, половина из них – красные, и все на совершенно разные имена. Точнее, на разные фамилии. Имя везде было одно и то же – Александр. Все подделки, конечно. Это подтверждало и то, что она прежде узнала от Веры. Был среди дипломов и один, выданный Белгородским архитектурно-строительным институтом.
Мира в недоумении уставилась на стопку документов, накручивая светло-каштановый локон на палец. Зачем ему понадобилось столько поддельных дипломов? Все из разных вузов разных городов, по разным, совершенно не связанным специальностям. Кому это нужно? Вдруг она заметила еще одну деталь, удивившую ее не меньше, чем все предыдущее. Даты выпуска на дипломах разнились, причем не на годы, а на десятилетия. Мира задумчиво разложила их по хронологии. Первый был выдан почти век назад, последний – не далее, как семь лет. Может быть, вовсе и не подделка. Вдруг дипломы принадлежали его предкам, а Александр, по какой-то своей причуде, хранит их. Может быть, в его роду всех мальчиков по традиции называли одинаково? Мира безумно хотела поверить в эту версию, но – увы – не могла. Слишком много странного, и слишком многое не состыкуется.
Вновь перевязав дипломы ленточкой, Мира сложила их в тайник наряду с другими ценностями и сделала все для того, чтобы воспроизвести прежнее положение вещей друг относительно друга. Пистолеты она по-прежнему брала не иначе, как платком, и даже протерла дверь сейфа. Мало ли что может случиться?
К счастью, больше возиться со сложным механизмом Мире не пришлось. Анкх с легкостью вышел из замочной скважины, и, как оказалось, чтобы закрыть дверь сейфа, ее достаточно было захлопнуть.
Мысль о том, что Александру станет известно о ее похождениях, пугала девушку настолько, что она решила полностью скрыть следы своего присутствия, оставив даже анкх лежать на том же месте. Правда, предстояло еще решить проблему со злополучным кактусом. Размышляя над тем, что будет эффективнее в деле иссушения маленького болота: газовая плита, фен, микроволновая печь или, может быть, просто стоит выйти из подъезда и набрать сухой земли, Мира вдруг поняла, что не имеет права так поступать. Бросив на самом видном месте ключ от тайника, она поставит Александра под удар: что, если двое взломщиков вернутся?
Положив «ключ к тайному знанию» назад в сумочку, Мира вышла из квартиры. На душе было тяжело: сегодня она стала хранительницей тайны, которую не поверила бы никому, даже лучшей подруге. Не потому, что не доверяла, а потому что не хотела втягивать ее в это более чем рискованное дело.
* * *
Придя домой с работы, Александр поужинал и сел за компьютер. Ему необходимо было перевести из печатной в электронную версию чертеж и отредактировать его. Запустив программу для сканирования, молодой человек вздрогнул. В окне предварительного просмотра высветилась знакомая ему фотография. Метнувшись к чаше, Александр убедился в том, что снимок все еще находится внутри. Успокоившись, он неспешно вернулся к компьютеру и тяжело вздохнул:
– Ты ступила на тонкий лед, Мира. Очень тонкий лед!
Глава 14
Стоит ли бить тревогу?
«Да, гордиться тут явно нечем!» – Вера вздохнула, поправив воротничок своего белого халата. Она, конечно, могла похвастаться перед своими знакомыми, что занимается теперь научной работой с одним из профессоров медицинской академии, но сама большой радости по этому поводу не испытывала. Вера до сих пор не понимала, почему Сукровцев выбрал именно ее, ведь вокруг было столько прилежных отличниц. Но нет, он отдал предпочтение ей, никогда не выделявшейся особыми академическими успехами; ей, нередко прогуливающей его лекции, а если и появляющейся на них, то только для того, чтобы пообщаться с подругами и передать по рядам пару-тройку записок, высмеивающих самого же профессора. Впрочем, о последнем факте Сукровцев вряд ли знал – мог лишь предполагать. Тем не менее, это не объясняло, почему он отдал предпочтение ей. От остальных претенденток ее выгодно отличала разве что глубина декольте, но Вера готова была дать голову на отсечение, что это последнее, на что престарелый профессор обратил внимание.