– Ничего и не из‑за вас! – категорически отвергла мысль Лика. – Из‑за себя! Считайте, что семена – моя плата за науку. Я никогда, никогда не забуду вашу сказку! И тоже почищу свое внутреннее пространство. Может, и ко мне Амур прилетит.
– Теперь‑то обязательно прилетит! – в один голос уверили счастливые жертвы Амура.
– А босоножки, между прочим, уже высохли! Не пора ли нам в путь? – негромко напомнило Перышко.
* * *
В свежевымытых, беленьких босоножках идти было легко и весело. И разговор с Перышком у Лики выходил очень занимательный.
– Вот смотри, Перышко! Свет‑Солнышко свою Любовь нашла. Хозяюшка, про которую Лекарь рассказывал, тоже нашла. Сергей и Милочка – нашли. Даже Чудовище – и то нашло. А моя Любовь где‑то заблудилась. Почему так?
– А ты ее позови, – посоветовало Волшебное Перышко. – Раз заблудилась – значит, надо подать голос. Она тебя услышит и найдет дорогу.
– Это как? «Ау», что ли, кричать? – развеселилась Лика.
– Ты же в сказке! Тем более – в своей! Стало быть, можешь вызвать любой персонаж. Хоть бы и с помощью «ау»! – невозмутимо ответило Перышко. – Главное – начать действовать, а там уж что‑нибудь да случится!
– Ау‑у‑у‑у‑у! Любо‑о‑о‑о‑овь! Мы зде‑е‑е‑е‑есь! Иди‑и‑и‑и‑и к на‑а‑а‑ам! – тут же завопила Лика. – Ау‑у‑у‑у‑у!
– Ну и чего вопишь??? – ворчливо спросил кто‑то из ближайших кустов.
– Ой! Кто это! – подпрыгнула Лика.
– Это я, твоя Любовь, – сообщил невидимый собеседник.
– А вы не могли бы вылезти из кустов? – неуверенно попросила Лика. – А то я вас как‑то не вижу.
– Да я сама себя как‑то не вижу, – пожаловалась Любовь. – Ты ж вечно от любви в кусты прячешься, а какая я – так и вовсе не представляешь.
|
– Вот я вас и звала, чтобы увидеть, какая вы на самом деле, – объяснила Лика. – Очень хочется познакомиться!
– Да разная я, – тут же отозвалась Любовь. – Какой придумаешь, такая и буду. Сказку про меня хочешь?
– Конечно! – обрадовалась Лика. – Я теперь сказки лучше всего воспринимаю. Научилась уже.
– Тогда слушай и читай Послания!
Сказка пятнадцатая
ДИАЛОГ С ЛЮБОВЬЮ
очь. И снова не было сна. Неделю назад он сказал мне: «Извини, но у нас ничего не получится. Дело не в тебе, дело во мне. Не обижайся…»
Эти слова, в разных вариациях, я слышала несчетное количество раз. А иногда они исчезали просто так, без слов. И это было больно и обидно.
Снова одолевали мысли: «Что, ну что я делаю не так? Почему мне так не везет? Ну я же не уродина, не дура, не грымза какая‑нибудь. Но все не в радость, потому что в моей жизни нет Любви. В моей жизни совсем, совсем отсутствует Любовь».
Кажется, я плакала. И в какой‑то момент я упала на колени и, обращаясь к потолку, страстно взмолилась: «Господи! Пожалуйста! Я так хочу Любви! Я не могу без Любви! Пусть ко мне придет Любовь! Ну пожалуйста, пожалуйста!» И Бог меня услышал.
– Я пришла, – сказала Любовь. – Посмотри на меня.
Она сидела в кресле у окна. Вид у нее был усталый, и похожа она была на замученную бытом домохозяйку. Видимо, сомнения отразились на моем лице, потому что она усмехнулась и сказала:
– Я меняю лики. Я могу быть такой…
Она мгновенно перетекла в образ восхитительной, искрящейся и недоступной Снежной Королевы.
|
– И такой…
На месте Королевы сидел веселый карапуз лет пяти, перемазанный в шоколаде.
