Власть в обществе напрямую зависит от того, кто создает и контролирует его систему символов. В течение всей истории абстракциями осознанно или неосознанно пользовались те, кто создавал их в собственных интересах для обоснования своих привилегий. Несмотря на то, что власть политических иерархий опирается в основном на насилие и физическое принуждение, их угрозы недостаточно для долгосрочного поддержания подобных обществ. Применение одного лишь страха и наказания ограничивает эффективность и производительность труда, не побуждая людей к добросовестной и творческой активности. К тому же такие системы часто подвержены переворотам. Если реальная награда за труд невелика, то людям остается верить, что их ожидает некое воздаяние в будущем. Отличавшиеся долговечностью авторитарные иерархии создавали системы символов, использовавшие авторитет религии для оправдания существующей власти и для того, чтобы дать людям надежду на посмертные блага. Религии авторитарных систем также служили утешением для правящей верхушки, предпочитающей обычно не замечать, что нижестоящие подвергаются беспощадной эксплуатации. (393:)
Любая мораль отрешенности, превознося духовность, облегчает использование всего мирского (в том числе и самой жизни) и злоупотребление им во имя так называемых высших принципов. Это достигается благодаря созданию, возвышению, прославлению и обожествлению главной абстракции — жертвы. Вначале жертва была конкретной, подразумевавшей материальные объекты: пищу, животных и даже людей. Впоследствии жертва, как и чистота, перешла в разряд абстракций. Из способа умилостивить богов подношениями она превратилась в моральный императив, который свелся к самопожертвованию. Это, в свою очередь, способствовало движению системы морали от подчинения конкретным правилам, например, десяти заповедям, к общему предпочтению отрешенности, что постепенно привело к формированию нового менталитета. Самопожертвование абстрактно, потому что оно подразумевает не какую-то конкретную жертву, а общую линию поведения. Мораль отрешенности отлично подходит для авторитарных социальных иерархий, которые укрепляют власть, жертвуя теми, кто находится на нижних уровнях иерархии. Такую мораль внедряют всюду, где это возможно, заставляя людей добровольно жертвовать собой и насаждая авторитарные добродетели вроде неукоснительного долга, верности и послушания. Эти добродетели тоже превращаются в абстракции, поскольку похвальным считается не какой-то конкретный долг, а долг в целом.
Сегодня наше выживание как вида зависит от того, будем ли мы использовать то, чем владеем (в том числе себя и других), более осознанно и осмотрительно. Характерные для морали отрешенности системы символов, создающие иерархическую расстановку властных структур благодаря превращению «различий» в узаконенное господство и подчинение, уже не способны справляться с миром, находящимся на грани. Принесение многих в жертву немногим — требование, выдвигаемое обществом накопления, — более не продуктивно. Это связано с тем, что иерархическая, требующая жертв авторитарная мораль действует, создавая препятствия разуму, доверию к себе и любви, необходимым для выживания. Впервые в истории высокий уровень развития техники увеличил силу человека до таких пределов, когда экосистемы нашей планеты сами по себе уже не способны устранять вред, наносимый природе человеком.
Если мир устроен так, что людям для благопристойного обращения друг с другом необходима основанная на авторитарных (394:) убеждениях система морали, которая в качестве главного средства воздействия использует страх наказания, то наши шансы на выживание невелики. Если для того, чтобы держать в узде разрушительные аспекты эгоцентризма, человечеству необходимо внушать недоверие к самому себе (свойственное всем авторитарным системам морали), то мы обречены оставаться детьми, не способными сознательно распорядиться силой, которую предоставил нам разум.
Старые системы символов, которые действуют и поныне, были созданы в эпоху, когда человечество только вступало в стадию накопления, а ресурсы представлялись неисчерпаемыми. Тогда казалось, что можно накапливать без конца. Авторитарные иерархии и поддерживавшая их мораль отрешенности были частью старых механизмов управления, которые позволяли строить пирамиды, создавать сложные цивилизации и поддерживать вождей, накопительские амбиции которых были столь велики, что они стремились к мировому господству. Гитлер — всего лишь недавний тому пример[155].
С развитием техники ситуация резко изменилась — оказалось, что ресурсы ограничены, что убийство — пустяковое дело, а система символов, как-то сдерживавшая насилие, внушает все меньше доверия. Этот переход от мира беспредельного изобилия к миру ограничений, к которым относится и ограниченная способность планеты справляться с загрязнением, есть следствие безудержного накопления. Именно этот перелом вызвал необходимость смены парадигмы, подразумевающей и смену системы символов и ее связи с властью. Какую бы форму ни приняла новая система, она должна предусматривать переход от накопления к сохранению, от эксплуатации к заботе и от потусторонних надежд к надеждам в этой жизни.