Монотеизм рассматривает Бога и природу как нечто совершенно различное. Поэтому лежащий в его основе дуализм является более осознанным и более категоричными, чем на Востоке. Это порождает жесткие дуалистические категории: ад — рай; Бог — дьявол; спасение — проклятие и, конечно же, добро — зло. Сатанизм — чисто западное явление именно потому, что для монотеизма характерен самый глубокий разрыв между добром и злом, находящий свое выражение в жестком разграничении на дозволенное и запретное. Поклонение запретному, когда объектом поклонения становится олицетворение силы, дозволяющей запретное, мы считаем сутью сатанизма. Сатанизм — это реакция на моральные императивы монотеистического Бога, регламентирующие абсолютное добро, и на требование подавить в себе все плотское и чувственное. Когда дух (219:) противопоставляется материи, то есть природе, объектом отрицания становится та сторона человеческих существ, которую можно назвать их животной сущностью. Это нелепо, поскольку никаким другим животным, кроме человека, не свойственно испытывать отвращение к естественным проявлениям своей биологической природы. Отношение к телу как к чему-то низменному оправдывает угнетение и подавление его потребностей, так же как подобное отношение к природе оправдывает ее эксплуатацию. Поклонение злу может иметь место только в условиях такой культуры, где приобщиться к «добру» можно исключительно ценой отказа от многого из того, что составляет человеческую природу. Искушение— зеркальное отражение отречения: чем усерднее человек отрекается от какого-либо из аспектов человеческой натуры (например, от чувственности), тем сильнее его преследуют искушения.
Поклонение подразумевает благоговение. Примечательно, что благоговение рождается из ощущения, что вы соприкасаетесь с какой-то могущественной или неведомой силой. Так, наряду с божеством, можно поклоняться природе, красоте, гуру, вождю. Сходные ощущения становятся причиной поклонения Сатане или Богу. А поскольку эти ощущения порождает сам процесс поклонения, то не так уж важно, насколько реально то, чему мы поклоняемся. Поклоняясь греческим, ацтекским и любым другим богам, люди испытывали, по сути, одинаковые переживания. Предмет, сила, личность или абстракция — все, что становится объектом поклонения, обязательно воспринимается как носитель власти — власти, позволяющей каким-то образом влиять на жизнь людей. Одна из причин, по которой объект поклонения воспринимается именно таким образом, заключается в том, что когда человек соприкасается с ним физически или духовно, его чувства изменяются. Часто это сопровождается состоянием покорности, которое обладает своим собственным эмоциональным полем[81].
Процесс поклонения не является чем-то однонаправленным, исходящим только от верующего. Взамен он получает чувство приобщенности к некой высшей силе и даже слияния с ней, которое перерастает в ощущение, что он стал могущественнее. Если бы поклонение никак не сказывалось на самочувствии верующего, вряд ли (220:) оно длилось бы долго. Именно эмоциональные изменения в основном подтверждают и укрепляют веру в то, что данный объект или данная идея заслуживают того, чтобы им поклоняться.
Исторически монотеизм вытеснил политеизм, потому что монотеистический Бог оказался более могущественным. Он вознесен на более высокий уровень абстракции и наделен более общими и, следовательно, более всеобъемлющими силами (всемогуществом и всеведением). Религия превозносит могущество Бога, но при этом отвергает поклонение одной лишь его силе, считая, что истинного преклонения заслуживают Господне милосердие, доброта и справедливость. И все же молитва во многом направлена на то, чтобы попытаться уговорить Бога использовать свою силу в интересах верующего или поблагодарить его за уже оказанную милость. Полной противоположностью являются сатанисты, для которых истовое поклонение Сатане служит средством усиления и упрочения его власти[82].
Поклоняясь Богу, человек проявляет верность тому образу божества, который у него сложился. Верующий живет по правилам, которые, по его убеждению, предписаны человеку Богом, и, конечно, надеется извлечь из этого пользу. Из союза с признанной верховной властью, устанавливающей конкретные правила жизни, может проистечь множество земных благ. Два ключевых блага, которые безусловно связаны между собой, это уверенность и власть. Уверенность относительно того, что именно является правильным и справедливым, можно использовать для оказания давления на тех, кто такой уверенностью не обладает. Таким образом, уверенность — это средство, позволяющее оправдывать принуждение, а также устранять внутренний конфликт[83].