– И такой…
Нежный образ юной тоненькой девушки, играющей на скрипке.
– И такой…
Так, наверное, выглядела страстная, огненная, неукротимая Кармен.
– В общем, у каждого свое представление обо мне, – подвела итог она.
В кресле снова сидела Замученная Домохозяйка.
– Ты звала меня. Зачем? – нетерпеливо спросила Любовь.
– Ну как зачем? – растерялась я. – Я хочу Любви. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Всегда. У всех есть Любовь, и у меня должна быть.
– Я никому ничего не должна, – мягко возразила Любовь. – Там, где звучит слово «должна», я не живу. Я ухожу. Или умираю.
– Разве ты не бессмертна? – удивилась я.
– Меня часто убивают. Но я воскресаю, как птица Феникс, и возрождаюсь в другом месте, в другом качестве, в другом образе. Так что в каком‑то смысле – да, бессмертна.
– Но как можно убить Любовь? – продолжала допытываться я.
– Меня убивают Претензиями. Обидами. Ложью. Предательством. Ревностью. Стремлением обладать безраздельно. И словом «должна», – грустно ответила Любовь. – За свою историю человечество придумало очень, очень много способов убийства Любви.
– Да, Любовь часто бывает несчастной, – тихо сказала я.
– Нет, моя дорогая. Любовь – это и есть Счастье. Если Любовь несчастна, то это не я, ты меня просто с чем‑то перепутала.
– Но с чем Любовь можно перепутать? – еще больше удивилась я.
– Со страстью. С желанием быть хоть кому‑то нужной. Со стремлением доказать, что ты не хуже других. Со скрытой корыстью. Мало ли с чем? Люди – такие путаники… Большинство из них просто не знает, что такое Истинная Любовь.
|
– Но подожди… Ведь я прочитала столько книг о любви! Всем известно, что такое Любовь… Ромео и Джульетта… Отелло и Дездемона… Анна Каренина…
– Детка, ну что ты такое говоришь? – всплеснула руками Любовь. – Неужели ты действительно думаешь, что это я, Любовь, травлю… давлю… душу… уничтожаю???
– Но это же все из‑за Любви?! Из‑за тебя? Разве нет???
– Нет, – печально ответила Любовь. – Это из‑за страха. Страха потерять.
Страха быть отвергнутым или обманутым. Страха остаться одному. Страха перед осуждением. Это Страх убивает Любовь. Вот так, девочка.
Я совсем растерялась, в голове был полный кавардак. Все, что казалось твердым и незыблемым, стало терять четкие очертания, становиться текучим и эфемерным.
– Но тогда… какая ты по‑настоящему? – спросила я.
– Лучше всего обо мне сказано в Святом Писании, – ответила Любовь и с удовольствием процитировала: «Любовь долго терпит, милосердствует, Любовь не завидует, Любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине, все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит».
– Всего надеется, все переносит… – машинально повторила я. – Да, наверное. Раз ты говоришь.
Я согласна всему верить, все переносить. И все еще надеюсь! А ты не приходишь и не приходишь! Почему ты обходишь меня стороной?
– Потому что ты меня боишься, – устало пояснила Любовь. – Я прихожу стою рядом, но ты предпочитаешь меня не видеть. И не принимаешь меня в свое сердце.
– Я? Боюсь?? Любви??? – возмутилась я. – Но это неправда!
– Ты боишься боли. Для тебя Любовь – это неизбежная боль.
– А разве не так??? – запальчиво спросила я.
Любовь уже начинала раздражать меня своими парадоксами.
– Не так! – твердо сказала Любовь. – Нет во мне никакой боли. Ее люди придумали. Я красива. Легка. Свободна. Я – как бабочка на ладошке. Ты держала когда‑нибудь бабочку на ладошке?
