Любовь принято считать самым естественным, бесхитростным и самым искренним чувством. Но на деле становление любви — весьма сложный процесс, поскольку он развивается в конкретном социальном контексте и чреват разнообразными последствиями. Любовь или подчиняет человека, или дает ему власть, позволяющую контролировать других. Исторически выражения любви определенным образом регламентировались посредством конкретных ролей — мужа, жены, священника, монахини, учителя, ученика и т.д., каждая из которых предусматривала свой способ проявления открытости. Однако такое следование прототипам делает любовь шаблонной, укрощая ее стихийность, притупляя чувства. Поначалу люди охотно используют уже существующие роли в качестве способа выражения любви. Когда же роли начинают предписывать исполнение каждодневных обязанностей (а так оно обычно и бывает), что воспринимается окружающими как нечто само собой разумеющееся, все, как правило, заканчивается тем, что человек либо продолжает делать то, чего от него ждут, но уже безо всякого воодушевления, либо отказывается от роли и тогда ощущает себя виноватым. Эротический контекст в такой ситуации, бесспорно, отсутствует.
По мере того как старые социальные и моральные системы ценностей распадаются, исчезают и роли, делавшие их жизнеспособными. Идеалы любви всегда были тесно сплетены с ролями, а поскольку роли требовали самопожертвования, то того же требовали и идеалы. Современные люди, которые хотят сами решать свою судьбу, стремятся к любви спонтанной, свободной от требований ролевых отношений. Трудность для тех, кто склонен строить взаимоотношения по-новому, заключается в том, что только роли обладают механизмом, способным регулировать эмоциональную открытость или замкнутость. Идеал безоговорочной любви берет начало от старой двойственной, авторитарной системы морали, которая отделяет чистое от нечистого, безусловное от обусловленного. Люди, следующие этим идеалам, делают подчас весьма парадоксальные заявления, к примеру: «Я люблю тебя, не ставя никаких условий, поэтому, что бы ты ни делал, меня это совершенно не задевает». Или: «Если бы ты любила меня без всяких условий, ты бы старалась исполнять мои желания». Или: «Если бы ты любила меня без всяких (331:) условий, ты бы не предъявляла мне никаких требований». Парадоксальность двух последних высказываний заключается в том, что каждое из них эгоистично и, тем не менее, для своего оправдания взывает к бескорыстной любви. Такие идеалы любви имеют мало общего с самой любовью, ибо игнорируют реальные условия жизни, в которых присутствуют как личные интересы обеих сторон, так и их взаимоотношения, зависящие от этих интересов, но к ним не сводящиеся. Часто это означает, что человек не может отделить личные интересы от «интересов» самих взаимоотношений.
Переживание вечной любви дарит нам ощущение новизны и чистоты, но для того, чтобы любовь такой оставалась, ситуация также должна поощрять новизну. Поэтому большинство людей испытывают наиболее сильные чувства, когда их отношения только начали формироваться и их еще не коснулись обиды и разочарования. Вопрос в том, может ли бесконечная, вневременная любовь развиваться во времени. Могут ли слова «я тебя люблю» выражать нечто большее, чем сиюминутное чувство, и подразумевать, что любовь может длиться вечно? Ведь с течением времени жизненная ситуация меняется и развивается, и чувство любви может вписываться в нее или не вписываться. В реальной жизни всегда может произойти что-то, что заставит человека открыться или, наоборот, замкнуться в себе, иными словами, может порождать или подрывать доверие.
Конкретная жизненная ситуация — та арена, где сталкиваются самоотверженность и эгоцентризм. Роли очерчивают сферы, где поощряется эгоцентризм или, напротив, требуется самоотверженность, иными словами, те, где требуется «давать», и те, где следует «получать». Их противоборство заложено в каждой из ролей, там, где речь идет о правах, обязанностях, долге. Тщательное следование роли помогает сохранять частичную открытость — обычно для определенного вида отношений. Если же мы отказываемся следовать какой-либо роли, тогда степень доверия или открытости более всего зависит от того, как и что мы отдаем или получаем. Представление о том, что можно или даже должно бесконечно отдавать, сохраняя при этом ничем не оговоренную открытость и не заботясь о взаимности, нельзя признать ни здоровым, ни реально осуществимым.
В отношениях, которые не держатся за роли, только осознанное, осторожное равновесие между отдачей и получением, между сохранением своей индивидуальности и слиянием с любимым может не (332:) только способствовать выживанию любви, но и позволить ей с течением времени расти и развиваться. Такую ситуацию можно сохранять и совершенствовать именно потому, что она строго обусловлена. К примеру, слуги работают за плату и при этом часто делают совсем не то, чего хотят их хозяева; напротив, понятие служения подразумевает добровольность и безвозмездность, а сферы служения определяются ролями. Служение, осуществляемое добровольно, от души, это бесценный дар; служение, ожидаемое или принимаемое как должное, — долг или неприятная обязанность. Условие, необходимое для поддержания любви, — не ожидать и не требовать служения во имя любви. То есть не следует надеяться, что партнер будет делать для вас то, чего вы не хотите делать сами.
Поэтому, хотя, с одной стороны, любовь безусловно проявляется лишь в каждый конкретный миг, изменение взаимоотношений с течением времени создает предпосылки для того, чтобы она могла существовать бесконечно. Однако реализоваться бесконечная и безграничная любовь, ничего не просящая взамен, должна в реальном времени, условия которого необходимо принимать в расчет. Многие из реальных условий не подходят для безусловной любви, и главное из них — бездумное проявление власти и контроля. Поскольку избавиться от власти и контроля в любви невозможно, необходимо хотя бы пользоваться ими осознанно и осторожно. Социальное неравенство губительно для любых попыток сознательного решения проблем, касающихся борьбы за власть в близких отношениях.
По сути, отрыв переживания от ситуации, в которой оно происходит, — вещь столь же искусственная, как и деление на обусловленную и безусловную любовь. Вневременная любовь, ощущаемая как безусловная, может исходить только из условий реального времени. Ситуации, определяющие эти условия, могут быть разными — от простого следования роли до взаимоотношений людей, которые сами решают свою судьбу. Любовь всегда одинакова и, вместе с тем, всегда различна: ее сила и магия не подвержены влиянию времени и составляют ее неизменную основу; различие ей придают постоянно меняющиеся ситуации и отношения между людьми. Это означает, что в основе безусловной любви всегда лежат некие условия. (333:)