Поклонение Сатане похоже на поклонение Богу в том смысле, что верующий также вступает в союз с высшей силой, чье присутствие он ощущает; только вместо добра сила эта олицетворяет то, что люди считают злом. Абстрактное представление о зле легко обретает человеческие черты, принимая облик Сатаны, ибо, для того чтобы зло стало злом, необходимо намерение. Такое намерение подразумевает наличие воли и некой формы сознания. Какое же сознание (221:) олицетворяет собой Сатана? Обычно образ Сатаны наводит на мысль о неком существе или некой силе, сбивающей людей с пути праведного, а потом злобно ликующей при виде мучений заблудших. Действительно ли Сатана веселится и ликует, творя зло, или это занятие причиняет ему страдание и служит наказанием? Нельзя недооценивать эту непростую дилемму, ибо за подобными головоломками кроется в высшей степени важный вопрос: приятно ли быть плохим?
Когда добро и зло являют собой взаимоисключающие понятия, образуя дуалистическую систему морали, быть плохим действительно может оказаться очень приятно. Это именно та ось, вокруг которой вращается сатанизм. Интересно, что во многих разговорных выражениях (например, «дьявольски удачлив», «чертовски красив», «дьявольская усмешка» и др.) и в образах героев преступного мира проявляется двойственное отношение культуры не только к самому дьяволу, но и к тем, кто ведет дурную или беспутную жизнь. Зло обладает тайной притягательной силой, и часто отношение к нему бывает весьма снисходительным. Это объясняется тем, что понятие «дурное», а следовательно, «запретное», распространяется на плотские и эгоистические стороны человеческой природы. По крайней мере некоторое из того, что объявлено запретным, обогащает нашу жизнь. Зачастую подавлять подобные проявления нашей натуры просто-таки вредно, поскольку высвобождение таких ранее сдерживаемых аспектов личности позволяет человеку жить более полной жизнью. В сатанизме поклонение запретному сопровождается столь сильным всплеском эмоций, что они начинают ассоциировать с могуществом.
Мы убеждены, что сатанизм — это, по сути, весьма мрачная попытка человека обрести личную власть — власть над теми, кто попался в его сети (зачастую над детьми). Люди становятся сатанистами, потому что это кажется им более привлекательным, чем те убеждения или верования, которых они придерживались раньше. Попробуем представить себе картину или сценарий, описывающий, как это может происходить, а чтобы продемонстрировать притягательность сатанизма, мы на скорую руку сыграем «адвоката дьявола».
Возьмем ребенка, которому с пеленок внушали, что плотские желания есть нечто грязное и постыдное, что всеведущий Бог видит и судит каждую его гадкую мыслишку, каждый мельчайший проступок, что он рожден во грехе (первородный грех) и может (222:) спастись только в том случае, если будет неукоснительно следовать правилам, продиктованным Богом. По каким-то причинам ребенок не может полностью подавить в себе все, что считается плохим, и поэтому его тоже называют плохим. Таких детей легко заставить почувствовать, что с ними происходит нечто неладное. На деле детей вообще часто заставляют ощущать себя плохими из-за того, что они нарушают правила, принятые без их участия. Порой детям кажется, будто им запрещают все, что весело и приятно. Зачастую эти правила отказывают им в том, чего требуют их природные инстинкты, а также и в праве на возмущение, которое естественно порождает такой отказ. В тщетной борьбе за то, чтобы быть хорошими, многие дети совершают поступки, которые едва ли могут заслужить одобрение общества.
Если люди убеждены, что они по своей сути плохие, они становятся легкой добычей сатанистов, которые говорят: «Вам заморочили головы, чтобы держать вас в повиновении. Ведь если Бог правит миром и устанавливает законы, почему же тогда успеха в обществе добиваются именно те, кто эти законы нарушает? Вам говорили, что если вы нарушите закон, то прямиком попадете в ад. Однако оглянитесь вокруг: большинство людей уже живут в аду, в том числе и вы сами. Весь секрет в том, что на самом деле миром правит Сатана. Поэтому, если хотите власти, благополучия и успеха, нужно только одно: идти прямо к их истоку. Хватит тратить жизнь впустую, поклоняйтесь злу — и победа будет за вами».