– Ну да, в детстве, – вспомнила я. – Я очень тихо стояла и любовалась, даже почти не дышала, а она ползала по ладошке и крылышками перебирала, и было так смешно и щекотно…
– Что будет, если хватать бабочку за крылья? Или сжать кулак? – продолжала Любовь.
– Она погибнет, – тихо сказала я.
– И я погибаю когда меня пытаются удержать. Зажать в кулаке… А иногда меня вообще засушивают и накалывают на булавку. Как трофей… – печально сказала Любовь. – Что ж вы со мной делаете, люди? И с собой…
Повисла тягостная пауза. Мы обе молчали. Передо мной проносились картинки из собственной жизни. Сколько раз я сжимала кулак! И хватала за крылья. И потом горевала над хладным трупиком Любви, не понимая, почему она умерла.
Любовь понимающе покивала, словно слышала мои мысли.
– Да, ты вела себя как неразумный ребенок. Схватить, удержать, не пустить, взять в плен. Это так по‑человечески!
Я смотрела на Любовь каким‑то новым, совсем другим взглядом. Вот сидит в кресле Легкокрылая Бабочка, которую превратили в Заморенную Домохозяйку. Я превратила!!! Сама, никто не заставлял. И я опять от нее чего‑то требую. От нее все чего‑то требуют, требуют, требуют… А сами при этом все крепче сжимают кулаки и обрывают хрупкие разноцветные крылья. Слезы поднимались, поднимались, и внезапно брызнули из моих глаз, словно весенний дождик.
– Любовь, но что я могу сделать для тебя? – сквозь слезы спросила я.
– Принять меня как Дар. И не препятствовать свободному полету. Просто – дай мне место на своей ладошке, – попросила Любовь. – Я ведь тоже так соскучилась по людям…
– Ты больше никогда не уйдешь? – спросила я.
– А я никогда и не уходила, – сказала Любовь. – Я всегда рядом. И всегда жду…
…Наверное, мне снились хорошие, светлые сны. Потому что я проснулась с улыбкой. А когда раздернула шторы, увидела, что ночью прошел легкий дождь. Лужи парадно блестели, а листва была глянцевой и свежей. Мир был обновленным и очень радостным. И с той стороны на стекле сидела роскошная, невероятно красивая бабочка.
– Это сказка про меня, – сказала потрясенная Лика. – Честное слово!
– А про кого же мне еще рассказывать? – заметила Любовь. – Я же твоя Любовь?
– Выходит, вы всегда рядом, а я вас просто не вижу? – продолжала размышлять Лика.
– Выходит, так, – вздохнула невидимая Любовь и завозилась в кустах. – А раз не видишь, то как же я тебя наполню? Ты меня зовешь, я прихожу, а ты сквозь меня смотришь. Прямо в Призрак Любви превратилась. Наполни меня содержанием, а?
– Сейчас попробую, – заторопилась Лика. – Я поняла следующее:
♦ Любовь многолика.
♦ Твоя Любовь выглядит такой, какой ты ее хочешь видеть.
♦ Любовь и плен несовместимы.
♦ Несчастной любви не бывает – это какое‑то другое чувство.
♦ Там, где есть слово «должна», – Любовь не живет.
♦ Любовь – как бабочка на ладошке, и относиться к ней надо бережно.
♦ Любовь надо принять как дар и не препятствовать ее свободному полету.
– Спасибо. Ты и правда меня услышала, – улыбнулась Любовь.
– Любовь, прости меня! – огорченно сказала Лика. – Я просто не знала, что Любовь тоже надо любить. Но теперь‑то я сделаю все для того, чтобы тебе было хорошо, Бабочка‑Любовь. Садись ко мне на ладошку! – И Лика подставила раскрытую ладонь.
– Как же мне нравится эта сказочная жизнь! – пробормотало растроганное Перышко.
* * *
Лика шагала по цветущему лугу и на ходу втолковывала Перышку то, что ее очень волновало.
– Понимаешь, я ведь до сих пор так и не нашла себя. Работаю, вступаю в какие‑то отношения, куда‑то хожу, что‑то делаю. Но мне часто кажется, что это еще не настоящая жизнь, а как бы репетиция. А спектакль будет потом! И уж там‑то я буду героиней! А пока – сижу в своей теплом болоте и с кочки спрыгнуть боюсь.
– А «потом» – это когда? – уточнило Перышко.
– Ну, не знаю… Потом когда‑нибудь! Но это я раньше так думала. А сейчас я уже другая! Я столько сказочных уроков получила! Только вот пока не поняла – как это «искать себя»? И где?
– Полагаю, искать надо там, где ты себя потеряла! – предположило Перышко.
– Если бы я знала… – вздохнула Лика.
– Ты совсем как девушка Маша, которая искала себя!
– Маша? Это новая сказка какая‑то? – загорелись глаза у Лики?
– Еще какая! Сказка длиною в жизнь! – сообщило довольное Перышко. – Будешь слушать?
– Ты еще спрашиваешь! – шутливо возмутилась Лика. – Рассказывай давай!
Сказка шестнадцатая
ИСТОРИЯ ДЛИНОЮ В ЖИЗНЬ
днажды она поняла, что жизнь не имеет никакого смысла, потому что где‑то на жизненном пути она потеряла себя. А может, даже и не находила. Так и жила – по инерции да по привычке.
Если жизнь не имеет смысла, ее надо либо прекращать, либо менять. Она подумала и выбрала второе, потому что жила уже долго, и было жаль потраченного времени. Но как менять жизнь – она не знала, и у кого спросить, не знала тоже, а потому печалилась, нервничала и металась. Так долго продолжаться не могло – нервные метания ни к чему хорошему не приводят. Хотя случаются и исключения – именно так и произошло на этот раз.
Однажды ей приснился сон. Во сне ей явился дворник дядя Вася с большой метлой и, укоризненно качая головой, спросил ее:
– Ты ничего не потеряла?
– Потеряла. Я себя никак найти не могу! – пожаловалась она.
– А ты где уже искала? – спросил дядя Вася.
– Дома искала – нету. На работе вроде тоже нету. И у друзей нету. Как будто бы не свою жизнь живу. Вот и получается: вроде я есть – но меня нет.
– А ты поищи там, где еще не была, – посоветовал дядя Вася. – Куда не ступала нога человека!
– Это где ж такие места водятся? – спросила она.
– А вот подумай, – загадочно сказал дядя Вася, сел на метлу и улетел. Только какой‑то листочек, кружась, опустился на коврик в прихожей.
Утром она сначала и не вспомнила про сон, но, выходя из лома, увидела – на коврике валяется что‑то. Подняла – а это цветной буклет, фото какой‑то поляны в сумрачном лесу, по ней идут туристы с рюкзаками, сверху слоган: «Преодолей свою лень!», а снизу – «Измени жизнь к лучшему!». Она сунула буклет в сумочку и побежала на работу. И целый день думала: откуда же он взялся? Ну не из сна же! Хотя по всему выходило, что как раз из сна, ведь вечером она сама вытряхивала коврик и запирала дверь – не было там никаких полян, туристов и слоганов.
Время от времени она доставала буклет и рассматривала картинку. Особенно ей нравились слоганы. Ей очень хотелось преодолеть свою лень и изменить жизнь к лучшему! Только вот как? И в какой‑то миг она вдруг поняла, что картинка невероятным образом изменилась. Туристы, идущие через поляну, скрылись в лесу – видно было только рюкзак последнего. Да не могло такого быть!!!
Она стала всматриваться, и вдруг… Мгновенное головокружение, может, даже обморок, – и мир вокруг изменился. Исчезли стены, столы и стулья, резко отодвинулся потолок, пол провалился, она почувствовала, что летит, потом мягкое приземление на все четыре точки, пятой кверху – она только ойкнуть успела.