В качестве доказательства вам могут привести примеры множество этических противоречий и проявлений лицемерия: в частности то, как церковь превозносит бедность, но живет в роскоши; как негодяи, используя ложь, подкуп, насилие и вселяя в людей страх, добиваются вершин власти. Сатанисты могут утверждать, что именно эти силы всегда составляли основу мира бизнеса, правительств, ортодоксальной религии и организованной преступности — четырех столпов земной власти. И еще они могут сказать, что в этом мире значение имеет только сила, и вопреки тем выдумкам, которыми нас пичкают, в итоге всегда побеждает зло. (Перефразируя Боба Дилана: укради самую малость — и тебя засадят в тюрьму, укради побольше — и тебя возведут на трон.) Поэтому там, где добро и зло представляют собой два противоположных полюса, сатанисты могут привести веские, обоснованные доказательства (223:) того, что на самом деле миром правит зло. Ведь недаром же Сатану называют «Князем мира».
Необходимо помнить, что сатанизм как культ, как систему убеждений, как религию невозможно полностью отделить от той религиозной структуры, которая чисто символически разграничила мир на добро и зло, а потом дала злу имя собственное — Сатана. Сатанизм — поклонение темной силе, «Князю тьмы», что можно проследить на примере сатанинских ритуалов, наиболее традиционные из которых представляют собой организованные экскурсы в область, относимую ортодоксальной религией к разряду богохульства. Главный смысл «черной мессы» — нарушение табу. В ней умышленно извращаются, ставятся с ног на голову ритуалы мессы, принятой церковью. Наиболее экстремистские культы используют в своих обрядах кровавые жертвоприношения, пытки, наготу, сексуальные церемонии, оргии, испражнения и тому подобное — и все это разнообразные формы поклонения запретному. Но мы не будем останавливаться на специфике этих нелепых и жестоких действий. Нас больше интересует вопрос, чем сатанисты привлекают людей; ведь именно в этом и заключается основная проблема.
Сатанистская вера порождает культы, в которых находят проявление многие из сил, рассмотренных в первой части данной книги. Покорность воле Сатаны в том виде, как сформулировал ее лидер группы, не слишком отличается от подчинения гуру или Божьей воле в том виде, как это сформулировал конкретный духовный авторитет. Психологические последствия такой покорности в каждом случае примерно одинаковы. Однако между сатанистскими и другими культами есть одно существенное различие. Другие группы, признающие противостояние добра и зла, якобы пытаются устранить или свести его к минимуму. Многие с этой целью поощряют отречение от мирских интересов и желаний.
В противовес им, побуждения, лежащие в основе сатанизма, имеют прямую связь с властью — властью в этом мире. Вступая в союз со злом (темной стороной жизни), человек, по сути, высказывается в пользу определенного представления о том, кому принадлежит истинная власть. Сатанисты уверяют людей, что многое из того, что считается дурным, на поверку оказывается очень хорошим. Все табу и ограничения, касающиеся «плохого», внезапно снимаются, и освобождение от такого гнета может нести в себе огромную (224:) энергию. Разрушая запреты, сатанистские практики добиваются у людей мощного эмоционального подъема, доходящего до грани безумия. Все это накладывается на обычную энергию религиозной группы, порождаемую исполнением ритуалов, общей верой и подчинением лидеру. Эта энергия ощущается как сила, что кажется подтверждением того, что поклоняться следует именно Сатане.
Всплеск энергии, вызванный игнорированием запретов, и есть ключ к сатанизму. Это справедливо не только для экстремистских культов, использующих жестокие и святотатственные ритуалы, но и для более мягких буржуазных разновидностей сатанизма. В чем же обычно выражается нарушение запретов? Очень многие ритуалы включают демонстрацию плотских — физиологических — сторон человеческой природы в самых крайних формах. В этом также проявляется попытка самоутвердиться. Сатанизм провозглашает, что путь к власти лежит через «грех». У тех, чьи души были исковерканы глубоко заложенными с детства суровыми представлениями о грехе, реакция на то, что для них маятник качнулся в другую сторону — от подавления запретного к поклонению ему — действительно рождает ощущение колоссальной силы.