Она стояла на четвереньках на зеленой траве, в которой свиристели кузнечики. Вокруг была поляна, дальше – дремучий лес. Над головой – синее небо, а в нем парила одинокая птица. Пахло цветами и хвоей. «Сплю. И это мне снится!» – решила она.
– Откуда ты, прелестное дитя? – спросил кто‑то сверху.
Она обалдело потрясла головой и поднялась с четверенек. Перед ней стоял некто с метлой. Если бы дворника дядю Васю одеть в зеленые лохмотья, нахлобучить на голову гриб‑поганку, вымазать землей и подпоясать пучком травы – было бы очень похоже. В общем, Старичок‑Лесовичок.
– Позвал кто али сама ищешь кого? – продолжал Старичок.
– Я тут случайно оказалась, – ответила она. – Как‑то ненароком…
– И часто у тебя в жизни такие странности происходят? Когда случайно да ненароком?
– Да у меня всегда так, – созналась она. – Как‑то само… Даже не знаю как.
– Стало быть, ты своей жизни не хозяйка? – спросил Старичок‑Лесовичок.
– Ну, как бы не очень, – застенчиво сказала она. – Я себя никак не могу найти.
– О! Ну, тогда ты по адресу, – обрадовался старик. – Сюда, в Лес Чудес, многие ходят по таким вопросам. Кто за счастьем, кто за любовью, кто за мудростью… А ты вот – себя обрести, значит?
– Значит, – подтвердила она. – А что это за Лес Чудес?
– Дык что тут добавить? – озадачился Лесовичок. – Оно и есть, чудесный, стало быть, лес. Потому как всякие чудеса здесь с людьми случаются. Вот, давеча туристы прошли, целая группа – за Синей Птицей Удачи отправились. Чтобы в природе понаблюдать, в естественных условиях.
– А может, я их догоню? – с надеждой спросила она. – Вместе – оно как‑то не так боязно.
– Не, тебе туда не надо, – помотал головой Старичок. – Они‑то себя давно нашли. У тебя другой маршрут.
– А какой? Не подскажете?
– Не подскажу, – с сожалением сказал Лесовичок. – Откуда ж мне знать, где ты себя потеряла? А знаешь что? Я тебе клубочек дам. Как в сказках положено. Он разговорчивый, веселый. Все какой‑то спутник в дороге!
– Ладно, спасибо, давайте! Ой, какой пушистенький!
– Ну, бывай, девушка. Выбирай любое направление, куда душа подскажет – и удачи тебе.
С этими словами Старичок‑Лесовичок оседлал метлу и махом исчез в зените.
– Как зовут? – мрачно осведомился клубочек, который она держала в руках.
– Ой! Правда, говорящий! – удивилась она. – Меня Маша зовут. А тебя?
– Не тебя, а вас, – поправил Клубочек. – Я постарше тебя буду. Так и зовут, Клубком. Пошли, что ли?
– А вы мне дорогу будете подсказывать?
– Еще чего, – сурово сказал Клубок. – Ты и так всю жизнь по чужим подсказками прожила. Начинай своей головой думать! А то как ты себя найдешь?
– Ну ладно, не сердитесь. Просто я совсем растерялась.
– Вот‑вот, – ядовито подтвердил Клубок. – Маша‑Растеряша. Это ж надо такой растерянной быть, чтоб себя потерять? Давай, определяйся.
– Тогда – вот сюда! – решилась она, засовывая Клубок в карман, и вскоре поляна исчезла из виду, а за ними сомкнулся густой лес.
Через какое‑то время стало совсем темно. В лесу что‑то потрескивало, ухало и завывало, и это не прибавляло бодрости и энтузиазма.
– Клубочек, миленький, а здесь волки есть? – спросила Маша.
– Здесь все есть, – коротко ответил Клубок. – Будешь бояться – сожрут. Так что лучше не бойся.
– Ой! Мне кто‑то за пазуху залез! – взвизгнула Маша. – Ой, мамочки!
– Это я, Страх, – раздался писклявый голос из‑за пазухи. – Не раздави смотри, я пока маленький.
– Ты чего это? Ты как там очутился? – спросила Маша, пытаясь вытряхнуть Страх из футболки.
– Я закрался тебе в душу, – сообщил Страх. – Страхи всегда закрадываются в душу, когда человек начинает паниковать.
Тем временем Маше удалось достать из недр футболки нечто мелкое, мохнатое, с огромными печальными глазами.
– Ничего ты глазастый! – подивилась Маша.
– Ага, у Страха глаза велики, – гордо пискнул Страх. – Давай дальше бояться? Тогда я быстро вырасту!
– Не хочу, – сердито сказала Маша. – Больно нужно мне за пазухой такую тяжесть таскать! Я тебя здесь оставлю.
– Ну не надо, – заныл Страх. – Я же так умру! Не бросай меня, я тебе пригожусь. Я другие страхи отгонять буду, скажу, что я уже в душе поселился, они и не полезут. Пожалуйста! Я полезный, я на опасности указываю…
– Ай, ладно, – решила Маша. – Лезь за пазуху, только смотри не расти! Клубок, куда дальше‑то? Темно совсем.
– Не знаю я куда, – ворчливо сказал Клубок. – Освети себе путь, вот и увидишь.
– Чем осветить‑то? – запечалилась Маша. – У меня ни спичек, ни фонарика.
– О Господи, ну что вы за народ? – вздохнул Клубок. – Зажги Огонек Надежды! Он любую тьму разгоняет. И главное – искать не надо, потому что он у тебя в душе!
– Надо же, – удивилась Маша. – У меня в душе такая полезная штука, а я и не знала… Сейчас поищу.
И через пару мгновений вокруг посветлело, потому что в экстремальных условиях Огонек Надежды только и ждет, чтобы кто‑нибудь заглянул в душу.
– Пошли! – храбро скомандовала Маша. – А чтобы не страшно было, будем песню разучивать. «Вместе весело шагать по просторам», вот!
Спорить никто не стал. Они шли по темному лесу и голосили на три голоса «Вместе весело шагать…», и Большие Страхи, было собравшиеся из густой темноты, отступали, потому что не привыкли, что на них внимания не обращают. А потом чаша стала редеть, трава становилась все ниже, постепенно ее сменил мох, и вот под ногами захлюпало, лес кончился, и Маша поняла, что перед ней простирается необозримое болото.
– Приехали, вылезайте, остановка «Застойное Болото», – объявил Клубок.
– И что делать? – озадачилась Маша, прикидывая на глазок масштаб бедствия. – А обойти никак нельзя?
– Нельзя. Уж если ты в своей жизни такое Застойное Болото развела, тебе его и ликвидировать, – злорадно сказал вредный Клубок.
– Ну ничего себе, – испугалась Маша.
– Эй, ты что? – заверещал из‑за пазухи Страх. – Не надо, а то я расту! Ты имей в виду: глаза боятся, руки делают! Начни через Болото гать прокладывать! Глядишь – и выберемся.
– Я не понимаю, откуда взялось это Застойное Болото? Как я его развела? – не могла поверить Маша.
– Если ты не хочешь ничего менять, привыкла сидеть и ждать, пока оно само как‑нибудь улучшится, цепляешься за старое, отвергаешь новое – вот тогда Болото и появляется, – пояснил Клубок. – Ну давай уже, делай что‑нибудь.
– Так, – прикинула Маша. – Топора у нас нет, деревья валить нечем. Крыльев тоже нет – не перелетим. Обойти, значит, не получится, так, Клубок? Это я все известные мне способы вспомнила. Значит, остается поискать неизвестные!
– Мудрое решение, – высунулся Страх. – Не бойся, я с тобой!
– Сиди уж, защитник, – усмехнулась Маша. – Как бы сейчас пригодилась дяди Васина метла!!! Мы бы сели – и перелетели. Ой! А ведь метлу мы и сами смастерить можем! У меня вот поясок имеется, а прутья и палку мы на опушке найдем.
– А почему метла? – спросил Клубок.
– А мы ей болото осушать будем! Такое новое, нестандартное решение! – сообщила Маша и пошла собирать материал.
Метла получилась кривоватая, зато крепкая. Честно говоря, собирая прутья в метлу Маша еще не очень представляла, что она потом будет с ней делать. Аэродинамические свойства метлы вызывали большие сомнения. Но когда работа подошла к логическому концу вдруг в голову упала идея.
– Слушайте, ребята! – призвала Маша. – Я вот подумала: если я в жизни цеплялась за старое и отвергала новое – стало быть, надо все старое отмести и расчистить для нового путь. Я правильно говорю? Так вот говорят же: «Новая метла по‑новому метет»? Ну и проверим!
– Ничего себе! – с уважением сказал Клубок. – Мудро! Не ожидал!
– А не страшно? – задал контрольный вопрос Страх.
– Ну в Застойном Болоте погрязнуть страшнее, – ответила Маша и решительно взялась за Новую Метлу.
– Я отметаю все старое, ненужное, отжившее! – заявила она, делая первый взмах.
– Я расчищаю дорогу для всего нового, свежего, позитивного, – продолжала она, продвигаясь вглубь Болота.
– Мне надоело ходить только проторенными путями – я ищу новые! – ликовала Маша, потому что метла себя оправдала: там, где она прошлась, возникала вполне приличная, твердая и надежная дорога.
– Вперед! – гудел Клубок.
– Ура! В атаку! – пищал Страх.
Они и не заметили, как Застойное Болото осталось позади и они очутились на другом берегу. Берег был твердый, желтенький, песчаный, и никаких болот впереди не наблюдалось. Впрочем, кроме песка, вообще ничего не наблюдалось. Бесконечные барханы – до самого горизонта.
– И куда же мы пришли? – спросила Маша, уже предчувствуя, что сейчас прозвучит что‑то крайне для нее неприятное.
– Твоя жизнь, – флегматично проинформировал Клубок. – Пустыня Обыденности. Ты как жила? По инерции и по привычке. В глубокие отношения не вступала – страшно. От любви шарахалась – больно. Знакомства все поверхностные – скучно. Развлечения однотипные – привычно. Все предсказуемо!
– А как надо? – озадачилась Маша.
– Ярко. Сильно. Интересно. Бесстрашно. Не боясь ошибок, боли, разочарований! – мечтательно сообщил Клубок. – И везде открывать живительные источники Любви! Чтобы пустыня превратилась в цветущий оазис.
– Да что уж ты меня так? У меня были в жизни оазисы! – возмутилась Маша. – Пока я себя не потеряла.
– Ну‑ну – саркастически ухмыльнулся Клубок. – Оно и видно. Сплошные оазисы, до самого горизонта. Давайте предадимся неге под сенью струй. Немедленно.
– Насмехаешься? – с укором спросила Маша. – Иронизируешь? Ты лучше скажи; что делать!
– Засадить пустыню цветами, например, – тут же отозвался Клубок. – Напоить живительной Любовью. Ну хотя бы миражи создать, для начала!
– Миражи… Миражи – это мысль! – ухватилась за идею Маша. – То есть миражи – это как бы фантазии. Это можно попробовать! Хотя говорят же «бесплодные фантазии»?
– Ошибочка вышла! Фантазии не бесплодны, а бесплотны, между прочим. Но если их долго думать и вкладывать в них энергию, они уплотнятся и материализуются, – открыл тайну Клубок. – Между прочим, любой материальный объект начинается с бесплотной идеи! В начале было слово, ты что, забыла?
– Забыла, – созналась Маша. – Но попробую. А вы мне поможете придумывать Оазисы в Пустыне?
– Ну давай, интересно даже, – степенно согласился Клубок.
– Да вообще здорово! – загорелся Страх. – Я еще никогда миражи не придумывал, прикольно!
– Первая фантазия! – воодушевленно объявила Маша. – Я нахожу новую работу! Это большой молодой коллектив, где все очень творческие и любят тусоваться! И начальник – тоже молодой и современный! Я на работу каждый день бегу с радостью, потому что там интересно!
Пока Маша фантазировала, в воздухе возникло зыбкое марево, которое быстро сгустилось, потемнело и стало складываться в фигуры и предметы. Маша, по всему видно, еще не очень хорошо умела фантазировать, поэтому офисные столы получились кривоватыми, а люди – бледноватыми, но начало было положено!
– А в холле – фонтан! – с восторгом объявила Маша.
– Молодец! Беги к фонтану! – похвалил Клубок. – Он хоть и придуманный, но уже вполне реальный!
Маша зашла в свою фантазию с некоторой опаской, но Страшок из‑за пазухи ее подбадривал:
– Не дрейфь! Это ж твоя фантазия, что тут может быть опасного? Ты ж себе плохого не пожелаешь, да?
– Ты сразу другую фантазию думать начинай, – посоветовал Клубок.
– Я вышла замуж! За самого лучшего мужчину на Земле! И в ее окрестностях! И у нас родились дети. Двое. Нет, трое! И у нас большой дом в зеленой зоне. Сад, две собаки и кот. Вот я ребятишек во дворе на качелях качаю, собаки друг за другом носятся, кот на крылечке сидит, а муж тут же машину моет в гараже, на нас поглядывает.
И нам всем хорошо, потому что мы друг друга любим! И еще яблоня наша зацвела!
На очередном бархане зашевелился песок, из него выстрелил зеленый росток, который быстро стал деревцем, заматерел‑зазеленел, обзавелся почками. Почки тут же лопнули и превратились в яблоневый цвет.
Распространился чудный аромат.
– Вот это фантазия! – восхитился Клубок. – Ничего себе энергия вложена! Считай, до материализации один шаг остался.
– За мной! – завопила Маша, влетая в картинку с яблоневым садом. – А теперь дальше! Путешествие в Африку, на сафари!!!
Оказывается, Маша сама не знала, какая у нее буйная фантазия. Когда кончился песок и под ногами пошла каменная россыпь, она сама не поверила, что Пустыня Обыденности позади. Маша обернулась – вместо пустыни теперь простирались сплошные оазисы, в которых били Фонтаны Любви и кипела жизнь. Пусть пока это было всего лишь миражом – но если вкладывать энергию, оно материализуется! Обязательно!
Маша бодро двинулась по каменистой гряде вперед. Но вскоре ее победный марш был прерван очередным препятствием: каменная гряда кончилась, а впереди раскинулось море. Вода в нем была какая‑то неприятная, мутная и грязноватая – искупаться не тянуло.
– Охо‑хо, опять приплыли, – завздыхал Клубок. – Это где ж ты, моя дорогая, столько обид‑то накопила?
– Каких еще обид? – не поняла Маша.
– Ну так это ж Море Обид! – доложил Клубок. – Каждый раз, когда ты кого‑то не простила, обиделась, вода прибывает. Похоже, прощать ты не особо стремилась?
– Да я обиды старалась просто забывать, – созналась Маша. – Но время от времени всплывает, конечно…
Словно в подтверждение, из пучин с шумом поднялись на поверхность две основательные склизкие коряги и тут же тяжело ушли на дно.
– Вот так я с ними и поступала, главное – вглубь загнать, – вздохнула Маша.
– Подавляла, значит? – встрял Страшок.
– Ну, стало быть, подавляла, – не стала спорить Маша. – Неужели вплавь придется? А я плаваю плохо.
– Может, есть другой способ? – с надеждой спросил Страшок. – Помнишь, как ты ловко с метлой придумала?
– Здесь ничего не растет, только камни. За спиной одни миражи. Из чего тут метлу делать? – закручинилась Маша. – Слушай, Клубок! А вот ты говорил, что, если не простила, вода прибывает. А если простила?
– Не знаю, – озадачился Клубок. – Не видел, не слышал, не пробовал.